Национальное богатство и национальные интересы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Национальное богатство и национальные интересы

В.М.Кульков

К вопросу о соотношении понятий национального богатства, потенциала страны, капитала и продукта

Как уже сказано, национальное богатство в системе (СНС) определяется как сумма экономических активов, т.е. всех нефинансовых (произведенных и непроизведенных, материальных и нематериальных) и финансовых средств, которыми располагают экономические субъекты (институциональные единицы-резиденты) и которые имеют рыночную стоимость, обременены правами собственности и приносят экономическую выгоду, за вычетом финансовых обязательств перед зарубежной экономикой. Данное определение богатства может быть сведено и к “капиталу”: в таком случае - это сумма чистой стоимости капитала экономических субъектов, т.е. разница между стоимостью всех их активов и объемом их зарубежных обязательств. Фактически происходит отождествление богатства, понимаемого таким образом, и капитала. Такая трактовка вызывает ряд вопросов.

Во-первых, при таком подходе теряется социально-экономический смысл капитала: последний выступает здесь лишь в форме актива, приносящего выгоду, или в чисто функциональной форме безотносительно типа общественных отношений, утвердившихся в экономике. Уместно в этой связи высказывание К. Маркса, пытавшегося выявить ошибку А. Смита по поводу структуры общественного богатства: “Все богатство следовало бы разделить на: 1) фонд потребления, который вовсе не составляет функционирующего общественного капитала…и 2) капитал. Согласно этому одна часть богатства функционирует как капитал, другая часть - как не капитал”.¹¹ Маркс К. Капитал, т. 2. М.: Политиздат, 1969-1970. С.:233. Кроме того, по своей природе капитал космополитичен в отличие от богатства нации.

Во-вторых, при этом утрачивается подлинная субординация между реальным и финансовым капиталом, нефинансовыми и финансовыми активами. В богатство попадает и фиктивный капитал в форме акций и других ценных бумаг, а также денежная масса, ссуды (кредиты) и ряд других финансовых элементов. Текущий экономический кризис, сопровождавшийся (особенно в его начале) обвалом фондовых индексов, резким снижением капитализации компаний и доходности депозитов населения, обесценением денег и т.п., наглядно показал неустойчивость финансового богатства, опасность его отрыва от материального производства и от реального капитала, его производность, вторичность.

В-третьих, национальное богатство, рассчитанное в СНС, не включает в себя так называемый “ человеческий капитал”. Приводимые статистиками аргументы сводятся в основном к трудностям его точной рыночной оценки, сложностям сопряжения с другими счетами. Однако в таком случае представление о богатстве страны оказывается чрезмерно узким: в него не входит важнейший фактор производства (рабочая сила, трудовые ресурсы), тем более в период перехода к экономике, основанной на широком применении научных знаний, к новому, современному этапу инновационного развития экономики. Отдельные статьи структуры богатства (авторские права, произведения литературы и искусства, основные фонды в общественном секторе и т.п.) явно не покрывают всего содержания этого фактора. Известная трактовка структуры национального богатства, предложенная группой специалистов Мирового банка, с выделением в нем трех видов “капитала” (природного, человеческого и воспроизводимого) выглядит в этом отношении более последовательной, при всех оговорках относительно корректности используемых терминов, способов оценки, элементного наполнения структурных частей и их роли в создании стоимости. Главное здесь - учет трех основных производственных факторов при отвлечении от финансовой компоненты, возможность (видимо, не предусмотренная авторами) выхода на соотношение постоянного и переменного, основного и оборотного капитала, на стоимостное и органическое строение капитала и его динамику. Это позволяет, в частности, увидеть, как изменялось соотношение между физическим (средства производства) и “человеческим” капиталом (трудом) за последние два века: так, если в начале 19-го века оно составляло примерно 80:20, в начале 20-го века - 70:30, в середине века - 50:50, то в начале 21-го века - 30:70¹¹ Мельянцев В.А. Развитые и развивающиеся страны в эпоху перемен. М.: Ключ-С,2009. См. также статьи автора в газетах «Известия», «Независимая газета».. Другое дело, что оценка динамики строения капитала и ее последствий должна начинаться с материальной сферы производства, прежде чем ее переносить на экономику в целом.

