Экономический рост и образование в России и СССР в XIX—XX веках

Экономический рост и образование в России и СССР в XIX--XX веках

Постановка проблемы о связи между образованием и экономическим ростом как нельзя актуальна для исторического момента, переживаемого страной. Государство с одним из самых высоких образовательных уровней своего населения в мире в то же время стоит на 68-м месте среди 102 стран по национальному доходу на душу населения (оценка 1985 г.). Парадокс? Да, если придерживаться точки зрения, что национальный доход сразу и непосредственно реагирует на уровень образования его производителей. Нет, если принять во внимание, что нужно известное время, чтобы образование принесло свои плоды. В связи с этим возникает вопрос: с каким лагом (отставанием для национального дохода) образование влияет на национальный доход в России -- СССР?

Нельзя, однако, забывать, что вся система народного образования, в свою очередь, зависит от достигнутого уровня национального дохода, ибо обучение требует средств. С этой точки зрения, национальный доход можно считать независимой, образование -- зависимой переменной, а при оценке взаимосвязи между ними следует с лагом брать данные об образовательном уровне относительно данных о национальном доходе. Наконец, допустима и третья версия: образование и национальный доход настолько тесно взаимодействуют, что невозможно определить, какая переменная -- зависимая, какая -- независимая.

Высказанные предположения попытаемся проверить на данных о динамике уровня образования за 1797--1987 гг. и национального дохода на душу населения за 1857--1987 гг. в России -- СССР. В качестве метода проверки гипотез взят корреляционный метод. Расчет коэффициента корреляции Пирсона производится по нескольким вариантам:

а) между годовыми данными об изменении образования и национального дохода на душу населения синхронно, т. е. год в год за 1857--1987, 1857--1917 и 1918-- 1987 гг. с исключением и без исключения из рядов данных за годы войны и послевоенной разрухи, т. е. без 1914--1927, 1941 --1949 гг.

б) между этими же данными с лагом для национального дохода; при этом лаг будет постепенно увеличиваться от 5 до 120 лет.

в) между этими же данными, но с изменяющимся лагом для образования. Кратко остановимся на характеристике исходных данных, использованных

при расчете связи между изменением образования населения и национального дохода на душу населения.

Уровень образованности населения России -- СССР за 1797--1987 гг. измерялся с помощью трех альтернативных показателей: 1) процента грамотных в составе жителей в возрасте 9 лет и старше; 2) среднего числа лет обучения одного человека в возрасте 9 лет и старше с учетом всех видов обучения; 3) среднего числа лет обучения одного человека в возрасте 9 лет и старше в системе среднего и высшего образования. Показатели взаимосвязаны, но не дублируют друг друга, каждый из них измеряет образованность с особой точки зрения. Выбор этих показателей продиктован следующими соображениями.

Процент грамотных -- подходящий показатель для XIX в., когда образованность в подавляющем числе случаев ограничивалась элементарной грамотностью -- умением читать, писать и считать. Но этот показатель перестает измерять динамику уровня образования после достижения полной грамотности и, кроме того, не учитывает качественное преобразование обучения, наблюдавшееся с конца XIX в. Ограничившись грамотностью, мы по необходимости уравняем тех, кто умел только читать, с теми, кто приобрел более обширные знания и навыки в начальной, средней, и высшей школе, другими словами, недооценим образовательный потенциал общества. До конца XIX в. этот недоучет не будет иметь серьезного значения, но в дальнейшем, по мере распространения обязательного начального и среднего образования недоучет исказит картину и, более того, сделает данные XIX и XX вв. несопоставимыми, ибо в первом случае мы имеем дело преимущественно с людьми элементарной грамотности, в другом -- с образованными людьми.

Второй показатель -- среднее число лет обучения одного человека с учетом всех видов обучения -- более эластичный, он позволяет измерять уровень образованности на любом этапе развития общества и благодаря этому на его основе возможно построить динамический ряд любой протяженности. И тем не менее мне представляется целесообразным ввести в анализ третий показатель -- среднее число лет обучения одного человека в системе среднего и высшего образования. Полное среднее и высшее образование знаменует качественный скачок в знаниях человека, оно существенно меняет его интеллектуальные возможности; кроме того, командные высоты в обществе XIX--XX вв., как правило, занимали люди со средним и высшим образованием. Поэтому от того, сколько их, в значительной мере зависели и экономическое поведение предпринимателей и производителей, и экономическая политика правительства, что не может не влиять на производительность труда и национальный доход.

Как рассчитывались показатели образованности? Процент грамотных за 1897, 1920, 1926, 1939, 1959, 1970, 1979 гг. подсчитывался на основе переписей, в промежуточные между переписями годы данные получались путем интерполяции. Данные о грамотности за 1797--1897 гг. рассчитаны с помощью разработанной мною методики реверсивного прогнозирования, основанной на передвижке когорт ².

