Социально-экономическое положение городских агломераций России в 2015-2021 гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социально-экономическое положение городских агломераций России в 2015-2021 гг.

Абдуллаев Александр Максимович,

Аннотация

В статье проводится сравнительная оценка особенностей и тенденций развития городских агломераций РФ в 2015-2021 гг. по комплексу ключевых социально-экономических показателей. Особенностью исследования является апробация метода оценки уровня экономического развития агломераций с использованием данных ФНС России об объёмах налоговых поступлений. Анализ подтверждает, что городские агломерации обеспечивают чрезвычайно высокий вклад в экономическое развитие страны и продолжают формировать основу роста налогооблагаемой экономики. Наибольший вклад в страновые показатели развития по-прежнему обеспечивается крупнейшей Московской столичной агломерацией, концентрация ресурсов в её границах в последние годы только усиливалась. Велика дифференциация остальных агломераций между собой, а совокупный вклад других агломераций по ряду показателей оказывается сопоставим с Московской. Наилучшие экономические результаты показывают агломерации с выраженной промышленной специализацией, однако развитость экономического комплекса в них не оказывает стимулирующего влияния на рост показателей рынка труда, доходов населения и, как следствие, секторов услуг. Наименее развитыми остаются агломерации с высокой ролью «теневых» секторов в экономике и «административно-назначенные», а не выделенные в результате естественного развития, агломерации (Улан-Удэнская, Пензенская, Рязанская), расположенные в регионах страны с депрессивной экономической ситуацией. Пониженные значения характерны и для многих агломераций Поволжья. На пространственном уровне внутри отдельных агломераций наблюдается чёткое проявление центр-периферийных различий по большинству показателей, однако исследование показало, что уровень развития ядер агломераций и пригородов не всегда является высоким, а позитивное влияние агломерационного ядра (за исключением Московской) редко выходит за пределы ближнего пояса. Результаты исследования дают основания предлагать сужение подхода при делимитации границ агломераций, а также доказывают, что действующие государственные меры по развитию агломераций страны (кроме Московской) пока не оказали существенного влияния на ускорение экономического роста и расширение географии влияния агломерационных факторов.

Ключевые слова: города России, городские агломерации, социально-экономическое развитие, экономический рост, налоговые поступления.

Socio-economic situation of Russian urban agglomerations in 2015-2021

Alexander Maksimovich Abdullaev, Dmitrii Yurievich Zemlianskii, Leonid Viktorovich Kalinovskii, Darina Mikhailovna Medvednikova

The article provides a comparative assessment of the key socio-economic features and trends in the development of urban agglomerations of Russia in 2015-2021. A distinguishing characteristic of the study is the approbation of a method for assessing the level of economic development of agglomerations using data from the Federal Tax Service of Russia on the volume of tax revenues. The analysis confirms that agglomerations provide an extremely high contribution to the economic development of the country and continue to form the basis for the growth of the taxable economy. The most part of contribution to country development indicators is still provided by the largest Moscow metropolitan agglomeration, the concentration of resources within its borders has only intensified in recent years. The differentiation of the other agglomerations also stays great, and the cumulative contribution of them (in sum) by a number of indicators is comparable to one of Moscow agglomeration. The best economic results are shown by agglomerations with industrial specialization, but the development of the economic complex in them does not have a significant stimulating effect on the growth of labor market indicators, household incomes and service sectors. The least developed agglomerations are ones with a high role of «shadow» sectors in the economy and «administratively designated» ones (Ulan-Ude, Penza, Ryazan), located in regions of the country with a depressed economic situation. Reduced values of development are also typical for agglomerations of the Volga region. At the spatial level within individual agglomerations, there is a clear manifestation of center-peripheral differences by most indicators, however, the study showed that the level of development of the cores of agglomerations and their suburbs is not always high, and the positive influence of the agglomeration core (with the exception of Moscow) rarely spreads beyond the nearest belt of municipalities. The results of the study suggest a narrowing of the approach to delimiting the boundaries of agglomerations and prove that the current state measures for the development of the agglomerations (except Moscow one) have not yet made a significant impact on accelerating economic growth and expanding the geography of the influence of agglomeration factors.

Keywords: cities of Russia, urban agglomerations, socio-economic development, economic growth, tax revenues.

Введение и постановка проблемы

Крупнейшие города и городские агломерации выполняют функции узловых элементов каркаса систем расселения. Как места с наиболее высокой концентрацией человеческого капитала, финансовых ресурсов и инфраструктуры они становятся драйверами развития экономики как на уровне отдельных регионов, так и в мире в целом. Вопросы взаимодействия отдельных поселений между собой в рамках сложных урбанизированных систем занимали исследователей ещё в конце XIX - начале ХХ вв. (Marshall, 1890, Weber, 1922). Среди отечественных учёных изучение городских агломераций приобрело популярность во второй половине XX в. - тогда советские экономико-географы Г.М. Лаппо (Лаппо, 1978), В.Г. Давидович (Давидович, 1964; Давидович, 1971), Е.Н. Перцик (Перцик, 1991), П.М. Полян (Полян, 1982) и многие другие исследователи обратились к вопросу определения понятия городской агломерации в реалиях советской плановой экономики, а также занялись изучением факторов развития агломерационных территориальных образований, предприняли первые попытки делимитации границ агломераций СССР.