В-четвертых, следует видеть разные акценты в понятиях национальное богатство и капитал, даже в случае их статистического количественного совпадения. Капитал отражает социально-экономический уровень (в марксистской политической экономии), функционально-экономический уровень (в неоклассической теории), а богатство страны - её национально-экономический уровень, относящийся к экономике в целом и вбирающий в себя национальную специфику и реализацию национальных интересов страны. В этой связи не случайным выглядит предложение о проведении такого разграничения между концепциями национального капитала и национального богатства, при котором капитал оценивался бы в рыночных ценах, а богатство - в неких условных измерителях, подчеркивающих общественную (национальную) значимость активов. Другое дело, что статистики возражают против этого по профессиональным основаниям.²² Основы национального счетоводства / Под ред. Ю.Н. Иванова. М.: Инфра-М, 2005.

³ Лист Ф. Национальная система политической экономии. М.: Европа, 2005. С.:123.

То же самое можно сказать о соотношении понятий национальное богатство и экономический потенциал. При всей близости указанных понятий, они не могут быть отождествлены. Во-первых, экономический потенциал страны (или совокупный потенциал национальной экономики) как обобщенное выражение национальных экономических возможностей имеет более активный, целеполагающий характер, содержит больший акцент на развитии производительных сил: рост богатства так такового не всегда может означать прогрессивные изменения. Это хорошо отметил в свое время Ф. Лист: “Способность создавать богатство бесконечно важнее самого богатства”, обращая внимание при этом в качестве примера на историю деградации национальной экономики Испании и утраты ею былого могущества. Во-вторых, имеют место и количественные несовпадения: так, человеческий (более узко - трудовой) потенциал признается неотъемлемой составной частью совокупного потенциала, в то время как СНС отвергает использование “человеческого капитала” в структуре богатства; напротив, отдельные части богатства (домашнее имущество, договоры об аренде, ряд видов финансовых активов и др.) вряд ли могут трактоваться в качестве частей потенциала национальной экономики. В-третьих, во многом не совпадают и пространственные координаты указанных понятий: в широкой трактовке экономического потенциала в него включаются не только производственный, человеческий и природно-ресурсный потенциалы как выражение объема, качества и структуры основных ресурсов экономики, но также научно-технический (инновационный), инфраструктурный, институциональный, потребительский, финансовый, военно-промышленный, энергетический, рекреационный и другие виды потенциала, а, кроме того, и такие комплексные формы, как инвестиционный и внешнеэкономический потенциалы. Иначе говоря, понятие потенциала включает в себя заметно большее число компонентов, выражающих различные ракурсы. Также следует обратить внимание и на то, что в национальное богатство не включаются элементы, не вовлеченные в экономический оборот (в частности, разведанные, но не используемые в экономической деятельности природные ресурсы), хотя они могут считаться частью потенциала страны.

В целом богатство выступает как более строгое количественно определенное явление, базирующееся на СНС. Трудности получения точной и достоверной информации, неполный переход к международным правилам отчетности лежат в основе того, что национальное богатство в России рассчитывается неполно и представлено (как и в советской статистике) только статьями, отражающими состояние основных фондов и материальных оборотных средств. Однако есть и другие проблемы помимо информационной. Одна из них касается степени рыночного продвижения российской экономики: здесь дают знать о себе наличие нерыночных элементов, ограниченность распространения рыночных оценок (в частности, в отношении земли). Но имеется и серьезная проблема, относящаяся к национальной специфике России: в отечественной экономике, в силу наличия многих уникальных факторов - географических, геополитических, природно-климатических, социокультурных и иных, хозяйственная среда будет объективно менее либеральной чем в “стандартных” рыночных экономиках, а нерыночные элементы будут играть более весомую роль. Отсюда следует непременный вывод: стоимостная оценка национального богатства России, рассчитанная в СНС, всегда будет заниженной. Следовательно, подлинная оценка богатства должна учитывать и иные формы измерения.

Что же касается национального богатства и национального продукта (под ним в данном случае понимается ВВП - валовой внутренний продукт страны), то они тесно связаны между собой, соотносясь как категории “запаса” и “потока”, взаимообусловливают друг друга: богатство, с одной стороны, является условием ВВП, а с другой - его результатом. Некачественная структура продукта ведёт в конечном счете к ухудшению национального богатства.

