В конце апреля 2009 г. Центральный банк начал цикл снижения процентных ставок. С этого времени до начала июня 2010 г. ставка рефинансирования была уменьшена на 5,25 процентных пункта. Причиной снижения процентных ставок явилось не только стимулирование производства, но и, по признанию Председателя Центрального банка С.М. Игнатьева РИА Новости. 2009. 23 декабря.  , сдерживание притока иностранного спекулятивного капитала.

Как уже отмечалось, в посткризисный период Центральный банк стал постепенно смягчать регулирование курса национальной валюты. Об этом, в частности, свидетельствуют расширение границ, задаваемых Банком России для колебания валютного курса (см. График 12) и снижение объемов валютных интервенций центрального банка (см. График 13).

График 12

График 13 Источник: Центральный банк Российской Федерации (http://www.cbr.ru/hd_base/VALINT.asp).

По этому поводу первый заместитель председателя Банка России А. Улюкаев сказал: «Мы рассчитываем, что гибкость курсообразования повысится, снизятся риски, связанные с неконтролируемыми притоками-оттоками капитала, повысится финансовая стабильность. Мы, таким образом, продолжим наше движение к установлению режима инфляционного таргетирования и свободного режима плавания национальной валюты» Профиль. 2010. №39. С. 28.. Не совсем ясно, как такая политика вписывается в мировой контекст, который продолжает характеризоваться неконтролируемым движением капиталов. Расширение пределов колебания курса рубля и меньшее вмешательство Банка России в его регулирование вряд ли способствует снижению рисков.

Вопрос о переходе к режиму плавающего валютного курса для страны, ориентированной на экспорт энергоносителей, весьма дискуссионен. Отметим, что по состоянию на 2008 г. из числа стран-экспортеров нефти лишь развитые страны (Норвегия, Канада, Великобритания) характеризовались режимом свободного плавания валют. В двух странах - Алжире и Индонезии - действовал режим управляемого плавания валюты без заранее определяемого тренда курсовой динамики. Остальные страны-экспортеры нефти использовали ту или иную форму фиксации валютного курса (правда, крайнюю форму фиксации в виде режима валютного управления применял лишь Бруней) http://www.imf.org/external/np/mfd/er/2008/eng/0408.htm.. Подобная ситуация проистекает, на наш взгляд, с одной стороны, от высокой зависимости динамики валютного курса от цены на нефть, а с другой - от роли валютного курса в этих экономиках (заметим при этом, что в развитых странах в силу незначительности явления долларизации роль валютного курса для национальной монетарной сферы ниже).

Переход Центрального банка России к более гибкому курсообразованию является частью реализуемого им плана по введению режима инфляционного таргетирования. Так, в «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2012 год и период 2013 и 2013 годов» поставленные цели зафиксированы достаточно четко: переход к режиму инфляционного таргетирования (на основе индекса потребительских цен) к концу рассматриваемого периода (то есть к 2014 г.). Цель по инфляции ставится в пределах 4-5% в год. Относительно курсовой политики говорится, что «Банк России сохранит свое присутствие на валютном рынке исключительно с целью сглаживания избыточной волатильности валютного курса, не оказывая влияния на тенденции в его динамике, формируемые фундаментальными факторами» Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2012 год и период 2013 и 2014 годов. Одобрены Советом директоров Банка России 28.10.2011 г. М.: Центральный банк Российской Федерации, 2011. С. 3.. Однако вызывает большие вопросы определение «фундаментальных факторов». Учитывая в целом высокую волатильность как финансовых рынков, так и рынков ключевых товаров мировой торговли (включая энергоносители), все чаще в теоретических работах отмечается несвязанность их динамики с действием фундаментальных факторов. Кроме того, сохраняющаяся нестабильность мировой экономики оказывает влияние на динамику валютного курса рубля и других показателей монетарной сферы. Ярким примером такого воздействия стало резкое падение курса рубля к доллару и евро в августе-сентябре 2011 г.

Заключение

Как показали события последних двух лет, основные риски исходят из стран зоны евро, где нарастает кризис суверенной задолженности Хейфец Б.А. Глобальный долговой кризис и риски долговой политики России (научный доклад). М.: Институт экономики РАН, 2012. С. 12-13.. Международный валютный фонд прогнозирует спад экономики зоны евро в 2012 г., хотя и с небольшим темпом в 0,3%. При этом, несмотря на прогнозируемое снижение среднего размера дефицита бюджета до 3,2% ВВП, ожидается рост валового государственного долга почти до 90% ВВП World Economic Outlook Database as of April 2012 (http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2012/01/weodata/index.aspx). .

Для российской экономики потрясения в Европейском союзе могут сказаться особенно болезненно, поскольку он является ключевым внешнеэкономическим партнером нашей страны. Так, доля ЕС во внешнеторговом обороте России в 2011 г. составила 48% По данным Федеральной таможенной службы России (www.customs.ru)., хотя в кризисный период она снижалась, но по-прежнему остается на высоком уровне. Страны ЕС являются основным источником поступления иностранных инвестиций в российскую экономику (даже без учета явных оффшорных юрисдикций), особенно по линии прямых и прочих инвестиций (составляющих подавляющую долю общего притока иностранных инвестиций в российскую экономику). Их доля в исходящих из России инвестициях, хотя и снизилась в кризисный и посткризисный период, продолжает оставаться высокой (с учетом накопленных в докризисный период вложений). Особенно следует отметить размещение валютных активов Банка России в странах зоны евро (их доля в общем объеме валютных активов Банка России на 1 января 2011 г. составляла 46,4% Годовой отчет Центрального банка Российской Федерации за 2010 год (http://www.cbr.ru/publ/God/ar_2010.pdf). С. 80.).

