Россия и сельское хозяйство

В 1873 г. железнодорожные подрядчики П.И.Губонин и В.Ф.Голубев, разбога-тевшие на строительстве железных дорог, учредили Акционерное общество Брян-ского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода. Построен-ный им в Бежице близ Брянска огромный завод первоначально предназначался главным образом для производства рельсов и сортовой стали. Но в 80-е годы на нем стали производиться металлические конструкции, доки, суда и вагоны. А с 1890 г. завод начал выпускать паровозы.

Аналогичный путь -- от производства рельсов к машиностроению -- проделал, но за более длительное время, Путиловский завод в Петербурге. Его история была сложна и драматична. Построенный в 1801 г. в семи верстах от центра столицы за Нарвской заставой казенный чугунолитейный завод был почти пол-ностью разрушен небывалым наводнением 1824 года. Спустя полвека его руины были подарены царем полковнику Огареву, который, заново отстроив промыш-ленные постройки, стал производить рельсы, мостовые фермы, лафеты, станки и небольшие суда. Но это продолжалось недолго. Вскоре хозяин разорился. Завод вновь перешел в казну и был закрыт. Лишь в 1868 г. его пустил в ход, выкупив у казны, отставной чиновник морского министерства, инженер Николай Иванович Путилов, имя которого так и осталось за заводом. На правительственных заказах на рельсы Путиловский завод вырос в гигантское предприятие. Наряду с произ-водством рельсов оно налаживает в 70-е годы выпуск вагонов. Однако в начале 80-х годов предприятие оказалось на грани банкротства. В течение десяти лет оно влачило жалкое существование. В 90-е годы наступил новый период расцвета. Теперь он был связан с наращиванием паровозо- и вагоностроения, а также производства артиллерийских орудий и снарядов.

Наряду с многопрофильными предприятиями, господствовавшими в россий-ском машиностроении, оно было представлено и рядом крупных специализиро-ванных заводов. Военное судостроение было сосредоточено на казенных заводах - Адмиралтейском и Балтийском. На производстве корпусов морских судов и паровых машин для них специализировался основанный еще до реформы 1861 г. Невский судостроительный и механический завод. Изготовление судовых и паровых котлов составляло основную специальность еще одного петербургского завода - Франко-Русского.

Во второй половине 90-х годов вошли в строй специализированные паровозостроительные заводы -- Луганский Русского общества машиностроительных заводов Гартмана и Харьковский Русского паровозостроительного и механического общества а также несколько вагоностроительных заводов. В 1900 г. в России было произведено свыше 1000 паровозов и почти 32 тыс. вагонов. Производством паровозов занимались 8 заводов, вагонов - 13. Паровозо- и вагоностроение составляло около 45% всего машиностроения в России.

В конце XIX в. машиностроительные заводы стали переходить в руки к банкам. Сормовский оказался под контролем Петербургского Учетного и ссудного банка. Коломенский -- Петербургского Международного. На исходе 90-х годов акции Брянского общества перешли к французской финансовой группе во главе с банком «Генеральное общество».

6. Добыча и переработка нефти

Нефть на Апшеронском полуострове была известна с глубокой древности. Залегая очень близко от поверхности земли, она в некоторых местах образовыва-ла нечто вроде нефтяных болот. Стоило выкопать неглубокий колодец, как он заполнялся просачивающейся темной маслянистой жидкостью, которую можно было черпать ведрами. Местные жители издавна использовали ее в качестве топлива и освещения, смазки осей, а также как лекарственное средство. А частые выходы нефтяных газов, превращавшиеся в результате самовозгорания в вечные факелы, в течение многих веков привлекали на эту огнедышащую землю последо-вателей Зороастра, которые строили здесь величественные храмы. Остатки одного из них сохранились до нашего времени. Не удивительно, что Петр I, которому до всего было дело, завоевав Бакинское ханство в 1723 г., велел прислать в Санкт-Петербург «белой нефти тысячу пудов или сколько возможно». Но естественная белая нефть была на Апшероне редкостью. Для превращения добываемой здесь черной нефти в «белую», т.е. в светлое осветительное масло-керосин, горящий почти без копоти, требовалось очистить ее от тяжелых фракций, которыми она была богата. Впервые промышленное производство керосина было налажено в 1859 г. на заводе, построенном близ Баку известным русским предпринимателем В.А.Кокоревым. Но лишь в 70-е годы начался бурный рост добычи и переработки нефти в Бакинском районе. Первоначально отходы от производства керосина-- нефтяные остатки или мазут-- не имели применения. Но с изобретением мазутной форсунки они стали широко применяться в топках паровых машин локомотивов, судов, промышленных предприятий, а также для парового отопления. Развитие железнодорожного и речного транспорта, рост промышленности и городов стиму-лировали увеличение производства нефтепродуктов. Когда в 1871 г. в Бакинском районе была пробурена первая скважина и ударивший из нее мощный фонтан за короткое время выбросил несколько миллионов пудов нефти, здесь как грибы после дождя стали появляться нефтедобывающие и перерабатывающие фирмы. Среди их основателей были преимущественно местные капиталисты: Ш.Асадуллаев, М.Начиев, Г.З.А.Тачиев, А.И.Манташев, Г.М.Лианозов, П.О.Гукасов и др. Однако наиболее удачливыми оказались петербургские промышленники братья Нобель.

В 1837 г. разорившийся шведский промышленник Эммануил Нобель, спасаясь от кредиторов, ступил на русскую землю. Печальный груз делового опыта и многочисленные долги были в то время его единственным достоянием.

В России перед банкротом открылось широкое поле для применения накоплен-ных технических знаний и коммерческого опыта. Здесь он наладил производство сухопутных и морских мин по заказу царского правительства и за короткий срок заработал достаточно денег, чтобы расплатиться со скандинавскими кредиторами, расширить свое предприятие и дать детям приличное образование. Сыновья петербургского купца первой гильдии Эммануила Нобеля -- Роберт, Людвиг и Альфред -- брали уроки у лучших русских профессоров, среди которых был и Н.Н.Зинин, химик, разработавший метод использования нитроглицерина в каче-стве взрывчатого вещества.

