Профессиональная этика юриста

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное

Учреждение высшего профессионального образования

«Комсомольск-на-Амуре государственный технический университет»

Институт новых информационных технологий

Факультет инженерно - экономический

Кафедра «Уголовно - правовых дисциплин»

Контрольная работа

по дисциплине «Профессиональная этика»

Студент группы 4ЮРб3а-1

А.А. Батурина

Преподаватель

И. В. Цевелева

2015



1. Профессиональная этика - это исторически сложившаяся совокупность нравственных норм, предписаний, кодексов, научных теорий о должном поведении представителя конкретной профессии, его нравственных качествах и обязанностях.

Профессиональную этику юриста или юридическую этику следует рассматривать как один из видов профессиональной этики, в задачу которого входит применение общих норм морали и нравственности в специфических условиях деятельности судей, адвокатов, прокуроров, следователей, нотариусов и др. юридических профессий.

Независимо от вида юридической деятельности стержневым принципом профессиональной морали юриста является справедливость. Без этого нравственного качества деятельность в правовой области теряет свой смысл. От юристов требуется наряду с этим: объективность, беспристрастность, независимость, соблюдение прав человека и «презумпции невиновности».

Обозначенные выше принципы занимают исключительно важное место в структуре профессиональной деятельности юриста. Выражая сущность профессиональной деятельности, эти принципы являются стратегией его поведения.

В отличие от норм общественной морали, императивность которых должна рассматриваться с учётом конкретных обстоятельств, принципы юридической этики - справедливость, беспристрастность, объективность, независимость и соблюдение прав человека - выражают безусловные нравственные требования, следование которым обязательно для юриста во всех ситуациях.

От представителя права профессиональная этика требует неподкупности, верности духу и букве закона, соблюдение равенства всех перед законом. Одним из гуманных принципов права является «презумпция невиновности» - требование считать обвиняемого невиновным до тех пор, пока вина его на доказана судом. С законностью не совместимы нарушающие нормы юридической этики методы дознания - использование анонимных доносов в качестве улики против обвиняемого, принуждение к признанию вины угрозами и силой, использование такого вынужденного «признания» в доказательстве виновности. От работника правоохранительных органов профессиональная этика требует гуманного отношения к правонарушителю, представления ему максимальных возможностей защиты, использование силы закона не только для наказания, но и для перевоспитания преступника.

Для профессии юриста требования морали имеют особый смыл. С правосудием всегда связано представление о высоконравственных принципах: справедливости, гуманизме, честности, правдивости и т.д. Профессиональную мораль нельзя, однако, сводить лишь к специфическому преломлению общих норм нравственности в той или иной деятельности. В любой профессиональной морали не может быть каких-то особых нравственных норм, которые бы не вытекали из общих нравственных принципов. Так, в качестве специфических норм морали юриста часто приводят правило о недопустимости разглашения данных предварительного следствия, об адвокатской тайне и т.д., которые якобы составляют исключение из общих моральных принципов правдивости и искренности. Следует заметить, что эти правила являются правовыми нормами. Правдивость и искренность как нравственные принципы нельзя рассматривать в отрыве от гражданского долга, а иногда и правой обязанности не разглашать определённые сведения. Это касается государственной служебной тайны, а также определённой тайны при осуществлении правосудия. Всё это втекает из общих принципов морали, а не является исключением из них. В последние годы юристы стали уделять большое внимание вопросам нравственности как в своих монографических работах, научных статьях, выступлениях на конференциях, так и в периодической печати. Это обусловлено расширение сферы действия морального фактора в жизни общества. Однако необходимо разделять юридическую деятельность и деятельность должностных лиц судопроизводства. Должностные лица судопроизводства наиболее остро ощущают проблемы нравственности своей профессии, так как чаще сталкиваются с нестандартными ситуациями, нежели другие, а также ответственность за те или иные принятые решения, ибо последствия зависят от них в общей степени. Да и ставки высоки. Надо сказать, что культура и этика юристов всех отраслей всегда должна быть на «высоте».

Общим в этических правилах представителей всех юридических профессий будут принципы справедливости, независимости, беспристрастия, добросовестности, честности, порядочности, гуманности и т.д. Также можно сделать вывод о том, как важно исполнение и соблюдение норм профессиональной этики в области юриспруденции, ведь именно юрист может решать судьбу того или иного человека, может покалечить ее, причиняя моральный вред, как врач может нанести физический ... Справедливым считаю мнение Е.С Протанской: «В медицинской, педагогической, правовой (и т.д.) деятельности от профессионала требуется не просто преодоление эгоизма и стремления к собственной выгоде, но внимательнейшее, скрупулезнейшее соблюдение интересов другого, такт, забота об улучшении его состояния, неприченении вреда, сохранение достоинства не в формальном, а в гуманистическом смысле. И не в силу симпатии, а иногда и вопреки антипатии, неприязни, брезгливости...» . Я думаю, что самое главное в деятельности юриста - это оставаться всегда, независимо от ситуации, гуманным и человечным, ведь все мы одинаково любим, страдаем, совершаем ошибки, только юристы должны совершать эти ошибки реже

2. Хорошие законы порождены дурными нравами (Тацит)

Если закон идеален, то он способен предусмотреть все виды правонарушений и ошибок. Это возможно лишь тогда, когда все виды преступлений и ошибок уже совершали. И законодатели, проанализировав базу злодеяний, точно знают, как правильно поступить! Но в том-то и суть, что каждый новый прецедент, даже, имея аналог нарушения в прошлом, возникает при действии существующего закона, что говорит о жизнеспособности дурного нрава. Да, чем больше нарушений уже совершено (то есть чем хуже нравы), тем лучше и обширнее теория права, основанная на серьезной практике! Обеспечивая защиту законом мы сдерживаем возможность самосуда, а значит маховик вендетты не будет попросту запущен. Плохой же закон лишает нас чувства справедливости и наоборот толкает к свершению самосуда

Мы должны быть рабами законов, чтобы быть свободными (Цицерон)

Закон - это общепринятые правила, обязательные для исполнения. Чтоб соблюдать законы люди должны знать основные права, как свои так и общества.

