Правление Александра III

Содержание

Введение

1.Предпосылки существенных контрреформ

2.Охранительная политика императора Александра III

3.Контрреформы Александра III

Заключение

Список литературы

Введение

Вне сомнения, отмена крепостного права, великие реформы 60-х - 70-х гг. XIX в. заметно улучшили отношения между властью и демократическим обществом в пореформенной России. Но вызывает сомнение, что основывались эти отношения в тот период на духовности и нравственности, на доверии друг другу. Между тем Александр II был полон решимости повести страну и дальше путем либерализации и даровать конституцию, ограничивающую власть монарха. Но все эти меры разрабатывались узким кругом лиц, в обстановке секретности и осуществлялись по подписанию соответствующих указов царем, поэтому эти «благие намерения» верховной власти порождали много противоречивых слухов. Конституционные «искания» царя в какой-то мере устраивали социальные низы, которые не имели политических прав, но родовитой аристократии не хотелось делиться особыми привилегиями с дворянством, а дворяне, уже лишившись трети земель и власти над крепостными крестьянами царским манифестом 19 февраля 1861 г., и вовсе не желали наделения освобожденных крестьян избирательным правом. Остановить или изменить развитие событий, проистекающих согласно монаршей воле (субъективный фактор), могла смена царей. 1 марта 1881 г. император Александр II был убит народовольцами.

Наследник взошел на престол и получил все прерогативы абсолютного монарха. Император Александр III отложил рассмотрение «конституционного» проекта М.Т.Лорис-Меликова, т.е. отклонил его (не без влияния обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева). 29 апреля 1881 г. был обнародован написанный обер-прокурором Синода К.П. Победоносцевым при участии М.Н. Каткова, публициста консервативного направления, манифест «О незыблемости самодержавия». В нем провозглашалось, что император «с верою в силу и истину самодержавной власти» будет ее «утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений».

Выходит, что народовольцы «помогли» консерваторам «завалить» конституционный проект, венчающий свод либеральных реформ. Оправдывались худшие опасения общества: новая власть (окружение императора) для стабилизации обстановки вознамерилась реанимировать «старые порядки».

1. Предпосылки существенных контрреформ

Окружение нового царя понимало, что все это не -может успокоить общество, а, наоборот, вызовет волну протеста. Кризис доверия мог довести напряженные отношения между властью и обществом до противостояния.

Но уже в первые дни царствования Александра III активизировалась деятельность силовых ведомств, была ужесточена цензура. Представителями придворной аристократии была создана «Священная дружина» -- конспиративная организация для охраны особы царя и борьбы с народниками, утопизмом политической программы, расплывчатым понятием о принадлежности земли народу. Являясь тайной организацией, она не могла разрядить политическую обстановку в стране, наоборот, усугубляла ее. «Дружину» возглавили флигель-адъютант П. П. Шувалов, генерал-адъютант И.И.Воронцов-Дашков, московский генерал-губернатор В.А. Долгоруков и начальник гвардейского штаба А.А.Бобринский. В нее вошли и другие высокопоставленные лица, близкие ко двору, даже некоторые из великих князей. «Дружина» имела русскую и зарубежную агентуру. В Женеве якобы от имени народовольцев ею издавались газеты «Правда» и «Вольное слово», ставившие целью дискредитацию народовольческой программы. Завесой тайны окутана система финансирования организации. Как выяснилось, ей оказывала материальную поддержку казна путем запутанных финансовых операций. Более того, император не мог, опасаясь огласки, оказать моральную поддержку «Священной дружине». Деятельность Дружины направлялась не инструкциями МВД, а записками и письмами к царю К.П. Победоносцева и графа Н.П.Игнатьева. Народовольцы быстро разгадали, от кого шли мистификации, и поведали об этом в своей прессе. К.П. Победоносцев, опасаясь возможности нанесения императорской власти ущерба, написал письмо царю, которое возымело действие. 5 декабря 1882 г. Александр III распорядился прекратить деятельность «Священной дружины», методы которой получили скандальную огласку. Кроме того, соперничая с государственной полицией, она сама стала помехой в борьбе с народовольцами. Общество не стремилось к смене власти. Император укреплял позиции своего окружения.

Кризис феодальной системы, процесс модернизации страны определили генезис и особенности эволюции российского абсолютизма. Революционный способ устранения старых порядков выбрали впервые в России декабристы. Но, в сущности, их борьба свелась к борьбе против носителя власти.

Декабрист СП. Трубецкой убежден, что «...благодаря промыслу, ныне просвещение распространило понятие, что...дворцовые перевороты не ведут ни к чему доброму. Что лицо, сосредоточившее в себе власть, не сильно устроить благоденствие народа в теперешнем его быту; но что только усовершенствованный образ государственного устройства может со временем покарать злоупотребления и притеснения, неразлучные с самодержавием; лицо, им облеченное, какой бы оно ни горело любовью к Отечеству, не в состоянии поселить этого чувства в людях, которым оно по необходимости должно уделять часть своей власти. Нынешнее государственное устройство не может всегда существовать, и горе, если оно изменится через восстание народное» Трубецкой СП. Записки 1844-1845 (1854)//Мемуары декабрис-тов. М., 1988, с. 76. Прозрение отдельных декабристов особенно не впечатляло передовую тогдашнюю молодежь. Становясь на путь политического экстремизма, тираноборцы провоцировали власть на принятие радикальных мер. Общественность тревожило такое развитие событий. Еще незадолго до совершения теракта на съезде народников 18-24 июня 1879 г. в Воронеже « развернулась острая полемика между А. И. Желябовым, сторонником террора, и Г.В. Плехановым, который настаивал на продолжении прежней пропагандистской работы в деревне»².

