Логика смены моделей фискальной политики в ходе циклического развития национальной экономики

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Ульяновский государственный университет

Юридический факультет

Кафедра экономической теории

Логика смены моделей фискальной политики в ходе циклического развития национальной экономики

Капканщиков С.Г., д.э.н., профессор

Грачева Ю.А., студент

Аннотация

В статье проведен развернутый сравнительный анализ кейнсианской и неоклассической моделей государственной фискальной политики. Обоснованы ведущие социально-экономические и природно-географические факторы, детерминирующие целесообразность трансформации финансовой системы современного российского общества по преимущественно кейнсианскому образцу. Приведены аргументы в пользу тезиса о негативной эволюции действующего механизма бюджетно-налогового регулирования российской экономики в русле неоклассической модели. В противовес этому обоснованы конкретные предложения о кардинальных переменах в структуре системы налогообложения и параметрах государственных расходов, необходимых для ускоренного восстановительного роста отечественной экономики

Ключевые слова: фискальная политика, кейнсианская модель, неоклассическая модель, эффект Лаффера, минимальная и максимальная границы государственного вмешательства в экономику, автономная рецессия

Исследования содержания, целей, инструментов и механизма реализации фискальной политики российского государства, актуализированы фазой делового цикла, через которую проходит отечественное хозяйство, и являются чрезвычайно значимыми в условиях динамично меняющейся экономической конъюнктуры. Оживление, начавшееся вскоре после мирового кризиса, было прервано в 2014 г., национальная экономика оказалась в стагфляционной ловушке, попытки выхода из которой продолжаются уже четвертый год. Сокращение уровня инфляции в 2017 г. (ниже 3%) сопровождается крайне вялым восстановлением реального сектора, все еще далеким от параметров, достигнутых в докризисный период [1, с. 4].

Интересы преодоления кризиса и вывода российской экономики на траекторию устойчивого сбалансированного роста обусловливают необходимость выдвижения фискального регулирования на центральное место в системе инструментов экономической политики. Общеизвестно, что в условиях низкой конъюнктуры именно фискальная, а вовсе не монетарная политика, выступает ведущим звеном механизма государственного антикризисного регулирования. Поскольку длительное нахождение национальной экономики в состоянии рецессии во многом обусловлено несовершенством модели фискальной политики, то и способом выхода из нее может стать лишь трансформация механизма бюджетно-налогового регулирования в русле его оптимальной для текущей фазы цикла модели. При этом, важно не только определить допустимую степень вмешательства государства в регулирование экономики, но и оптимизировать государственные доходы путем рационального выбора источников их получения и предусмотреть экономически обоснованное расходование бюджетных средств.

Различные модели бюджетно-налоговой политики характеризуются, прежде всего, уровнем присущей им налоговой нагрузки, абсолютным и относительным размером расходов государства на реализацию его социально-экономических функций, а также степенью сбалансированности государственного бюджета [2, с. 93]. Такое варьирование доли ВВП, перераспределяемой через бюджет, в решающей степени предопределяется доминированием тех или иных теоретических концепций в проводимой государством экономической политике. Альтернативными разновидностями фискального регулирования, острое противоборство которых сопровождает движение финансовых систем к состоянию оптимума, являются кейнсианская и неоклассическая модели.

Ориентированная на совокупный спрос кейнсианская модель фискальной политики предполагает сильное вмешательство властей в социально-экономическую жизнь. Формирование этой модели связано с именем Дж. Кейнса, который произвел подлинную революцию в науке: в своих трудах английский ученый обосновал необходимость постоянного и активного участия государства в регулировании экономики. Причем коль скоро становление кейнсианской модели изначально протекало в обстановке Великой депрессии, то четкий акцент в ней делался на восполнение государством острого дефицита частного спроса его дополнительными инвестиционными и социальными расходами. В рамках кейнсианской теории ее сторонниками доказывается способность властей посредством правительственных закупок, государственных инвестиций создать условия для более рационального использования факторов производства и тем самым ускорить вывод экономики из рецессии.

