Нижнетагильская лаковая живопись по металлу

Тема: Нижнетагильская лаковая живопись по металлу

План

Введение

1. Рождение промысла

2. Судьба тагильской школы художественной росписи.

3. Возрождение лаковой живописи в 20 веке.

Заключение

Введение

«Первое, что бросилось в глаза, - это парадное убранство комнаты: на четырех или пяти столах, бывших в комнате, включая преддиванный, стояло по железному подносу, подогнанному по всей величине стола. Это местное кустарное изделие, издавна фабрикуемое жителями, очевидно, рассматривается как декоративное. Подносы были расписные, сюжеты живописи русские, краски прекрасные в смысле прочности» Кржевицкая Е.Э. Художественная культура Урала. - Екат. 2003. Так в конце 19 века путешественник описал свое посещение одного из домов в Верх-Нейвинске.

Действительно, Тагильские подносы удивительные, они не только красивые, но и прочные. Их без труда можно отличить по способу выполнения и рисунку росписи на изделии, а раньше о происхождении расписного металлического изделия можно было судить еще и по качеству его лакового покрытия. По сей день Тагильские подносы широко используются в качестве неприменного атрибута бытового и дипломатического гостеприимства, праздных и торжественных застолий.

Выбрав эту тему, мне хотелось узнать об истории этого промысла от его основания Демидовыми до наших дней, о судьбе тагильской школы художественной росписи, её взлетах и падениях.

Цель: Написать и оформить контрольную работу на тему Нижнетагильская лаковая живопись по металлу.

Задачи:

1. Изучить литературу по истории лакового промысла.

2. Посетить краеведческий музей.

1. Рождение промысла

Вынашивавший планы расширения территории России, отрезанной от Черного и Балтийского морей, Петр I спешно приказал в 1698 г. воздвигнуть на реке Нейве у деревни Федьковки завод, названный Невьянским. Пока он строился, началась Северная война, опустошившая скудные запасы оружия. Роль главного арсенала отводилась богатому сырьем и топливом уральскому индустриальному краю. Когда тульский кузнец, тянувшийся к большой коммерции, испросил у государя Верхотурские заводы в аренду с оплатой ее военными припасами, Петр охотно согласился, ибо знал цену слова Мастера!

По царскому указу от 4 марта 1702 г. Невьянский завод передавался во владение Никите Демидову. В первую очередь ему ставилась задача увеличить выплавку металла и производить как можно больше пушек, мортир, фузей, палашей, тесаков и прочего батального снаряжения. Генин В. Описание уральских и сибирских заводов. М,1967 Через полтора-два десятилетия интенсивной плавки домнам стало не хватать залегавших окрест руд, иссякли и ближайшие лесные массивы. Тогда Никита Демидов переносит главные операции севернее, где рудознатцы сыскали целую гору магнитного железняка и медную руду. Выбрав площадку непосредственно рядом с месторождением, посреди вековых лесов, на водоразделе, открывавшем путь баркам с металлом в Европу и Азию, Демидов с ведома благосклонного к нему государя закладывает в 1720 г. Выйский медеплавильный и крупнейший на Урале Нижнетагильский железоделательный заводы. Проектировались и оснащались они по лучшим мировым образцам. Тагильская роза/ Под ред. Е.В.Логунова. - Е., 2000

Демидовы покровительствовали раскольникам потому как житейская наблюдательность и трезвый расчет показывали заводовладельцам что если горемычных страдальцев приласкать да обогреть - с ними горы своротишь!

Демидовская вотчина складывалась в условиях доминирования натурального хозяйства и всё в горнозаводских селениях, от плотин и домен до последнего гвоздя, изготавливалось доморощенными умельцами. Отсюда и почтение к мастерам, в привлечении которых проницательные Демидовы видели залог коммерческих успехов и возвышения своей вотчины.

Но как сапожник ходит без сапог, так и новоселы жаловались на отсутствие незаменимых в хозяйстве топоров, ведер, разной посуды, не смотря на то, что тагильский завод выпускал всевозможные сорта металла, предметы вооружения, строительное литье для высочайшего двора. Волей-неволей пришлось Демидовым создавать и внезаводское производство. Однако строжайше воспрещались «огнедействующие» заведения, увеличивавшие расход топлива. Оно казалось уже не таким неиссякаемым, окрестные лесные дачи таяли на глазах.