Основными каналами распространения европейского кризиса на российскую экономику могут стать: внешнеторговый канал (через сокращение спроса на продукцию российского экспорта) и канал, связанный с движением капитала (через сокращение притока капитала в российскую экономику, повышение уровня риска по резервным активам и, в меньшей степени, обесценение портфельных активов российских инвесторов в Европе). Гораздо более серьезными могут стать последствия для экономики России, если европейский кризис станет началом очередной волны глобального кризиса, а подобное развитие событий весьма вероятно, если проблемы начнут испытывать ведущие экономики зоны евро.

Другим важным внешним риском для российской монетарной сферы является развитие инфляционных процессов в мировой экономике. Активная стимулирующая политика, проводившаяся ведущими развитыми странами во время глобального экономического и финансового кризиса, безусловно будет иметь отложенный инфляционный эффект. Дискуссии могут вестись лишь относительно его размера. Если исходить из текущих данных, действие этого эффекта пока достаточно скоромное, что может отчасти объясняться продолжающимся действием «глобализационного фактора». Но, во-первых, раскручивание инфляционной спирали в мировой экономике еще не достигло своего максимума (стимулирующая политика во многих странах и, прежде всего в США, продолжается), во-вторых, по аналогии с ситуацией 2003-2007 гг. мы наблюдаем инфляцию, перемещающуюся на рынок финансовых активов, включая производные финансовые инструменты на отдельные товары (например, нефть).

Таким образом, перед Центральным банком России стоит задача выстраивания модели реагирования как на текущие вызовы развития мировой экономики, так и стратегии проведения денежно-кредитной политики с учетом растущей роли внешних факторов. Заявленный переход к инфляционному таргетированию не очень убедителен, так как соответствующий режим не подтвердил своей эффективности в части сглаживания влияния внешних шоков на национальные экономики в других странах, особенно если принимать во внимание специфику экономики России (в первую очередь, зависимость от экспорта энергоносителей). На наш взгляд, для России по-прежнему важно сохранение регулирования валютного курса (хотя и без установления узких пределов его колебаний), а также возможность использования инструментов валютного регулирования (например, в виде резервных требований, налогообложения трансграничных потоков капитала и т.д.) для снижения влияния внешних шоков. Следует отметить, что приток спекулятивного капитала на развивающиеся рынки в посткризисный период активизировал в мировом сообществе дискуссию о необходимости регулирования международных потоков капитала, особенно носящих краткосрочный характер. Вновь стала активно обсуждаться идея о введении так называемого «налога Тобина» в глобальном масштабе.

Кроме того, адекватное реагирование на влияние внешних факторов на монетарную сферу и экономику в целом зависит прежде всего от ясного понимания того, какую «модель» экономики мы хотим построить, и исходя из этого определить место в ней денежно-кредитной и валютной политики. Для этого необходима стратегия социально-экономического развития страны, попытка выработать которую («Стратегия 2020») пока была неудачной. При постоянном и гибком взаимодействии денежно-кредитной, валютной, бюджетно-налоговой, структурной и промышленной политики монетарная политика может внести необходимый конструктивный вклад в развитие реального сектора, способствуя его диверсификации. Однако необходимо также понимать «пределы» возможностей денежно-кредитной и валютной политики в рамках рыночной экономики.

Список литературы

1. Абалкина А.А. Банки с иностранными инвестициями в России: реакция на финансовый кризис // Финансы и кредит. 2010. №28.

2. Богомолов О.Т. Роль государства в современной экономике. Кого и чему учит глобальный кризис? // Международная экономика. 2009. №7.

3. Валлерстайн И. Динамика глобального кризиса: тридцать лет спустя // Эксперт. 2009. № 35. 14-20 сентября.

4. Годовой отчет Центрального банка Российской Федерации за 2010 год (http://www.cbr.ru/publ/God/ar_2010.pdf).

5. Головнин М.Ю. Теоретические основы денежно-кредитной политики в условиях глобализации (научный доклад). М.: Институт экономики РАН, 2008.

6. Головнин М.Ю. Развитие денежно-кредитной сферы в трансформационный период: Россия и страны Центральной и Восточной Европы. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.

7. За один год до конца света (интервью с А.Л. Кудриным) // Московский комсомолец. 2012. 10 апреля.

8. Некипелов А., Голанд Ю. От замораживания к инвестированию: новые подходы к денежно-кредитной и валютной политике // Вопросы экономики. 2008. №3.

9. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2010 год и период 2011 и 2012 годов. Одобрены Советом директоров Банка России 11.11.2009 г. М.: Центральный банк Российской Федерации, 2009.

10. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2012 год и период 2013 и 2014 годов. Одобрены Советом директоров Банка России 28.10.2011 г. М.: Центральный банк Российской Федерации, 2011.

11. Российская экономика на фоне мирового кризиса: текущие тенденции и перспективы развития // Вопросы экономики. 2009. №9.

12. Тулин Д.В. Трансграничное движение капиталов, инвестиционный климат и возможности увеличения инвестиций в российскую экономику // Деньги и кредит. 2011. №6.

13. Хейфец Б.А. Глобальный долговой кризис и риски долговой политики России (научный доклад). М.: Институт экономики РАН, 2012.

14. Цветков В.А. Причины, развитие и последствия экономического кризиса для России // Международная экономика. 2010. №3.

15. Borio C., Nelson W. Monetary operations and the financial turmoil // BIS Quarterly Review. 2008. March.

16. Cecchetti S.G., Moessner R. Commodity prices and inflation dynamics // BIS Quarterly Review. 2008. December.

17. Kirabaeva K., Razin A. Composition of International Capital Flows: A Survey // Bank of Canada Working Paper. 2010. No. 33.

Размещено на Allbest.ru