Документальные свидетельства сильных колебаний климата российской Арктики в XV–XX вв

Таблица 2

Дни в мае-июне с самыми низкими значениями среднесуточных и минимальных температур на метеостанции Туруханск (годы наблюдений 1936-2005)

Помимо весьма противоречивых данных инструментальных наблюдений мы располагаем значительным числом иных свидетельств участников Великой Северной экспедиции, рисующих картину чрезвычайно тяжелой ледовой обстановки. Так, вышедшие из Архангельска в 1734 г. суда под командованием С. Муравьева и М. Павлова в течение двух лет безуспешно пытались обойти полуостров Ямал с севера. В 1736 г. руководство западным отрядом было поручено более опытному мореходу Степану Малыгину, но и ему вначале не удалось решить поставленную задачу - суда его экспедиции были вынуждены зазимовать на р. Кара, и только летом 1737 г. с четвертой попытки Малыгину и Скуратову удалось-таки, обогнув Ямал, дойти до устья Оби. Командир экспедиции Малыгин, именем которого названы пролив Карского моря и, между прочим, улица в Москве, был грубым и жестоким человеком. По словам подштурманов, он ругал своих подчиненных «скверно всячески», «головы ломал до крови» и жестоко наказывал «кошками». С местными жителями Малыгин охотно торговал, выменивая песцов на вино, и делал при этом «разные притеснения». Вообще надобно сказать, что позже все до единого руководители западного и обско-енисейского отрядов экспедиции пошли под суд либо в результате постоянных ссор друг с другом, либо по обвинению в различных злоупотреблениях и бесчинствах. Успех и добродетель редко сопутствуют друг другу.

С удивительной синхронностью развивались события и в обско-енисейском отряде экспедиции. Начиная с лета 1734 г. лейтенант Дмитрий Овцын на дубель-шлюпке «Тобол» трижды безуспешно пытался выйти из Обской губы в Карское море, но каждый раз льды останавливали его: в июле 1735 г. под 68°40' с. ш., а в августе 1736 г. - под 72°40' с. ш., почти у выхода в океан. Только летом 1737 г. Овцыну удалось, наконец, выйти в Ледовитый океан и в конце августа дойти до устья Енисея. Как тут не вспомнить начало XVII в., когда маршрутами Великой Северной экспедиции ежегодно проходило полтора десятков судов, успевавших к тому же преодолеть весь путь от Архангельска и обратно за одну навигацию! К этому можно добавить также скромные личные наблюдения одного из авторов настоящей статьи, который в 80-х годах прошлого века неоднократно плавал в Карском море между 68 и 74° с. ш., ни разу не встречая плавающих льдов.

Полная потрясающего трагизма эпопея Великой Северной экспедиции, стоившая жизни многим ее руководителям и рядовым участникам, ознаменовалась выдающимися географическими открытиями, но в то же время, имея в виду ее изначальные геополитические замыслы, окончилась стратегической неудачей, поскольку показала полную невозможность безопасного плавания в арктических морях. Русское правительство было вынуждено на время смириться с этим фактом, но идея отыскания северного пути в Азию оставалась настолько заманчивой, что к ней возвращались снова и снова. Одним из наиболее энергичных и влиятельных сторонников этой идеи был М. В. Ломоносов, который со свойственным ему энтузиазмом воплотил ее в следующие широко известные стихотворные строки: Напрасно строгая природа / От нас скрывает место входа. / С брегов вечерних на восток / Я вижу умными очами: / Колумб Российский между льдами / Спешит и презирает рок.

