От социализма к рынку: динамика уровня доходного неравенства российских домохозяйств (1994-2018 годы)

Размещено на http://www.allbest.ru/

От социализма к рынку: динамика уровня доходного неравенства российских домохозяйств (1994-2018 гг.)

Ниворожкина Л.И.

Аннотация

В статье представлен анализ динамики уровня доходного неравенства домохозяйств за четверть века становления рыночной экономики в России. Обоснованы причины различий в оценках доходного неравенства, полученных на данных макро- и микроуровней. На основе метода декомпозиции коэффициента неравенства Джини по компонентам денежных ресурсов определены фактора роста или сглаживания неравенства на различных этапах макроэкономических циклов.

Ключевые слова Реальные доходы, структура доходов, индекс неравенства Джини, индекс концентрации, декомпозиция.

Annotation

Nivorozhkina L.I.

FROM SOCIALISM TO THE MARKET:

DYNAMICS OF THE LEVEL OF INCOME INEQUALITY OF RUSSIAN HOUSEHOLDS (1994-2018)

The article presents an analysis of the dynamics of the level of income inequality of households over a quarter century of the formation of a market economy in Russia. The reasons for differences in the estimates of income inequality obtained at the macro and micro levels are substantiated. Based on the method of decomposition of the Gini inequality coefficient by the components of monetary resources, growth factors or smoothing inequalities at different stages of macroeconomic cycles are determined.

Keywords Real income, income structure, Gini inequality index, concentration index, decomposition.

Введение

Разработка эффективных стратегий сокращения доходного неравенства находится в центре внимания государственных органов исполнительной и законодательной власти, международных организаций и научной общественности России. Для объективной оценки результативности политики сокращения неравенства необходим анализ, позволяющий на достаточно длительном отрезке времени выявить тенденции изменения этого показателя. Вариация уровня неравенства зависит от множества факторов, что порождает широкий спектр проблем в их обсуждении, основной из которых является его взаимосвязь с уровнем жизни населения. Важным методологическим аспектом такого анализа является присутствие критических точек, позволяющих зафиксировать реакции населения в ситуации обострения кризиса и падения реальных доходов. На макроуровне это может быть осуществлено путем анализа динамики таких ключевых статистических индикаторов, как индекс потребительских цен, реальные располагаемые доходы населения, реальная начисленная заработная плата, пенсии.

Становление рыночных принципов хозяйствования в России шло на фоне глубокого системного и экономического кризиса 90-х годов двадцатого столетия. Первый этап этого кризиса начался 1 января 1992 года, когда были отпущены цены на товары и услуги повседневного спроса. В результате индекс цен составил 2608,8 % [1], оборот розничной торговли продовольственными товарами упал на 10 % [2], а реальные располагаемые доходы населения сократились вдвое [3]. Значительная часть населения одномоментно потеряла все накопления, которые уничтожила инфляция. Масса предприятий перестала функционировать и выплачивать работникам заработную плату.

Отказ от социалистических принципов производства и распределения сопровождался ростом неравенства во всех важнейших аспектах жизнедеятельности населения: доходном, имущественном, доступе к образованию и здравоохранению. Население начало формировать стратегии поддержания приемлемого уровня жизни в радикально меняющейся социально-экономической среде, особую популярность приобрела так называемая челночная торговля, в которую были вовлечены сотни тысяч людей. Этот процесс шел на фоне продолжающегося падения промышленного производства, когда без работы оставались миллионы трудоспособных граждан страны.

Следующим толчком к росту неравенства стала «ваучерная» приватизации (1992-1994 гг.), в результате которой в России появилась узкая прослойка людей, получивших в единоличное распоряжение огромный пласт бывшей государственной собственности [4]. В 1995 году стартовал денежный этап приватизации, когда началась на конкурсной основе на аукционах продажа акций предприятий. Одновременно с приватизацией системообразующих отраслей народного хозяйства шла малая приватизация, в ходе которой распродавались предприятия розничной торговли, сферы услуг, общественного питания и т.д. Однако переход государственной собственности в частную не способствовал выходу экономики страны из кризиса, продолжились массовые невыплаты заработной платы, в результате чего работники предприятий вынуждены были зачастую продавать свои акции за бесценок. Продолжилось перераспределение собственности в пользу крупных держателей акций, что стимулировало процесс роста доходного неравенства. В конце 1994 года произошло очередное падение валютного курса рубля и была проведена денежная реформа с заменой денежных купюр старого номинала [4]. Но в 1995 г. статистика вновь зафиксировала резкое падение доходов населения и дальнейший рост неравенства (рис. 1).

