Парадокс моральной оценки

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Курсовая работа

Парадокс моральной оценки

Санкт-Петербург 2014

Введение

Взаимоотношение юридической науки и морали -- всечеловеческая тема, одна из вечных проблем. На юристов возлагается выполнение государственных задач в интересах общества как целого; они располагают в связи с этим особыми средствами принуждения и могут ими злоупотребить, используя их к собственной выгоде и в ущерб многим людям.

Следовательно, постоянно существует озабоченность тем, чтобы юридическая наука с ее целями и средствами вписывалась в рамки существующих представлений о добре и зле. Но такова лишь одна сторона взаимоотношения юридической науки и морали. В свою очередь, и мораль может подходить к юридической науки с ожиданиями, которых та не в состоянии оправдать. Попытки добиваться реализации определенных моральных представлений или притязаний также могут приводить к опасному извращению юридической науки.

Юридическая этика -- а именно так называют методичную проработку взаимоотношений юридической науки и морали, глубокое осмысление принципов и норм порядков и действий -- должна видеть обе опасности. Ныне нам более знакома первая из них -- опасность моральной несостоятельности юридической науки, чем вторая, заключающаяся в награждении и извращении юридической науки чрезмерными моральными требованиями. Тем не менее в настоящей работе мы намерены постоянно уделять внимание обеим сторонам дела. Здесь отстаивается и будет подробнее аргументирован основной тезис, что юридическая наука должна всегда соответствовать этическим критериям, однако не может определяться только ими.

Такое понимание имеет центральное значение для привнесения культуры в неизбежное противоборство.

Более всего именно вопросы принципиальной значимости публично обсуждаются скорее в моральном, чем в юридическом ключе. В большинстве случаев бывает непросто различать в них моральное и должным образом выявлять соотношение того и другого.

Так, в дискуссии о защите еще не родившихся детей доминирующим оказывается не вопрос о том, могут ли быть действенными, и в какой степени, с одной стороны, уголовное право, а с другой--социальная помощь; преобладает взаимное противопоставление таких категорий, как "убийство" и "право женщины на самоопределение".

Апеллирование к "ценностям" и использование морального аргумента в этой ситуации очень понятны. Юридическую науку никогда нельзя было считать "свободной от ценностей", ее обоснование и обсуждение никогда не обходились без той или иной морали; претензии же на это бывали призваны лишь облегчить смену одной морали на другую.

Юридическая наука занимается не морально нейтральными "специальными вопросами", но вопросами взаимоотношений людей, сталкивающимися интересами и их возможным примирением на таких началах, которые можно было бы назвать началами добра либо справедливости.

В сфере юридической науки, однако, недостаточно, чтобы люди обращались друг к другу с моральными увещеваниями; дело в этом случае легко принимает оборот, при котором оппоненту, вместо того чтобы критически вникать в его аргументы, отказывают в морали.

Таким образом, вопрос о всеобщих этических критериях для юридической науки и об общих основополагающих ориентациях различных групп в нашем плюралистическом обществе есть вопрос неотложный. Существует потребность в этике, т.е. в глубоком осмыслении моральных оснований юриспруденции, ее позитивных целей, дозволенных средств, желательных способов поведения людей.

Потому и считаем этику необходимой и полезной, что ведение спора посредством моральной аргументации, если последняя не продумана и не взвешена, может искажать его суть.

Если, как гласит наш основной тезис, спорные вопросы, пусть и имеющие свою моральную сторону, нельзя разрешать, исходя только из моральных соображений, то Юридическая этика в той лишь мере и ценна, в какой она помогает дать ориентацию в споре, связанном с конфликтом целей в юридической науки, а также в ситуациях, каковые чаще всего сложны.

Она должна прояснять этическую структуру проблем и ситуаций, однако готовых решений предлагать не может. Юридическая этика, в таком ее понимании, способна не покончить с противоборством, но привнести в него культуру.

Парадокс моральной оценки

"Парадокс (от греч. неожиданный, странный), то же, что противоречие; в широком смысле - неочевидное высказывание, истинность которого устанавливается достаточно трудно; в этом смысле парадоксальными принято называть любые неожиданные высказывания, особенно если неожиданность их смысла выражена в остроумной форме" - такое объяснение приводится в "Философском энциклопедическом словаре" Апресян Р.Г. 1995. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. -- Москва: ИФРАН. -- 353 с..