Хотя в фазе подъема приветствуется наращивание налоговой нагрузки (для противодействия инфляции спроса), однако ведущая роль в кейнсианской теоретической конструкции отводится налоговым мерам стимулирующего характера, принимаемым в интересах ускоренного роста приоритетных отраслей и производств, а также достижения максимальной занятости трудоспособного населения. Полагая, что подавляющая часть доходов малообеспеченных семей быстро направляется ими на потребление, кейнсианцы считают в кризисный период экономически результативным сокращение налогов именно с них, в то время как чрезмерные и формирующие сбережения доходы состоятельных семей признается целесообразным изымать в казну посредством повышенных налогов.

Представителями кейнсианской экономической теории была поставлена под сомнение концепция о недопустимости сознательного подрыва бюджетного равновесия. Дж. Кейнс и его сторонники признают объективную неизбежность кризисов: при этом опасны не только они, но и «перегрев» экономики, сопровождаемый инфляционными процессами. Разумный, не выводящий страну за пороговое значение финансовой безопасности дефицит бюджета, рассматривается не только как индикатор нахождения конъюнктуры на невысоком уровне, но и как способ выведения национальной экономики из кризиса. Поэтому если бюджетно-налоговая экспансия сопровождается серьезным подрывом бюджетного равновесия, то периодически возникающий бюджетный дефицит, носящий заведомо не структурный, а циклический характер, рассматривается не только как закономерный результат сознательно сформированной фискальной политики, но и в качестве мощного рычага последующего восстановительного роста национальной экономики. Излишне не драматизируя появление дефицита государственного бюджета в финансовой системе страны, конъюнктура в которой не слишком высока, кейнсианцы с еще большей настойчивостью отвергают целесообразность формирования в ней в этот непростой период каких бы то ни было финансовых резервов. Искусственно отрываемые от насущных потребностей национального хозяйства подобные резервные (стабилизационные) фонды, по их мнению, серьезно отдаляют во времени и тормозят восстановительный рост, а потому нуждаются в скорейшем направлении на нужды всесторонней диверсификации отечественной экономики. Кейнсианская теория вовсе не является исключением в плане констатации факта негативного влияния завышенных налоговых ставок на инвестиции, легальный ВВП, занятость и доходы населения. Вместе с тем, она допускает возможность сознательного формирования такого алгоритма налогообложения в стране, при котором народнохозяйственная польза от мультипликативного расширения автономных расходов финансовых властей многократно превосходит вред от изъятия немалой части доходов налогоплательщиков. Из-за этого становление подобной модели фискальной политики сопровождалось постепенным нарастанием налоговой нагрузки на экономику.

Так, в Швеции как типичном представителе данной модели стандартная ставка НДС составляет 25%, также действуют пониженная ставка - 12%, которая распространяется на продукты питания, услуги гостиниц, продажу собственноручно произведенных предметов искусства, культурные мероприятия, спортивные соревнования, услуги общепита, за исключением продажи алкогольной продукции и низкая - 6% применяется в таких сферах, как книгоиздательство, печатание газет и журналов, общественный транспорт. Однако наибольшую значимость в структуре налоговой системы имеют прямые налоги. Нормативная ставка налога на прибыль длительное время превышала здесь 50%. В интересах достижения большей социальной справедливости как одной из наиболее приоритетных для шведской модели макроэкономических целей традиционно действовало прогрессивное налогообложение физических лиц. Следует отметить, что в большинстве европейских стран (Германия, Ирландия, Франция, Италия и др.) на сегодняшний день с помощью подобного механизма налогообложения происходит выравнивание в доходах между гражданами с разным уровнем дохода. П. Кохно верно подметил: в отдельных странах (например, Дания, Нидерланды, Япония) со степенью изъятия доходов около 50%, практически на официальном уровне признается, что такая ставка является платой граждан с высоким уровнем доходов за социальную стабильность в обществе [3, с. 47].