Законы, созданные по сегодняшний день, писались и создавались все время - с момента появления человека на земле по сегодняшний день - самим же человеком. Каждый закон появлялся и обновлялся с целью улучшения жизни самого человека, чтобы убрать возможность эксплуатации человека человеком, чтобы обеспечить и защитить право и свободу человека. И теперь человек непринужденно попал в систему: человек - закон - человек. Кто создал закон? Человек. Кто должен соблюдать созданные законы? Сам человек. Вот человек и стал рабом своих законов в хорошем смысле слова. Я согласна с Цицероном - чтобы стать свободными, мы должны быть рабами закона.

Мы живем в обществе, иногда наши законы, нам кажется, ограничивают нас в возможности действовать по нашему усмотрению: общество начинает оценивать наши действия и ограничивать нас в них. Это говорит о том, что мы приходим к тому, что мы подчинены нашим законам, мы их рабы, значит в жизни предыдущих наших поколений такие действия создавали неудобства большинству общества и человек издал закон, что мои действия по моему усмотрению могут ограничить свободу кому-то из общества.

Таким образом, человек должен соблюдать закон, чтобы стать свободным.

Законы бесполезны как для хороших людей, так и для дурных. Первые не нуждаются в законах, вторые от них не становятся лучше (Демокрит)

Законы действительно бесполезны для простых людей, ибо тот, кто пишет, одобряет, и издаёт их, учитывает, прежде всего, свои интересы: интересы власти. Данный философ в современном понятии нынешний чиновник: соответственно по-другому сказать он просто не мог. Ясно как день, что хорошими в те времена были чиновники, политики и вся остальная знать, а простые рабы, плебеи, ремесленники - грязный необразованный сброд, то есть плохими. Первые не нуждаются в законах: разуметься, зачем отвлекаться на всякие там законодательные процессы, которые только создают препятствия и ограничивают свободу действия. Вторые не становиться лучше: действительно разве рабам и плебеям к рукам законы, а то ещё научаться в них разбираться и права качать начнут, закон для вторых должен быть един; по типу закона божьего.

В джунглях законов расцветает закон джунглей (Яцек Вейрох)

Закон джунглей выражение, имеющее много смыслов подчеркивающие взаимоотношения индивидов. Данное выражение означает: каждый сам за себя, все для себя, убей или будешь убит и выживает самый сильнейший. О законе джунглей говорят, когда хотят подчеркнуть особенно жестокую схватку без каких либо причин.

Яцек Вейрох затрагивает сложную проблему права. Право является регулирующим механизмом в обществе определяющим: нормативность, общеобязательность выражающею волю и сознание людей, формальная определённость, системность. Роль права просто огромная в обществе. Его значимость трудно не оценить.

Автор сравнивает общество на примере джунглей, в котором отсутствует какая-либо власть и законодательные документы, регулирующие отношения индивидов. Джунгли являются символом отсутствия фундаментальной системе юридических отношений в обществе. Приводя джунгли символом появления закона джунглей, автор подчеркивает, что отсутствие права влечет за собой не контролируемы действия где побеждает сильнейший.

Трудно не согласиться с автором, в том, что отсутствие права порождает многие проблемы в обществе. Я полностью согласна с мнением автора и считаю, что право и как оно работает в обществе и является показателем законодательной власти в государстве.

Читая рассказ Р. Киплинга «Маугли», автор знакомит о нас с человеческим ребенком воспитанными дикими зверями и жизни человека в дикой природе. Показывая закон джунглей как суровую реальность подчиняющую закону природы на правах сильнейшего. Отсутствие законодательства и регулирующей власти в обществе порождают закон сильнейшего. Общество людей становиться похожим на общество животных.

Итак, любое действие влечет за собой другое действие. Джунгли - закон джунглей. Право- развитое, справедливое законодательное общество.

Право помогает обрести уверенность в завтрашнем дне. Служит появление цели - помогая человеку найти истинного себя.

3. Во-первых, центральное место в правоохранительной деятельности А Ф. Кони всегда отводил личности сотрудников правоохранительных органов, юристов. Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках, а самый обдуманный и справедливый уголовный закон обращается в ничто при дурном отправлении правосудия.

Во-вторых, большое внимание он уделял проблеме внутреннего убеждения. Судья, юрист должен принимать решение, основываясь на том, что в данное время представляется логически неизбежным и нравственно-обязательным. Процесс формирования внутреннего убеждения связан с непрерывным разрешением возникающих сомнений. С сомнением надо бороться и победить его или быть им побежденным, так, чтобы в конце концов не колеблясь и не смущаясь, сказать решительное слово -- «виновен» или «нет».

В-третьих, судейская независимость -- одно из важнейших условий, обеспечивающих постановление правильного приговора.

В-четвертых, А. Ф. Кони высоко ценил общественное мнение передовой России. Вместе с тем он предостерегал от подмены подлинного общественного мнения «общественными страстями».

В-пятых, говоря о недопустимости автоматического применения закона, он требовал необходимости проникновения в мысль законодателя и вместе с тем возражал против внесения в толкование закона своих личных вкусов, симпатий и антипатий, что способно поставить на место закона личное усмотрение и произвол.