В Словаре "Гранат" отмечается, что это "воззрение, высказанное в своеобразной форме, вследствие чего оно с первого взгляда кажется несоответствующим истине и здравому смыслу и для обнаружения своей правдоподобности требует внимательного и вдумчивого отношения" Рубинштейн С.Л. 1986. Принцип творческой самодеятельности (К философским основам современной педагогики). -- Вопросы психологии. -- № 4. -- С. 101-108..

"Наличие парадокса означает несостоятельность какой-либо из посылок (аксиом), используемых в данном рассуждении или теории в целом, хотя эту несостоятельность зачастую трудно обнаружить, объяснить и тем более устранить" - так заканчивается соответствующая пояснительная статья в "Советском энциклопедическом словаре" Дробницкий О.Г. 2002. Моральная философия: Избранные труды. -- Москва: Гардарики. -- 523 с..

Можно было бы приводить и другие определения, но в целом они подчёркивают в природе парадокса главное - неожиданность, несоответствие ожиданиям, смысловой сбой, ошибку понятий.

На большей части истории юридической мысли доминировало представление о том, что мораль есть специфическое приложение «общечеловеческой» морали к делам юриспруденции. Однако это есть серьёзное заблуждение, поскольку между юридической моралью и «общечеловеческой моралью» есть существенные различия.

Существует множество видов нормативных моделей морали и моральной рациональности, для каждой из которых характерны собственная структура, логика оценочных суждений, отношения к действительности и т. д.

Юридическая мораль, несмотря на её претензии на универсальность, тоже очень разнообразна. Но это разнообразие обусловлено не проекцией на различных систематизированных концепций морали, но по причине разнообразия оценок явлений и понимания моральных проблем участниками юриспруденции.

Кроме того, в отличие от «общечеловеческой морали», юридическая мораль не есть само законодательство, в смысле предъявления требований самому себе; напротив, выдвигает требования для других -- представителей власти и т. д. моральный этика парадокс самооценка

Важной особенностью морали в данном аспекте является то, что «не мы, а другие несут ответственность за исполнение требований морали. Но судить о моральном качестве такого исполнения будет не их, а „наше“ нравственное сознание»

К этому добавляется ещё одно отличие: «общечеловеческая мораль» претендует на представление «разума вообще», в то время как политическая мораль всегда «авторизована», она говорит от имени «мы», обращаясь к «они», на основании универсальных ценностей добра и зла. Апресян Р.Г. (ред.). 2009. Общественная мораль: философские, нормативно-этические

и прикладные проблемы. -- Москва: Альфа-М. -- 494 с.

Гражданские добродетели не становятся излишними ввиду наличия институтов -- они являются предпосылкой последних.

Развиваемому нами пониманию юриспруденция как раз в особенно большой степени соответствует развертывание этики как этики добродетели. Чисто нормативная этика не отвечает условиям человеческой деятельности вообще, а юридической -- даже в особенности.

Для ориентации и для полагания пределов нашим действиям принципы, а также нормы (предписывающие установления, запреты, законы). Однако они, по общему правилу, именно лишь пределы и полагают, они не могут конкретно и положительно указать, что следует делать.

Ситуации, в каких мы действуем, -- не точки пересечения норм; юриспруденция -- не техника принятия и исполнения законов (...) Поэтому этика должна быть положительной этикой добродетели; это значит, что она должна задаваться вопросом о нравственных качествах, какие субъекту действия необходимы, чтобы соответствовать сущности юриспруденции.

Мы должны, однако, наперед сразу же предостеречь от завышения смысла понятия добродетели в применении к юридической этике.

Институтам надлежит обеспечить обыкновенному человеку возможность блюсти его собственные интересы в пределах единого общего порядка.

Для этого и сам индивид должен обрести нравственные качества, способность и готовность даже в конкуренции по-доброму обходиться с другими. Однако когда мы называем данные качества добродетелями, при этом не имеется в виду, что обладание ими требует постоянного героического усилия.