Чрезмерная прогрессия в ставках подоходного налога, используемая как средство решения социальных задач, рано или поздно должна была привести к нарастанию негативных тенденций в экономической системе Швеции. Так, во второй половине 1980-х гг. темпы инфляции здесь оказались на 2% в год выше, чем в странах-конкурентах, что было весьма болезненно для открытой шведской экономики. Логическим следствием высоких ставок налогов стали рост издержек на оплату труда, утечка капиталов за границу. Большие налоги подталкивали также и к сокрытию доходов - по оценкам американских экспертов, в Швеции не декларировалось от 12 до 25% доходов, поэтому с 1991 г. приоритетным направлением фискальной политики шведского правительства стало сокращение налоговых ставок (при расширении базы налогообложения) в духе неоклассических подходов, хотя и по сей день эти ставки здесь выше, чем во многих других странах. В 2018 году налог на прибыль в Швеции привязан к ставке в 26,3%. Распространяется он как на предприятия, являющиеся резидентами страны, так и на тех, кто такового статуса не имеет, но получает прибыль из шведских источников. Поныне в скандинавских странах, использующих кейнсианскую модель, государственные расходы колеблются в пределах 50% ВВП (государственные расходы в Швеции на 2017 год составили 48% ВВП; в Норвегии - 49% ВВП; в Дании - 52% ВВП) [4].

Неоклассическая модель фискальной политики основана на осознании политической элитой развитых стран факта наличия у современной экономической системы неких верхних пределов управляемости, что диктует необходимость решительной переориентации механизма регулирования смешанной экономики на рыночную конкуренцию с ее самоорганизующим потенциалом. Рынки рассматриваются неоклассиками как системы, способные без вмешательства государства возвращаться в состояние равновесия. Делается вывод, что «свободные рынки - худшая из систем», но государственный контроль рынков всегда оказывается гораздо худшим вариантом [5, с. 5]. Противопоставляя кейнсианской «экономике спроса» концепцию «экономики предложения», неоклассики в своей фискальной политике делают безусловный акцент на сокращение налоговых ставок. Радикальная налоговая реформа расценивается ими не только как мощный рычаг ускоренного роста ВВП, но и в качестве ведущего способа восстановления пошатнувшегося равновесия в бюджетной сфере. Освобождая от чрезмерной налоговой нагрузки состоятельных сограждан, они аргументируют этот внешне асоциальный шаг своей неустанной заботой о наращивании валовых национальных сбережений, в последующем трансформируемых в инвестиции. Параллельно с этим поддерживается немалый размер косвенных налоговых изъятий, которые выступают нагрузкой на бедных, тратящих преобладающую часть своих доходов на текущее потребление и неминуемо входящих тем самым в зону косвенного налогообложения.

Если сторонники кейнсианской концепции, опираясь на теорию мультипликатора-акселератора, доказывают способность властей посредством правительственных закупок, инвестиций, трансфертов и иных регуляторов дискреционного типа дать в кризисный период толчок к использованию незанятых ресурсов, то неоклассики, базируясь на тезисе о невозможности наращивания частных инвестиций в обстановке бюджетного дефицита и сопровождающей его инфляции, считают централизованные расходы безусловно тормозящим экономический рост деструктивным фактором.

Отстаивая необходимость формирования бюджета на незначительном уровне, неоклассики, как сторонники свободной рыночной экономики, признают расходы частного сектора по определению более результативными по отношению к любым государственным расходам (которым, как известно, присущи такие недостатки, как направление на заведомо неэффективные объекты, непроизводительное использование, а также прямое их хищение определенными отраслевыми и региональными группировками через различные коррупционные механизмы [2, с.93]). Опирающиеся на данную теоретическую установку неоклассические расчеты показывают, что если расходы государства превышают некий «нормальный» уровень на 10%, то неизбежно замедление экономического роста страны на 1%, с соответствующими негативными социально-экономическими последствиями такого отставания. Даже в случае искоренения подобных проявлений фиаско государства, сдерживающее воздействие чрезмерных государственных расходов на развитие национальной экономики устранить едва ли удастся, так как они неминуемо приводят к бюджетному дефициту.