В-шестых, высоко ценя закон, А. Ф. Кони тем не менее подчеркивал, что он намечает лишь служебные обязанности. Но наряду со служебным долгом есть нравственный дож. Нравственный долг сотрудника правоохранительных органов заключается в уважении к человеческому достоинству и в справедливом отношении к человеку. Для этого необходимо привить сотруднику нравственную чуткость, развить в нем стремление не только казаться, но и быть справедливым.

В-седьмых, основоположник судебной этики А. Ф. Кони боролся против переоценки доказательственного значения признания обвиняемым своей вины. «Нравственный долг сотрудника, - писал он, -- не идти слепо по пути собственного признания... свободно, вдумчиво и тревожно исследовать, в чем кроется истинный источник этого доказательства...»

В-восьмых, огромное значение он придавал «ораторскому искусству, умению твердо править словом». В стремлении к истине самые глубокие мысли сливаются с простейшим словом. Слово -- одно из величайших орудий человека. Поэтому нравственный долг сотрудника -- обращаться осторожно и умеренно с этим оружием и высказывать свое слово лишь в случае глубокого убеждения, не поддаваясь соблазну красивой формы или видимой логичности своих построений, не заботясь о способах увлечь кого-либо своей речью.

Сотруднику правоохранительных органов нужна наблюдательность, умение оценивать подробности и способность прислушиваться не только к голосу разума, но и сердца. А это предполагает возможность освободить его от внешних пут и дать ему широкий простор в избрании наказания, доверяя в этом случае его житейской опытности и его совести. Нравственный дож, справедливое отношение к человеку выражаются в сознательном и беспристрастном постановлении себя на его место в каждом случае и в воздержании от того, чтобы делать разумное существо не целью, а средством достижения посторонних и своих личных целей. В осуществлении справедливости и в связи с деятельной любовью нравственный дож сливается с руководящим началом христианства, предписывающего возлюбить ближнего своего как самого себя.

Образованный юрист, отмечал А. Ф. Кони, должен быть человеком, в котором общее образование идет впереди специального. Эту идею он настойчиво развивал в ряде своих работ. В сохранении душевной чистоты и гуманности он видел важнейшую заповедь для лиц, вступивших на судебное поприще. Жизнь многогранна. Все ее проявления не укладываются в правовые регламенты. Поведение человека обусловлено рядом не всегда уловимых причин. Большая и почетная задача возлагается на юриста, который «не должен ограничиваться одним знанием права, кассационных решений, не должен закрывать глаза перед жизнью, не должен быть «статистом» в том смысле, как понимал это слово один представитель судебного ведомства семидесятых годов, производя его от слова «статья», -- нет, он должен быть широко и глубоко образованным человеком, сведущим в истории, искусстве, литературе. С ними судья не сделается ремесленником. Игнорируя эти условия, судья упустит из виду высший предмет правосудия -- человека». Заботу о человеке, о справедливом решении его судьбы А. Ф. Кони ставил выше всего.

Центральное место в судебной деятельности А. Ф. Кони всегда отводил личности судьи. Как бы хороши ни были правила деятельности, они могут потерять свою силу и значение в неопытных, грубых или недобросовестных руках, а самый обдуманный и справедливый уголовный закон обращается в ничто при дурном отправлении правосудия. Исходя из этого, А. Ф. Кони считал, что изучение судопроизводства в той его части, которая относится к судебной деятельности, должно иметь своим предметом не только свойства и условия этой деятельности, но и «поведение судьи по отношению к лицам, с которыми он приходит в соприкосновение вследствие своей деятельности».

Большое внимание А. Ф. Кони уделяет проблеме внутреннего убеждения судьи. Он прослеживает, как в историческом развитии свобода внутреннего убеждения античного судьи сменяется предвзятостью внутреннего убеждения феодального судьи в уголовном процессе, где отсутствует защита и присутствуют безгласность, письменность и канцелярская тайна, а последняя в свою очередь сменяется связанностью внутреннего убеждения судьи во времена господства системы формальных доказательств. Он приветствует возврат к свободе внутреннего убеждения судьи, связанный с судебной реформой 1864 года.

Судья, по мнению А. Ф. Кони, должен напрягать все свои душевные силы для отыскания истины в деле, при вынесении приговора он не должен быть в плену «мимолетного мнения, внушенного порывом чувства или предвзятым взглядом», он не вправе решать дела по принципу: «Я так хочу». Его девизом должно быть: «Я не могу иначе». В основе судебного приговора должна лежать не только логическая неизбежность, но и нравственная обязательность.

Высоко ценил А. Ф. Кони судейскую независимость как одно из важнейших условий, обеспечивающих постановление правильного приговора. Он считал необходимым ограждать судей от всяких посягательств на их независимость, от условий, дающих основание к развитию в них «малодушия и вынужденной угодливости».

В связи с этим он положительно оценивал принцип несменяемости судей, дающий, как ему представлялось, «возможность спокойно и бестрепетно осуществлять свою судейскую деятельность». Переоценка значения несменяемости судей как гарантии судейской независимости относится к числу заблуждений А. Ф. Кони. Общеизвестна ленинская оценка принципа несменяемости судей, не дающего возможности заменить негодных судей. Именно поэтому советское законодательство не восприняло этого принципа.

В ряде положений уголовно-процессуального закона А. Ф. Кони видел требования нравственности (право близких родственников и супруга обвиняемого устраниться от дачи показаний о нем, недопущение к свидетельству защитника в отношении признания, сделанного ему обвиняемым во время производства по делу, право обвиняемого на молчание и недопустимость принять это молчание за признание им своей вины и т. д.).

