Глобальные стратегические проекты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Глобальные стратегические проекты

Яницкий О.Н.

Введение

Современное общество, используя новейшие достижения научно-технической мысли, переходит от этапа создания отдельных социотехнических проектов к разработке больших, все чаще глобальных, проектов транснационального масштаба, серьезно трансформирующих расстановку глобальных геополитических сил и ситуацию в транзитных или сопредельных странах. В статье показывается, что стремление отдельных стран к реализации подобных трансконтинентальных проектов вызывает не только серьезную озабоченность других субъектов международного сообщества, но и серьезно нарушает баланс глобальных и национальных геополитических сил. Именно поэтому подобные начинания получили в научной литературе название стратегических проектов.

По нашему убеждению, все социальные процессы по сути своей являются гибридными. Гибридизация, то есть соединение и взаимодействие разнокачественных структур и процессов, является неотъемлемым свойством любого природного или социального процесса, в том числе, глобального масштаба.

Подход к проблеме, ее границы и использованный материал

Стратегические проекты - не новое изобретение. Они периодически возникали в истории человечества как модели общества будущего или как программы преобразования мира на основе принципов равенства, братства и справедливости. Классическим примером такого проекта был Коммунистический манифест со всеми последующими попытками его политико-экономической реализации. Стратегические проекты не обязательно возникали как проекты, которые можно было бы реализовать в ближайшем будущем. Стратегические проекты прошлого в отличие от коммунистических и социалистических утопий всегда имели солидное теоретико-методологическое обоснование и даже политическую организацию для его продвижения, одной из которых был, например, Коммунистический интернационал.

Не все стратегические проекты прошлого имели глобальный масштаб, но интенция (установка) на их глобальную реализацию была практически у всех них. Соотношение стратегии и тактики их реализации заслуживает специального анализа, здесь отмечу только что их специфика и соотношение зависели от политико-экономического и научно-технического потенциала субъекта действия, а также - от степени трезвой оценки соотношения сил. Не случайно поэтому, что большевики, продолжая поддерживать Коминтерн, в 1920-х гг. взяли курс на построение социализма в одной, отдельно взятой стране.

К основным признакам стратегического проекта я отношу: наличие его идеологической основы и программы (проекта) конкретных действий, оценку соотношения сил на мировой арене, а также материальных и интеллектуальных ресурсов, необходимых для реализации такого проекта. С этой точки зрения, развал СССР и последовавшая за ним перестройка на рыночной основе были не проектом, а естественноисторическим событием.

Современные стратегические проекты бывают как геополитические (политико-экономические), так и научно-исследовательские, однако последние всегда в той или иной степени являются инструментом для совершенствования и развития первых.

Используемый теоретический аппарат

Здесь ключевое слово - проекты, как специально проектируемые и создаваемые человеком конструкции глобального масштаба, имеющие определенные геополитические цели, чаще всего - для расширения зоны своего влияния, преимущественно экономического и политического характера. В своей повседневной деятельности мирный или военный человек всегда пользовался не только выгодными для него условиями природного ландшафта, но и создавал мосты, временные переправы, туннели, устраивал запруды на реках и т.д. и т.п., помогая тем самым себе добиваться максимальных результатов быстрее и с наименьшими потерями. Соответственно, развивались отрасли знания, участвовавшие в этом виде проектирования, создавая для него необходимые инструменты и средства.

Однако даже во время Второй мировой войны такое проектирование имело ограниченный, т.е. локальный, характер, хотя предпосылки для стратегического проектирования, такие как глобальная радио и телефонная связь, как воздушная, так и подземная, создавались и развивались. Так, до сих пор мало кто понимает, что освоение Северного морского пути в 1920-1930-х гг. и знаменитые перелеты советских летчиков в США через Северный полюс имели своей целью не только поставить очередной мировой рекорд, но и показать, что в случае войны стратегические цели США вполне достижимы для вооруженных сил СССР именно таким неординарным способом.

Качественный сдвиг в стратегическом проектировании пришел одновременно с развитием современных информационно-коммуникационных технологий и военной техники. Стало технологически возможным достигать свои геополитические цели двояким способом: посредством комплексного (экономического, политического идеологического и культурного) давления на вероятного противника и конструирования региональных и глобальных геостратегических проектов с целью подчинения социально-территориальных структур других государств своим экономическим и политическим интересам.

