Священник Г. Гапон и рабочие организации в России в начале ХХ-го века

12

Священник Г. Гапон и рабочие организации в России в начале

ХХ-го века

Введение

Сегодня политическую жизнь практически каждой страны невозможно представить без политических партий. Это, безусловно, относится и к России. Однако, в отличие от Европы, в России политические партии стали возникать лишь на рубеже XIX - XX веков. Философский словарь определяет термин Политическая партия как "политическая организация, выражающая интересы общественного класса или слоя, объединяющая их наиболее активных представителей и руководящая ими в достижении определенных целей и идеалов".

В процессе возникновения на рубеже ХIХ - ХХ вв. в России политических партий выявился примечательный «обратный» порядок складывания политической структуры буржуазного общества: сначала сформировались пролетарские и крестьянские (социал-демократические и народнические) партии, затем буржуазно-либеральные (кадеты и октябристы), наконец, реакционно-помещичьи. Очевидно, что этот процесс направлялся разрушительным по отношению к старому миропорядку импульсом. Это была реакция на новый фактор действительности - гегемонию пролетариата в освободительном движении, отчётливо обнаружившуюся уже во второй половине 90-х годов ХIХ века.

Создание Гапоном рабочей организации

Тревожно встречала царская Россия 1905 год. Положение в стране все более обострялось. Кровь русских людей по-прежнему лилась на полях Манчжурии. Только что пал Порт-Артур - крепость самодержавия на Дальнем Востоке. На огромной территории империи, от Карпат до Сибири, поднималось стачечное движение, пробуждалось к борьбе крестьянство.

Страх, уныние и растерянность охватили правящие круги.

Гнев подневольного люда, накопленный многими десятилетиями рабского труда и лишений, большевики стремились направить в русло организованной революционной грозы.

В Петербурге тяга фабрично-заводских рабочих к организованным формам борьбы проявлялась наиболее сильно. Поэтому здесь охранке, чтобы скрыть контрреволюционную сущность своих организаций, приходилось особенно изощряться. В феврале 1904 года было создано общество под названием «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга», во главе которого стал тайный агент охранки, священник пересыльной тюрьмы Георгий Гапон.

Краткая биографическая справка.

Гапон Георгий Александрович родился около 1870 г.; происходил из малороссийских казаков; по окончании полтавской духовной семинарии некоторое время служил земским статистиком в полтавской губернии, затем был там же священником. Поступил в Петербургскую духовную академию, которую окончил в 1903 г. Еще во время пребывания в духовной академии началась его двойственная служба: с одной стороны, революционному рабочему движению, с другой стороны - охранному отделению и департаменту полиции.

Он сблизился с начальником московского охранного отделения Зубатовым, с Рачковским и другими чиновниками департамента полиции и благодаря этим связям мог сравнительно свободно принимать участие в жизни рабочего класса Петербурга, в качестве его организатора и агитатора. В 1903 г. он получил место священника в санкт-петербургской пересыльной тюрьме.

После кровавых событий 9 января 1905 года Гапон обратился к рабочему классу с письмом весьма революционного содержания, которое было распространено нелегальным образом, и скрылся за границу. Там он сблизился с революционерами различных партий, пытался играть роль посредника между ними, но оказался совершенно неспособным разбираться в их программах и в тактических вопросах того исторического момента. Осенью 1905 г. он тайно вернулся в Петербург, имел сношения с графом Витте, бывшим тогда председателем совета министров, получил деньги от правительства за убытки, которые понесло Общество вследствие его закрытия, имел опять близкие сношения с департаментом полиции.

Когда "Боевой организации" эсеров стало известно, что Гапон тайно сотрудничает с полицией, постановили его казнить. Организацию убийства поручили близкому другу Гапона эсеру Рутенбергу. Убийство решено было облечь в форму суда над священником его товарищей - рабочих, участвовавших в январском шествии.

28 марта (4 апреля по новому стилю) 1906 года Рутенберг заманил священника для конфиденциального разговора на дачу в Озерках, близ Петербурга. Во время беседы Рутенберга и Гапона рабочие прятались в соседней комнате за тонкой дощатой перегородкой. Гапон стал уговаривать Рутенберга сотрудничать с полицией, предлагал деньги за выдачу секретов "Боевой организации". Услышав это, рабочие не выдержали и в гневе ворвались в комнату, где шел разговор. В руках одного из них была толстая бельевая веревка. Увидев ее, Гапон все понял.

