Предпосылки и историческое значение объединения Германии в единое государство
Предпосылки объединения Германии, обострение политической ситуации в ГДР и первые шаги к воссоединению. "Внешние аспекты" германского единства. Падение Берлинской стены и объединение ФРГ и ГДР в единое государство. Урегулирование разногласий с СССР.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 09.08.2009 |
| Размер файла | 57,8 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
1
43
ОГЛАВЛЕНИЕ
- ВВЕДЕНИЕ
- 1. ГЕРМАНИЯ НА ПОРОГЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ
- 1.1 Предпосылки объединения Германии
- 1.2 Обострение политической ситуации в ГДР и первые шаги к воссоединению
- 1.3 "Внешние аспекты" германского единства
- 1.4 Преодоление разногласий с СССР
- 2. ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ И ОБЪЕДИНЕНИЕ ФРГ И ГДР В ЕДИНОЕ ГОСУДАРСТВО
- 2.1 Начало переговорного процесса
- 2.2 Роль внешней политики Германии в деле воссоединения ФРГ и ГДР
- 2.3 Урегулирование последних разногласий и ратификация договора в СССР
- ЗАКЛЮЧЕНИЕ
- СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
- ВВЕДЕНИЕ
- Воссоединение Германии немцы по праву расценивают как свое крупнейшее достижение. Они реализовали шанс, который предоставила им история. Канцлер Г.Коль впоследствии назовет объединение страны "подарком истории". Он прекрасно понимал, что в иной исторической ситуации "подарка" могло и не быть.
- Во всяком случае, даже в конце 1989 года среди политической элиты ФРГ было распространено мнение, что объединение Германии - дело далекой исторической перспективы. В ФРГ серьезно отнеслись к высказываниям М.С.Горбачева в беседе с Президентом ФРГ фон Вайцзеккером в июле 1987 года в Москве и в ходе визита советского руководителя в ФРГ в июне 1989 года, когда он заявил, что вопрос о воссоединении решит история. Никто, дескать, не может сказать, что произойдет через 100 лет. Фон Вайцзеккер был обескуражен таким ответом. В то же время Г.-Д. Геншер свидетельствует, что сам он усмотрел в словах М.С. Горбачева нечто иное - готовность считать германский вопрос открытым, а состояние раскола - неокончательным. Он был прав. Когда всего лишь через год воссоединение станет фактом, М.С. Горбачев не выразит удивления. Никто не мог ожидать, что история начнет работать так быстро, скажет он.
- Выбранная нами тема является актуальной, поскольку даже в 1989 году мало кто на Западе, а тем более в Советском Союзе, считал реальным воссоединение Германии в обозримой перспективе. Достижение германского единства рассматривалось Бонном и его союзниками как стратегическая задача, и, следовательно, изучение данного исторического события представляет большой интерес.
- Целью данной курсовой работы является изучение процесса объединения Германии в единое государство.
- Задачи исследования можно сформулировать в соответствии с целью: исследовать работы, посвященные данной тематике, найти общие закономерности путем анализа и обработки различных источников, рассмотреть различные точки зрения на данную проблему.
Важнейшие по своей содержательной глубине и перспективному значению работы в области исследования отечественной истории разрабатывались целой плеядой известных ученых. Следует выделить работы В.И. Казначеева, Ширер У, Шпеер А, Аренд Х. ,Гарджиев К.С. и многих других. Труды этих и других авторов являются теоретической базой данного исследования.
Во многих изданиях содержатся очень важные сведения, которые действительно помогли в исследовании данной проблематики. У каждого автора, безусловно, какие-то части данной работы изложены намного подробнее, но также полно невозможно осветить эти вопросы, поскольку есть ограничения по объему работы. Поэтому материал будет изложен достаточно развернуто, но в то же время компактно.
Объектом исследования являются авторские работы, публикации и монографии которые в той или иной степени затрагивают вопросы новейшей отечественной истории.
Предметом же исследования являются предпосылки и историческое значение объединения Германии в единое государство.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
1. ГЕРМАНИЯ НА ПОРОГЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ
1.1 Предпосылки объединения Германии
Вторая мировая война закончилась, как известно, без подписания классического мирного договора. Само по себе это не внесло особой дисгармонии в международные отношения. История знает немало случаев, когда мирные договоры, демонстрировавшие стремление победителей установить свое полное господство над поверженным противником, давали лишь обратный результат, вызывали враждебную реакцию и создавали почву для новой войны. Такую роль сыграл, в частности, Версальский договор.
После второй мировой войны Германии не были навязаны какие-либо унизительные условия, способные спровоцировать встречную волну агрессивного национализма. Наоборот, ей помогли встать на ноги и политически, и экономически, искоренить нацизм, создать демократические структуры. Возможно, это уберегло мир от новых катастроф.
Тем не менее, германский вопрос, оставаясь "открытым", отягощал международные отношения. Правда, это было не противостояние Германии с остальным миром, а противоборство двух противоположных общественно-политических и социально-экономических мировых систем. Речь шла о сохранении и расширении сфер влияния, и ни одна из сторон не хотела уступать завоеванных позиций. В этом проявлялась жесткая реальность силовой политики, которую проводили обе стороны, хотя они и старались не доводить дело до критической черты и периодически обращались к политике разрядки и разоружения, стремясь смягчить конфронтацию.
В конечном счете, к началу 70-х годов стороны пришли к выводу, что надо как-то упорядочить свои взаимоотношения, придать сосуществованию двух систем цивилизованную форму, создать своего рода кодекс поведения, опирающийся на взаимоприемлемые принципы и положения. Был выработан и в 1975 году подписан в Хельсинки Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. В последующие годы так называемый "хельсинкский процесс" получил свое продолжение и развитие, возникла Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.
С точки зрения Запада, хельсинкский процесс должен был привести к коренным преобразованиям в Восточной Европе, обеспечить изменение не только общественно-политического строя, но и экономической системы, переориентировать эти страны на нормы и принципы западной демократии. Сейчас это вполне очевидно для всех, хотя и раньше из этого особого секрета не делали.
Но дело, конечно, не только в развитии хельсинкского процесса. Решающее значение имели глубинные изменения в экономическом, политическом положении и в общественной ситуации в Советском Союзе и в государствах Восточной Европы, которые лавинообразно нарастали ко второй половине 80-х годов. К сожалению, руководители этих стран не сумели хотя бы приблизительно оценить характер и последствия происходящего, предугадать, к чему приведет поразительное бездействие 70-80-х и запоздалая активность на рубеже 90-х годов.