В конце 60-х годов глава семьи с младшим сыном Альфредом вернулись на родину, где приступили к производству взрывчатых веществ, построив на зарабо-танные в России деньги нитроглицериновый завод. Возглавив это дело после смерти отца, А.Нобель создал многонациональную корпорацию, занимавшуюся производством динамита. Человек, которого при жизни называли «торговцем смертью», он приобрел у потомков репутацию пацифиста и мецената, благодаря нобелевским премиям, учрежденным согласно его завещанию. Людвиг и Роберт, оставшись в России, продолжили дело, начатое их отцом. В 1862 г. Людвиг основал в Петербурге механический завод. В начале 70-х годов ему удалось получить правительственный подряд на изготовление ружей. В связи с этим Роберт отправился в Баку, чтобы выяснить возможность изготовления ружейных вкладов из кавказского ореха. Там он решил заняться нефтяным делом. Вскоре нему присоединился Людвиг. Создав в Бакинском районе предприятие по добыче и переработке нефти, они учредили в 1879 г. Товарищество нефтяного производства бр. Нобель с капиталом в 3 млн. рублей. Уже через пять лет капитал Товарищества достиг гигантской цифры в 15 млн. рублей.

Секрет этого невероятно быстрого роста заключался в правильной стратегии инвестиций в развитие предприятия. Сравнительная легкость и дешевизна добычи нефти в Бакинском районе обусловливали возможность его быстрого увеличения. Переработка сырой нефти представляла собой дело несколько более сложное и дорогое. Но вследствие удаленности Бакинского района от мест потребления нефтепродуктов, самым узким местом являлась их транспортировка. Именно этим звеном, обеспечивавшим связь между производством и потреблением, постарались овладеть руководители Товарищества бр. Нобель. Вложения в добычу и переработку нефти составляли лишь 1/4 произведенных ими затрат. А остальные 3/4 были направлены на организацию транспортировки и хранения нефтяных продуктов. Фирма Нобелей впервые в России стала перевозить керосин в наливных судах, создав для этого собственную флотилию, включавшую морские и речные пароходы, буксиры, баржи. На железных дорогах она имела собственные вагоны-цистерны. Во многих городах страны она построила резервуары и склады для хранения мазута, керосина, смазочных масел и пр. Взяв под свой контроль транспортировку нефтепродуктов, и создав разветвленную сеть для торговли ими, Нобели стали диктовать цены на сырую нефть на Бакинском рынке. Это позволило им, не расширяя собственной добычи нефти, быстро увеличивать производство и сбыт нефтепродуктов. В результате американский керосин, господствовавший российском рынке, в начале 80-х годов был вытеснен с него. Но Нобели не собирались этим ограничиться. В 1883 г. в конфиденциальном докладе общему собранию пайщиков Товарищества его руководители писали: «Задачей Товарищества было вытеснить предварительно американский керосин из России, а затем начать вывоз керосина за границу, и все предприятие организовано в полном соответствии с потребностями такой задачи». В этом году Товарищество создало дочерние общества в Германии и Австро-Венгрии и начало вывоз туда своего керосина. Разумеется, конкуренты фирмы Нобелей не сидели, сложа руки. Они пытались даже объединиться для борьбы. Но преимущество Товарищества было настолько велико, что эти попытки не давали результата. Лишь на исходе 80-х годов в бакинской нефтяной промышленности обосновалась фирма, способная вести с Нобелями борьбу на равных. Это был парижский банкирский дом Ротшильдов.

Ротшильды еще с 60-х годов участвовали в предоставлении займов царскому правительству, но интересов в российской промышленности они не имели. Приобретение ими в 1886 г. контрольного пакета дышащего на ладан Каспийско-Черноморского торгового и промышленного общества явилось первым шагом в их внедрении в нефтяной бизнес. Именно ориентированность Каспийско-Черноморского общества на экспорт нефти из России заинтересовала Ротшильдов, решивших вступить в развертывавшуюся борьбу за мировой рынок. Российская нефть должна была стать лишь частью создаваемой ими многонациональной нефтяной империи, наряду с предприятиями в Румынии, Месопотамии и других странах. Каспийско-Черноморское общество стало скупать у бакинских заводчиков керо-син и экспортировать его за границу. Поскольку на бакинском рынке Ротшильдам пришлось сразу же столкнуться с Нобелями, они решили обосноваться в новых нефтеносных районах-- на Кубани и близ Грозного, скупив акции действовавше-го там общества «Русский стандарт». А для торговли керосином в Англии, Бельгии и Голландии ими были созданы там дочерние фирмы.

Уже первые шаги Ротшильдов на Кавказе создали угрозу осуществлению планов Нобелей в отношении экспорта керосина. Между тем последний возрастал значительно быстрее внутреннего потребления. В 1892 г. экспорт керосина в полтора раза превысил внутреннее потребление. Истощение нефтеносных земель в Пенсильвании поставило в трудное положение мирового монополиста-- амери-канскую компанию «Стандарт ойл». Она не поспевала удовлетворять растущий спрос. Этим спешили воспользоваться ее конкуренты. Между действовавшими в России крупнейшими нефтяными фирмами развернулась ожесточенная борьба за освобождавшееся место на мировом рынке. Она шла с переменным успехом. В ходе ее, наряду с главными противниками-- Нобелями и Ротшильдами-- образо-валась «третья сила» в лице группировки ряда крупных фирм во главе с А.И.Манташевым. Весной 1891 г. они создали экспортное объединение «Бакин-ский стандарт». В 1893 г. доли в экспорте керосина распределялись следующим образом: Каспийско-Черноморское общество и союзные с ним фирмы -- 35,7%, Товарищество бр. Нобель -- 25,5% и «Бакинский стандарт»-- 12,9 процентов. В конце 1892 г. Нобели попытались подчинить себе «Бакинский стандарт». Однако созданный под их эгидой «Союз семи крупных фирм» развалился, не начав действовать. Однако интересы совместных действий против «Стандарт ойл» все же побудил группы Нобелей, Ротшильдов и Манташева прийти к согласию. В 1893-1895 гг. они объединились в созданном при содействии царского правитель-ства «Союзе бакинских керосинозаводчиков», который попытался достичь согла-шения со «Стандарт ойл» о разделе мирового рынка. Однако эта попытка кончи-лась неудачей, и в 1897 г. «Союз» распался. Между тем «Стандарт ойл», преодолев переживавшиеся им трудности, стал теснить своих конкурентов. Это заставило Нобелей и Ротшильдов объединиться: в октябре 1899 г. Товарищество бр. Нобелей уступило 40% акций своего дочернего общества в Германии Каспийско-Черноморскому обществу. Главным объектом борьбы между ними стал теперь российский внутренний рынок.

