Успехи и неудачи позднеиндустриальной модернизации в СССР: статистические данные и эконометрический инструментарий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Успехи и неудачи позднеиндустриальной модернизации в СССР: статистические данные и эконометрический инструментарий

Диденко Д.В.

Ключевые слова: экономическое развитие, централизованная экономика, производственная функция, человеческий капитал, институциональная среда, технологический уровень, технологии широкого применения.

Keywords: economic development, centralized economy, production function, human capital, institutional environment, technological level, general purpose technologies.

Количественные показатели роста экономики СССР и характер структурных изменений, произошедших в ней в 1930-1950-е гг., позволяют утверждать, что они происходили в целом в соответствии с трендами, обозначенными модернизационной парадигмой. Подробнее см.: Диденко Д. В. Интеллектуалоемкая экономика: человеческий капитал в российском и мировом социально-экономическом развитии. - СПб.: Алетейя, 2015. - С. 20-35, 235-264, 320-322. К середине 1950-х гг. с завершением проводившейся мобилизационными методами ускоренной индустриализации в СССР было создано среднеразвитое индустриальное общество с прогрессирующим сектором частного потребления, использующее технологии широкого применения на уровне мировой технологической границы (хотя и в меньших масштабах): цифровые методы обработки информации (ЭВМ), телевидение (с использованием космических спутников) в качестве ведущего средства передачи информации, получение энергии путем управления реакциями на уровне атомов, микроэлектронную технику на полупроводниках, химически искусственные (синтетические) материалы, гражданскую авиацию и частные автомобили в качестве транспортных средств. Соответствующими знаковыми событиями в технологической и институциональной сфере стали запуск первой АЭС (1954 г.), первого искусственного спутника Земли (1957 г.), создание Главного вычислительного центра Госплана СССР (1959 г.).

Принципиальные вызовы, стоявшие перед советским обществом на рассматриваемом этапе позднеиндустриальной модернизации можно очертить следующим образом Теоретико-методологические подходы к изучению позднеиндустриальных модернизаций разработаны в: Ростоу В.В. Стадии экономического роста. - Нью-Йорк: Издательство Фредерик Прегер, 1961; Красильщиков В.А., Белоусов А.Р., Гутник В.П., Клепач А.Н., Кузнецов В.И. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. - М.: Инфомарт, 1994. Политико-экономические аспекты позднеиндустриальной модернизации в СССР исследованы в: Артёмов Е.Т. Научно-техническая политика в советской модели позднеиндустриальной модернизации. - М.: РОССПЭН, 2006.:

Ш Сужение возможностей реаллокации рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность и увеличения нормы накопления.

Ш Интеллектуализация производства с переходом от 3 к 4 технологическому укладу (массовое серийное производство), зарождением 5 технологического уклада (электроника, ИКТ). Глазьев С.Ю. Экономическая теория технического развития. - М.: Наука, 1990; Он же. Теория долгосрочного технико-экономического развития. - М.: ВлаДар, 1993.

Ш Переход к обществу массового потребления.

Ш Отход от имитационной модели научно-технического развития с возможностью перехода к инновационной.

Ш Возрастание роли человеческого капитала как фактора производства и источника социально-экономического развития.

Ш Замедление темпов экономического роста.

В то же время, советская экономика продолжала наращивать физическую капиталоемкость (см. рис. 1), причем опережающими темпами по сравнению с человеческим капиталом (см. рис. 2), поскольку экономическая политика отдавала предпочтение накоплению первого.

Среди предлагаемых в научной литературе причин замедления экономического роста в СССР можно выделить 3 основных объяснения: 1) «неоклассическое»: перенакопление капитала (прежде всего физического, который обладает меньшей способностью создавать позитивные экстернальные эффекты) в условиях дефицита рабочей силы привело к снижению его отдачи; 2) «институциональное»: ухудшение институциональной среды выразилось в снижении качества управления, что привело в том числе к увеличению отставания от мировой технологической границы; 3) «сырьевое проклятье»: стратегия извлечения ренты за счет сырьевого экспорта привела к множеству негативных эффектов, в том числе к снижению технологического уровня обрабатывающих отраслей и институциональной среды.

«Неоклассическое» объяснение отчасти «работает»: практически все быстро индустриализировавшиеся страны догоняющего развития испытывали замедление темпов роста, но, как правило, на более высоком уровне ВВП на душу населения и менее жесткое по сравнению с СССР. Аргументация «сырьевого проклятия» в данном случае позиционируется как дополняющая «институциональное» объяснение. В этой связи наш анализ сосредоточен на доступных свидетельствах о динамике институциональной среды и ее роли в макроэкономической динамике СССР.