Развернувшееся в восточноевропейских странах общественное движение за демократизацию, политический плюрализм и экономическую либерализацию захватило и ГДР, приобрело там к осени 1989 года крайне острый, взрывной характер.
"Перестроечная" волна, перекинувшись на ГДР, очень скоро приобрела особую германскую направленность. Движение, начавшееся под лозунгом "народ - это мы", уже через короткое время породило новый лозунг - "мы - единый народ" [8.c.247]. Общегерманский мотив стал доминирующим. Требование свободы выезда из ГДР, открытия границы между ГДР и ФРГ не осталось чисто декларативным. Сотни граждан ГДР, пользуясь возможностью безвизовых поездок в ЧССР, Венгрию и другие государства, стали осаждать посольства ФРГ, требуя выезда на Запад. Имевшиеся соглашения между ГДР и этими государствами не позволяли им допускать безвизовый выезд граждан ГДР в ФРГ. Обстановка накалялась.
Правительство ФРГ жестко нажимало на Будапешт, Прагу и Берлин, требуя разрешить выезд восточногерманских туристов на Запад. В ход пускались и обещания экономической помощи, крупных кредитов. В августе 1989 года в замке Гимних под Бонном состоялась секретная встреча канцлера Г. Коля с главой венгерского правительства М. Неметом. Венгрия дала согласие на выезд туристов ГДР в ФРГ и вскоре открыла свою границу, получив сигнал из Москвы о том, что советское руководство не будет возражать против выезда граждан ГДР на Запад. Впоследствии Г. Коль расскажет, что он имел на эту тему телефонный разговор с М.С. Горбачевым, из слов которого он и заключил, что венгры действовали с согласия Москвы. Он пришел также к выводу, что все эти события были "началом конца режима СЕПГ".
1.2 Обострение политической ситуации в ГДР и первые шаги к воссоединению
Правительство ГДР дало согласие на выезд находившихся в посольстве ФРГ в Праге граждан в специальных поездах при условии, что они будут следовать через территорию ГДР. Однако урегулирование конфликта с "посольскими сидельцами" не могло уже сдержать дальнейшее обострение политической ситуации в ГДР. Она перерастала в общегосударственный кризис. В Берлине, Лейпциге, Дрездене и других городах не прекращались многотысячные демонстрации с требованиями кардинальных перемен в стране. Митинговая волна катилась по ГДР, как и по другим восточноевропейским странам, сметая режимы, оказавшиеся неспособными эффективно руководить своими странами. Не спасла положение и отставка Э. Хонеккера в октябре 1989 года, сразу после празднования 40-летия ГДР. Присутствовавший на торжествах М.С. Горбачев покидал Берлин с мрачными впечатлениями. Его беседа с руководителем ГДР подтвердила полную невосприимчивость последнего к рекомендациям гостя. Да и время было упущено. У советского лидера было более чем достаточно оснований для тяжелых раздумий. Впрочем, М.С. Горбачев вряд ли предполагал, что не за горами время, когда встанет вопрос о его собственной судьбе, хотя, выстроив события в логическую цепь, уже можно было предвидеть неизбежность горьких последствий.
Новое руководство ГДР во главе с Э. Кренцем стремительно теряло почву под ногами, не находило в этой сложной ситуации эффективных решений вспыхнувшего политического кризиса. Было ясно, что использование силовых методов противопоказано и могло привести лишь к еще большему обострению, взорвать обстановку. Из Москвы ясно дали понять, что расквартированные на территории ГДР советские войска останутся в казармах и руководство ГДР не может рассчитывать на их поддержку.
Тем временем события в ГДР принимали драматический оборот. Перманентные демонстрации, жесткий прессинг со стороны оппозиции вынудили руководство ГДР объявить 9 ноября 1989 года об "открытии" Берлинской стены. Был снят контроль на пограничных переходах, и тысячи жителей Восточного Берлина устремились в западную часть города, а встречный поток западноберлинцев - в восточную.
Подобное развитие событий застало врасплох даже правительство ФРГ, хотя оно давно добивалось открытия границы. Помощник Г.-Д. Геншера Франк Эльбе свидетельствует: "Для самих немцев открытие стены явилось полной неожиданностью. В сейфах боннского правительства не было никаких проектов и планов на этот случай, о котором постоянно говорили, но который считали в высшей степени невероятным. Не было никаких предупреждений и со стороны спецслужб. Подчиненная Ведомству федерального канцлера Федеральная разведывательная служба (БНД) в своих докладах излагала ситуацию так, будто народ в ГДР вообще не существовал".
События в Берлине поставили перед правительствами ФРГ и ГДР, как и перед правительствами держав-победительниц, проблему воссоединения Германий в реальном измерении. Им предстояло срочно определить свое отношение к ситуации в ГДР и занять какую-то осмысленную позицию. Это оказалось весьма непросто. Даже правительство ФРГ не решилось в первый момент прямо и недвусмысленно заговорить о полном воссоединении Германии. В Бонне все еще опасались резкой реакции не только со стороны Советского Союза, но и своих западноевропейских соседей, прежде всего Франции и Великобритании. В то же время канцлер и его окружение не хотели допустить, чтобы лозунг воссоединения перехватили политические конкуренты - социал-демократы. В результате родился документ, вобравший в себя как амбиции, так и страхи руководства ФРГ.
28 ноября 1989 года канцлер ФРГ Г. Коль выступил в Бундестаге с изложением своего поэтапного плана достижения единства Германии, состоявшего из 10 пунктов. Г. Коль пока не выдвигал требования о немедленном и полном объединении ФРГ и ГДР. Речь шла о создании конфедерации, "договорного сообщества", с последующим перерастанием ее в федерацию, хотя, разумеется, подлинные планы руководства ФРГ шли гораздо дальше.
Осторожность Г. Коля была не случайной. На созванном 18 ноября в Париже по инициативе Президента Франции Ф. Миттерана саммите Европейского сообщества царила ледяная атмосфера. Немцам ясно дали понять, что свои планы они должны тесно увязывать с задачами европейской интеграции, не торопиться и уважать сохраняющуюся четырехстороннюю ответственность за Германию в целом. Наиболее жесткую позицию занимала М. Тэтчер. Она довела до сведения Г. Коля, что "воссоединение не стоит в повестке дня". Хельсинкский Заключительный акт четко зафиксировал нерушимость европейских границ, включая границу между ФРГ и ГДР. Надо стремиться к утверждению европейских структур повсеместно в Европе, и лишь затем, возможно, встанет вопрос о воссоединении.