Уровень образованности населения определялся по данным об образовательной структуре населения, учитывая, что грамотность требовала двух лет обучения, полное начальное образование -- 3--4 лет обучения, неполное среднее образование -- 7--8, полное общее среднее образование -- 10, среднее специальное образование-- 12, незаконченное высшее образование-- 12--13, законченное высшее образование -- 14--15 лет.

Собранные и систематизированные данные о динамике уровня образованности населения России -- СССР за 1797--1987 гг.⁴ являются весьма ориентировочными и приблизительными. Они учитывают образование только с формальной, количественной стороны -- процент грамотных или сколько лет затрачено на обучение. Между тем не менее важное значение имеют программы обучения и его качество -- и то, и другое очень сильно изменились в течение изучаемого периода. В программах обучения происходил сдвиг от гуманитарного к естественно-техническому образованию. Что же касается качества обучения, то оно с конца XIX в. (по мере того, как образование становилось массовым, обязательным) и до настоящего времени имело тенденцию ухудшаться, так как долгосрочное образование заменялось краткосрочным, очное -- вечерним и заочным, уровень преподавания и требовательность к качеству знаний постепенно понижались. Вряд ли когда-нибудь эти факторы удастся учесть и построить динамический ряд, совершенно точно отражающий истинное изменение уровня образованности населения России -- СССР. Поэтому, если мы хотим изучать процесс, придется пользоваться имеющимися данными, не забывая об их дефектах.

Вычисление национального дохода на душу населения представляет собой специальную задачу. Я воспользуюсь существующими оценками его динамики за 1861--1987 гг. Причем динамический ряд национального дохода за весь период 1861--1987 гг. придется собирать по частям, ибо до сих пор подобной попытки не предпринималось. Ученые оценивали динамику национального дохода в отдельные отрезки времени. Естественно, столь длинный ряд национального дохода весьма условен, так как в течение 130 лет появлялись новые отрасли, новые товары и услуги, изменялись цены на отдельные товары, отраслевая структура производства и услуг и т. п. Но, поскольку исходная гипотеза о связи между образованием и национальным доходом допускает лаг в 100--120 лет, проверить ее возможно, опираясь на вековые динамические ряды.

В советской и зарубежной литературе существует несколько оценок динамики национального дохода в России -- СССР. По данным советской литературы составлено два динамических ряда, которые существенно отличаются на отрезке с 1928 по 1987 г.: а) ряд по данным В. А. Чеботарева (1861 -- 1913 гг.) -- А. Л. Вайнштейна (1913--1928 гг.) -- официальной (государственной) статистики (1928-- 1987 гг.); б) ряд по данным В. А. Чеботарева -- А. Л. Вайнштейна -- Г. И. Ханина (1928--1987 гг.)⁵. Второй ряд мне представляется достовернее первого: он свидетельствует о росте национального дохода за 1928--1987 гг. в 6,9 раза, в то время как первый ряд показывает фантастический и невероятный его рост за тот же отрезок времени в 89,5 раза (?!). Правдоподобный результат Г. И. Ханина обусловлен тем, что предложенная им методика расчета динамики национального дохода лучше учитывает изменение цен, чем официальная статистика. Зарубежные эксперты так же, как и Г. И. Ханин, находят официальные советские данные о динамике национального продукта преувеличенными. Само собой разумеется, что оценка Г. И. Ханина является ориентировочной.

В зарубежной литературе также имеются разные оценки динамики национального дохода в России и СССР в отдельные отрезки времени. По мнению исследователей, российская дореволюционная и особенно советская официальная статистика не содержит всех необходимых и достоверных данных для точного расчета национального дохода, поэтому эксперты вынуждены прибегать ко всякого рода методическим изощрениям, к допущениям и предположениям, что неизбежно сказывается на результатах, делает их ориентировочными, приблизительными. Крупнейший эксперт в области изучения национального дохода СССР А. Бергсон полагает, что измерение национального дохода скорее искусство, чем наука, и что его собственный подсчет дает ошибку порядка 100 млн. руб.

Имеющиеся данные, как правило, позволяют удовлетворительно измерить только совокупный общественный продукт, но благодаря тесному соответствию между ним и национальным доходом по динамике первого можно судить о динамике второго показателя. Сопоставление имеющихся в советской и зарубежной литературе оценок динамики национального дохода или совокупного общественного продукта и методик, на которых они основывались, привело меня к убеждению отдать предпочтение данным Р. В. ГолдСмита за 1860--1884 гг., П. Р. Грегори за 1885--1928 гг., А. Бергсона за 1928--1955 гг., X. Блока, Р. Гринслейда и Объединенного экономического комитета Конгресса США за 1955--1987 гг.⁶

Для расчета уровня образованности и национального дохода на душу населения нужны данные о численности и возрастной структуре населения. Они взяты по материалам ревизий и переписей, а в промежуточные годы интерполированы ⁷.