Разработанный Ломоносовым план был принят только что вступившей на престол Екатериной II, и летом 1765 года из Архангельска вышла небольшая эскадра капитана Василия Чичагова, имевшая секретную миссию пройти через Северный Ледовитый океан к берегам Америки и дальше, следуя на запад, через Берингов пролив на Камчатку. Все предприятие держалось «в глубочайшей тайне, даже и от сената до времени». Ранним летом 1765 года Чичагов встретился со льдами там, где сейчас их часто не бывает даже зимой - у острова Медвежий: «26.5 облачно и туманно, Ш 74°10' Д 40°24', в полночь гололед; 27.5 Берен-Эйленд (о-в Медвежий): снег, густой туман, на NNW лед» (Описание экспедиции Чичагова, Попова и Бабаева… Д. 92.). Тем не менее моряки продолжали плавание, но к северо-западу от Шпицбергена на широте 80°26' столкнулись с тяжелыми льдами и вынуждены были вернуться в Архангельск. Неудача Чичагова (план экспедиции с точки зрения современных знаний об Арктике являлся полнейшей нелепостью, а потому и успеха нельзя было ожидать) вызвала чрезвычайное неудовольствие в адмиралтейств-коллегии, обвинившей командование экспедиции в том, что «мореплаватели рано вздумали о возвратном пути, и что чрезмерный страх понудил вас возвратиться». Тем не менее авторитет Ломоносова и его кабинетного плана был так силен, что адмиралтейств-коллегия постановила «покушение повторить», и в следующем 1766 году Чичагов был снова отправлен на Шпицберген. Увы, неблагоприятная ледовая обстановка сопровождала плавание и в этом году: «7.6 Берен-Эйленд: лед между севером и западом. Холодно, мрачно, о-в в тумане; 10.6 Ш 77°09' Д 25°29' временами снег, за густым снегом не видно других судов, толстый лед на ЮЮЗ, позже и с С через В на Ю; 13.6 пополуночи выпало немного снегу, Ш 77°17' Д 26°32'; 18.6 воздух потеплее прежнего, лед, большие стада тюленей, снег, Ш 77°50' Д 22°36'; 23.6 снасти покрыты инеем, туман, лед, снег, Ш 77°48' Д 19°54'; 27.6 мрачно, холодно, туман, снасти и паруса покрыты инеем, Ш 78°03' Д 19°46'; 3.7 море покрывалось в одну четверть дюйма толстым льдом, Ш 77°06'; 15.7 снег, Ш 76°55'; 19.7 мрачно и холодно, много льда, Ш 77°48' Д 18°53'; 24.7 временами то туманно, то снежно, снасти все обмерзшие, тюлени и морские зайцы, Ш 78°58' Д 24°50'; 18.8 Шпицберген: в заливе много льда» (Описание экспедиции Чичагова, Попова и Бабаева… Д. 92). И на этот раз экспедиции не удалось пройти дальше 80°30' с. ш. - сейчас в этом районе граница паковых льдов находится на 100-150 км севернее.

В 1768 году к Новой Земле вышло судно под командой Федора Розмыслова, имевшего целью опять-таки поиски серебра, а также «описание и осмотр сысканного… через Новую Землю пролива». В бортовом журнале судна читаем следующие записи: «20.7 малооблачно, сияние солнца. С полночи маловетрие переменное, погода облачна, к утру малооблачно, сияние солнца. 22 июля штиль, Девятое Становище, облачно. 27 июля, там же, сполуночи ветер тих, небольшой дождь». С 15 августа все чаще встречаются заметки о том, что воздух холодный: «22 августа в Бритвинском заливе сполуночи облачно, временно шел снег. В 5 часов облачно и холодно, в 9 часов малооблачно, сияние солнца. 26 августа Маточкин Шар, погода пасмурная, дождь, ночью шторм, 9 ч утра изредка сияние солнца, шторм. 14.9 с вечера шторм, погода пасмурна. 15.9 Маточкин Шар, ночью снег, под утро небольшой мороз. 16.9 пасмурно и снег. 19.9 под утро мороз. 20.9 ночью мороз со снегом» (Шканечный журнал… Д. 137). Розмыслову и его команде пришлось зимовать на Новой Земле; в течение зимовки они продолжали вести наблюдения за погодой: 1 октября оставлено сообщение о том, что «Маточкин Шар покрылся льдом. 25-го пришла команда, живущая на Деревянном мысу, к Розмыслову и рассказала, что теперь и Карское море до горизонта покрыто льдом. В этом месяце веяли преимущественно слабые восточные ветра при облачной погоде, и практически каждый день шел снег» (Litke 1835). С конца апреля 1769 года начинаются более подробные записи, так как команда, по-видимому, начала готовиться к предстоящему отплытию и более внимательно отслеживала изменения в воздухе и на море. «7.5.1769 сияние солнца и мороз. 14.05 сияние солнца и мороз. 15.5 хмуро и снежная слякоть. Тяжелый горный воздух наподобие дыма…» (Шканечный журнал… Д. 137). 27 июня 1769 года «лед в проливе достигал толщины еще в два аршина (около 1,5 м. - Прим. авт.). 30-го по проливу стало видно, что дождь и вода, стекавшая стремительными бурлящими потоками с гор, значительно уменьшила толщину снежного покрова» (Litke 1835). Из этого же текста мы узнаем, что в том году «Маточкин Шар окончательно освободился ото льда только 2 августа». климат арктика среднесуточный диксон