Кузнечными мастерскими разрешалось обзаводиться ветеранам-тулякам и каширцам, подорвавшим здоровье у раскаленных печей и горнов. Старая гвардия Никиты и Акинфия болезненно реагировала на конкуренцию. Поэтому осмотрительные кержаки, исстари склонные ко всяческому рукоделию, остановили выбор на кузнечно-клепальном промысле. Во-первых, его можно было осваивать, не боясь, что тебя станет преследовать экономившее уголек начальство, так как в дело шел преимущественно холодный металл. Во-вторых, этот промысел сулил постоянный заработок, ибо в клепальных изделиях нуждались не только поселяне, но и сами заводы.

Но по мере того как потребности тагильчан насыщались прозаичнейшими тазами, лопатами да кайлами, стали появляться на торжках, у лавочников расписные подносы, шкатулки, табакерки и подобные им вещи «для души и приятного времяпрепровождения»...

На изготовление этих безделушек, посуды и разнообразной утвари вначале шла, главным образом, чистая и так называемая зеленая (сплав с цинком) медь, из которой отковывалась латунь. Выплавку красного металла Акинфий внедрил тотчас же после основания медно-посулного производства в Екатеринбурге. В 1729 г. запустил он Суксунский завод, действовавший в единой цепочке с обеспечивавшими его полупродуктом Ашанским и Бымовским заводами в Кунгурском уезде. Завел он в Суксуне, кроме меднолитейной, еще латунную и токарную фабрики, поставив дело на широкую ногу. Демидовская продукция от незатейливых кухонных принадлежностей до изысканных предметов барского стола широко расходилась по России.

Навыки обработки меди и латуни мастера полуосознанно тянувшиеся к прекрасному, довели через непродолжительное время до истинно художественного уровня. Медную посуду разрисовывали при помощи чеканов орнаментальными узорами, изображениями райских птиц с удалыми молодцами и красными девицами. Грубоватые, во многом еще несовершенные приемы декорирования металлов стали тем непересыхающим родником, из которого берет начало самобытное, блистательное и многогранное прикладное искусство Урала. Левинсон Н. Изделия из цветного черного металла. // Русское декоративное искусство. У.,1973 №5

Разведанных по склонам Уральского хребта залежей медной руды Демидовым, впрочем, хватило ненадолго. Вездесущий Акинфий отыскал, когда понадобилось, серебросодержащую медь на Алтае, но транспортировка ее с Колыванскнх заводов обходилась в копеечку. Изделия из дорогостоящего сырья предназначались главным образом для владельцев тугих кошельков, В обиходе же простонародья нарядную медную и латунную посуду постепенно вытеснила более дешевая, не нуждавшаяся в чистке железная. Не сразу, конечно, листовое железо одержало победу. Чрезвычайная трудоемкость изготовления крышечных досок», отковывавшихся в лист из прутков и по нескольку раз разглаживавшихся под молотами, ограничивала их использование для бытовых надобностей. Тщательно проверяемые самими управителями, «доски» в основном экспортировались в Западную Европу или поставлялись в столичные и крупные губернские города на кровлю дворцов и административных зданий.

Выделка листового железа и жести ускорилась на Урале благодаря тому, что В. де Геннин позаимствовал в Саксонии плющильные машины, отдаленно напоминавшие будущие прокатные станы, что нашли массовое применение в уральской металлургии с 80-х гг. XVIII в. Но и несложные в устройстве «плющилки» заметно облегчили труд «дощатых мастеров», увеличили его производительность. Плющильные машины, как и многие другие новшества, Демидовы употребили одними из первых. В результате возникли предпосылки для наполнения рынка и кровельным материалом, и относительно дешевой посудой, в особенности плоской: блюдами, тарелками, подносами.

В 1745 году Акинфий Никитич скончался. После его смерти разросшееся демидовское имение было поделено между тремя сыновьями: невьянская часть досталась Прокофию, ревдинская - Григорию, а обширнейшая и богатейшая нижнетагильская - Никите.

Заводчик в третьем поколении, снискавший потомственное дворянство, Никита Акинфиевич (1724-1789) был уже типичным барином Екатерининской эпохи, не чуждым идеям просветительства, переписывавшимся с его корифеями Вольтером и Дидро. В отличие от своего батюшки, возводившего заводы десятками, он не гнался за их количеством, но размещал предприятия рационально, сообразно запасам водной энергии, руды и топлива. Никита - второй умножил доходы введением в хозяйственный оборот ресурсов восточной половины имения, где выросли Нижнее - и Верхне-Салдинские заводы.