Обратимся теперь к результатам корреляционного анализа. Альтернативные оценки динамики уровня образования и национального дохода на душу населения, сведенные в динамические ряды, оказались сильно коррелированными: коэффициенты корреляции между альтернативными оценками динамики образования за 1857-- 1917 гг. находятся в интервале 0.995--1.0, динамики национального дохода -- в интервале 0.995--0.999, за 1917--1987 гг. соответственно -- 0.650--0.954 и 0.961--0.994.

Коэффициенты корреляции Пирсона, как известно, применяются в случаях, когда анализируемые переменные находятся в линейной зависимости. Строго говоря, динамические ряды образования лучше всего аппроксимируются уравнением показательной функции, а ряды национального дохода -- параболой 2-го порядка. В силу этого для полного учета связи между нашими переменными корректнее считать корреляционное отношение. Однако корреляционные отношения по своему абсолютному значению оказались всего на 4--10% больше, чем соответствующие коэффициенты корреляции. Это указывает на то, что связь между нашими переменными близка к линейной форме и что допустимо использовать как коэффициенты корреляции Пирсона, который в нашем случае будет немного преуменьшать степень тесноты связи между переменными, так и корреляционное отношение. Это замечание в равной мере относится и к последующему анализу связи между образованием и национальным доходом.

Таблица 1

Связь между образованием по трем альтернативным оценкам и национальным доходом на душу населения по трем альтернативным оценкам в 1857--1987 гг. (коэффициенты корреляции 0,...) *

* А -- полные динамические ряды, В -- ряды с пропусками 1914--1927 гг. и 1941 --1949 гг. I, II, III -- альтернативные оценки национального дохода: I -- официальные данные, II -- неофициальные, III -- оценка зарубежных экспертов.

Отсюда следуют два принципиально важных для методики анализа вывода: 1) три показателя образования, несмотря на все различия между ними, настолько тесно сопряжены друг с другом, что любой из них адекватно отражает динамику образовательного уровня населения; 2) три показателя национального дохода на душу населения, несмотря на различия в методике их подсчета и разницу в абсолютных уровнях, также тесно сопряжены; вследствие чего любой из них достаточно адекватно отражает динамику национального дохода.

Следовательно, любое сочетание показателей образования, с одной стороны, и национального дохода на душу населения -- с другой, должно дать в принципе сходную картину взаимодействия образования и национального дохода. И действительно, результаты корреляционного анализа между образованием и национальным доходом в синхронном режиме, т. е. без лага (см. табл. 1), показывают, что различия в тесноте связи между переменными, выраженными различными способами, невелики. Несколько выпадают из общей картины коэффициенты корреляции между грамотностью и национальным доходом по официальной оценке -- эти коэффициенты самые низкие, хотя сами по себе они достаточно высоки (0.733--0.797). Если мы учтем, что грамотность -- наименее информативный показатель среди других альтернативных оценок уровня образования, а национальный доход по официальной оценке -- наименее точный среди других оценок национального дохода, то следует заключить: корреляционный анализ учитывает информативность и точность исходных данных; в дальнейшем анализе можно ограничиться данными о числе лет обучения на 1 человека и национальным доходом на душу населения по оценке зарубежных ученых и Г. Ханина.

Далее, данные таблицы 1 свидетельствуют о том, что оценка степени тесноты связи (между образованием и национальным доходом на душу населения) пятью разными способами тоже в принципе дает близкие результаты. Коэффициенты корреляции между образованием и национальным доходом тем выше, чем более устранено влияние случайной компоненты из динамических рядов: коэффициенты минимальны при сопряжении годовых данных и максимальны при сопряжении средних пятилетних и десятилетних данных. Корреляция полных динамических рядов всегда ниже, чем корреляция рядов, из которых исключены данные за годы войны и разрухи.

Сделанные наблюдения приводят к выводу, что результаты корреляционного анализа не столь существенно, как мы априорно предполагали, зависят от альтернативных оценок образования и национального дохода и способов измерения тесноты связи. Как известно, повторение результатов при разных методах анализа исходных данных говорит в пользу достоверности результатов. Ради сокращения счетной работы в дальнейшем анализе можно ограничиться наиболее информативными и точными показателями образования и национального дохода. Переходим к анализу связи между образованием и национальным доходом в зависимости от лага для наших переменных (см. табл. 2). Результаты корреляционного анализа годовых динамических рядов показывают, что теснота связи между переменными всегда велика; коэффициенты детерминации находятся в интервале для полного ряда (А) 0.80--0.96, для ряда с пропусками военных лет (В) -- 0.81--0.97. Однако сопряженность то увеличивается по мере роста лага, то уменьшается. При этом в рядах наблюдается известная периодичность в 25--35 лет в полном и 15--25 лет -- в неполном ряду. В среднем в полном ряду первое максимальное значение коэффициента корреляции достигается при лаге в 30 лет (оно является максимум), второе -- при лаге в 65 лет, третье -- при лаге в 120 лет; в неполном ряду первый максимум наступает при лаге в 20 лет, второй-- при лаге в 60 лет, третий, максимум -- при лаге 110 лет.