Приведенные данные не оставляют сомнений в том, что вплоть до конца 60-х гг. XVIII в. в европейской Арктике сохранялся пониженный фон температуры, и это в полной мере соответствует результатам наших расчетов (рис. 1). В этих условиях русское правительство отказывается от дальнейших попыток проникновения в высокие широты - по иронии судьбы это происходит как раз в канун нового и притом самого значительного за 250 лет потепления Арктики (рис. 1). Но вновь, как и в начале XVIII в., некому было воспользоваться чрезвычайно благоприятной обстановкой, и следующая когорта исследователей пришла в Арктику лишь спустя полвека.

После окончания наполеоновских войн русское правительство вновь обратило свой взор на север и приняло решение о тщательном картографировании берегов Баренцева и Карского морей. С этой целью в июне 1819 г. из Архангельска выходит старое, давно конфискованное у англичан судно «Новая Земля» под командованием Алексея Петровича Лазарева, родного брата выдающегося флотоводца М. П. Лазарева, в то же самое время направлявшегося к берегам еще не открытой Антарктиды. Северный отряд потерпел полную неудачу, не выполнив ни одной из поставленных перед ним задач - ему не только не удалось, как предполагалось, выйти в Карское море, но даже приблизиться к южному берегу Новой Земли! При этом командир экспедиции уверял, что по сведениям, собранным у промышленников и поморов, никто из поморов, отправлявшихся на промысел в новоземельские воды, «не находил никогда берегов» этого острова по той причине, что они всегда окружены припайными и дрейфующими льдами. Эту же мысль Лазарев повторил в докладе на имя морского министра И. И. Траверсе и в письме к И. Ф. Крузенштерну. Всякую попытку отправки экспедиции на судне он рассматривал как жертву, бесполезную для науки, мореплавания и промыслов (Пасецкий 1980). Совершенно очевидно, что плавание Лазарева пришлось на весьма холодный год, возможно, один из последних в завершающей фазе очередного похолодания в Арктике. Вместе с тем поразительной неудаче экспедиции и тотальному скепсису ее руководителя должны были сопутствовать действительно уникальные обстоятельства. И такие обстоятельства были - дело в том, что 5 апреля 1815 года произошло сильнейшее за последние тысячелетия извержение вулкана Тамбора, вызвавшее значительное (на 0,5-0,7 °С) понижение температуры северного полушария, которое наиболее сильно было выражено в высоких широтах в течение 3-4 лет после извержения. Абсолютно ясно, что экспедиции Лазарева предшествовали не одна, а несколько суровых зим и холодных летних сезонов, таких, как 1816 г., вошедший в историю как «год без лета» (Stothers 1984) - более неудачного для арктического плавания времени, возможно, не было вовсе. Разумеется, в то время никто не думал принимать в расчет такие экзотические обстоятельства, как извержение тропического вулкана, и лейтенанту Лазареву пришлось испить полную чашу позора и унижений - кто только ни обвинял его в трусости и бездарном руководстве! Не пощадили его ни Литке, ни Норденшельд, плававшие позже в том же районе, но в неизмеримо более благоприятных условиях - последний так и вовсе написал, что «экспедиция под начальством такого человека должна была кончиться ничем». Однако прошло всего несколько лет, и ситуация коренным образом изменилась.