Ускорявшийся технический прогресс не позволял обходиться дедовским багажом, вариться в собственном соку, поэтому Никита Акинфиевич завел обычай при пробуксовке какого-либо производства нанимать иностранных инженеров. Администрацию свою, вплоть до высшей, укомплектовал башковитыми, сноровистыми крепостными, которых предварительно направлял учиться горному делу, механике, архитектуре, литейному и прочим искусствам за границу. Тагильская роза/ Под ред. Е.В.Логунова. - Е., 2000

В 1778 г. Демидов направил на обучение к наиболее способным Журавлеву и Худояровым группу учеников. И наказывал управителям не бранить лакировальщиков, не выкорчевывать их мастерства, а напротив, оберегать, холить, чтобы их искусство не прекращалось, а возвышалось.

Поддерживая рисовальщиков неплохим жалованьем, заводовладелец требовал от их наставников делиться с питомцами навыками рисования без утайки, с полной самоотдачей, однако и взыскивать строго, не церемониться с посредственностью и разгильдяйством. Неспособных и пропускавших занятия надлежало отчислять из школы с переводом на неотложные работы, поставки дров и т.п.

Но воплотить задуманное полностью импульсивный, разрывающийся между заводским присмотром и служением музам Никита Акинфиевич не успел. Но вехи дальнейшего развития промысла обозначил точно, и взращенные им живописцы уже облагораживали грубоватую, то аскетично-мрачноватую, то чересчур крикливую народную роспись.

Хозяевами с большой буквы останутся в уральской летописи первые колена наследников Никиты Демидова. Не держали они богатства недр «втуне лежащими», но и не транжирили их ради скороспелых барышей. Взять те же промыслы - лаковую роспись, «морозку» и «печатку» по жести. Родоначальники фамилии проявили себя непревзойденными организаторами и горнозаводского производства, и сопутствующих ему народных ремесел. История Урала. - 1977.

2. Судьба тагильской школы художественной росписи

Николай Никитич Демидов (1773-1828) осиротел безусым юнцом. Императрица Екатерина II учредила над несовершеннолетним наследником громадного состояния опеку. Сын Никиты Акинфиевича перебесился еще в молодости: довольно много кутил, и донжуанствовал, однако не в ущерб фамильному призванию. Получил под надзором матери хорошее образование, владел несколькими языками, запоем читал. Гордившийся победами русского оружия в баталиях с турками, молодой Демидов решил поначалу продвигаться наверх по военной линии. Выйдя в отставку, Николай находил удовлетворение в сосредоточенном, дающем осязаемые результаты труде, отвлекавшем от хандры и уколов ревности, причиняемых легкомысленной супругой. Демидов не расторгал брачных уз, но все реже заглядывал на половину своей избранницы. Его день насыщали будничные хлопоты, а свободными вечерами Николай Никитич обычно просматривал литературные новинки или священнодействовал в залах с отцовскими художественными коллекциями.

По природе честолюбивый и прагматичный, отпрыск Никиты методично изучал горнозаводское дело, которое при опекунах стало клониться к упадку. Расстройство головного предприятия усугубило стихийное бедствие - пожар: в Нижнетагильском поселке ветреным майским днем 1802 г. было уничтожено более двухсот домов. Выделив погорельцам средства на жилье. Демидов отправился в Европу знакомиться с достижениями тамошней металлургии с тем, чтобы внедрить на собственных заводах передовую технологию.

Увиденное за пределами отечества заставило Демидова задуматься над дальнейшей судьбой своих предприятий. Прежде всего, он решил переориентироваться с внешнего на внутренний рынок. В связи с обновлением стратегии понадобилось заменить и погрязшую в кумовстве администрацию. Формирование новой команды возлагалось на вновь назначенного директора Нижнетагильской конторы М.Д.Данилова, до этого работавшего управителем в Кушве и запатентовавшего оригинальные конструкции «раскатных машин». Демидовские заводы обрели при нем второе рождение. Главноуправляющий перестроил и усовершенствовал домны, кричные домни, наладил прокатное производство, не имевшее аналогов на Урале.