В 1898 г. Ротшильды совместно с Петербургским Международным банком и торговым домом «Поляк и сыновья» создали мощное торгово-транспортное пред-приятие -- Общество «Мазут». Однако в условиях, начавшегося в России эконо-мического кризиса дело это оказалось слишком рискованным. В мае 1903 г. в Петербурге между Товариществом бр. Нобель и Обществом «Мазут» было заклю-чено соглашение о совместной продаже нефти на территории Российской импе-рии. Доля участия Нобелей была определена в 70%, Ротшильдов-- в 30 процен-тов. В битве нефтяных великанов наступило временное перемирие.

7. Частное железнодорожное предпринимательство

История частного железнодорожного хозяйства страны ведет свое начало со времени строительства первых железнодорожных магистралей страны. Царско-сельская линия (1837 г.), Варшавско-Венская (с 1838 г.) и Николаевская ж.д. (с 12 г.) строились на основе частной предприимчивости. Апогеем предпринимательской инициативы был период «концессионной горячки» (вторая половина 60-х -- 70-х годы XIX в.), когда было учреждено свыше полусотни обществ, сумевших построить железнодорожные линии общим протяжением до 15 тысяч верст. К середине 70-х годов при общем протяжении железнодорожной сети страны в 17,7 тысяч верст только 63 версты Ливенской узкоколейки принадлежали казне, а остальные эксплуатировались 42 частными обществами. Правительство оказывало обществам широкую финансовую поддержку, гарантируя доходы на акционерные и облигационные капиталы, оставляя часть этих капиталов за собой. Система кредитов, ссуд и льгот в отношении этих обществ дополнялась предоставлением предпринимателям почти полной свободы в деле сооружения и эксплуатации построенных ими линий.

С начала 80-х годов правительство резко меняет свою политику по отношению к частному железнодорожному строительству, начинает в широких масштабах проводить выкуп дорог в казну. На этот путь его толкало не только кризисное состояние, в котором оказалось железнодорожное хозяйство страны к концу 70-х годов. Создание в 80-х -- первой половине 90-х годов государственного сектора железных дорог явилось важным экономическим мероприятием царизма, допол-няющим систему политических контрреформ в стране и направленным на укреп-ление социально-экономических позиций дворянского класса и его государствен-ной надстройки.

Несмотря на то, что основные капиталы подлежавших выкупу дорог более чем на 90 процентов состояли из средств непосредственно государственных или гаран-тированных правительством, выкуп дорог очень дорого обошелся казне. Прави-тельство «простило» предпринимателям долги государству на астрономическую тогда сумму 1150 млн. рублей.

В ходе этой «выкупной операции», столь значительно укрепившей экономичес-кие позиции крупного российского капитала, выделилось ряд обществ, на кото-рых выкуп не распространялся. По инициативе правительства они были укрупне-ны за счет поглощения мелких частных дорог и передачи им в аренду отдельных казенных линий. Укрупненным обществам правительство предоставило значи-тельные льготы в ответ на их обязательство построить своим распоряжением отдельные магистрали. Так в 90-е годы сложилось шесть наиболее крупных железнодорожных обществ, которые уже к началу XX в. превратились в мощные предпринимательские организации, взявшие в свои руки дело расширения част-ной сети страны. Это были общества Владикавказской (1884 г.), Московско-Виндаво-Рыбинской (1897 г.), Московско-Казанской (1892 г.), Московско-Киево-Во-ронежской (1895 г.), Рязанско-Уральской (1892 г.), Юго-Восточных ж.д. (1893 г.).

Строительство новых линий происходило исключительно за счет выпуска дополнительных облигационных займов, гарантированных правительством, без увеличения акционерных капиталов. С 1890 по 1901 г. сеть железных дорог, эксплуатируемых указанными обществами, увеличилась с 3,6 до 16 тысяч верст, а общая сумма основных капиталов достигла к 1904 г. примерно 1,3 млрд. рублей. Акционерные железнодорожные общества, сформированные в период промыш-ленного подъема 90-х годов, представляли по своей природе весьма своеобразный тип смешанных предприятий, основанных на широком привлечении государствен-ных средств к частным коммерческим операциям.

Уставы этих обществ позволяют выявить те принципы, на которых строились взаимоотношения государства с акционерными железнодорожными предприятия-ми. Уже с 50-х годов XIX в. правительство предпринимает целую серию мер с целью наладить регулирование технико-эксплуатационной и строительной дея-тельности частных дорог. Что же касается развития этих обществ как частнокапи-талистических предприятий, то здесь правительство выступало и в качестве регу-лирующей силы, и в роли партнера, крупного кредитора и акционера, получаю-щего свою часть прибыли в соответствии с условиями, закрепленными в уставах этих обществ.

Эта своеобразная разновидность акционерных предприятий была порождением специфических условий догоняющего типа развития страны. Такие принципы акционерного учредительства правомерно рассматривать как прямое следствие форсированных темпов индустриального прогресса, требовавших целенаправлен-ных усилий по стороны государства. Вот почему опыт деятельности частных железнодорожных обществ важен для уяснения некоторых принципиальных мо-ментов общей проблемы типа социально-экономической модернизации России.

8. Рабочий и рабочее движение.

В течение последней трети XIX в. численность рабочих в России увеличилась втрое и к 1900 г. со-ставила около 3 млн. человек. Основным источником пополнения кадров рабочих по-прежнему оставались крестьяне. Отрыв их от земли происходил медленно. Страхования от болезней и несча-стных случаев тогда не существовало, пенсий тоже не было. Земельный надел в родной деревне рабочий считал единственной своей страховкой.

На фабриках, работавших в одну смену, рабочий день доходил до 14--15 часов, на предприятиях с двусменным режимом он составлял 12 часов. Широко практиковался труд женщин и подростков.