В Российской Федерации с конца 2000-х годов городские агломерации остаются одним из ключевых приоритетов социально-экономического (Правительство РФ, 2008) и пространственного развития страны (Правительство РФ, 2019). Власти ряда субъектов РФ в последние годы всё чаще делают особую ставку на развитие агломераций (Пузанов и Попов, 2019a; Пузанов и Попов, 2019b). Ввиду особого положения агломераций в федеральной и региональной внутренней территориальной политике, к их изучению сохраняется повышенное внимание и в научной среде (Ильина, 2014; Попов и др., 2018; Зубаревич, 2019; Кузнецова, 2019). Сегодня всесторонними исследованиями городских агломераций и агломерационных процессов в России занимается широкое число отечественных учёных и исследовательских центров. Вопросы делимитации границ агломераций и территориального «расползания» агломерационных эффектов освещены в работах экономико-географов и географов-урбанистов Географического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова и Института географии РАН (Махрова и Бабкин, 2019; Антонов, 2020; Антонов и Махрова, 2019; Зубаревич, 2008; Зубаревич, 2017; Полян и Селиванова, 2007; Антонов и др., 2022). Аспекты экономического развития и институционализации агломераций России, их вклад в общестрановую экономику рассматривается в работах коллективов Института экономики РАН (Одинцова, 2021a; Одинцова, 2021b), Института экономики города (Экономика..., 2020a; Экономика..., 2020b и др.), Центра экономики инфраструктуры (Lavrinenko et al., 2019), Института прикладных экономических исследований РАНХиГС (Радченко и Пономарёв, 2020), Института макроэкономических исследований ВАВТ (Любовный, 2015). Специфика городских процессов, особенности жилищной политики и градостроительного планирования и проектирования в границах агломераций в большей степени находятся в фокусе исследований сотрудников Факультета городского и регионального развития НИУ ВШЭ (Блинкин, 2012; Головин и др., 2021), Института «Гипрогор» (ОАО «Гипрогор», 2018; Чугуевская, 2019) и др. (Лимонов, 2004).

Несмотря на большой интерес со стороны как исследователей, так и государственных управленцев понятие «городская агломерация» по-прежнему не установлено на законодательном уровне. Одно из первых определений понятию «городская агломерация» в нормативном поле федерального законодательства было дано в конце 2016 г. при утверждении паспорта приоритетного проекта «Безопасные и качественные дороги» (Президиум..., 2016), однако оно не получило широкого распространения и использовалось сугубо для определения границ территорий, в пределах которых предполагалась реализация транспортных проектов.

Действующее на момент подготовки статьи определение понятия «городская агломерация» появилось в СПР в результате поправок, внесённых в середине 2022 г., и в значительной степени повторяет классическое определение, предложенное Г.М. Лаппо (Лаппо, 2007). Все перечисленные определения продолжают действовать в нормативноправовом поле и остаются не увязанными друг с другом, что вносит значительную путаницу в процесс выстраивания государственной политики в отношении агломерационных городских образований.

В связи с законодательной неопределённостью понятия «городская агломерация», учёным в рамках своих исследований приходится использовать собственные подходы к определению понятия и к делимитации их границ. К настоящему моменту научным сообществом разработано множество методик делимитации агломераций и широко обсуждены проблемы определения агломерационных границ, в частности, проблема укрупнения муниципальных образований (подробно см. в Антонов, 2020; Методики., 2021).

Отсутствие единого общепринятого определения и механизма делимитации городских агломераций определяет то, что результаты исследований оказываются ограниченно сопоставимыми друг с другом. Сложность понятия агломерации и низкая доступностью объективной статистической информации заставляет исследователей ограничиваться рассмотрением кейса одной или нескольких агломераций - чаще всего исследователи останавливаются на Московской столичной агломерации (Махрова и др., 2012; Куричев и Куричева, 2018 и др.).

Анализ большой выборки городских агломераций в отечественной научной литературе встречается значительно реже. Среди немногочисленных подобных работ - исследование Института экономики города по оценке валового городского продукта (ВГП) для 45 агломераций России (Экономика., 2020a; Экономика., 2020b), а также работа сотрудников Центра экономики инфраструктуры по расчёту валовой добавленной стоимости для всех муниципалитетов страны, в результате которого из общего числа муниципалитетов было выделено 30 городских агломераций - групп муниципалитетов, обеспечивающих наибольший вклад в объём и динамику общестрановой ВДС (Dmitriev et al., 2020). Несмотря на высокую научную значимость перечисленных работ, существенным их недостатком является измерение уровня развития агломераций с использованием только одного показателя (ВГП или ВДС), любая авторская методика расчёта которого остаётся спорной. Акцент в перечисленных исследованиях сделан, прежде всего, на оценку показателей в сумме или в среднем по всему набору исследуемых агломераций, в то время как дифференциация значений между отдельными агломерациями и сравнение их по уровню развития между собой остаются в тени.

Имеется небольшое число исследований, выполненных по выборке агломераций, с анализом определённых отраслевых показателей их развития. Например, Е.В. Антоновым проведена оценка состояния рынка труда 36 агломераций страны (Antonov, 2021). М.А. Макушиным и М.Д. Горячко выполнена оценка роли промышленности в экономике 14 крупнейших агломераций страны (без Московской и Санкт- Петербургской) (Макушин и Горячко, 2021). По 18 крупнейшим агломерациям, обозначенным в СПР в качестве перспективных центров экономического роста РФ, проведён анализ демографической ситуации К.А. Чернышевым (Чернышев, 2022).

Оценок уровня развития агломераций России по комплексу отраслевых социально-экономических характеристик практически не проводилось. Методика комплексной оценки социально-экономического развития городских агломераций была разработана и апробирована на 18 агломерациях в диссертации Н.А. Труновой в 2012 г. (Трунова, 2012), однако она включает в себя показатели, в большинстве случаев требующие ручного сбора информации, а отобранные автором показатели слабо меняются во времени. Ещё одна методика развитости российских агломераций была предложена учёными Института экономики города, однако она направлена на оценку интегрированности и дисбаланса пространства внутри агломераций, а не уровня их социально-экономического развития на фоне других территорий, и была апробирована всего на четырёх агломерациях (Пузанов и Попов, 2017).