Таким образом, наблюдения известного английского исследователя Л. Г. Сандберга о том, что наибольшая связь между грамотностью и национальным доходом наблюдается при лаге для национального дохода в 120 лет, как будто подтверждается. Мне, однако, более правдоподобным представляется другое объяснение: всплеск тесноты связи при лаге в 60 и 120 лет -- эхо первого, самого важного всплеска при лаге в 25--35 лет. То, что теснота связи при лаге в 110--120 лет иногда бывает несколько выше, чем при лаге 25--35 лет, может объясняться двумя обстоятельствами: тем, что с ростом лага «длина» динамических рядов (число пар наблюдений в них) уменьшается и сами ряды по составу лет изменяются.

Полный динамический ряд -- это историческая реальность, неполный ряд -- это контрфактическая реальность, так как из неполных рядов исключены годы войны и разрухи, когда уровень образования оставался практически неизменным, а национальный доход резко уменьшался. Анализ связи между переменными в неполных рядах как бы отвечает на вопрос: что было бы, если войн и их последствий не было. Наш анализ показывает, что в реальной жизни образовательный потенциал общества наибольшее влияние на экономический рост оказывает через 30 лет, а если бы не было войн -- через 20 лет, другими словами, войны и их последствия задерживают полную отдачу от образования на 10 лет, тем самым снижая его эффективность.

Выясним теперь, как изменяется теснота связи между национальным доходом и образованием с лагом (отставанием) для образования. Картина совершенно иная: с увеличением лага влияние национального дохода на образование уменьшается и при лаге в 60 лет сводится практически на нет, так как без лага коэффициент корреляции равен 0.89, при лаге в 60 лет -- 0.28. Воистину, сначала было слово. Отсюда напрашивается вывод, что образование является независимой, а национальный доход -- зависимой переменной.

Таблица 2

Влияние лага на тесноту связи между уровнем образования и национальным доходом на душу населения в 1797--1987 гг. (коэффициенты корреляции с лагом для национального дохода 0,...) *

^! А -- полные динамические ряды, В -- ряды с пропусками 1914--1927 гг. и 1941 --1949 гг.

Вывод о том, что образование является причиной, а национальный доход -- результатом (следствием) доказывается также расчетом двух корреляционных отношений между ними: при подсчете первого корреляционного отношения в качестве независимой переменной принималось образование, при подсчете второго -- национальный доход. Оказалось, что первое корреляционное отношение между переменными (период 1857--1987 гг. без лага) равняется 0.955, а второе -- 0.941. Поскольку первое корреляционное отношение (когда образование принималось в качестве независимой переменной), больше второго корреляционного отношения (когда национальный доход принимался в качестве независимой переменной), то следует вывод, что именно образование является причиной, а национальный доход -- следствием.

Остается ответить на два главных вопроса: почему связь между образованием и национальным доходом чрезвычайно высокая и почему достигнутый образовательный потенциал общества наибольший экономический эффект дает через 20--25 лет.

Коэффициент детерминации (квадрат коэффициента корреляции) между образованием и национальным доходом при всех способах учета и расчета переменных не опускается ниже 0.8, из чего как будто следует, что изменения образовательного уровня населения более чем на 80% определяют экономический рост общества и, значит, вклад прочих факторов не превышает 20%. Получается явное преувеличение роли образования (если под ним в данном случае иметь в виду способность населения усваивать технологические новшества) и недооценка значения других факторов, таких, как технология, капитал, природные ресурсы, социальные условия и т. п. Первая причина этого, по-видимому, заключается в том, что мы искусственно построили однофакторную модель экономического роста, тогда как действительности соответствует многофакторная модель. Вследствие этого подсчитанные коэффициенты детерминации не могут отражать чистый вклад фактора «образование» в экономический рост, они отражают также и вклад неучтенных нами факторов, действующих на экономический рост не прямо, а косвенно -- через образование. В самом деле, образовательный потенциал общества является результатом действия многих факторов, включая, может быть, и все те факторы, которые влияют и на экономический рост, поскольку это ответ общества на требования экономики и политики, реакция на материальные, культурные и социальные потребности людей. Поэтому фактор «образование» должен корреспондировать со всеми другими факторами экономического роста и косвенно отражать их влияние. Для оценки чистого вклада образования следует построить многофакторную корреляционную модель экономического роста, и тогда, если модель будет достаточно адекватной, частный коэффициент детерминации ответит на вопрос о чистом вкладе фактора «образование» в экономический рост.