Плавания лейтенанта Фридриха Литке к Новой Земле в 1821-1824 гг. оказались более удачными - впервые за всю историю изучения этого архипелага четыре года подряд удавалось плавать вдоль его западного берега на всем его протяжении и составить его подробное описание. В бортовых журналах брига «Новая Земля», специально построенного для этой экспедиции, подробно фиксировались погодные условия, состояние льдов, направление ветров и облачность - это позволяет заключить, что в начале 20-х годов XIX в. в исследуемом секторе Арктики наблюдалось заметное потепление и это вновь прекрасно соответствует данным наших расчетов (рис. 1). Вот краткая сводка наиболее интересных наблюдений: Северная Двина у Архангельска в 1821 г. вскрылась в середине мая: «наконец, 30-го апреля (12.5) лед на Двине тронулся, но прошло еще 5 дней, прежде чем река совершенно освободилась», а в следующем, 1822, году она освободилась ото льда уже 23 апреля, причем сам Литке отмечает, что «уже более 50 лет не было такого раннего ледохода» (Stothers 1984). Зима 1822 года вообще оказалась необыкновенно мягкой. Так, в марте 1822 г. Литке отмечает «необычно раннее начало весны […] Примерно до середины пути в Архангельск снег уже тогда стаял практически до последних хлопьев». Литке приводит также свидетельства местных жителей: «лопари рассказывали, что последняя зима и здесь была необычайно теплой; было очень немного льда, и поэтому во многих областях весной практически сорвался промысел морских тюленей». Наконец, по собственным наблюдениям Литке, это была «необыкновенно теплая и штормовая зима. Кольский залив, который обычно на 20 или 25 миль от Колы покрывается льдом, в этом году даже около города не замерз прочно. На побережьях Белого моря рыбный промысел оказался необыкновенно непродуктивным, поскольку не хватало совсем льда, на котором поморцы промышляют так называемых серок и других морских животных» (там же). Зима 1823 года была, по всей видимости, вполне обычной, и весной 1823 года ледоход на Двине проходил в сроки, обычные для настоящего времени: «27 апреля (9.5) лед тронулся, 6 (18) мая он исчез».

Один из авторов настоящей статьи в свое время много писал о влиянии климата на всемирный исторический процесс (см., например: Клименко 2003). Это влияние, несомненно, распространяется и на судьбы отдельных людей и нигде, пожалуй, не выражено столь явно, как в истории Арктики. Лейтенант Лазарев пустился в плавание в недобрый час - и умер в безвестности и позоре. Другой лейтенант - Литке - вышел в море всего несколько лет спустя, и льды нежданно расступились перед ним. Он сделал потом блестящую карьеру, основал Русское географическое общество, стал адмиралом и президентом Академии наук, маститым ученым с мировым именем и, конечно, никогда не думал о том, что всего этого с ним не случилось бы, не будь маленького пика на температурной кривой в начале 20-х годов XIX в. Несмотря на относительный успех предприятия, Литке на всю жизнь сохранил ощущение беспрерывной опасности, сопровождающей плавание в Арктике - уже в ранге адмирала и вице-председателя Русского географического общества он продолжал утверждать, что «морское сообщение с Сибирью принадлежит к числу вещей невозможных». В этом с ним был полностью согласен другой выдающийся исследователь - академик Карл Эрнст фон Бэр, возглавлявший комплексную научную экспедицию на Новую Землю в 1837 г. Благодаря его авторитету на десятилетия возобладала точка зрения о Новой Земле как о мрачной и мертвой пустыне, а мнение о Карском море как «ледяном погребе» надолго создало представление о недоступности этого моря. Оба выдающихся ученых в конце жизни подверглись жестоким нападкам, когда в конце 60-х годов XIX в. открылась новая эра в истории арктического мореплавания, и разом рухнули все прежние представления о возможностях плавания в высоких широтах. Бэр был обвинен в «географическом обмане», а видный немецкий географ Оскар Пешель позволил себе и вовсе оскорбительное высказывание: «Все, что до сих пор было нам сообщено о Новой Земле и о Карском море, оказывается грубой и постыдной мистификацией. Недоступность Карского моря - чистый вымысел, оно может служить для рыболовства, но не ледником». Но все это произойдет гораздо позже, когда в Арктику придет небывалое потепление

