1 мая 1918 года германские войска завершили оккупацию Крыма. В ответ на ноту протеста наркоминдел Советской России Г.В. Чичерина германский дипломатический представитель граф В. Мирбах цинично заявил, что императорское правительство считает себя вынужденным, ввиду нападения флота из Севастополя против Херсона и Николаева, продвинуть туда войска и занять Севастополь. Что же касается до политической государственной организации, то императорское правительство дает полную силу праву на самоопределение, провозглашенному русским правительством, и предполагает, что вопрос относительно Крыма, который до сих пор принадлежал к Таврической губернии, будет предметом русско-украинского договора. Германия преследовала в Крыму имперские цели. Ее привлекало уникальное геополитическое положение полуострова - своеобразного моста между Европой и Азией. Стремясь оторвать Крым от России и утвердить здесь свое влияние, кайзеровцы не ставили и не могли ставить своей целью создание на полуострове подлинно независимого государства. Однако поражение Германии в мировой войне обозначалось все явственнее, она слабела с каждым днем и потому не могла управлять Крымом сугубо диктаторскими методами. Еще одной задачей германского руководства, чья страна находилась в состоянии глубочайшего экономического кризиса, было максимально возможное изъятие в Крыму имущества и продовольствия.

Командующий оккупационными войсками на полуострове генерал Роберт Кош, сменивший генерала Гальвица, ввел военное положение. В целях умиротворения Крыма жителям было предписано под угрозой смертной казни сдать ко 2 мая имеющееся у них оружие. Грозные приказы неукоснительно выполнялись оккупантами. Несколько смертных приговоров было приведено в исполнение. Тезисы докладов научной конференции (23-28 сентября) (Выпуск второй). - Симферополь, 1992. - С. 59. 7 мая открылся конгресс крымских немцев-колонистов, принявший резолюцию, где подчеркивалось. Большинство колонистов, однако, вряд ли бы подписалось под этой резолюцией, ибо, приспособившись к крымским условиям, нажив здесь имущество, получив образование, вернув, наконец, ухоженные земли, отобранные царским правительством, они чувствовали себя гражданами России, а не Германии, которую когда-то из-за религиозных преследований покинули их предки.

Очень быстро выяснилось, что управлять Крымом - с его многонациональным населением, беженцами всех политических оттенков и без оных, сравнительно высоким образовательным и культурным уровнем, - как колонией, невозможно. Нереальной была бы и опора только на немногочисленное немецкое население полуострова. Поэтому германские власти, стремясь удержаться в Крыму и обеспечить относительный порядок с целью достижения своих экономических, военных и геополитических целей, начинают разыгрывать многоходовые политические комбинации. Этому благоприятствовало и лояльное в целом отношение населения к немецкой армии. Оно не могло, конечно, не смотреть косо на вчерашних врагов, сегодняшних оккупантов, но приветствовало - после всех пережитых ужасов - установившееся спокойствие, тем более что в повседневную жизнь, исключая введенную цензуру, вывоз ценностей и т. п., власти почти не вмешивались.

Сразу же после усмирения большевиков просыпается общественно-политическая жизнь. 27 апреля в Симферополе совещание общественных деятелей восстанавливает Таврический губернский комиссариат (П.И. Бианки, В.П. Поливанов, А. Озенбашлы) и Совет представителей правительственных и общественных губернских учреждений и местных самоуправлений при нем. Совещание принимает воззвание к гражданам Таврической губернии, в котором на Совет возлагалось решение вопросов общего и делового характера. Совет объявлялся временным, призванным действовать впредь до окончательного выяснения положения края и первой возможности созыва представителей всего населения. 6 мая Совет решил созвать 20 мая Общекрымский съезд городов и земств. Параллельно умеренная печать развертывает пропаганду повторного созыва Всероссийского учредительного собрания. Германские власти отрицательно отнеслись к этой инициативе местных либералов. Съезд городов и земств не состоялся. Однако 30 мая - 7 июня в Симферополе прошло Губернское земское собрание. Приблизительно половина собрания состояла из зажиточных крестьян, половина - из третьего элемента: земских врачей и учителей. Преобладали эсеры, каковыми числились и все крестьяне, а затем, человек по пятнадцати меньшевиков и кадет. Королев В.И. Политические партии Украины и Крыма. - Симферополь: Таврия, 2001. - С.41.