Вторая причина завышения роли образования состоит в том, что данным наших динамических рядов присуща автокорреляция, преувеличивающая тесноту связи между переменными: достигнутый уровень образования и национального дохода в каждый момент предопределял в известном смысле уровень образования и национального дохода в следующий момент и сам предопределялся уровнем образования и национального дохода в предшествующем моменте. Автокорреляция устраняется, если коэффициент корреляции рассчитывается между случайными колебаниями переменных.

Итак, необходимо усовершенствовать методику оценки влияния образования на национальный доход. К сожалению, построить многофакторную корреляционную модель экономического роста, которая к тому же устраняет автокорреляцию -- дело в настоящее время непреодолимо сложное, поскольку учет даже наиболее влиятельных факторов экономического роста весьма затруднителен как в теоретическом, так и в практическом отношениях. Поэтому решить задачу о чистом вкладе образования в рост национального дохода -- решить в первом приближении -- попытаемся по-другому -- путем исключения трендов (общей тенденции) из динамических рядов и корреляции только отклонений от трендов. Корреляция между этими отклонениями представляет, в сущности, частную корреляцию между данными двух сопоставляемых рядов динамики при устранении влияния фактора времени, т. е. практически всех тех факторов, которые изменяются вместе с образованием и вследствие этого через него, косвенно влияют на национальный доход (здесь имеется в виду и капитал, и инфраструктура, и рабочая сила и т. п.). Кроме того, классическая теория корреляции и регрессии, как известно, основана на предположении, что распределения коррелируемых признаков свободны от систематических влияний, нарушающих «игру случая». Это требование при корреляции динамических рядов возможно выполнить при устранении автокорреляции, т. е. при элиминировании трендов и при коррелировании случайных отклонений (от общей тенденции) в изменениях показателей образования и национального дохода на душу населения.

Таблица 3

Влияние лага на тесноту связи между случайными годовыми колебаниями уровня образования и национального дохода в 1797--1987 гг. (коэффициенты корреляции с лагом для национального дохода 0,...) *

* А -- полные ряды случайных отклонений от тренда, В -- ряды с пропусками 1914--1927 гг. и 1941 -- 1949 гг.

Тренды и отклонения от них можно искать разными способами. В нашем случае тренды были найдены методом аналитического выравнивания рядов динамики. Уравнение регрессии позволило определить тренды: вычитая из натуральных показателей рядов динамики показатели, соответствующие тренду (теоретической линии регрессии), мы получили искомые случайные отклонения от трендов, а затем посчитали между ними коэффициент корреляции Пирсона⁹.

Результаты расчетов, представленные в таблице 3, показывают, что чистый вклад образования в создание национального дохода (коэффициент детерминации) составляет примерно 35% от общего вклада всех факторов. Следовательно, высокий коэффициент корреляции между натуральными показателями образования и национального дохода объясняется главным образом косвенным влиянием факторов (не учтенных в анализе) на национальный доход через образование и наличием большой автокорреляции между показателями динамических рядов.

Связь между переменными в синхронном режиме, т. е. без учета лага, отсутствует. С ростом лага (для национального дохода), связь возникает и достигает максимального значения при лаге в 20--25 лет. Это явление было обнаружено нами и при корреляции натуральных динамических рядов.

Аналогичные расчеты были выполнены отдельно для двух подпериодов: 1857-- 1914 гг. и 1927--1987 гг. В 1927--1987 гг. чистый вклад образования в национальный доход составил также около 35%,-- как и в 1857--1914 гг. и в 1797-- 1987 гг., и указывает на сохранение роли образования населения в экономическом развитии страны на дореволюционном уровне. Этот вывод представляется неожиданным, так как уровень образования в 1927--1987 гг. был намного выше, чем в 1857--1917 гг. и, следовательно, должен был оказывать большее влияние на экономический рост. Теснота связи между переменными возрастала с ростом лага (для национального дохода) до 10 лет для неполных рядов, из которых были исключены годы войны и разрухи.

Почему же образование населения вносило сравнительно скромный чистый вклад в экономический рост страны? Мне видится следующее объяснение. В стране всеобщая грамотность была достигнута лишь в 1950-е гг., до 1924 г. грамотность среди людей в возрасте старше 9 лет составляла менее 50%, особенно сильно отставало развитие грамотности женщин, что чрезвычайно важно для воспитания детей. До 1917 г. женщины были в 2--3 раза менее грамотны, чем мужчины. Низкий уровень образования населения, особенно женщин, не мог оказывать сильное позитивное влияние на экономический рост.