(см. рис. 1), а в начале столетия потепление было незначительным и недолгим и вскоре сменилось более прохладным периодом, который с перерывами господствовал на севере до конца 50-х годов XIX в. К числу наиболее замечательных свидетельств, характерных для этого похолодания и не публиковавшихся ранее в специальной литературе, относятся следующие.

В журнале «Отечественные записки» в 1849 г. были опубликованы «Заметки на пути из Петербурга в Барнаул», принадлежащие перу неизвестного автора. В этих заметках, в частности, приводятся точные даты замерзания и вскрытия рек Западной Сибири, указывающие на заметно более продолжительные сроки ледостава по сравнению с современными: «Вскрытие Иртыша (в Тобольске)

бывает: самое раннее 30 апреля (12 мая) (1832 г.), самое позднее 15 (27) мая (1833 г.)… В Томске река вскрывается между 13/25 (1839 и 1840 гг.) и 29 (11 мая) числами апреля (1833 и 1841 гг.), а становится между 8/20 октября (1840 г.) и 5/17 ноября (1834 г.)» (Заметки на пути из Петербурга в Барнаул… 1849). Из этого же источника мы узнаем о возвращении холодов в Томской губернии в 1847 г.: «двукратная весна в последний раз в 1847 году», - а также о жестокой зиме 1848/49 г. в Екатеринбурге: «зима самая здоровая, в декабре постоянные морозы, часто доходят до -35° реомюр (-44°С), чего здесь давно не бывало».

В 1858 году достаточно точные наблюдения за температурным режимом и погодными условиями вел путешественник Руссель-Киллуг, следовавший через Западную Сибирь в Индию. Он вез с собой термометр и составил ряд сведений, относящихся к концу ноября - началу января, большинство из которых зафиксированы в Томске, где Руссель-Киллуг останавливался почти на месяц. В Нижнем Новгороде 15 (27) ноября была зафиксирована температура -30 °R (-37,5 °С), а в Казани 30 ноября (12 декабря) -28 °R (-35 °С). При переезде через Иртыш 3 (16) декабря 1858 года он записывает следующие строки: «потом ниже -35 °R (-44 °С) (за пределами термометра), еще два дня так же, иногда термометр пару минут показывал -40 °С. Бараний полушубок, подушка, одежда стояли как кол, отмороженные пальцы ноги на всю жизнь, лошади покрыты слоем льда и т. д., по слухам, мороз доходил до -42,5 °С». В Томске 18-20 декабря (30 декабря - 1 января) температура при сильном ветре понижалась до -47…-48 °С (Руссель-Киллуг 1871).

С этими заметками вполне согласуются и фрагменты уже известных текстов, например, 1834 г.: «очень морозная зима на северо-востоке (европейской части России). Морозы достигали более 40 °Р (50 °С). А в Вологде, Презовце, Великом Устюге и в окрестностях Витебска замерзала ртуть в термометре».

1834. Вологодская губерния: «5 июля и 12 августа морозы повредили посевы».

1835. Северная Россия: «В 1835 году с начала ноября до 20 декабря холода достигали 40 градусов с лишком по Реомюру (ниже -50°С). Суровая зима 1835-36 гг. в Олонецкой губернии. Мороз доходил до 32 °Р (40 °С)».

1841. Вологодская губерния: «10 июля в Яренске ранний мороз, повредивший озими и яровые».

1841-1842. «В Вятке 31 мая (12 июня) выпал снег, глубиною до Ѕ аршина; то же случилось и по Сибирскому тракту верст на 300; местные известия уведомляли (но этому уже трудно и верить), что там еще 2 (14) июня ездили на санях. В Белозерском уезде уже 25 августа (6 сентября) яровые были прихвачены морозом».