Рутенберг, не в силах присутствовать при казни, убежал в другую комнату. Тем временем Гапону заломили руки за спину и набросили веревку на шею. Гапон почти не сопротивлялся. Он только заплакал, когда ему накидывали петлю. Верхний конец веревки перебросили через крюк железной вешалки, и петлю затянули. Гапон задергался, захрипел, но почти сразу обмяк. Через несколько минут все было кончено.

Мертвого Гапона усадили на полу, и на его тело набросили меховое пальто с бобровым воротником.

Министерство внутренних дел официально разрешило деятельность общества «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга» и оказало ему щедрую материальную поддержку. Петербургский градоначальник Фуллон с удовлетворением сообщил министру внутренних дел, что новое общество служит « твердым оплотом против проникновения в рабочую среду превратных социалистических учений». Это подчеркивал и сам Гапон в своей докладной записке директору департамента полиции. « Сущность основной идеи, - писал поп-провокатор, - заключается в стремлении свить среди фабрично-заводского люда гнезд… откуда бы вылетали здоровые и самоотверженные птенцы на разумную защиту своего царя…»

Рабочим говорилось совершенно иное. Гапоновское «Собрание» было более замаскированной полицейской организацией, нежели те, что создавал Зубатов.

Реакционную сущность своего общества гапоновцы прикрывали показным рабочелюбием. Они громко разглагольствовали о том, что заботятся о нуждах трудового народа. В уставе «Собрания» говорилось, что оно создается с целью: «1) трезвого и разумного препровождения свободного от работы времени, 2) для укрепления среди рабочих русского национального самосознания, 3) для развития среди рабочих разумных взглядов на права и обязанности рабочих, 4) для проявления рабочими самостоятельности в деле законного улучшения условий труда». Устав сулил рабочим материальную поддержку «в трудную минуту жизни». Всё это бы наглым обманом.

На помощь «Собрания» могли рассчитывать лишь «послушные» члены общества, ибо по уставу рабочий, уволенный за участие в стачке, за революционную деятельность или непослушание заводскому начальству, пособия не получал; его взносы пропадали.

Члены правления общества, казначей, председатель и другие должностные лица утверждались градоначальником. Последний мог без всякого объяснения закрыть общество, если его деятельность окажется неугодной властям. Наряду с рабочими, в общество принимались чины полиции, фабричной инспекции и попы. Для них устав «Собрания» предусматривал даже льготы - освобождение от уплаты взносов.

Большевистская газета «Вперёд», разбирая устав гапоновской организации, с насмешкой замечала: «Когда посмотришь, как по уставу должно вестись дело, то можно подумать, что не общество рабочих, а общество служащих в канцелярии градоначальника».

К осени 1904 года деятельность гапоновцев в Петербурге достигла значительных размеров. Было организовано 11 отделов «Собрания», в которых насчитывались тысячи членов. Эти отделы собирались для обсуждения своих дел, имели кассу; их организация являлась посредницей между рабочими и фабрикантами, а также и властями города Петербурга, которые считали Гапона своим человеком. Гапону в начале удалось приобрести огромную популярность среди рабочих. Он в то время пропагандировал идею, что монархия нисколько не противоречит требованиям рабочего класса; он доказывал, что рабочие должны организованным образом требовать улучшения своего положения - увеличения заработной платы, уменьшения продолжительности рабочего дня, улучшения санитарных, гигиенических и других условий своей работы и т. д., но не вмешиваться в политику. Таким образом, его агитация имела характер консервативно-демократический или, может быть, демагогический; но с конца 1904 г. ее смысл изменяется, и она делается явно революционной.

Самой крупной рабочей окраиной столицы являлась Нарвская застава. Здесь и обосновался Гапон.

В отделениях общества проходили собрания рабочих, устраивались нравоучительные лекции, читки монархической литературы, церковные пения. Отсталая часть рабочих поддалась сладкоречивым проповедям попа-провокатора.