Интересы и добродетель обычно в социальной жизни не разведены столь далеко, как это часто изображают моралисты. Если человек и есть живое существо, обладающее интересами, то его добродетель состоит в том, чтобы разумно, считаясь с другими, с упорством, но и с чувством соразмерности блюсти свои интересы.

Более высокая степень добродетели требуется тогда, когда конфликт интересов, обостряясь, переходит в тяжелый ценностный конфликт, а также когда становится распространенной тенденция жертвовать высшими ценностями ради низменных интересов. Геройская добродетель, наконец, требуется в ситуации сопротивления.

Таким образом, понятие добродетели служит нам здесь не для того, чтобы возложить на юриспруденцию особое моральное бремя. Речь идет о другом -- о тех нравственных задатках, каких требует от граждан и юристов совокупность институциональных образований свободного строя, дабы она могла выполнить свое назначение.

Речь идет о фигуре мыслящего и действующего гражданина государства. Добродетелью называют ревностность к добру и справедливости. Она включает духовную способность, сознательную готовность и эмоциональную настроенность среди многообразия и изменчивости ситуаций и проблем жизнедеятельности с определенной уверенностью распознавать и творить доброе и справедливое.

Добродетели нельзя научиться теоретически, ее можно обрести лишь в жизненной практике. Последняя должна с этической взыскательностью подвергаться рефлексированию. Добродетель есть ставшее привычкой нравственное поведение, это -- состояние деятельного человека, это -- благоприобретенное качество практического разума.

Разум не случайно выступает здесь на сцену. Ведь этика добродетели есть нечто большее, чем мораль предписаний, и точно так же она есть нечто большее, чем мораль благих убеждений. Конечно, основополагающая воля к добру необходима.

Мы не признаем и не делаем добро, если того не хотим. Но добродетель предполагает также деятельное подключение разума, причем в двух направлениях.

Мы должны, во-первых, задаваться вопросом о том, что есть в принципе благо, ориентироваться, таким образом, на принципы и нормы;

во-вторых -- вопросом о том, что является подобающим в применении к данной ситуации, к затрагиваемым ею людям, к делу.

Конечно, нравственно отвечающим добру является поступок, проистекающий из глубокой внутренней убежденности и соответствующий нравственным принципам и нормам. Но он, кроме того, должен быть еще и нравственно справедливым, т.е. соответствовать данной ситуации и конкретному делу.

Недостаточно поэтому благих убеждений; мы еще должны, прибегнув к разуму, сообразоваться с окружающими людьми и сложившимися отношениями и с чувством ответственности задумываться над последствиями наших действий, а равно и нашего бездействия.

Это в высшей Степени важно для этики, т.к. именно в противоборстве часто ограничиваются морализированием, вместо того чтобы изыскивать решения, прибегая к доводам практического разума.

Исследование парадоксов моральной этики

Парадоксы моральной оценки обусловлены тем как нам нетрудно понять, информационной недостаточностью каждого из параметров моральной оценки . Безусловно положительной оценки удостоится лишь то нравственное явление, которому будет свойствен полный набор положительных характеристик, соответствующих всем параметрам структуры поступка. Сейчас лишь кратко перечислим простейшие из возможных несуразиц.

Мотив: Наиболее очевиден парадокс благих намерений, которыми устлана дорога в ад. Дополнительно можно представить себе ситуацию, когда кто-то, напротив, действуя из дурных побуждений, сотворил добро. Мог ли предполагать Гитлер, что как ответ на все его злодейские поползновения евреи всего мира сумеют воссоздать своё исконное государство, Израиль!

Цель: Примерами здесь могут выступать цели, несоразмерные другим параметрам ("Замах на рубль, удар на копейку") или непонятные для нас, "абсурдные" цели. Вспоминается анекдот времён заката советских семи десятилетий:

Плывет через Атлантику из СССР корабль с эмигрантами, в Америку. А навстречу ему - корабль с теми, кто уже там побывал и возвращается. Завидев встречный корабль, и те и другие пассажиры, сгрудившись на своих палубах, показывают тем, кто едет в обратную сторону, характерный жест - крутят пальцем у виска.