Меры, предпринимаемые правительством для стабилизации экономики, привели к тому, что к началу 1996 г. инфляция была приостановлена, замедлились темпы роста потребительских цен и безработицы. Однако неспособность правительства покрывать свои расходы из средств от сбора налогов вынуждала увеличивать внешние и внутренние займы. Практически вся эмиссия Министерства финансов состояла из государственных казначейских обязательств (ГКО) и облигаций федерального займа (ОФЗ). Но краткосрочные ценные бумаги требовали постоянного обновления (взамен погашенных). Одновременно с наращиванием долга правительство, продолжая бороться с инфляцией и стремясь уменьшить денежную массу, задерживало выплаты по своим обязательствам (госзаказам, заработной плате бюджетникам и пр.). Для поддержания хотя бы на прежнем уровне финансирования социальной сферы, здравоохранения, образования, культуры приходилось увеличивать дефицит бюджета, а в результате покрытия увеличенного дефицита неизбежно увеличивался долг, и еще больше требовалось денег на выплату процентов. В результате указанные факторы, а также завышенный курс рубля, не соответствовавший низкой эффективности российской экономики, привели к тому, что весной 1998 г. возобновилось падение производства. К внутренним источникам экономического неблагополучия в 1998 г. добавились и внешние: падение мировых цен на нефть и азиатский финансовый кризис, что углубило дефицит бюджета, который, как и в советское время, опирался в основном на доходы от экспорта энергоносителей [5]. В результате стечения множества факторов 17 августа 1998 г. Правительство РФ выступило с заявлением об одностороннем отказе от обслуживания государственных краткосрочных облигаций с прекращением торговли ими и их последующей реструктуризацией; о расширении границ валютного коридора и о введении 90-дневного моратория на обслуживание внешних долгов частными российскими юридическими лицами [4]. Последствия этого решения испытало на себе население страны: двукратное за первые две недели и почти четырехкратное за год падение курса рубля, рост цен на импортные (занимавшие почти 50 % рынка) и большинство российских товаров. Как результат, реальные доходы населения вновь резко упали и продолжился рост неравенства (рис. 1).

Начало нового тысячелетия стало периодом долгожданного экономического роста страны. С 2000 года реальные доходы населения начали стабильно расти, и даже мировой финансовый кризис 2008 года не отразился на этом процессе, динамика показателей официальной статистики не зафиксировала падения ни одного из ключевых показателей (рис. 1).

Новый кризис, датируемый 2014 г., одной из причин которого стали внешние санкции, повлекшие резкий рост курсовой стоимости валют, и очередной виток падения цен на углеводороды привел к тому, что официальная статистика вновь показала отрицательный прирост реальных доходов, однако прироста неравенства в этот период не произошло (рис. 1).

Как видно из рисунка 1 , реальные доходы населения демонстрируют достаточно активную динамику, в то время как коэффициент неравенства Джини, который публикует Росстат, в результате либерализации цен резко вырос с 0,260 в 1991 году до 0,407 в 1993 году. В дальнейшем его значения несколько снижались в «благополучные» периоды и возрастали в периоды кризисов, в то время как динамика коэффициента Джини, рассчитанного по данным КЬМЗ-НБЕ, синхронно реагирует на спады и подъемы реальных доходов населения.

Рисунок 1 - Динамика реальных доходов и неравенства

При анализе указанных показателей следует принимать во внимание, что показатель реальных доходов, так же как и показатель пенсий и заработной платы, рассчитывается по начисленным суммам и не учитывает просроченных выплат, которые в середине 90-х достигали значительных размеров. Следует отметить и тот факт, что публикуемые Федеральной службой государственной статистики оценки неравенства, по мнению ряда исследователей [6, 7], существенно занижены из-за перевзвешивания данных Обследования бюджетов домашних хозяйств по логнормальной модели [8, 9], а также из-за того, что в них не учитываются межрегиональные различия в уровне доходов [10, 11].