Мы предполагаем, что в 1960-1980-х гг. ухудшалась результативность и снижалась эффективность взаимодействия между институтами науки и государственного управления (во времени и относительно других быстро развивавшихся стран), что не позволило своевременно решить важные проблемы, связанные с особенностями экономического роста в индустриальном обществе. Для проверки данной гипотезы мы творчески адаптируем модели, апробированные в мировой научной литературе последних лет, к изучению советской экономики, с операционализацией посредством ряда прокси-индикаторов, опосредованно свидетельствующих о динамике институциональной среды и технологического уровня производства, по которым доступны исторические данные (см. таблицу 1).

В отечественной литературе метод производственной функции к анализу отечественной экономики применялся в трудах А.И. Анчишкина, Ю.В. Яременко. Анчишкин А.И. Прогнозирование темпов и факторов экономического роста / Сост. А.В. Суворов. - М.: МАКС Пресс, 2003 [1968, 1969]. - С. 17-21, 27-56, 108-156; Ярёменко Ю.В. Теория и методология исследования многоуровневой экономики. Кн. 1. - М.: Наука, 2000 [1981]. - С. 177-202. В зарубежной литературе он использовался в работах М. Вайтцмана, П. Десаи, Г. Офера, У. Истерли и С. Фишера, В.В. Попова Weitzman M.L. Soviet Postwar Economic Growth and Capital-Labor Substitution // American Economic Review. 1970. - Vol. 60, N 5. - P. 676-692; Desai P. The Soviet Economy: Problems and Prospects. - Oxford: Basil Blackwell, 1987; Ofer G. Soviet Economic Growth: 1928-1985 // Journal of Economic Literature. 1987. - Vol. 25, N 4. - P. 1767-1833; Easterly W., Fischer S. The Soviet economic decline: Historical and Republican data // World Bank Economic Review. 1995. - Vol. 9, N 3. - P. 341-371; Popov V. Life Cycle of the Centrally Planned Economy: Why Soviet Growth Rates Peaked in the 1950s // Transition and Beyond. Studies in Economic Transition. - London: Palgrave Macmillan, 2007. - P 35-57., в которых обращалось внимание на характерную для советской экономики пониженную эластичность замещения факторов (0,4 - средний уровень). В.В. Поповым (2007) она объяснялась ориентацией на новое строительство вместо замещения морально устаревающих производственных мощностей.

В работе С. Гехерта и соавторов Gechert S.; Havranek T.; Irsova Z.; Kolcunova D. Death to the Cobb-Douglas Production Function? A Quantitative Survey of the Capital-Labor Substitution Elasticity / ZBW - Leibniz Information Centre for Economics, Kiel, Hamburg. 2019. - http://hdl.handle.net/10419/203136 отмечалось, что эмпирические исследования по многим странам установили диапазон эластичности замещения от 0 до 1,5. При этом значение 0,3 указывается как средний уровень после ряда корректировок. Из чего следует, что эмпирически капитал и труд скорее взаимодополняемы, чем взаимозаменяемы.

На основе подходов в Б. ван Леувена и соавторов Van Leeuwen B., Didenko D., Fцldvбri P. Inspiration versus perspiration in economic development of the Former Soviet Union and China (ca. 1920-2010) // Economics of Transition. 2015. - Vol. 23, N 1. - P. 228-230., а также исследователей, аффилированных с Всемирным банком, Hamilton K., Ruta G., Bolt K., Markandya A., Pedroso-Galinato S., Silva P., Ordoubadi M.S., Lange G.-M., Tajibaeva L. Where is the wealth of nations? Measuring capital for the 21st century. - Washington (D.C.): World Bank, 2005. - P. 91-98. - http://documents.worldbank.org/curated/en/287171468323724180/Where-is-the-wealth-of-nations-measuring-capital-for-the-21st-century; The Changing Wealth of Nations: Measuring Sustainable Development in the New Millennium. Environment and Development / World Bank. - Washington (D.C.): World Bank, 2011. - P. 96-99. - https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/2252; The Changing Wealth of Nations 2018: Building a Sustainable Future / Ed. by G.-M. Lange, Q. Wodon, K. Carey. - Washington (D.C.): World Bank, 2018. - P. 86-90. URL: https://openknowledge.worldbank.org/handle/10986/29001 нами предложена модификация производственной функции в эндогенной модели роста Н. Мэнкью, Д. Ромера и Д. Вейла Mankiw N.G., Romer D., Weil D.N. A Contribution to the Empirics of Economic Growth // Quarterly Journal of Economics. 1992. - Vol. 107, N 2. - P. 407-437. с физическим и человеческим капиталом и с выделением институциональной и технологической составляющих:

В темпах изменений на единицу рабочей силы (простого труда):

где:

Y - выпуск (на макроэкономическом уровне ВНП/ВВП/ВРП; на уровне отрасли - прокси-индикаторы - объемы выпуска важнейших товарных позиций в натуральном выражении);

A - технологический уровень (прокси-индикаторы);

K - физический капитал (в денежных единицах);

H - объем человеческого капитала (в натуральных или денежных единицах);

L - простой труд (в натуральных единицах рабочей силы и/или рабочего времени);

I - институциональная среда (прокси-индикаторы);

б - факторный доход квалифицированного и неквалифицированного труда (доля трудовых доходов в ВНП - около 40%);

в - факторный доход за счет институциональной среды (доля чистого государственного потребления и социальных трансфертов в ВНП - около 25%);

у - эластичность замещения факторов (задается от 0 до 1,5 с интервалом 0,1, в случае классической функции Кобба-Дугласа =1);

е - нераспределенный остаток.

Проблема реконструкции стоимостных показателей на уровне экономики СССР и союзных республик во многом решается наличием в научной литературе соответствующих оценок. Однако на уровне отраслей следует оперировать показателями в натуральном выражении. Именно на этом уровне характерные для советской централизованной экономики ценовые диспропорции оцениваются как максимальные. Но они в значительной степени взаимопогашаются на уровне союзных республик и существенно на уровне сравнения экономики СССР с внешним миром Оборот внешней торговли со странами-членами СЭВ не был существенным по отношению к ВНП СССР, составляя, например, в 1980 г. порядка 7,1% и 2,7% со всеми развивающимися странами (Внешняя торговля СССР в 1985 г.: Стат. сб. / М-во внеш. торговли. - М.: Финансы и статистика, 1986. - С. 8; Steinberg D. The Soviet Economy 1970-1990: A statistical analysis. - San Francisco: Intern. Trade Press, 1990. - P. 214)..

Тестирование эконометрического инструментария в пилотном режиме на неполных рядах статистических данных показало возможности и ограничения применения методики эконометрического анализа для распространения на более широкий круг объектов (национальных экономик зарубежных стран, региональной экономики союзных республик, отраслей экономики СССР). Ограничения связаны главным образом с недостаточностью данных по отраслям, а также неполнотой некоторых рядов по экономике СССР и союзных республик: детализированные отчеты ЦСУ рассекречены лишь до начала 1970-х гг., а данные в научной литературе часто носят отрывочный характер. Подтверждена отмеченная в научной литературе пониженная эластичность замещения факторов производства в советской экономике рассматриваемого периода.

В то же время, в отношении тенденций институциональных и технологических факторов нами установлена неоднозначная картина: наблюдается улучшение по одним прокси-индикаторам на фоне ухудшения по другим.

Уровень экономической преступности с середины 1950-х по середину 1980-х гг. демонстрирует повышение коэффициентов в 1,5-2,5 раза (по взяточничеству - в 20 раз). Поскольку эта сфера имеет очень высокий уровень латентности, полученный результат контролируется данными об уровне насильственной преступности, отличающейся наиболее достоверным уровнем регистрации. Кроме того, их использование апробировано в практике экономических исследований, и здесь возможны широкие международные сопоставления. За 1960-1991 гг. в СССР уровень умышленных убийств (на 100 тыс. населения) возрос в 1,3 раза (с 6,7 до 8,8), в то время как в США - примерно в 2 раза (с 5 до 9,8). В европейских странах уровни были значительно ниже, но, например, случай Испании демонстрирует тенденцию к увеличению с переходом к демократическому политическому режиму (см. рис. 3).

В свою очередь, тенденции в сфере эволюции политического режима показывают тенденцию к смягчению в СССР и до середины 1970-х гг. близкую динамику с Испанией, характеризовавшейся более высокими темпами экономического роста в условиях авторитарного режима Ф. Франко и рыночной экономики (см. Рис. 4).