30 марта 1881 г. в заключительной речи на суде А.И. Желябов сказал: «Моя личная задача, цель моей жизни было служить общему благу. Долгое время я работал путем мирным и только затем был вынужден перейти к насилию...от террористической деятельности я, например, отказался бы, если бы изменились внешние условия».

«Дело 1 марта 1881 г.», процесс «20-ти», политические процессы 80-х гг. XIX в. высветили проблему государства и права, власти и личности. Деяния террористов преступны, но ставилась под сомнение легитимность царского суда. Претензии народовольцев были серьезны. Поэтому режиму н ужно было подтверждать свое право на власть. Вызов народовольцев властям следовал один за другим. Новому императору Александру III стало ясно, что он не убережет режим от народовольческой критики без ответных мер.

И показательные политические процессы, по мнению окружения царя, должны снять с монарха все огульные обвинения в узурпации власти. В дни судебного процесса «20-ти» (1882 г.) народовольцы вновь заявляли, что «Народная воля» - это политическая партия, которая борется за осуществление своей политической программы. «По настоянию защиты на процессе «20-ти» было оглашено историческое «Письмо Исполнительного комитета Александру III» от 10 марта 1881 г.

Вот основные программные требования «Народной воли», содержавшиеся в «Письме»: созыв Учредительного собрания, введение всеобщего избирательного права и народного представительства, свобода слова, вероисповедания, печати, сходок, широкое общинное самоуправление, замена постоянной армии «народным ополчением», переход земли, фабрик и заводов в «собственность народа», с передачей их в пользование крестьянским и рабочим «общинам», предоставление «угнетенным народам» России права «отделиться или остаться в общерусском союзе». В письме народовольцы соглашались отказаться от революционной борьбы и перейти к культурной работе на благо народа при условии, что правительство даст амнистию всем политическим заключенным и гарантирует некоторые политические свободы. Царь оставил письмо без ответа. Публичные политические процессы над деятелями народнического движения свидетельствовали не об уровне политической и правовой культуры в «народной монархии», а невозможности «единения власти с народом» при демонстрации силы. «Политические процессы тех лет как бы фокусировали в себе два взаимосвязанных сюжета исключительной значимости - карательную политику царизма и освободительное движение» Троицкий НА. Политические процессы в России 1871-1887 гг., Саратов, 2003, с.4., - отмечает Н.А.Троицкий.

Освободительное движение тех лет еще не означало кризиса векового патернализма, более того, крестьянское движение в 80-х гг. XIX в. носило ярко выраженный аграрный характер. Стихийные крестьянские выступления, локальные и разрозненные, были направлены против сохранения пережитков крепостничества, т.е. содержали еще и политический аспект. Пока крестьяне выступали больше за «мужицкую монархию», а не за буржуазную, уж тем более за феодально-буржуазную, т.е. за абсолютизм. И не находили взаимопонимания у царя-батюшки, императора России.

Императорская власть (хотя Александр III за поддержание мира в Европе прослыл Миротворцем, оставался всероссийским усмирителем-законником, «Царем-Удавом», для блага народного готовым удушить «крамолу» в зародыше) проигрывала нравственно в судебных состязаниях. Игнорирование процессуальных норм, обвинительный уклон, суровые наказания за чтение политических прокламаций превращали правосудие в его противоположность. Процессы производили гнетущее впечатление. Демократическое общество сочувствовало тираноборцам, но не спешило крушить «старые порядки», что свидетельствовало не об его индифферентности, а о паузе перед общественным подъемом. Общество не теряло надежд на политический диалог с властью. Ходатайства, обращения, письма императору не прекращались. Императорская власть эгоистично демонстрировала свою незыблемость. Борясь с тираноборцами (к концу 80-х гг. XIX в. партия «Народная воля» была разгромлена), самодержавный режим сумел «испоганить» «народную игрушку» - институционально «ослабить» народное представительство. В 1889 г. правительство вводит институт земских начальников.

Как своеобразный протест политическая энергия общества направлялась в утверждение институтов «народной монархии», т.е. различных форм самоорганизации: фонды, союзы, кооперации, кассы взаимопомощи и т.д. Многие обедневшие крестьяне, желая освободиться от экономической зависимости от помещиков и «капиталистых» крестьян, пытались обустроить свой быт без «кровопийц». Новая волна сектантства прокатилась по губерниям. Попытки духоборов создать свою коммуну закончились их вынужденным переселением в Грузию, в Америку и Канаду.

Канализация политической энергии освобожденного крестьянства в ареал самоутверждения позволила власти после «укрощения» политических противников перейти к административным методам обуздания возрастающей пассионарности демократического общества.