Председателем Губернской земской управы собрание избрало кадета В.А. Оболенского. Кадеты сыграли в истории Крыма периода 1918-1920 годов немаловажную роль. Дело в том, что весной 1918 года на полуострове оказалось значительное число видных деятелей партии, бежавших от большевиков и имевших здесь дачи и родственников. Разумеется, они не могли остаться в стороне от политической борьбы.

Выявились и расхождения в ориентации, особенно после Киевского съезда 11 мая, признавшего необходимость сотрудничества с правительством гетмана П.П. Скоропадского и германской администрацией. В.Д. Набоков склонялся к прогерманскому курсу, призывая считаться с фактом оккупации. Его, из местных, поддерживали Н.Н. Богданов и редактор газеты «Таврический Голос» Д.С.Пасманик. Что касается таких крупных фигур, как М.М.Винавер, В.А.Оболенский, И.И. Петрункевич, то они оставались верны антантовской ориентации. К расколу это, впрочем, не привело Мальгин А.В. Внешняя политика Крымского краевого правительства генерала Сулькевича. // Крым. Музей. - 1994. - № 1. - С. 56-57. .

11 (12?) мая на турецком военном корабле вернулся, бежавший из Крыма в январе, бывший директор внешних и военных дел Национального правительства Дж. Сейдамет (имевший, кстати, аудиенцию у султана). Вместе с другим видным курултаевцем Дж. Аблаевым он явился на одно из ялтинских совещаний кадетов с предложением принять участие в организации правительства, ответственного перед Курултаем. Ни социалисты, ни кадеты в правительство не вошли, предпочтя оппозицию.

21 апреля, в день занятия немецкими войсками Симферополя, образовалось Временное Бюро татарского парламента во главе с А.Х.Хильми, решившее взять на себя до созыва Курултая (парламента) управление национальными делами. Начались переговоры бюро с германским командованием, вызвавшие недовольство левых курултаевцев; впрочем, открывшийся 10 мая Курултай продолжил эти переговоры. На первом заседании Курултая присутствовали генерал Кош и впервые возникший на крымской политической сцене генерал М.А. Сулькевич, выступивший с небольшой бессодержательной речью. А 16 мая Курултай ознакомился с программным выступлением честолюбивого Сейдамета, в одночасье сменившего про турецкую ориентацию на прогерманскую. Он заявил, что есть одна великая личность, олицетворяющая собой Германию, великий гений германского народа, этот гений, охвативший всю высокую германскую культуру, возвысивший ее в необычайную высь, есть не кто иной, как глава Великой Германии, Император Вильгельм, Творец величайшей силы и мощи. Интересы Германии не только не противоречат, а, быть может, даже совпадают с интересами самостоятельного Крыма. Под самостоятельностью Сейдамет понимал возрожденное Крымское ханство, в чем, собственно, и состоял смысл его лакейских высказываний.

