Концепция устойчивого развития нефтегазового сектора как одна из подсистем ноономики

Донецкий национальный университет Донецк, Украина

Нефть является неотъемлемой частью многих отраслей промышленности и является стратегическим углеводородом для большинства стран мира, таких крупнейших производителей как Саудовская Аравия, Россия, США, Канада и Китай. Так, согласно данным Министерства финансов Российской Федерации, доля нефтегазовых доходов в бюджете страны составляет порядка 40% [1] (рисунок 1).

Рисунок 1. Динамика изменения доли нефтегазовых доходов в общем объеме доходов федерального бюджета РФ в 2015-2019 гг.

Источник: [1]

В 2019 г. нефтегазовые доходы составили 7,2% к ВВП, что на 16,2% меньше по сравнению с 2018 г. (таблица 1). Всего нефтегазовые доходы за 2019 г. равняются 7924,3 млрд. руб. и состоят из налога на добычу полезных ископаемых, вывозной таможенной пошлины, налога на добавленный доход и акциза [1].

Нефтегазовая отрасль оказывает значительное влияние на международную экономику и политику. Несмотря на то, что в мире ежегодно увеличивается объём добычи нефти, с каждым годом прослеживается более явная тенденция к увеличению доли потребления возобновляемых и альтернативных источников энергии [2, 3]. Со временем становится все более востребованным развитие солнечной, ветровой, геотермальной, приливной и волновой энергии -серьезной угрозе для традиционных нефтегазовых компаний [4]. Однако нефть по-прежнему занимает лидирующее место в потреблении среди других источников энергии (рисунок 2), объем добычи которой в 2019 г. в РФ достиг 560257 тыс. т. (рисунок 3) [5-6].

Производство электроэнергии из солнечных энергетических систем и морских ветров становится все более экономически эффективным и рентабельным. Наряду с этим, страны ОПЕК оказывают значительное влияние на ограничения по добыче нефти, что вызвано необходимостью стабилизации энергетического рынка и решения ряда экологических проблем. Страны-члены ОПЕК, а также международные нефтяные компании и другие лидеры отрасли подчеркивают важность достижения глобальных целей по сокращению выбросов [7].

Риски сокращения добычи нефти и ее доступности, а также угрозы технологического обеспечения бесперебойного и эффективного процесса производства, влекут за собой ослабление мировой экономики [8]. В связи с этим, в современных условиях, особое значение в определении эффективности функционирования транснациональных вертикально-интегрированных нефтегазовых компаний (ВИНК) приобретают факторы, влияющие на рациональное построение всех процессов производства. При этом рациональное построение производства следует понимать, как достаточное обеспечение потребности в нефтепродуктах, основанное на принципах энергетической и экологической безопасность на макро-и микроуровне. На сегодняшний день, странам, которые отдают преимущество природному капиталу, используя для обеспечения благосостояния и развития социально-экономической системы невозобновляемые источники энергии, необходимо при принятии управленческих решений уделять особое внимание принципам устойчивого развития и экологической компоненте.

Устойчивое развитие ВИНК предполагает оценку освоения новых нефтегазовых месторождений не только со стороны увеличения экономической эффективности, но и, в первую очередь, со стороны минимизации экологического ущерба для будущих поколений. Такой эколого-экономический подход предусматривает снижение экологических издержек производства, сокращение числа потерь вследствие использования устаревшего оборудования, частичный или полный переход на возобновляемые источники энергии при задействовании смежных процессов нефтепереработки. Устойчивое развитие нефтегазовой отрасли приобретает все большее значение для долгосрочной жизнеспособности отрасли. Принято выделять две теории происхождения углеводородов, согласно которым можно утверждать, что нефть является невозобновляемым ресурсом, так как восполнение запасов нефти в залежах представляет собой достаточно долгий процесс.

Рисунок 2. Доля нефти в совокупном потреблении энергии в 2019 г.

Источник: [5]

Рисунок 3. Динамика добычи нефти (с учетом газового конденсата) в РФ, 2013-2019 гг.

Источник: [6]

Так, биогенная теория основана на том, что углеводороды составляют сырую нефть и природный газ, которые являются естественными веществами, обнаруженными в горных породах в земной коре. Это органическое сырье создается путем сжатия останков растений и животных в осадочных породах, таких как песчаник, известняк и сланец. Сама осадочная порода является продуктом отложений в древних океанах и других водоемах. По мере того, как слои отложений осаждались на дне океана, разлагающиеся останки растений и животных интегрировались в формирующуюся породу. Органический материал в конечном итоге превращается в нефть и газ после воздействия определенных температур и диапазонов давления глубоко в земной коре. Нефть и газ менее плотны, чем вода, поэтому они мигрируют через пористые осадочные породы к поверхности земли. Когда углеводороды улавливаются под менее пористой покрывающей породой, образуется залежь нефти и газа.

Абиогенный (минеральный) подход связан с процессами изменения давления и температур в верхних слоях мантии. Процесс абиогенного синтеза метана в нижних слоях земной коры возможен при реакции воды с железосодержащей породой.