Как полагают либералы, расшатанная финансовая система, обусловленная цикличностью самой экономики, бюджетное неравновесие - явления отрицательные. Бюджетный дефицит ускоряет инфляцию, приводит к нарастанию государственного долга, и в случае его покрытия с помощью государственных ценных бумаг, приводит к срабатыванию эффекта вытеснения частных ценных бумаг, что провоцирует ухудшение инвестиционного климата в стране. Сторонники либеральной концепции, признавая важную роль снижения налогов для роста деловой активности, рассматривают бюджетно-налоговую политику как дополнение к политике денежно-кредитной, направленной на регулирование денежной массы в обращении. Неслучайно рекомендации неоклассиков субъектам бюджетно-налогового регулирования заключаются в решительном сокращении государственного вмешательства путем замораживания инвестиционных и социальных расходов властей (последнее - в интересах недопущения различных форм социального иждивенчества, а также стимулирования сбережений населения). Исходя из либеральной трактовки, чем меньше ресурсов поглощает государство, тем большая их доля окажется в частном секторе, и это главное условие роста экономической эффективности в стране.

Типичным представителем данной модели фискальной политики можно считать США. Ситуация в налоговой сфере этой страны до налоговой реформы 1980-х гг. была во многом похожа на шведскую. Налоговая система не способствовала наращиванию сбережений и инвестиций, а также заинтересованности в высокопроизводительном труде. В 1981 г. из каждого рабочего дня на выплаты государству уходило 2 часа 45 минут, тогда как в 1929 г. - менее часа. Это привело к массовому недовольству населения проводимой политикой и нарастающему стремлению уклониться от налогов. Несогласие с реализуемой налоговой доктриной подтолкнуло ряд штатов к принятию законов, ограничивающих право правительства увеличивать налоги. Целое политическое движение выступало за внесение поправок в Конституцию США, призванных ограничить налоговую нагрузку, и за обеспечение сбалансированного бюджета. Все это косвенно свидетельствовало о достижении в США (как, впрочем, и в большинстве других экономически развитых стран) некоего предельно допустимого, максимального уровня перераспределения ВВП через бюджетную систему. В таких условиях дальнейшее наращивание доходов бюджета, хотя бы пропорционально росту национального продукта, становилось возможным лишь при условии кардинальных перемен в структуре налоговых изъятий, нацеленных на восстановление пошатнувшегося баланса экономической эффективности и социальной справедливости. В 1980-е гг. правительство США заменило кейнсианскую концепцию «вводи налоги и расходуй средства» на неоклассическую концепцию «снижай налоги, занимай деньги и расходуй средства». И в настоящее время ключевой идеей, заложенной в бюджет США, является уменьшение роли государства в американском обществе за счет сокращения финансирования таких социально-ориентированных программ, как продовольственные карты для малоимущих, студенческие кредиты, субсидии фермерским хозяйствам, медицинское обеспечение для людей с ограниченными доходами Medicaid, льготы федеральным госслужащим. В 2018 году бюджет США предусматривает расходы на уровне всего 21% ВВП.

Безусловно, что в мире нет такой страны, где в чистом виде представлена кейнсианская или неоклассическая модель: обычно фискальное регулирование экономики проводится правительством посредством специфического синтеза элементов двух диаметрально противоположенных теоретических доктрин. Однако современную Россию можно отнести к странам, в основу модели фискальной политики которых положены многие тезисы классической экономической теории. Урезание государственных расходов, которые, по данным Министерства финансов, в 2017 году составили 17,8% ВВП (16 420,3 млрд. руб.) [6], выразилось в недофинансировании многих стратегически важных отраслей отечественной экономики. кейнсианский неоклассический фискальный финансовый

