Техническая интеллигенция как субъект внедрения передовых производственных технологий

При исследовании возможностей отечественной технической интеллигенции стать полноценным субъектом преобразований обратимся к данным экспертного опроса «Инновационная деятельность технической интеллигенции», проведенного авторами в 2019 г. (п = 51), статистическим данным, прежде всего Росстата. Также использовался вторичный анализ данных исследования влияния цифровой экономики на устойчивую занятость через изменение организационной культуры (2021 г., Н. Д. Гуськова, А. В. Ерастова).

Результаты. Понимание субъекта лежит в плоскости определения субъекта (от лат. Subjectus - лежащий в основе) как социального носителя предметнопрактической деятельности, а субъектность, в свою очередь, обычно трактуется как характеристика меры присвоения функций субъекта деятельности (инициатора, субординатора и регулятора взаимодействия). Здесь принципиальным является тот факт, что субъектность следует отличать от субъективности, хотя они связаны с самосознанием: субъектность связана с пониманием личности как деятеля (творца, актора), в то время как субъективность носит оценочный характер. Субъектность - субъектная характеристика личности, группы или слоя, тогда как субъективность - качественная характеристика субъектного содержания.

Обращаясь к проблеме субъектности, М. К. Горшков утверждает: «Несмотря на кризисный период, последний [гражданский активизм - прим. авт-в.] имеет потенциал развития, и прежде всего потому, что приобретает черты субъектности. Основными его “носителями” являются люди с активной позицией в отношении собственного бытия и будущего, имеющие амбиции в различных сферах жизнедеятельности (особенно в образовании, самореализации, социальных коммуникациях), ориентированные на нонконформизм, инициативность и предприимчивость, готовые к борьбе за свои права и позитивные перемены в среде обитания» [4]. В. А. Ядов в рамках деятельностной парадигмы видел в ресурсе субъекта «совокупность качеств, обеспечивающих не только его способность к выживанию, но и к расширению диапазона саморегуляции своего поведения, включая влияние на других субъектов, что является принципиально важным элементом в связке “ресурсы-субъект”» [5]. В рамках этой же парадигмы, но уже в контексте прогноза будущего развития общества Ю.Г. Волков выделяет субъектно-деятельностный подход: «...когда речь заходит о социальной субъектности, потенциале конкретных социальных групп в созидании будущего российского общества, привлекается субъектно-деятельностный подход. При реализации субъектно-деятельностного подхода нужно выделить принципы дифференциации, акценты на прошлом, настоящем и будущем, потому что речь идет о временной ориентации общества, а также рассматривать в качестве основных временных исследовательских параметров потенциал будущего определенных социальных групп и слоев, связанных с возможностями социальной капитализации, субъективными временными ориентациями, социальными ожиданиями и возможностями реализации перемен» [6].

В методологическом плане обращались к субъекту и субъектности и зарубежные ученые. Так, Т. Парсонс структурировал действия субъекта, выделяя необходимые компоненты в «акте действия» (термин Т. Парсонса - прим. авт-в):

- наличие агента, «деятеля» или «актора» (actor);

- целеполагание (акт по определению должен иметь цель (end), т.е. будущее положение вещей, на которое ориентировано выполняемое действие);

- наличие «ситуации», направление развития которой в одном или нескольких отношениях кардинально отличается от того положения вещей, на которое ориентировано действие, т.е. цели;

- аналитическое понимание способа взаимоотношений всех элементов друг с другом, т.е. в выборе альтернативных средств достижения цели (речь идет о «нормативной ориентации» действия) [7].

Таким образом, анализ различных подходов к социальному субъекту и социальной субъектности позволил выделить основное их содержание:

- социальный субъект реализуется в рамках своей деятельности;

- субъект выступает актором социальных преобразований;

- субъектность проявляется в различных повседневных практиках и имеет конкретный социально-исторический контекст и детерминирующие факторы.

Одним из проявлений социальной субъектности современной технической интеллигенции является внедрение передовых производственных технологий, которые понимаются как технологии и технологические процессы, управляемые с помощью компьютера или основанные на микроэлектронике и используемые при проектировании, производстве или обработке продукции (товаров и услуг) [2]. В этом плане современная техническая интеллигенция как социальный субъект характеризуется следующим: ее субъектность реализуется в рамках деятельности по внедрению указанных технологий; данный социальный слой выступает актором инновационных преобразований, который может мобильно реагировать на новые технологические вызовы. Кроме того, субъектность технической интеллигенции проявляется в реальных социально-экономических и профессиональных практиках, имеет конкретный социально-исторический контекст и детерминирующие факторы. К ним относим: экономическое положение страны; научно-техническую и промышленную политику; состояние институтов образования; международную ситуацию [8].