Правительство ФРГ отдавало себе отчет в том, что, прежде чем приступить к реальным шагам по объединению двух германских государств, надо развеять сомнения и опасения в лагере своих союзников, а также в Советском Союзе. Что касается союзников, то в Бонне были уверены, что смогут решить эту задачу. С Советским Союзом было сложнее, несмотря на сложившееся к этому времени взаимопонимание с М.С. Горбачевым и Э.А. Шеварднадзе. Канцлер Г. Коль и министр иностранных дел Г.-Д. Геншер вступили в активнейшие дипломатические контакты с лидерами США, Великобритании, Франции, которые не прекращались всю зиму и весну 1990 года. Постоянные консультации проводились и с руководством Советского Союза как при личных встречах, так и в ходе телефонных разговоров. Руководители ФРГ стремились выстроить такой сценарий проведения переговоров, который в максимальной степени отвечал бы поставленной цели - добиться скорейшего воссоединения с минимумом ограничений и обязательств для Германии.
Заручившись принципиальной поддержкой США, правительство ФРГ принялось методически продвигать свою концепцию объединения двух германских государств в ходе контактов с партнерами по ЕС, с Советским Союзом. Первоначальная идея создания конфедерации или даже федерации была быстро отодвинута на задний план. Развитие событий в ГДР показало, что можно ставить гораздо более смелую задачу - добиться включения ГДР в состав ФРГ на основании Конституции ФРГ (ст.23), положения которой предусматривали возможность присоединения "других немецких территорий". Правда, для этого необходимо было иметь в ГДР правительство, готовое фактически отказаться от суверенитета своего государства и дать согласие на вхождение в состав ФРГ.
Дестабилизация в ГДР к началу 1990 года достигла таких масштабов, что решение поставленной задачи представлялось в Бонне вполне реальным. Влияние СЕПГ в стране неуклонно падало, руководство ГДР утратило контроль над событиями, власть ускользала из его рук. Был сформирован "круглый стол" с участием оппозиции, который вел дело к окончательному оттеснению от власти СЕПГ. Под нажимом оппозиции на 6 мая 1990 года были назначены досрочные выборы в Народную палату ГДР.
Правительство Г. Модрова еще пыталось взять под контроль развитие событий, возглавить процесс реформирования в стране, осуществить меры в социально-экономической и политической сферах с целью консолидации общества. В этом же направлении работало и руководство созданной на базе СЕПГ Партии демократического социализма (ПДС) во главе с Г. Гизи. Однако новая власть не имела никаких финансовых ресурсов для осуществления своих планов. Не приходилось рассчитывать и на помощь из СССР, где нарастал финансово-экономический кризис. Не собирались укреплять позиции Г. Гизи - Г. Модрова и в Бонне. Там даже опасались, что новое руководство ГДР, освободившись от балласта прежнего режима, сумеет все же справиться с кризисом и не допустит демонтажа государственных структур и суверенитета ГДР. Г. Коль не скрывает в своих воспоминаниях, что, вопреки нажиму со стороны СДПГ и СвДП, он категорически выступал против оказания финансовой помощи ГДР, считая "абсурдным" поддерживать существовавший там режим за несколько недель до проведения выборов [10.c. 315].
Выборы принесли победу возглавлявшемуся ХДС блоку партий, выступавших под лозунгами германского единства. Он получил более 47 процентов голосов. Социал-демократы довольствовались 21, а ПДС - 16 процентами. Исход выборов позволил создать правительство, которое действовало в тесном контакте с руководством ФРГ и, по существу, шло в его фарватере. Состоявшиеся выборы предопределили дальнейший путь ГДР. Да иначе и быть не могло. Во всех ключевых министерствах и ведомствах ГДР отныне работали советники из ФРГ, которые фактически контролировали деятельность правительственного аппарата. Уже задолго до выборов политики из ФРГ свободно разъезжали по ГДР, формировали партийные структуры, беспрепятственно вели предвыборную кампанию в формально еще суверенном государстве.
В своих воспоминаниях Г. Коль отмечает, что уже к концу декабря, после посещения Дрездена, где состоялась его встреча с главой правительства ГДР Г. Модровым и где население устроило канцлеру восторженный прием, он, находясь, видимо, в состоянии эйфории, сделал для себя вывод, что объединение Германии можно считать решенным делом. Предстояло, правда, технически оформить и организовать процесс объединения, а главное, нейтрализовать возможное противодействие Советского Союза и рассеять предубеждения некоторых западных союзников - Великобритании, Франции, Италии, которые все еще продолжали выдвигать оговорки, указывать на опасность форсирования процесса объединения и хаотичной реализации принципа самоопределения, что могло послужить дурным примером для разного рода сепаратистских движений в других государствах. Характерны замечания Г. Коля о его встрече с Президентом Франции 4 января 1990 года. Для Ф. Миттерана, отмечает Г. Коль, было несомненным, что "русские не уступят в германском вопросе". Он опасался, что слишком быстрые шаги к германскому единству поставят М.С. Горбачева в трудное положение или даже приведут к тому, что Москва вновь начнет "бряцать оружием". Он призывал Г. Коля не торопиться, никогда не забывать, что "судьба М.С.Горбачева больше зависит от Г. Коля, чем от противников в Москве". "Решение германского вопроса, - увещевал Ф. Миттеран, - не должно спровоцировать новую русскую трагедию".
Опираясь на поддержку США, правительству ФРГ удалось постепенно нейтрализовать сомнения своих западноевропейских союзников. Сыграли свою роль настойчивые заверения руководителей ФРГ в том, что Германия будет по-прежнему тесно интегрирована в НАТО и Западноевропейском союзе и не будет стремиться играть какую-то самостоятельную роль в Европе в ущерб своим союзникам. В Лондоне и Париже, кроме того, осознали, что со стороны СССР уже нельзя ожидать решительного противодействия объединению Германии. Он утрачивает контроль над ГДР, да и вообще в Восточной Европе. Поэтому Великобритании и Франции не удастся сдерживать Германию с помощью СССР, действуя как бы за его спиной и ссылаясь на неприятие идеи воссоединения главной силой, способной до последнего времени противостоять объединительной политике Бонна. Для реализации планов правительства ФРГ складывались весьма благоприятные условия, и в Бонне спешили воспользоваться ими.