Таким образом, технически нефть и газ не являются устойчивыми, поскольку они являются практически невозобновляемыми ресурсами. Однако в мире по-прежнему остаются большие запасы нефти и значительное число труднодоступных сложноизвлекаемых источников, которые обеспечат нефтегазовую промышленность сырьем на долгие годы вперед.

В нефтегазовой отрасли устойчивое развитие имеет широкое значение и охватывает окружающую среду регионов нефтедобычи, промышленную безопасность, стратегическое управление, социальное воздействие на благосостояние общества. Из основных факторов, влияющих на устойчивое развитие в сфере функционирования ВИНК, можно выделить отсутствие научно-обоснованного состояния запасов нефти на существующих месторождениях, потенциал трудноизвлекаемых залежей, а также сложность механизма воспроизводства сырьевой базы углеводородов. К не менее важным факторам можно отнести низкую переориентацию нефтегазовой отрасти в отношении разработки новых месторождений и их освоению. В связи с этим, растет роль и значимость создания инновационной цифровой системы для эффективного взаимного функционирования экономико-промышленных, социально-общественных и экологических составляющих нефтегазовой отрасли в рамках ноономики [9, 10, 11].

Именно ноономика выдвигает на первый план набор критериев оценки уровня удовлетворения конкретных рациональных, разумных потребностей человека, необходимых для обеспечения его развития [12]. Данный принцип служит основой в увеличении уровня удовлетворения потребностей в продуктах нефтегазовой отрасли, не противоречащий законам устойчивого развития и раскрывающий потенциал современных технологий, если ими разумно воспользоваться.

Применение цифровых когнитивных технологий в развитии энергетической безопасности будет способствовать развитию системы стратегического управления и контроля, направленного на рациональное использование и воспроизводство стратегических видов сырья и контроль качества запасов [13, 14]. При устойчивом развитии, цифровизация занимает центральное место в оценке качественных и количественных параметров минерально-сырьевой базы и построении инновационной технологической цепочки, которая должна соответствовать требованиям как нефтегазовой отрасли, так и условиям внутри каждого бизнес-процесса ВИНК.

Экономические отношения, информационно-инновационное развитие, экологические аспекты и внешнеполитические факторы ведения деятельности в сфере нефтегазового комплекса в рамках единой системы -- ноономики, обеспечивают организацию интеграционной технологической платформой, способной объединять разнородные технологии в гибридные технологические процессы. Фактически информационные и когнитивные технологии служат каналом встраивания знания в технологические процессы -как путем обработки больших массивов данных, так и путем технологической имитации человеческого интеллекта. Цифровизация -это неизбежный шаг для ВИНК, направленный на повышение конкурентоспособности и устойчивого развития на фоне трансформации структуры рынка, роста проблем нефте-и газодобычи и сведения к минимуму человеческого фактора. Контроль рационализации спроса и предложения, как необходимого условия стратегического развития нефтегазовой отрасли при ограниченности ресурсов и росте нагрузки на окружающую среду, возможно осуществить за счет внедрения концепции интеллектуальных нефтяных месторождений [15]. Интеллектуальные месторождения объединяют искусственный интеллект и интеллектуальное бурение с использованием машинного обучения, что в комплексе может помочь нефтегазовым компаниям сократить расходы, увеличить объем добычи и снизить уровень антропогенной нагрузки.

В Российской Федерации на большинстве ВИНК уже сейчас функционируют интеллектуальные месторождения и внедряются другие цифровые проекты. Так, например, Роснефть, будучи лидером среди российский нефтегазовых компаний, показывает значительные результаты по эффективности реализации цифровых программ. За 2019 г. компанией было разработано 24 концепции, 18 прототипов и проведено 28 апробаций цифровых решений, ряд которых переведен в промышленную эксплуатацию. Суммарный экономический эффект от новых технологий, которые были введены в 2019 г. составил 659 млн. руб. [16] (таблица 2).

Таблица 2

Показатели реализации проектов по испытанию новых технологий

ПАО «НК «Роснефть»

Источник: [16]

В сентябре 2015 г. Организация Объединенных Наций приняла 17 целей в области устойчивого развития [17]. Энергия занимает центральное место во многих из этих целей, поскольку она связана с экономикой, образованием, здравоохранением и окружающей средой. Несмотря на свою важность в мировом энергоснабжении и меньшее воздействие на окружающую среду по сравнению с угледобывающей промышленностью, актуальность вопросов устойчивого развития в нефтегазовой отрасли ежегодно увеличивается.

По данным энергетических агентств и крупных нефтегазовых компаний, прогнозируется, что спрос на энергию вырастет от 3% до 44% до 2040 г., в то время как доля нефти и газа в структуре энергопотребления колеблется от 53% сегодня до 50-58% в 2040 г. [18]. Следовательно, нефть и газ будет важным источником удовлетворения растущего мирового спроса на энергию в будущем. Крупные международные и национальные нефтегазовые компании активно участвуют в экономически и социально приемлемом переходе к энергетике будущего. В настоящее время крупными международными и нефтегазовыми компаниями Российской Федерации осуществляется несколько инициатив, в том числе:

-Партнерство по сокращению сжигания парниковых газов. Партнерство распространяет передовой опыт и помогает разрабатывать программы сокращения сжигания попутного газа для конкретных стран.