А. Ф. Кони стремился привить нравственную чуткость судье, развивать в нем стремление не только казаться, но и быть справедливым. Судья никогда не должен забывать, что подсудимый почти никогда не находится в спокойном состоянии, что следует всегда учитывать состояние потерпевшего, оскорбленного в своих лучших чувствах, а также состояние свидетелей, большинство которых теряется в необычной, торжественной обстановке суда, и потому надо уметь «вернуть спокойствие и самообладание одним, поддержать бодрость в других».

Он рекомендовал судьям относиться с уважением к науке и ее представителям на суде в лице экспертов, не допуская как рабского преклонения перед авторитетом, так и вредного самомнения. Он стремился к тому, чтобы в осуществление правосудия «вносился вкус, чувство меры и такт, ибо суд есть не только судилище, но и школа».

А. Ф. Кони боролся против переоценки доказательственного значения признания обвиняемым своей вины. «Нравственный долг судьи, -- писал он, -- не идти слепо по пути «собственного сознания»… свободно, вдумчиво и тревожно исследовать, в чем кроется истинный источник этого доказательства». В связи с этим А. Ф. Кони рассматривает вопрос о доказательственном значении дневника обвиняемого. Хотя закон разрешает пользоваться дневником как доказательством, А. Ф. Кони считает, что, с точки зрения нравственной, «дневник очень опасное, в смысле постижения правды, доказательство».

Без свидетельских показаний не обходится почти ни одно уголовное дело. Поэтому роль свидетельских показаний в формировании внутреннего убеждения следователей и судей огромна. Чтобы обеспечить получение правильных показаний, недостаточно одной лишь борьбы с злоупотреблениями со стороны лиц, ведущих допрос. «В самом свидетеле, -- писал А. Ф. Кони, -- могут заключаться элементы, отклоняющие его показание от истины, замутняющие и искажающие его строго фактический источник».

Если бы внимание каждого свидетеля было обращено на все стороны воспринимаемого явления, а память удерживала все воспринятое, то при правильном и полном воспроизведении воспринятого мы всегда получали бы достоверные свидетельские показания. Но внимание обращается не на все, а память не все удерживает. Это усложняет работу следователя и судьи при оценке свидетельских показаний. «Эта своего рода «усушка и утечка» памяти вызывает ее на бессознательное восстановление образующихся пробелов -- и таким образом, мало-помалу, в передачу виденного и слышанного прокрадываются вымысел и самообман. Таким образом, внутри почти каждого свидетельского показания есть своего рода язва, отравляющая понемногу весь организм показания, не только против воли, но и без сознания самого свидетеля. Вот с каким материалом приходится судье иметь дело…»

Здесь А. Ф. Кони ставит важный вопрос о субъективно добросовестных, но объективно ложных показаниях, вопрос о необходимости отграничить заведомо ложные показания свидетеля, влекущие уголовную ответственность лжесвидетеля, от лжи бессознательной и невольной, не влекущей ответственности свидетеля, но тем не менее одинаково затемняющей истину, преграждающей к ней путь.

Особенный акцент делает А. Ф. Кони на допускаемом потерпевшими от преступления преувеличении обстоятельств и действий, наблюдаемых ими. «Простая палка оказывается дубиной, угроза пальцем -- подъемом кулака, возвышенный голос -- криком, первый шаг вперед -- нападением, всхлипывание -- рыданием, и слова -- «ужасно», «яростно», «оглушительно», «невыносимо» -- пересыпают описание того, что произошло или могло произойти с потерпевшим». Ошибочно поступают судьи, которые это естественное преувеличение, легко объяснимое тем, что «у страха глаза велики», воспринимают как заведомую ложь.

Он видел нравственную сторону не только в деятельности судьи, но и в деятельности «его ближних помощников» в исследовании истины -- обвинителя и защитника. Он предостерегал против слепого подражания русских обвинителей западным образцам, против перенесения «на русскую почву страстных и трескучих приемов французских обвинителей, столь часто обращающих свое участие в судебных прениях в запальчивую травлю подсудимого». Он желал видеть в слагающемся после судебной реформы 1864 года русском типе обвинителя черты спокойствия, отсутствия личного озлобления против подсудимого, опрятности приемов обвинения, чуждых к возбуждению страстей и искажению данных дела, объективности и беспристрастности. А. Ф. Кони часто называл прокурора -- государственного обвинителя «публично говорящим судьей». Эта крылатая фраза раскрывает судейскую объективность и беспристрастность, которые должны быть присущи прокурору.

Огромное значение придавал А. Ф. Кони ораторскому искусству, умению «твердо править словом». «Лучшие из наших судебных ораторов, -- писал он, -- поняли, что в стремлении к истине всегда самые глубокие мысли сливаются с простейшим словом. Слово -- одно из величайших орудий человека. Бессильное само по себе -- оно становится Могучим и неотразимым, сказанное умело, искренно и вовремя. Оно способно увлекать за собою самого говорящего и ослеплять его и окружающих своим блеском. Поэтому нравственный долг судебного оратора -- обращаться осторожной умеренно с этим оружием и делать свое слово лишь слугою глубокого убеждения, не поддаваясь соблазну красивой формы или видимой логичности своих построений и не заботясь о способах увлечь кого-либо своею речью». профессиональный этика юрист ораторский

А. Ф. Кони подчеркивал важность этических устоев в деятельности защитника по уголовным делам. Между защитником и подсудимым, между защитником и обществом существуют сложные и многообразные отношения. Защитник не должен быть слугой своего клиента, пособником ему в стремлении уйти от заслуженной кары правосудия. Защита преступника не должна обращаться в оправдание преступления. Защита -- это общественное служение. Она возможна по любому делу о самом тяжком преступлении, «ибо нет такого падшего и преступного человека, в котором безвозвратно был бы затемнен человеческий образ и по отношению к которому не было бы места слову снисхождения». Защитник -- «друг, он советник человека, который, по его искреннему убеждению, невиновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют». В этом видел А. Ф. Кони призвание присяжной адвокатуры, пришедшей на смену крючкотворцам и челобитчикам «с заднего крыльца».