Доводы относительно того, что политика должна основываться исключительно на прагматизме, что «чистые руки», т.е. мораль, несовместимы с политикой, не во всем сообразуются с сущностью политики как результата деятельности человека,как морально-этического по своей природе существа. В этом контексте неправомерна сама постановка вопроса в форме «или этика, или политика». В реальной действительности, как считает К.Баллестрем, «политическое действие развертывается в поле напряжения между властью и моралью»¹.

14 августа 1881 г. было издано «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия и приведении определенных местностей империи в состояние усиленной охраны». Согласно этому «Положению» любая местность могла быть объявлена на чрезвычайном положении и каждый ее житель подвергнут аресту, предан военному суду или сослан без суда на 5 лет в любое место Российской империи. Местная администрация могла закрывать учебные заведения, торговые и промышленные предприятия, приостанавливать деятельность земств и городских дум, закрывать органы печати. Это «Распоряжение», изданное как «временное» (на три года), возобновлялось по истечении каждого трехлетия и действовало вплоть до 1917 г. Вместе с тем Н.П. Игнатьев продолжал политику заигрывания с либеральным обществом. Для «одурачения» либералов Игнатьев задумал инсценировать ко дню коронации созыв трёхтысячного безгласного сборища под громким названием «Земского собора».

К.П.Победоносцев обратился к царю с письмом, которое кончалось словами о предстоящей «революции, гибели правительства и гибели России» в случае созыва Земского собора, мало отличающегося от парламента. Созванное царём совещание отвергло под давлением К.П.Победоносцева и М.Н.Каткова проект, а сам Н.П.Игнатьев 30 мая 1882 г. передал свой пост гр. Д.А. Толстому, ставшему столпом политического «отката». Его помощник А.Д.Пазухин писал о быстрейшем возрождении сословной организации общества и об усилении в нем роли дворянства. Выведение из состава правительства полулиберала Н.П.Игнатьева означало, что верховная власть решилась на «попятное движение».

В общем, устремления и повеления царя были понятны социальным «низам», невольно вовлеченным в строительство патриархальной монархии. Царь учитывал в своих государственных деяниях российскую ментальность. «Низы» верили больше царю, чем блудным сынам (интеллигентам). Революционно-демократическая и либеральная интеллигенция в своих политических пристрастиях были «западниками» и не умели «сближаться с народом». А торгово-промышленная буржуазия, еще пребывающая в идеологической атмосфере демократического общества, тяготела к славянофилам, которые имели экономическую программу, основанную на признании частной собственности, подконтрольно правящей элите, но при участии в управлении производством новых собственников. Не возражала она и против формирования класса управленцев, «рекрутированного» из дворянского сословия. Утверждение «незыблемости» означало возвращение при помощи бюрократии к изначальности, патриархальности, образцовости, т.е. к классике, использованию в политике таких инструментов, как политическое лавирование, манипуляция общественным сознанием. Кризис абсолютизма в России был кризисом института западноевропейского (классического) абсолютизма, позаимствованного Петром I. Строя свои теории о государстве применительно к российским условиям, Б.Н. Чичерин¹, другие ученые либерального направления опирались на знание истории политической мысли, в частности учения Платона о государстве, по мнению А.Ф. Лосева, представляющие стройную схему социального обустройства (социальные конфликты не предполагались). Она требовала соответствующих условий для реализации. В пореформенной России таких условий уже не было.

Новый курс внутренней политики был вскоре (в мае 1883 г., в дни коронации Александра III) провозглашён открыто. Новый курс, как и следовало ожидать, означал сложный «откат» вправо. По существу предполагалась консервативная модернизация самодержавия: укрепление верховной власти на основе единения с народом (усиление контроля над амбициозной бюрократией, привлекая на госслужбу широкого круга лиц из мелкопоместного и среднепоместного дворянства), при опоре на патернализм крестьянства (налоговые послабления, унтер-офицерство в армии) и лояльность «обиженного» дворянства (госслужба, компенсации, льготы), с нейтрализацией политической энергии радикальной прослойки осознавшего «неполноту» освобождения демократического общества. «Теория «народного самодержавия» как самобытная, присущая именно России государственная форма управления, окончательно получило официальное признание. В основе этой теории лежит мысль о единении царя с народом, а не с землей» или земством, как учили братья Аксаковы, считавшая высшим проявлением такого единения Земский собор» Ананьич Б.В. «Народное самодержавие» Александра III и Николаям //Власть и реформы. От самодержавия к советской России/Отв. ред. Б.В. Ананьич. СПб., 1996, с. 380., - отмечает Б.В. Ананьич. Такое единение возможно при доверии людей к«общему лицу». По Т.Гоббсу, вопрос о правомочности, легитимности «общего лица» решается представительным органом и в этом случае форма правления не является определителем сущности власти. Реанимация идеологической уваровс-ко-погодинской триады при «гармоническом увенчании» народной, т.е. мужицкой монархии, свелась к апологии «серого зипуна» и избранничества царской власти. Разработчики проекта полагали, что можно «договориться с мужиками». Мужчинам отводились надельные участки, снижена подушная подать, разводы были возможны с согласия мужа и т.д. Следовательно, учитывая тендерный фактор, предполагалось заключение некоего неравного военного союза императора с мужиком, который исключен без взаимного доверия и согласия. Можно, конечно, пренебречь доверием мужика к «общему лицу», но это привело бы к полной зависимости верховной власти от аристократических (олигархических) группировок, чего и добивались проектировщики «замораживания» и «отката». В разработчики этого патерналистского курса выдвинулись несколько единомышленников К.П.Победоносцева. Как пишет Е.М.Феоктистов: Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. Воспоминания. М., 1991, с.221. «В последние годы царствования императора Александра Александровича говорили, что, в сущности, Россией управляет триумвират, а именно: Победоносцев, граф Толстой и Катков. Как это было мало похоже на правду! Мнимый союз трех названных лиц напоминал басню о лебеде, щуке и раке. Относительно основных принципов они были более или менее согласны между собой»². Разногласие в частностях при признании «основных принципов» только помогало им в выработке общей линии. «И то, что у нас теперь называют национальной политикою и что я с вашего позволения называю политикою замороженного г... держится только зловредным триумвиратом (из лжецерковника Победоносцева, лжегосударственного человека Толстого и лжепророка Каткова)»³, - писал В.С.Соловьев. Имелось в виду закрепление издержек развития, последовавших после реформ 60-70-х гг. XIX в. Земская реформа 1864 г. положила начало институциализации народного представительства. Но «великая реформа», нормализовав избирательное право, провоцировала политическую напряженность между крестьянами и дворянами. Невмешательство правительства в деятельность земств могло привести к политическим конфликтами, а равнодушие к той части общества, которую земства и представляют, к ее стихийным выступлениям. Низкий уровень политического сознания определял ее политическую психику. Дело еще и в том, что «она сплошь эмоциональна и пропитана социальными предрассудками и иллюзиями. Идеи - силы, движущие, - являются плодом не наблюдений и размышлений, а посредственных эмоциональных реакций на условия их жизни, значение определяется не истинностью, а заключенным в них эмоциональном моментом».

