Страдание и счастье

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

УРАЛЬСКИЙ РЕГИОНАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ МАКСИМА ГОРЬКОГО

Факультет психологии

Кафедра психологии

Контрольная работа по этике

Тема: «Страдание и счастье»

Екатеринбург, 2006 год

 Ты счастливый, ты не умеешь страдать

Э.Радзинский.

Счастье - понятие, обозначающее такое состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего назначения.

Счастье - это исполнение желаний. «Пусть все желания наши исполнятся!» Все? Если так, то почему в моменты, когда желаемое достигается, мы не редко чувствуем опустошение? Почему счастье ощущается иногда без очевидных причин. Как дар неизвестно от кого и неизвестно за что? А может быть, для того чтобы понять, что такое счастье, нужно хотя бы ненадолго пережить несчастье? Несчастье состоит в неспособности к счастью, чаще всего приходится ставить диагноз «депрессия», констатирующий это самое состояние неспособности. Все внешние обстоятельства благоприятны, полное благополучие, и человек сам это сознаёт, но у него нет счастливого самочувствия. И страшнее всего чувство равнодушия …(8; 341)

Древние говорили, что удовольствие и страдание всегда идут рука об руку. Такова элементарная «диалектика» жизни. Удовольствие ассоциируется с состоянием лёгкости, необремененности, раскованности, а страдание сопрягается с наибольшими испытаниями, выпадающими на долю человека, с необходимостью внутреннего напряжения. Однако, в действительности, это крайне противоречиво, ибо установка на удовольствие связана с пассивностью и леностью натуры, а жизнь в реальном мире, с большими или меньшими лишениями, требует выдержки, терпения, активности, целеустремлённости, хотя бы в достижении удовольствий (1; 22).

Мир диктует свои условия существования. Коль жизнь приносит страдания, а полное наслаждение предполагает отсутствие страданий, то стоит ли жить, если она не обеспечивает полноту наслаждений, и не высшим ли наслаждением будет избавление от жизни… Если удовольствия и страдания неразрывны, то не достаточно ли отказаться от удовольствий и такой ценой добиться свободы от страданий? Моральное сознание не удержалось от этого в поисках подлинного совершенства. В Античности это проповедовалось кинической философией, (киники - представители древнегреческой философской школы, считавшие основой счастья и добродетели пренебрежения к общественным нормам, отказ от богатства, славы, всех чувственных удовольствий). Ярчайшим представителем был Диоген Синопский, живший в килосе (большом глиняном сосуде для хранения вина и зерна). О нём писал семнадцатилетний Пушкин:

Меж тем, на милых грозно лая,

Злой циник, негу презирая,

Один, всех радостей лишен,

Дышал, от мира отлучён.

Но, с бочкой странствуя слепою,

Пустой чудак был ослеплён;

И воду черпая рукою,

Не мог зачерпнуть счастья он.

Для эпикурейски настроенного юноши кинический образ жизни, был, абсолютно не приемлем, этим вызвана его «тонкая ирония» (1; 24).

« Довольствуйся малым » - советовал Эпикур. Высшее благо - удовольствие, и даже красоту, приносят они, эти удовольствия или нет, а в счастье главное - отсутствие тревог. Альтернативы, предложенные в древности Диогеном и Эпикуром, чужды современному образованному, практически мыслящему созданию, трезво полагающему, что если от страдания и нельзя избавиться, то от него можно убежать в… наслаждение. Но бегство от страдания означает « освобождение » от мира, в котором живёт человек. Это - свобода в скорлупе личного наслаждения, дарующая беззаботное состояние лёгкости и равнодушия!

Счастье - понятие, пытающееся как бы ускользнуть от острого философского анализа в мир, не поддающихся однозначным определениям чувств, образов, тончайших оттенков индивидуального мироощущения.

Этика не может отказаться от «посягательств» на решение этой проблемы, поскольку счастье является одной из глобальных, бесспорных для любого человека нравственных ценностей. Этический анализ счастья предполагает ориентацию на сущностные основания многообразных индивидуальных представлений о нём и имеет не только теоретическую, но и практическую значимость, т.к. философская модель данного понятия может оказаться весьма важным регулятором моральной деятельности личности (4; 320).