позднеиндустриальный модернизация статистический эконометрический

Трудовая дисциплина (измеряемая уровнем потерь рабочего времени вследствие прогулов) ухудшилась в 1960-е гг. (рост с 0,35 до 0,57 дней в среднем на 1 рабочего), однако в 1970-е гг. стабилизировалась в районе 0,5 дней. В 1 половине 1980-х гг. в результате кампаний по укреплению дисциплины отмечалось снижение уровня прогулов до 0,27 дней в среднем на 1 рабочего. Таким образом, статистически тренд трудовой дисциплины показывает ее укрепление в целом за рассматриваемый период. При этом при интерпретации данного показателя важно иметь ввиду высокий уровень латентности его значений, неравномерно распределенный по отраслям.

Уровень военных расходов за рассматриваемый период вырос, но не радикально (см. рис. 5). По оценкам Д. Штейнберга Steinberg D. The Soviet Economy 1970-1990: A statistical analysis. - San Francisco: Intern. Trade Press, 1990. - P. 214., их уровень колебался в диапазоне 13-15% ВНП в 1965-1985 гг., с некоторым снижением в 1970-е гг.

Что касается показателей технологического уровня производства, характерная для периода до 1962 г. тенденция к снижению нормы износа физического капитала с начала 1970-х гг. сменилась на противоположную. Также структура внешней торговли определенно ухудшалась по мере возрастания ее значения для экономики СССР: еще более увеличивался всегда преобладавший импорт продукции машиностроения (за счет чего снижался коэффициент ее чистого экспорта) на фоне повышения доли энергоносителей в экспорте (см. рис 6). В 1980-х гг. снижалось также количество охранных документов, полученных в развитых капиталистических странах в отношении советских изобретений. Научно-технический прогресс в СССР: Стат. сб. / Госкомстат СССР. - М.: Финансы и статистика, 1990. - С. 51.

Улучшался такой показатель технологического уровня, как доля занятых ручным трудом в промышленности (снижение с 61,5% в 1954 г. до 32,2% в 1987 г. Труд в СССР: Стат. сб. / Госкомстат СССР. - М.: Финансы и статистика, 1988. - С. 250.). Увеличение показателя энергоемкости ВНП лишь до определенного момента можно интерпретировать как позитивную тенденцию: с конца 1970-х гг. оно скорее становилось свидетельством технологического отставания экономики СССР по мере расширения сектора интеллектуальных услуг и распространения энергосберегающих технологий в экономически развитых странах.

Следующие прокси-индикаторы имеют смешанный характер (то есть одновременно характеризуют институциональную среду и технологический уровень производства):

· Ожидаемая продолжительность жизни при рождении.

· ВНП на душу населения в СССР в процентах к США.

По показателю ожидаемой продолжительности жизни при рождении наблюдавшийся на протяжении почти 40 лет рост с середины 1950-х гг. замедлился, сменившись стагнацией, продолжавшейся с середины 1960-х по конец 1990-х гг. (см. рис. 7).

Перелом тренда к сокращению отставания СССР от США относится к середине 1970-х гг. К началу 1990-х гг. по данному показателю отмечалось возвращение к исходному уровню середины 1950-х гг., с тенденцией к увеличению отставания. (см. рис. 8).

Таблица 1

Основные источники данных по показателям экономического развития на территории бывшего СССР (для использования в моделях производственных функций)А)

* Советские и российские высшие органы государственной статистики.

Б)

* Советские и российские высшие органы государственной статистики.

В)

* Советские и российские высшие органы государственной статистики.

Г)

* Советские и российские высшие органы государственной статистики.

Список литературы

1. Андреев Е. М., Дарский Л. Е., Харькова Т. Л. Демографическая история России: 1927-1957. - М.: Информатика, 1998.

2. Андреев Е. М., Дарский Л. Е., Харькова Т. Л. Население Советского Союза 1922-1991. - М.: Наука, 1993.

3. Волков Е. З. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. - М.: Госиздат, 1930.

4. Воскобойников И. Б. Историческая статистика основных фондов российской промышленности в 1970-2004 годах / И. Б. Воскобойников, Е. В. Дрябина // Вопросы статистики. - М., 2010. - № 3. - С. 28-45.

5. Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX в. - начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003 [1982, 1994].

6. Demoscope Weekly / Институт демографии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». - http://demoscope.ru.

7. Информация об исполнении консолидированного бюджета РФ / Федеральное казначейство - Казначейство России. - http://www.roskazna.ru/ispolnenie-byudzhetov/

8. Лунеев В.В. Преступность XX века: Мировые, региональные и российские тенденции. - Изд. 2-е перераб. и доп. - М.: Волтерс Клувер, 2005.