Крестьянские выступления 80-х-90-х гг. XIX в. свидетельствовали о сильном заряде политической энергии социальных низов, добивавшихся консенсуса с властью. В их представлении насаждаемая сверху «народная монархия» отвечает их чаяниям лишь отчасти. Но созрели ли условия для утверждения «народной монархии»? Возможна ли столь крутая политическая эволюция в стране, в которой «все переворотилось»? М. Вебер считает: «В 80-90-х годах наступили трудные времена для власти, вполне или частично разделяющей эти мировоззрения, за исключением крайне-националистических направлений... и несмотря на политический гнет... капитализм водворился в России со всеми сопровождающими его при этом экономическими и интеллектуальными последствиями».Укрепление института верховной власти сопровождалось дальнейшим кризисом феодальной системы, конвергенцией капиталистических отношений, вызвавшей подъем экономики. Как верно заметил А.Н-.Чистозванов, «специфика же абсолютизма состоит в том, что он располагает какой-то известной самостоятельностью действий по отношению к обоим классам - феодальному дворянству и буржуазии в целом» Чистозванов А.Н. Генезис капитализма. Проблемы методологии. М., 1985, с. 93-94.. В этих условиях было заманчивым усиление вмешательства государства в деятельность негосударственных институтов. Режим Александра III, испугавшись избавления россиян от «национального эроса» и их размолвки с властью, повел курс на консервативную модернизацию абсолютной монархии, так и не ставшей народной.

2. Охранительная политика императора Александра III

Правление императора Александра III (1881-1894) стало своего рода исторической паузой - временем осмысления великих преобразований прежнего царствования и временем реакции, которое пришло на смену реформистскому натиску предшествующего столетия. В исторической науке это время получило название контрреформ.

Этот период отмечен серией реакционных преобразований, направленных на пересмотр сложившейся системы буржуазного законодательства.

Понятие контрреформы имеет широкий смысл и включает не только реакционные законы, но и весь политический курс российского самодержавия.

Объективной причиной такого поворота было несовершенство реформирования в социально-экономической и политической областях. Высшие органы государственной власти, власть монарха и всесилие бюрократии остались вне процесса перестройки. При проведении реформы восторжествовало стремление сохранить самодержавие. И в этом была угроза самим реформам. И, наконец, механизм реализации реформ был слаб, тогда как феодальная государственность сильна.

Александр III стремился сохранить существующий порядок, укрепить позиции дворянства, не допустить революции. Внутренняя политика императора носила консервативный, охранительный характер, не исключающий, однако, защиту интересов русского промышленного и торгового капитала.

Царствование Александра III было противоречивым: политическая реакция сочеталась с большими экономическими достижениями. Это было чревато потрясениями в будущем. Нельзя все же не отметить, что время этого царствования было одним из самых мирных и стабильных в истории России.

Мероприятия правительства Александра III заключались в пересмотре

многих достижений предыдущего курса в таких важнейших сферах жизни, как земство, городское самоуправление, суд, образование и печать.

Новый правительственный курс видимым образом отличался от реформаторской деятельности Александра II и его ближайшего окружения либерально настроенных министров. На смену последним пришли Д.А.Толстой, К.П.Победоносцев, С.Г.Строганов, В.П.Мещерский, ставший ближайшим советником Александра III. Это были люди с иным складом ума, другими взглядами на пути развития России и роль государства. Подобная замена ключевых фигур в правительстве означала решительный отход от прежнего курса правления.