На заседании Курултая 19 мая был утвержден итоговый документ. По сути, он повторял проект умеренных, Курултай объявлял себя временным крымским парламентом с инициативой формирования правительства. Премьер-министром единогласно был избран Дж. Сейдамет. В то же время совещание земских и городских гласных, землевладельцев и торговцев г. Симферополя выдвинуло прагматичный меморандум о восстановление твердой, спокойной, правосудной власти. Скорейшее восстановление нормального функционирования губернских и земских учреждений на точном основании действовавших до революции о них положений и законов, свобода торговли и промыслов, незыблемость права собственности. Планы Курултая «общество» отвергло. Сейдамету, на которого первоначально делала ставку и германская администрация, так и не удалось сформировать правительство. 5 июня Курултай ушел на каникулы. Столь затянувшийся процесс политического «оформления» Крыма, в который ввязались все его активные слои, вызывал раздражение оккупационных властей и угрозы передать Крым Украине, уже воинствующей и не скрывающей своих стремлений не только к самостийности, но и к украинизации, рассылающей свои приказания и циркуляры школам и учреждениям. После переворота П.П.Скоропадского, в последних числах апреля, казавшегося оккупантам более подходящей для их планов фигурой, чем члены фрондирующей социалистической Рады, притязания Киева на Крым резко усиливаются. Это порождает обоснованное беспокойство в Крыму, в том числе и среди крымских татар. Шуро (Совет) представителей мусульманских общественных организаций по освобождению Крыма среди многих подписавших находим имена члена Курултая Х. Чапчакчи и командира 1-го Мусульманского корпуса генерал-лейтенанта Сулькевича, подчеркнул в своем заявлении о том, что во имя священного права каждого народа России на самоопределение перед лицом всех народов протестует против распространения власти Народной Украинской Республики, которая уже успела смениться гетманством на территорию Крымской Республики, хотя бы в отдельных ее частях Возгрин В.Е. Исторические судьбы крымских татар. - М.: Мысль, 1992. - С.435.

Тем временем германское руководство делает неожиданный зигзаг, останавливая свой выбор на фигуре Сулькевича. 5-6 июня 1918г.он приступает к формированию кабинета. К 15 июня коалиционное правительство было в целом подобрано. Тем самым делался выбор в пользу стабильности на полуострове при опоре на разнонациональные цензовые элементы. Преемник Сулькевича С.С. Крым отказался войти в правительство. Германское командование не учло немаловажного, как оказалось, политического фактора - собственных устремлений Сулькевича и его серьезного намерения отстаивать везде и во всем интересы Крыма. Ночью 25 июня была утверждена Декларация нового правительства, получившего название Крымского краевого. Германии, бесспорно, было выгодно существование двух параллельных полумарионеточных режимов - Скоропадского и Сулькевича, это обеспечивало беспрепятственную выкачку продовольствия и имущества, как с Украины, так и из Крыма. Выгодно было и поддержание известного, но не доходящего до стадии военных действий, напряжения между ними. Из Берлина в адрес Крыма, дабы держать его в узде, постоянно доносились угрозы включения в состав Украины. А кабинет Скоропадского до начала сентября не вступал ни в какие официальные контакты с Крымом, игнорируя его фактическую государственность и продолжая претендовать на его территорию. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. К 75-летию окончания Гражданской войны в Крыму. - Симферополь: Таврия, 1997. - С.62.

10 июня Сулькевич поручил штабс-капитану барону Шмидту фон дер Лауницу отправиться в Киев в качестве атташе вместе с полномочным представителем крымского правительства при правительстве Украинской Державы В.И. Коленским. Эта миссия, несмотря на благожелательную реакцию некоторых киевских министров, оказалась абсолютно безрезультатной. Дело дошло до пограничных конфликтов, таможенной войны и разрыва почтово-телеграфной связи между двумя, считавшими себя суверенными, образованиями, оккупированными одной страной.

В отличие от двусмысленной политики Центральной Рады, Скоропадский не скрывал шовинистических намерений. Особое значение для возрождения Украины, имело установление ее границ, особенно южной, и, таким образом, овладение Крымом. Присоединение Крыма имело бы то значение для Украинской Державы, что она была бы обеспечена продуктами первой необходимости, как соль, табак, вино и фрукты. Владение Крымом дало бы еще и возможность сберечь на Украине много средств, организуя новые и отстраивая старые курорты. Кроме того, владея южным берегом Крыма, Украина получила бы такие природные порты, как Севастополь и Феодосия.

