Составление военных планов Первой Мировой войны

Совокупность решений и мероприятий по проведению мобилизации войск. Появление штабных колледжей и проводение занятий по стратегии и по тактике в Германии. Слабая подготовка дипломатического обучения. План Шлиффена и ответные разработки Франции и России.

Рубрика История и исторические личности
Вид реферат
Язык русский
Дата добавления 04.02.2009
Размер файла 37,9 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

РЕФЕРАТ

на тему:

ВОЕННЫЕ ПЛАНЫ (ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА)

Перед началом военной кампании или накануне сражения правители, полководцы, военачальники всегда составляли планы. Александр Македонский после тщательной подготовки в 334 году до н.э. начал поход против персов, завершившийся их полным разгромом в битвах при Иссе и Гавгамелах. Карфагенский полководец Ганнибал во время Второй Пунической войны неожиданно для римлян высадился со своим войском в Испании, а затем совершил необычайно трудный и дерзкий по замыслу переход через Альпы, после чего одержал ряд блестящих побед, в том числе в битве при Каинах, разработав предварительно план, ставший классическим в истории военного дела. Испанский король Филипп II, стараясь удержать свои владения в Нидерландах, вел упорную борьбу с Англией, помогавшей голландцам, а для осуществления своих планов в 1588 году послал против Англии флот -- «Непобедимую армаду». Английский военачальник Джон Мальборо во время войны за Испанское наследство благодаря своему полководческому искусству [36] одержал ряд побед над французами. Наполеон I, разбивший неприятельские войска под Маренго, Аустерлицем, Иеной, не только составлял план каждой битвы, но и план каждой кампании. В 1861 году в начале Северо-Американской гражданской войны северяне разработали план «Анаконда», согласно которому предлагалось установить в кратчайшие сроки морскую блокаду штатов Конфедерации и захватить территорию по линии реки Миссисипи, разделив тем самым южные штаты на отдельные группы. Наполеон III во время франко-прусской войны планировал вторгнуться в южные владения Пруссии и разжечь в этих землях антинемецкие настроения.

Однако все эти планы и им подобные составлялись перед уже намеченными кампаниями или накануне сражений. Во второй половине XIX века военные деятели стали составлять и другие планы -- планы войны против предполагаемого противника. Эти планы составлялись в тиши кабинетов, продуманно, не спеша, а готовые -- прятались под замок, дожидаясь своего часа. Планы войны представляли собой совокупность решений и мероприятий по проведению мобилизации, осуществлению перевозок войск в установленные районы сосредоточения. Они содержали основную стратегическую идею использования вооруженных сил, определяли общие оперативные задачи войсковым соединениям -- направление и цель действий.

При составлении планов стали учитываться новые факторы, порожденные развитием производства и средств сообщения. Особое влияние на планы войны оказало бурное строительство железных дорог, начатое в Европе в 30-е годы XIX века. Военные деятели быстро сообразили, какую пользу можно извлечь из железнодорожного транспорта для передвижения и снабжения войск. Однако они также уразумели, что перемещение войск и предметов снабжения армии по железной дороге следует тщательно и досконально планировать.

Снабжению армии - и прежде всего продовольствием -- всегда придавалось большое значение. Армию Александра Македонского, если только ее не сопровождали [37] корабли с провиантом, ожидали в районе будущих битв продовольственные запасы, закупленные ловкими порученцами у не брезгующих сомнительными доходами местных торговцев. Шарлемань, отправляясь на очередную войну, черпал продовольственные запасы не только из своих родовых владений, но и из ресурсов вассалов. Фридрих Барбаросса, Филипп Август и Ричард Львиное Сердце, отправляясь в Третий крестовый поход, заключили соглашение с итальянскими торговыми республиками Генуей и Венецией о предоставлении крестоносцам судов с продовольствием (взамен территориальных компенсаций на Востоке).

Сделав краткое отступление, повторим: развитие железнодорожного транспорта не только упростило снабжение армии, но и поставило перед военными задачу планировать перевозки. Актуальность этой задачи выявилась во время франко-прусской войны, когда пренебрежение строгим расписанием поездов и четким порядком погрузки и выгрузки предметов снабжения армии вылилось в неразбериху на французских железных дорогах и привело к неудовлетворительной оборачиваемости товарных составов. Стало ясно, что для успешного исхода войны, наравне с другими мероприятиями, необходимо составление четкого графика движения поездов в военное время.

Этому искусству, как и любому другому, следовало учиться, а, к удовлетворению военных, учебных классов хватало. Прогрессивные веяния не обошли стороной и армию.

В XIX веке в странах Европы, наряду с техническими и финансово-экономическими учебными заведениями, стали появляться штабные колледжи, а в 1810 году в Пруссии была основана даже Военная академия. Однако все эти военно-учебные заведения готовили в основном штабных офицеров, скорее канцеляристов, чем командиров. Их слушателями в подавляющем большинстве становились представители именитых и богатых фамилий, а перспектива занять высокие должности после завершения обучения открывалась большей частью перед протеже больших военных чинов. Так, штаб лорда Реглана во время [38] Крымской кампании состоял сплошь из его друзей и знакомых.

Во второй половине XIX века программа обучения в штабных колледжах стала меняться. Почин проявил граф Гельмут фон Мольтке-старший, немецкий фельдмаршал, начальник Генерального штаба, поставивший целью приблизить обучение к практике. По его инициативе стали проводиться занятия по стратегии и по тактике -- на картах и планах путем полевых поездок, во время которых слушатели тренировались в изучении и оценке местности, выборе позиций, оценке обстановки и отдаче при-казов. В учебных заведениях стали практиковаться доклады и сообщения по военной истории, разработке военных планов и различным вопросам боевой подготовки.

Инициатива фон Мольтке не осталась незамеченной за границей. Так, после успеха немцев в австро-прусской войне 1866 года и во франке-прусской войне 1870-1871 годов в Австро-Венгрии и во Франции не только открыли новые военно-учебные заведения, но и модернизировали старые по немецкому образцу, также приблизив обучение к практике. Штабы французских и австро-венгерских армий стали получать пополнение, способное стратегически мыслить, освоившее основные принципы тактических действий, а также обученное и рутинной штабной работе, в которой не последнее место занимало составление мобилизационных планов и графиков движения поездов в военное время.