Показатели экономического благосостояния, публикуемые официальной статистикой, относятся к населению в целом, в то время как основной ресурсной ячейкой общества является домохозяйство. Именно в домохозяйствах происходит концентрация средств на поддержание определенного жизненно го уровня, выработка и принятие решений о расходах, сбережениях и др. В зависимости от ряда факторов, таких как возраст и образование членов домохозяйства, уровень и источники доходов, место проживания и др., формируются индивидуальные траектории экономического поведения, вырабатываются стратегии отклика на внешние угрозы [5].

При этом значительный интерес представляет исследование динамики не только неравенства в целом, но и оценка вкладов в неравенство различных источников доходов, позволяющая оценить важность заработной платы, пенсий, государственных социальных программ, межсемейных трансфертов и др. в различные периоды времени и выявить результативность мер, которые предпринимались в области упорядочения и повышения оплаты труда, индексирования пенсий и пособий.

Исходные данные. Наиболее крупным источником данных об уровне жизни населения, а также его финансовом поведении на микроуровне является

Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE) за 1994-2018 годы Российский мониторинг экономического по

ложения и здоровья населения НИУ ВШЭ (КЬЫ8-Н8Е), проводимый Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики» и ООО «Демоскоп» при участии Центра народонаселения Университета Северной Каролины в Чапел Хилле и Института социологии РАН. (Сайты обследования КЬМ8, содержащий информацию социально-демографического характера и информацию о доходах и расходах домашних хозяйств и индивидов. Данные RLMS-HSE репрезентативно представляют население России, однако институциональное население, люди без определенного места жительства, очень богатые в опросах не представлены. Основное достоинство RLMS-HSE - единая методология формирования показателей доходов и расходов домохозяйств в течение исследуемого периода.

Информация о доходах и расходах в проекте представлена за месяц, предшествующий опросу. Это существенно ограничивает возможности анализа, однако, как показываем мировой опыт, попытки опрашивать население о более длительных горизонтах получения денежных средств и их расходовании ухудшает качество и достоверность информации.

В качестве индикатора благосостояния домохозяйства на основе информации как индивидуальных вопросников, так и вопросника для домохозяйства был сформирован показатель располагаемых ресурсов домохозяйства, включающий в себя кроме денежных доходов оценку натурального потребления из различных источников.

Домохозяйства, у которых ни одна статья доходов не указана, из анализа исключены. Для дальнейшего анализа были использованы следующие дефиниции доходов домохозяйствК статьям доходов, которые из года в год присутствуют в мониторинге, иногда добавляются.

Ежемесячные доходы домохозяйства:

Располагаемые ресурсы = Денежные ресурсы + Натуральные поступления и льготы.

Денежные ресурсы = Денежные доходы + Займы и израсходованные сбережения.

Денежные доходы = Доходы от продажи продукции ЛПХ + Доход домохозяйства от оплаты труда + Социальные трансферты + Частные трансферты + Другие доходы.

Социальные трансферты = Пен- сии+ Пособия по безработице+ Пособия на детей + Стипендии + Субсидии и доплаты, льготы.

Частные трансферты = Алименты + Помощь (от родителей, от детей, от бабушек и дедушек, от внуков, от других родственников, от друзей, с прежнего места работы, от религиозных организаций, от зарубежных и международных организаций, от других организаций и частных лиц).

Другие доходы = Деньги от возврата долгов + Выплаты по страховкам + новые. В частности, отличия в формировании доходов/расходов по волнам включают в себя:

до 2002 года включительно пособия на детей до полутора лет не выделяются отдельно;

до 2001 года включительно нет данных по субсидиям на оплату жилья и ЖКХ;

данные по монетизации льгот есть только для 2005 года;

до 2000 года включительно нет расходов на книги,и канцтовары и спортинвентарь; на косметику и парфюмерию;

до 1998 года включительно нет данных по долгам за ЖКХ, а также нет: расходов на лечение в стационаре, в поликлинике; на протезирование и лечение зубов; на моющие средства; на средства личной гигиены; на покупку жевательной резинки, пастилок. Нет информации о безвозмездной помощи от государства;

до 1996 года нет вопросов о расходах на развлекательные мероприятия (кино, театр, цирк, концерт, парки культуры и т.п.); на лекарства, включая витамины.

От продажи личного имущества + От сдачи в аренду имущества + От вложения капитала в виде процентов по вкладам + От акций и иных ценных бумаг.