Очень важным фактором, сдерживавшим и уменьшавшим влияние образования на национальный доход, были войны, особенно первая и вторая мировая. Если коэффициент корреляции (между случайными колебаниями переменных с лагом для национального дохода), подсчитанный для полного ряда лет, 1797-- 1987 гг., достигал максимального значения 0.59, то коэффициент корреляции для этого же периода, но с исключением военных и послевоенных лет разрухи и восстановления: 1914--1927 и 1941 --1949 гг., равнялся 0.74. Это означает, что в альтернативной, контрфактической ситуации, т. е. если бы не было войн, образование (по существу, человеческий фактор) играло бы решающую роль, более чем на 50% (0.74) предопределяя величину национального дохода. Кроме того, образовательный потенциал общества, достигнутый к определенному моменту, мог бы полнее и быстрее реализоваться, поскольку в альтернативной ситуации влияние образования на национальный доход проявлялось бы раньше и достигало бы максимального значения при лаге 10--15 лет (см. табл. 3).

Наконец, проблема взаимодействия между образовательным уровнем общества и экономическим ростом, кроме социально-экономического, имеет еще культурологический аспект. Дело в том, что образование влияет на национальный доход не автоматически, не прямо, а через господствующую в обществе в данный момент ментальность, т. е. через установки сознания, присущих людям определенной эпохи и культуры и в зависимости от их социальной принадлежности, образования, возраста и т. д. Ментальность же может способствовать, а может и сдерживать отдачу накопленных в обществе знаний. Например, в изучаемый период господствовавшая ментальность до 1917 г. сдерживала развитие самого образования и не позволяла достигнутому уровню образования в полной мере реализовать свой потенциал, после 1917 г. часто затрудняла материализацию знаний в экономические результаты. Не имея возможности подробно развить этот сюжет, ограничусь постановкой вопроса и некоторыми соображениями.

При обсуждении проблемы опосредования ментальностью взаимосвязи между образованием и экономическим ростом возникает три вопроса:

Влияет ли образование на экономическую ментальность или она изменяется по своим, присущим ей законам, другими словами, образование и экономическая ментальность -- зависимые друг от друга переменные или независимые?

Ограничивает ли ментальность влияние образования на экономический рост, устанавливает ли каждая историческая разновидность ментальности своего рода границы экономическому росту?

3. Опосредует ли ментальность влияние образования на экономический рост, если да, то в какой степени и каким образом?

На все эти вопросы априорно напрашивается положительный ответ. В античности и средневековье, в новое и новейшее время имелись высокообразованные и вовсе неграмотные люди, но для всех них в принципе была характерна одна ментальность, в том числе экономическая. Можно предположить, что эффективность образования находится в рамках, устанавливаемых ментальностью. Патриархальная экономическая ментальность, ориентирующая человека с помощью насилия, регламентации и контроля на производство хлеба насущного и нулевой экономический рост, к образованию относится индифферентно или даже враждебно: обучение требует средств и дает экономический эффект, который далеко не всегда нужен. Буржуазная экономическая ментальность, ориентирующая человека на получение дохода, общество -- на экономический рост, санкционирует иные средства достижения цели: конкуренцию, рынок, свободу, инициативу, риск, индивидуальный успех, к образованию относится положительно, так как оно повышает производительность труда. Поэтому при капитализме образование способствует экономическому росту. Социалистическая экономическая ментальность (в данном случае имеется в виду та, которая практически существовала в СССР в 1930 -- начале 1980-х гг., а не теоретически провозглашенная классиками марксизма) тоже ориентирует человека на получение дохода, общество -- на экономический рост, но другими средствами: регламентацией, централизацией, контролем, командой. Объективно социалистическое общество в образовании заинтересовано, однако реализовать образовательный потенциал населения в полной мере не может, во-первых, потому что высокообразованный человек не хочет и не может служить винтиком в командно-административной экономической системе, он плохо, т. е. ниже своих возможностей работает, во-вторых, потому что такая система требует колоссального образованного управленческого аппарата, т. е. громадных непроизводительных затрат, накладных расходов. Поэтому здесь образование, можно полагать, подчиняется закону падающей производительности, т. е. с ростом образовательного уровня населения, эффективность его отдачи снижается. Снижение с середины 1960-х гг. темпов экономического роста вплоть до его стагнации в 1976-- 1985 гг. можно рассматривать как результат уменьшения вклада образования в экономический рост после 1927 г.

Опыт СССР свидетельствует также о том, что господствующая ментальность опосредует влияние образования на экономический рост. Она создает своего рода сито, которое фильтрует поток научной информации, поступающей человеку, бракует даже строго научно установленные факты, если они противоречат установкам этой ментальности. Так, в свое время были забракованы и отвергнуты целые отрасли науки -- генетика, кибернетика, социология и др.-- как «лжебуржуазные науки».

Следует также иметь в виду, что на протяжении большей части изучаемого периода господствовавшая в российском обществе ментальность, по всей видимости, не позволяла накопленным в обществе знаниям в полной мере экономически материализоваться. В первой половине XIX в. в России, не пережившей в свое время Ренессанса и Реформации, ментальность, в том числе экономическая, подавляющей массы населения оставалась патриархальной, антирыночной, ориентировавшей экономику на простое воспроизводство, нулевой рост. Капитализм на базе такой ментальности развиваться, естественно, не мог. Поэтому патриархальная ментальность в пореформенное время постепенно обуржуазивалась. Процесс этот не завершился, так как в 1917 г. произошла политическая революция, в результате которой возникает и утверждается новая советская ментальность, из-за внутренних противоречий также затруднявшая взаимосвязь между образованием и экономическим ростом. На Западе же в течение всего рассматриваемого периода господствовала буржуазная ментальность.