Эти соображения не замедлили получить реальное воплощение. 7 июля Сулькевич утвердил подробнейшую инструкцию Председателю комиссии по проведению государственной границы между Крымом и Украиной и наказ дипломатическому агенту в Киеве. Краевому правительству было пока неизвестно, что в 20-х числах июня Украина захватила часть стрелки с 9 деревнями, 2 хуторами и 4 соляными промыслами. Украинская комендатура на перешейке издала приказ о прохождении границы южнее Перекопа и направила сюда части варты. В самом городе Перекоп возникло две городских управы, причем украинская распорядилась выращенное местными крестьянами зерно после обмолота продать на Украине, а не в Крыму. Эти события происходили в июле 1918 года. Начались перестрелки между пограничниками обеих сторон, причем и та и другая апеллировали к германскому командованию. Перекопский уездный начальник обратился 9 августа с рапортом в министерство внутренних дел Крыма. С другой стороны, правительство Скоропадского принимает все меры для установления экономической блокады Крыма. Губерниальный староста Северной Таврии своим распоряжением от 21 июня запретил ввозить в Крым масло, яйца и другие продукты. 28 июня украинское правительство приказало реквизировать все товары, направляемые в Крым. В результате закрытия границ Крым лишился украинского хлеба, а Украина - крымских фруктов. Это заметно ухудшило продовольственную ситуацию в Крыму. С 29 июня Симферопольская городская управа ввела карточки на хлеб (1 фунт в день на человека). Еще более тяжелое положение сложилось в Севастополе, который временами оказывался на грани голода. Если положения о конференции и нейтралитете вошли в окончательный текст, то фраза об Украине, надо полагать - под нажимом оккупационных властей, не желавших излишнего обострения ситуации, была изъята. Но идея самостоятельности Крыма со всей ее атрибутикой настойчиво проводилась от начала и до заключительных строк Декларации. В сфере политической краевое правительство признавало целесообразность сохранения законоположений Российского государства, изданных до большевистского переворота, с оговоркой об их пересмотре в случае надобности. Предполагались выборы в органы местного самоуправления; выборы же демократического законодательного органа и создание ответственного министерства пока откладывались на неопределенный срок.

Действующие земские собрания всех уровней и городские думы объявлялись распущенными. Управы сохраняли свои полномочия до проведения новых выборов. Ограничивалась свобода печати и собраний, «временно» вводилась цензура. Все общества, союзы, комитеты и партийные организации Крыма обязаны были в месячный срок представить свои уставы на утверждение в Министерство Внутренних Дел. Таким образом, вся полнота власти, в какой мере о ней вообще можно было вести речь в условиях оккупации, сосредоточивалась Краевым правительством. Это могло привести и к введению прямой диктатуры. Ставилась задача создания собственных вооруженных сил. Вводилось гражданство Крыма, закрепленное законом от 11 сентября. Гражданином края, без различия национального и религиозного, мог стать любой, рожденный на крымской земле, если он своим трудом содержал себя и свою семью. Приобрести же гражданство мог только приписанный к сословиям и обществам, служащий в государственном или общественном учреждении, проживающий в Крыму не менее трех лет и, наконец, обладающий судебной и нравственной непорочностью. Любой крымский мусульманин, где бы он ни проживал, при соответствующем ходатайстве имел право на гражданство Крыма. Предусматривалось и двойное гражданство. Такие, достаточно жесткие, условия были, притягательными для очень многих. Положительный ответ получили, однако, далеко не все.

Государственным гербом Крыма утверждался герб Таврической губернии, флагом - голубое полотнище с гербом в верхнем углу древка. Столицей объявлялся Симферополь История Крыма с древнейших времен и до наших дней (в очерках). - Симферополь: Атлас-Компакт, 2005. - С.243.

. В ранг государственного языка был возведен русский, но с правом пользования на официальном уровне татарским и немецким.

Экономический раздел был скуден. Правительство пыталось уйти от чрезвычайных мер в сфере народного хозяйства, свойственных и большевикам, и белым режимам. Восстанавливалось право частной собственности, с возвращением конфискованного в дни большевистского правления. Вводилась свобода торговли, но ставился акцент на усиление борьбы со спекуляцией. В целях повышения результативности этой борьбы, легализовалась торговля спиртным, запрещенная еще в марте 1917 года. Говорилось о развитии сети шоссейных и железных дорог, а также - курортного дела, что в условиях военного времени было заведомо нереальным. Наконец, планировался выпуск собственных денежных знаков.