В то же время подготовка других специалистов, призванных защищать национальные интересы, -- а именно дипломатов -- почти не была развернута. Будущие дипломаты получали первоначальное образование по специальности в университетских аудиториях на лекциях по истории. Более глубокие знания приходили позже, в стенах министерства или во время пребывания в дипломатическом корпусе. Отметим: в начале XX века дипломаты составляли небольшой круг людей, большей частью хорошо знавших друг друга, и, хотя каждый из них защищал интересы своей страны, все до единого полагали, что выполняют [39] одну задачу: помешать развязыванию войны. Вот что писал о дипломатах начала XX века Гарольд Николсон в книге «Эволюция дипломатии»:

«В 1913 году послы Франции. России, Германии, Австро-Венгрии и Италии в Англии при участии сэра Эдварда Грея пытались ликвидировать кризисную ситуацию на Балканах, в то же время отстаивая свои национальные интересы, которые сами по себе представляли опасность для дела мира. Тем не менее дипломаты, имея одинаковые устои в своей профессии, были неизменно уверены в благоразумии и порядочности друг друга и искренне стремились предотвратить любое военное столкновение... Первая Мировая война -- не на совести дипломатов. В этой войне повинны другие люди».

По словам того же Гарольда Николсона, военные стремились к войне не более дипломатов, однако в силу своей профессии постоянно и скрупулезно готовились к ней. Действительно, к войне готовились вооруженные силы всех европейских стран. Большое внимание уделялось вопросам мобилизации, сосредоточения и стратегического развертывания вооруженных сил, при этом особое значение придавалось начальным действиям. Жозеф Жоффр, начальник французского Генерального штаба, указывал, что каждый день промедления при мобилизации и сосредоточении войск может обернуться потерей от 15 до 25 км территории государства.

Составление мобилизационных планов и графиков перемещения войск по железной дороге стало будничной работой штабов. Военные подсчитывали с математической точностью, какое количество войск и с какой скоростью может быть перевезено к линии фронта, какое количество предметов снабжения армии следует доставить войскам, каковой окажется емкость театра военных действий. Одновременно оценивались возможности потенциальных про-тивников. Все делалось для того, чтобы опередить неприятеля в сосредоточении и развертывании войск и внезапно напасть на него с целью сорвать план развертывания его сил.

Особое значение придавалось обоснованному плану войны. К 1904 году такие планы имелись во многих армиях. В большинстве случаев они разрабатывались узким кругом специалистов, высокими чинами Генерального штаба, без привлечения экспертов со стороны. О сотрудничестве политиков, военных, разведчиков, дипломатов, к которому пришли и наше время при разработке системы государственной безопасности, в начале XX века в большинстве европейских стран даже не помышляли. В этих странах военные планы не покидали стен Генерального штаба, и даже члены правительства имели о них смутное представление. В Германии, где с 1890 года (после отставки Бисмарка) вся власть, по существу, была сосредоточена в руках кайзера и военных, с планом войны был ознакомлен только премьер-министр, да и то спустя несколько лет после его составления. В такой же тайне держались и сроки начала военных действий. К примеру, министр иностранных дел Австро-Венгрии даже в конце июля 1914 года пребывал в полном неведении о предстоявшей войне с Россией, а командующий военно-морским флотом Италии узнал о войне с Австро-Венгрией всего за несколько часов до ее официального объявления.

К коллективному творчеству в те времена пришли только в Англии, где военные планы принимались Комитетом имперской обороны, учрежденным в 1902 году. Да и этот коллегиальный орган был ограничен в правах: планы войны на море были вне его компетенции, они составлялись одними флотскими, намеревавшимися, когда придет время, повторить успех, достигнутый в Трафальгарском сражении, и тем самым покончить с противником одним мощным ударом.

Наиболее тщательно разработанным планом войны из тех, что были составлены в начале XX века, историки считают план Шлиффена, начальника германского Генерального штаба, сменившего в 1891 году на этом посту Мольтке-старшего. Некоторые историки полагают, что этот план и вовсе является самым заметным официальным государственным документом всего XX века, ибо он не только был принят к реализации во время войны, породив [41] воинственные надежды его рьяных приверженцев, но и привел к череде событий, разрушительные последствия которых еще до сих пор полностью не изжиты.

Не будем столь категоричны в суждении. План сам по себе не может стать причиной войны, да и в ходе военных действий он может неоднократно меняться в связи со сложившейся обстановкой вопреки воле его составителей. То же можно сказать и о плане Шлиффена. Не он породил войну, равно как и ее зачинателями не стали ни сам Шлиффен, умерший в 1913 году, ни офицеры германского Генерального штаба, трудившиеся вместе с ним над составлением плана. Зачинщиками войны стали другие люди, которым было по силам преодолеть возникший в Европе в нюне-июле 1914 года политический кризис, однако своими решениями они только усугубили его. Надвигавшуюся войну можно было остановить, но этого не случилось.

Однако расскажем о самом Шлиффене и его плане. Заняв в 1891 году должность начальника германского Генерального штаба, Альфред фон Шлиффен незамедлительно приступил к изысканию форм и способов достижения быстрой победы в войне против потенциальных противников. До Шлиффена наиболее видными военными теоретиками в Германии считались Мольтке-старший и Вальдерзее. Военная доктрина этих двух теоретиков принимала, прежде всего, в расчет географическое положение Германии между Францией, не смирившейся с потерей после франко-прусской войны Эльзаса и Лотарингии, и Россией, давнего союзника Франции. Мольтке-старший и Вальдерзее осознавали, что Германия уступала своим вероятным противникам в силах и средствах и что одновременная война против Франции и России может оказаться губительной для Германии. Да и войну с одной Францией оба теоретика считали опасной. Усиление французской военной мощи и особенно возведение Францией крепостей на ее восточной границе вызывало у творцов германского плана войны сильные сомнения в возможности добиться быстрой победы на западе. Исходя из этих соображений, Мольтке-старший и Вальдерзее пришли к заключению, что Германии следует держать на [42] западе оборону, используя Рейн как барьер против французского наступления, а основные силы немецкой армии сосредоточить на границе с Российской империей и при случае захватить принадлежавшую России часть Польши, отказавшись от дальнейшего продвижения на восток, ибо, как писал Мольтке-старший в 1879 году, опираясь на печальный опыт Наполеона, «необозримые просторы России не представляют для Германии жизненно важного интереса». Отметим также, что Мольтке-старший старался увязать свои планы с принципами внешней политики государства, проводником которой в его время был Бисмарк.