Наплыв рабочих на гапоновские сборища не мог оставить большевиков безучастными. Они понимали, что всякий, кто по-настоящему связан с массами, должен идти на эти собрания, идти для того, чтобы вызволить обманутых рабочих из сетей охранки.

По указанию Петербургского комитета РСДРП, рабочие-большевики стали частыми посетителями гапоновского общества. Тактика большевиков состояла в том, чтобы, борясь против гапоновщины, разоблачая её контрреволюционную сущность, в то же время использовать организации «Собрания» в районах как легальные зацепки для упрочения связи с массами и политического просвещения рабочих.

Ход событий полностью подтвердил правильность действия комитета РСДРП. Провокационная деятельность Гапона не смогла предотвратить нарастание революционного кризиса.

Искрой, которая зажгла пожар, явилась стачка на Путиловском заводе. Она возникла стихийно, после того, как мастер Тетявкин без всяких оснований уволил с завода четырех рабочих - членов гапоновского общества. Глухой ропот поднялся в многотысячной массе путиловцев. Они требовали удалить ненавистного мастера и принять уволенных обратно. Верный своей тактике, Гапон пытался уладить конфликт путем сговора с хозяевами завода и полицейскими чиновниками.

Сотни путиловцев в поисках справедливости стали стекаться в помещение Нарвского отдела «Собрания фабрично-заводских рабочих». 2 января 1905 года здесь состоялась многолюдное собрание, на которое явились представители и других предприятий - Российско-американской резиновой мануфактуры, Невского судостроительного завода и т.д. Среди участников собрания были большевики. Пришёл сюда и рабочий революционер, участник ленинского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» Василий Андреевич Шелгунов. Он выступил с горячей речью. С негодованием говорил он о тяжелом экономическом и политическом положении рабочих, об издевательствах мастеров, штрафах…Выступление В.А. Шелгунова произвело огромное впечатление на присутствовавших. Рабочие требовали решительных действий. Они помнили, что испытанным средством борьбы является стачка. И к этому средству невольно обращалась их мысль.

Гапоновские главари, боясь потерять своё влияние на массы, были вынуждены согласиться.

Началась громадная стачка, охватившая до 150 000 рабочих Петербурга. 7 января громадный полуторамиллионный город замер. Не слишком было привычной переклички гудков, не дымились заводские трубы. Из дверей типографий не выбегали, как обычно, шустрые мальчишки с пачками свежих газет. Прекратилась подача воды. Остановилась конка. С наступлением сумерек не зажигались фонари на улицах. Стачка стала всеобщей. Такого гигантского взрыва классовой борьбы Россия еще не знала.

Наряду с широкими экономическими требованиями большевики настойчиво выдвигали требования политические: созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права, восьмичасовой рабочий день, свобода стачек и собраний и др. Всеобщая стачка в Петербурге приобрела ярко выраженный политический характер.

Царь и его окружение лихорадочно искали выход из сложившегося положения. Им нужен был предлог для того, чтобы силой оружия подавить нараставшую революцию. Они решили спровоцировать рабочих на преждевременное выступление, чтобы жестко с ними расправиться.

На помощь самодержавию пришел тот же Гапон. Он взялся увлечь рабочих на демонстрацию и подвести их под пули царских палачей.

Поп-провокатор уже давно носился с идеей «мирного» шествия к царю. Он видел, что большинство рабочих ещё не утратило наивной веры в «батюшку-царя», сказки, о милосердии которого веками вдалбливались в головы миллионов русских людей. Такое шествие Гапон намечал на 19 февраля - день годовщины манифеста 1861 года об отмене крепостного права.

Бурное развитие революционных событий заставило агентов охранки ускорить осуществление задуманного ими злодейского плана. 6, 7, 8 января 1905 года, в дни, когда столица была охвачена небывалой по своему размаху и солидарности стачкой, в отделах гапоновского «Собрания» шло обсуждение петиции (прошения) «на высочайшее имя».

Большевики разгадали провокаторский план Гапона и убеждали рабочих в том, что искать правды у царя бесполезно. Агитаторы Петербургского комитета РСДРП были направлены на собрания гапоновского общества. В своих выступлениях большевики предостерегали рабочих, что в них будут стрелять, доказывали, что добиться улучшения своего невыносимого положения нельзя без упорной борьбы за политические свободы, без борьбы против царизма. Они настойчиво призывали пролетариев Петербурга продолжать стачку.