Расчеты на основе представленных Росстатом цифр свидетельствуют, что скорость внедрения передовых производственных технологий замедляется. В 2010 г. соотношение количества внедренных технологий «6 и более лет» к «до одного года» составляло 4,5, в 2019 г. оно уже стало 8,3 [2]. Тогда, когда скорость внедрения передовых производственных технологий в современном мире значительно увеличивается, отечественное производство замедляется в этом плане. Особенно это касается цифрового программного обеспечения и оборудования. Более того, отношение количества приобретенных за рубежом к количеству российских технологий растет: в 2010 г. оно было 0,52, в 2019 - уже 0,57. При анализе данных необходимо отметить, что, согласно методике Федеральной службы государственной статистики, принципиально новыми признаются технологии, не имеющие отечественных или зарубежных аналогов, разработанные впервые и обладающие качественно новыми характеристиками, отвечающими требованиям современного уровня или превосходящими его. К сожалению, в последнее время в РФ разрабатывались и внедрялись в первую очередь новые для нашей страны технологии, но уже используемые в мировой практике.

Таким образом, можно констатировать снижение количества разработанных российскими исследователями передовых производственных технологий по степени новизны. В экономике нарастают проблемы с технологическим перевооружением производства: мы в большей степени внедряем то, что в других странах уже внедрено. Российской экономике пока очень сложно обходиться без зарубежных технологий и оборудования. Именно поэтому в настоящее время в условиях изменения геополитической обстановки очень остро стоит вопрос опоры на собственные новые передовые производственные технологии и цифровое программное обеспечение.

Другим важным показателем, свидетельствующим о сложностях технического перевооружения производства, является снижение числа запатентованных изобретений в используемых технологиях: с 9127 в 2017 г. до 8579 в 2019 г. [2]. Можно предположить, что это связано со слабостью использования творческого потенциала исследователей, бюрократическими и организационными барьерами, которые также необходимо устранять в ближайшее время для того, чтобы предоставить больше возможностей для проявления своей субъектности представителям технической интеллигенции.

Для понимания мнения самих представителей технической интеллигенции о проблемах внедрения передовых производственных технологий обратимся к данным экспертного опроса «Инновационная деятельность технической интеллигенции», проведенного авторами в 2019 г. методом экспертного опроса (п = 51). Экспертами выступили руководители предприятий и организаций оборонно-промышленного комплекса (ОПК), сферы услуг, ученые, работающие в научно-исследовательских институтах, технических вузах, представители государственных органов и бизнес-сообщества (Москва и Московская область). Необходимо подчеркнуть, что может существовать разница в подходах к проблемам инновационной активности, характерная для экспертов мегаполиса и региональных специалистов. Однако мнение столичных экспертов предоставляет возможность видения и понимания общей ситуации с внедрением инноваций по стране в целом.

Важное значение для внедрения инноваций имеет научно-техническая и промышленная политика страны. В табл. 1 представлены мнения экспертов по приоритетности направлений политики.

Таблица 1

Иерархия представлений экспертов о приоритетности направлений научно-технической и промышленной политики (можно было указать не более трех позиций)

Как видно из табл. 1, эксперты считают, что стимулированию инноваций, внедрению изобретений и новых технологий должно уделяться первостепенное значение. На втором месте - информационные технологии. Полагаем, что эти две позиции тесно взаимосвязаны: передовые производственные технологии напрямую связаны с цифровизацией. Действительно, проблема формирования цифровой экономики, использования информационно-коммуникативных технологий стоит достаточно остро. В. К. Левашов и О. В. Гребняк считают, что уже надо пристально исследовать такое явление, как «цифровизация общества», понимаемая ими «как процесс внедрения во все сферы жизнедеятельности социума информационно-коммуникационных технологий», которые фундаментальным образом изменяют социальное взаимодействие в целом [9]. И здесь учеными ставится вопрос о необходимости исследования не только специфики самих цифровых технологий, но и нового социального феномена - цифровой культуры, изменяющей ценностные и нравственные ориентиры взаимодействия людей в обществе и государстве.

Необходимо обратить внимание на третью позицию - развитие системы технического образования. Внимательное отношение к системе технического образования, прежде всего высшего, является залогом прогрессивных изменений в инновационном развитии страны. Также отмечаем необходимость использования передовых производственных технологий не только в инженерной деятельности представителей технической интеллигенции, но и в образовательном процессе. Без этой «смычки», реализации сквозных проектов невозможно добиться эффективного применения цифровых технологий в промышленном производстве.