Архангельская, Петербургская губернии: «Продолжительная зима с сильными снегопадами, особенно в марте, стояла до половины мая».

1852. Северная Россия: «В июне стояли холода в Архангельской губернии. 14 числа на траве были видны следы инея». «Такого холода… в эту пору никто из тамошних стариков не запомнит. Чтобы не простудиться, надо было в домах топить печи и надевать теплое белье». «Холодная дождливая погода в Вологодской губернии, где в ряде уездов развились лихорадки». «В архангельской губернии, в Холмогорском и Шенкурском уездах в первой половине августа были ночью морозы, во многих местах повредившие хлеб».

1857. «В июле в Вологодской губернии отмечены заморозки (-5 °С)».

1860. «Март 1860 г., вероятно, окажется самым холодным чуть ли не в течение столетия во всей Сибири и Европейской России до меридиана Москвы».

(Фрагменты текстов приводятся по: Борисенков, Пасецкий 2003.) В эти же годы полярные моря снова поражают своей недоступностью. Вот только один пример - в течение без малого 20 лет

(с 1844 по 1862 г.) еще один моряк знаменитого рода П. Кру-зенштерн (внук первого российского кругосветного мореплавателя) безуспешно пытался пройти из Белого моря в Сибирь; во время четвертого плавания в 1862 г. его судно «Ермак» было раздавлено льдами у западных берегов Ямала. Это роковое плавание было организовано на средства известного «ревнителя Севера» Михаила Сидорова, который ранее учредил очень высокую премию в размере 14000 рублей тому, кто пройдет из Европы в устье Енисея. Премия осталась неврученной.

Наконец, в 60-70-е годы XIX в. в Арктике снова происходит потепление, быть может, одно из наиболее значительных за последние 500 лет (рис. 1). После столетий неудач резко возрастает интенсивность мореплавания в Баренцевом и Карском морях, которое связано с именами энтузиастов-промышленников, таких, как Михаил Сидоров, Александр Сибиряков, Оскар Диксон, Людвиг Кноп и др. Им удалось осуществить целый ряд успешных коммерческих рейсов из европейских портов в устья Оби и Енисея, причем между 1875 и 1884 гг. из 43 отправившихся в рейс судов 23 успешно завершили свою миссию (Dahlmann 2001). В 1870-е годы в районе Новой Земли появляются многочисленные суда норвежских зверобоев, устремившихся туда в поисках моржей, тюленей и других морских животных. Только в одном 1870 году от 80 до 90 норвежских судов, а также 8 российских вели промысел в этом еще недавно опасном и труднодоступном регионе. Капитан одного из этих судов по имени Эллинг Карлсен в сентябре 1871 г. почти через 300 лет обнаружил на северо-восточном берегу Новой Земли никем не потревоженное зимовье Баренца и его спутников. В эти же годы (1878-79) шведскому исследователю Адольфу Эрику Норденшельду на судне «Вега» впервые в истории удалось обогнуть Евразию с севера и достичь, таким образом, Тихого океана. На наш взгляд, беспрецедентные успехи арктического мореплавания в эти годы в значительной мере были обусловлены заметно улучшившейся ледовой обстановкой, которая, в свою очередь, явилась следствием резкого потепления в высоких широтах Евразии. В самом деле, начиная с 1869 по 1881 г. судовые журналы фиксируют беспрецедентный ряд чрезвычайно благоприятных по состоянию льда сезонов, когда Карское море почти беспрепятственно пересекалось большим количеством судов во всех направлениях. Совершенно уникальной выдалась навигация 1878 г., когда Норденшельд на судне «Вега» прошел все Карское море вплоть до мыса Челюскин, ни разу не встретив плавающих льдов. Только 29 сентября судно было остановлено у селения Питекай на берегу Чукотского полуострова всего в 220 км от входа в Берингов пролив. Таким образом, в одну навигацию на обычном промысловом судне был пройден путь, который все предыдущие мореплаватели не смогли осилить за четыреста лет! В том же году норвежский зверобой Эдвард Иоганнесен на шхуне «Нордланд» забрался далеко на северо-восток Карского моря, в воды, до этого ни разу не посещавшиеся человеком и под 78є с. ш. открыл остров, названный им островом Уединения - последний крупный остров на Земле, найденный без помощи ледокола. Но уже с середины 1880-х годов по мере развития нового похолодания мореплавание в высоких широтах замирает: поломки и аварии судов следуют одна за другой, и оба крупнейших судо-владельца, Людвиг Кноп и Александр Сибиряков, вынуждены прервать регулярное пароходное сообщение с европейскими портами. В конце жизни Сибиряков не мог скрыть постигшего его разочарования: «Судоходство в Карском море таит множество трудностей, с которыми приходится бороться, и потому для коммерческих целей оно непригодно» (Dahlman 2001).