В отличие от своего предшественника, Шлиффен не интересовался внешней политикой. Он верил в торжество силы и наступательную войну. Препятствий для развития этой концепции у Шлиффена не было. Взошедший в 1888 году на германский престол Вильгельм II был крайне недоволен заключенным с Россией договором о «перестраховке», предусматривавшем дружественный нейтралитет в случае войны одной из сторон с какой-либо великой державой. Определив основу своей концепции, Шлиффен погрузился в расчеты, уподобившись шахматисту, оценивающему возникшую на доске позицию. Он рассуждал так: Франция слабее Германии, но защищена крепостями; Россия также слабее Германии, но обладает слишком большой территорией; слаба и Австрия, но после заключенного с ней союза можно рассчитывать на посильную помощь со стороны ее армии; маломощную Италию в расчет можно не принимать; островная Англия, скорее всего, останется вне игры, в худшем для Германии случае пошлет на континент небольшой экспедиционный корпус -- напрасно кайзер наращивает морские вооружения.

Шлиффен, как и другие немецкие военные теоретики, считал главными противниками Германии Францию и Россию, однако, в отличие от Мольтке и Вальдерэее, планировал нанести первый удар по Франции. Тому была и причина: ко времени назначения Шлиффепа на пост начальника Генерального штаба, условия мобилизации и [43] развертывания французской армии настолько улучшились, что ей было уже по силам опередить в этом немецкую армию. Французские войска можно было ожидать на германской границе гораздо раньше, чем русские, на мобилизацию и сосредоточение которых, по расчетам германского Генерального штаба, требовалось не менее сорока дней.

В 1894 году Шлиффен разработал детальный план уничтожения французских крепостей, сооруженных вдоль границы с Германией. Однако продолжавшееся укрепление французской границы и неуверенность Шлиффена в артиллерии привели его в 1897 году к мысли о необходимости обхода линии французских укреплений через Люксембург и Южную Бельгию. «Нейтралитет Люксембурга и Бельгии не может стать препятствием для немецкого наступления», -- отмечал Шлиффен. Эта идея стала основой для дальнейшей разработки немецкого плана войны на Западном фронте. Свое окончательное оформление она нашла в меморандуме Шлиффена 1905 года «Война против Франции» -- труде, завершённом Шлиффеном накануне его отставки после четырнадцатилетнего пребывания на посту начальника Генерального штаба.

Согласно плану, изложенному в меморандуме, главным силам немецкой армии надлежало развернуться вдоль западных германских границ в длинную линию от Швейцарии до Голландии, после чего силами центра и правого фланга начать вторжение в Люксембург и Бельгию, а затем в ходе этого наступления правым флангом обойти Брюссель с севера, пройти Фландрию и на двадцать второй день операции выйти к франко-бельгийской границе. На тридцать первый день операции немецким армиям надлежало выйти на линию Амьен -- Ла-Фер -- Диденгофен, а затем правым флангом повернуть на Париж, оттесняя французские войска к левому флангу немецкой армии, которому к этому времени следовало перейти а наступление из Эльзаса и Лотарингии. На сорок второй день операции с французскими войсками, зажатыми в огромные клещи (окружностью в 400 миль и [44] поперечником в 200 миль), надлежало покончить. После этого следовало повернуть армии на восток с целью разгрома России.

Шлиффен уточнял детали своего плана даже в отставке. Детализация плана и изучение военной истории поглощали все его время. Других занятий он просто не признавал. Военной историей Шлиффен интересовался всю жизнь, однако, изучая интересовавший его предмет, он останавливался только на ходе войн, оценивая стратегию и тактику противоборствующих сторон, -- причины, равно как и последствия войн, оставались вне сферы его внимания.

Службу в армии Шлиффен начал уланом, во время австро-прусской войны 1866 года и франко-прусской войны 1870-1871 годов служил в штабе, в 1884 году стал официальным историком германского Генерального штаба, а с 1891 года, возглавив этот военный орган, посвятил себя составлению обоснованного плана войны.

Образцом решающего сражения, имеющим целью уничтожение неприятельской армии, Шлиффен счел битву при Каннах, в которой Ганнибал в 216 году до н.э. одержал знаменитую победу над численно превосходящи-ми силами римлян с помощью искусного тактического маневра -- флангового охвата войск противника. Шлиффен искренне полагал, что и при многомиллионных массовых армиях возможно превратить столь редкие в военной истории способы окружения неприятельских войск в единственную приемлемую для немецкой армии форму уничтожения всех основных сил противника в одном крупном сражении.

К концу карьеры Шлиффен свел работу над военными планами к чистой абстракции, командуя на бумаге армиями, корпусами, дивизиями. Вот отрывок из меморандума 1905 года:

«Чтобы быстро подавить сопротивление неприятеля на этом участке фронта, следует незамедлительно предпринять охватывающее движение правого крыла армии. С этой целью восьми армейским корпусам и пяти кавалерийским дивизиям необходимо форсировать Маас ниже [45].

План Шлиффена

Льежа, используя пять переправ, после чего наступать на Брюссель -- Намюр. Девятому армейскому корпусу следует форсировать Маас выше Льежа и, взяв крепость Гюи, двигаться на соединение с наступающими частями».

Одержимый составлением схем военных сражений, Шлиффен не придавал большого значения увеличению армии и не стремился превзойти числом армию неприятеля. Как заметил современный военный историк Холъгер Хервиг, Шлиффен разделял опасения генералитета, что увеличение армии может привести к проникновению в ее ряды нежелательных элементов, вроде социалистов, появившихся в больших городах.