История этики, не представила нам единого, общепризнанного определения понятия « счастье ». Контексты счастья разнообразны и их, не возможно привести к единому знаменателю. Мнение, что счастье каждый понимает по-своему, не лишено оснований. Но всё же: счастье, как этическая категория, обозначает особое психологическое состояние, сложный комплекс переживаний человека, связанный с положительной оценкой им своей жизни в целом. Отдельные фрагменты, всеми желанной гармонии счастья, синтезируются на одной основе - удовлетворённости человека своей жизнью.

Теперь можно рассмотреть некоторые аспекты проблемы счастья. Мы выделяем оценочный, императивный и мотивирующий характеры. В каждой категории оценка они своеобразно связаны. Но какова же их взаимосвязь в категории счастье? Его можно рассматривать как своеобразный мотив деятельности. В качестве мотива счастье существует как нечто, само собой разумеющееся, как не всегда осознаваемый фон деятельности, в зависимости от личности и обстоятельств её бытия (4; 322).

Стремление к счастью - естественное желание, определяемое природой человека. Выделяя образ счастья, мы должны отдавать отчёт, что в реальном бытии счастье существует как сложный « сплав » оценки, повеления, мотивации, который специфически выражается на языке эмоционально - психологического аппарата человека.

Любое индивидуальное представление человека о счастливой жизни накладывает существенный отпечаток на всю систему ценностных ориентаций личности. Разные люди, по-разному ведут себя даже в сходных социальных условиях. Активный, волевой человек способен преодолеть даже не благоприятное для него стечение обстоятельств, слабый же даже в относительно приличных условиях находит основания для сетований на судьбу.

Опыт показывает, что эгоистическая ориентация, только на собственные интересы, наиболее эффективно ведущая к счастью, на самом деле уводит от него. Для счастья, вероятно, необходимо жить « для себя » и, вместе с тем, жить « для других ». « Счастье, есть ощущение полноты физических и духовных сил в их общественном применении ».- А. Толстой (4; 324).

Высказывание: «брать - значит терять, отдавать - значит приобретать»,

является ценностью далеко не для всех людей. Идеальный вариант - гармония объективного и субъективного, личного и общественного, однако вряд ли можно ожидать от этого безболезненного утверждения на практике. В любом случае очень важно ставить перед собой следующие вопросы: «Что я из себя представляю? Не являюсь ли я сам причиной своего несчастья?»

Кому - то не вериться в частичное, неполное, урезанное счастье, но ведь, например, без семейного счастья едва - ли возможно представить какое - либо другое. А кто - то считает, что счастье как талант: либо оно есть, либо его нет. И третьего не дано.

« Анна Каренина » начинается так: « Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по - своему». А прав ли был великий писатель Л. Н. Толстой? С классиками не спорят, и всё же…

Все счастливые люди, очень различны - по характерам, судьбам, образу жизни и мыслей. Нет стандарта ни в состоянии здоровья, ни в материальном положении, ни в семейном - есть счастливые в браках с детьми и без детей, в безбрачии и в разводе (8; 340). Значит и счастливые семьи счастливы по - своему. (7;219).

Не бывает так, чтобы жена чувствовала себя несчастной, а муж вовсю радовался жизни. Козьма прудков сказал: « Если хочешь быть счастливым, будь им ». Судя по этому, если хочешь быть счастливым, сделай счастливым того, вернее тех, кто рядом с тобой. Почему так не легко быть счастливым, почему гармония в жизни, в том числе семейной, всё - таки не такое уж частое явление? Кто виноват?

Разве чья - то вина

Может вдруг обернуться

Спасеньем?

Как спокойно на сердце:

Ни счастья, ни бед, ни тревог…

И как пусто в душе -

Как в распахнутой роще осенней…

Уголёк дотлевает

В подёрнутой пеплом золе.

Вместо жаркого пламени -

Тёплая, серая груда.

Умирает любовь…

Никаким докторам на земле

Не под силу спасти

Это нами убитое чудо.