1.3 "Внешние аспекты" германского единства
Так называемые "внешние аспекты" германского единства должны были решаться в кругу шести государств - ФРГ, ГДР, США, Великобритании, Франции и Советского Союза. Проведение "мирной конференции" с участием всех государств, воевавших против гитлеровской Германии, категорически отклонялось. Время для такой конференции, считали в Бонне, безвозвратно прошло. При этом немецкие руководители стремились обеспечить такой формат переговоров, который не создавал бы впечатление, что четыре державы вырабатывают для двух германских государств обязательства, которых им надлежит придерживаться после объединения. Переговоры мыслились как совместная работа равноправных партнеров без какого-либо доминирования "четверки". Поэтому в Бонне решительно выступили против того, чтобы переговорный процесс по внешним аспектам германского единства получил символическое наименование "4+2". Они требовали изменить порядок цифр и назвать механизм "2+4". В ходе переговоров Э.А. Шеварднадзе пошел навстречу просьбе Г.-Д. Геншера, хотя первоначально имел иные инструкции.
Соответственно итоговый документ переговоров ни по форме, ни по смыслу не должен был иметь сходство с мирным договором. Содержащиеся в нем обязательства в Бонне стремились облечь в форму неких добровольных самоограничений, а вопросы, относящиеся к военной сфере, вообще вывести за рамки обсуждения в "шестерке" и перенести их в Вену, на переговоры об ограничении обычных вооружений в Европе.
Центральным положением планируемого договора и своей главнейшей задачей руководство ФРГ считало ликвидацию прав и ответственности четырех держав за Германию в целом и Берлин, то есть прекращение действия положений Потсдамского соглашения, еще сохранявших свою силу и ограничивавших суверенитет ФРГ.
В числе немецких приоритетов было и обеспечение в полной мере равноправного статуса Германии после объединения страны, главным показателем чего должно было стать признание Советским Союзом права ФРГ на членство в НАТО без каких-либо ограничений и оговорок.
Правительство ФРГ проявило завидную настойчивость в реализации своей программы объединения страны. Канцлер Г. Коль и министр иностранных дел Г.-Д. Геншер развили бурную активность в проведении консультаций и переговоров со своими западными партнерами и Советским Союзом, стремясь заранее если не согласовать, то хотя бы четко обозначить еще до начала официальных переговоров намеченную в Бонне схему договоренностей.
В Вашингтоне одобрили немецкие представления по структуре и формату предстоящих переговоров - не мирная конференция, а переговоры "шестерки", не мирный договор, а договор о международных аспектах германского единства. Результаты переговоров с американцами облегчили немецкой стороне контакты с Лондоном и Парижем, которым пришлось считаться с благосклонным отношением США к немецкой программе объединительного процесса.
Г.-Д. Геншер тем не менее признает, что позиция Парижа и особенно Лондона была гораздо более сдержанной. От немцев требовали не торопиться, не форсировать объединение, ссылаясь на опасность осложнений в центре Европы и нежелательность затруднять положение М.С. Горбачева, которому в условиях неустойчивого внутриполитического положения трудно "переварить" столь резкий поворот в ГДР и быстрое раскручивание объединительного процесса в Германии. От германских руководителей требовали, кроме того, гарантий, что объединенная Германия останется верным членом НАТО и Европейского союза и не начнет территориальных переделов в Европе. Говорилось о необходимости подтвердить окончательный характер границы с Польшей, поскольку отсутствие соответствующих положений в провозглашенной Г. Колем программе из 10 пунктов вызвало беспокойство в Лондоне и Париже.
Правительству ФРГ пришлось учесть эти требования, хотя первоначально в Бонне пытались лавировать, ссылаясь на то, что окончательные решения по границам может принимать только правительство объединенной Германии. Формальные увертки не помогли, и Бонн пообещал скорректировать свою позицию.
Важное значение Г. Коль придавал тому, чтобы германская тема получила достаточно громкое звучание в ходе встречи Дж.Буша с М.С. Горбачевым на Мальте 2-3 декабря 1989 года. Канцлер настоятельно просил Президента США выступить в поддержку позиции ФРГ по вопросам германского единства, надеясь, что это существенно облегчит ему собственные контакты с советским руководством. Германский вопрос действительно занял видное место в ходе переговоров Дж.Буша с М.С.Горбачевым. Однако отправившийся вслед за тем в Москву Г.-Д. Геншер встретил весьма прохладный прием. Советское руководство находилось под сильным впечатлением событий в ГДР, ЧССР и Румынии. Атмосфера переговоров была напряженной, и Г.-Д. Геншер впоследствии напишет в своих воспоминаниях, что это была его самая безрадостная встреча с М.С. Горбачевым [9.c. 113].
Г.-Д. Геншеру пришлось выслушать от Президента СССР и весьма жесткие оценки в адрес правительства ФРГ, действия которого были расценены как вызывающие и ультимативные в отношении ГДР. Вполне оправдан был и упрек в том, что Бонн действовал в нарушение подписанной с М.С. Горбачевым в июне 1989 года декларации, предусматривавшей предварительные консультации по важным вопросам, затрагивающим отношения между СССР и ФРГ.
Г.-Д. Геншер старался отвести критику и оправдать действия правительства ФРГ. Он опасался, что если острый разговор с М.С.Горбачевым станет достоянием гласности, то это может нарушить планы ФРГ, дезориентировать население ГДР. Пресса получила обтекаемые оценки состоявшейся беседы. Впрочем, немецкий министр уловил в сказанной советским руководителем заключительной фразе ("если общеевропейский процесс в отношениях между Советским Союзом и ФРГ будет развиваться хорошо, то появится возможность нового развития и в германском вопросе") важный сигнал, означавший, по его мнению, что дверь к германскому единству уже приоткрылась.
Правда, по закрытым каналам такой сигнал поступил в Бонн еще раньше. Опубликованные недавно в ФРГ документы по вопросам германского единства из архивов Ведомства федерального канцлера свидетельствуют, что 21 ноября помощника канцлера по внешнеполитическим вопросам Хорста Тельчика посетил сотрудник международного отдела ЦК КПСС Н.С. Португалов, который передал ему примечательный документ. В записке, представленной в тот же день канцлеру, Х. Тельчик докладывает, что полученный им документ состоит из двух частей: в одной излагаются "официальные" соображения СССР по германскому вопросу, исходящие от М.С. Горбачева, в другой - "неофициальные", исходящие от члена Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлева и обсуждаемые в международном отделе ЦК. Х. Тельчик отмечает, что, как следует из "неофициального" раздела, советское руководство конкретно обсуждает вопрос об объединении Германии "во всех вариантах" (в документе говорилось, что в СССР в связи с германским вопросом размышляют уже о всех возможных альтернативах, даже о "немыслимых"). И хотя в документе перед канцлером ставились многие вопросы, вытекающие из официальной, принципиальной позиции СССР, в Бонне привлекло внимание прежде всего и только готовность размышлять о "немыслимом". Х. Тельчик высказал канцлеру рекомендацию, что с учетом такого развития "пора переходить в наступление" в германском вопросе.