Правда, в 1905 году Шлиффен выступил с предложением пополнить армию тридцатью тремя пехотными батальонами, но это предложение имело сугубо математическую основу: Шлиффену, согласно его расчетам, не хватало этих частей для полной реализации своего плана.

Вместе с тем Шлиффен придерживался концепции скоротечной войны, планируя имевшимися у него силами быстро сокрушить неприятеля и тем самым не уступить Мольтке, преуспевшему в скоротечных войнах сначала с Австрией, а затем с Францией. Войны длятся долго, полагал Шлиффен, исключительно из-за ошибок в военном искусстве, из-за проведения «стратегии измора» и нерешительных действий, приводящих к позиционной форме войны. Шлиффен пытался доказать, что война не может быть длительной и по экономическим соображениям. «Стратегия измора, -- писал он, -- немыслима, когда содержание миллионов вооруженных людей требует миллиардных расходов».

Составляя план войны на Западном фронте, Шлиффен продумывал каждую мелочь, полагая, что любая из них имеет значение для быстрого завершения военной кампании. Немаловажная роль отводилась развертыванию вооруженных сил на театре военных действий, Шлиффен считал совершенно необходимым еще задолго до встречи с противником указать каждой армии, каждому корпусу, каждой дивизии конкретные дороги, по которым они должны [47] двигаться, и назначить конечные пункты движения на каждый день перехода. С этой целью он самым тщательным образом изучал карты местности будущего движения войск, исследуя сеть железных, шоссейных и грунтовых дорог, а также пропускную способность мостов, попутно определяя места наведения переправ через реки. Особое значение Шлиффен придавал количеству и составу войск, необходимых для реализации своего плана. Решив полностью этот вопрос в 1905 году, Шлиффен подчеркнул, что дальнейшее увеличение армии, привлекаемой к операции на Западном фронте, совершенно излишне, ибо такое наращивание приведет к хаосу на дорогах, а «лишние войска окажутся не у дел, не сумев добраться до линии фронта».

Воодушевленный победами Мольтке в 1870 году, Шлнффен, однако, намеревался добиться большего, помышляя не о локальных победах в пограничных сражениях, а о стратегическом окружении всех вооруженных сил неприятеля на его территории и о быстром уничтожении этих сил в одной битве. Хорошо представляя, сколь серьезное оперативное значение имеют французские укрепления («Францию следует рассматривать как большую крепость» -- говорил Шлиффен), автор плана войны с этой страной особенно кропотливо изучал карты Фландрии и французской области Иль-де-Франс, определяя наилучшие пути продвижения правофланговой группы немецких армий, призванной обойти французские крепости и выйти в тыл противнику.

Возможная продолжительность предстоящей войны определялась Шлиффеном в шесть недель. Придавая первостепенное значение окружению неприятеля, он писал: «Крайне важно обеспечить продвижение правого крыла армий на предусмотренные планом позиции в отведенное время», а заботясь о боеспособности армии в генеральном сражении, наставлял: «Кадровые армейские корпуса необходимо беречь для решающей битвы, их не следует отвлекать для осады укрепленных пунктов и крепостей, которые можно без помех обойти, и равно недопустимо использовать даже небольшую часть их состава для несения гарнизонной службы в занятых городах или для охраны коммуникаций».

Даже исходя из этих небольших выдержек, можно понять: Шлиффен делал ставку на неподготовленность Франции к предстоящей войне, в то же время искрение полагая, что его план будет реализован вопреки всем контрмерам противника и непредвиденным обстоятельствам. Приведем тому еще одно подтверждение. «Если в войну на континенте вмешается Англия, -- писал Шлиффен, -- наша задача сбросить англичан в море, не прерывая нашего наступления и не оттягивая сроки завершения операции».

Вместе с тем нельзя не сказать и о том, что Шлиффена все же одолевали сомнения. В одной из последних поправок к плану, признавая, что Франция успела оправиться от нанесенных ей ранее поражений, он допускает вероятность упорного сопротивления немецким войскам. Далее следует указание и... другое неприятное допущение: «Наша задача сломить любое сопротивление и наступать, наступать, сжимая кольцо окружения и не предоставляя противнику ни малейшей возможности вырваться из клещей... Если французам удастся уйти за Марну и Сену, война окажется длительной».

Стоит также отметить, что в плане Шлиффена есть и неясности. Приведем лишь один пример. Согласно плану вслед за наступающими на правом фланге войсками вторым эшелоном должны были двигаться восемь дополнительных корпусов, составленных из резервистов ландвера и новобранцев. По мысли Шлиффена, этим войскам после соединения с правофланговой группой немецких армий надлежало выйти к Парижу и блокировать этот город. Несомненно, придавая большое значение усилению наступающих армий, Шлиффен тем не менее пишет: «Количество войск, которое может быть переброшено на соединение с правым крылом, зависит от емкости железных дорог... Пути движения этих войск к Парижу и план его окружения приведены на карте 3».

Однако на этой карте такие данные не приводятся. Стрелки вокруг Парижа острием направлены на город, -- [49] и все. Вряд ли Шлиффен мог действительно полагать, что второму эшелону немецких войск удастся по железной дороге добраться до предместий столицы Франции. Можно согласиться со Шлиффеном, что в случае оккупации Бельгии немцам удалось бы наладить перевозку войск до франко-бельгийской границы. Далее остается одно -- пеший строй. По определению Шлиффена, средняя скорость такого передвижения -- 12 миль в день. Можно допустить, что немецкие армейские корпуса, двигаясь на соединение с наступающими частями правого крыла армий, смогли бы преодолеть в день большее расстояние. Так, во время войны 1-й батальон Глостерского полка англичан, отступая с 24 августа по 5 сентября 1914 года от Монса к Марне, проходил в среднем по 16,5 мили в день, а немецкая армия генерала фон Клука в период с 18 августа по 5 сентября того же года преодолела 260 миль, двигаясь со средней скоростью 13,6 мили в день. Однако нетрудно определить: второму эшелону немецких войск, чтобы участвовать в операции вместе с правофланговыми немецкими армиями, пришлось бы или двигаться с еще большей скоростью, что крайне сомнительно, или оказаться у франко-бельгийской границы одновременно с войсками первого эшелона и двигаться вперед вместе с ними, что могло привести к тому хаосу на дорогах, против которого выступал Шлиффен.