Заработная плата рабочих в России была в 2 раза ниже, чем в Англии, в 4 раза ниже, чем в США. Но и эту плату рабочий получал не полностью. Администрация штрафовала рабочих не только за прогулы, но и за пение (женщины-крестьянки никак не могли оставить деревенскую привычку петь во время работы), за «появление в конторе не поодиночке», за курение во время работы и т. п. На большинстве фабрик заработная плата выдавалась нерегулярно или с большими интервалами -- на Рождество, Пасху, Покров. До очередной получки рабочий вынужден был брать продовольствие в кредит в фабричной лавке -- обычно неважного качества и по высоким ценам.

Рабочие жили в казармах при предприятиях. Часть казарм отводилась под общие спальни, а часть разгораживалась на каморки. В общих спальнях вдоль стен устраивались нары. На них располагались на ночлег взрослые и дети, мужчины и женщины. Только к концу века для мужчин и женщин стали выделяться отдельные спальни. Каморки отводились для семейных рабочих. Для каждой семьи отдельной каморки не хватало. Чаще жили по две семьи в одной каморке, а то и больше. Лишь высококвалифици-рованные рабочие, постоянно жившие в городе, имели возможность снять квартиру или купить собственный домик.

Промышленный кризис начала 80-х гг., с особой силой ударил по текстильной промышленности. Хозяева стали сокращать производ-ство, останавливать фабрики, увольнять рабочих. Снижалась заработная плата, увеличивались штрафы. Но вскоре обнаружи-лось, что рабочие вовсе не обладали тем бесконечным терпением, каким отличались крестьяне. Те же самые люди на фабрике вели себя иначе, чем в деревне, где их сковывали отцовская власть и патриархальные традиции. Крестьянин приносил с собой на фабрику накопившееся в деревне недовольство, здесь оно возрастало еще больше и прорывалось наружу.

Первые забастовки, очень похожие на бунты, начались еще в 70-е гг. В 80-е гг., в связи с промышленным кризисом, они приобрели значительный размах. В 1880 г. произошла стачка на Ярцевской мануфактуре купцов Хлудовых в Смоленской губернии. Бросив работу, ткачи побили стекла на фабрике. Власти подавили стачку, направив в Ярцево войска. В последующие годы волнения произошли в Московской губернии, в Ярославле и Петербурге. 1885 год начался знаменитой Морозовской стачкой.

Никольская мануфактура Тимофея Морозова (близ Орехово-Зуева) была самой крупной хлопчатобумажной фабрикой в Рос-сии. На ней трудилось около 8 тыс. рабочих. С наступлением кризиса на мануфактуре пять раз снижалась заработная плата. Резко возросли штрафы, доходившие до 24 копеек с заработного рубля. Руководителями стачки стали Петр Моисеенко и Василий Волков. Моисеенко был родом из этих мест, работал в Петербурге, участвовал в нескольких стачках. После одной из них его сослали в Сибирь. Затем он работал на Никольской мануфактуре. Молодой ткач В. Волков выдвинулся как рабочий вожак в ходе выступления.

Стачка началась утром 7 января. Руководителям не удалось удержать от самоуправства забастовавших ткачей. Толпа начала громить квартиры директора и особо ненавистных мастеров, а также продовольственную лавку. К ночи того же дня в Орехово-Зуево прибыли войска. На другой день на улицах появились солдатские патрули.

Приехал губернатор. Из толпы, окружившей главную контору, вышел Волков и представил заранее выработанные требования. Они включали повышение заработной платы, упорядочение штрафов, прием выработанной продукции при свидетелях. Рабочие требовали также, чтобы администрация предупреждала об увольнении за 15 дней. Во время переговоров Волков был арестован. Негодующая толпа бросилась его освобождать. Произошла схватка с воинским караулом. Полиция произвела новые аресты. Многих рабочих выслали в свои деревни. Под воздействием репрессий стачка пошла на убыль. Схватили и Моисеенко. 18 января стачка закончилась.

Состоявшийся в следующем году суд над стачечниками привлек внимание всей страны. Прокурор выдвинул против них обвинения по 101 пункту. Присяжные заседатели, убедившись, сколь безобразны были порядки на фабрике Морозова, признали подсудимых невиновными по всем пунктам. Консервативная газета «Московские ведомости» назвала этот вердикт 101 салютационным выстрелом «в честь показавшегося на Руси рабочего вопроса». Моисеенко был выслан в Архангельскую губернию в администра-тивном порядке.

Под впечатлением от Морозовской стачки правительство в 1886 г. приняло закон, по которому участие в забастовке каралось арестом сроком до месяца. Предпринимателям же запрещалось налагать штрафы сверх установленного размера. Контроль за исполнением закона возлагался на фабричную инспекцию.

Издание закона не остановило стачечную борьбу рабочих, в основном текстильщиков. Стачки вспыхивали то в Петербурге, то в Твери, то под Москвой, по-прежнему сопровождаясь погромами и изгнанием особо ненавистных управляющих. Очевидец вспоми-нал, что в 1893 г. во время стачки на Хлудовской мануфактуре в Рязанской губернии речка Гуслянка едва не вышла из берегов, заваленная мотками пряжи. Чуть ли не каждая крупная стачка заканчивалась столкновениями с властями, которые всегда становились на сторону хозяев. Лишь с наступлением промышленного подъема в 1893 г. волнения рабочих постепенно улеглись.

Глава III. Финансовый капитал в России

1. Кредитная система

Кредитная и биржевая организации - два основные подразделения инфраструктуры капиталистического частного предпринимательства. Зародившись в Западной Европе в XIV-XVII вв., банки и биржи в ходе модернизации послепетровской России появились и в нашей стране. Первая биржа основана в 1703 г. в Петербурге по указу самого Петра I, предтечей современных банков явилась Монетная контора, учрежденная в 1733 г. для выдачи ссуд. Вплоть до эпохи «великих реформ» 1860-х годов банковское дело целиком оставалось в руках государства, главными кредитными институтами страны служили Государствен-ный заемный (1786-1860 гг.), Государственный ассигнационный (1786-1843) и Коммерческий (1818-1860) банки, находившиеся под контролем правительства.