М.Чебышева. (6; 16)

История этики убедительно показывает, что интерес к моральным проблемам резко возрастает и часто становится всеобщим в периоды острейших социальных коллизий и революционных переустройств. Люди, безразличные ранее к вопросам этической теории, в подобных ситуациях связывают с нравственными основами бытия нередко свои последние надежды или, напротив, преисполняются пессимистического мировосприятия.

Но, по мнению Циолковского, существует причина всего, которая, выше вселенной, она - источник и всё, её творение.

Обдуманность, разумность, совершенство мироздания наводит на мысль, что причина не может быть злой и нести с собой страдание. Именно поэтому « …вселенная, в общем, не содержит горести и безумия. Её радость и совершенство производятся ею самою… Какова же доброта, если да причина же одной из своих игрушек она дала такое счастье ». «есть выс причина шая любовь, беспредельное милосердие разума ». причина «создала вселенную, чтобы доставить атомам ничем не омрачённое счастье. Она по этому добра. Значит, мы не можем ждать от неё ничего худого ». Чем выше организация, тем выше степень чувствительности, то есть больше ощущение приятного, осознание добра и счастья (5; 14).

« Если атом может попасть только в совершенное существо, если во вселенной будут только такие, если в ней нет никакого зла, никаких страданий - то, как же атом может быть несчастлив? Он всюду натыкается на одно счастье». (К.Э.Циолковский). Обогащённые атомы разносят богатства радости в новые объединения и тем самым изживают примитивные страдающие системы. «Делающий добро другим делает его самому себе», к такому выводу приходит человек, ставши моральным.

«Недовольство наше только при жизни. Уйдёт жизнь, уйдёт и оно. В новой жизни останется счастье и довольство». Те, кого мы зовём родными и друзьями, во многом созданы нами самими: существуют в привычном для нас виде силой нашего разума и воображения.

 В грязи, во мраке, в голоде, в печали,

Где смерть, как тень, тащилась по пятам,

Такими мы счастливыми бывали,

Такой свободой бурною дышали,

Что внуки позавидовали б нам.

О. Берггольц (1; 31)

Есть ещё одно достижение счастья - свобода. Достигается она через познание. Знания делают свободным, только они позволяют оценить реально прошлое и обеспечить достоверное предсказание будущего.

Развитию познавательного процесса и совершенствованию знаний мешают - страсти, ибо они основные источники страданий. Сначала человек мучается по мере их нарастания, затем ищет способы их удовлетворения, следом наступает недолгий период спокойствия, и всё начинается сначала, в любой из этих моментов люди лишены разумного счастливого существования. При этом не важно, что испытывает каждая личность, высшую ли степень положительной страсти - блаженство, или крайнюю степень отрицательной страсти - агонию. В любом случае она мучается. Слабость разума и воли компенсируется страстями, что усугубляет страдания. Но всё - таки «…жизнь совершенна и разумна. Значит, и вы, живя жизнью вселенной, должны быть счастливы». Так пишет К.Э.Циолковский.

Как ни богата история этики великими именами, Аристотель занимает в ней особое место. Он затрагивает самый разнообразный круг проблем, вызывая удивление глубиной и точностью своих суждений (3; 13).

Следуя сложившейся этической традиции, Аристотель характеризует высшее благо как блаженство, или счастье (эвдомонию). Это определение для него является самоочевидным началом этики (3; 18).

Блаженство - есть нечто завершенное и самодостаточное, и оно само по себе делает жизнь желанною. Блаженство не может быть больше или меньше, оно тождественно самоудовлетворённости. К нему люди стремятся ради него самого. Оно не может быть предметом похвалы, ибо похвала предполагает оценку с точки зрения более высокого критерия, оно заслуживает высшего безусловного уважения. Счастье не нуждается для своего оправдания в чём - то другом. Свою награду оно несёт в себе. У Аристотеля счастье - это целиком и полностью факт человеческой жизни, который решающим образом зависит от самого действующего индивида. Понятие блаженства раскрывает такую особенность человеческой деятельности, как её стремление соответствовать своему назначению. «В самом общем смысле добродетель - это наилучшее состояние. Для счастья нужна как полнота добродетели, так и полнота жизни. Одна ласточка, говорит Аристотель, не делает весны, точно так же мы не назовём счастливым человека, если он прожил счастливо всего лишь один день или другое короткое время (3; 23). «Прекрасного и благого достигают те, кто совершает правильные поступки». Благо присутствует в самих поступках. Добродетельные поступки сами есть величайшее удовольствие. И кто не радуется таким поступкам, не испытывает наслаждения при их совершении, тот не может считаться счастливым (3; 20).