В Бонне тем не менее опасались, что приоткрытая дверь может вновь захлопнуться. Поэтому был продолжен глубокий зондаж позиции Советского Союза. Г.-Д. Геншер использовал для этого первый же представившийся случай - поездку Э.А. Шеварднадзе в Брюссель на встречу с министрами иностранных дел Европейского cоюза. Речь советского министра на заседании политического комитета Европейского парламента 19 декабря 1989 года не обрадовала Г.-Д. Геншера. Она была выдержана в жестких тонах. Э.А. Шеварднадзе сформулировал семь вопросов, ответ на которые должен был предшествовать любой практической дискуссии о германском единстве. Вопросы содержали все элементы классической позиции СССР в германском вопросе - непреложность факта существования двух германских государств как составной части европейской политической реальности, нерушимость европейских границ, уважение суверенитета и государственности ГДР.
Один из вопросов касался места "национального немецкого образования" в существующих в Европе военно-политических структурах. "Нельзя всерьез ожидать, - говорил Э.А. Шеварднадзе, - что статус ГДР радикально изменится, в то время как статус ФРГ останется прежним". Давалось понять, что для СССР были бы приемлемы лишь вариант "демилитаризации" и нейтральный статус Германии.
Г.-Д. Геншер придавал, однако, большее значение личной беседе с Э.А. Шеварднадзе, а не его публичному выступлению. Из этой беседы он вынес впечатление, что, несмотря на жесткость изложенной официальной позиции, в Москве "реалистически" оценивают ситуацию, осознают, в каком направлении она развивается. Тем не менее, согласие Кремля с неизбежностью объединения Германии легче будет получить, если не ставить его перед свершившимися фактами и сделать объединение результатом серьезных переговоров, которые позволят Советскому Союзу считать, что он контролирует ситуацию.
На самом же деле ни к каким окончательным выводам в Москве еще не пришли. Руководство страны находилось в жестком цейтноте, под прессингом углубляющегося внутриполитического кризиса и обвального развития событий в бывшем социалистическом лагере. Перестройка, задуманная для оздоровления и демократического преобразования страны, вылилась в дестабилизацию государства, расшатывание его структур, ослабление центральной власти, в бурное развитие центробежных тенденций на волне национализма, расползавшегося по регионам некогда монолитного государства. Ни о каком совершенствовании экономики в этих условиях не могло быть и речи.
Страна вползала в экономический кризис, то и дело возникали нехватки продовольствия, топлива, расшатывалась система централизованного снабжения. Под воздействием перестроечной эйфории регионы начинали игнорировать свои обязательства, в том числе финансовые, перед центром, который стал испытывать острую нехватку валютных средств для закупок продовольствия с целью покрытия постоянно возникавшего то тут, то там дефицита. Стал расти внешний государственный долг, стремительно сокращались золотовалютные резервы.
На таком внутриполитическом фоне, который сложился в СССР к началу 1990 года, было не просто демонстрировать сильную, убедительную и эффективную внешнюю политику. Тем не менее, еще сохранялся высокий международный авторитет Советского Союза, который заставлял партнеров считаться с его мнением при решении европейских и мировых проблем.
1.4 Преодоление разногласий с СССР
В разгар дискуссий о путях разрешения проблемы германского единства в начале января 1990 года советское руководство обратилось к канцлеру Г. Колю с просьбой о срочной продовольственной помощи. Разумеется, правительство ФРГ откликнулось положительно и оперативно. Уже 24 января Г. Коль подтвердил готовность поставки в СССР по льготным ценам 52 тыс. тонн мясных консервов, 5 тыс. тонн свинины, 20 тыс. тонн сливочного масла и другого продовольствия, выделив для субсидирования этих поставок 220 млн. немецких. Это было не единственное обращение руководства СССР за продовольственной помощью к ФРГ и другим западным странам. Вскоре последовали новые просьбы такого рода, а также обращения о предоставлении кредитов. Помощь обязывала, ставила руководство СССР в еще более сложное положение на переговорах с ФРГ.
Тем временем в Москве шла разработка позиции, стратегии и тактики предстоящих дипломатических контактов по вопросам объединения Германии. Работа шла трудно, разброс оценок и мнений был очень велик. Предлагавшиеся руководству рекомендации экспертов нередко получали там собственную интерпретацию, а при реализации обретали весьма далекий от первоначального замысла характер.
В то время в московских правительственных кабинетах разрабатывались самые разнообразные, порой взаимоисключающие идеи и предложения по германскому вопросу - от роспуска военных блоков в Европе до одновременного членства объединенной Германии в НАТО и Организации Варшавского договора и даже до проведения общеевропейского референдума по германскому вопросу. Эксперты хорошо понимали нереальность подобных дилетантских идей и не включали их в свои рекомендации. Было ясно, что дни Организации Варшавского договора сочтены и привязывать членство в ней к серьезным политическим разработкам в связи с объединением Германии значит заниматься самообманом, дезориентировать общественность.
В конце января 1990 года в ведомство федерального канцлера ФРГ поступила информация о переговорах премьер-министра ГДР Г. Модрова в Москве, которую канцлер Г. Коль характеризует как "драматический поворот в германской политике Советского Союза". Информационное агентство АДН цитировало М.С. Горбачева, заявившего, что между союзниками по второй мировой войне имеется взаимопонимание относительно того, что объединение Германии никем не ставится под вопрос. Впрочем, в сообщении ТАСС этих слов не было.
Г. Модров выступил 1 февраля перед прессой с планом создания "единого германского Отечества" на конфедеративной, а затем федеративной основе. Непременное условие - объединенная Германия должна стать нейтральным государством [1.c. 46].
В Бонне царило возбуждение. Выступление Г. Модрова трактовалось как свидетельство согласия руководства СССР на объединение Германии. Вместе с тем канцлер был крайне обеспокоен выдвижением со стороны ГДР идеи нейтрализации. Если бы М.С. Горбачев выступил тогда за быстрое объединение Германии ценой выхода из НАТО и принятия нейтрального статуса, то это получило бы широкую поддержку среди общественности двух германских государств, отмечает Г. Коль в своих мемуарах. Давление общественности на политику могло бы иметь, по мнению канцлера, "фатальные последствия". Поэтому он поторопился нейтрализовать инициативу Г. Модрова и в тот же день, 1 февраля, выступил с заявлением, в котором категорически отвел идею нейтралитета Германии. По существу, он отказался от переговоров об объединении с правительством Г. Модрова, давая понять, что вступит в контакт лишь с правительством, которое будет создано после выборов в ГДР. Тем не менее несколько дней спустя с целью "открыть перспективу перед немцами в ГДР" Г. Коль выдвинул план создания "экономического и валютного союза" двух германских государств.