Недостаток комплексных исследований уровня и динамики социальноэкономического развития на массиве агломераций России формирует актуальность данного исследования. Цель работы - провести сравнительную оценку особенностей и тенденций развития городских агломераций РФ в последние годы (2015-2021 гг.). Одной из задач исследования является апробация еще одного метода оценки уровня экономического развития агломераций России с использованием данных об объёмах налоговых поступлений ФНС России.

Понимать современное социально-экономическое положение агломераций крупнейших российских городов особенно важно в условиях череды кризисов 2020-х гг. (кризиса пандемии COVID-19 и санкционного кризиса 2022 г.), которые продолжают оказывать существенное влияние на экономики крупнейших городов (Полиди и Гершович, 2021). К сожалению, наличие лаговых эффектов в публикации статистической информации по муниципалитетам России не позволяет провести оценку на текущий период. Тем не менее, данное исследование даёт представление о социальноэкономическом состоянии агломераций страны к началу 2022 г.

1. Методика исследования

В рамках данной работы было принято решение провести анализ динамики социально-экономического развития 42 крупных и крупнейших городских агломераций нашей страны, включённых в СПР, численность населения которых составляет не менее 500 тыс. человек. 36 агломераций из 42 были выделены исследователями при подготовке научно-аналитических материалов для создания СПР (Антонов и Махрова, 2019), остальные 6 В их числе Рязанская, Калининградская, Липецкая, Пензенская, Улан-Удэнская, Сочинская агломерации. были включены в документ в результате административного «назначения» в интересах региональных органов власти (Зубаревич, 2019).

Делимитация исследуемых агломераций проводилась по границам муниципальных районов, городских и муниципальных округов, входящих в их состав. Исходно состав «научно обоснованных» 36 агломераций был заимствован из исследовательских материалов, разработанных для СПР (Антонов и Махрова, 2019). Определение перечня муниципальных образований для шести «административных» агломераций, фигурирующих в СПР, а также корректировка состава исходных 36 агломераций, производились авторами статьи совместно с экспертами Центра стратегических разработок в рамках подготовки аналитических материалов для обоснования инициатив социально-экономического развития РФ до 2030 г.,

предложенных и утверждённых Правительством РФ в 2021 г. (Правительство РФ, 2021), одна из которых («Города больших возможностей и возрождение малых форм расселения») как раз касается развития агломераций. Доказательной базой при определении границ выступали документы стратегического и территориального планирования регионального уровня, содержащие информацию о составе соответствующих агломераций. В случае их отсутствия, а также для уточнения и верификации набора агломерационных муниципалитетов использовался анализ транспортной доступности муниципальных образований до муниципалитета-ядра агломерации.

Для анализа внутренней дифференциации и особенностей развития территорий в составе городских агломераций, все муниципалитеты были разделены на 4 типа в соответствии с их близостью к городам-ядрам агломераций (Рис. 1):

- Ядро городской агломерации - муниципальное образование в составе которого находится крупнейший город, образующий городскую агломерацию. Для полицентричных городских агломераций (Тульско-Новомосковская, Самаро- Тольяттинская, Набережночелнинская-Нижневартовская) в качестве ядра были выделены оба муниципальных образования с крупнейшими городами, указанными в названии агломерации. Для Кавказско-Минераловодской агломерации в качестве центра был выбран Минераловодский городской округ.

- Ближний пояс агломерации - муниципальные образования, непосредственно граничащие с муниципальным образованием ядра городской агломерации.

- Средний пояс - муниципальные образования, расположенные вблизи ядра городской агломерации, основная часть жителей которых проживает в пределах 2часовой зоны транспортной доступности ядра (данный тип сформирован по аналогии с базовым вариантом делимитации границ агломерации в (Антонов и Махрова, 2019)).

- Дальний пояс - оставшиеся муниципальные образования, включенные в состав городских агломераций, попадающие в зону 2-часовой зоны транспортной доступности ядра (по аналогии с расширенным вариантом делимитации границ агломерации в (Антонов и Махрова, 2019)).

В совокупности сбор показателей проводился по 464 Ввиду отсутствия статистических данных в открытых источниках в анализе не были учтены 10 городов- ЗАТО, входящие в состав агломераций. муниципалитетам и 2 городам федерального значения (ГФЗ). Анализ проводился по 14 индикаторам, смысловое содержание и полнота заполнения которых позволяют охарактеризовать ключевые социально-экономические аспекты развития агломераций за период 2015-2021 гг. Источником данных по большинству рассматриваемых показателей послужила База данных показателей муниципальных образований Федеральной службы государственной статистики (БДМО Росстата).

Для оценки уровня экономического развития агломераций использовались данные об объёме налоговых поступлений в бюджеты всех уровней. Объём налоговых поступлений зависит от разнообразного набора факторов, связанных как с внутренними проблемами или успехами в деятельности работников и организаций, так и от внешней конъюнктуры, существующих налоговых льгот и т.д. Налоговая статистика может считаться результирующим показателем экономической активности отдельных территорий. Методика оценки экономического потенциала муниципалитетов России с использованием налоговых данных ФНС уже зарекомендовала себя в некоторых исследованиях муниципальных экономик. В частности, на её основе проводилось выявление центров экономического роста страны авторами данного исследования (Разработка..., 2019). Методика оценки уровня социально-экономического развития с использованием сведений формы отчётности муниципалитетов по налогу на доходы физических лиц (далее - НДФЛ) была разработана сотрудниками ФАНУ «Востокгосплан» (Веприкова и др., 2022).