Переходим к ответу на второй главный вопрос: почему достигнутый образовательный потенциал общества наибольший экономический эффект дает через 20--25 лет? Существование подобного лага можно объяснить социально-психологическим и статистическим факторами. Человек обучается в детстве и юности, но приобретенные знания получает возможность реализовать в лучшем случае спустя 20--25 лет, в зрелом возрасте, когда достигает социального статуса, позволяющего ему принимать ответственные экономические решения. Во всяком случае подобное положение существовало до самого последнего времени. В XIX -- начале XX в. в среде крестьянства (85% населения страны в 1914 г.) самыми влиятельными были так называемые старики -- мужчины в возрасте 50--60 лет и старше. Именно они принимали все важные экономические решения как на уровне отдельного хозяйства, так и на уровне деревни-общины. Высший эшелон гражданской власти в России также состоял из людей в генеральском звании, т. е. из людей зрелого -- старше 40-летнего возраста, поскольку соответствующие чины, согласно Табели о рангах, приобретались после долгой службы. В XIX -- начале XX в. высшие чиновники империи состояли членами Государственного совета, Комитета министров, Сената, служили министрами, их товарищами (заместителями) и директорами департаментов. В 1853 г. среди 238 высших чиновников был лишь один (директор департамента) в возрасте 35 лет, семь -- в возрасте 40--45 лет, остальные -- старше; средний возраст -- 61,6 года, модальный -- 56--65 лет. В 1903 г. самому молодому из 338 высших чиновников (директору департамента) было 36 лет, девяти -- 40--45 лет, остальные были старше; средний возраст -- 62,6 года, модальный -- 61--65 лет. Средний возраст министра в 1853 г. составлял 62,6 года, в 1903 г.-- 60,4 года¹¹. К сожалению, данными о возрастном составе высших руководителей СССР мы не располагаем. Но люди в возрасте до 40 лет среди занимающих командные высоты до 1985 г. встречались крайне редко. Что же касается администраторов низшего и среднего звена (руководители предприятий, учреждений, организаций и их заместители, а также руководители отделов, бюро, секторов, групп), то среди 2,8 млн. человек в 1985 г. на долю молодежи в возрасте до 30 лет приходилось всего около 10% ¹².

Таблица 4

Образовательный уровень населения в различных возрастных группах в 1897, 1939, 1959 и 1970 гг.

* Начальное и неполное среднее образование.

Кроме того, следует принять во внимание, что большая часть знаний, с которыми человек уходит из жизни, приобретаются в возрасте до 30 лет и что образовательный пик каждым поколением достигается в возрасте 20--29 лет. Вследствие этого совершенно закономерно, что знания, полученные в юности, служат долго, хотя они морально устаревают. А пик их использования приходится на 45--50 лет.

Чисто статистически 20--25-летний лаг (для образования) объясняется следующим. Средний уровень образования общества на данный момент не просто определяется образованием людей в возрасте до 30 лет, на долю которых приходится большая половина населения , но почти совпадает с ним (см. табл. 4).

Но этот средний уровень, как мы видим, в полную меру заработает через 20--25 лет, когда те, кому меньше 30 лет, займут командные высоты в экономике и обществе в целом. Вот почему полный эффект от образовательного потенциала населения, достигнутого к данному моменту сказывается через 20--25 лет.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать несколько предварительных выводов. Образование населения оказывало довольно существенное влияние на экономический рост России и СССР; воздействие образовательного потенциала общества, достигнутого в данный момент, в полную меру проявлялось через 20--25 лет. Если это так, то можно предположить, что падение темпов экономического роста в СССР со второй половины 1960-х гг. хотя бы отчасти является эхом избиения интеллигенции в 1930 -- начале 1950-х гг., ее использования в массовом масштабе не на умственной, а на физической работе и падением вследствие этого интеллектуального уровня общества, которое, по-видимому, не компенсировалось внешним ростом уровня его образованности, потому что утрата интеллектуальной элиты не компенсируется развитием образования вширь.

Еще один важный вывод исследования состоит в том, что влияние образования на экономический рост опосредуется господствующей в определенный момент в обществе ментальностью, и условиями, способствующими или затрудняющими материализацию знаний в экономические результаты. Особенности традиционной российской ментальности, неудачные попытки ее изменения, а также общие социально-политические условия, существовавшие в стране, затрудняли не только развитие образования, но и реализацию достигнутого образовательного потенциала.