Данилов предложил владельцу создать господскую лакировальную фабрику. Молодой Димидов, некогда вышучивавший отцовский замысел, теперь за него ухватился. Фабрика открывала прекрасные возможности для утилизации металла, с трудом проталкиваемого на европейские рынки, а также для выпуска готовых изделий с неограниченным сбытом внутри страны и за её пределами. Секретари быстро подыскали Демидову подходящего художника -- В.И. Албычева, тщетно боровшегося с безденежьем. Ему заводчик и препоручил восстановление «лакирного мастерства». Речь шла уже не о рисовальных классах, а о специализированной школе, которая готовила бы квалифицированных мастеров для росписи металлоизделий.

В программе повышения конкурентоспособности тагильских заводов не последняя роль отводилась художественной школе, за деятельность которой владелец следил пристально и неослабно. Еще до поездки на Урал, в мае 1806 г. он затребовал у Албычева рисунки питомцев для демонстрации их людям, сведущим в живописи. Милюков П.Н. Очерки об истории русской культуры. - М.,1994

Пока отстраивалось специальное помещение, школа, созданная заводчиком ради обзаведения собственной лакировальной фабрикой, размещалась в господских хоромах. Для мастерской, обеспечивавшей рисовальщиков заготовками, был приспособлен нижний этаж здания «под пильною мельницей». Продукции двенадцати слесарей-клепальщиков с избытком хватало для школяров, поэтому лишние заготовки Демидов распорядился продавать тагильским лакировалыцикам. Готовые же изделия учеников велено было отправлять с железными караванами в Москву и Петербург, на ярмарки, чтобы оправдать издержки на содержание рисовальщиков - по двадцать пять рублей в год на человека. Задание формулировалось Албычеву четко: обучить достаточное для разворачиваемой фабрики количество художников, способных делать веши не хуже, чем в других европейских странах.

От Албычова не требовалось воспитания корифеев станковой живописи - Демидову нужны были мастера по росписи металлических изделий. Этого можно было достичь лишь интенсивной практикой. С акцентом на ежедневные упражнения и строилось обучение. Прослушав краткий теоретический курс, ученики изощрялись в технике оформления подносов, столиков, шкатулок, предназначенных к выпуску на лакировальной фабрике хозяина.

Однако Албычев не стриг школяров под общий гребень, а много занимался с одаренными дополнительно. Когда же патрон охладел к затее с фабрикой, программа живописного училища существенно изменилась, вобрав в себя фундаментальные дисциплины, которые ранее отсутствовали или читались бегло. Большинство учеников из разряда середнячков по-прежнему ориентировались на лаковую роспись, формовочно-литейное и другие ремесла, сулившие при умении чертить и рисовать неплохой заработок. Цели основной массы питомцев и заводчика при этом совпадали.

В 1809 г. Демидов известил главноуправляющего о своем намерении преобразовать школу живописного художества в женскую. Он предлагал Данилову оставить в ней одного-двух юношей с прицелом на то, что они займут преподавательские должности, и набрать двадцать-тридцать девочек. Имелись в виду главным образом «писарихи», получившие начатки ремесла в семье или у частных фабрикантов. Решение заводчика подкреплялось вескими соображениями. Его беспокоила многочисленность торговцев, контраст с Западом, где товар и производился, и продавался в основном женщинами, был разительным.

Однако в этом Демидов столкнулся с непониманием и даже открытым противодействием домохозяеев-старообрядцев.

Убедившись в невозможности искоренения лакировального промысла «меж здоровых, годных к самонужным работам мужиков» и замены подростков девицами, Демидов оставил в школе все как есть.

В 1811 г. Демидов распростившись с Албычевым стал готовить ему в преемники Павла Баженова и Якова Арефьева. Баженова Демидов назначил в 1816 г. смотрителем тагильской школы. Арефьев, освежавший интерьер московского дворца, вернулся на Урал спустя два года. В Нижнем Тагиле художники не бедствовали.

После кончины Н.Н.Демидова фамильную эстафету покровительства искусством и «лакерным делом» приняли сыновья. Павел и Анатолий Демидовы.

В 30-40-х гг. XIX в. во время расцвета тагильского лакового промысла зримо обозначилось два стержневых направления декорирования металлоизделий. Одно, впитавшее классические сюжеты и приемы оформления, чутко реагировало на веяния моды и культурные запросы соотечественников. Другое, в основе своей народное, самобытное, было менее восприимчиво к ученой живописи и потому придерживалось традиционной «маховой» росписи. В 1839г. на всероссийской мануфактурной выставке и не только был осыпан множеством престижных наград, также тагильский лаковый промысел получил международную известность.