Да и разве не благороднейшие цели ставились на протяжении семи десятков лет перед советским народом его доблестной коммунистической партией!

Впрочем, к парадоксам цели можно отнести и известное наблюдение о том, что во время переправы следует править, прицеливаясь не к месту, куда хотите причалить, а чуть выше по течению

Контекст: Есть такая поучительная история. "Небольшая газета организовала конкурс с целью выявить наиболее порядочного и доброжелательного гражданина своего города. Среди полученных писем было такое:

Я не курю, не потребляю спиртного, не играю в карты, не бегаю за женщинами, предан своей супруге, много работаю, ложусь поздно и встаю на заре. Такую жизнь я веду уже три года... Не подождёте ли вы до следующей весны, когда меня освободят из заключения?".

"Негодяй, но - наш негодяй!" - другая красноречивая иллюстрация парадокса контекста.

Инструмент: В качестве парадоксов, связанных с выбором инструмента, сгодятся привычное из газет: "Миротворческие силы по поддержанию порядка" или - реплика героя американской киноленты: "Я с детства люто ненавидел насилие. И пошёл в полицейские, чтобы с ним бороться". Не менее парадоксально выглядела проповедь, читанная акулам в "Моби Дике" Мелвилла.

Теперь несколько соображений о следующем параметре моральной оценки.

Старания:

"В том, что выбьешься из сил,

Будет толку мало,

Если ты не утрудил

Головы сначала" - гласит казахская народная мудрость. Здесь же можно говорить о разного рода пустых хлопотах: "Vanitas vanitatum et omnia vanitas" ("Суета сует, и всяческая суета"). Но кроме всего прочего нетрудно понять, что животные тоже прикладывают усилия, добывая себе пропитание, соревнуясь, и - даже укладываясь на ночлег. Так что главным нравственным парадоксом применительно к стараниям, видимо, будут усилия, не одухотворённые человечески достойным смыслом, пустая затрата сил, времени, ресурсов.

Результат: Вообще-то результат может отвечать или не отвечать ожиданиям, а ожидания эти могут носить положительный или отрицательный нравственный знак. Парадокс здесь возникнет, во-первых, в случае несоответствия ожиданиям, целям - независимо от того, кто разочарован: праведник, злодей или сторонний наблюдатель. Другой вариант парадокса: несоответствие результата - усилиям, заслугам субъекта. Рассказывают такую историю о китайском императоре и молодом медике:

Император повелел врачам вывешивать у своих дверей фонарь при каждом случае смерти пациента. У многих врачей вскоре двери были буквально увешаны фонарями. Однажды, когда император занемог, придворные разбежались по столице в поисках лучшего врача. Наконец таковой был найден и приведён к императору. Император удивился тому, как молод был этот лучший врач.

- Действительно ли над твоей дверью висит только один фонарь? - спросил он.

- О да, ваше величество. Согласно вашему установлению, я имел честь повесить только один фонарь у двери своего кабинета. Правда, я только вчера открыл его.

Отношение: Парадоксами здесь могут оказаться, например, гордыня и другой полюс -самоуничижение. Кант настойчиво искал пути, на которых добродетельному поведению можно было бы обойтись без эмоционального подкрепления. И потому, если и готов был допустить удовольствие от содеянного поступка, то резко осуждал предвкушающее удовольствие от этого поступка. Пожалуй, этакое стремление к безэмоциональности, запрет заглядывать в будущее - тоже своего рода парадокс, парадокс философии морали Канта. В то же время, библейское "всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится", внешне предстающее как парадокс, на деле вполне реалистично, поскольку исходит из молчаливого представления о мере, золотой середине.

Здесь мы наталкиваемся на ещё одну возможность обозначить специфический тип парадоксов - парадоксы самооценки.

В числе парадоксов самооценки - самоуничижительные характеристики, даваемые себе теми, кого с полным основанием можно причислять к лику святых. И обратно - самолюбование ничтожества. Альберт Швейцер замечательно написал: "Чистая совесть есть изобретение дьявола".