Предыдущий, реформаторский, период прошёл под знаком модернизации общественного строя России. Предпринимались попытки хотя бы частично привести его в соответствие с требованием времени, с западноевропейским опытом предоставления гражданских свобод. Наступившая эпоха предпочитала сверять время по собственным историческим часам. Именно в этот период благодаря трудам Победоносцева (1827-1907), одного из влиятельнейших деятелей нового царствования, приобретает наиболее законченные и совершенные черты российская государственная идеология, отстаивающая незыблемость самодержавия.

Основная причина резкой смены правительственного курса в начале 80-х гг. XIX столетия заключалась не только в своеобразии личности Александра III и его сподвижников. Решающую роль сыграла напряжённая внутриполитическая обстановка, вызванная террористической деятельностью народовольцев, и прежде всего убийством Александра II. Гибель императора произвела на страну ошеломляющее впечатление. Александр II стал не только царем - освободителем, но и царём - мучеником. Воспоминания о цареубийстве предопределили отношение к революционным и либеральным силам не только со стороны власть имущих, но и большей части просвещенного общества, настроенного на необходимость «наведения порядка».

Продолжать начатый отцом курс будущий император был не расположен уже при восшествии на престол, хотя на второй день после гибели отца, собрав высшие чины и свиту, сказал: «Я принимаю венец с решимостью. Буду пытаться следовать отцу моему и закончить дело, начатое им. Если бы Всевышний и не судил мне ту же участь, как ему, то, надеюся, вы будете моему сыну также верны, как моему отцу».

В депешах, отправленных 4 марта русским послам при иностранных дворах, было сказано, что «государь император посвятит себя прежде всего делу внутреннего государственного развития, тесно связанному с успехами гражданственности и вопросами экономическими и социальными, составляющими нынче предмет особых забот всех правительств».

В обществе о новом государе сложилось представление как о человеке либеральных взглядов, не чуждом и конституционных идей. Это поддерживало надежды на продолжение и развитие тех начинаний, с которыми Александр II вернулся в последний год царствования. Однако этим надеждам не суждено было осуществиться.

Первые шаги Александра III на троне были крайне осторожными. Новый самодержец как бы выжидал и оценивал расстановку сил в правительственных верхах. Заседание Совета министров 8 и 21 марта с участием великих князей, посвященное обсуждению проектов Лорис-Меликова продемонстрировало заметное преобладание сторонников преобразований. Однако Александр III, интуитивно осознавая ту опасность для своей единоличной власти, которая исходила от замыслов конституционных реформ, отложил их выполнение.

В первые месяцы царствования Александр III проводил политику лавирования между двумя противостоящими политическими группировками -«либеральной» и «охранительной» (возглавляли их соответственно М.Т.Лорис-Меликов, А.А.Абаза, Д.А.Милютин - с одной стороны, К.П.Победоносцев - с другой) - Александр III склонился в пользу последней. Уже в марте был «похоронен» конституционный проект министра внутренних дел М.Т.Лорис- Меликова, предполагавший введение общероссийского представительного органа.

(Александр II дал согласие рассмотреть проект за несколько часов до своей трагической гибели.)

Характерна резолюция Александра III на проекте Конституции: “Слава богу, этот преступный и спешный шаг к конституции не был сделан, и весь этот фантастический проект был отвергнут”1. Новый царь питал отвращение ко всяким сколько-нибудь прогрессивным движениям века. Поэтому суть внутренней политики Александра III содержала постепенный возврат к старому: укрепление сословного строя и самодержавия.

В опубликованном 29 апреля 1881 г. царском манифесте, составленном К.П.Победоносцевым, заявлялось о решимости «стать бодро на дело правления, с верою в силу и истину самодержавной власти», которую император призван «утверждать и охранять для блага народного от всяких на неё поползновений».

Формулировались основные принципы внешней и внутренней политики: сохранять порядок и крепкую власть, соблюдать справедливость и экономию, возвратится к исконно русским началам и повсеместно обеспечивать исконно русские интересы. С конституционными мечтаниями было покончено. В России повеяло холодом.

Из писем К.П.Победоносцева Александру III: «В нынешнее смутное время у всех добрых людей душа в крайнем смущении, в болезни…Душа у всех объята страхом, - боятся больше всего именно этого коренного зла, конституции…,которой русская душа не понимает… Это гибель России и Ваша; это ясно для меня как день… Время тяжкое, я не успокоюсь, покуда здесь ещё остаются и граф Лорис-Меликов, и Абаза, и великий князь Константин Николаевич. Дай Бог, чтобы они ушли и разъехались как можно скорее[1]»

На следующий день после опубликования манифеста в знак протеста начали подавать в отставку министры-либералы прежнего царствования - М.Т. Лорис- Меликов, военный министр Д. А. Милютин, министр финансов А. А. Абоза.