Двумя главными финансовыми центрами Российской империи являлись Петер-бург, где находились правления 13 банков, и Москва с семью банками, банков-ское дело отличал высокий уровень концентрации. Крупнейшими являлись петер-бургские Русско-Азиатский (председатель правления И.Путилов), Международ-ный (А.И.Вышнеградский, сын министра финансов при Александре III), москов-ские Соединенный (В.С.Татищев) и Купеческий (Г. А. Крестовников).

Сложившаяся во второй половине XIX в. кредитная система России была вызвана к жизни потребностями капиталистической модернизации народного хо-зяйства и отражала аграрно-индустриальный характер экономики страны. На ход ее формирования и механизм функционирования заметный отпечаток накладыва-ла экономическая политика самодержавия, направленная на регулирование эконо-мических процессов через систему учреждений государственного кредита. К нача-лу первой мировой войны Россия обладала достаточно развитой кредитно-банковской структурой, отвечающей потребностям в финансировании различных секто-ров экономики.

В начале XX в. в рамках кредитной системы функционировали как государст-венные, так и частные кредитные учреждения, а также муниципальные и сословно-корпоративные. Сферой их деятельности являлось снабжение средствами ка-питалистического торгово-промышленного оборота (коммерческий кредит), так и операции с недвижимостью (кредит ипотечный).

Сердцевиной государственного кредита являйся учрежденный в 1860 г. Госу-дарственный банк. Госбанк являлся крупнейшим коммерческим банком страны, после денежной реформы 1895-1897 гг. он стал и реально действующим эмиссионным банком, получив право выпуска кредитных билетов. Концентрируя ресурсы через широкую сеть филиалов, и пользуясь средствами казначейства, в широком масштабе кредитовал народное хозяйство (выдачи по учету векселей и ссудам к 1 января 1914 г. -- 1072 млн. руб., широкое распространение в практике банка получили так называемые неус-тавные ссуды как форма поддержки торгово-промышленных предприятий).

Под управлением Госбанка состояла разветвленная сеть государственных сбе-регательных касс. История сберегательных касс нуждается в специальном исследовании, которое смогло бы проанализировать как бурный рост капиталистического накопления в начале XX в., отразившийся в приливе вкладов (для сравнения -- к 1900 г. сумма вкладов в сберегательных кассах составляла 661,9 млн. руб.), так и правительст-венные инвестиции полученных средств в облигации государственных займов и закладные листы государственных земельных банков (к 1913 г. сберегательным кассам принадлежало процентных бумаг на 1638,7 млн. руб.).

Два государственных земельных банка - Дворянский (основан в 1885 г.) и Крестьянский поземельный (1883 г.) - являлись главными звеньями системы государственного кредита в области ипотеки.

Государственный дворянский земельный банк, учрежденный «для поддержания землевладения потомственного дворянства», выдавал владельцам имений дол-госрочные (до 67 лет) ссуды на льготных условиях (взимая по ссудам на 1,5-2% менее акционерных банков). Деятельность Дворянского банка целиком была направлена на удовлетворение интересов поместного дворянства с целью приостановить разрушение сословного землевладения, происходившее в связи с нараставшей капиталистической эволюцией сельского хозяйства.

Государственный Крестьянский поземельный банк, основанный «с целью оказать крестьянам содействие к приобретению в собственность предлагаемых для продажи земель», выдавал ссуды на срок 51 год 9 мес. со строго определенным (в отличие от других ипотечных учреждений) назначением -- на покупку частновладельческих земель (до 1895 г. ссуды выдавались только крестьянам, затем и лицам других сословий). Операции его способствовали подъему земельных цен, что в целом отвечало интересам помещиков.

В области ссуд под движимое имущество государственными учреждениям являлись казенные ломбарды (Петербургская и Московская сохранная казна), операции которых имели скромный масштаб (к 1913 г. выдано ссуд на 20,8 млн. руб.).

Наиболее изученным подразделением системы частного торгово-промышленного кредита являются акционерные коммерческие банки -- наиболее мощная группа кредитных учреждений, исследование которых в советской историографии велось в аспекте их отношений с промышленностью и формирования российского финансового капитала.

Беря свое начало в 1860-х годах (первым в 1864 г. был открыт Петербургский Частный банк), сеть акционерных коммерческих банков к началу мировой войны насчитывала 50 банков с 778 отделениями, в том числе 13 банков в Петербурге, 7 в Москве, 5 в Варшаве, 3 в Риге, по 2 - в Одессе и Лодзи. Несмотря на относительно небольшой рост числа банков (к 1900 г. в империи действовали 42 банка), благодаря созданной главным образом в начале 1900-х гг. широко сети отделений (для сравнения -- к 1904 г. их насчитывалось всего 268) акционерные коммерческие банки заняли центральное место в системе государственного и частного кредита.

В условиях действовавшей «разрешительной» системы акционерного учреди-тельства устав каждой акционерной компании, в том числе и финансовой, учреж-дался российским правительством и представлял собой сепаратный законодатель-ный акт, детально регламентировавший ее деятельность. Высшим органом в акционерном банке являлось общее собрание акционеров, на котором избирался распорядительный орган -- правление и совет, наблюдавший за действиями правления и утверждавший принципиальные решения. На собрании акционеров принимался также годовой отчет банка, который равно как и ежемесячные балан-сы, публиковался в открытой печати.

Операции банков делились, по принятой системе итальянской бухгалтерии, на пассивные (прием средств, за которые банк выплачивал процент) и активные (размещение ресурсов среди клиентуры, разница между взимаемым процентом по активным и платимым по пассивам представляет прибыль банка). Банки в России вели три основные активные операции -- учет векселей, ссуды под залог и сделки по покупке-продаже ценных бумаг. На первом месте шли операции с векселями -- долговыми обязательствами коммерсантов. Покупая («учитывая») вексель, выданный торговцем, купившим у производителя партию товара, банк оплачивал фактически стоимость товара (за вычетом учетного процента) и таким образом финансировал торгово-промышленный оборот. Промышленник благодаря банков-скому посредничеству получал возможность безостановочно продолжать произ-водство, не дожидаясь конечной реализации продукта. В случае отказа уплатить по векселю в оговоренный срок банк опротестовывал обязательство и в судебном порядке обязывал выдавшую вексель фирму погасить задолженность.