Вообще, самооценка - понятие очень тонкое. Как прикажете, например, отнестись к высказыванию: "Я - интеллигент"? Лично меня подобные фразы всегда смущают. Вызывают настороженность. Напоминают парадокс Лжеца. Или остроумное заявление одного знакомого (двадцать пять лет назад это заявление было не только остроумным, но и довольно смелым): "Я скромный - как Ленин". Капустин Б.Г. 2004. Моральный выбор в политике. Учебное пособие. -- Москва: КДУ:

Изд-во МГУ. -- 496 с.

Наверное, прогнать самодовольство для нормального, способного к нравственной рефлексии человека - дело вполне реальное. Но, прогнав самодовольство, не возликовать по этому поводу - уже труднее! Вот почему так мучительно бьётся мысль во время нравственного самоанализа: "Ибо не понимаю, что делаю, потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.[...] Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю". Лекторский В.А. 2001. Эпистемология классическая и неклассическая. -- Москва: Эдиториал УРСС. -- 256 с.

В дополнение к перечисленным простейшим парадоксам нравственных оценок следовало бы привести парадоксы, так сказать, смешанные, составные - при которых сбой в одном из нравственно-значимых параметров сочетается со сбоями в другом/других параметрах. Но эти варианты, за их многочисленностью и относительно малой эвристичностью, мы перечислять не станем. Обратим внимание на более существенный ракурс нравственных парадоксов.

Заключение

Фактически, деятельностный подход к пониманию морали означал начало постметафизического поворота в исследованиях этики.

Этот поворот заключается «в отказе от сведения всего ценностно-императивного содержания морали к идеалу и „высшим ценностям“, в рассмотрении морали в контексте различных гедонистически-перфекционистских, коммуникативных, коммунитарных, общественных практик, в перенесении акцента в этическом рассмотрении, в признании легитимности разнообразного (в определённых ценностных границах) морального опыта и т. д.»

Специфика, по сравнению с «традиционным» деятельностным подходом: здесь уже не просто исследуется, как происходит становление морального сознания в процессе деятельности индивида и какое значение имеют этические нормы в данном процессе, но осуществляется попытка объяснить, почему одни и те же моральные принципы приводят к различным результатам в политической деятельности.

Суть проблемы заключается в том, что «мораль не движет политикой…, на её основе нельзя объяснить важнейшие поступки и решения людей. Более того, нужно признать, что теория морали не в состоянии показать даже то, как действует само моральное сознание.

Она проходит мимо того, почему и вследствие чего люди встают на моральную точку зрения, что заставляет их фокусировать „моральный взор“ на одних предметах и не замечать другие, к чему приводит моральное рассмотрение этих предметов, дающее столь различные результаты в разных ситуациях (от замыкания в себе до участия в революция)»

Список литературы

1. Апресян Р.Г. 1995. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. -- Москва: ИФРАН. -- 353 с.

2. Апресян Р.Г. (ред.). 2009. Общественная мораль: философские, нормативно-этические и прикладные проблемы. -- Москва: Альфа-М. -- 494 с.

3. Арендт Х. 2000. Vita activa, или О деятельной жизни. -- Санкт-Петербург: Алетейя, 2000. -- 437 с.

4. Деятельность… 1990. Деятельность: теории, методология, проблемы. -- Москва: Политиздат. -- 366 с.

5. Дробницкий О.Г. 2002. Моральная философия: Избранные труды. -- Москва: Гардарики. -- 523 с.

6. Кант И. 1965. Основы метафизики нравственности. -- Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 4. Ч. 1. -- Москва: Мысль. -- С. 219-310.

7. Капустин Б.Г. 2004. Моральный выбор в политике. Учебное пособие. -- Москва: КДУ: Изд-во МГУ. -- 496 с.

8. Капустин Б.Г. 2010. Критика политической философии: Избранные эссе. -- Москва: Территория будущего. -- 424 с.

9. Лекторский В.А. 2001. Эпистемология классическая и неклассическая. -- Москва: Эдиториал УРСС. -- 256 с.

10. Троцкий Л.Д. 1990. Их мораль и наша. -- Вопросы философии. -- № 5. -- С. 105-126.

11. Фихте И.Г. 1995. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. -- Москва: Ладомир. -- 656 с.

Размещено на Allbest.ru