Сбор налоговых данных ФНС по муниципальным образованиям крайне трудоёмок. Вдобавок с привязкой к муниципалитетам у ФНС имеются данные о суммах налоговых поступлений по отдельным видам налогов, но отсутствуют сведения об общей сумме поступлений по всем видам налогов, вместе взятым. Ввиду перечисленного авторами было принято решение проводить оценку налогового потенциала агломераций по ограниченному перечню налогов, которые вносят наибольший вклад в общий объём поступлений налогов в консолидированный бюджет РФ (более 1% каждый) и налоговая база которых относительно чётко может быть привязана к муниципалитетам. В число анализируемых налогов были включены:

1. Налог на прибыль организаций (19,3% от суммы всех налоговых поступлений в бюджеты всех уровней РФ за 2015-2019 гг.) Налоговая база и поступления по налогу на прибыль в целом ряде случаев (при наличии у компании большого числа обособленных подразделений, в случае консолидированных групп налогоплательщиков) могут фиксироваться не по месту реального возникновения прибыли. Подробнее с особенностями территориальной фиксации поступлений налога на прибыль можно ознакомиться в работе (Покровская, Вторушина, 2018).;

2. НДФЛ (18,6%);

3. Налог на имущество организаций (6,9%);

4. Налог, уплачиваемый в связи с применением упрощенной системы налогообложения (2,0%).

Несмотря на большой вклад налога на добычу полезных ископаемых в общий объём собранных налогов в стране (25,1% в сумме всех налогов за 2015-2019 гг.), данный налог в анализе не учитывался, так как территориальное распределение его налоговой базы крайне неравномерно и определяется месторасположением участков недропользования, а не действием агломерационного влияния. НДС не мог быть учтён в расчётах, так как по данному налогу статистика в разрезе муниципальных образований ФНС России не ведётся.

При оценке налогового потенциала по перечисленным выше четырём налогам использовались данные как об их налоговой базе, так и о сумме их поступлений с территории муниципалитетов в бюджеты всех уровней ФНС России за период с 2015 по 2019 гг. (Nalog.gov.ru, 2023).

Отдельные затруднения при исследовании агломераций Москвы и Санкт- Петербурга представляет слабая сопоставимость статистических показателей, публикуемых Росстатом в разрезе муниципалитетов и субъектов РФ. По всем ключевым социально-экономическим индикаторам для ГФЗ Москвы и Санкт-Петербурга авторами по данным Росстата были рассчитаны аналоги, максимально приближенные по методике расчёта к муниципальным показателям.

Серьёзным ограничением работы с данными БДМО является необходимость корректировки значений показателей в случае изменения статуса, территориального состава и границ муниципалитетов. В данной работе с использованием автоматизированных методов программирования статистические ряды по всем показателям за весь период были приведены к актуальной сетке муниципального деления по состоянию на 01.01.2022 г. Случаи передачи отдельных населённых пунктов или городских и сельских поселений между муниципальными образованиями второго уровня при пересчёте не учитывались.

Все стоимостные показатели, использованные в анализе, были приведены к ценам базового года (2021 г.) с использованием индекса потребительских цен на товары и услуги (декабрь к декабрю прошлого года) для субъекта РФ, публикуемого Росстатом.

2. Результаты и их обсуждение

2.1 Роль агломераций в социально-экономическом развитии РФ

В границах 42 крупнейших городских агломераций России по выбранному варианту делимитации их границ на 1 января 2022 года проживало 79,2 млн человек, что соответствует 54,3% населения РФ, при этом 14,7% из всех жителей приходится на Московскую столичную агломерацию.

Расчёты показывают, что городские агломерации концентрируют более 50% общестранового объёма по всем ключевым видам социально-экономических ресурсов (Рис. 2), а по таким показателям, как фонд зарплаты, оборот торговли, объём отгруженной продукции - и вовсе более 60%. В 2021 г. в агломерациях было введено почти 70% странового объёма нового жилищного фонда.

Анализ данных о суммарных отчислениях по ключевым налогам по авторской методике демонстрирует ещё более существенную зависимость страновой экономики от агломерационных территорий. В 2019 г. в их пределах было сформировано более 70% всех налоговых отчислений. Такое значительное превышение вклада агломераций в суммарный объём налогов в сравнении с оценочным вкладом в ВВП, наиболее вероятно, обусловлено особенностями фиксации большинства налоговых отчислений по месту юридической регистрации организаций, которое зачастую оформляется в крупных городах, а не в местах, где организация реально осуществляет свою деятельность. В связи с этим в пределах крупнейших агломераций и, прежде всего, их ядер регистрируемый объём налогов значительно превышает реально генерируемый в их границах.

Определяющая роль в поступлении платежей по ключевым налогам сохраняется за Московской агломерацией. Её доля в суммарном показателе по агломерационным муниципалитетам в 2019 г. превысила отметку в 50%. Вклад столицы в страновой показатель составил более 1/3 и в предшествующие годы и сохранял положительную динамику, что свидетельствует о продолжающейся гиперконцентрации российской экономики в границах столичного ареала. При этом в агломерации Москвы в 2019-2021 гг. проживало лишь 27% от населения рассматриваемых агломераций и 15% от населения страны (Ошибка! Источник ссылки не найден.).

Среднее значение суммарных налоговых поступлений по всем агломерациям составило 88,1 тыс. руб. на человека, тогда как без учёта столичной агломерации - всего 61,3 тыс. руб. на человека (ниже на 30,4%). Среднестрановое значение, в сравнении с агломерациями без учёта Московской, оказывается выше. Территории вне агломераций в среднем обеспечивают поступления в бюджет в размере 43,0 тыс. руб. на человека, что более чем вдвое ниже среднего по всем агломерациям и почти на 30% ниже среднего по агломерациям без учёта Москвы.

Заметное превышение общестрановых значений над средними по агломерациям без учёта Московской характерно для большинства анализируемых показателей. Эта закономерность не соблюдается для показателя плотности населения, а также связанной с размещением населения розничной торговли. Кроме того, в агломерациях выше плотность автодорог в нормативном состоянии, что обусловлено плохим состоянием дорог в периферийных сельских районах и территориях добычи полезных ископаемых.