В ходе проведения налоговой политики российскими властями в начале ХХІ в. был заложен в Налоговый кодекс фундаментальный принцип А. Лаффера - стимулирование сберегательной активности населения посредством радикального освобождения наиболее обеспеченных россиян от уплаты высоких ставок подоходного налога. Между тем, очевидно, что глубинным фактором всех последних кризисов в экономике России является, напротив, дефицит совокупного спроса, на расширение которого необходимо делать акцент при построении той или иной модели фискальной политики. Полагаем, построение налоговой системы в соответствии с эффектом Лаффера в любой стране имеет определенные риски, связанные со сложностями определения оптимального уровня совокупного налогообложения, а также с непостоянством этого уровня. Так, например, в условиях высокой конъюнктуры экономические субъекты имеют возможность платить более высокий совокупный налог. При переходе экономики в стадию кризиса уровень располагаемого дохода субъектов уменьшается, в связи с чем они не могут платить налоги в том же размере, в каком они были установлены на стадии подъема. Отсюда следует, что оптимальный уровень налоговой нагрузки варьируется с изменением фазы экономического цикла. В том случае, если совокупная ставка налога остается постоянной при циклических изменениях экономики, правительство не имеет возможности обеспечить налоговые поступления в бюджет в потенциально возможном объеме. Исходя из этого, более приемлемыми для России (где в расчетах нередко присутствует субъективный фактор и желание властей доказать при помощи статистики положительное влияние проводимой ими политики) являются встроенные стабилизаторы, которые автоматически реагируют на изменения конъюнктуры и в пересчетах не нуждаются. При стимулировании спроса за счет расширения государственных расходов, которые могут быть направлены на поддержку потребительского спроса низкодоходных групп населения и инвестиционного спроса, появятся условия для развития производства. Как отмечает В.Т. Рязанов, теоретически можно добиться не только улучшения инвестиционного климата, формируя позитивные ожидания частных инвесторов, но и повысить норму прибыли, вернув рыночные стимулы экономического развития [5, с. 10].

Известно, что необходимым условием реализации любой политики государства выступает всесторонний учет особенностей национальной экономики: возможности двух альтернативных вариантов фискальной политики следует оценивать с точки зрения адаптивности к сложившимся условиям хозяйствования. Основу экономической политики составляет вовсе не некое абстрактное рыночное (или же, напротив, плановое) хозяйствование, а вполне конкретная национальная модель. При этом не следует исключать идейно-теоретические предпочтения и экономические интересы, которые скрываются за проблемой выбора.

Какие же обстоятельства предопределяют набор и соотношение элементов той или иной модели регулирования? Полагаем, решающим обстоятельством в данном случае является нахождение национальной экономики на стадии спада или подъема.

Так, в условиях недостаточного совокупного спроса, когда национальная экономика находится на кейнсианском отрезке кривой совокупного предложения (представляющем, как известно, отрезок почти горизонтальный), преодоление кризиса объективно требует несбалансированности бюджета, то есть предполагает мягкую налоговую политику в сочетании с широкими государственными расходами. В такой ситуации в основу проводимой фискальной политики должны быть положены тезисы кейнсианской теории. В случае перехода национальной экономики на классический отрезок (почти вертикальный), избыточный спрос существенно подрывает стабильность цен, вследствие чего возникает потребность в задействовании неоклассических подходов к бюджетно-налоговому регулированию экономики.

Помимо фазы цикла крайне важным при выборе оптимальной модели фискальной политики являются всесторонний учет следующих факторов:

- уровень жизни населения: если имеющийся уровень жизни населения невысок, а социально уязвимые категории граждан занимают большое место в структуре общества, то необходимо преобладание кейнсианских положений при построении фискальной политики. Если основой общества является средний класс, то более разумно доминирование либеральных методов в регулировании экономики, которые позволят обеспечить защиту сбережений экономических субъектов;

- географическое положение и масштабы территории: если страна окружена государствами, являющими собой постоянный источник военной угрозы, возникает необходимость содержания многочисленных вооруженных сил (милитаризированная экономика является достаточно затратной) Помимо этого, задачей государства является поддержание гражданского сектора в оптимальной пропорции с военным сектором (так как диспропорции в структуре экономики способны вызвать инфляцию) - в таких условиях недопустимо урезание государственных расходов и сокращение налогов по либеральному образцу. В противоположенном случае страна с небольшой территорией, защищенная морями и океанами, может позволить себе минимальное участие государства в регулировании экономики.