Тесная связь существует и между экономическим потенциалом и национальным продуктом. В макроэкономической теории потенциал экономики рассматривается как потенциальный ВВП, предполагающий, в отличие от фактического ВВП, полное использование факторов производства в долгосрочном периоде. Далее, сравнение тренда потенциального ВВП и циклических колебаний фактического ВВП дает представление о состоянии и динамике экономики.

Соотношение же между понятиями общественное богатство и национальное богатство, несмотря на то, что оба они указывают на целостность явления, на его обобщенный характер относительно всей экономики, синонимами не являются. Между ними существуют серьезные смысловые различия. Об этом пойдет речь в следующей рубрике.

Отражение национальных интересов

Анализ национального богатства - это не просто выяснение статистических нюансов, касающихся расчета его величины и состава его элементов. Он должен сопровождаться исследованием его природы и места в системе экономических отношений.

В экономической теории довольно распространенным (причем на разных этапах ее развития) является смешение вещественной и специфически исторической (стоимостной) форм богатства. Оно характерно и для господствующей ныне неоклассической теории.¹¹См., в частности, Лист Ф. Национальная система политической экономии. М.: Европа, 2005. Глава 18. В свое время К.Маркс, раскрывая двойственный характер товара и труда, создающего его, показал и двойственную природу богатства в рыночной экономике: вещественное богатство образуется из потребительных стоимостей и создается конкретным трудом с участием всех факторов производства (здесь уместно известное выражение В.Петти: “Труд - отец богатства, земля - его мать”), а исторически определенная общественная форма богатства связана со стоимостью, с создающим ее абстрактным общественным трудом, с отношениями социально-экономического отчуждения. Соотношение между вещественной и стоимостной формами богатства в таком случае вписываются в логический ряд противоречий товарного производства: между частным и общественным трудом, между потребительной стоимостью и стоимостью, между товарами и деньгами. Как общественный труд, так и общественное богатство реализуются в рыночной экономике опосредованным образом: “Богатство общества существует лишь как богатство отдельных лиц, являющихся его частными собственниками. Оно проявляется как общественное богатство лишь благодаря тому, что эти отдельные лица…обмениваются между собой... В условиях капиталистического производства они могут это делать лишь при посредстве денег. Таким образом, лишь при посредстве денег богатство отдельного лица осуществляется как общественное богатство; в деньгах … воплощена общественная природа этого богатства… Богатство существует лишь как общественный процесс, выражающийся как сплетение производства и обращения.” Дальнейшее углубление такого понимания общественного богатства связано с анализом отношений социально-экономического присвоения (собственности), в которых раскрывается “антагонистический общественный характер богатства - антагонизм этого последнего труду как наемному труду”

Можно сказать, что указанная марксова трактовка общественного богатства - это социально-экономическая концепция национального богатства, а неоклассическая трактовка в ее разных формах (вещественное богатство, финансовое богатство и т. п.) - функционально-экономическая концепция национального богатства. При этом и та, и другая концепции неохотно используют сам термин “национальное богатство”: так, в “Капитале” К.Маркса встречается лишь одно весьма симптоматичное упоминание о “так называемом национальном богатстве”, редко он встречается в содержательном смысле и в неоклассике, несмотря на активное использование в ней СНС. Основная причина этого, как представляется, состоит в первом случае в примате социально-экономического подхода, не воспринимающего самоценного значения общенациональных интересов в классовом обществе, а в другом случае - в господстве принципа методологического индивидуализма, выводящего все общественно-экономические явления из целеустремленной деятельности индивидов и их интересов. Парадоксально, но два разных подхода сошлись на основе отрицания самого наличия национальных интересов и конкретной формы их воплощения - национального богатства.