9. Маркевич А.М., Харрисон М. Первая мировая война, гражданская война и восстановление. Национальный доход России в 1913-1928 годы. - М.: Мысль, 2013 [2011].

10. Мониторинг экономики образования / Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». - http://memo.hse.ru/.

11. Народное хозяйство России за 1921-1922 год. Статистико-экономический Ежегодник / Ред. Г. И. Крумин. - М.: Экономическая Жизнь, 1923.

12. Народное хозяйство С.С.С.Р. за 1922-1923 год. Статистико-экономический ежегодник / Ред. Г. И. Крумин. - М. - Л.: Экономическая жизнь, 1924.

13. Общий свод по Империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года / Ред. Н.А. Тройницкий. Т. I. - СПб.: Центральный статистический комитет при МВД Российской империи, 1905.

14. Плотников К. Н. Очерки истории бюджета советского государства. - М.: Госфиниздат, 1954.

15. Пономаренко А. Н. Ретроспективные национальные счета России: 1961-1990. - М.: Финансы и статистика, 2002.

16. Смирнов С. В. Динамика промышленного производства в СССР и России: Ч. I. Опыт реконструкции, 1861-2012 // Вопросы экономики. - М., 2013. - № 6. - С. 59-83; № 7. - С. 138-153.

17. Субботина К. И. Народное образование и бюджет. - М.: Финансы, 1965.

18. Ханин Г. И. Динамика экономического развития СССР. - Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1991.

19. Becker A. S. Soviet national income, 1958-1964: National accounts of the USSR in the seven year plan period. - Berkeley: Univ. of California Press, 1969.

20. Belova E., Lazarev V. Funding Loyalty: The Economics of the Communist Party. Yale University Press, 2013.

21. Bergson A. Real National Income of Soviet Russia since 1928. - Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1961.

22. Brada J. C., Graves R. L. Slowdown in Soviet Defense Expenditures // Southern Economic Journal. 1988. - Vol. 54. - P. 969-984.

23. De Witt N. Education and Professional Employment in the U.S.S.R. - Washington: National Science Foundation, 1961.

24. Didenko D. The spread of human capital in the former Soviet Union area in a comparative perspective: Exploring a new dataset / D. Didenko, P. Fцldvбri, B. van Leeuwen // Journal of Eurasian Studies. 2013. - Vol. 4, N 2. - P. 123-135. + Supplementary data. - https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S1879366513000122.

25. Easterly W., Fischer S. The Soviet economic decline: Historical and Republican data. World Bank Policy Research working paper no. 1284, April 2001. - https://datacatalog.worldbank.org/dataset/wps1284-soviet-economic-decline

26. Foldvari P. A latent democracy measure 1850-2000. CGEH Working Paper Series. Working paper no. 59. June 2014. - www.cgeh.nl/sites/default/files/WorkingPapers/cgehwp59_foldvari.pdf

27. Harrison M. Trends in Soviet Labour Productivity, 1928-1985: War, Postwar Recovery, and Slowdown // European Review of Economic History. 1998. - Vol. 2, N 2. - P. 171-200/ - http://www2.warwick.ac.uk/fac/soc/economics/staff/academic/harrison/data/sovietgrowth/dataset.xls

28. Human Life Table Database / Max Planck Institute for Demographic Research. - https://www.lifetable.de/cgi-bin/data.php

29. Maddison Project Database, version 2018. Bolt, Jutta, Robert Inklaar, Herman de Jong and Jan Luiten van Zanden (2018), “Rebasing `Maddison': new income comparisons and the shape of long-run economic development”, Maddison Project Working paper 10. - https://www.rug.nl/ggdc/historicaldevelopment/maddison/releases/maddison-project-database-2018

30. Moorsteen R., Powell R. The Soviet Capital Stock, 1928-1962. - Homewood (Illinois): Richard D. Irwin, Inc., 1966.

31. Noah H.J. Financing Soviet Schools. - N.Y.: Russian Institute of Columbia University, Teachers College Press, 1966.

32. Steinberg D. The Soviet Economy 1970-1990: A statistical analysis. - San Francisco: Intern. Trade Press, 1990.

33. United Nations Educational, Scientific, and Cultural Organization Institute for Statistics. - http://data.uis.unesco.org.

34. United Nations, Statistics Division. Demographic yearbook, population censuses' datasets/ - https://unstats.un.org/unsd/demographic-social/products/dyb/dybcensusdata.cshtml

35. World Bank. Data by Country. - http://data.worldbank.org/country

Размещено на Allbest.ru