Вскоре Александр III в письме к брату Владимиру сформулировал свое политическое кредо: “Я никогда не допущу ограничения самодержавной власти, которую нахожу нужной и полезной для России”

Первые мероприятия правительства Александра III подтвердили решимость властей твёрдо проводить провозглашённый “охранительный» курс: 14 августа 1881 г. было принято «Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия». Теперь в любой губернии разрешалось вводить чрезвычайное положение «для водворения спокойствия и искоренения крамолы». Любого её жителя могли подвергнуть аресту, сослать без суда на пять лет, предать военному суду. Но так как шкалы чрезвычайных ситуаций не существовало, то в губерниях начался беспредел. Увеличиваются штаты отдельного корпуса жандармов, создаются новые охранные отделения, а в 1882 г. - секретная полиция. Губернаторы получили право закрывать органы печати, торговые и промышленные предприятия, учебные заведения; приостанавливать деятельность земств и городских дум. Изданное как «временное», сроком на три года, это «Положение» постоянно возобновлялась и действовало вплоть до 1917 г.

В условиях развивающегося капитализма Александр III, выражая интересы наиболее консервативных кругов дворянства, сохранял помещичий уклад жизни.

Однако в области экономической политики император вынужден был считаться с ростом капиталистических элементов в стране. Александр III, потрясенный смертью отца, стремился всякими способами ограничивать влияние революционных группировок в стране.

Основными направлениями деятельности нового правительства были “искоренение крамолы” и успокоение общественности. Особая роль в укреплении и охранении режима отводилось Департаменту полиции, деятельность которого приобрела невиданный размах после назначения на пост его директора В.К. Плеве, а затем И.Н. Друнова. В 1882 г. политический розыск в России возглавил подполковник Отдельного корпуса жандармов Г.П. Судейкин. Этот умный, предприимчивый и честолюбивый чиновник тщательно изучил опыт работы тайной полиции европейских стран. На посту инспектора секретной полиции и начальника Петербургского охранного отделения он создал в России продуманную систему политического сыска, основанную на провокаторской деятельности, шпионаже и шантаже.

Помимо официальных полицейских органов в марте 1881 г. Возникла своеобразная тайная общественная организация для защиты императора и борьбы с революционным террором - “Священная дружина”. Она была создана с ведома Александра III и объединяла более 700 представителей высшей знати, сановной бюрократии, генералов и др. Среди них были братья царя, министр двора И. В. Воронцов-Дашков, граф П. А. Шувалов, С. Ю. Витте. При помощи собственной агентуры, а также шпионажа и провокаций “Дружина” пыталась дезорганизовать действия революционных организаций изнутри. Вскоре ее активная, но непрофессиональная деятельность стала мешать работе Департамента полиции. А к концу 1881 г. Александр III осознав опасность этого “добровольного” карательного органа, подрывавшего авторитет власти и ее монополию на репрессии, велел распустить “Священную дружину”.

Всю намеченную программу контрреформ царизму провести не удалось. Оно не могло не считаться с реальным положением дел в деревне, с развитием новых капиталистических отношений в экономике. Так, в 1881 г. был утвержден закон об обязательном выкупе временнообязанных крестьян, значительно понижены выкупные платежи, отменялась подушная подать. Под влиянием роста рабочего движения в 1881 г. правительство издает закон по рабочему вопросу.

3. Контрреформы Александра Третьего

ЗЕМСТВО

В 1864 г. началось создание земских учреждений. Это означало

возрождение древнего земства с его идеей народного представительства и независимыми от центральной власти органами самоуправления. Роль последних была сведена на нет ещё на исходе XVII в.

По новому «Положению о губернских и уездных земских учреждениях» 1880г. земство было преобразовано. Дворянство получило возможность избирать большую часть выборных земских деятелей - гласных (около 57%).

Имущественный ценз (минимальный уровень доходов, дающий право представителю того или иного сословия участвовать в деятельности земских учреждений) понижался до дворян и повышался для городского населения. Крестьяне вообще потеряли право выбирать гласных, так как теперь их назначал губернатор из среды крестьянских выборщиков - лиц, уполномоченных крестьянскими обществами участвовать в выборах.

Вновь избранные земские гласные утверждались губернатором, что ставило земские учреждения под жёсткий контроль государства. Фактически это перечёркивало главную идею земства - независимость от органов государственной власти и царя в решении вопросов местного самоуправления.

Смысл земской контрреформы состоял в том, чтобы свести на нет возможность участия в работе земских органов «случайных» (нежелательных для режима) людей, увеличить представительство дворян - опоры трона и в конечном итоге сделать земства лояльными по отношению к самодержавной власти. Во всех этих мерах отразилось противостояние царя и дворянства демократическому русскому земству («земле», «люду») - противостояние, уходящее в самую глубь российской истории.

ГОРОДСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ

Городская контрреформа преследовала точно такие же цели, как и

земская: ослабить выборное начало, сузить круг вопросов, решаемых органами государственного самоуправления, и расширить сферу правительственных полномочий. Согласно новому городовому положению 1892 г., имущественный ценз, дававший право участвовать в выборах, повышался. В результате число избирателей в Москве, например, сократилось в три раза.

Из законодательства изымалось положение о том, что городские думы и управы действуют самостоятельно. Закреплялось вмешательство царской администрации в их дела. Правительство получало право не утверждать официально избранного городского голову - председателя городской думы.

Количество заседаний последней ограничивалось. Таким образом, городское самоуправление было по сути дела превращено в разновидность государственной службы.