В отличие от учета, при выдаче ссуды банк не становился собственником залога. В России наряду с кредитом на определенный срок (ссуды срочные) особое распространение получили кредиты под залог до востребования (онколь-ные счета) которые предоставлялись под залог тех же векселей, а также товаров и ценных бумаг. Наибольший объем сделок совершался по кредитам под ценные бумаги, с помощью которых субси-дировались как торгово-промышленные предприниматели -- владельцы акцио-нерных фирм, так и играющие на бирже дельцы. Банки активно приобретали ценные бумаги частных компаний в собственность (в банковский «портфель»). Огромное значение имели подобные операции при рождении новой компании, акции которой приобретались одним или группой банков («банковский синди-кат») и затем вводились в биржевую котировку. «Учредительные» операции банков, давая им высокий доход от разницы биржевого курса, способствовали размещению среди держателей ценных бумаг ведущих российских компаний.

На рубеже Х1Х-ХХ вв. в мировом банковском деле все отчетливее проступала тенденция к преодолению ранней специализации и превращению банков в универ-сальные кредитные комбинаты. Постоянное расширение гаммы операций с клиен-турой привело к тесному взаимопереплетению банковского капитала с промыш-ленным, поскольку индустрия являлась главным объектом деятельности коммер-ческих банков.

Рождавшиеся в ходе сращивания банковского и промышленного капиталов финансово-промышленные группы обрели зримое воплощение в системе личных уний, участии предпринимателей в административных органах торгово-промыш-ленных фирм и банков. Личная уния отражала наличие финансовой' связи между банком и его кредитным партнером и давала в руки деловой элиты реальный рычаг воздействия. Так, с помощью личного участия в правлениях подконтроль-ных предприятий известные московские банкиры и промышленники Рябушинские осуществляли управление своей финансово-промышленной группой, в состав ко-торой входили самые разнообразные компании (Московский коммерческий и Харьковский земельный банки, предприятия хлопчатобумажной, льняной, писче-бумажной, стекольной и др. отраслей, экспортная фирма по торговле русским льном, автомобильный завод АМО в Москве, ныне автозавод им. Лихачева, и многие др.).

В развитии российских банков немалую роль сыграли европейские финансовые партнеры. Международный фактор сказывался в усвоении передового опыта развитых стран с помощью приглашаемого банковского персонала, в прямой поддержке российских кредитных учреждений со стороны зарубежных коррес-пондентов, в совместных финансовых транс-акциях. Хотя на территории Россий-ской империи получил право открыть собственное отделение только один инос-транный банк (французский Креди Лионнэ в 1882 г.), отношения российских банков с европейским денежным рынком сложились весьма тесные. Заинтересо-ванность иностранного капитала в «русских делах» принимала форму участия зарубежных банкиров в правлениях отечественных банков и в их акционерном капитале. Тем не менее, эти контакты можно оценивать, как равноправное в целом партнерство, финансовая зависимость российских банков от иностранных финан-совых групп не приводила к потере самостоятельности, поскольку решающие рычаги управления продолжали оставаться в руках русских директоров. Особен-ную активность в русском финансовом мире проявляли французские учреждения (Парижско-Нидерландский банк, Банк Парижского союза и др.). С другой сторо-ны, в начале XX в. российские банкиры все увереннее выходили на международ-ную финансовую арену, основывая филиалы своих банков в Париже, Лондоне, Берлине, а также участвуя в создании совместных промышленных предприятий. Финансовая жизнь рубежа Х1Х-ХХ вв. отмечена интенсивным переплетением интересов и интеграцией деятельности ро-ссийских и зарубежных финансово-промышленных групп.

В отличие от акционерных коммерческих банков исследование частных бан-кирских заведений (банкирских домов и контор) находится еще в начальной стадии, хотя появилась уже специальная работа Б.В.Ананьича о банкирских домах в 1860-1914 годах. В связи с тем, что такого рода компании не были обязаны публичной отчетностью, официальная статистика операций банкирских домов в России отсутствует. По неполным данным к 1912 г. в империи действова-ло 37 банкирских домов и контор, крупнейшими из которых являлись «Боултон и Ко», «Захарий Жданов и Ко», «Кафталь, Гандельман и Ко», «Лампе и Ко» в Петербурге, «Братья Рябушинские», «И.В.Юнкер и Ко» в Москве, «М.Ашкенази» в Одессе.

2. Биржи

История бирж в России восходит, как отмечалось, к указу Петра I, повелевше-го в 1703 г. открыть в новой столице России первую биржу по образцу наиболее известной в то время Амстердамской. Биржи явились естественными преемниками крупных ярмарок как места заключения крупноторговых сделок. Сложившаяся в Западной Европе в XVII в. техника биржевого дела, сохранившаяся в основных параметрах до наших дней, предусматривала торговлю по образцам (в связи с чем заключать можно было только с товарами однородного качества) при содействии особых посредников -- маклеров. На основе спроса и предложения формировались официальные биржевые цены, которые публиковались в биржевом бюллетене.

В России биржей по закону именовалось не только собственно место торга, но и сообщество участвующих в нем лиц. В Биржевом Уставе 1832 г. подчеркива-лось, что «биржа есть общее собрание принадлежащих к торговому сословию лиц, которые собираются в одном месте для удобства взаимных сношений и сделок по всем оборотам торговли и промышленности». Во главе биржевых обществ стояли выборные органы управления -- биржевые комитеты, на которые помимо чисто административных функций было возложено также представительство интересов торгово-промышленного класса.

Посещать биржу имели право все желающие кроме находившихся под судом и объявленных несостоятельными должниками, но заключать сделки имели право члены биржевого общества, платившие специальный налог. В России биржевая торговля имела особое значение для однородных массовых продуктов -- хлеба в зерне, леса, хлопка и др. Определение биржевой цены входило в компетенцию особых котировальных комиссий, которые руководствовались сведениями, пред-ставляемыми маклерами (за свои услуги те получали вознаграждение-куртаж в размере до 0,5% от суммы сделки и не имели права заниматься иным видом коммерческой деятельности, кроме маклерской).