Более высокая плотность населения, колоссальная стоимость и ограниченность земельных ресурсов в столице и близлежащих муниципалитетах приводит к превышению душевых показателей объёма ввода жилья по агломерациям России даже без учёта столичной. Государственная политика по поддержке строительного сектора и ипотечного кредитования, а также учёт вводимого населением жилья на участках, предназначенных для ведения садоводства, уже вывели на лидерские позиции наиболее миграционно привлекательные городские агломерации страны - Краснодарскую, Тюменскую, Калининградскую, где в последнее время вводится свыше 1,3 м²/чел. в год. Ускорение роста душевых объёмов ввода жилья в агломерациях (без учёта Московской) наблюдается с 2019 года, и несмотря на спад ввода жилых домов в 2020 год пандемии, в 2021 году рост показателя в агломерациях возобновился с новой силой (Рис. 4).

Самые сильные отличия проявляются в распределении по показателю инвестиций в основной капитал. Колоссальные объёмы финансовых средств инвестируются в слабоосвоенные и малонаселённые территории России - ключевые места добычи полезных ископаемых и освоения природных ресурсов. Несмотря на высокую инвестиционную привлекательность городских агломераций, которые концентрируют свыше 55% всего объёма инвестиций, остальная их часть сосредоточена на территориях с существенно меньшей численностью населения.

В последние годы агломерации страны демонстрировали рост по ключевым социально-экономическим характеристикам. В сопоставимых ценах среднедушевые значения заработных плат жителей агломераций страны (без учёта Московской) выросли за 2015-2021 гг. на 22,8%; отгрузки товаров и услуг - на 29,8%; оборота розничной торговли - на 39,3%; инвестициям - на 12,7%. При этом рост по большинству показателей был непрерывным с 2016 г. Пандемия коронавируса 2020 г. заметно негативно повлияла только на динамику отгрузки товаров и услуг, и в меньшей степени оказала влияние на динамику оборота торговли и ввода жилья в агломерациях. Спад данных показателей в среднем по агломерациям был кратковременным, и в 2021 году рост большинства социально-экономических параметров не только возобновился, но даже усилился в сравнении с допандемийным периодом. Таким образом, можно говорить о том, что к 2022 г. большинство агломераций страны подошли в состоянии интенсивного развития и роста.

2.2 Дифференциация агломераций по социально-экономическим показателям

Помимо существенных различий между социально-экономическим состоянием городских агломераций и остальных территорий страны, дифференциация статистических характеристик внутри выборки изучаемых агломераций России также высока. Так, например, показатель плотности населения по выборке агломераций различается более чем в 17 раз между Московской (353,2 чел./км²) и Хабаровской (20,1 чел./км²) агломерациями.

Важной причиной различий является особенность подхода к делимитации границ и включение муниципальных образований целиком в состав городских агломераций. Не меньшее влияние оказывает специфика экономико-географического положения агломераций, которая отчасти определяет размеры и геометрию муниципалитетов. Низкая плотность населения характерна также для Астраханской (30,6 чел./км²), Ульяновской (40,3) агломерации - больше за счёт включения крупных муниципалитетов дальнего пояса, Улан-Удэнской (41,2).

Важным ограничением социально-экономического развития городских агломераций на современном этапе является отсутствие или ограниченность главного ресурса для любой территории - населения. В условиях высоких темпов естественной убыли населения в большинстве регионов и муниципалитетов страны, рост числа жителей агломераций определяется процессами урбанизации и более высокой миграционной привлекательностью городских территорий. Рассматриваемые агломерации с 2015 по 2021 гг. увеличили численность населения на 0,4%. При этом в 19 из 42 агломераций за этот период была зафиксирована депопуляция. К их числу относятся близкие к зоне влияния более крупной Московской агломерации Ярославская, Рязанская, Тульско-Новомосковская агломерации, а также агломерации депопулирующих промышленных центров, среди которых и некоторые города- миллионники страны - Волгоград, Самара, Омск, Нижний Новгород.

Снижение миграционной подвижности населения, в первую очередь, связано с исчерпанием демографического ресурса на прилегающих территориях к городам. Если раньше в процессе урбанизации происходила поляризация системы расселения и стягивание жителей сельских территорий и малых городов в крупные города, то в настоящий момент миграционный приток крупнейших городов в основном обеспечивается за счёт жителей других городских населённых пунктов, в том числе средних, больших и крупных, находящихся на значительном удалении от миграционно привлекательных центров (Мкртчян, Флоринская, 2019). Средние значения коэффициента миграционного прироста 6 агломераций и 215 исследуемых муниципалитетов (46%) с 2019 по 2021 гг. были отрицательными. Хуже всего ситуация в Омской и Астраханской агломерациях, где средние значения составляют около -5%о.

Показатели, характеризующие рынок труда агломераций, более сбалансированы за исключением явного лидерства двух столичных агломераций. Так, например, уровень среднемесячной заработной платы Санкт-Петербургской в полтора, а Московской - в два раза выше среднего по остальным агломерациям. Ещё более сбалансированной является характеристика доли трудоспособного населения, занятого на крупных и средних предприятиях. Более низкие значения характерны для агломераций южных регионов (Махачкалинская, Сочинская и др.) и агломераций регионов с низким уровнем социально-экономического развития (Улан-Удэнская).

Кроме дифференциации человеческого капитала агломераций существенно различается и их обеспеченность финансовыми ресурсами для развития. Объём инвестиций в основной капитал на одного жителя Московской агломерации (181,1 тыс. руб./чел.) почти в 7 раз выше аналогичного показателя по Кавказско-Минераловодской агломерации (27,0 тыс. руб./чел.) в среднем за 2019-2021 гг. В группе агломераций- лидеров концентрируются территории с активно развивающимися предприятиями обрабатывающей и добывающей промышленности (Иркутская, Набережночелнинская, Новокузнецкая, Астраханская).