По нашему мнению, необходимо выделять в теории богатства и национально-экономический подход. Его основные характеристики были в свое время представлены Ф.Листом. Формулируя “национальную политическую экономию”, он считал необходимым выделять “национально-экономические отношения”, “особые законы управления национальным хозяйством” как целым; обосновывал приоритет народнохозяйственного подхода, “общей пользы” (общего интереса) хозяйственной деятельности народа; представил более широкую трактовку производительных сил с включением в них “всей совокупности общественных условий” и более широкую трактовку хозяйствующих субъектов не только как производителей, но и как “граждан государства”; настаивал на включении в хозяйственную систему целей национального экономического развития, национальных интересов страны, обеспечения реального суверенитета национальной экономики. Оценивая выводы классической политэкономии (“школы”), он выделяет ее “следующие существенные недостатки: во-первых, беспочвенный космополитизм, который … не принимает в расчет национальных интересов; во-вторых, бездушный материализм, который всюду преимущественно замечает только меновые ценности…в-третьих, разрушительный партикуляризм и индивидуализм… Но между отдельным человеком и человечеством стоит нация с ее особенным языком и литературой, с ее собственным происхождением и историей…, с ее правами на существование, на независимость, прогресс, вечную устойчивость”¹¹ См. Лист Ф. указ соч. С.: 151-152.. Ф.Лист разграничивает теорию ценности (стоимости) и теорию производительных сил, коммерческое и общенациональное начала, стоимостное богатство и могущество нации. Иначе говоря, он выступает против абсолютизации общественной (стоимостной, меновой) формы богатства, считая, что она затушевывает национальные интересы, выражающиеся в могуществе страны, в развитии производительных сил, т.е. в том, что составляет подлинное богатство страны.

Развивая данный подход, можно отметить, что национальное богатство является отражением национальных экономических отношений, т.е. отношений, адекватных уровню и характеру национальных производительных сил, всей совокупности национально-специфических факторов и целей национального экономического развития (см подробно). В нем находят свое отражение национальные интересы как “совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства” (6).³³ Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года. Утверждена Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537. Национальные интересы - это не мистификация, призванная затушевать социально-классовые интересы, и не некое аморфное образование, не имеющее прочной основы. Они имеют конкретное наполнение, выражающееся, в частности, в обеспечении национальной экономической безопасности, территориальной целостности, единого экономического пространства, “сбережения народа”, конкурентоспособности национальной экономики, в реализации национальных стратегических приоритетов, в повышении общего уровня благосостояния, социальной устойчивости, консолидации общества, в укреплении позиций страны в мире, в достижении цивилизационного воспроизводства, духовного богатства и этноэкономической гармонии, в защите окружающей среды, в заботе о будущих поколениях и т.п. Эти интересы обладают самоценным началом, что, конечно, не означает отказа от признания важной роли социальных интересов и интересов конкретных хозяйственных субъектов.

Таким образом, следует выделять, наряду с социально-экономическим, и национально-экономический подход к анализу национального богатства. Они оба имеют право на существование. Упрек К.Маркса в “мистификации”, содержащейся “в так называемом национальном богатстве”, вызван его заботой о главенствующей роли общественной формы богатства, социально-классовых интересов, однако является чрезмерным, игнорирующим национальный аспект экономики. Фактическим признанием этого стало то, что в советских учебниках по политэкономии, выполненных в целом на марксистской основе, появился специальный раздел, посвященный национальному богатству в экономике СССР (7, гл.19)¹¹ . Курс политической экономии /Под ред. Н.А. Цаголова. Т. 2. М.: Экономика, 1974, гл.19.. Применительно к российской истории выскажем следующее эмоциональное утверждение: какими бы ни были в России социально-экономический строй и политический режим (царская Россия, советская Россия, трансформационная Россия, государственно-капиталистическая Россия), забота о стране, о росте и качестве национального богатства всегда оставались попечением патриотически мыслящих экономистов и граждан.

Экономический потенциал и национальное богатство России

Если взять структуру богатства мира и отдельных государств, составленную специалистами Мирового банка и дополненную российскими авторами (8, с.188), то объем богатства России в целом соответствует показателям развитых стран (2-е место в мире после США). При этом ее доля в общемировом богатстве составляет 11%, в том числе по природному капиталу - 27%, по “человеческому” - 8%, по воспроизводимому - 6%.