На наиболее крупных биржах (Петербургской, Московской, Одесской и др.) велись операции также с ценными бумагами, но специальных фондовых бирж в России в отличие от Западной Европы практически не было (только на Петербургской бирже имелся открытый в 1901 г. фондовый отдел, находившийся, однако, под управлением Министерства финансов). Тем не менее, с середины XIX в. биржевая игра с ценными бумагами частных компаний приобрела в России значительный размах, в конце же XIX в., в годы экономического подъема, биржевая активность приобрела характер ажиотажа. На биржах обращались как государственные фонды с фиксированным, «твердым» процентом, мало подверженные колебанию биржевого курса, так и в особенности бумаги частных компаний и банков -- основной объект биржевой игры. Наиболее активные операции елись с акциями частных железнодорожных компаний, акционерных коммерческих и земельных банков, крупных металлургических (Общество Путиловских заводов в Петербурге) и золотодобывающих фирм, отличавшихся надежностью и высоким дивидендом.

Периоды биржевой активности не раз в истории предпринимательства прерывались затяжными кризисами, связанными с крахами влиятельных фирм. Одним из первых стал биржевой кризис середины 1870-х годов, вызванный общеэкономическим спадом и банкротством крупного Московского Ссудного коммерческого банка в 1875 году. Самым жестоким образом потряс российскую биржу крах в 1899 г. известного промышленника и мецената С.И.Мамонтова, вызвавший цепную реакцию банкротств и резкое падение биржевых курсов и ставший началом внеэкономического кризиса 1900-1903 годов.

3. Российский фондовый рынок

Обратимся теперь к истории формирования в России рынка ценных бумаг. Невозможно пройти мимо того очевидного факта, что его институциональное становление происходит довольно поздно -- почти через двести лет после учреж-дения первой в России товарной биржи (в Петербурге в 1703 г.) и всего за полтора-два десятилетия до крушения российского капитализма. Впрочем, удивительного в этом на самом деле мало. Интенсивное формирование капиталистичес-кого уклада последовало за реформами 1860-1870-х гг., когда новый импульс получило широкомасштабное строительство железных дорог, потребовавшее про-ведения индустриализации и массового строительства промышленных предприя-тий. На рубеже веков в России побеждает акционерная форма предприниматель-ства. Не случайно на эти годы приходится и бум эмиссионной активности, и становление фондового рынка. Конечно, операции с ценными бумагами имели в России место и раньше. Ведь первое акционерное общество возникло еще при Екатерине Великой, а во второй четверти XIX в. акционерная практика потребо-вала уже законодательного регулирования и 6 декабря 1836 г. было принято «Высочайше утвержденное положение о компаниях на акциях». Примерно с этого времени российская публика начала приучаться к биржевой игре, сделкам с ценными бумагами. С 1830-х годов акции частных компаний появляются в обр-ащении на Петербургской бирже, а с 1860-х -- на Московской, торговля ценными бумагами в этот период специально не регламентировалась, будучи осуществляема применительно к правилам биржевой торговли товарами. Однако, основным предметом биржевых операций в этой сфере долгое время оставались не диви-дендные бумаги (в конце 1880-х годов на Петербургской бирже котировались акции лишь 24 компаний), а облигации государственных займов и железнодорож-ных обществ, гарантированные государством.

Его роль вообще была очень велика в организации фондового рынка России. Вся деятельность фондового отдела была поставлена в ведение Особенной канцелярии по кредитной части Министер-ства финансов, представители которого могли беспрепятственно осуществлять надзор за деятельностью фондового отдела, участвовать в обороте биржи за счет средств Госбанка или Госказначейства. Министерством также назначались фондо-вые маклеры и утверждались все важнейшие документы.

Современники расходились в оценках результатов жесткой государственной опеки, этой сферы хозяйственной жизни. Обращает на себя внимание полное преобладание в составе котировавшихся в отделе бумаг (как и в целом по стране) облигаций государственных займов, акций и закладных листов земельных банков и гарантированных государством бумаг, что и было, видимо, одной из главных причин столь пристального внимания со стороны правительства к деятельности отдела. Перед первой мировой войной дивидендные бумаги составляли лишь около 9-10% введенных в котировку ценностей, причем значительная их часть подолгу не использовалась в фактическом обороте. Причинами этого положения ограниченная емкость отечественного рынка из-за низких доходов подавляющей массы населения и высокая купюра ценных бумаг (как частных, так и государственных), что препятствовало мобилизации даже имевшихся в стране в, распыленных в руках мелких держателей. На последнее обстоятельство обратить особое внимание. В России так и не появилось сколь-нибудь широкого слоя собственников (в том числе и ценных бумаг), в отличие от Западной Европы, где куда более значительные массы населения имели возможность осязаемо почувствовать преимущества рыночного хозяйства через получение пусть и в пассивной -- рентной -- форме.

Вся масса российских бумаг сводима к двум основным типам -- твердопроцентным, т.е. приносившим постоянный доход в виде фиксированной процентной ставки, и дивидендным бумагам, доход по которым находился в прямой зависимости от итогов операционного года. Российская практика знала акции именные и на предъявителя, различала их по размерам приносимого дохода -- обыкновенные и привилегированные, а также по количеству голосов, предоставлявшихся их владельцам на собраниях акционеров -- одно-, много-, безголосые. Количество и виды акций, номинальная стоимость, порядок оплаты при создании акционерных компаний оговаривались в их уставах, которые утверждались специальным правительственным актом. Курс акций мог колебаться в очень широких пределах в зависимости от состояния конъюнктуры, дел фирмы и т.д. Вплоть до конца XIX в. акции российских фирм не имели широкого хождения на западных биржах. Но экономика России развивалась многообещающе, превысив темпы роста западноевропейских стран. Проведенная финансовая реформа укрепила доверие к рублю, и в результате акции большого числа ведущих российских компаний прочно обосновались на всех основных европейских биржах.

Значительно более широкое, чем дивидендные ценности, на русском рынке имели хождение облигации. Исключительное положение среди них занимали государственные бумаги, представлявшие собой долговые обязательства государства.