Методология анализа. Как формируется доходное неравенство на микроуровне? Какие компоненты денежных ресурсов способствуют его росту, а какие снижению? Ответ на эти вопросы дает статистический инструментарий декомпозиции индекса неравенства Джини по компонентам общего дохода, которая позволяет выявить как позитивный, так и негативный вклад различных компонент дохода в общее неравенство, что дает возможность использования его для регулирования уровня доходного неравенства в обществе [12, 13].

Предположим, что У - общий доход некоторых доходных единиц (в данном случае домохозяйств), представляющий сумму компонент доходов из различных источников: ух ,у2,... ,у|. Тогда У = IIе у.

Для расчета коэффициента неравенства Джини все значения дохода упорядочиваются в порядке возрастания. Смысл этого коэффициента наибо-

Коэффициент Джини может быть представлен как:

где N - число доходных пар, а у - средний доход анализируемой совокупности доходных единиц.

Экономическая интерпретация коэффициента Джини как половины разницы между доходными парами, деленной на средний доход, означает, что коэффициент Джини, равный 0,35, указывает на то, что ожидаемая разница в доходах между двумя случайно выбранными доходными парами составит 70% от среднего дохода.

Распределение у^ есть распределение каждой компоненты дохода в соотлее ясен при его графическом отображении. Для этого вычислим доли доходов в совокупном (общем) доходе десяти равных по численности групп получателей дохода. На основе этих данных строится кривая Лоренца, которая показывает отношение доли всех доходов к доле их получателей и позволяет судить о степени удаления от равенства в распределении доходов. Фактическое, неравномерное распределение отражается кривой, отстоящей от линии абсолютного равномерного распределения доходов тем дальше, чем больше дифференциация [14].

Коэффициент Джини (индекс концентрации Лоренца) позволяет численно оценить степень неравенства и показывает, насколько отдалено данное распределение от линии абсолютного равенства распределения доходов. Коэффициент Джини представляет собой отношение площади между кривой Лоренца и линией абсолютного равенства распределения доходов к общей площади, лежащей под линией абсолютного равенства, и имеет следующую геометрическую интерпретацию:

ветствии с порядком общего дохода. Однако эти распределения необязательно упорядочены в том же порядке, что и У. Так, домохозяйство с минимальным доходом не обязательно имеет наименьший доход по компоненте (например, социальные трансферты могут быть выше в домохозяйствах с низкими доходами). В случае если долю определенной компоненты дохода, расположенную в соответствии с порядком общего дохода, нанести против доли доходных единиц, то получим кривую концентрации, которая может лежать как выше, так и ниже линии абсолютного равенства. Индекс концентрации по такому распределению исчисляется так же, как индекс Джини. Это отношение площади между кривой концентрации и диагональю к площади под диагональю. Любая часть площади, лежащая выше диагонали, считается имеющей отрицательный знак.

Наиболее широко используемый способ декомпозиции общего неравенства доходов по различным источникам доходов на основе коэффициента Джини следующий [15]:

где б - индекс Джини для общего дохода, С 1 - коэффициент концентрации для У; компоненты дохода, у - среднее значение общего дохода, у; - среднее значение компоненты дохода.

Из формулы (3) следует, что у С 1

есть одна из составляющих и отражает часть общего неравенства вследствие влияния компоненты дохода.

Следующая модификация формулы (3) представляет собой долю У; компоненты дохода в общем неравенстве:

Формулу (3) можно трансформировать как

Знак разности ( С ; -- б) отражает позитивный или негативный эффект У;- й компоненты дохода в общем неравенстве и указывает, увеличивает или снижает общее неравенство компонента общее неравенство. Если у; компонента пропорциональна общему доходу, то она не влияет на общее неравенство. Если же компонента возрастает быстрее, чем общий доход, то индекс концентрации будет выше индекса Джини для общего дохода, а разность будет положительной, и, следовательно, компонента увеличивает общее неравенство. Соответственно, если компонента растет медленнее общего дохода, то она снижает неравенство.

Отношение взвешенной разности

у ( С 1 -- б) для каждой компоненты дохода к коэффициенту Джини можно интерпретировать как коэффициент эластичности коэффициента Джини по отношению к компоненте дохода.

Сумма эластичностей по всем источникам дохода равна нулю. Из выражения (6) следует, что пропорциональные изменения в доходе от всех источников оставят коэффициент Джини неизменным.

Применение представленной декомпозиции позволяет определить перераспределительный эффект любых компонент общего дохода домохозяйства. Эластичность же выявляет относительную важность различных компонент дохода по отношению к общему уровню доходного неравенства домохозяйств в целом.