Вопросы поддержки оборонных предприятий и создание новых видов вооружения крайне актуализируются в настоящее время в связи с необходимым обеспечением безопасности страны. Все современные виды вооружения, которыми располагает наша страна, и те, которые проектируются, связаны с цифровым наполнением. Более того, наиболее прогрессивным считается оружие на основе систем искусственного интеллекта. Обращаясь к истории развития советского военно-промышленного комплекса (ВПК), приемником которого полноправно считается современный оборонно-промышленный комплекс (ОПК), констатируем, что представители технической интеллигенции традиционно концентрировались на его предприятиях и составляли элиту инженерного корпуса страны. В 90-е гг. ХХ в. кадровый потенциал ВПК был значительно утрачен. Но в начале XXI в. ОПК начал усиливать свой кадровый потенциал и возрождать производство вооружения и гражданской продукции уже с применением передовых производственных технологий. Несколько лет назад академик Е. М. Примаков указывал, что в «стране существует реальная возможность выйти на концепции “двойных инноваций” для их одновременного использования в военном и гражданском секторах экономики» [10, с. 115]. Это может послужить значительным импульсом для развития целого ряда отраслей реального сектора экономики, будет способствовать формированию качественной социальной инфраструктуры и улучшению человеческого капитала. В то же время развитие оборонных производств - возможность для современной технической интеллигенции реализовать себя как деятеля, творца, развить свои навыки, способности, компетенции. Такие позиции, как «повышение эффективности уже работающих производств» и «разработка космических технологий и коммуникаций», которые набрали схожее процентное соотношение, лежат в русле общего понимания экспертами необходимости перехода к современным передовым производственным технологиям.

Как видно из табл. 1, наименьшее значение в вопросах первостепенности направлений научно-технической политики придается экспертами созданию государственных фондов развития промышленности и созданию венчурных фондов для поддержки стартапов. Пока эти новые формы реализации инновационных проектов не зарекомендовали себя как эффективные. Кроме того, многочисленные коррупционные скандалы последних лет вокруг инновационного центра «Сколково» не способствуют поднятию авторитета таких направлений развития промышленности.

При анализе отношения государства к состоянию дел в сфере внедрения передовых производственных технологий необходимо отметить точку зрения одного из руководителей предприятий, указанную дополнительно при ответе на данный вопрос: «Нужна внятная государственная политика, одними лозунгами вопросы не решить!». Эксперты в целом понимают, что переход к конкретным действиям является насущной задачей государства. Именно этого ждут представители технической интеллигенции от государственных органов, ответственных за проведение научно-технологической и промышленной политики.

В рамках опроса экспертам были предложены открытые вопросы, касающиеся проблем внедрения инноваций в промышленности и их соответствия современному уровню производства. Мнения экспертов были сгруппированы по следующим наиболее общим основаниям (указание дается в иерархическом порядке по количеству упоминаний): управленческие и организационные проблемы, финансово-экономические сложности, научно-исследовательская деятельность, развитие институтов образования и обучения, социальная ответственность (рис. 1).

Рис. 1. Основные проблемы, с которыми сталкиваются представители технической интеллигенции в своей профессиональной деятельности

Управленческие и организационные проблемы. Именно эти вопросы эксперты указали как особо важные и первостепенные для внедрения новых технологий: «Отсутствие гибкости руководства предприятий, не эффективное и не правильное расставление приоритетов, экономия на ремонте и усовершенствовании существующей приборной базы» (м., 31-40 лет, научно-исследовательская сфера); «Отсутствие строгого контроля за реализацией планов внедрения инноваций» (м., 41-50 лет, сфера услуг); «Неготовность к длинным инновациям» (м., 41-50 лет, промышленный сектор (пром.)); «Консерватизм руководящего состава» (ж., 31-40 лет, ОПК); «Руководитель должен расти на производстве» (м., 41-50 лет, пром.); «Разъяснение необходимости проведения инноваций, четкая и грамотная программа внедрения инноваций» (м., 41-50 лет, ОПК); «Поставить к управлению профессионалов, но где их взять?» (ж., 41-50 лет, сфера услуг); «Создание процедуры внедрения инноваций и информатизации (гибкий коридор)» (м., 31-40 лет, ОПК).