Русские государственные займы размещались как внутри страны, так и за ее рубежами. Все облигации Российского государственного долга являлись биржевыми ценностями, будучи введены в котировку на русских и многих заграничных биржах. Наиболее популярны у публики были так называемые выигрышные займы, при выпуске тиража которых каждая облигация играла еще и роль своего рода «лотерейного билета». Биржевой курс этих облигаций имел тенденцию к активно-му росту, поскольку повышались шансы на выигрыш при ежегодном сокращении в обороте общего количества билетов в результате регулярных погашений.

В массе российских ценных бумаг промежуточное положение занимали бумаги, известные под названием «гарантированных». Под этим названием фигурировали акции и облигации русских железнодорожных обществ, выплаты твердого дохода по которым гарантировались российским правительством. Во второй половине XIX в. государство таким образом обеспечивало привлечение частных инвестиций (отечественных и иностранных) в железнодорожное строительство, которому при-давалось исключительное значение, но которое невозможно было обеспечить лишь государственными средствами. Надо сказать -- и в этом тоже значительное отличие от нашей современной практики, -- облигационные займы выпускались не только государством или торгово-промышленными фирмами, но и органами городского самоуправления. В начале нынешнего века выпуск городских займов стал важным средством для пополнения местных бюджетов.

4. Налогообложение торговли и промышленности

Относительно законченный вид система налогообложения предприниматель-ской деятельности в России получает в 1890-е годы. 8 июня 1898 г. в законода-тельном порядке принимается Положение о государственном промысловом нало-ге. В соответствии с ним устанавливались следующие налоги.

Основной промысловый налог, представляющий собой патентный сбор, упла-чивался посредством выборки предприятиями промысловых свидетельств.

Дополнительный промысловый налог взимался различно с предприятий, обя-занных публичной отчетностью и не обязанных. Для первых (т.е. акционерных предприятий) были установлены:

а) налог с капитала;

б) процентный сбор с прибыли, взимавшийся в прогрессивном размере.

Дополнительный промысловый налог для предприятий, не обязанных публич-ной отчетностью, состоял также из двух сборов:

а) раскладочного, распределявшегося по средней прибыли, которая исчисля-лась на основе сведений о действительном обороте предприятия за истекший год, и процента средней прибыльности, установленной для данной группы предприятий;

б) процентного сбора с прибыли.

Картина налогообложения будет неполной, если не назвать пятипроцентный налог на доход с денежного (ссудного) капитала, установленный законом 20 мая 1885 года. Его объектом были: 1) доход от процентных бумаг - государствен-ных, общественных и частных всех наименований; 2) процентные вклады в банки государственный, общественные, акционерные, в общества взаимного кредита и вообще в кредитные учреждения. Были освобождены от обложения этим налогом:

а) проценты по вкладам в сберегательные кассы, ссудосберегательные товарище-ства и сельские банки;

б) доходы (дивиденды и прибыли) по акциям и паям промышленных и торговых предприятий, которые облагались особым процент-ным налогом в составе промыслового, описанного выше.

5. Иностранный капитал в России

Важнейшим объектом иностранных ин-вестиций были российские государственные займы. С середины XIX в., поощряя частное желез-нодорожное строительство, правительство стало гарантировать доходность займов железнодорожных компаний. Такая гарантия фактически приравнивала эти займы к государственным. К тому же многие железные дороги, построенные акционерными компаниями, перешли затем в казну, в результате чего выпущен-ные ими займы стали непосредственной частью государственного долга.

Иностранные капиталовложения в действовавшие в России акционерные обще-ства приобрели значительные размеры лишь к концу XIX века. Они направля-лись как в общества, учрежденные за границей, но имевшие предприятия в России, так и в российские общества, акции и облигации которых котировались на зарубежных биржах. Из примерно 2 млрд. руб. таких капиталовложений около 1,5 млрд. оказалось в промышленности, 0,3 млрд. -- в кредитных, страхо-вых и торговых предприятиях, 0,2 млрд. -- в городской недвижимости и стро-ительстве. Более половины иностранных инвестиций в российскую промышленность было занято в горном деле, около четверти -- в металлообработ-ке, свыше десятой части -- в текстильном производстве.

Российские ценные бумаги размещались преимущественно в Великоб-ритании. В .70-80-е годы особое значение в их размещении приобрел германский денежный рынок. Однако в конце 80-х -- начале 90-х годов российские государ-ственные фонды в своей основной массе переместились во Францию, которая стала главным кредитором царского правительства.

Иностранные вложения в акционерные предприятия, действовавшие в России, происходили в основном из Франции (на 1/3), Великобритании (на 1/4), Германии (на 1/5) и Бельгии (на 1/7).

Удельный вес иностранных капиталов в общей сумме инвестиций в российские ценные бумаги довольно велик: 1/2 в государственных займах, свыше 1/2 в гарантированных правительством железнодорожных займах и около 1/3 в основных капиталах, действовавших в России акционерных обществ. Лишь в ипотечных ценностях (закладных листах земельных банков) доля иностранных инвестиций была невелика (около 4%). Поскольку последние представляли собой самую значительную по стоимости категорию ценных бумаг в России, то в целом доля иностранных капиталов, вложенных в российские ценности, составляла 1 /З от общей их стоимости.

Таким образом, иностранным инвестициям принадлежала первостепенная роль в формировании ряда отраслей народного хозяйства России. Таково, например, их значение для создания железнодорожной сети в России. Накануне первой мировой войны за границей было размещено 3/4 номинальной стоимости всех российских железнодорожных займов, как государственных, так и гарантированных правительством. А к началу 80-х годов XIX в. доля иностранных инвестиций в такие займы превышала 90 процентов. Правда, облигации российских государственных и гарантированных правительством займов продавались за границей, как правило, ниже номинальной их стоимости. К тому же полученные там средства безбожно разворовывались железнодорожными дельцами и подрядчиками-стро-ителями. Поэтому сумма иностранных капиталов, действительно вложенных в вооружение железных дорог в России, была значительно меньше той задолженности, которая образовалась в результате заграничных железнодорожных займов. Тем не менее только благодаря им оказалось возможно осуществление программы строительства железных дорог в России в 60-70-е годы, послужившие мощным двигателем индустриального развития страны.