Результаты. В работе была осуществлена декомпозиция неравенства с 1994 по 2018 год (табл. 1, для представления результатов в более наглядном виде результаты декомпозиции приведены с интервалами в 5 лет). Индекс Джини, рассчитанный по данным КЬМБ, отличается от того, который публикует официальная статистика. Выше было аргументировано, что официальные оценки индекса Джини несколько занижают неравенство. Но расчеты на микроуровне могут несколько завысить его значения. Одна из причин в том, что доходы измеряются за один месяц, и это определяет их более высокую волатильность. Кроме того, единицей наблюдения является домохозяйство, а не индивид, хотя доходы рассчитаны как частное от деления общих доходов на число членов домохозяйства, и это завышает результаты оценки неравенства по сравнению с расчетами по индивидуальным значениям. Тем не менее, несмотря на определенные ограничения, данные микроуровня позволяют оценить роль различных компонент общего дохода домохозяйств и их вклад в совокупное неравенство.

Доходы от личного подсобного хозяйства составляют незначительную часть денежных ресурсов домохозяйств, но распределение их крайне неравномерно, на что указывает высокое значение коэффициента концентрации. Более того, в периоды экономических спадов их доля достигает максимума. Так в 1998 и 2008 годах их доля превысила три процента. Поскольку с 1994 по 2003 год доходы от ЛПХ являлись фактором сглаживания неравенства, то естественно предположить, что они преимущественно концентрировались среди относительно малоимущих семей. С 2008 по 2018 год эти доходы стали фактором, увеличивающим неравенство. Особенно заметный рост их вклада в неравенства наблюдался в 2008 году. доходный неравенство домохозяйство рыночный

Основной компонентой денежных ресурсов является оплата труда, доля которой устойчиво превышает половину денежных ресурсов домохозяйств. Лишь 1998 год показал резкое падение доли оплаты труда - до 28,6%. Соответственно, и относительный вклад в неравенство оплаты труда был наименьшим в 1998 году. Более того, в 1998, 2003 и 2008 годах заработная плата стала фактором снижения неравенства, что противоречит её экономической сущности.

Доля социальных трансфертов в структуре денежных ресурсов домохозяйств в анализируемом периоде постоянно росла. Исключением стал лишь 1998 год. В течение всего времени вклад в совокупное неравенство социальных трансфертов был весьма незначительным и они оставались фактором сглаживания неравенства. Объяснение этому феномену состоит в систематической адресной поддержке государством слабозащищенных групп населения. Это прежде всего пенсионеры, безработные, семьи с детьми.

Роль частных трансфертов не столь однозначна. Относительный вклад в неравенство частных трансфертов выше, чем социальных. Их вклад понижал неравенство лишь в 1994, 1998 и 2018 годах. В России традиционно сильны межсемейные трансферты, когда родители помогают детям и наообо- рот. Направления этих денежных потоков в различных фазах макроэкономических циклов представляет отдельный научный интерес.

Так называемые другие доходы по доле в составе денежных ресурсов близки к частным трансфертам, но относительный вклад их в неравенство выше, особенно в 1994 и 2018 годах. Это вполне объяснимо тем, что они преимущественно преобладают в составе доходов обеспеченных слоев населения.

Займы и израсходованные сбережения составляют в доходах домохозяйств долю, близкую к социальным трансфертам, и относительный вклад их в неравенство достаточно высок.

Рассмотрим динамику вкладов компонент денежных ресурсов по годам.

В 1994 году доля оплаты труда составляла 51,0 %, займы и израсходованные сбережения - 16,4 %,а это больше, чем социальные трансферты, доля которых составляла 15,6 %, то есть домохозяйства формировали стратегии выживания в период кризиса путем заимствований. Коэффициент концентрации, равный 0,79 для займов и израсходованных сбережений, указывает на то, что эти виды денежных ресурсов домохозяйств были распределены весьма неравномерно, так же как и категория «другие доходы», и их присутствие увеличивало неравенство, что указывает на то, что они были распределены в более состоятельных домохозяйствах. Доходы от личного подсобного хозяйства составляли 3,2 % в 1998 году и 3,1 в 2008 году, то есть в кризис, и снизились до 1,20 % в 2018 % году, но тем не менее постоянно способствовали сглаживанию неравенства, так же как и социальные, и частные трансферты, что косвенно указывает на их преимущественное распределение среди менее обеспеченных домохозяйств.