Соответственно, в 1960-1970х гг. в США, а позже и в РФ, стала быстро развиваться концепция стратегической культуры. Эта концепция долгое время развивалась с военно-стратегической целью, а именно - с целью создания эффективной культуры «сдерживания» СССР как наиболее вероятного противника альянсом наиболее развитых стран Запада, а потом и НАТО. Однако сегодня по мере роста ядерного и иного потенциала средств массового поражения во многих странах мира, а также средств их практически мгновенной доставки в любую точку мирового пространства, значение концепции стратегической культуры приобретает всеобщий характер.

Более того, данная концепция необходима человечеству для выработки средств защиты природы и человечества от неимоверного и очень быстрого наращивания разрушительного потенциала, производимого современным капиталистическим способом производства. Однако эта задача - необходимость самозащиты человечества от им же произведенных средств подавления и разрушения собственной среды обитания и жизнеобеспечения - очень медленно осознается глобальным общественным сознанием. Медленно опять же потому, что оно формируется и контролируется масс-медиа, которые сегодня стали основным «приводным ремнем» формирования общества потребления, которое не желает осознавать даже ближайшие негативные последствия своей потребительской ориентации.

Одновременно сегодня быстро формируется социальный институт глобального стратегического планирования, который постоянно нуждаясь в информационных, материальных и интеллектуальных ресурсах, стимулирует развитие стратегических транснациональных проектов.

Почему речь идет именно о глобальных проектах? Действительно, в ходе человеческой истории было немало случаев, когда те или иные европейские страны осваивали новые земли и континенты. Однако долгое время это были завоевательные походы, потому их инициаторы и участники назывались конкистадорами. В нынешних условиях, когда такие глобальные проекты только формируются и обсуждаются, трудно сказать какой характер они обретут: односторонний, то есть «завоевательный», или же дружеский и взаимовыгодный. Однако в том и другом случаях неизбежно произойдет нарушение природных экосистем и расхищение их ресурсов. Достаточно упомянуть нарушение естественного режима рек и ухудшение гидрогеологической обстановки на обширных территориях.

Наконец, почему речь именно о стратегических проектах? Здесь нелишне напомнить о главной задаче, которую ставили себе участники сорока докладов Римскому Клубу. Стратегической задачей всех их усилий было теоретическое и практическое определение «пределов роста» человечества как агрегированного биологического и социального существа. Однако сегодня, после 50 лет работы Римского Клуба, отчетливо видно, что задача самоограничения капиталистического способа производства с самого начала была невыполнимой. Этому способу производства чуждо всякое самоограничение и мирное сосуществование. Только непрерывные экспансия и военные действия, «традиционные» или «гибридные», расхищение природных ресурсов и омертвление социальных, способны поддерживать капиталистический способ производства (в его нынешнем виде!) на плаву. Так что Ф. Энгельс был прав, но лишь частично: не человек живет природой, а капиталистический способ производства в целом!

Отсюда возникает вопрос, каким способом эта проблема будет решаться сегодня: самоограничением экономических притязаний, войнами на взаимное подавление или разрушение, или же - переселением самых богатых и «продвинутых» на другие планеты? Так или иначе, поставленная более полувека назад стратегическая проблема «пределов роста» остается нерешенной.

Гибридные действия и войны

Почему-то считается, что они - продукт современной эпохи. Действительно, гибридные войны, малые и большие, присущи новейшему времени благодаря появлению новых средств коммуникации и информационно-коммуникационных технологий. Однако полагать, что до эпохи постмодерна таких войн не существовало вообще, принципиальная теоретическая ошибка. Все социальные процессы в природе и обществе по сути своей являются гибридными. Во-первых, и это принципиальный пункт, суть всякого метаболического процесса, идущего в косной природе и живых системах, состоит в его множественных взаимодействиях с другими их элементами или организмами самого разного характера: во взаимном стимулировании, превращении одного в другой, подавлении, сращивании или во взаимной аннигиляции.

Во-вторых, все орудия труда, охоты и быта, когда-либо созданные человеком, всегда могли быть использованы двояко, как средство достижения цели своего труда, доступа к необходимым ресурсам или же, как орудие уничтожения вероятного противника.

В-третьих, какую бы сферу человеческой деятельности мы бы ни взяли, например, врачевание, и доктор, и приложенная к данному лекарству подробная инструкция, всегда указывают пациенту не только допустимые дозы и режим приема данного лекарственного средств. Но также указывают и на возможные негативные эффекты его взаимодействия с другими лекарственными препаратами, а также с организмом данного больного.