Повторим, непонятно, каким образом Шлиффен намеревался перебросить дополнительные войска в нужный срок и в нужное место. А без этих войск было не обойтись. В одной из последних редакций плана Шлиффен писал: «Для полного окружения и уничтожения войск противника нам нужны большие силы, чем ранее предусматривалось».

Однако не станем долго останавливаться на частностях. Скажем о главном: идеи, изложенные в меморандуме «Война против Франции», стали своего рода завещанием Шлиффена перед его уходом в отставку с поста начальника Генерального штаба и продолжали оставаться основой всех последующих планов стратегического развертывания немецких войск.

Сменивший Шлиффена на посту начальника Генерального штаба Гсльмут Мольтке-младший (племянник Гельмута Мольтке-старшего) оставил без изменений основную стратегическую идею предшественника о широком охватывающем движении правого крыла армий, хотя и внес в план ряд поправок. К примеру, он посчитал целесообразным -- чтобы не допустить вторжения французов на территорию Эльзаса и Лотарингии -- усилить левый фланг войск. В большей части план Шлиффена оставался без изменений, ожидая своего часа. Его время пришло в августе 1914 года. План явился на свет, чтобы повлечь за собой трагические последствия.

Как было отмечено, планы войны имели и другие европейские страны. Французский Генеральный штаб приступил к разработке плана сосредоточения армий на случай конфликта с Германией уже в 1872 году. За последующие сорок два года были разработаны семнадцать вариантов плана войны и ряд поправок к ним. Последний, 17-й план, был утвержден 15 апреля 1914 года. Он предусматривал наступательный образ действий, конечной целью которых являлось возвращение Эльзаса и Лотарингии, уступленных Германии по Франкфуртскому мирному договору 1871 года.

Когда Шлиффен составлял план войны против Франции, он и в мыслях не допускал французского наступления, полагаясь не только на превосходство немецкой армии, но и па оказавшиеся у немцев города-крепости Мец, Тионвнль и Страсбур. В те времена суждение Шлиффена было верным. Французский 14-й план войны, завершенный в 1898 году, на случай вооруженного столкновения с немцами предусматривал одну оборону. Наступление считалось практически невозможным ввиду численного превосходства немецкой армии, которая, к тому же, могла быть быстро усилена за счет хорошо подготовленного резерва. На своих резервистов французские генералы не полагались. Они помнили, что в 1870 году французская система подготовки резерва полностью дискредитировала себя, и потому, разрабатывая 14-й план войны, посчитали, что эта система не оправдает себя и в будущем. При составлении этого плана, как и следующего -- 15-го (в 1903 году), роль резервистов в возможной войне с Германией была сведена до минимума.

В то же время французы хорошо понимали, что для успешных действий против Германии Франции необходима большая армия, численностью не меньше немецкой. Однако Франции было трудно соревноваться по численности вооруженных сил с Германией из-за меньшего количества населения и значительно меньших темпов его прироста. И все же задача увеличения армии отчасти была решена в 1905 году, когда правительство Франции приняло закон о всеобщей воинской обязанности, установивший двухгодичную продолжительность службы в вооруженных силах. Благодаря принятому закону французская армия мирного времени увеличилась, но, по расчетам французского Генерального штаба, она была все же недостаточна для того, чтобы успешно противостоять немцам во время войны. Тем не менее увеличение армии позволило в плане 15-бис, разработанном в 1907 году, предусмотреть значительную концентрацию войск у франко-бельгийской границы на случай вторжения немецких войск в Бельгию. В 16-м плане предусматривалась еще большая концентрация войск на границе с Бельгией.

В 1911 году начальник французского Генерального штаба Виктор Мишель приступил к разработке нового плана войны, в котором намеревался предусмотреть развертывание значительного количества войск вдоль границ с Бельгией и Германией и даже вторжение в Бельгию в военное время. Для осуществления этого плана имевшейся армией Мишелю было не обойтись, и он собрался модернизировать систему подготовки резерва. Однако довести свои начинания до конца он не успел. Пришедшее к власти во Франции правительство правого толка, руководствуясь политическими мотивами, сместило Мишеля с занимаемого поста.

Новый начальник Генерального штаба Жозеф Жоффр приступил к составлению своего плана войны, не приняв в расчет разработок предшественника. Этот план -- план №17, о котором мы уже говорили, -- в отличие от предыдущих проектов, отводил второстепенное значение развертыванию французских войск на границе с Бельгией. Тем не менее он был пронизан наступательным духом. Жоффр имел твердое намерение с самого начала войны, «собрав все силы, двинуть их в наступление против немецких армий». А эти силы в 1914 году значительно возросли благодаря принятому 7 августа 1913 года закону об увеличении продолжительности военной службы с двух до трех лет.

Составляя свой план, Жоффр исходил из нескольких оснований. Прежде всего, он считал, что вероятность вторжения немецких войск во Францию через Бельгию крайне мала. Тому тоже была причина: французская разведка не имела ровно никаких данных о намерении Германии нарушить бельгийский нейтралитет. Кроме того, Жоффр был убежден, что наступление в начале войны может оказаться вполне успешным, ибо немецкая армия не успеет в полной мере пополниться резервистами. Наконец, подготавливая свой план, Жоффр рассчитывал на помощь со стороны Англии. Еще в 1905 году французский и английский Генеральные штабы начали переговоры о совместных военных действиях против Германии, а в 1911 году стороны твердо договорились о высадке английского экспедиционного корпуса на севере Франции в случае вторжения немецких войск в Бельгию. Официального межправительственного договора на этот счет заключено не было, но Жоффр знал, что «если генеральные штабы пришли к соглашению, то на эту договоренность можно положиться безоговорочно». Исходя из этого, он и принял решение сосредоточить основные силы французских войск на границе с Германией, рассчитывая, что левое крыло армий при необходимости будет усилено англичанами.