Участники инновационного процесса, занятые в различных сферах и заинтересованные в реальном внедрении новых технологий, в том числе информационных, придают большое значение управленческим изменениям как на уровне организации, так и на уровне отрасли и государства. Как показывают ответы экспертов, производство остро нуждается в менеджерах новой формации, способных быстро реагировать на новые технологические вызовы. Именно эти навыки и компетенции востребованы в настоящее время в управлении внедренческими процессами в высокотехнологичном производстве: «Отсутствие заинтересованности у тех, от кого это зависит» (ж., св. 60 лет, ОПК); «Отсутствие желания и финансирования» (ж., 51-60 лет, ОПК); «Отсутствие реально заинтересованных лиц» (м., 41-50 лет, сфера услуг); «Страх изменений» (ж,. 31-40 лет, научно-исследовательский сектор). Один из экспертов так отметил суть незаинтересованности: «Собственность недр страны» (м., 31-40 лет, пром.), полагая, что именно богатые природные ресурсы сдерживают развитие инноваций. «Часто получается так: государственные органы не хотят понимать бизнес, присутствует и ведомственная разобщенность» (ж., св. 60, пром.). Конфликт интересов как важная организационная проблема, тормозящая внедрение передовых производственных технологий, указывается в работе В. В. Моисеева, В. Ф. Ницевича и О. А. Судоргина [11].

Следующие мнения экспертов характеризуют финансово-экономические сложности: «Необходимы экономические механизмы, способствующие внедрению инноваций» (м., 31-40 лет, пром.); «Нехватка экономических ресурсов» (ж., до 30 лет, научно-исследовательский сектор); «Низкий уровень развития финансовой системы (банкротство банков)» (ж., св. 60 лет, ОПК); «Отсутствие у предприятий ресурсов, необходимых для внедрения инноваций, отсутствие в структуре цены продукции, затраченной на НИР и кадровое обеспечение» (м., 41-50 лет, сфера услуг); «Высокая стоимость их внедрения, не учитывается применение инноваций в расценках» (м., 41-50 лет, научно-исследовательский сектор); «Нет экономических стимулов, инвестиций» (м., 41-50 лет, пром.; «Низкая конкуренция (или ее отсутствие)» (м., 31-40 лет, ОПК). Экспертами отмечено как широкое понимание финансово-экономических проблем, связанное с отсутствием финансирования и инвестиций, так и конкретные проблемы предприятий и организаций. В этом плане полагаем, что в настоящее время одной из мер для привлечения инвестиций и облегчения «груза» финансовых проблем может стать упрощение процедуры получения статуса «Сделано в России» для своей продукции, которая предоставляет некоторые льготы для внедрения передовых производственных технологий и активно продвигается государственными органами. Кроме того, в связи с осложнившейся геополитической обстановкой весны 2022 г. и насущной потребностью промышленности в замене многих западных технологий отечественными, вопросы дополнительного финансирования со стороны государства приобретают еще более важное значение для производства.

Научно-исследовательская деятельность. Основные требования экспертного сообщества в этом плане связаны с «объединением научных подразделений институтов, кафедр с промышленными предприятиями» (м., 51-60 лет, ОПК) и «повышением уровня научных разработок» (ж, св. 60 лет, научно-исследовательский сектор). Также эксперты прямо указывали на необходимость все более ускоренного внедрения искусственных интеллектуальных систем, так называемого искусственного интеллекта: «У нас есть отличные образцы вооружения на основе искусственного интеллекта, но серийности не хватает» (м., св. 60 лет, ОПК).

Развитие институтов образования и обучения. Здесь необходимо отметить, что в ответах экспертов в разной форме содержалось требование повышения качества общего, прежде всего технического, образования, овладения выпускниками вузов ключевыми компетенциями цифровой экономики. В частности, некоторые отмечали, что полноценному внедрению мешает следующее: «Низкий уровень технической культуры общества» (м., 51-60 лет, пром.); «Недостаток квалифицированных работников, административные барьеры и коррупция» (ж., до 30 лет, ОПК); «Малое количество специалистов, научных центров, нехватка современного инструментария для специалистов» (м., до 30 лет, научно-исследовательский и ОПК Эксперт указал занятость в двух сферах.); «Нет связи между реальным производством и подготовкой кадров» (м., св. 60 лет, ОПК); «Цифровое сопровождение в вузах отстает от необходимого на предприятиях и фирмах» (ж., до 30 лет, пром.).

Необходимо также добавить к сложностям образовательного процесса резкий переход к дистанционным и смешанным формам обучения весной 2020 г. в связи с ситуацией пандемии из-за вируса COVID-19, последовавший после первичной обработки данных экспертного опроса. Отечественная система высшего технического образования не в полной мере была готова к столь внезапному переходу к этим формам обучения. Конечно, процесс внедрения электронных курсов, современных цифровых устройств в технических вузах развивается довольно быстро, но из-за непланомерного перехода к дистанционному обучению производство в дальнейшем может столкнуться с неподготовленными специалистами, не имеющими реальных практических навыков. Именно на этом концентрируют внимание Г. Н. Тугускина, Л. В. Рожкова и Н. В. Корж, изучавшие вопросы занятости выпускников вузов и молодежи на рынке труда после пандемии [12].