- аналогично тому, как рассмотрен предыдущий фактор, можно расценивать и климат: чем более суровы погодные условия, чем севернее находится страна на карте мира, тем больше требуется вмешательство государства в регулирование экономики в рамках кейнсианского подхода. Напротив, южные страны с куда меньшей потребностью в производстве защищающих население от морозов общественных благ вполне могут эволюционировать в рамках неоклассической модели фискальной политики;

- торгово-экономические взаимоотношения рассматриваемого государства с соседними странами. Если они развиваются без ярко выраженных конфликтов, то потребность в обеспечении экономического роста темпами, опережающими скорость динамики всемирного хозяйства, побуждает к последовательному ослаблению таможенных ограничений на взаимную торговлю в русле неоклассических подходов к фискальному регулированию. Но если нарастает конфронтация, разворачиваются гибридные конфликты с задействованием инструментов всевозможных санкций, то неизбежными становятся разнообразные протекционистские меры в бюджетно-налоговой политике на международном уровне.

Выявляя оптимальную модель фискальной политики для России, следует ответить на вопрос: должна она быть ближе к минимальной (классический подход) или максимальной (кейнсианский подход) границе государственного вмешательства в экономику? Очевидна заведомая нецелесообразность применения в нашей стране теории минимального государства. На современном этапе развития при минимальном вмешательстве государства в регулирование экономики будет наблюдаться явный недостаток ресурсов на поддержание обороноспособности страны, что актуализировано обострившейся геополитической обстановкой и неуклонно расширяющимися антироссийскими санкциями со стороны США и их союзников. Также, несмотря на членство России в ВТО (и, как следствие, все большее последовательное открытие экономики внешнему миру), возникает необходимость масштабной государственной поддержки сохранивших конкурентоспособность обрабатывающих отраслей, а также предприятий, использующих при производстве своих товаров и услуг инновационные и информационные технологии (что приводит к снижению издержек и, возможно, снижению цен на данные товары и услуги: это повышает их конкурентоспособность).

Важной особенностью, которую следует учесть при разработке новой модели бюджетно-налоговой политики, является высокая степень влияния нестабильной внешней среды на экономику России. Российская Федерация, будучи страной-экспортером сырьевых ресурсов в больших количествах, во многом зависит от мировых цен на топливо и сырье. С целью уменьшения зависимости национальной экономики от экзогенных факторов необходима структурная политика и затраты государства на ее проведение. Эта необходимость была отражена Правительством в бюджете на 2018 год, особенностью которого является сокращение зависимости доходов, расходов и источников покрытия дефицита бюджета от внешних факторов [7, с. 7].

Вывод российской экономики на траекторию устойчивого хозяйственного развития предполагает решительный отказ от иллюзорного представления о том, что рыночные механизмы сами, без участия государства вернут экономику в состояние равновесия. В современной России рынок не способен обеспечить своевременного и полного решения многих макроэкономических проблем (например, определить оптимальное соотношение макроэкономических показателей и устранить выявленные диспропорции), в связи с чем масштабное вмешательство государства в регулирование экономики по кейнсианским антикризисным рецептам представляется обоснованным и необходимым.

Масштабность кризисных потрясений отечественной экономики в период рыночной трансформации в немалой степени предопределена включением в механизм государственной бюджетно-налоговой политики значительного числа неоклассических идей, а именно: недофинансированием стратегически важных отраслей экономики, социальной и культурной сферы, стремлением властей возложить основную тяжесть налогообложения на граждан, уровень жизни которых не намного превышает прожиточный минимум, попыткой налогового подстегивания не потребительской, а, напротив, сберегательной активности населения, особым акцентом не на справедливости, а эффективности системы налогообложения и т.п. Между тем, только создав более благоприятные условия для реализации принципа справедливости в современной России, можно демонтировать налоговый и бюджетный механизмы торможения долгосрочного роста отечественной экономики.