В-четвертых, как это ни парадоксально наша повседневная «мирная» жизнь имеет гибридный характер не только потому, что мы умеем одновременно совмещать несколько действий, но все чаще носим с собой перцовый баллончик, газовый пистолет или электрошокер.

В-пятых, в живой природе также постоянно идет борьба за выживание, чему немало способствуют колебания погоды и климата. Но в живой природе существует и масса форм «взаимопомощи» разных растений и других форм жизни.

Наконец, социальные общности, реальные и виртуальные, также являются способом самосохранения и выживания человеческих сообществ. Недаром было совсем похороненная социологами массовых коммуникаций такая область социологического знания, как социальная экология, «вдруг» возродилась в США, да к тому же в той самой Чикагской школе человеческой экологии (human ecology), где была создана 100 лет назад.

Глобальные стратегические проекты: вызовы и ответы

На основе доступных любому исследователю источников, условно можно выделить несколько типов таких проектов и вариантов ответа на них.

О двух уже было сказано выше, это - Коммунистический интернационал и проекты типа Северного морского пути. Третий - это известный международный проект «Пределы роста», развивавшийся в течение 50 лет международным коллективом ученых при политической и финансовой поддержке Римского Клуба.

Четвертый глобальный проект, ориентированный на изучение глобальных рисков (The Global Risk Report, 2019), методологически исходит из представления о глобализации всего мира и ориентирован на изучение глобальных рисков, возникающих в процессе глобализации. В принципе он тоже ориентирован на стратегическую оптимизацию сложившейся глобальной ситуации, однако этот проект также исходит из «естественного хода» процесса глобализации, не подвергая сомнению сложившийся социальный, то есть капиталистический, порядок.

Пятый такой проект, как, например, «Один пояс--Один путь», носит уже исключительно геополитический и проектный характер, так как предполагает строительство некоей трансконтинентальной инфраструктурной «иглы», которая, начинаясь на территории Китая, пройдет по территории десятка стран, и дойдет до Европейского Союза. Естественно, что такой трансконтинентальный и транснациональный проект изменит расстановку геополитических сил на планете в пользу Китая и его союзников и потому уже сегодня вызывает обеспокоенность и даже сопротивление других участников глобального геополитического процесса. Напомню, что одновременно Китай стремится обеспечить себе еще два водных «пути»: к Индийскому океану и к Южно-Китайскому морю, а оттуда, охватывая Ближний Восток, через Средиземное море к югу Европы.

Поэтому характерно, что такой грандиозный геополитический проект вызвал обеспокоенность у российских властей, которые сначала согласились, а потом отказались от участия в нем, предложив свою альтернативу: использование Северного Морского Пути для торговых и иных связей США и Канады с Китаем и странами Юго-Восточной Азии. Насколько этот трансконтинентальный проект, несомненно, выгодный для РФ, будет реально использован другими странами, пока неясно.

Международный проект «Исследование глобальных рисков», носящий научный, нежели геополитический, характер, может продолжаться бесконечно, так как он непосредственно не затрагивает ничьих интересов, хотя при ближайшем рассмотрении, он может оказаться весьма полезным при стратегическом планировании действий ведущих держав мира или их альянсов. Напротив, проект «Один Пояс--Один Путь» является очевидным вызовом не только для США и ЕС, но для самого принципа относительного геополитического равновесия сил на планете. Я имею в виду пресловутую идею «устойчивого развития», на которой зациклены практически все международные институты глобальной политики, включая ООН. Удивительно, с каким упорством отстаивается эта идея, хотя всем серьезным исследователям уже давно ясно, что любая «устойчивость» достигается только через непрерывные структурно-функциональные изменения.

Естественно, что сказанное выше не означает, что всякий трансконтинентальный проект вызовет новые противоречия и конфликты. Но это отнюдь не означает, что каждый проект, так или иначе вносящий изменения в сложившуюся среду обитания людей и природы, не должен быть подвергнут тщательному экспертному анализу и общественному обсуждению.

«Ответ» природы на вмешательство человека в ее экосистемы

Анализируя новые стратегические проекты, мы не должны забывать о длящемся веками вмешательстве человека и природные экосистемы. Это, пожалуй, самый серьезный вызов, который человечество бросает сегодня природе. Проблема здесь в том, что эти вызовы много веков носили локальный и даже точечный характер, и если ресурсы жизнеобеспечения в данном месте заканчивались, то община или другая социальная общность или переходила в другое место, или же мобилизовала необходимые ресурсы на соседних или все более удаленных территориях. В итоге человеческие сообщества где-то до середины XVIII века не слишком-то заботились о сохранении природы, если не считать угодий, специально предназначенных для царской охоты или других забав аристократии.