А. Ф. Кони считал, что «деятели судебного состязания не должны забывать, что суд, в известном отношении, есть школа для народа, из которой, помимо уважения к закону, должны выноситься уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству».

Научные работы А. Ф. Кони давно вошли в золотой фонд российской процессуальной науки, став интеллектуальным наследием для решения массы и сегодня актуальных проблем уголовного судопроизводства. Однако есть ли идея, которую во всех изысканиях А. Ф. Кони можно назвать системообразующей, которая является наиболее ценным методологическим звеном, объясняющим его позицию по разным и, на первый взгляд, никак не связанным между собой аспектам уголовно-процессуальной теории и практики? Полагаем, что такая идея есть и имя ей - внутреннее убеждение как принцип оценки доказательств и универсальный критерий истины. Именно внутреннее убеждение судьи, следователя, прокурора и вообще юриста А. Ф. Кони считал основой всех основ в современной ему юриспруденции. Полагаем, что такое отношение к мыслительной деятельности юриста стало следствием того, что в профессиональном смысле А. Ф. Кони родился практически одновременно с реформой, был одним из первых, кто учился в университете по ее Судебным Уставам, а затем в качестве юриста-практика воплощал ее идеи в жизнь. А самым ценным в преобразовании порядка уголовного судопроизводства, как полагал А. Ф. Кони, было освобождение правосудия по уголовным делам от всесилия теории формальных доказательств. Очевидно, что именно свобода внутреннего убеждения перевернула юридическое мировоззрение в России во второй половине XIX века в гораздо большей степени, чем отмена сословного характера судов и судоговорения, чем введение института судебного следователя или суда присяжных. Более того, как не раз отмечал в своих работах А. Ф. Кони, именно свобода внутреннего убеждения при оценке доказательств позволила разрушить бюрократический характер уголовного процесса дореформенной России, сделать его живым и приближенным к потребностям общества.

4. Право на обжалование процессуальных действий и решений (ст. 19 УПК РФ)

Основа этого принципа - конституционные положения об обеспечении государственной защиты прав и свобод человека и гражданина (ст. 2, 18, 33, 45, 46 и др. Конституции РФ).

Нравственное содержание этого принципа заключается в том, что любой участник уголовного процесса имеет право свободно обжаловать в установленном ст. 123-127 УПК РФ порядке любое действие или бездействие, а также решение суда, прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя.

В указанных статьях обстоятельно рекомендуется порядок рассмотрения поданных жалоб прокурором (ст.124 УПК РФ) и судом (ст. 125 УПК РФ). Что касается жалоб на судебные решения, то они принимаются к рассмотрению в судах соответственно апелляционной, кассационной или надзорной инстанций (гл. 43-45, 48 и 49 УПК РФ).

Значение института обжалования проявляется в том, что он позволяет исправить допущенные при производстве по уголовному делу следственные и судебные ошибки и восстановить нарушенные незаконными действиями и решениями должностных лиц следственно- прокурорских и судебных органов права участников уголовного процесса.

5. Чтобы стать судьей, необходимо обладать определенным объемом знаний, навыков юридической деятельности и положительными нравственными и интеллектуально-волевыми качествами. Квалификационный экзамен и проверка сведений об отсутствии порочащих поступков создают определенные гарантии подбора на судебные должности достойных людей. Однако вся дальнейшая деятельность носителя судебной власти осуществляется в сложных нравственно-психологических условиях, в сфере конфликтов разного уровня и характера. Здесь возникает опасность так называемой профессиональной деформации, вследствие которой судья перестает видеть в тех, с кем он имеет дело при выполнении своих обязанностей, людей с их конкретными судьбами, горем и заботами, черствеет духовно и утрачивает чувство гуманности.

Писатель Виктор Курочкин так описывает это состояние: "Не прошло и года, а какая-то частица моей души, причем лучшая частица, пропала. Не прошло и года, я стал автоматом. Осудив человека на пятнадцать лет, я моментально о нем забываю, с аппетитом ем, с удовольствием пью и засыпаю крепким сном, с сознанием, что сегодня я много и плодотворно потрудился на пользу Отечества. Теперь я автомат. Человек вместо высшего, таинственного и хрупкого существа стал для меня субъектом преступления". (Курочкин В. Записки народного судьи Семена Базыкина//Нева. 1988. № 5.)

Не менее опасна профессиональная деформация и для следователя, прокурора. Профессиональной деформации может противостоять только человек с развитым чувством долга, справедливости, подлинно гуманный.

Высокие нравственные качества, необходимые судье, прокурору, следователю, адвокату, формируются и поддерживаются в процессе повседневной жизни с ее сложностями и противоречиями. Сама практическая деятельность, связанная с решением нравственных проблем, способствует в первую очередь нравственному становлению личности. Кроме того, личность формируется под влиянием этического просвещения, в процессе которого человек получает определенную сумму знаний, ориентирующих на соблюдение нравственных норм. Авторитет воспитателя, авторитет руководителя, профессионала высокой квалификации, образцы их поведения служат нравственному воспитанию.