10 февраля Г. Коль в сопровождении Г.-Д. Геншера прибывает в Москву. Канцлер тщательно готовился к этой поездке. В канун визита представители правительств США, Великобритании и Франции выступили с заявлениями в поддержку объединительной политики Бонна. За объединение Германии высказались и новые руководители ЧССР, Польши, Венгрии, Румынии и Болгарии.
Г. Коля и Г.-Д. Геншера все же не покидали беспокойство и неуверенность. Они знали, что на состоявшемся перед их визитом пленуме ЦК КПСС политика М.С. Горбачева и Э.А. Шеварднадзе была подвергнута резкой критике со стороны многих членов ЦК. Внутреннее положение в СССР продолжало обостряться. Захочет и сможет ли М.С. Горбачев под давлением обстоятельств пойти на уступки ФРГ - этот вопрос не оставлял руководителей ФРГ.
Переговоры в Москве сложились, по признанию немецких участников, гораздо благоприятнее, чем они ожидали. На встрече в узком составе М.С. Горбачев сделал заявление, которое Г. Коль воспринял как сенсацию. Страницу газеты "Правда", где на следующий день было опубликовано заявление советского лидера, помощник канцлера Х. Тельчик бережно сохранит, поместит в рамку и повесит на стене своего кабинета как ценный сувенир.
Что же так обрадовало немецких гостей? В сообщении ТАСС, опубликованном "Правдой" 11 февраля 1990 года, говорилось:
- М.С. Горбачев констатировал - и канцлер с ним согласился, - что сейчас между СССР, ФРГ и ГДР нет разногласий по поводу того, что вопрос о единстве немецкой нации должны решать сами немцы и сами определять свой выбор, в какие сроки, какими темпами и на каких условиях они это единство будут реализовывать"[14].
Услышав это заявление, канцлер не мог не обрадоваться, ведь немцы фактически получали карт-бланш и полную свободу рук на внутригерманских переговорах. Немецкого гостя ожидал и другой приятный сюрприз. Когда Г. Коль заговорил о военном статусе объединенной Германии, М.С. Горбачев ответил весьма гибко. Он понимает, что для Г. Коля нейтралитет так же неприемлем, как и для других. Нейтралитет ставит рамки, которые унижают немецкий народ. М.С. Горбачев не знает, каким будет статус объединенной Германии, над этим предстоит еще подумать и "проиграть" различные возможности. Помощник канцлера Х. Тельчик записал в своем дневнике: "Еще одна сенсация: М.С. Горбачев не связывает себя окончательным решением; никаких запросов относительно цены, и уж совсем никакой угрозы. Что за встреча!"[15].
Беседа дала и еще один результат - М.С. Горбачев одобрил внесенное накануне Дж. Бейкером предложение о проведении переговоров о внешних аспектах германского единства в формате "2+4". Он согласился с канцлером, что эти вопросы должны решаться четырьмя державами совместно с ФРГ и ГДР.
Теперь переговорную гонку можно было начинать. Вехи были расставлены. На обратном пути из Москвы в Бонн в самолете канцлера было приподнятое настроение. Пошли в ход три десятка бутылок "Крымского" шампанского, приобретенные по поручению канцлера в московских ресторанах. Немецкая делегация праздновала вместе с журналистами первый успех.
2. ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ И ОБЪЕДИНЕНИЕ ФРГ И ГДР В ЕДИНОЕ ГОСУДАРСТВО
2.1 Начало переговорного процесса
12 февраля, в Оттаве собралась первая и единственная конференция министров иностранных дел государств НАТО и Организации Варшавского договора. Она была посвящена проблеме "открытого неба", мерам по укреплению доверия в военной области. Однако в историю она вошла по совершенно иной причине. Г.-Д. Геншер поставил перед собой задачу уже на этой конференции добиться формальной договоренности о начале переговоров в формате "2+4". Дж. Бейкер активно поддержал его. Не возражали и министры иностранных дел Великобритании и Франции. Э.А. Шеварднадзе не был готов к столь быстрым темпам продвижения переговоров, но в конечном счете дал согласие на опубликование совместного заявления шести министров о начале переговоров для обсуждения "внешних аспектов достижения германского единства, включая вопросы безопасности соседних государств".
Неожиданные сложности возникли у западной "четверки" с партнерами по НАТО. "Малые" члены альянса почувствовали себя обойденными и учинили быстротекущий, но шумный бунт на натовском корабле, который возглавили министры иностранных дел Италии де Микелис и Нидерландов - Ханс ван ден Брук. Они были глубоко уязвлены тем, что их не только не пригласили участвовать в переговорах, но даже не проинформировали о проходившем в кулуарах конференции обмене мнениями, и требовали возобновления переговоров с их участием. Совместными усилиями Дж. Бейкера и Г.-Д. Геншера "бунт" был, хотя и с трудом, усмирен. Партнерам было довольно грубо сказано: вы не являетесь участниками этой игры, поскольку не входите в число держав, несущих ответственность за Германию.
Г.-Д. Геншер считает отключение "малых" государств НАТО от переговоров "2+4" своей большой победой. Он боялся, что в противном случае круг участников мог непомерно вырасти, что сделало бы невозможным оперативную выработку согласованных решений. А именно быстрым темпам работы в Бонне придавали особое значение, опасаясь, что в международной обстановке могут произойти неожиданные подвижки, непредсказуемо измениться позиция Советского Союза, что поставило бы под вопрос объединение Германии.
Необходимость публично определить хотя бы общие рамки позиции СССР на переговорах привела к появлению 21 февраля 1990 года в "Правде" ответов М.С. Горбачева на вопросы ее корреспондента. Этот документ содержал весьма важные констатации, которые должны были служить ориентацией в ходе переговоров. В частности, были зафиксированы следующие положения:
договоренности властей двух германских государств должны получить одобрение "четверки";
никто не может отменить прав и ответственности четырех держав. Только они сами могут отказаться от них. Только мирный договор в международно-правовом порядке может окончательно определить статус Германии в европейской структуре;
воссоединение Германии должно проходить с учетом недопустимости нарушения военно-стратегического баланса между ОВД и НАТО;
задача переговоров "2+4" состоит в том, чтобы всесторонне и поэтапно обсудить все внешние аспекты германского воссоединения, подготовив вопрос к включению в общеевропейский процесс и к рассмотрению основ будущего мирного договора с Германией;
добиться того, чтобы от объединения немцев Советский Союз не понес ни морального, ни политического, ни экономического ущерба [12.c.59].