Однако к началу ХХ века явно обозначилась проблема, о которой на Неделе Земли в 1970 г. известный американский биолог и эколог Б. Коммонер сказал, что круг замыкается и «природа предъявляет счет». Но потребовалось еще почти 50 лет, чтобы на Парижском саммите по климату были сформулированы основополагающие требования к человечеству, если оно не хочет еще более ускоренного движения к своему естественному концу.

40 Докладов Римскому Клубу, выполненные за те же полвека показали, что капитализм как система не может быть реконструирован таким образом, чтобы отодвинуть человечество от пропасти «общества потребления». Все предлагаемые проекты и решения, как например, «циклическая экономика», могут быть реализованы лишь локально, но никак не в глобальном масштабе. Мир пока не знает другой организации жизни как рыночная экономика, которая существует за счет эксплуатации природных ресурсов, необходимых для непрерывного роста потребления, которое неизбежно сопровождается накоплением отходов. стратегический проект глобальный война

Стратегические проекты и индивид

В названных выше и многих других глобальных стратегических проектах проблема их воздействия на индивида, его сознание и поведение даже не упоминается. Тем самым подразумевается, что индивиды и их малые группы будут вовлечены в эти масштабные проекты тем или иным образом. Да, несомненно, будут вовлечены, но каким именно образом? Ведь реализация подобных проектов может длиться несколько десятилетий, т.е. в течение как минимум двух поколений населения транзитных стран.

К сожалению, история реализации подобных проектов, как, например, Транссиба, нигде детально не задокументирована. И вообще в то время жизнь простых людей, создателей подобных проектов никого практически не интересовала, эти люди рассматривались только как рабочая сила, которая тогда всегда была в избытке, - только и всего. Вспомним классику, например, «Железную дорогу» Н.А. Некрасова. Попробую в общих чертах, разобраться в этой глобальной проблеме нового типа на примере архетипического проекта «Один Пояс--Один Путь».

Во-первых, подобные проекты будут воплощаться в условиях рыночной экономики. Это означает, что стратегической целью и драйвером подобных проектов будут накопление капитала и геополитическое влияние. В этом случае люди, их потребности и интересы являются вторичными. Это не означает, что о строителях, которые будут реализовывать подобные проекты, совсем не будут заботиться - будут, но только как о рабочей силе. История Транссиба (ее историческое название Великий Сибирский Путь) и других подобных начинаний свидетельствует в пользу именно такого вывода.

Во-вторых, подобное начинание в эпоху Четвертой промышленной революции означает, что оно будет рассчитано и спроектировано «умными машинами» на основе «Больших данных». Следовательно, в создании и реализации подобных проектов, в первую очередь, будут задействованы IT-специалисты, и лишь когда все уже будет рассчитано, нужна будет рабочая сила. Но и в этом случае, как показывает история, Китай или любая другая страна, реализующая подобный проект, задействует, прежде всего, своих специалистов и свою рабочую силу, которой у них в избытке.

В-третьих, такой проект - это не только линия коммуникаций большой протяженности. Это создание «полосы отчуждения», длинной в несколько тысяч километров, которая на многие десятилетия вперед превратится в международный «линейный город», с неизвестным ранее геополитическим статусом. Печальный опыт первых лет перестройки неопровержимо свидетельствует, что немецкие специалисты, прокладывающие международные трубопроводы, все привозили с собой, начиная от труб и сварочных аппаратов и до самих строителей. Даже временные рабочие поселки они привозили с собой, монтировали, жили в них, и по окончании работ увозили обратно.

В-четвертых, подобные проекты предполагают не только «полосу отчуждения», разрушающую или затрудняющую веками сложившиеся местные экономические, социальные и культурные связи. Те, кто будет работать в этой полосе отчуждения, как опять же свидетельствует имеющийся опыт, будут или «вахтовиками» или же просто людьми, утерявшими всякую связь со своей Малой родиной. Корпорации, реализующие подобные проекты, периодически тасуют состав служащих в подобной полосе, чтобы у таких временщиков не образовывалось сплоченных коллективов.

В-пятых, непрерывная социальная и пространственная мобильность лиц, занятых на разных работах в «полосе отчуждения», создает устойчивый архетип маргинальной личности, которая своим «бивуачным» образом жизни, приучает человека к выполнению нескольких стандартных операций (как например, проводники в поездах дальнего следования или стюарды в самолетах или круизных судах).