В 1842 г. статистика зафиксировала в наличии 24 подносных заведений в нижнетагильском заводе и двух в выйском. В 1860 г., в следствии экономических потрясений количество лакировачных мастерских сократилосьдо 10 на Нижнетагильском заводе и до 2-х в Выйском. Тагильская роза/ Под ред. Е.В.Логунова. - Е., 2000

В 70-80-х гг. XIX в. тагильских подносов выделывалось больше, чем до реформы, но качество их было несопоставимо с предшествующими образцами. Теперь на рынок выбрасывалась декорированная как бог даст массовка, обезличенная шаблоном. Большинство писарих воспроизводили от руки или с помощью трафарета чужие образцы. Авторство эталонных цветочных композиций принадлежало лучшим мастерам, а подчас и одаренным фабрикантам. Наряду с изделиями, на которых пылали радужные букеты, выпускались подносы с чистым зеркалом, украшенным по краям лишь геометрическим или растительным орнаментом, наносившимся опять-таки по трафарету. Кржевицкая Е.Э. Художественная культура Урала. - Екат. 2003

Рубеж 19 - 20 вв., по оценке современников и исследователей тагильского лакового промысла - переломный, критический этап в его развитии. Из-за антиэстетических позиций ростовщического капитала и обострившейся конкуренции с Жостовом упрощенная «маховая роспись совершенно заслонила классическую. Настоящим мастерам довелось испить горькую чашу унижения и равнодушия к их таланту. Их изделия, истинные раритеты, становились на одну доску с безыскусным малеванием «писарих».

3. Возрождение лаковой живописи в 20 веке.

В 1925 г. среди множества артелей, не выдержавших испытаний и рассыпавшихся, уцелели две: «Пролетарий» и «Красная заря». Важную роль в возобновлении торговых связей сыграли проводившиеся с 1925 года в Свердловске общеуральские ярмарки. Заблаговременная реклама и богатый ассортимент кустарных изделий привлекали на них и ответственных работников Внешторга, и проворных нэпманов, и разноплеменное купечество. Если на первой ярмарке заграничных коммерсантов можно было пересчитать по пальцам, то на третьей в 1927 году, присутствовали свыше десяти иностранных фирм. Почти все заключили с Уральским кустарно-промысловым союзом сделки на покупку сельхозинвентаря и разнообразной утвари.

Верной 1930 года под предлогом сокращения конторского персонала и углубления специализации все металлообрабатывающие кооперативы Нижнего Тагила были слиты в одно формирование, получившее название «Металлист». Руководство этого конгломерата, включавшего два доходных предприятия "Пролетарий» и «Красная заря». А в 1940 году «Металлисту» было поручено наладить выпуск экспортного подноса, образец которого представила Торговая палата СССР. Задание артель не выполнила, сославшись на отсутствие соответствующего оборудования и высокотемпературной печи для закалки лакированных поверхностей изделий. Мастеровитость и изобретательность жителей Нижнего Тагила отныне символизировала крупномасштабная, американизированная индустрия, лаковая же роспись блекла, хирела и все более оттеснялась преуспевающим Жостово на рынки глухомани. Марка уральских подносов до того обесценилась, что в справочниках тридцатых годов по художественным промыслам о ней даже не упоминалось.

В годы войны артель «Металлист», как и большинство других предприятий, трудилась в основном для фронта. Подносы изготавливались время от времени, небольшими партиями - в дар ближайшим госпиталям, прославленным военачальникам. Речь о возобновлении их производства зашла лишь, когда явственно обозначился перелом в схватке с Германией. В мае 1943 году Свердловский облисполком на основании правительственной директивы принял решение о безотлагательном восстановлении художественных ремесел Среднего Урала. Уральский рабочий 1943 Однако из мероприятий, намеченных для возрождения промыслов, было осуществлено единственное: в 1944 г. в Нижнем Тагиле открылось новое учебное заведение - Уральское училище прикладного искусства. Многие его студенты нашли впоследствии применение своим талантам и в лаковой росписи.

Очевидное слияние промысловой кооперации с государственным сектором экономики привело в 1957 году к реорганизации артели «Металлист» в завод «Эмальпосуда». Но это не улучшило технической оснащенности предприятия.