Кризис 1998 года имел результатом беспрецедентное падение доли заработной платы в денежных ресурсах домохозяйств - до 28,6 %, что привело к тому, что оплата труда в этот период стала фактором снижения неравенства. Это падение было перекрыто ростом доли израсходованный займов и сбережений до 48,0 %, объясняемым тем, что население пыталось сохранить обесценивающиеся денежные сбережения путем покупки дорожающей валюты, товаров длительного пользования и др. Однако этот процесс вел лишь к росту совокупного неравенства, поскольку число домохозяйств, которые могли позволить себе подобные стратегии выживания, было относительно невелико. В 2003 году, после кризиса 1998 года, выросла доля оплаты труда и ее вклад в общее неравенство, но она по- прежнему оставалась фактором снижения неравенства, доля социальных трансфертов составила 14,1 %, частные трансферты составили 6,6 %, и они также были факторами элиминирования общего неравенства.

К моменту финансового кризиса 2008 года доля оплаты труда несколько снизилась по сравнению с предыдущими годами и составила 59,4 %. Правительством были предприняты радикальные меры по предотвращению снижения уровня жизни трудоспособного населения, и в результате оплата труда вновь стала фактором сглаживания неравенства наряду с социальными трансфертами, доля которых составила 13,3%. Вновь резко выросла доля израсходованных сбережений и займов - до %, и их вклад в относительное совокупное неравенство составил 21,9 %.

Заметным сдвигом в структуре денежных ресурсов домохозяйств в 2013 году стал рост доли социальных трансфертов до 18,8 %, что можно объяснить ростом пенсий, вклад в неравенство социальных трансфертов по-прежнему оставался небольшим, и они оставались основным фактором сглаживания неравенства. По-прежнему достаточно велик вклад израсходованных сбережений и займов, что в 2013 году произошло вследствие резкого роста кредитных заимствований, рост доли этой статьи денежных ресурсов в совокупном неравенстве составил 25,0 %. 2018 год стал годом выхода из спада, основной причиной которого стали внешние санкции по отношению к России и падение цен на энергоносители. Продолжился рост доли социальных трансфертов в структуре денежных ресурсов домохозяйств и их влияния на сглаживание неравенства. Также произошло уменьшение доли израсходованных сбережений и займов и уменьшился их вклад в общее неравенство.

Выводы

Переход к новой экономической формации - сложный и противоречивый процесс, старт которого в России был осложнен затяжным экономическим кризисом. Результаты этого кризиса проявились в динамике анализируемых показателей реальных доходов и денежного неравенства населения. Определенные закономерности начали вырисовываться лишь с начала нового столетия.

Предпринимаемый отечественными и зарубежными исследователями анализ доходного неравенства основывается на двух основных источниках: данных макроэкономической статистики, публикуемые в официальных сборниках по строго регламентированной методике, и данные репрезентативных опросов населения, домохозяйств. Выявляемые зачастую различия в результатах обусловлены, как правило, различиями в методологии сбора данных: первые несколько занижают совокупное неравенство, вторые завышают. Подход на основе опросов более чувствителен к поведенческим характеристикам, реакциям домохозяйств на внешние шоки.

Однако несомненным достоинством микроданных является возможность декомпозиции неравенства по социальнодемографическим группам, источникам доходов.

В представленном исследовании осуществлена декомпозиция неравенства по источникам денежных ресурсов домашних хозяйств, результаты которой позволили установить ряд закономерностей, состоящих в том, что в период обострения кризиса возрастает вклад израсходованных сбережений и займов, увеличивающих неравенство. Стимулирующая роль оплаты труда в фазах падения экономической активности снижается, она меньше влияет на неравенство. Так, в 1998 году оплата труда даже стала фактором снижения неравенства, что противоречит ее экономической сущности. Социальные трансферты - наиболее устойчивый и значимый компонент денежных ресурсов домохозяйств, сглаживающий неравенство, в то время как частные трансферты сглаживают неравенство лишь в периоды ухудшения экономической обстановки. Доходы от личного подсобного хозяйства занимают незначительную долю в структуре денежных ресурсов. В периоды обострения их значимость возрастает и способствует элиминированию неравенства. Категория «другие доходы» также невелика по доле в структуре денежных ресурсов, но распределение их крайне неравномерно, и судя по тому, что они являются факторами роста неравенства, их извлекают более состоятельные домохозяйства.