Еще одно направление, о котором заявляли эксперты, - социальная ответственность. Действительно, при разработке новых систем искусственного интеллекта и цифровизации во главу угла должен ставиться человек. Формирование искусственного интеллекта связано с социальными рисками и, безусловно, с социальной ответственностью. В этом случае роль отечественной технической интеллигенции возрастает, поскольку к ней с момента ее становления предъявляли требования в особом мировоззренческом и социальном видении и понимании технических процессов. Один из экспертов (м., от 60 лет, ОПК) так выразил мнение большей части экспертного сообщества: «Специалистов надо воспитывать, а воспитание должно начинаться еще в школе, вузе и строиться оно должно на базовых ценностях - любовь к семье, ответственность за других». Можно привести еще одно мнение: «Где есть патриотизм (не “ура”, а уважение к согражданам и коллегам по работе), будет развиваться и производство» (ж., 51-60 лет, научно-исследовательский сектор). Это наиболее яркие мнения о необходимости понимания социальной ответственности у экспертов. Отечественная традиция воспитания технической интеллигенции, о которой упоминал еще ректор Императорского московского технического училища (ИМТУ) (современный МГТУ им. Н. Э. Баумана) В. И. Гриневецкий в начале ХХ в., базируется на том, что «в современном техническом вузе энциклопедичность (широкий технический кругозор) должна быть связана с некоторой специализацией» [13, с. 8]. Гуманитарная подготовка, широкий мировоззренческий подход должен ставиться «во главу угла» и современной технической интеллигенцией, которая понимает, для чего и для кого развивается цифровая экономика и формируется искусственный интеллект. Безусловно, такой подход к социальному сопровождению передовых технологических процессов создает основу для ответственного отношения к профессии.

Итак, внедрение передовых производственных технологий упирается в ряд проблем. Формируется новое поколение технической интеллигенции, для которой новые технологические решения и инновационность стали сопряжены с цифрой. Предполагаем, что сложности с внедрением могут быть в большей степени решены при условии, что молодое поколение, готовое к быстрому освоению новых цифровых продуктов, будет решительнее содействовать внедрению передовых производственных технологий, станет полноценным субъектом инновационного процесса.

Обсуждения. Н. Д. Гуськова и А. В. Ерастова, основываясь на данных социологического опроса, отмечают крайне высокую адаптированность молодежи к цифровизации общества. Интересно, что на вопрос «Какие категории граждан быстрее адаптируются к цифровизации общества» все 100 % респондентов отметили граждан до 35 лет. Более того, они полагают, что «у молодежи отсутствуют психологические барьеры при использовании новых информационных технологий. Это обусловлено как их возрастными особенностями, так и использованием современных цифровых устройств с раннего возраста и при обучении» [14].

Современная техническая интеллигенция является полноценным приемником отечественных советских инженерно-технических кадров, которые составляли гордость нашей страны в советский период развития общества. Несмотря на сложности перехода к рыночным отношениям конца ХХ - начала ХХІ в., этот социальный слой не исчерпал своего интеллектуального ресурса и особой социальной роли - служить распространению знаний и активно участвовать в развитии производства на новой технологической волне. Техническая интеллигенция в настоящее время как субъект выступает актором многих инновационных преобразований, может мобильно реагировать на новые технологические вызовы.

Заключение. Субъектность технической интеллигенции проявляется в социально-экономических и профессиональных практиках, имеет конкретный социально-исторический контекст и детерминирующие факторы.

Данные опроса представителей технической интеллигенции показывают, что они ожидают от государства реальных шагов, направленных прежде всего на внедрение передовых производственных технологий и процессов, связанных с цифровым обеспечением производства. Анализ мнения экспертного сообщества, полученного в результате опроса руководителей и начальников отделов предприятий различных секторов экономики, указывает на главенство управленческого и организационного сопровождения процессов внедрения. Затем следуют такие направления повышения эффективности внедренческих процессов, как финансово-экономическое, научно-исследовательская деятельность, развитие институтов образования и обучения и социальная ответственность. Современная техническая интеллигенция сможет стать полноправным субъектом инновационных преобразований и внедрения передовых производственных технологий при условии последовательного решения указанных проблем. Тем более, что необходимость этого решения уже лежит в плоскости изменения мер, направленных на развитие и внедрение отечественных цифровых платформ во всех сферах производства, прежде всего обеспечивающих безопасность страны.

техническая интеллигенция субъект передовые производственные технологии