Аристотель, так же считал, что высшее благо состоит в деятельности души. Он выделил десять нравственных добродетелей - мужество, благоразумие, величавость, великолепие, честолюбие, ровность, правдивость, дружелюбие, любезность, каждая из которых становится предметом тщательного изучения. Аристотель стремился к поиску принципа «золотой середины» и считал что беда в нравственном воспитании, это неотъемлемо от счастья - по его поводу много рассуждают. Многое зависит от того, к чему люди с самого начала приучаются, какие привычки прививаются им с детства (3; 31).

Человек должен жить как можно более полной, разносторонней, гармоничной жизнью, стремиться к максимальному раскрытию своих задатков и способностей, научится наслаждаться богатством окружающего мира - от красоты природы до дружеского общения. И во всём этом стоит смысл его жизни. Характеризуя смысл жизни, таким образом, мы сближаем его со счастьем. Он состоит в поисках и достижении счастья, оно представляет собой ощущение полноты жизни, всестороннюю удовлетворённость человека своим бытиём.

«Человек создан для счастья, как птица для полёта». (В.Г.Короленко).

Вера в него допускает различные варианты его понимания и «…оно для всякого не одинаково».

«Человек для людей» - понимание счастья, а личное счастье - дружба, любовь, хорошая семья, дети, крепкое здоровье, благополучие и др. «счастье - это когда утром очень хочется идти на работу, а вечером очень хочется идти с работы домой» (2; 102).

«Общественное счастье», «счастье личное», очень разное, и зависит оно от самого человека, от условий его жизни и деятельности. Важно не замыкаться в узком круге своей семьи, своего маленького благополучия, чтобы уметь в случае необходимости подчинять личное общественному.

Счастье - это процесс, это вечная борьба за него. Оно осуществимо лишь через борьбу противоположностей счастья и несчастья, удачи и неудачи, везения и невезения и т. д. Об этом нужно помнить, чтобы не сидеть, сложа руки в ожидании счастья, а добывать его, чтобы достигнуть поставленной цели и ощутив радость победы, ставить перед собой новые значительные цели и двигаться к ним. Сюда, очень подойдут слова И. Герасимова - «Человек бывает по - настоящему счастлив, когда идёт к цели. Но когда он достигает её, кончается бензин, и надо начинать новый путь. А это понимает не каждый. Вот почему для некоторых конец - и вершина, и одновременно пропасть».

Теперь немного о психологии пресыщенного сознания. (1; 43).

Душа устаёт от всего однообразного,

даже от постоянного счастья.

Стендаль.

Психология безудержной гонки за удовольствиями (гедонистическое сознание в своём последовательном развитии не терпит никакой меры) приводит к пресыщению и утрате интереса к тому, что познано, испытано. Состояние пресыщенности неизбежно. Апатия и скука - таков итог переизбытка наслаждений. Чем их больше, тем они кажутся более унылыми. И хотя никакая другая активность не привлекает, жизнь в наслаждении, жизнь ради наслаждения становится постылой. Светлана Ш. сказала «Мы не способны приносить радость не только окружающим, даже друг другу. Живём настоящим днём, а что было и что будет, нас не волнует. У нас нет никаких увлечений, нам лишь бы провести веселее вечер». Юность - это время сильных увлечений, первых жизненных испытаний, время, когда зарождается настоящая дружба. Но духовная близость с товарищами и утверждение себя как личности не обретается на ежедневных «весёлых вечерах». Личность, переживающая кризис пресыщения, не всегда способна самостоятельно преодолеть сформировавшиеся наклонности, покинуть привычный круг общения. А это и смена ценностей, и поиск нового стиля жизни, а иногда и болезненный разрыв с компанией, что часто воспринимается как «вызов дружбе», недопустимое отступничество. Пассивной личности, вынести, всё это не под силу и если нет рядом преданного друга или мудрого наставника, она продолжает томиться приевшимися удовольствиями, постепенно утрачивая веру в людей и в смысл жизни.