Таблица 1 - Декомпозиция неравенства по денежным ресурсам домохозяйств с 1994 по 2018 год

Библиографический список

1. Индексы потребительских цен по Российской Федерации в 1991-2017 гг. а товары и услуги

2. Оборот розничной торговли

3. Основные социально-экономические индикаторы уровня жизни населения

4. Короткевич В.И. История современной России. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004.

5. Ниворожкина Л.И. Отклик российских домохозяйств на макроэкономические шоки: анализ механизмов адаптации // Учет и статистика. - 2017. - № 1 (45). - С. 39-48.

6. Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность / рук. авт. колл. Л.Н. Овчарова; Независимый институт социальной политики. М.: ГУ ВШЭ, 2005.

7. Попова Д.О. Задачи «группы двадцати» по обеспечению устойчивого, сбалансированного, инклюзивного роста // Вестник международных организаций. - 2013. - № 3 (42). - С. 120-129.

8. Шевяков А.Ю., Кирута А.Я. Измерение экономического неравенства. - М.: Лето, 2002.

9. Суворов А.В. Доходы и потреб ление населения: макроэкономический анализ и прогнозирование. - М.: МАКС-Пресс, 2011.

10. Великанова Т., Колмаков И., Фролова И. Совершенствование методики и моделей распределения населения по среднедушевому доходу // Вопросы статистики. - 1996.

11. Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. - М.: Независимый институт социальной политики, 2010.

12. Duclos J-Y. and Araar A. Poverty and Equity: Measurement, Policy and Estimation with DAD. - Quйbec: Universitй Laval, 2003.

13. Gustafsson B. and Nivorozh- kina L. How and Why Transition made Income Inequality Increase in Urban Russia: a Local Study // Journal of Compara tive Economics. - 2005. - No. 33. - Pp. 772-787.

14. Lambert Peter J. The distribution and redistribution of income: a mathematical analisys. - Cabridge, 1990.

15. Ниворожкина Л.И., Овчаро- ва Л.Н. Декомпозиция неравенства по структуре располагаемых доходов // Учет и статистика. - 2008. - № 9. - С. 216-227. Bibliographic list

16. Consumer price indices for the Russian Federation in 1991-2017 for goods and services

17. The main socio-economic indicators of the standard of living of the population

18. Korotkevich V.I. The history of modern Russia. - SPb.: Publishing House of St. Petersburg University, 2004.

19. Nivorozhkina L.I. The response of Russian households to macroeconomic shocks: an analysis of adaptation mechanisms // Accounting and Statistics. - 2017. - No. 1 (45). - Pр. 39-48.

20. Income and social services: inequality, vulnerability, poverty / hands. author call L.N. Ovcharova; Independent Institute for Social Policy. - M.: SU HSE, 2005.

21. Popova D.O. The tasks of the «Group of Twenty» to ensure sustainable, balanced, inclusive growth // Bulletin of international organizations. - 2013. - No. 3 (42). -Pp. 120-129.

22. Shevyakov A.Yu., Kiruta A.Ya. Measurement of economic inequality. - M.: Summer, 2002.

23. Suvorov A.V. Population incomes and consumption: macroeconomic analysis and forecasting. - M.: MAKS-Press, 2011.

24. Velikanova T., Kolmakov I., Frolova I. Improving the methodology and models of population distribution by per capita income // Statistics. - 1996.

25. Zubarevich N.V. Regions of Russia: inequality, crisis, modernization. - M. : Independent Institute for Social Policy, 2010.

26. Duclos J-Y. and Araar A. Poverty and Equity: Measurement, Policy and Estimation with DAD. - Quйbec: Universitй Laval, 2003.

27. Gustafsson B. and Nivorozhkina L. How and Why Transition made Income Inequality Increase in Urban Russia: a Local Study // Journal of Comparative Economics. - 2005. - No. 33. - Pp. 772-787.

28. Lambert Peter J. The distribution and redistribution of income: a mathematical analisys. - Cabridge, 1990.

29. Nivorozhkina L.I., Ovcharova L.N. Decomposition of inequality according to the structure of disposable income // Accounting and statistics. - 2008. - No 9. - Pp. 216-227.

Размещено на Allbest.ru