При отсутствии рациональной модели фискальной политики даже сравнительные преимущества России не будут способствовать ее выходу из автономной рецессии последних лет и переходу к устойчивому восстановительному росту. Учитывая сложившиеся объективные и субъективные обстоятельства, потребностям национальной экономики в несравненно большей степени отвечает специфическая модель фискальной политики, основанная на таком варианте «смешанной экономической теории», в котором ведущими являются проверенные мировым опытом и доказавшие свою действенность тезисы кейнсианской экономической теории: экспансионистское фискальное регулирование с ориентацией на расширение эффективного совокупного спроса должно быть приоритетным по сравнению с односторонними монетаристскими мерами борьбы с инфляцией. Необходимо осознание экономическим блоком правительства кейнсианского положения о том, что рост цен в разумных пределах следует приветствовать, так как он стимулирует инвестиционную и экономическую активность. Поэтому кейнсианская модель бюджетно-налоговой политики выступает сегодня несравненно более привлекательной по сравнению с любыми разновидностями неоклассической модели. Какие же изменения предполагаются в соответствии с данной теорией?

В первую очередь необходимо изменить структуру государственных расходов. Так, в научной литературе не раз отмечается, что на данный момент государство тратит в рамках обслуживания своего долга больше (доля расходов на обслуживание долга РФ на 2018 год, по данным Министерства Финансов, составляет 5,3% ВВП [8]), чем выделяет бюджетных средств на финансирование образования, культуры и кинематографа [7, с. 7]. Полагаем, в сложившихся условиях кризиса в приоритет следует ставить не погашение внешнего государственного долга, а различные мероприятия, направленные на стимулирование потребительского и инвестиционного спроса: трансферты и субсидии, налоговые льготы и налоговые каникулы (главным принципом при их предоставлении должен стать принцип адресности - поскольку, например, применение данных инструментов фискальной экспансии в отношении лиц со средним и высоким уровнем дохода не приведет к увеличению спроса, напротив - предоставит этим субъектам возможность наращивать свои сбережения). Однако, как отмечает В.А. Мау, широкое признание получают предложения по бюджетному маневру - увеличение финансирования так называемых производительных отраслей, к которым в первую очередь следует относить человеческий капитал (это расходы на образование, здравоохранение) и инфраструктуру [9, с. 19]. Ключевой вопрос - в источнике средств. Правительство РФ нашло такой источник: из множества вариантов был выбран один из наименее желательных - повышение ставки налога на добавленную стоимость с 18% до 20%, который и без этого является ключевой частью формирования всего российского бюджета. При ставке 18% в 2017 году федеральный бюджет получил 5137,1 млрд. руб., что составляет треть бюджета (при совокупном уровне дохода 15088,9 млрд руб. доходы по НДС - 34%). Министр финансов РФ А. Силуанов отметил, что данное мероприятие ежегодно будет приносить в бюджет дополнительно свыше 600 млрд руб. в год, которые будут направлены на основные национальные задачи развития: на повышение доступности медицинских услуг, совершенствование образования, развитие транспортной инфраструктуры, поддержку науки и цифровизации экономики.

Обосновывая целесообразность и необходимость повышения НДС, представители Правительства РФ приводят в пример развитые европейские страны, где ставка данного налога находится на уровне 20-25% (например, основная ставка НДС в Италии составляет 22%), при этом никто из сторонников повышения НДС не сравнивает уровень социальных гарантий, качество и количество предоставляемых общественных благ в развитых европейских странах с данными показателями в России. Совершенно очевидно, что повышение НДС (который является косвенным налогом и включается в стоимость товаров и услуг) не приведет к повышению потребительского спроса, который так необходим нашей стране для восстановления экономики. Более того, эта налоговая новация вполне может иметь стагфляционные последствия для отечественной экономики и, усиливая налоговый пресс на обрабатывающие производства с высокой долей добавленной стоимости, отдалит во времени момент искоренения разрушающей ее «голландской болезни».