В ответах М.С. Горбачева было, разумеется, указано и на необходимость обеспечить нерушимость границ, на недопустимость территориальных переделов.
6 марта Москву посетила правительственная делегация ГДР во главе с Г. Модровым. В опубликованном сообщении по итогам встречи с М.С. Горбачевым излагалась позиция Советского Союза по статусу объединенной Германии. "Со всей определенностью было заявлено, - говорилось в сообщении, - о неприемлемости включения будущей Германии в НАТО, какие бы оговорки при этом ни делались. Нельзя допустить действий, которые вели бы к слому сложившегося в Европе равновесия - основы стабильности и безопасности, взаимного доверия и сотрудничества". Еще более определенно высказался по этому вопросу М.С. Горбачев в интервью журналистам ТАСС и телевидения: "На это мы не можем дать согласия. Это абсолютно исключено" "Правда", 7 марта 1990 г.. Выход М.С. Горбачев видел в создании новых структур европейской безопасности, в трансформации НАТО и ОВД из военно-политических в политические организации, что сделает излишним торг о том, "где быть объединенной Германии".
Впрочем, все это говорилось не столько для Г. Модрова, сколько для его преемника и советской общественности. Менее чем через две недели в ГДР должны были состояться выборы, негативный исход которых для ПДС был предопределен. В самом же Советском Союзе подобные отдававшие металлом декларации должны были успокоить внутреннюю оппозицию. Правда, длительного эффекта это не дало.
21 марта 1990 года в Виндхуке встретились Э.А. Шеварднадзе, Г.-Д. Геншер и Дж. Бейкер, прибывшие туда по случаю торжеств, связанных с провозглашением независимости Намибии. Участие в этом празднике они использовали для проведения неформальных бесед с целью сближения позиций к предстоящим переговорам. Встречи проходили раздельно, как обычно, в узком кругу, с участием только помощников и переводчиков. Судя по последующим описаниям, разговоры были откровенными и позволили по многим вопросам приблизиться к согласию.
Г.-Д. Геншер в своих воспоминаниях отмечал, что главным в беседе с советским министром он сделал вопрос о мирном договоре. Он категорически отверг идею подписания такого документа, аргументируя тем, что после окончания войны прошло полвека, вопросы, обычно подлежащие урегулированию в мирном договоре, решены за это время иным способом. Кроме того, выработка мирного договора потребовала бы включения в переговоры всех многочисленных участников войны, что затянуло бы весь процесс на долгое время и вообще поставило бы под вопрос возможность договоренности. Главное же, что беспокоило Г.-Д. Геншера, это неизбежное в таком случае затягивание процесса объединения Германии с неопределенными перспективами на будущее.
Как можно понять Г.-Д. Геншера, его собеседник защищал идею мирного договора довольно вяло и делал это главным образом потому, что испытывал сильное давление в своей стране со стороны сил, упрекавших его в сдаче важных внешнеполитических позиций. Внутренне он, видимо, понимал, что пробиться с этой идеей на переговорах не удастся и надо искать способы, чтобы трансформировать ее в иную, более перспективную позицию. Разговор Э.А. Шеварднадзе с Г.-Д. Геншером привел в конечном счете к тому, что советской стороной тема подписания мирного договора фактически была спущена на тормозах. В ходе дальнейших переговоров советские представители еще продолжали использовать в своих проектах этот термин. Однако уже в конце апреля в ходе визита в Москву правительственной делегации ГДР, возглавляемой Лотаром де Мэзьером, впервые была использована формулировка "мирный договор или адекватный ему акт об окончательном мирном урегулировании". Логика переговорного процесса и в этом вопросе сработала на позицию ФРГ.
Обсуждение темы военного статуса объединенной Германии ясного результата не дало. Были обозначены официальные позиции. Г.-Д. Геншер принялся разъяснять, почему Германия не может согласиться с нейтральным статусом и какие преимущества принесет Советскому Союзу объединение Германии, даже если она останется в НАТО, говорил о широких перспективах экономического сотрудничества, важности прогресса на переговорах о разоружении в Вене и т.п.
Ответ Э.А. Шеварднадзе не слишком разочаровал Г.-Д. Геншера, который умел улавливать позитивные нюансы даже в негативных, казалось бы, ответах. Советский министр сказал, что понимает невозможность для ФРГ выйти из НАТО. В то же время и Советский Союз не может согласиться с роспуском ОВД, поскольку это приведет к нарушению баланса сил между Востоком и Западом. Из слов советского министра Г.-Д. Геншер сделал заключение, что его собеседник не считает реальным выход ФРГ из НАТО, в то же время он опасается распада ОВД, считая его весьма вероятным. Что же касается объединения Германии, то эта перспектива является для Э.А.Шеварднадзе совершенно очевидной. Столь же неизбежен вывод советских войск из Германии. Вопрос о военном статусе объединенной Германии остался все же открытым. Переговоры только начинались.
Тем временем правительство ФРГ проявляло все большую обеспокоенность графиком проведения переговоров как с ГДР, так и в рамках механизма "2+4". В Бонне явно торопились и не скрывали этого. На 2 декабря были назначены выборы в Бундестаг ФРГ. Лидеры правящей коалиции ХДС/ХСС - СвДП рассчитывали, что это будут уже выборы в парламент объединенной Германии, и надеялись, что они обеспечат ей убедительную победу как на западе, так и на востоке страны на волне всеобщей эйфории по случаю объединения. Следовательно, необходимо было завершить все переговоры заблаговременно, чтобы объединение Германии не "провисло" на заключительном этапе, что могло бы сильно повредить престижу правящих партий и их руководителей.
К ускорению переговоров побуждало и то, что 19-21 ноября 1990 года в Париже должна была состояться конференция глав государств и правительств государств - участников СБСЕ. В правительстве ФРГ опасались, что незавершенность процесса объединения Германии к этому сроку может превратить встречу на высшем уровне в Париже в своего рода мирную конференцию по германскому урегулированию, чего в Бонне стремились всеми силами избежать. Парижская конференция должна была лишь "принять к сведению" результаты работы государств "шестерки", не более того.