Готовясь к войне с Германией, Франция возлагала надежды и на помощь со стороны русских. Усилившиеся в 70-80 годах XIX века русско-германские противоречия привели к сближению России с Францией, со своей стороны искавшей союзников против Германии после поражения во франко-прусской войне. В 1893 году между Францией и Россией сложился франко-русский союз, официальное содружество двух государств в военно-дипломатической области. Вместе с тем, несмотря на этот официальный союз, сотрудничество между военными Франции и России налаживалось до чрезвычайности медленно, а военные обязательства русских долгое время были весьма расплывчаты.

Только в начале 1910 года русский Генеральный штаб, планируя нанести первый удар по Австрии в том случае, если Германия направит свои главные силы против французов, оповестил французскую сторону, что русская армия начнет наступление против немцев на двадцатый день после мобилизации, пополнив армию резервистами.

Уместно отметить, что пополнение армии резервистами в России, как и во Франции, было сопряжено с большими трудностями. Но если во Франции эта проблема была порождена слабой организацией дела, то в России она была связана с обширностью территории. Требовалось немалое время как для того, чтобы собрать резервистов на сборных пунктах, а затем пополнить ими войска, так и для того, чтобы доставить эти войска к линии фронта.

Сроки русского наступления мало устраивали французов. Согласно их замыслам, России надлежало уже в первые дни войны силами постоянной армии начать наступление против немцев, чтобы отвлечь с французского фронта часть войск неприятеля и тем самым предоставить французам возможность добиться решающего успеха уже в начале кампании.

Между тем в скором времени после сообщения русского Генерального штаба о возможных сроках наступления против немцев французы и вовсе усомнились в благонадежности русских. Причиной тому послужили встреча русского царя с кайзером в Потсдаме и вывод части российских войск с территории Польши. И все же в августе 1910 года Жоффр не только получил у Сухомлинова, военного министра России, подтверждение готовности русских действовать сообща против немцев, но и сумел договориться с ним о начале русского наступления даже не па двадцатый, а на шестнадцатый день после мобилизации русской армии. Однако достигнутая договорённость не была документально оформлена, и потому французы не получили ясного представления ни о составе, ни о конкретных действиях русских войск па немецком фронте.

Тем не менее, исходя из российской действительности, решение русских можно было расценить как приемлемое. Первое десятилетие XX века принесло России серьезные бедствия, обернувшиеся сначала русско-японской войной, а затем революцией, которые не только породили разруху и нищету, но и привели к дезорганизации армии.

В 1906-1908 годах русские генералы, составляя планы войны, называвшиеся в России «мобилизационными расписаниями», мыслили только об обороне, а о помощи французам даже не помышляли. Лишь мобилизационное расписание №18, составленное в 1909 году (когда Россия несколько оправилась от перенесенных невзгод), наконец предусмотрело наступательный образ действий, хотя и после пополнения постоянной армии резервистами.

В 1910 году русский Генеральный штаб разработал новое мобилизационное расписание №19, состоявшее из двух вариантов -- «А» и «Г». Вариант «А» мобилизационного расписания был составлен на случай основного немецкого наступления против Франции. Согласно этому варианту, русский Генеральный штаб планировал нанести главный удар по Австро-Венгрии, а наступление против Германии начать на шестнадцатый день после мобилиза-ции. Вариант «Г» мобилизационного расписания был составлен на случай основного немецкого наступления против России. Согласно этому варианту, русский Генеральный штаб планировал направить большую часть своей армии против Германии.

После разработки этого мобилизационного расписания русские сделали еще один шаг навстречу французам. В августе 1912 года начальник русского Генерального штаба Жилинский не только подтвердил французским военным сроки русского наступления против Германии, но и проинформировал их о том, что на германском фронте будут действовать 800 000 человек -- половина русской армии мирного времени.Эти обязательства русских в сентябре 1913 года были зафиксированы в 3-й статье французско-русской военной конвенции.

Этим обязательствам были и объяснения. Одним из них являлось возрождение боеспособности русской армии, в немалой степени потерянной ею после русско-японской войны. Заметным явлением стала и разработанная в 1913 году Сухомлиновым «Большая программа по усилению армии», которая предусматривала к 1917 году значительное увеличение сухопутных сил мирного времени и наращивание артиллерийских вооружений. У России появились новые возможности укрепления армии. И все же главным объяснением сговорчивости русского Генерального штаба стало ясное понимание русскими насущной необходимости военного сотрудничества с французами. Русские осознали, что если Франция проиграет войну, то у России окажется мало шансов справиться с объединенными силами Австро-Венгрии и Германии. В то же время русские пришли к мысли, что Германия сначала может напасть на Россию, а не на Францию, а единоборство с германскими вооруженными силами большого успеха не принесет. Позволим себе сделать небольшой вывод: Россия нуждалась в военном союзе с Францией не меньше, чем та в военном союзе с Россией.

Планы войны составляла и Австро-Венгрия. Эти планы разрабатывались под сильным влиянием германского Генерального штаба, хотя соглашение о союзе между Австро-Венгрией и Германией, заключенное в 1879 году, не связывало эти страны военными обязательствами. В качестве краткой справки отметим, что инициатор этого соглашения Бисмарк счел за лучшее не впутывать Германию в сложные отношения Австрии с Турцией, Италией, Сербией и Румынией.

В то же время Германия была заинтересована в помощи со стороны Австро-Венгрии и рассчитывала на ее вооруженные силы. Мольтке-младший, контактируя с Францем Конрадом фон Хетцендорфом, начальником австро-венгерского Генерального штаба, неизменно проводил свою линию, настаивая на том, чтобы Австро-Венгрия была готова сковать крупные силы русских, пока Германия будет вести войну с Францией.

Между тем у Конрада были свои заботы. Он полагал, что войну с Австро-Венгрией может спровоцировать Сербия, и тогда Россия, воспользовавшись благоприятным моментом, не преминет открыть второй фронт. Кроме того, он считал, что на Австро-Венгрию могут напасть Италия и Румыния. Исходя из этих соображений, Конрад разработал план действий как на случай войны только с одним противником, так и на случай одновременной войны с несколькими противниками на разных фронтах. Согласно этому плану, сухопутные силы страны распределялись на три отдельные группы. Наиболее сильная группа -- «Эшелон А» -- в составе тридцати дивизий предназначалась для действий против России. Второе военное соединение, получившее название «Минимальная балканская группа», состояло из десяти дивизий и предназначалось для развертывания против южных славянских государств. Третью группу -- «Эшелон Б», -- включавшую в свой состав двенадцать дивизий, предполагалось использовать в зависимости от сложившихся обстоятельств. Так, при войне только с Сербией «Эшелону Б» надлежало усилить «Минимальную балканскую группу», а при войне с Россией -- усилить «Эшелон А».