Итак, анализ характера колебаний климата, следующий из исторических свидетельств, вполне согласуется с данными модельных расчетов, которые столь же успешно описывают и результаты инструментальных метеорологических наблюдений последнего столетия (рис. 1). Это позволяет надеяться, что прогноз изменений климата в европейском секторе российской Арктики может оказаться весьма надежным. Согласно этому прогнозу уже в 30-х годах наступившего столетия в российскую Арктику придет очень сильное и продолжительное потепление, масштабы которого к концу века еще более возрастут. Есть все основания предполагать, что подобные потепления в исследуемом регионе не наблюдались по меньшей мере в последние 6000 лет (Клименко 2001).

Выводы

- Полученные новые документальные свидетельства показывают, что климат Арктики в течение последних 600 лет испытывал значительные колебания. За этот период времени произошло не менее трех или четырех значительных потеплений, вполне соизмеримых как по масштабам, так и по продолжительности со знаменитым «потеплением Арктики» первой половины XX в.

- Колебания климата в период, предшествующий эпохе инструментальных наблюдений, полностью определялись изменением естественных факторов и, в первую очередь, скорости вращения Земли и характера атмосферной циркуляции (индекса Североатлантического колебания).

- Регрессионно-аналитическая модель климата, разработанная в МЭИ, вполне убедительно описывает чередование теплых и холодных эпизодов, вытекающее из характера документальных свидетельств. Модель предсказывает развитие чрезвычайно сильного потепления российской Арктики уже в 30-х годах XXI столетия.

Литература

1. Атлас Арктики. М.: Гл. упр. геодезии и картографии при СМ СССР, 1985. 204 с.

2. Бахрушин, С. В. 1929. Мангазейская мирская община в XVII веке - Северная Азия. Кн. 1: 50-65.

3. Бель, Дж. 1776. Белевы путешествия чрез Россию в разныя асиятския земли; а именно: в Испаган, в Пекин, в Дербент и Константинополь / пер. с фр. Михайло Попов. В 2 т. СПб.

4. Берх, В. Н. 1841. Соликамский летописец. СПб.

5. Борисенков, Е. П., Пасецкий, В. М. 2003. Летопись необычайных явлений природы за 2,5 тысячелетия (V в. до н. э. - XX в. н. э.). СПб.: Гидрометеоиздат.

6. Вахтин, В. 1890. Русские труженики моря. Первая морская экспедиция Беринга для решения вопроса: соединяется ли Азия с Америкой. СПб.

7. Визе, В. Ю. 1934. История исследования Советской Арктики. Баренцово и Карское моря. Архангельск: Севкрайгиз.

8. Де Фер, Г. 1936. Плавание Баренца (Diarium nauticum), 1594-1597 / пер. с лат. Л.: Изд-во Главсевморпути. 308 с.

9. Журнал плавания бота «Обь-почтальон» под командой штурмана Ф. Минина от г. Мангазей по реке Енисею, Северному океану до зимовья Исакова. Российский государственный архив Военно-морского флота (РГАВМФ). Ф. 913. Оп. 1: Д. 30.

10. Журнал плавания бота «Обь-почтальон» под командой штурмана Ф. Минина от г. Мангазей по реке Енисею от зимовья Исакова до зимовья Крестовского. РГАВМФ. Ф. 913. Оп. 1: Д. 42.