2.2 Роль внешней политики Германии в деле воссоединения ФРГ и ГДР
Май-июнь 1990 года были до предела насыщены международными контактами на высшем и высоком уровне, не говоря уже о рабочих встречах экспертов. Германская тематика занимала центральное место. В Москве побывали Президент Франции Ф. Миттеран и премьер-министр Великобритании М. Тэтчер. Президент М.С. Горбачев посетил США и Канаду. Шесть раз встретились друг с другом Э.А. Шеварднадзе и Г.-Д. Геншер, не менее частыми были контакты советского министра с Дж. Бейкером. Неоднократно в Москву приезжали руководители ГДР.
Начал работу механизм "2+4". После подготовительных встреч экспертов 5 мая в Бонне прошла первая встреча министров иностранных дел "шестерки".
Г.-Д. Геншер открыл встречу тщательно отработанной, взвешенной речью, постаравшись в самом благоприятном свете представить позицию ФРГ и не дать повода для полемики. Спорные места он обошел, не умолчав лишь о намерении немцев воспользоваться своим правом свободного выбора союза, к которому хотела бы присоединиться объединенная Германия, и прямо назвав этот союз - НАТО. Все с напряженным вниманием ждали выступления Э.А. Шеварднадзе [13.c. 71].
Речь советского министра была сбалансированной, спокойной и содержала все основные элементы официальной позиции СССР на тот период. Он отметил происшедшие в Европе после войны изменения, ориентированность немцев на мир и сотрудничество, уверенность в том, что объединенная Германия займет достойное место в семье европейских народов. Было подчеркнуто значение Потсдамского соглашения, прав и ответственности четырех держав, важность честного определения военного статуса Германии, гарантий нерушимости европейских границ.
Э.А. Шеварднадзе твердо заявил, что членство объединенной Германии в НАТО неприемлемо, подчеркнув, что такое решение существенно затронуло бы интересы безопасности СССР, нарушило соотношение сил в Европе и создало бы для СССР опасную военно-стратегическую ситуацию. Довольно суровая оценка была дана политике блока НАТО, что, естественно, заставило поморщиться западных партнеров. Правда, они отмечали, что в последующих доверительных беседах позиция советского министра оказалась существенно более гибкой.
Э.А. Шеварднадзе высказался за то, чтобы ввести решение международных вопросов германского единства в контекст общеевропейского процесса, а в повестку дня встречи "2+4" включить данную тему в качестве отдельного пункта.
Такой подход явно не устраивал правительство ФРГ. В Бонне были настроены на то, чтобы завершить переговоры "2+4" еще до объединения, чтобы новая Германия не была обременена ограничениями, вытекающими из прав и ответственности четырех держав. Г.-Д. Геншер изложил эту позицию в повторном выступлении. Западные союзники и новый министр иностранных дел ГДР М. Меккель поддержали его. Э.А. Шеварднадзе снял свое предложение.
Идея советского министра о "расстыковке" отражала немалое брожение умов в руководстве МИД в то время. С одной стороны, в Москве не хотели допустить, чтобы процесс объединения завершился без урегулирования внешних аспектов, то есть без договорного фиксирования обязательств Германии по ключевым вопросам безопасности - границы, военный статус, ориентация на мир и сотрудничество и т.д. Это требовало завершения переговорного процесса по внешним аспектам до реального объединения Германии. С другой стороны, вполне естественным было стремление включить переговоры по внешним аспектам германского единства в общеевропейские рамки, "синхронизировав" их с решением об углублении хельсинкского процесса, укреплении безопасности и сотрудничества на континенте. Реализация такого масштабного замысла требовала значительно больше времени, следовательно, и урегулирование внешних аспектов объединения получало бы иной временной график. Актуальным становился бы переходный период, в течение которого можно было без спешки решать весьма острые для СССР вопросы, в том числе связанные с выводом советских войск с территории ГДР, сопрягать этот процесс с сокращением иностранного военного присутствия в ФРГ.
Подобные документы
Предпосылки и исторические факты объединения Германии. Роль М.С. Горбачева в объединении Германии, принципы и механизмы объединения. Решение германского вопроса - фактор демонтажа фронтального противостояния систем. Германия сегодня, двадцать лет спустя.
реферат [28,2 K], добавлен 02.12.2010Основные причины и исторические предпосылки объединения ГДР и ФРГ, сущность событий, подтолкнувших их к созданию единого государства. Характеристика внутреннего и внешнего хода объединения Германии. Видимые следы раскола немецкой нации на сегодня.
курсовая работа [37,4 K], добавлен 27.11.2009Причины, этапы образования централизованного государства. Особенности образования единого Российского государства. Предпосылки объединения русских земель в единое государство. Развитие Московского княжества. Княжество Дмитрия Донского, Куликовская битва.
презентация [244,3 K], добавлен 16.10.2010Предпосылки объединения русских земель в единое государство. Общие черты и особенности процесса образования централизованных государств в Западной Европе и Руси. Причины закрепощения крестьянства. Органы власти и управления во второй половине XVI века.
презентация [4,8 M], добавлен 25.09.2013Предпосылки создания и развития Прусского королевства. Объединение формально независимых прирейнских государств в "Рейнский союз" в 1806 году. Основные этапы создания единого германского государства. Особенности борьбы Пруссии за гегемонию в Германии.
реферат [55,0 K], добавлен 06.11.2012Рассмотрение ордынской политики в России. Изучение объединения Руси и возвышения Москвы. Расширение Московского княжества. Характеристика объединения земель в единое централизованное государство, что привело к его освобождению от татаро-монгольского ига.
реферат [36,7 K], добавлен 24.05.2015Социально-экономические, политические предпосылки формирование централизованного государства. Москва - центр объединения русских земель в единое государство. Иван Грозный. Избранная Рада и опричнина - альтернативы развития России. Россия во времена смуты.
контрольная работа [83,9 K], добавлен 06.12.2015Территория расселения восточных славян в VI-ХI вв. Процесс объединения южной и северной группы восточнославянских племен в единое Древнерусское государство с центром в Киеве. Факторы формирования Древнерусского государства, общественное устройство.
реферат [40,9 K], добавлен 26.03.2010Средневековое государство в Германии. Становление и развитие раннефеодального государства. Феодальное государство в период территориальной раздробленности. Особенности социальной структуры в IX- XVII веках. Оформление сеньориальной монархии в Германии.
курсовая работа [44,5 K], добавлен 07.09.2010Социально-экономические условия и причины "собирания" (объединения) русских земель. Предпосылки объединения. Возвышение Москвы и начало объединения. Второй этап объединения. Династическая война второй четверти XV века. Завершение объединения.
контрольная работа [38,1 K], добавлен 06.11.2008