Нравственное самовоспитание как осознанная, целеустремленная деятельность, направленная на формирование высоких нравственных качеств и преодоление недостатков в собственной нравственной сфере, крайне необходимо судье, следователю, прокурору.

6. Среди взаимоотношений, складывающихся между субъектами уголовно-процессуальной деятельности, значительный интерес представляют отношения между адвокатом-защитником и прокурором - государственным обвинителем. В основе этих отношений лежит то, что при различных процессуальных функциях защитник и прокурор служат одному общему делу - оказывают помощь в осуществлении правосудия, в установлении истины по делу. Поэтому, несмотря на противоположные позиции, между ними возможны и обязательны нормальные деловые отношения.

Расхождения в позициях между защитником и прокурором по конкретному уголовному делу - это исключительное, а не обычное явление, обусловленное различием выполняемых ими процессуальных функций. Причем взаимоотношения между ними строятся на строгом соблюдении предоставленных каждому из них прав и возложенных обязанностей, на понимании задач суда, прокурора, адвоката.

"Деятельность прокурора и адвоката, - пишет Я. С. Аврах, - всегда связана с творческим применением правовых норм. Последние же имеют психологическую основу, регулируют отношения людей, конфликты между ними. Поэтому как прокурор, так и адвокат должны тщательно разобраться в сложных перипетиях человеческих судеб, не допуская профессионального "привыкания" и связанного с ним душевного огрубления".

В судебном разбирательстве дела прокурор - государственный обвинитель и адвокат - защитник должны стремиться представить свои доводы суду убедительно, обоснованно, вскрыв реальные причины совершения преступления, дав психологическую характеристику подсудимого.

Участие в судебном разбирательстве требует от указанных лиц высокой культуры, взаимного уважения, честного отношения к доказательствам, профессионального такта в судебных прениях. Профессиональный такт предполагает умение быстро устанавливать правильные взаимоотношения с участниками процесса, что наилучшим образом способствует выполнению задач правосудия. Базой профессионального такта прокурора - государственного обвинителя должно быть положено умение действовать разумно, на основе глубокого уважения к суду, защитнику, потерпевшему, свидетелям, умение проявлять выдержку, сдерживать свои эмоции.

Защитник обязан проявлять максимум уважения к остальным участникам процесса, не допускать при этом никаких реплик или заявлений, унижающих достоинство других лиц, если он не согласен с их действиями.

Отношения между судом и адвокатом в подготовительной части судебного разбирательства должны носить характер взаимоуважения, основанного на понимании того, что хорошо проведенная подготовка - залог успешного судебного следствия.

В ходе судебного следствия адвокат продолжает свою защитительную деятельность, устанавливая благоприятные для подзащитного обстоятельства, принимая активное участие во всех действиях, стремясь получить доказательства, оправдывающие или смягчающие вину подзащитного, стараясь опровергнуть или поколебать тезисы обвинения.

7. Одним из важнейших этических правил, безусловно, следует признать добросовестное отношение адвоката к суду. Оно применимо как в отношении поведения адвоката в уголовном, так и в гражданском процессе. Интересно отметить, что применительно к гражданскому судопроизводству закон обязывает добросовестно пользоваться своими правами лиц, участвующих в деле.

Этические нормы, регулирующие поведение адвоката в суде, достаточно просты и очевидны. При соблюдении должного уважения к суду адвокат обязан защищать интересы клиента добросовестно и с максимальной для него выгодой, однако не выходя за предусмотренные законодательством рамки.

Кратко эти правила можно было бы сформулировать следующим образом. Суд надо уважать, его нельзя обманывать, ему следует подчиняться.

Адвокат не может и не должен влиять на ход правосудия, давая фальсифицированные показания, фальсифицировать факты, осознанно представлять подложные документы, давать (советовать) ложные показания или свидетельства, заведомо для адвоката неверное, неточное толкование положений закона либо нормативных актов или судебной практики, осознанно утверждать что-либо, для чего нет разумного основания в имеющихся в распоряжении суда и/или представленных ему доказательствах, либо утверждать то, что лишь предстоит доказать и/или мотивировать.

Адвокат не имеет права необоснованно воздерживаться от информирования суда о любых имеющих отношение к делу неблагоприятных для другой стороны обстоятельствах, которые могут быть учтены при вынесении судебного постановления и которые не были упомянуты его оппонентом. Никакие договоренности адвоката на сей счет с другой стороной, в том числе представляющим ее интересы адвокатом, недопустимы.

Подобное умолчание о юридически значимых обстоятельствах дела не может быть оправдано ни личными симпатиями адвоката к другой стороне или антипатиями к тому лицу, которое адвокат представляет в процессе, ни дружбой между адвокатами, ни их корпоративной солидарностью. Иное поведение следует расценивать как предательство интересов клиента, злоупотребление его доверием, которое он выразил этому адвокату, избрав его в качестве своего защитника и представителя в суде.

Адвокат должен способствовать улучшению деятельности системы правосудия и повышению уважения общества по отношению к ней.

Адвокат, используя свой опыт, профессиональные навыки и знания, может составить обоснованную точку зрения о том, как работают законы, в том числе об эффективности существующих средств судебной защиты, системы наказаний, разрешенных споров и уголовных дел, проводимых преобразованиях правовой системы, о сильных и слабых сторонах действующих правовых институтов и государственной власти. Такие комментарии полезны для обеспечения лучшего понимания общественностью юридических аспектов проблем. Все его суждения должны быть направлены на улучшение системы защиты прав и интересов граждан и организаций и быть обоснованны.

Адвокат, желающий выступить в интересах общества, должен поддерживать только те изменения, которые, по его убеждению, действительно направлены на изменения законодательства или судебно-правовой системы в интересах большей части граждан.