Томящееся от информационной пресыщенности сознание находится в постоянной погоне за новыми порциями информации, научной, скорее паранаучной, политической, художественной. Обладание этим оказывается символом особого достоинства, престижа.

Современная наука в противоположность классической, говорит о том, что удовольствие и страдание отнюдь не сбалансированы в организме человека; между ними имеется известная асимметрия, выражающаяся в том, что биологически боль охватывает большее количество нервных центров, нежели удовольствие. Страдание, и физическое, и духовное - ощущается человеком каждой клеточкой, чуть ли не телесно. В удовольствии, концентрация не на внутренних ощущениях, а на объекте, явившемся источником наслаждения. Переживание нового, неожиданного воспринимается как более длительное, нежели переживание обычного, ставшего привычным. Времяощущение в страдании и удовольствии имеет свою определённость, свой ритм: страдание протяжно, удовольствие скоротечно. Это определяется как физиологическими, так и психологическими закономерностями (1; 45).

Стремление к неординарности, экстравагантности поведения характерно для подросткового, юношеского возраста. Но нельзя сказать, что эта ориентация, безусловно, доминирует. Личность, ориентирующаяся только на наслаждение, стремится к дискредитации любых норм и ценностей, поскольку они препятствуют необузданности эгоистического своеволия. Но именно в их преодолении она находит смысл самореализации.

Человеку иногда приятно, интересно поступить так, как обычно он не поступает или как не рекомендуется поступать. Такое «своеволие» является формой отдыха, расслабления, и оно встречается в отношении к социальным, моральным нормам. Моральная позиция, моральная точка зрения выражаются в том, что, поступая определённым образом, человек исходит из того, что любой другой на его месте должен поступать так же. Этика говорит в таком случае об универсализуемости моральной позиции (или морального действия, суждения), т.е. о её возможности, её тенденции быть всеобщей моральной позицией. Посредством вышесказанного, удаётся гармонизировать интересы людей, ориентировать их на нравственно должное.

 Умей чувствовать рядом с собой человека;

умей читать его душу, видеть в его глазах

духовный мир - радость, беду, несчастье, горе.

В.А. Сухомлинский

Вернёмся к диалектике счастья, говоря об этом, надо помнить, что в человеке самой природой заложен неистребимый источник несчастья. Человек кончен, смертен, он живёт всегда как бы на грани смерти, ведёт с ней борьбу, требующую немалого мужества. Именно со смертью связаны многие человеческие трагедии, ибо она неотвратима и необратима. И нет ничего трагичнее, чем смерть близких людей, особенно преждевременная смерть (2; 104).

В отличие от животных, человек знает, что он смертен, что он живёт один раз, но выводы из осознания своей смертности люди делают разные. «Живём один раз, - значит, пей, гуляй, лови минуту наслаждения» - так думают одни и превращают свою жизнь в погоню за удовольствиями. Надо ли говорить, что это не лучший её вариант. Опыт человечества - тому свидетельство. «Живём один раз, - значит, надо как можно лучше распорядиться своей единственной жизнью, принести людям как можно больше пользы, оставить после себя добрый след» - так решают другие, и решают, конечно, правильно, ибо только такая позиция служит прочным основанием счастья и даёт человеку мужество, необходимое для борьбы с трудностями и невзгодами.

Конечность человеческой жизни, будучи правильно истолкована этически, таит в себе не малый нравственный заряд.