11. Журнал плавания бота «Обь-почтальон» под командой штурмана Ф. Минина от р. Дудиной до г. Енисейска. РГАВМФ. Ф. 913. Оп. 1: Д. 53.

12. Заметки на пути из Петербурга в Барнаул. Отечественные записки 1849. Т. 64. № 5-6. Отд. 8: 1-47.

13. Клименко, В. В.

14. 2001. Климат средневековой теплой эпохи в Северном полушарии. М.: Изд-во МЭИ. 88 с.

15. 2003. Климат и история в средние века. Восток 1: 5-41.

16. Клименко, В. В., Микушина, О. В. 2005. История и прогноз изменений климата в бассейне Баренцева и Карского морей. Геоэкология 1: 43-49.

17. Клименко, В. В., Микушина, О. В., Ларин, Д. А. 2001. Температурные тренды Таймырского региона в условиях глобального изменения климата. Геоэкология 3: 195-203.

18. Кондратьев, К. Я. 2004. Приоритеты глобальной климатологии. Известия Русского географического общества. Т. 136. Вып. 2: 1-25.

19. О вояже лейтенанта Овцына. РГАВМФ. Ф. 172. Оп. 1: Д. 4081.

20. Окладников, А. П. 1957. Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра. М.: Морской транспорт.

21. Описание экспедиции В. Чичагова, Н. Попова и В. Бабаева по Ледовитому морю к острову Шпицберген. РГАВМФ. Ф. 913. Оп: Д. 92.

22. Пасецкий, В. М.

23. 1956. Виллем Баренц. М.: Географгиз. 40 с.

24. 1980. Первооткрыватели Новой Земли. М: Наука. 192 с.

25. 2000. Русские открытия в Арктике. Спб.: Адмиралтейство. 606 с.

26. Посольство к зюнгарскому хунь-тайчжи Цэван Рабтану капитана от артиллерии Ивана Унковского и путевой журнал его за 1722-1724 годы / под ред. Н. И. Веселовского. Записки Императорского Русского географического общества по Отделению этнографии. 1887. Т. 10. Вып. 2. СПб.

27. Руссель-Киллуг, А. 1871. Чрез Сибирь в Австралию и Индию. СПб.: Типография т-ва «Общественная польза».

28. Харузин, Н. 1890. Русские лопари. М.

29. Шканечный журнал плавания судовна купца Бармина А. под командой штурмана Розмыслова Ф. от Архангельска до о. Новая Земля по проливу Маточкин Шар, Карскому морю и обратно. РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 1: Д. 137.

30. Astrina, N. 2006. Zur Geschichte der Meteorologie in RuЯland. Eine Studie der westsibirischen und arktischen Reiseberichte aus dem 17-19. Jahrhundert. Dissertation Rheinische Friedrich Wilhelms Universitдt, Bonn.

31. Dahlmann, D. 2001. Handelsschiffahrt auf der Polarroute. Bremer Geographische Blдtter 1: 95-106.

32. Litke, F. P. 1835. Viermalige Reise durch das nцrdliche Eismeer auf der Brigg Nowaja Semlja in den Jahren 1821 bis 1824 ausgefьhrt von Kapitain-Lieutenant Friedrich Litke. Berlin.

33. Nachricht von Daniel Gottlieb Messerschmidts siebenjдhriger Reise in Sibirien. Neue Nordische Beytrдge. 1782. - Bd. 3: 97-158.

34. Przybylak, R. 2000. Temporal and spatial variations of surface air temperature over the period of instrumental observations in the Arctic. International Journal of Climatology 20. No. 6: 587-614.

35. Stothers, R. B. 1984. The great Tambora eruption in 1815 and its aftermath. Science 224: 1191-1198.

36. Zeeberg, J. J., and Forman, S. L. 2001. Changes in glacier extent on north Novaya Zemlya in the twentieth century. The Holocene 11. No. 2: 161-175.

Размещено на Allbest.ru