Итак, Совет министров первого Крымского краевого правительства утвердил программу действий. На первый план в ней вышли интересы помещиков и иных крупных собственников. Ни крестьянский, ни рабочий, ни национальный вопросы не удостоились разделов. Согласно нынешней терминологии, в Крыму установился авторитарный политический режим при рыночной экономике и с узкой социальной базой. Это и было залогом его скорого падения. Программа зеркально отразилась в составе правительства. В него вошли: в качестве премьер-министра, министра внутренних, военных и морских дел М.А.Сулькевич (его товарищи - князь С.В.Горчаков, до Февральской революции - таврический вице-губернатор); министра иностранных дел - Дж. Сейдамет; министра финансов, промышленности, торговли и труда и временно управляющего министерством юстиции - граф В.С.Татищев, бывший банковский делец с не совсем чистым прошлым; министра земледелия, краевых имуществ и снабжения - немецкий колонист Т.Г.Рапп; министр путей сообщения, общественных работ, почт и телеграфов - инженер, генерал-майор Л.Л. Фриман; краевого контролера и секретаря, временно управляющего министерством исповедания и народного просвещения - землевладелец, лидер крымских аграриев, бывший цензовый гласный, полунемец-полуармянин В.С. Налбандов (кстати, один из деятельнейших членов правительства).

Приведенный список стоит дополнительных комментариев. Ряд правительственных лиц занимал настолько несхожие позиции, что распад кабинета становился не более чем делом времени. Националист Сейдамет и прагматик, русофил Татищев были обречены оказаться по разные стороны баррикад. Не стоит упускать из виду и позицию не пожелавших участвовать в правительстве земских деятелей и членов кадетской партии кандидатура В.Д. Набокова была практически утверждена, но отпала в последний момент, настроенных радикальнее кабинета и резко критиковавших его за антидемократические тенденции, бюрократический стиль руководства и упразднение самоуправления. Кадеты выжидали удобного момента. Они еще скажут, и довольно решительно - пользуясь благоприятной обстановкой и не страшась за свою безопасность, - свое слово.

Председатель Симферопольской городской думы П.И. Новицкий по распоряжению министра В.С. Татищева был привлечен к суду за то, что посмел объявить об открытии думского заседания 29 июня, когда, согласно Декларации, все городские думы были распущены. Что касается большевиков, то они находились вне закона и действовали в глубоком подполье. Губернский комиссариат был упразднен.

Политическая конфронтация нарастала, проникнув и внутрь кабинета. 13 сентября разразился правительственный кризис. Свою версию раскола изложил в письмах Налбандову Татищев. Вероятно, за этой цепью взаимных обвинений скрывалось главное: ориентация на Антанту и Добровольческую армию столкнулась с ориентацией на Германию и Турцию. Королев В. И. Таврическая губерния в революциях 1917 года: (Политические партии и власть). - Симферополь: Таврия, 1993. - С. 12.

Воспоследовала министерская чехарда: министром юстиции стал А.М.Ахматович, литовский татарин, как и Сулькевич, министром снабжения - бывший уполномоченный по земледелию в Крыму Е.Молдавский, управляющим этого же министерства - В.Л. Домброво, временно исполняющим обязанности министра земледелия и краевых имуществ И.А. Богданович, управляющим министерства финансов, торговли и промышленности - сенатор Д.И. Никифоров после отъезда в Киев в конце сентября его заменил управляющий казенной палатой А.П. Барт, краевым контролером - известный татарский общественный деятель М.М. Кипчакский, управделами -Н.А. Воейков, министром народного просвещения и исповеданий - полковник П.Н. Соковнин, бывший посол России в Турции, тайный советник, сенатор Н.В.Чарыков.