«Помни об обязывающем значении смерти», «спеши творить добро» Помнить о смерти - это не значит дрожать и боятся, пребывать в вечном страхе перед небытиём, не значит безумно кутить и «прожигать» отпущенные судьбой годы, а значит жить полноценной и полезной жизнью. Только в этом смысле надо понимать мудрый совет «торопиться жить». Торопиться потому, что человек не знает, когда оборвётся его жизнь, он должен спешить творить добро и делать всё, что он делает, неистово, страстно, с полной самоотдачей реальная, земная человеческая жизнь проникнута верой в бессмертие, ориентирована на него. Это заложено в нашей биологической природе и находит своё социальное воплощение в счастливом чувстве - любовь, в самоотверженной заботе о детях и внуках, которые переживут нас и продолжат наше дело.

Из всего, что было уже сказано о счастье, следует вывод, что счастье должно включать в себя мораль. Оно тесным образом связано с удовлетворением потребностей, сюда входят и нравственные потребности человека. Потребности в добровольном, бескорыстном служении общему благу, в отношении к людям, в справедливости и честности, в добром имени и чистой совести - принадлежат к высшим человеческим потребностям, а моральные ценности - к высшим ценностям. Поэтому мораль играет роль одного из основных компонентов счастья.

Практически далеко не всё так ясно. Сформулируем: «Может ли честный, высоконравственный человек быть несчастным и, наоборот, нечестный, порочный человек - счастливым?» Может. Более того, нередко так и бывает. В чём же дело? Видимо, в том, что между моралью и счастьем не существует прямой зависимости: если высокоморален, значит, обязательно счастлив, а если аморален, значит, несчастен. Будь так, с нравственным воспитанием не было бы особых проблем (2;106).

Трудность в том, что у счастья гораздо более широкая основа, чем у морали, и не всеми факторами, определяющими человеческое счастье, общество в состоянии управлять, даже в том случае, когда оно к этому стремится. Сложность современной жизни, существование в ней зла и его носителей приводит к тому, что быть добродетельным, добропорядочным человеком оказывается совсем не просто. Мы имеем возможность наблюдать такую картину: этот человек - прямой, честный, добрый, борется за правду, а живётся ему не легко…А вот другой - он старается всё, что можно и что нельзя, урвать для себя и своих близких, он юлит, хитрит, подличает, но у него порой бывает сколько угодно внешних признаков счастья - и дорогие вещи, и машина, и хорошая квартира и т. п. Так какой же вывод напрашивается: лучше быть аморальным, но счастливым, чем?

Люди избирают разный путь к счастью. Кто - то игнорирует интересы общества и окружающих, сводят принципы морали в своей жизни до минимума, только жизнь рано или поздно наказывает за это, показывает, что жили не так, избрали призрачный путь, двигаясь по которому нельзя найти настоящее счастье (2; 107).

Итак, хотя между моралью и счастьем нет прямого, лежащего на поверхности соответствия, оказывается, что морали без счастья не бывает. Современному человеку очень много нужно для счастья: здоровье, материальные блага, дружба, любовь, семья, коллектив, наука, искусство, физкультура, паспорт, радость творчества, мир на Земле и многое другое, но обязательно чтобы счастье было моральным, цели и средства их достижения не противоречили нормам нравственности. Это нужно каждому из нас, так как отрицание принципов морали противоречит настоящему, прочному счастью. Через моральное самосовершенствование лежит путь к развитию человеческой личности, к раскрытию человеческого в человеке, только на этом пути мы находим своё счастье.

Проверяйте свои поступки сознанием: не причиняете ли вы

зла, неприятностей, неудобств людям своими поступками.

Делайте так, чтобы людям, которые окружают вас, было

хорошо (7; 5).

В. А. Сухомлинский

счастье удовлетворённость страдание мораль

Список используемой литературы

1. Р. Апресян «Постижение добра». М. - 1986

2. В.А. Блюмкин « Этика и жизнь». М. - 1987

3. А.А. Гусейнов « Этика Аристотеля». М.- 1984

4. И.Л. Зеленкова «Основы этики». Минск - 1998

5. Кодекс поведения В.М. Мапельман «Я хочу привести вас в восторг от ожидающей всех судьбы ». М. - 1991

6. А.С. Меликсетян « Семья сегодня и завтра ». М.- 1982

7. Кодекс поведения « Мы живем среди людей ». М. - 1989

8. «Азбука для несовершеннолетних ». М.- 1985

Размещено на Allbest.ru