Высокая инвестиционная привлекательность таких агломераций подкрепляется действием наиболее крупных и успешных территорий с преференциальными режимами для организации и ведения экономической деятельности в рамках особых экономических зон и территорий опережающего развития, как, например, в агломерациях Хабаровска, Липецка или Владивостока. Волатильность объёмов инвестиций в основной капитал и инвестиционные циклы реализации крупных проектов вносят свои коррективы в дифференциацию агломераций. Так, например, душевой показатель по Астраханской агломерации за 2015-2017 гг. был почти в полтора раза выше показателя за 2019-2021 гг., что определяется завершением инвестиционных проектов по разработке газоконденсатных месторождений и их переходу на стадию эксплуатации.

В числе лидеров по темпам роста душевых инвестиций в 2017-2021 гг. свыше 20% - важные центры добычи полезных ископаемых и обрабатывающей промышленности - агломерации Иркутска, Новокузнецка, Кемерово и Улан-Удэ. Для последних двух также проявляется эффект низкой базы. При среднегодовых темпах прироста показателя по агломерациям в целом на уровне 9%, в 14 агломерациях из 42 наблюдалось устойчивое сокращение показателя. Самая негативная динамика была зафиксирована как раз в Астраханской агломерации, несмотря на сохранение лидерских позиций по душевым объёмам инвестиций.

Самая низкая инвестиционная привлекательность в 2019-2021 гг. была характерна для Махачкалинской (33,8 тыс. руб./чел.) и Кавказско-Минераловодской (27,0 тыс. руб./чел.) агломераций. Анализируя экономику городов и регионов Северного Кавказа, также важно помнить о высокой доле теневого сектора, который приводит к заниженным оценкам ключевых показателей развития территории. Особенно ярко это проявляется на объёмах налоговых поступлений, поскольку уклонение от уплаты налогов является основной мотивацией организаций и частных предпринимателей для ухода «в тень».

Различия значений средневзвешенных душевых налоговых отчислений между агломерациями РФ колоссальны и превышают 10 раз (Таблица 1). Выше среднего значения находятся только 4 городских агломерации - Москвы, Санкт-Петербурга, Иркутска и Липецка. Преимущественно промышленная специализация Иркутской и Липецкой агломерации, наличие зарегистрированных крупных налогоплательщиков, а также достаточно компактные выделенные границы агломераций позволяют им иметь более высокие показатели и опережать остальные, в т.ч. более крупные агломерации. Минимальные значения агломераций Северного Кавказа, помимо влияния теневого сектора, объясняются сравнительно низким общим уровнем развития экономики, в особенности, недостаточным уровнем развития промышленности в муниципалитетах этих агломераций. Тем не менее, даже без учёта Кавказских агломераций различия между остальными составляют более 5 раз.

Среднегодовой темп роста налоговых отчислений с 2015 по 2019 гг. был положительным у большинства агломерационных территорий (403 из 464 муниципалитетов), годовой прирост в среднем составлял более 6%. Негативная динамика душевых объёмов налоговых отчислений в период зафиксирована в 61 муниципалитете, в число которых вошли преимущественно территории ближнего пояса отдельных крупных городов (Лобня, Волжский, Кстово и др.)

Положительная динамика за 2015-2019 гг. и значения душевых объёмов налоговых поступлений за 2017-2019 гг. выше средних по агломерациям Для проведения данной оценки использовалось среднее арифметическое значение показателя налоговых отчислений по агломерационным муниципалитетам, соответствующее 38,7 тыс. руб./человека были зафиксированы только в 140 агломерационных муниципальных образованиях, так называемых «центрах роста». Даже среди ядер городских агломераций России выделяется 6 крупнейших городов, которые нельзя назвать центрами роста - Набережные Челны и Нижнекамск (оба - ядра Набережночелнинской агломерации), Махачкала, Улан-Удэ, Новомосковск, а также Минеральные Воды демонстрируют низкие душевые показатели и/или отрицательную динамику поступлений налогов Ни один из муниципалитетов в составе Кавказско-Минераловодской агломерации нельзя отнести к центрам роста.. По мере удаления от ядер агломерации доля муниципалитетов, которых можно отнести к центрам роста, стремительно сокращается, что наглядно иллюстрирует проявление центр-периферийной модели развития городских агломераций.

социальный экономический городская агломерация

2.3 Дифференциация показателей по поясам агломераций

Оценка внутренней дифференциации показателей по поясам удалённости территорий агломерации от их ядер производилась с использованием средних значений отобранных показателей по группе муниципальных образований в составе агломераций, которые были отнесены к тому или иному поясу. Поскольку все показатели уровня развития имеют различные единицы измерения, для графического отображения полученных расчётных значений они были соотнесены со средним значением по всем агломерационным муниципалитетам. На рисунке ниже отображено превышение значения по конкретному поясу над средним (Рис. 5).

Важно отметить, что агломерации России существенно различаются по площади территории и по своей внутренней структуре, находятся на разных стадиях развития и в перспективе могут ещё более расширить зоны своего влияния. В ряде агломераций муниципалитеты, примыкающие к ядру, могут вмещать в себя и ближнюю, и среднюю, и дальнюю зоны влияния. У некоторых агломераций, как видно на Рис. 1, средний и дальний пояса муниципалитетов фрагментарные и не образуют сплошных колец. Это вносит некоторые условности в оценку социально-экономических показателей по поясам агломераций с использованием средних значений. Тем не менее, такая оценка даёт общее представление о наличии / отсутствии и характере центр-периферийных различий в границах агломераций, хотя и не претендует на полноту. Рассмотрение внутренней неоднородности социально-экономических процессов в каждой отдельной агломерации заслуживает отдельного внимания, однако выходит за пределы данного исследования.