СУД

Судебная реформа России - наиболее удачное детище отстраненных от власти реформаторов - не потерпела в это время каких-либо значительных изменений. Судебные уставы 1864 г. продолжали успешно действовать. Однако в судопроизводстве по политическим делам гласность ограничивалась: публикации отчётов о политических процессах запрещались. Из ведения суда присяжных были изъяты все дела а насильственных действиях против должностных лиц.

Существенные изменения произошли в низовых судебных органах. Мировые судьи, которые помимо разбора мелких дел решали спорные вопросы между крестьянами и помещиками, были в основном ликвидированы. Сохранились они только в трёх крупных городах - Москве, Петербурге и Одессе.

Мировые судьи заменялись земскими участковыми начальниками, должности которых предоставлялись исключительно дворянам с высоким имущественным цензом. В отличие от мирового суда, на который возлагалось достижение согласия между крестьянами и помещиками, земские начальники все спорные вопросы решали единолично, с оглядкой на местную государственную администрацию.

ОБРАЗОВАНИЕ

Поскольку студенчество считалось главным источником вольнодумства, рассадником республиканских и идей и всякого рода смуты, российские университеты стали одной из первых жертв охранительного курса. Новый университетский устав 1884 г. упразднял их автономию. Был ликвидирован университетский суд, запрещены любые студенческие объединения.

Преподаватели, избранные учёными советами, обязательно утверждались в должности министром просвещения. Всей университетской жизнью теперь руководил государственный чиновник - попечитель учебного округа: он назначал деканов (одна из высших выборных должностей университета), обладал правом созывать учёный совет, присутствовать на его заседаниях, наблюдать за преподавателем. Государство не забыло напомнить студентам и об «обязанности по выполнению воинского долга»: льготы по призыву в армию для лиц, имеющих высшее образование, были ограничены, а минимальный срок военной службы увеличен.

Вдохновителю и главному организатору контрреформ в сфере образования графу И.Д.Делянову (1818-1897), министру народного просвещения с 1882 г., принадлежит и авторство печально знаменитого циркуляра «о кухаркиных детях». В этом документе рекомендовалось ограничить поступление в гимназии и прогимназии «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких торговых лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одарённых необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат». В средние и высшие учебные заведения сокращался приём лиц еврейской национальности. Каких-либо реальных последствий циркуляр, впрочем, так и не возымел, оставшись в истории российского образования примером исключительной ограниченности государственных чиновников.

1884 год был ознаменован введением нового университетского устава -военные гимназии преобразовывались в кадетские корпуса. С отставкой министра внутренних дел графа Н.И.Игнатьева (1882 г.) и назначением на этот пост графа Д.А.Толстого начался период открытой реакции.

ПЕЧАТЬ

Первый опыт свободы слова прервался после утверждения в августе 1882 г. новых «Временных правил о печати» (которые стали постоянными).

Администрация получила право закрывать любые газеты и журналы, лишать издателей и редакторов права на продолжение профессиональной деятельности.

Редакция обязывалась раскрывать псевдонимы своих авторов по требованию властей. Усилилась цензура.

В соответствии с новым законодательством в 1884 г. Прекратил существование ненавистный правительству журнал «Отечественные записки»,редактором которого был М.Е.Салтыков-Щедрин. Зато процветала газета М.Н.Каткова (1818-1887) «Московские ведомости». Именно на 80-е гг. приходится заключительный период деятельности этого известного русского публициста, в своё время слывшего либералом и много сделавшего для расширения круг дозволенных к обсуждению в печати вопросов. Но с середины 60-х гг., а особенно после установления нового правительственного курса при Александре III, Катков немало способствовал усилению охранительного духа и нетерпимости в стане власть имущих.

Обладая тонким публицистическим талантом и репутацией либерала, он сумел заронить в умы своих читателей сомнение в необходимости продолжения реформ, объявленных им в целом как «неудачные»: «Ещё несколько месяцев, быть может, недель прежнего режима, - писал он по случаю манифеста 29 апреля 1881 г., - и крушение было бы неизбежно»[2]

Таким образом, уже к середине 80-х гг. сложилась реакционная концепция контрреформ, которая основывалась на традиционных догмах:^1. История России XIX- нач. XX в. /Под ред. В.А. Федорова. М., 2000, с.335.

а)божественное происхождение самодержавия и божественный промысел как основа его политики, противопоставляющиеся планам политических реформ;

б)полная централизация власти;

в)осуждение земского и городского самоуправления, как не соответствующие условиям русской жизни;

г)шовинизм; интересы дворянства рассматривались в традиционном понимании (в качестве типичной фигуры представлялся помещик- крепостник).

Заключение

Все мероприятия, проводимые в противовес предыдущим реформам, обладали одной общей ярко выраженной чертой. Государство, построенное по принципу пирамиды, вершиной которой является императорский трон, стремилось ничего не оставлять вне своего контроля. Отсюда и всегдашнее стремление властей повсюду иметь за всем следящего и всем руководящего «государева чиновника - будь то губернатор, земский начальник, цензор или попечитель учебного округа. Это стало итогом развития российской самодержавной государственности, достигшей при Александре III своей вершины.

Не следует думать, что ужесточение контроля со стороны государства было следствием недобрых намерений людей, озабоченных лишь тем, чтобы удержать власть в своих руках. Напротив, представление о сильной государственной власти как единственном условии самосохранения общества исходило от деятелей, искренне заботившихся о спокойствии и благе России.