Адвокат обязан исполнять свой долг достойно, честно, независимо, на должно профессиональном уровне и с необходимой тщательностью, а также обязан сохранять профессиональную тайну. Нравственность, компетенция и независимость - вот суть профессии адвоката. Достижение этих высоких, но жизненно необходимых требований к личности адвоката должно быть сердцевиной деятельности каждого сообщества адвокатов.

8. Наводящие вопросы:

Какого цвета были перчатки у Иванова?

Не видели ли Вы Сидорова на месте происшествия?

С какой скоростью мчалась машина?

Свидетель К. утверждает, что видел Васильева на месте происшествия? А Вы его видели?

Не было ли у подозреваемого в руках портфеля черного цвета?

Под наводящим вопросом следует понимать вопрос, в котором в явной или скрытой форме содержится конкретный ответ, его часть или подсказка на ответ, либо содержится информация, которую не сообщало допрашиваемое лицо.

Чем же так опасны наводящие вопросы, задаваемые в ходе допроса? Во-первых, наводящие вопросы могут привести к самооговору допрашиваемого лица. Во-вторых, велика вероятность получения ложной, искаженной информации или получение ошибочного ответа. Так, полагая, что от допрашиваемого ждут определенного ответа, он может дать именно такие показания, какие выгодны следователю, хотя и они не соответствуют действительности. В-третьих, наводящие вопросы исключают возможность добровольного получения показаний без психического влияния на допрашиваемое лицо, то есть данные показания не являются самостоятельными. В-четвертых, использование наводящих вопросов служит основанием для отмены приговора суда. В-пятых, наводящие вопросы необходимо избегать из тактических соображений. «Показания, даваемые по наводящим вопросам, имеют ничтожное значение; важно не показание свидетеля, а то впечатление, которое оно оставляет у присяжных. Они всегда относятся недоверчиво к показаниям, исходящим не столько от свидетеля, сколько от стороны». В конце концов, нарушается принцип законности, закрепленный в статье 7 УПК РФ, который указывает на недопустимость доказательств, полученных с нарушением процессуальных норм.

Запрет на использование наводящих вопросов содержится в ч. 2 ст. 189, ч.7 ст. 193, ч.2 ст. 194, ч.1 ст. 275 УПК РФ. В свою очередь недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73УПК РФ. Логично дополнить статью 75 УПК РФ следующим положением: «Показания, полученные в ответ на вопрос, который признан наводящим по своему характеру, считаются недопустимыми доказательствами».

9. В соответствии со статьёй 193 Уголовно-процессуального кодекса РФ следователь может предъявить для опознания лицо или предмет свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому. Лицо предъявляется для опознания вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним. Общее число лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех. Это правило не распространяется на опознание трупа. Перед началом опознания опознаваемому предлагается занять любое место среди предъявляемых лиц, о чем в протоколе опознания делается соответствующая запись.

Таким образом, с точки зрения законодательства действия следователя при проведении следственных действий абсолютно обоснованны при условии составления протокола опознания. Что касается этики, то зачастую работа следователя несёт в себе здравый смысл и требования закона, этика в данном случае не играет никакой роли.

10. Общеизвестно, что сегодня в нашем обществе бесконтрольность, коррумпированность в чиновничьей среде процветает в разных проявлениях и формах: взяточничество, растрата, мошенничество, вымогательство, злоупотребление служебным положением, незаконное пожертвование и вклады, нецелевое использование бюджетных средств, фаворитизм, кумовство и другие. Эти пороки оказывают разлагающее влияние на все стороны жизни и особенно на правовую культуру.

Коррупция затрагивает многие сферы современной политической и социальной жизни страны, основные проблемы которых в большей или меньшей степени уже проявляются в России. Что касается экономики, то коррупция является следствием:

Расширения теневой экономики. Это приводит к уменьшению налоговых поступлений и ослаблению бюджета. Как следствие -- государство теряет финансовые рычаги управления экономикой, обостряются социальные проблемы из-за невыполнения бюджетных обязательств.

Нарушения конкурентных механизмов рынка, поскольку часто в выигрыше оказываются не тот, кто конкурентоспособен, а тот, кто смог получить преимущества за взятки.

Замедления появления эффективных частных собственников, в первую очередь -- из-за нарушений в ходе приватизации.

Неэффективного использования бюджетных средств, в частности -- при распределении государственных заказов и кредитов.

Расширения масштабов коррупции в неправительственных организациях (на фирмах, предприятиях, в общественных организациях). Это ведет к уменьшению эффективности их работы, а значит, снижается эффективность экономики страны в целом.

Социальные последствия коррупции заключаются в следующем:

Отвлекаются колоссальные средства от целей общественного развития. Тем самым обостряется бюджетный кризис, снижается способность власти решать социальные проблемы.

Закрепляются и увеличиваются резкое имущественное неравенство, бедность большой части населения. Коррупция подстегивает несправедливое и неправедное перераспределение средств в пользу узких олигархических групп за счет наиболее уязвимых слоев населения.

Дискредитируется право как основной инструмент регулирования жизни государства и общества. В общественном сознании формируется представление о беззащитности граждан и перед преступностью, и перед лицом власти.

Коррумпированность правоохранительных органов способствует укреплению организованной преступности. Последняя, сращиваясь с коррумпированными группами чиновников и предпринимателей, усиливается еще больше с помощью доступа к политической власти и возможностям для отмывания денег.

Увеличивается социальная напряженность, бьющая по экономике и угрожающая политической стабильности в стране.

Что касается политической сферы, то:

Происходит смещение целей политики от общенационального развития к обеспечению властвования олигархических группировок.