План Конрада мало устраивал Мольтке. Начальник германского Генерального штаба рассчитывал на всю австро-венгерскую армию. Чтобы воодушевить Конрада на более энергичные действия, Мольтке в письме к начальнику австро-венгерского Генерального штаба от 21 января 1909 го-да постарался уверить его, что Италии и Румынии незачем угрожать Австро-Венгрии, а война Германии против Франции завершится прежде, чем Россия успеет закончить мобилизацию. Далее Мольтке сообщал Конраду, что Германия, расправившись с Францией, не замедлит перебросить свои войска на восточный фронт.

Озабоченный неясностью этих сроков, Конрад в ответном письме от 26 января задал Мольтке вопрос: может ли Германия гарантировать переброску своих сил на восток не позднее чем через сорок дней после начала войны между Австро-Венгрией и Россией? Если нет, присовокупил Конрад, то Австро-Венгрии вернее напасть на Сербию, а на границе с Россией держать оборону, коли в том возникнет необходимость. От себя добавим: война с Сербией прельщала Конрада много больше, чем поход на восток. Он всегда хотел разделаться с этой страной, считая ее рассадником непозволительного бунтарства, проникавшего в славянские земли, входившие в состав Австро-Венгрии.

Ответ Мольтке ждать себя не заставил. Начальник германского Генерального штаба уверил Конрада, что Германия одолеет Францию за четыре недели (хотя план Шлиффена отводил на эту кампанию шесть недель), и потому Австро-Венгрия не только ничем не рискует, если нападет на Россию, но и получит, воспользовавшись благоприятной для себя ситуацией, исключительную возможность упрочить свое положение на европейской политической сцене. В то же время Мольтке сообщил Конраду, что если во время войны с Россией против Австро-Венгрии выступит Сербия, то в борьбе с этой страной австрийцы могут рассчитывать на немецкую помощь.

Однако и эти доводы Мольтке начальника австро-венгерского Генерального штаба на войну с Россией не вдохновили. Сомнения Конрада породили новый вопрос: «Как мне быть, если до нашего нападения на Россию на Австро-Венгрию нападет Сербия, а наши войска увязнут в этой войне?» Австро-венгерские вооруженные силы численностью намного превосходили сербскую армию, и потому вопрос Конрада выглядел странным или специально поставленным для того, чтобы или уклониться от нападения на Россию, или получить дополнительные ручательства немцев на случай этой войны.

Ответом на вопрос -- к удовольствию или неудовольствию Конрада -- послужили новые немецкие обязательства. 19 марта 1909 года Мольтке письменно сообщил Конраду, что австро-венгерское наступление на Россию незамедлительно поддержат немецкие войска, дислоцированные в Восточной Пруссии. Заметим, что дав такое обещание Конраду, Мольтке вступил в противоречие с планом Шлиффена, не предусматривавшим военных действий против России до победы над Францией.

В мае 1914 года, когда начальники германского и австро-венгерского Генеральных штабов встретились в Карлсбаде, Мольтке, так и не изменив своего намерения при насущной необходимости отклониться от плана Шлиффена, снова заявил Конраду, что тот может твердо рассчитывать при нападении на Россию на наступление немцев из Восточной Пруссии.

Однако хотя Молътке и вносил собственные поправки в план Шлиффена, он не отказался от главной идеи плана: грандиозным охватывающим движением окружить французскую армию и разбить ее в одном крупном сражении. В то же время он, как и Шлиффен, не придавал серьезного значения английской помощи Франции, полагая, что англичане, если и решатся на такое содействие, то ограничатся посылкой на континент небольшого экспедиционного корпуса, который без особых усилий будет разгромлен превосходящими силами правофланговых немецких армий. Мольтке явно недооценивал возможности вероятных противников.

В апреле 1904 года между Англией и Францией было заключено «сердечное согласие», а годом позже, как мы уже отмечали, французский и английский Генеральные штабы начали переговоры о совместных военных действиях против Германии. Поначалу эти переговоры носили больше консультационный характер, хотя французам и ме пришлось долго уговаривать англичан помочь войсками в случае немецкого нападения. Согласившись оказать помощь французам, англичане преследовали и свою цель: уничтожить немецкий Флот открытого моря, если тот попытается помешать высадке на континент экспедиционного корпуса.

В 1911 году, когда во Франции начальником Генерального штаба стал Жозеф Жоффр, а в Англии на аналогичную должность назначили Генри Вильсона, переговоры между Генеральными штабами двух стран приобрели большую динамичность. Когда в том же году, в ноябре, Вильсон приехал в Париж, Жоффр ознакомил его с контурами французского 17-го плана войны. К тому времени Вильсон тоже преуспел в своих начинаниях. В августе он доложил Комитету имперской обороны о возможности направить во Францию, в случае нападения немцев на эту страну, шесть пехотных дивизий и представил план переброски этих войск через Английский канал. Эту информацию Вильсон довел до Жоффра, оставив при себе до времени лишь одно: данные о месте предполагаемой высадки английских дивизий. Но и полученные сведения удовлетворили Жозсфа Жоффра, и французский Генеральный штаб, на основании обещаний Вильсона, включил в план №17 предложения о развертывании английских войск на левом фланге французских армий.

Между тем английское правительство, в отличие от Генерального штаба страны, не торопилось связывать себя военными обязательствами. Только в ноябре 1912 года министр иностранных дел Англии Эдвард Грей довел до Франции официальную позицию своего государства, да и то придав ей несколько аморфный характер. Вот эта позиция, изложенная в виде плана совместных действий:

«Если Франция или Англия обнаружит с явной определенностью, что стране угрожает неспровоцированным нападением третья держава, равно как и в том случае, если выявится непосредственная опасность делу европейского мира, правительства наших стран обязаны незамедлительно обсудить возникшую ситуацию и принять решение, следует ли действовать сообща. Если правительства сочтут целесообразным начать совместные военные действия против третьей страны, им следует немедленно рассмотреть планы генеральных штабов и определить, какие конкретные меры надобно предпринять».