Кабинет Сулькевича был вынужден постоянно держать в поле зрения национальные проблемы, будучи сам, по оригинальному выражению Оболенского, «анациональным», тем более, что на этом настаивали германские власти. Он пошел, пожалуй, в их решении далее всех образований на территории полуострова в годы гражданской войны. 30 июля Сулькевич уведомил Директорию о признании Краевым правительством культурно-национальной автономии крымских татар и заверил, что Министерство Внутренних Дел не будет препятствовать утверждению уставов национально-общественных организаций. На следующий день уездным и окружным начальникам и начальникам городских полицейских отделений было приказано в виду происходивших случаев вмешательства чинов полиции в дела Крымскотатарской Национальной Директории, предписываю всем чинам полиции оказывать должностным лицам означенной Директории полное содействие по исполнению возложенных на них обязанностей. Заметный контраст с отношением к крымскотатарскому узлу как большевиков в начале 1918 года, так и администраций А.И. Деникина и П.Н. Врангеля в дальнейшем. Немецким колонистам возвращались земли, конфискованные у них в первую мировую войну. Их положение в период германской оккупации стало, естественно, вполне устойчивым.

Однако радикально-националистические элементы стремились к большему. В августе министр иностранных дел Сейдамет отправился в Германию и в Крым более не возвращался, если не считать сомнительных сведений в советских источниках о появлении его на Южном берегу в начале 20-х годов. Как оказалось, он, снова втайне от кабинета, вез с собой бумаги правой крымскотатарской группы и обращение за подписью трех лиц, именовавших себя Центральным Управлением Германской связи Края. Последние, П.Штолль, А. Нефф и Э. Штейнвальд, от имени немецкого населения высказывали солидарность «с татарами в отношении об отделении полуострова от Великороссии и Украины и образовании из него особой государственной единицы», прося у Берлина «защиты и помощи». Литвин А. Л. Красный и белый террор в России: 1917-1922 // Отечественная История. 1993. - № 6. С. 62.

Такие дипломатические маневры министра иностранных дел вызвали предельное возмущение пребывавшего там же, в Берлине (с тщетной надеждой получить заем в 50 миллионов марок), Татищева.

Национальные трения, как и политические разногласия, все более ставили под сомнение перспективы первого краевого правительства.

В сентябре наметились позитивные - очень слабые - сдвиги в отношениях с Украиной. Прекратилось ожесточенное таможенное противостояние, появилась телеграфная связь, потом стали доходить письма. Правда, таможня под Мелитополем сохранилась. Но обе стороны, по настоянию германского командования, согласились на переговоры.

26 сентября крымская делегация направилась в Киев. В нее вошли: А.М. Ахматович, председатель, далее - Н.В. Чарыков (получив 7 октября полномочия руководить делами внешних сношений, сменил Ахматовича на посту председателя), Л.Л. Фриман, В.Л. Домброво, позднее -.И. Никифоров; а также представители Курултая (Ю.Б. Везиров) и Центрального Органа Союза крымских немцев (Т.Г. Рапп, А.Я. Нефф). Линия поведения делегации была санкционирована Сулькевичем и Краевым правительством. Представительную украинскую делегацию возглавил премьер-министр Ф.А. Лизогуб. От германского командования присутствовал принц Рейс. Это свидетельствовало о высокой степени серьезности отношения сторон к переговорам. Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. К 75-летию окончания Гражданской войны в Крыму. - Симферополь: Таврия, 1997. - С.75.

Они шли с большим напряжением, продемонстрировав два противостоящих направления. Если Симферополь предлагал начать работу с обсуждения экономических вопросов, то Киев настаивал на приоритете вопросов политических, подразумевая под последними присоединение Крыма к Украине с последствиями. Украинская делегация представила Главные основания соединения Крыма с Украиной из 19 пунктов.

Киев предлагал Крыму весьма широкую автономию. Однако крымская делегация, исходя из того, что по отношению к Украине Крым совершенно независим и самостоятелен, расценила Основания как не «проект соединения», а «проект порабощения». Принятие украинского проекта (особенно пунктов о признании верховной власти гетмана и передаче части крымской собственности Украине) повлекло бы за собой такое изменение в политическом положении Крыма и такой ущерб его материальным интересам, что осуществить подобное изменение без ясно выраженной воли Крымского народа Делегация не считала себя правомочной.