Уменьшается доверие к власти, растет ее отчуждение от общества. Тем самым ставятся под угрозу любые благие начинания власти.

Падает престиж страны на международной арене, растет угроза ее экономической и политической изоляции.

Профанируется и снижается политическая конкуренция. Граждане разочаровываются в ценностях демократии. Возникает угроза разложения демократических институтов.

Увеличивается риск крушения нарождающейся демократии по распространенному сценарию прихода диктатуры на волне борьбы с коррупцией.

Коррупция, ее масштабы, специфика и динамика -- следствие общих политических, социальных и экономических проблем страны. Коррупция всегда увеличивается, когда страна находится в стадии модернизации. Россия переживает сейчас не просто модернизацию, а коренную ломку общественных, государственных и экономических устоев. Поэтому неудивительно, что она следует общим закономерностям развития, в том числе -- негативным.

Антикоррупционная политика обязана стать постоянной частью государственной политики. Практически это означает, что необходимо безотлагательно разработать и запустить антикоррупционную программу, которая должна перерасти в постоянно действующую систему ограничения коррупции. Разработка и реализация такой программы должны базироваться на точном понимании природы коррупции, на анализе причин неудач борьбы с ней, осознании существующих предпосылок и ограничений; на ясных и продуктивных принципах.

В современной России борьба с коррупцией развивается не очень удачно. Для сравнения можно привести данные осужденных по делам о взяточничестве в разные года в России и СССР. Например в 1957 году в СССР было осуждено 1800 человек, в 1970 уже 3000, а в 1980 году 6000 человек, что касается России, то мы вот уже несколько лет топчемся на одном месте, причем с переменным успехом. В 1994 году 1114, в 95 1071 человек, а в 96 1243 человека. Если учитывать что населения в России почти в 2 раза меньше, чем в СССР, то вот число осужденных за взяточничество сократилось в пять раз!

Не подлежит сомнению тот факт, что коррупция является основным тормозом развития полноценной и эффективной демократии в России, поэтому с ней надо бороть всеми возможными методами. Но при планировании программы борьбы с коррупцией, необходимо исходить из следующих предпосылок.

Абсолютная победа над коррупцией невозможна. Более того, в нормальном состоянии власти и общества случаи коррупции являются технологически полезными сигналами о неполадках в методах работы власти.

Не существует стран, обреченных на масштабную и хроническую коррупцию. Россия не является исключением из этого правила.

Ограничение коррупции не может быть разовой кампанией. За окончанием любой кампании всегда может последовать новый, более страшный виток коррупции.

Коррупцию нельзя ограничить только законодательными методами и борьбой с ее проявлениями. Более того, в условиях, когда коррупция достигла больших масштабов и забралась на весьма высокие уровни власти, более эффективна борьба против условий, порождающих коррупцию, чем неподготовленная атака на ее проявления.

Борьба с коррупцией достигает успеха, если она всеохватна, комплексна, ведется постоянно, на это направлены все силы и властей, и общества.

Антикоррупционная программа должна реализовываться на высшем уровне политического руководства страны и при максимальном сотрудничестве с институтами гражданского общества.

Потери, которые несут от коррупции государство и общество в России, настолько велики, что любые разумные затраты на реализацию антикоррупционной программы обеспечат быструю отдачу, в несколько десятков раз превышающую вложения.

Антикоррупционная политика должна включать в себя меры, направленные на решение следующих задач:

организация борьбы с коррупцией на всех ее уровнях;

сужение поля условий и обстоятельств, благоприятствующих коррупции;

уменьшение выгод для обеих сторон, участвующих в коррупционной сделке, от заключения последней;

увеличение вероятности выявления коррупционных действий и наказания за причиненный ими вред;

влияние на мотивы коррупционного поведения;

создание атмосферы общественного неприятия коррупции во всех ее проявлениях.

Основная причина экспансии коррупции в переходный период -- несоответствие между новыми условиями, в которых должен функционировать государственный организм, и старыми механизмами этого функционирования. Значит, основные усилия антикоррупционной программы должны быть направлены на налаживание работы государственного механизма в новых условиях. Одновременно необходимо стремиться к таким системным изменениям, которые бы меняли установки, ценности, стереотипы поведения и чиновников, и остальных граждан.

Нужно быть готовым к тому, что на первых стадиях реализации антикоррупционной программы резко возрастут показатели, характеризующие уровень коррупции в стране. Это неизбежно из-за двух обстоятельств: введения четких методов учета, преодоления анемии правоохранительной системы.

Естественно ожидать, что реализация антикоррупционной политики может встретить сопротивление на разных уровнях административной иерархии.

Неправильно считать, что повышение уровня коррупции всегда сопровождает глобальные переходные процессы. Есть страны, которые на стадии модернизации пережили всплеск коррупции, но смогли его побороть целенаправленными усилиями. Но существуют и другие примеры -- страны, в которых реформы вызвали увеличение коррупции, а отсутствие целенаправленной и всесторонней борьбы с ней привело к ее укоренению.



Список использованных источников

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993г. (с учётом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 2014. -№9.

2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации. // Собрание законодательства РФ. - 2002. -№ 46.

3. Уголовный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. -1996.

4. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства РФ. - 2001.

5. Кодексы профессиональной этики юриста: сб. / сост. А.Г.Маслеев. -Екатеринбург, 2011.

6. Профессиональная этика юриста и служебный этикет : учебник / под ред. В. Я. Кикотя. - М., 2011.

7. Кони, А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики) / А.Ф.Кони // Кони А.Ф. Собрание сочинений. В 8 т. Т.4. - М., 1967.

Размещено на Allbest.ru