В-шестых, такой стандартизированный образ жизни ведет к утере индивидом таких важных человеческих свойств как изобретательность и мастеровитость. Но не менее важный результат подобной стандартизации - это утеря чувства локтя и человеческой солидарности. Тем самым подтверждается тезис, что человека можно превратить в послушное животное, не прибегая к насилию - достаточно предложить индивиду хорошо оплачиваемый, но абсолютно стандартизированный труд.

В-седьмых, создание «полосы отчуждения» неизбежно приведет к нарушению функционирования не только локальных, но и транснациональных экосистем, например, больших и малых рек. Конечно, подобное нарушение имеет место при создании каскадов гидроэлектростанций, при реализации проектов «Поворота рек» или «Глобальной энергетической сети», тотальной химизации производства продуктов сельского хозяйства и т.д. В свете сказанного совсем не случайным является факт массовых протестов гражданских экологических объединений типа «Реки без границ» и многих других.

В-восьмых, в проектировании, строительстве и эксплуатации такого трансконтинентального комплекса будут задействованы высококвалифицированные специалисты, владеющие теорией и инструментами создания IT-систем. По моему многолетнему наблюдению за рядом молодых специалистов, они не только думают и общаются на специфическом IT-языке, но они мыслят в совершенно иных категориях времени и пространства, недоступных для рядового потребителя. Тем самым, создается еще один культурный барьер между проектировщиками и создателями подобного комплекса и населением тех стран, которые он будет пересекать.

В-девятых, уже сегодня Западную Европу (по сравнению с Россией или огромными пространствами Средней Азии или Китая) можно условно назвать единым городом, настолько плотно она до недавнего времени была заселена представителями одной культуры. Конечно, национальные различия сохранялись, но были несущественными. Сегодня же эта благополучная Европа переживает трудные времена вследствие вторжения на ее территорию огромного потока мигрантов из стран Африки и Ближнего Востока. Это вторжение тоже можно трактовать как «проект», только реализуемый явочным порядком при поддержке европейской политики «толерантности». З. Бауман назвал это вторжение кризисом Европы, я же предлагаю его именовать «организованным нашествием».

В-десятых, именно социальное неравенство между богатым «Севером» и бедным «Югом», помноженное на информационно-коммуникационные возможности, созданные новой технологической революцией, породило качественно иной вид «стратегического проекта». Его суть - в хаотическом движении огромных масс населения, ставящего под вопрос существование самой европейской цивилизации. Возникает закономерный вопрос, на который современная наука пока не может дать ответа: а не произойдет ли то же самое и с предыдущим архетипом стратегического проекта, то есть, не помешают ли его реализации социальные движения больших народных масс тех стран, которые будет пересекать данный транснациональный проект?

Заключение

Стратегические проекты являются современной формой геополитической экспансии, какими бы лозунгами они не прикрывались. Поэтому подобные проекты, включая якобы стихийные перемещения огромных масс населения, являются механизмами борьбы за экономическую власть и политическое влияние.

Стратегические проекты в их самых разных формах не решают кардинальной задачи мирового сообщества: создания и поддержания относительного глобального равновесия сил, мира и сохранения природы. Напротив, они ее только обостряют. Но отрицательный результат - тоже результат.

Филантропия капиталистов - я имею в виду 40 докладов Римскому Клубу - не может быть решением проблемы. Равно как задача смягчения международной напряженности не решается многолетней мантрой «устойчивого развития». В условиях рыночной экономики «устойчивость» одних всегда достигается через ограничение и подавление развития других.

В продвижении действительных стратегических проектов как совокупности усилий для достижения общего блага ключевую роль должна сыграть современная наука в форме междисциплинарных исследований, в которых обязательно должны принимать участие гражданские организации. Если геополитические действия стали повсеместно гибридными, значит, и ответ на них должен быть комплексным, всесторонним.

Да, население земли становится все более мобильным, однако его тотальное превращение в «вахтовиков» грозит исчезновением таких важных цивилизационных феноменов как приватная жизнь, семьи и соседство, локальная культура и самого понятия «Малая родина».

Наконец, нельзя допустить, чтобы разнообразие мировых цивилизаций сменилось их сплошной «цифровой» унификацией. «Цифра» - всего лишь инструмент, а не суть нового цивилизационного этапа.

Размещено на Allbest.ru