Симферополь, отвергнув Основания, выдвинул Контрпредложение Крымской Делегации, предлагая установить с Украинской Державой федеративный союз и заключить двусторонний договор. Делегация Украины проигнорировала этот документ и 10 октября прервала переговоры. Последняя встреча представителей (без Лизогуба) состоялась 12 октября, затем был заключен ряд частных соглашений. Встреча министров иностранных дел 16 октября уже не могла иметь никаких последствий: зашатались оба правительства.

Любопытна платформа крымских земцев, за ними в первую голову стояла кадетская организация, которые, исходя как из экономических, так и из политических соображений, в письме премьеру Украины высказались за соединение Крыма с Украиной, поскольку только объединенный с Украиной Крым может снова стать частью нашей возродившейся родины (России). Савич Никанор. Крымский период (глава из "Воспоминаний") //Крымский Контекст. 1994. - № 2. С. 21. Такое присоединение принесло бы ущерб самому украинскому государству; в состав его вошло бы население явно ему враждебное, ибо ни русские, ни немцы, ни татары украинцами быть не желают. Напротив, автономия Крыма - это путь к умиротворению внутренней вражды. На этом пути примирятся как крымские сепаратисты, так и те, кто живет надеждой на воссоздание великой России. Однако изменились обстоятельства - и кадеты кардинально меняют позицию. Но теперь политическая ситуация изменилась. Теперь, когда грядет всеобщий мир, нам нечего соединиться сепаратно с отдельной частью бывшей России, в особенности с такой, которая стоит против объединения России.

Укреплению суверенности Крыма служило также формирование судебной системы и собственной армии. Постановлением от 12 июля был создан Крымский краевой военно-окружной суд для рассмотрения дел лиц, виновных в преступлениях против личности и собственности, совершенных за время с 25 октября 1917 года, и в попытках ниспровержения установленной краевой власти; учреждается Крымский Правительствующий Сенат Крымская судебная палата, Верховный уголовный суд; вносятся дополнения и изменения в Устав уголовного судопроизводства, гражданского судопроизводства, Устав о наказаниях.

Военная деятельность кабинета генерала Сулькевича, по понятным причинам, отличалась исключительным напором и многообразием. Быстро подбирается штат военного министерства, вводятся должности уездных военных начальников. 24 июля помощником военного министра то есть Сулькевича назначается генерал-майор, тоже литовский татарин, А.С. Мильковский. Был сформирован Отдельный Крымский пограничный дивизион, созданы управление Крымской краевой внутренней стражи, караульная служба. Подчеркнуто особая политика проводится в отношении военнослужащих татар. В частности, к военному министерству прикомандировываются мусульманские священнослужители, утверждается штат причта полковой мечети Крымского конного полка. Узакониваются офицерские звания, присвоенные его бойцам Дж. Сейдаметом еще в начале января, когда он занимал пост директора военных дел. С целью укрепления дисциплины была отменена Декларация прав военнослужащих Временного правительства и введены Временные правила о судах чести для офицеров бывшей Русской армии. Учреждается даже специальная комиссия для разработки формы крымских войск. Пока же разрешалось донашивать форму Русской армии, но с изменениями. 31 июля самим Сулькевичем был составлен текст присяги на верность Крымскому краевому правительству акцентируя тем самым светский характер создаваемого многоконфессионального государства. Милитаризация и «авторитаризация» режима имели, очевидно, дальний прицел. И вряд ли они могли устроить немцев, которые категорически запрещали в Крыму формировать вооруженные силы. Впрочем, амбициозным планам Сулькевича не суждено было осуществиться. Экономика Крыма, несмотря на экстремальность ситуации, сохраняла жизнеспособность. Не питавший симпатий к Сулькевичу и его политике.