Осторожная позиция официального Лондона была объяснима: хотя Англия и пришла к «сердечному согласию» с Францией, она еше радикально не отказалась от проводимой в течение полувека политики «блестящей изоляции», предусматривавшей свободу действий и отказ от постоянных союзов. В отличие от континентальных держав, Англия могла полностью исключить свое участие в cухопутной войне или принять в ней участие силами, достаточными для защиты собственных интересов. Географическое положение Англии шло ей на пользу.

Францию и Германию, Австро-Венгрию и Россию море не разделяло. Эти страны, рассматривая возможность серьезных межгосударственных военных конфликтов, совместимых с посягательством на свою территориальную целостность, полагались главным образом на собственную армию, ее быструю мобилизацию, незамедлительное развертывание и, наконец, на нанесение упреждающего удара по неприятелю.

Однако существовал и другой способ разрешения международных конфликтов -- переговоры между державами. Когда во второй половине XX века возникла угроза новой войны, на этот раз с применением ядерного оружия, ведущие мировые державы, несмотря на разные идеологические устои, путем регулярных переговоров на различных международных форумах и посредством контактов между главами государств, которые при необходимости связывались друг с другом по телефону, сумели отодвинуть эту опасность. В начале XX века коммуникационная техника была на более низком уровне, однако главным препятствием для урегулирования конфликтов являлось не отсутствие оперативной связи между правительствами или главами государств, а отсутствие доброй волн или готовности отыскать взаимоприемлемый выход из создавшейся ситуации. Обособленность государственных ведомств, характерная для большинства европейских стран, затрудняла такие поиски, даже если они начинали предприниматься. В монархических европейских странах -- Германии, Австро-Венгрии и России -- наиболее важные государственные решения принимались, по существу, одним самодержцем.

Наиболее характерная картина наблюдалась в Германии, где, по словам одного из историков, «не существовало ни одного органа, полномочного повлиять на решения кайзера, а те люди, которые с ним общались, были разделены и не имели легализированной возможности ни обсудить возникшую ситуацию, ни координировать свои действия». Добавим: планы войны и вовсе не подлежали широкому обсуждению -- составленные в недрах Генерального штаба, за его стенами они были доступны одному кайзеру, проникнутому верой в свою провиденциальную миссию.

В современных Соединенных Штатах Америки планы использования ядерного оружия (по сути те же планы войны) также не подлежат многолюдному обсуждению, Они разрабатываются в обстановке секретности Стратегическим авиационным командованием, подчиненным непосредственно президенту. Но президент, в отличие от монарха, не станет единственно по своему усмотрению давать ход планам, которые могут обернуться трагедией.

Вильгельм II принимал решения сам. Однако, вооружившись в кризисной ситуации планом Шлиффена, он, имея возможность отказаться от его исполнения, не стал особо размышлять о последствиях и пустил в дело стопку исписанной бумаги.


Подобные документы

  • Повод для начала Первой мировой войны. План военных действий. Кризис в обеспечении армии. Неудачи на фронтах, ухудшение внутреннего положения в России. Революция в феврале 1917 г. как результат Первой мировой войны. Сепаратный Брестский мир.

    реферат [25,2 K], добавлен 09.02.2015

  • Развитие немецких бронетанковых войск в довоенный (после Первой мировой войны) период. Запреты Версальского договора на производство в Германии бронетехники. Эволюция состава панцерваффе вермахта. Совершенствование танков во время Второй мировой войны.

    доклад [38,5 K], добавлен 14.10.2015

  • Начало военных действий и вступление в войну Турции. Кампания 1915 года и применение воздушной авиации. Стратегии Германии по капитуляции Франции. Описание главнейших битв: при Вердене, Камбре и на Сомме. Принципы ведения боевых действий самолётов.

    презентация [2,0 M], добавлен 04.01.2011

  • Подготовка мировой войны как средства разрешения внешних и внутренних противоречий. Причины, цели и характер Первой мировой войны. Влияние войны на экономическое и политичнское положение России. Затяжной характер войны, нарастание антивоенных настроений.

    реферат [30,3 K], добавлен 29.11.2009

  • Влияние Первой мировой войны на дальнейшую судьбу России, Европы и их последующее развитие. Причины, повод и начало войны. Краткое описание военных действий. Брусиловский прорыв. Октябрьский переворот. Унизительный для Советской России Брестский мир.

    реферат [9,8 M], добавлен 11.06.2010

  • Социально-экономическое положение России накануне Первой мировой войны. Интересы страны в европейской политике. Ход военных кампаний. Действия Российской армии. Роль войны в национальной катастрофе России. Ее влияние на политические процессы в Европе.

    дипломная работа [84,4 K], добавлен 10.12.2017

  • Зарождение очагов Второй мировой войны. Нападение Германии на Польшу. Расширение фашистской агрессии и подготовка войны против СССР. Начало войны Германии против СССР. Крах гитлеровской стратегии "Молниеносной войны". Создание антигитлеровской коалиции.

    реферат [46,7 K], добавлен 05.05.2011

  • Цели стран-участниц и повод к развязыванию войны. Стратегический план Шлиффена. Военные действия на Западном фронте в 1914–1918 гг. Расширение противоборствующих коалиций. Окончание Первой мировой войны, ее политические, военные и экономические итоги.

    презентация [1,0 M], добавлен 17.11.2013

  • Главные последствия Первой мировой войны для Франции. Правительство "Национального блока", его внешняя и внутренняя политика. Государственный долг Франции. Экономический кризис и его основные последствия. Восстание фашистов и создание Народного фронта.

    презентация [1,2 M], добавлен 03.03.2013

  • Империалистический характер Первой мировой войны. Развязывание войны. Военные действия в 1914-16 гг. 1917 год. Нарастание революционной активности и "мирные" манёвры воюющих стран. Выход России из Первой мировой войны, ее завершение.

    контрольная работа [43,0 K], добавлен 26.03.2003

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.