-Улавливание, использование и хранение углерода как единая технология, которая потенциально может стать крупнейшим компонентом декарбонизации при энергетическом переходе. Его применение распространяется не только на улавливание природного газа, но и на электростанции, а также в промышленности (сталь, цемент, алюминий, нефтехимия).

-Энергоэффективность и чистая энергия при разработке и добыче углеводородов и в секторах переработки и сбыта. Технологические достижения, связанные с такими технологиями, как цифровизация, помогают отрасли повышать ее эффективность. Сотрудничество с отраслевыми организациями, такими как 1Р1ЕСА и ЮОР, дает участникам возможность оценить свои производственные показатели. В нефтеперерабатывающем секторе (наиболее энергоемком виде деятельности в нефтяной промышленности) добровольное использование контрольных показателей, таких как Solomon Energy Intensity Index, помогло участникам повысить производительность. Новые пути преобразования, такие как сырье в химические вещества, обеспечивают дополнительный потенциал для повышения эффективности. Другим нововведением в секторе разведки и добычи является более широкое использование возобновляемых источников энергии в качестве источника энергии для улучшенного восстановления (например, солнечная энергия для производства пара).

-Разработка решений для возобновляемых источников энергии и хранения энергии. Нефтяные компании инвестируют в новое биотопливо третьего поколения, такое как водоросли. Они также предоставляют экспертные знания для морских ветроэнергетических проектов на основе опыта разработки платформ. Снижение стоимости хранения энергии и повышение его надежности также было предусмотрено стратегией компании.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

1. Исполнение федерального бюджета и бюджетов бюджетной системы Российской Федерации за 2019 год (2020) / Министерство финансов Российской Федерации, 28.09.2020. ЬіІр$://тіп1іп. gov.ru/ru/document/index.php2id_4H29889.

2. Анисимов Ю.П., Григорова О.Н. (2006) Устойчивость развития предприятия при инновационной деятельности / Воронеж: Ин-т менеджмента, маркетинга и финансов. Воронеж: Полигр. центр «Научная книга». 186 с.

3. Мамедов Н.М. (2002) Введение в теорию устойчивого развития / М.: Ступени. 238 с.

4. Гринчель Б.М., Назарова Е.А. (2019) Российские регионы: конкурентная привлекательность и устойчивость развития / Санкт-Петербург: ГУАП. Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт проблем региональной экономики Российской академии наук. 247 с.

5. Статистический Ежегодник мировой энергетики 2020 (2020) / Enerdata. https://yearbook. enerdata.ru/oil-products/world-oil-domestic-consumption-statistics.html.

6. Статистика: динамика добычи нефти (2020) / Министерство энергетики Российской Федерации. https://minenergo.gov.ru/activity/statistic.

7. A promising future for CCUS (2020) OPEC Bulletin / OPEC. LI(2):26-35.

8. Гусев А.А. (2018) Финансовые технологии в цифровой экономике: управление стоимостью компаний / Москва: РИОР. 173 с.

9. Бодрунов С.Д. (2020) Ноономика: траектория глобальной трансформации / Москва: Культурная революция. 222 с.

10. Бодрунов С.Д. (2018) Ноономика / Москва: Культурная революция. 431 с.

11. Антохина Ю.А, Варжапетян А. Г., Семенова Е.Г., Смирнова М.С. (2019) Цифровая экономика и реиндустриализация производства / Санкт-Петербург: ГУАП. 253 с.

12. Панченко Е.В. (2019) Цифровизация и глобализация как тенденции современной эпохи / Ростов-на-Дону. С. 87-89.

13. Линник Ю.Н., Кирюхин М.А. (2019) Цифровые технологии в нефтегазовом комплексе // Вестник университета. 1 (7):37--40. 1301: 10.26425 /1816-4277-2019-7-37-40.

14. Алетдинова А. А, Андросова И. В., Бабкин А. В. (2019) Цифровая трансформация экономики и развитие кластеров / Санкт-Петербург: Политех-Пресс. 373 с.

15. Eremin A., Eremin A, Eremin N. (2013) Smart Fields and wells: A textbook (in English) / Almaty: Kazakh-British Technical University JSC. 344 p.

16. Годовой отчет (2019) / ПАО «НК «Роснефть». // www.rosneft.ru/upload/site1/document_file/a_ report_2019.pdf.

17. Цели в области устойчивого развития (2020) / Организация Объединенных Наций. https://www. un.org/sustainabledevelopment/ru/sustainable-development-goals.

18. Bennaceur K. (2019) How the Oil and Gas Industry Is Contributing to Sustainability / Journal Petroleum Technology, 01.03.2019. https://pubs.spe.org/en/ jpt/jpt-article-detail/?art=5152.

REFERENCES