Одним из них был Победоносцев, всесильный обер-прокурор Синода, детально разработавший идею русской национальной государственности.

Победоносцев считал, что западные парламентарные демократии изначально порочны, ибо постоянно обсуждают, толкуют и изменяют государственный закон в угоду времени, а так же интересам тех или иных групп людей. Между тем такие интересы могут быть временными, к тому же они не всегда совпадают с интересами всего народа. Идея же российского самодержавной государственности, освящённой самой Церковью, предполагает, с точки зрения Победоносцева, лишь один вариант толкования государственных законов - заботу о благе и спокойствии народа. Собственно закон своим первоначальным источником имеет, как писал Победоносцев, «жизнь народа и её хозяйственные условия». Изначальное содержание закона, не облачённое в слова, несёт в себе народ. Формулирует же закон и следит за его исполнением государство.

Именно оно - в силу священной природы царской власти - исходит при толковании законов из единственно правильной, никем не оспариваемой точки зрения. В этом и состоит, по мнению Победоносцева, главное преимущество российского государственного устройства перед западным. Российская государственность воплощает в себе идею совершенной государственной власти, которая охраняет благо народа и в своей законодательной деятельности исходит из реальных условий народной жизни.

Правительство Александра III считало, что реформа должна лишь следовать за жизнью, а не менять её. Приверженцы охранительного курса полагали, что Россия ещё не готова к тем преобразованиям, которые проводил в жизнь Александр II. Поэтому 80-е - начало 90-х гг. ХIXв. Запомнились современникам как пора выжидания, затишья, «болезненного спокойствия».

«Болезненного» потому, что Россия требовала продолжения реформ. Проводимые в «жизненных интересах народа» контрреформы оказались бессильными перед самим течением жизни: она брала своё. Земская контрреформа не остановила земского движения, но настроила значительную часть земцев против самодержавия. Увеличенный избирательный ценз при проведении городской реформы стал ещё одним стимулом для деловых людей, чтобы задуматься о повышении уровня своих доходов. Это в свою очередь способствовало развитию городской экономики, усилению городской буржуазии, требующей от самодержавия предоставления ей всё новых и новых прав.

Контрреформы в сфере образования также дали результат, прямо противоположный ожидаемому: в университетах усилился дух свободомыслия. Не имели успеха и мероприятия правительства в области печати: количество изданий в России год от года увеличивалось. Росло и число желающих вставить где-нибудь свою статейку - за всем не уследишь, как бы не мечтали об этом сторонники российской державности.

Реальные итоги контрреформ в полной мере дали знать о себе тяжелейшими социальными потрясениями в начале XX в. Однако в последние годы ХIХ в., на исходе царствования главного «контрреформатора» Александра III, власти предержащие могли быть довольны: основные цели, намеченные в царском манифесте 1881 г., казались достигнутыми или близкими к достижению.

Самодержавие находилось в зените, территория империи увеличивалась за счёт завершившегося присоединения среднеазиатских земель, международное положении России упрочилось, а внутренний мир, хоть и прозрачный, всё же поддерживался. И лишь два крупных события омрачили последние годы царствования Александра III. Они приподняли завесу над реальным положением вещей в империи. Неурожай и голод 1891 г., а также последовавшая вскоре эпидемия холеры обнаружили неспособность государства справляться с результатами стихийных бедствий, страшную и безысходную нищету народа.

«Неподвижные газетчики на углах, без выкриков, без движений, неуклюже приросшие к тротуарам, узкие пролётки с маленькой откидной скамеечкой для третьего, и, одно к одному, - девяностые годы, - вспоминал Мандельштам, - слагаются из картин разорванных, но внутренне связанных тихим убожеством и болезненной, обречённой провинциальностью умирающей жизни». Забудутся конкретные исторические имена, канут в лету издававшиеся указы, но два последних десятилетия XIX в. останутся в памяти потомков как эпоха, обладавшая особым историческим ароматом, своим, пусть еле слышным в мировой истории, «шумом» («Шум времени»- такое название дал своим воспоминаниям О.Э.Мандельштам.)

Однако спокойствие и тишина уходящего века не означали молчания, некоего исторического провала, упадка. Жизнь вопреки диктуемым ей правилам, продолжалась, заставляя каждого совершать собственный неповторимый выбор. Прислушаться к тишине этой эпохи стоит хотя бы потому, что именно впоследние десятилетия XIX столетия росли и воспитывались люди, которые в недалёком будущем станут вершителями судеб России.

Литература

1. Ананьич Б.В. «Народное самодержавие» Александра III и Николаям //Власть и реформы. От самодержавия к советской России.-. СПб., 1996, с. 380.

2. История России с древности до наших дней / Под ред. М. Н. Зуева.

3. М., 1994.

4. История России XIX- нач. XX в. /Под ред. В.А. Федорова. М., 2000,

5. Прокопович С.Н. Народ и народовластие // Новое время, 1992, № 27, с.40

6. Трубецкой СП. Записки 1844-1845 (1854)//Мемуары декабристов. М., 1988,.

7. Чистозванов А.Н. Генезис капитализма. Проблемы методологии. М., 1985,

8. Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. Воспоминания. М., 1991,