Наконец, последний вывод исследования заключается в том, что большой рост массового образования после 1917 г. не сопровождался соответствующим увеличением его вклада в экономический рост. Это, по моему предположению, объясняется тормозящим влиянием сложившейся в обществе ментальности, мешавшей образованным и инициативным людям реализовать свои знания на хозяйственном поприще.

Проведенное исследование позволяет выдвинуть ряд гипотез, объясняющих современный парадокс «высокое образование -- низкий национальный доход на душу населения»:

Достигнутые успехи в деле народного образования в 1960--1980-е гг. еще не успели материализоваться в экономических результатах вследствие того, что требуется известное время -- 20--25 лет, чтобы образование принесло свои плоды.

Реализация образовательного потенциала общества в советское время, особенно в 1960--1980-е гг., затруднялась неблагоприятными условиями.

Снижение темпов экономического развития СССР в 1960--1980-е гг., приведшее к стагнации национального дохода на душу населения,-- следствие утраты интеллектуальной элиты в 1930--1950-е гг.

Качество образования имеет тенденцию ухудшаться, но этот процесс не находит отражения в формальных количественных показателях уровня образованности общества; низкий национальный доход на душу населения --
результат ухудшения качества образования.

Дальнейшие исследования могут проверить как эти гипотезы, так и исходные посылки, на основе которых эти гипотезы построены.

Литература

¹ Аргументы и факты. 1990. № 3. С. 7.

²Миронов Б. Н. Грамотность в России 1797--1917 годов//История СССР. 1985. № 4. С. 137--153.

⁴ Миронов Б. Н. Указ. соч. С. 149; Общий свод по империи результатов разработки данных Первой всеобщей переписи населения. Т. 1. СПб., 1905. С. 56--67; Статистический ежегодник 1922 и 1923 гг./Труды Центрального статистического управления. М., 1924. Т. 8. Вып. 5. С. 24--27; Всесоюзная перепись населения 1926 года. Окончательные итоги. Отдел 1. Народность, родной язык, возраст, грамотность: В 17 т. Т. 17. 1929; Итоги Переписи 1939 г.//Вестник статистики. 1956. № 6. С. 89--90; Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. СССР: Сводный том. М., 1962; Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г.: в 7 т. М., 1972; Всесоюзная перепись населения 1979 г. Народное образование, наука и культура в СССР: Стат. сб. М., 1979; Народное хозяйство СССР в [ 1956--1987] году: Стат. ежегодник. 1957--1988. За 1797--1917 гг. данные по Европейской России; за 1920--1987 гг.-- в текущих границах СССР.

⁵ Чеботарев В. А. Динамика и распределение национального дохода по классам в дореволюционной России за период 1864--1913 гг.: Дис....канд. экон. наук. М., 1960; Вайнштейн Альб. Л. Народный доход России и СССР. М., 1969; Вестник статистики. 1957. № 3. С. 90; Народное хозяйство СССР в [ 1956--1987] году; Народное хозяйство СССР, 1922--1972 гг. М., 1972; Народное хозяйство СССР за 60 лет. М., 1982; Народное хозяйство СССР, 1922--1972. М., 1982; Народное хозяйство СССР за 70 лет. М., 1987; Ханин Г. Экономический рост: альтернативная оценка//Коммунист. 1988. № 17. С. 83--90.

⁷ Данные о численности населения см.: Статистический ежегодник России 1916 г. Вып. 1. М., 1916. С. 85 (1800--1916 гг.); Волков Е. 3. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. М., 1930. С. 256--271 (1850--1930 гг.); Народное хозяйство СССР: Стат. справочник 1932 г. М., 1932; Социалистическое строительство СССР: Стат. ежегодник (1933--1938) года. М., 1934--1939; Народное хозяйство СССР в [ 1956--1987] году. Статистический ежегодник. М., 1957--1988; Население СССР. 1987: Стат. сб. М., 1988.

За 1857--1916 гг.-- в границах 1913 г. без Финляндии, Хивы и Бухары; за 1917--1987 гг.-- в текущих границах.

Sandberg L. G. Ignorance, Proverty and Economic Backwardness in the Early Stages of European Industrialization: Variations on Alexander Gerschenkron's Grand Theme//The Journal of European Economic History. V. 11. Nr. 3 (Winter 1982). P. 688.

¹⁰ Г у р е в и ч А. Я. Изучение ментальностей: социальная история и поиски исторического синтеза/УСоветская этнография. 1988. № 6. С. 16--24.

Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978. С. 130--141, 199--208.

Приложение

Образование и национальный доход на душу населения в России --СССР в 1857--1987 гг.

а) Среднее число лет обучения одного человека в возрасте 9 лет и старше за счет всех видов образования, лет.

б) Национальный доход на душу населения по оценкам зарубежных экспертов по методике, принятой Организацией Объединенных Наций, руб. (в ценах и рублях 1913 г.)