Постановление правительства адресованное к деятельности цеха подносов «Эмальпосуды» функционировавшего из-за перебоев в снабжении неритмично, с изнурительной штурмовщиной. Поток безликой, расписанной под Жостово массовки, наводнившей магазины уральского края, привел к затовариванию торговли. Плавание без руля и ветрил, очевидно, продолжалось бы долго, не окажи тагильчанам помощь Московский НИИ художественной промышленности. Немало потратили его сотрудники средств на многочисленные командировки в Нижний Тагил, немало извели бумаги для отчетов вышестоящим инстанциям, прежде чем миссию воссоздания уральской росписи можно было считать выполненной.

Неоценимый вклад в возрождение утратившего самобытность искусства внесла московская художница А.В.Бабаева, кропотливо изучавшая старинные образцы тагильских подносов в музеях, фрагменты раскраски упрятанных по запасникам прялок. сундуков, шкатулок. Именно она реставрировала технику исконного мазка, создала несколько пробных композиций и показала их расписчицам старшего поколения, которые не забыли еще впитанной в отрочестве бабушкиной науки.

В 1990 г. сотрудники Нижнетагильского музея-заповедника горнозавоского дела, воспользовавшись тем, что ценнейший экспонат - демидовский столик-бюро реставрировался в Москве, направили туда запрос относительно спецификации покрывавшего столешницу лака. В результате скрупулезных анализов ученые докопались-таки до истины. Тугоплавкий худояровскии лак был по их мнению, спиртовым, без примеси олифы, от которой лакированные поверхности со временем темнеют. Лак включал копал и смолы мастикся и шеллака, полученные из древесины растений тропического пояса. Силонова О.Н. Весьма похвалы заслуживает. //Тагильский рабочий 1996 №3

В 1992 г. возникли производственно-учебная фирма «Исток-1» и ТОО «Узор», в 1994 г. На НТМК откылся цех «Народные промыслы», где наряду с традичионными для Урала видами декаративно-прикладного искусства была освоена и художественная роспись подносов.

Громкую репутацию имел кооператив «ДАН», учрежденный под эгидой коммерческой фирмы «Бриг-центр». Состоявший в ее руководстве Г.П.Бабин привлек в новую структуру золотой фонд бывшего подносного цеха: Т.Гуляеву, М.Андрееву, Л.Брызгалову, Л.Кизилову, опытных педагогов А.Пономарева и В.Власова. Специализировался кооператив на высокохудожественных подносах, украшаемых цветочной и сюжетной росписью, обычно в авторском исполнении. В торговлю поставлялись одиночные изделия и наборы, включавшие до тридцати предметов. Стартовало новое объединение весьма успешно. На международной ярмарке 1993 г. в Ярославле его продукция удостоилась золотой медали. Деловой Урал. 1994. №6

В августе 1996 г. в Нижнем Тагил состоялась международная научная конференция «Россия и Западная Европа: взаимодействие индустриальных культур», посвященная 250-летию уральской лаковой живописи по металлу. Ее организаторы - Независимый Институт истории материальной культуры и Нижнетагильский государственный музей-заповедник горнозаводского дела Среднего Урала - собрали вместе видных российских и зарубежных специалистов в области истории, экономики, промышленной и художественной культуры. Прозвучавшие на конференции доклады были направлены на осмысление роли и места исторического наследия прошлого в системе современных культурных ценностей. Особое внимание исследователи народной художественной культуры уделили истории тагильского расписного подноса на разных этапах развития промысла, использованию его уникального потенциала в современных условиях. Тагильская роза/ Под ред. Е.В.Логунова. - Е., 2000

Заключение

В искусстве уральской лаковой росписи по металлу воплотился сплав кропотливого труда, щедрости и душевной красоты многих поколений талантливых умельцев. Эти люди способствовали становлению и развитию самобытного явления в искусстве Урала.

Увлеченность мастеров 18 века лаковой росписью в последующее столетие переросла в профессионализм. 20 век стал временем переосмысления накопленного наследия и лучших традиций уральской школы живописи. Современность смогла сохранить и развить достижения прошлого. Доказательством чему служат коллекции тагильской росписи, хранящиеся в музейных собраниях страны и зарубежья.

Литература

2. Генин В. Описание уральских и сибирских заводов. М,1967

3. Кржевицкая Е.Э. Художественная культура Урала. - Екат. 2003

4. Милюков П.Н. Очерки об истории русской культуры. - М.,1994

5. Тагильская роза/ Под ред. Е.В.Логунова. - Е., 2000