Полученные значения отражают различные «плотности» социальноэкономической активности или «производительности» на территории агломераций (Moomaw, 1981; Ciccone and Hall, 1996; Rosenthal and Strange, 2004), часто используемые в анализе концентрации и эндогенных факторов развития агломераций (Fujita and Thisse, 2002; Bacolod et al., 2009). По большинству показателей наблюдается достаточно чёткое проявление центр-периферийных различий, при которых максимальные значения уровня развития характерны для ядер агломераций, а по мере удаления от них значения снижаются.

Самая высокая дифференциация проявляется в плотности населения, которая в ядрах агломераций в 3-4 раза выше, чем в ближайших пригородах, и в десятки (а в отдельных агломерациях в сотни раз) выше, чем в дальнем поясе. Подобное распределение вполне закономерно, поскольку в структуре застройки крупнейших городов-ядер агломераций преобладают многоэтажные многоквартирные дома, обеспечивающие высокую концентрацию населения на сравнительно ограниченных территориях. Кроме того, центры агломераций практически все являются городскими округами, муниципальные границы которых чаще приближены к реальным границам застроенных территорий. Муниципалитеты в зоне влияния крупного города имеют существенно более низкую плотность застройки, порой сконцентрированную на границе с ядром, а потому и более скромные значения показателя. Однако значения показателя даже в пригородных зонах агломераций всё ещё превышают средние по стране более чем в 60 раз (551,4 чел./км² против 8,6 чел./км² соответственно).

Единственные показатели, в распределении которых по поясам агломераций нарушаются центр-периферийные закономерности, - коэффициент миграционного прироста и объём ввода жилых домов на душу населения. Здесь однозначными лидерами выступают пригородные районы ближнего пояса, имеющие непосредственную границу с ядром агломерации. Более дешёвая земля для жилищного строительства с сохранением возможности пользоваться благами крупного города в ходе ежедневной маятниковой миграции привлекает в приграничные районы девелоперов, а во вновь построенное жильё переселенцев с других территорий. Кроме того, подобная ситуация свидетельствует об активных процессах «расползания» ядер городских агломераций.

Однако, важно сделать поправку на то, что основу такого распределения формирует ближний пояс Московской агломерации, где в последние годы динамично развивается жилищное строительство. В других агломерациях контрасты не столь велики и ядро как минимум не уступает ближнему пригороду и по масштабам миграций и жилищного строительства.

Платные услуги города-ядра агломерации также традиционно потребляются всеми жителями пригородных агломерационных территорий, специально приезжающими в крупные города, где возможности выбора гораздо шире. Большой рынок сбыта с широким разнообразием категорий потребителей как по запросам, так и по платёжеспособности, обеспечивает гораздо более высокие значения показателей торговли и объёма платных услуг в границах центров агломераций в сравнении с пригородными поясами.

По остальным показателям уровня развития контрасты между ядром и пригородами не столь велики. Важным с точки зрения понимания факторов развития агломераций является результат, свидетельствующей о слабой дифференциации между поясами по уровню заработной платы, что может говорить как о формировании действительно единого рынка труда, так и о пониженной относительно ожидаемой концентрации работников с высоким уровнем оплаты труда в ядрах. То же самое касается и уровня занятости. Если в ядре агломерации концентрация рабочих мест как правило повышена, то пригороды уже не демонстрируют подобного. Причина состоит в центростремительности агломерационных экономических процессов в России - однонаправленности трудовых миграционных потоков в города-центры агломераций при низкой привлекательности пригородов. Аналогичная дифференциация по инвестициям показывает, что масштабного сдвига инвестиционной активности в пригороды не происходит.

Некоторые муниципальные образования, находящиеся на стыке зон влияния нескольких городских агломераций, в кратно большем масштабе могут испытывать негативное влияние своего экономико-географического положения. Многие исследователи отмечают подобные явления в большинстве муниципалитетов между Москвой и Санкт-Петербургом - крупнейшими агломерациями, а потому ключевыми центрами притяжения ресурсов и человеческого капитала. Это проявление заметно даже в таких крупных центрах как Тверь, которая в данном исследовании включена в состав Московской агломерации. Аналогичные процессы характерны для границы Московской и Ярославской; Московской и Тульско-Новомосковской; Казанской и Чебоксарской, Новокузнецкой и Кемеровской агломераций и т.д.

В российских реалиях внутриагломерационная дифференциация свидетельствует скорее о физическом стягивании социально-экономических процессов к центрам агломераций, а не о сближении уровня развития агломерационных центров и пригородов. Это наглядно видно на картосхемах распределения налоговых поступлений по муниципалитетам некоторых агломераций - например, в таких агломерациях, как Омская, Новосибирская, Пензенская повышение душевых объёмов собранных налогов наблюдается только в ближних к ядру муниципалитетах, а в Улан-Удэнской - и вовсе только в ядре (Рис. 6). Заметного расширения радиусов агломерационного влияния и интенсификации процессов социально-экономической коммуникации с пригородными территориями вокруг крупнейших городов не происходит. Подтверждением тому может служить стабильный отток населения из муниципалитетов, расположенных в дальних поясах агломераций, при этом конечным пунктом переезда с высокой вероятностью выступает ядро или ближайший пригород агломерации (внутриагломерационная миграция). Постоянное расширение территории сплошной застройки ядра с постепенным «поглощением» ближайших пригородных поясов (к примеру, в Воронеже и Саратове) ведёт к простой урбанизации без перетока функций в пригороды и статистическому занижению масштаба пригородов.