В большевистской листовке «Ко всем петербургским рабочим», выпущенной 8 января, говорилось: «Такой дешёвой ценой, как одна петиция, хотя бы и поданная попом от имени рабочих, свободу не покупают. Свобода покупается кровью, свобода завоевывается с оружием в руках, в жестоких боях. Не просить царя, и даже не требовать от него, не унижаться перед нашим заклятым врагом, а сбросить его с престола и выгнать вместе с ним всю самодержавную шайку - только таким путём можно завоевать свободу».

Но не легко было большевикам убедить рабочих, в массе своей ещё политически не зрелых, отравленных религиозными предрассудками и назойливой проповедью Гапона. Среди значительной части рабочего люда «вождь в рясе» пользовался большим авторитетом. Ему верили, его призывы встречали одобрением. Когда Гапон всходил на трибуну и провозглашал: «Все мы дети одного отца-царя. Пойдём прямо к царю. Расскажем ему всё… Он поймет…» - со всех сторон в ответ неслось: «К царю! К царю!».

Как Гапон и его сторонники из среды либеральной буржуазии ни старались придать петиции умеренно верноподданнический характер, в неё под влиянием большевиков были включены общедемократические революционные требования: свободы печати и слова, свободы союзов, созыва Учредительного собрания для изменения государственного строя России, равенства всех перед законом, отделения церкви от государства, прекращения войны, установления восьмичасового рабочего дня, передачи земли крестьянам.

Таким образом, петиция по своему содержанию была противоречивой. Наряду с наивными мольбами к царю, в ней звучали и политические требования, выдвинутые передовыми рабочими по настоянию большевиков. Петиция состояла из трех частей: первая часть называлась «Меры против невежества и бесправия русского народа»; вторая - «Меры против нищеты народной»; третья - «Меры против гнёта капитала над трудом». В петиции ярко и убедительно говорилось о потрясающей нужде и бесправии рабочих и крестьян, отданных на произвол казнокрадов и грабителей.

Накануне 9 января под впечатлением этих горьких слов находился весь рабочий Петербург. Люди повсюду повторяли: «У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу».

В воскресный день 9 января 1905 г. Гапон организовал грандиозное шествие рабочих Петербурга из помещений отделов его общества в различных частях города к Зимнему дворцу для подачи петиции Государю Императору. Толпы рабочих с женами и детьми, неся впереди царские портреты и взятые из церкви хоругви, с пением молитвы "Спаси, Господи, люди Твоя", двинулись к Зимнему дворцу, но были встречены выстрелами, и значительное их число было ранено и убито.

В этот день в покойницкие и больницы города было доставлено 1216 убитых и около 5 тысяч раненых.

Заключение

День 9 января, вошедший в историю под названием «Кровавого воскресенья», явился поворотным пунктом в истории всего русского рабочего движения. В этот день на улицах столицы навсегда была убита вера в царя. Широчайшие слои пролетариата пробудились к борьбе против самодержавия.

Личность Гапона до сих пор не может считаться вполне выясненной. Кому он хотел служить, рабочему классу или полиции, и кого из них он хотел предавать, - на этот вопрос даются различные ответы. Во всяком случае, он сыграл очень большую роль в пробуждении рабочего класса, но в то же время своей двусмысленной системой действий способствовал внесению в рабочую среду элементов внутреннего разложения, насаждению шпионства, провокации, взаимного недоверия. За границей вышла в свет по-английски его автобиография - "The story of my life, by Father Gapon" (Л., 1906), которая представляет собою перевод не с рукописи, а сделанный под его диктовку с его слов.

Литература

1. Никола Верт История Советского государства. 1900-1991. Москва, "Прогресс-академия", 1992 г.

2. Краткое пособие по истории. Абитуриенту. Москва, "Высшая школа", 1992 г.

3. В.Л.Кафторин «Первый шаг к катастрофе.9января 1905».Лениздат 1992 г.

4. Л. Кузнецова «Стачечная борьба петербургского пролетариата в 1905 году». Ленинградское газетно-журнальное и книжное издательство. 1955 г.