Следует отметить низкую эффективность использования национального богатства России: так, при доле 11% в мировом богатстве доля страны в мировом ВВП равна лишь 3,3%. Из-за слабой переработки добываемых природных ресурсов и их масштабного экспорта теряется огромная масса добавленной стоимости. Нерационально используются производственные мощности (в том числе в высокотехнологичных секторах ВПК). Происходит растрата человеческого капитала из-за невостребованности в сложившейся структуре экономики значительной части квалифицированной рабочей силы и из-за “утечки умов” за границу (по некоторым оценкам, ее ежегодное стоимостное выражение в 90-е гг. достигало 50-60 млрд. долл.). Слабо востребованы и реализуются имеющиеся научно-технические достижения и заделы.

Можно говорить и о существенном расхождении потенциала и богатства российской экономики: огромные объемы разнообразных природных ресурсов не вовлечены в экономический процесс (в частности, в Приполярном Урале), в то время как аналогичные ископаемые завозятся из-за рубежа. В России сохраняется высокий человеческий потенциал, однако он не реализуется должным образом из-за сложившейся деформированной структуры экономики и искаженной системы стимулов. Сохранившийся научно-технический (инновационный) потенциал не получает должной поддержки и часто не воплощается в реальных элементах национального продукта и богатства.

Сохраняются негативные тенденции изменения различных видов экономического потенциала и богатства: так, степень износа основных производственных фондов выросла с 25,7% в 1970 г. до 46,3% в 2008 г., доля России в мировом наукоемком секторе снизилась с 7,3% в начале 90-х гг. до менее 1% в настоящее время. Существует опасность консервирования сложившейся структуры экономики, превращения страны в сырьевой придаток развитых стран.

Преобладание природного компонента в структуре российского производства и экспорта означает по существу “проедание” невоспроизводимой части национального богатства, ее сокращение для будущих поколений. При этом деформированная структура ВВП, в свою очередь, ухудшает качество богатства и снижает экономический потенциал страны.

Для современной экономики России гораздо важнее наращивание потенциала, чем забота о количественном объеме национального богатства. Формирование инновационной экономики, развитие новых технологических укладов, структурная перестройка экономики, укрепление здоровой системы ценностей, утверждение эффективных институтов, учитывающих национальную специфику - все это и подобное способно усилить именно экономический потенциал страны, а следовательно, повысить и качество национального продукта и богатства.

Речь при этом должна идти и об изменении содержания самих экономических отношений и интересов, общественной формы богатства. Отметим в этой связи интересную попытку исследовать взаимосвязь “между потреблением национального богатства, системой экономических интересов и критериями экономического роста” (см. подробнее:¹¹ Валентей С.Д., Нестеров Л.И. Развитие общества в теории социальных альтернатив. М.: Наука, 2003. Гл.9. 8, гл. 9).

Характеризуя общественную форму богатства в России, следует, в первую очередь, обратить внимание на деформированный характер сложившихся в ней экономических отношений как с точки зрения их соответствия прогрессивным мировым тенденциям (смешанная экономика, социальная ориентация, постиндустриальное развитие), так и в части их адекватности российской национальной специфике. Резкая социально-экономическая дифференциация населения в России свидетельствует о крайне несправедливой и неэффективной системе присвоения доходов, национального продукта и национального богатства. Субъекты экономической деятельности, во многом определяющие научно-технический, технологический уровень экономики и состояние сферы воспроизводства человеческого капитала, оказались на обочине сложившейся системы присвоения. Крайне низкой остается степень социальной консолидации общества. национальный богатство капитал потенциал

На первый план выдвинулись частно-корыстные интересы, связанные с сырьевой, спекулятивной деятельностью, участием в дележе собственности, получением рентных доходов и т.п. В этих условиях оказались подорванными основы общенациональных интересов и их воспроизводства. Только проведение серьезных изменений системы экономических отношений и, в первую очередь, отношений присвоения и вытекающих из них стимулов, оздоровление институциональной среды (включая важную роль социокультурных ценностей), твердое следование курсу на технологическую модернизацию, инновационное развитие и структурную перестройку экономики способны в совокупности усилить социальную и общенациональную консолидацию общества, укрепить роль и значение национальных интересов в системе интересов, характерных для экономической и общественной жизни, а следовательно, по-новому оценить место и смысл национального богатства.

Размещено на Allbest.ru