Локальные «всплески» социально-экономических параметров в пригородных поясах (в т.ч. в дальних) агломераций обычно приурочены к расположенным в них промышленным центрам и городам-спутникам (эта закономерность хорошо видна на примере агломераций Екатеринбурга, Новосибирска, Ростова-на-Дону, представленных на схеме Рис. 6). Относительно высокие значения экономических показателей в них обусловлены не перетоком агломерационных эффектов из города-ядра, а исторической специализацией этих муниципалитетов на высокодоходных отраслях (центрах промышленного производства, энергетики, а также крупных транспортнологистических узлах) и их экономическим потенциалом, накопленном вне зависимости от близости к городу-ядру, а в иногда в зависимости от близости к месторождениям природных ресурсов (среди примеров - Ревда, Заречный, Дивногорск, Нововоронеж, Сосновый Бор, Таганрог и др.). Таким образом, масштаб и динамика агломерационных процессов в России в значительной степени оказывается зависимой от количества и специализации созданных в предыдущие периоды городов-спутников крупных городов.

Заключение

Проведённый анализ показывает, что городские агломерации обеспечивают чрезвычайно высокий вклад в социально-экономическое развитие страны и продолжают формировать основу экономического роста. На сегодняшний день они концентрируют более 50% общестранового объёма по всем ключевым видам социально-экономических ресурсов - 55% населения; 2/3 объёмов отгруженных товаров, выполненных работ и услуг; и 4/5 всего налогового потенциала страны. При этом душевые значения базовых социально-экономических показателей «плотности» и «производительности» в границах агломераций заметно превышает значения иных территорий.

Тем не менее, наибольший вклад в страновые показатели обеспечивается крупнейшей Московской столичной агломерацией, на долю которой приходится половина всех налоговых поступлений от агломерационных муниципалитетов. При этом число жителей, сосредоточенных на её территории - всего 30% от суммарного населения агломераций, что делает столицу лидером по большинству относительных характеристик, использованных в анализе. Динамика показателей подтверждает популярный тезис о росте гиперконцентрации ресурсов в Московской агломерационной зоне.

Велика дифференциация по социально-экономическим характеристикам не только между Московской и остальными агломерациями, но и различия всех агломераций между собой. Наилучшие экономические результаты (по показателям налоговых отчислений, отгрузки товаров и услуг, инвестициям) показывают агломерации страны с выраженной промышленной специализацией (Новокузнецкая, Тюменская, Екатеринбургская, Иркутская, Липецкая и др.), однако развитость экономического комплекса в них не оказывает стимулирующего влияния на рост показателей рынка труда, доходов населения и, как следствие, платёжеспособного спроса и секторов услуг.

Лидерство по социальным показателям и индикаторам сферы услуг удерживается за агломерациями, сформированными вокруг крупнейших городских центров страны - городов-миллионников, за счёт развитого потребительского рынка (Московская и соседние с ней, Санкт-Петербургская, Нижегородская, Красноярская, Екатеринбургская и др.). По показателям сферы услуг заметно на фоне остальных агломераций также выделяются миграционно и туристско привлекательные агломерации Юга России (Краснодарская, Сочинская), а также Калининградская, Тюменская агломерации. Они же, вместе с агломерациями крупнейших центров макрорегионов (Казанская, Уфимская, Красноярская, Воронежская и др.), закономерно занимают лидерские позиции по показателям душевого ввода жилья.

Среди территорий с наиболее низким уровнем социально-экономического развития выделяются агломерации с высокой ролью «теневых» секторов в экономике - в их числе агломерации Северного Кавказа (Махачкалинская и Кавказско- Минераловодская). Также невысокие результаты показывают «административно- назначенные» агломерации (Улан-Удэнская, Пензенская, Рязанская), расположенные в регионах страны с депрессивным экономическим положением. Пониженные значения характерны и для многих агломераций Поволжья (Чебоксарская, Ульяновская, Саратовская, Волгоградская).

Важным сдерживающим фактором развития городских агломераций является сильная внутренняя неоднородность территорий. Расширение зоны влияния ядра, вовлечение новых муниципальных образований в состав агломерации, при сохранении низкого уровня и динамики развития на новых территориях, приводит к снижению значений показателей по агломерации в целом. Кроме того, особенности агломерационного развития в России скорее приводит к физическому стягиванию населения и экономических агентов в ядро и ближайшие пригороды. Однако не всегда ядра агломераций сегодня возможно отнести к числу центров роста на фоне остальных муниципалитетов.

По большинству показателей, отражающих плотность и производительность, наблюдается достаточно чёткое проявление центр-периферийных различий, при которых максимальные значения уровня развития характерны для ядер агломераций, а по мере удаления от них уровень развития снижается. Локальные «всплески» социальноэкономических параметров в пригородных поясах агломераций обычно приурочены к расположенным в них промышленным центрам и городам-спутникам, однако они в преобладающем большинстве случаев обусловлены не перетоком агломерационных эффектов из города-ядра, а исторической специализацией этих муниципалитетов на высокодоходных отраслях и их накопленным экономическим потенциалом.

Также исследование показало, что уровень развития ядер агломераций и пригородов не всегда является высоким, а позитивное влияние агломераций (за исключением Московской), редко выходит за пределы ближнего и иногда среднего пояса. Это дает основания для предположения о необходимости сужения подхода при делимитации границ агломераций и о предварительности выводов отдельных исследователей о значительном расширении агломерационных радиусов. Кроме того, результаты исследования показывают, что закрепленные в документах стратегического планирования и поддержанные Правительством Российской Федерации меры по развитию всех агломераций страны, а не только Московской, пока не дают значимых результатов.

Литература

Антонов, Е. В. (2020). Городские агломерации: подходы к выделению и делимитации. Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право, 13(1), 180-202. https://doi.org/10.23932/2542-0240-2020-13-1-10