Переходя к вопросу о несовершенстве налогообложения дохода физических лиц, согласимся с позицией В. Дасковского и В. Киселева, которые полагают, что данное несовершенство связано с тем, что основные поступления в бюджет по НДФЛ обеспечиваются за счет заработной платы, а не совокупного годового дохода, включающего и доходы от капитала, составляющие основу сверхвысоких доходов. «В итоге, - отмечают авторы, - основная часть подоходного налога поступает от наименее обеспеченной части населения, и это - налог на бедных» [10, с. 6]. Исходя из этого можно полагать, что в России требуется не столько изменение уровня налоговой нагрузки, сколько внесение изменений в структуру налоговой системы в пользу прямых налогов. Также представляется необходимым изменение субъектного состава налогообложения. В этой связи, необходимо вернуться к действовавшему до 2001 г. алгоритму прогрессивного налогообложения совокупного годового дохода.

Формируемая разновидность фискальной политики должна быть скоординирована с другими направлениями экономической политики, предусматривать тесное взаимодействие с ними, преследовать ключевые стратегические цели и ставить не противоречащие друг другу тактические задачи. Так, например, ЦБ РФ, игнорируя интересы экономического роста, сконцентрировал свои усилия на подавлении инфляции, достиг снижения ее уровня. Теперь же фискальные власти выступают с предложением о повышении НДС, что с большой вероятностью приведет к росту инфляции. Государственным органам необходимо осознать возможность отрицательного воздействия на экономику их разнонаправленных действий.

Управляя курсом национальной валюты (рубля), Центральный банк может способствовать повышению эффективности фискальной политики. Для того чтобы экспансионистские меры принесли положительный эффект, необходимо сделать товары отечественного производства выгоднее (дешевле), чем импортные товары. В противном случае, средствами из бюджета России, предоставляемыми населению в виде трансферт и субсидий в совокупности с мягкой налоговой политикой, будут профинансированы экономики других стран, поставляющих в нашу страну более качественные и дешевые товары и услуги. Сделать отечественные товары более дешевыми по отношению к импорту возможно двумя способами.

Первый - посредством проведения монетарной политики разумно ослабить курс рубля по отношению к ведущим мировым валютам. Однако при ослаблении курса рубля дорогими станут все импортные товары и услуги, в том числе и те, которые не производятся на территории нашей страны: это, например, оборудование, некоторые лекарственные препараты и т.д. Поэтому наиболее приемлемым в данном случае является второй вариант - применить инструменты таможенно-тарифного и нетарифного регулирования в отношении конкретных групп товаров, что позволит повысить совокупный спрос на отечественную продукцию и не допустить поступления чрезмерного количества иностранных товаров на российские рынки.

Изменение модели фискальной политики по рекомендованным направлениям будет способствовать экономическому росту нашей страны. При этом потери от более высокого уровня инфляции, которая теоретически может возникнуть при проведении экспансии, будут компенсироваться выигрышем от более высокого объема выпуска. Только эволюция механизма бюджетно-налогового регулирования в русле кейнсианской модели с присутствием в экономическом блоке правительства левых политических сил способна в сложившихся в 2018 г. специфических внешних и внутренних условиях гарантировать достижение основных макроэкономических целей российского общества.

Литература

1. Глазьев С.Ю., Архипова В.В. Оценка влияния санкций и других кризисных факторов на состояние российской экономики // Российский экономический журнал. - 2018. - №1. - С. 3-29.

2. Капканщиков С.Г., Капканщиков А.С. Бюджетно-налоговое регулирование национальной экономики: мировой опыт и российская специфика: монография. - Ульяновск: УлГТУ, 2009. - 356 с.

3. Кохно П. Опережающей экономике необходима прогрессивная шкала налогообложения доходов физических лиц // Экономист. - 2017. - №11. - С. 40-50.

4. Перспективы развития мировой экономики.

5. Рязанов В.Т. Кейнсианская экономическая теория и политика: возможности и ограничения на современном этапе // Вестник Санкт-Петербургского университета. - 2016. - сер. 5., вып. 2. - С. 3-26.

6. Исполнение федерального бюджета и бюджетов бюджетной системы Российской Федерации за 2017 год.

7. Селезнев А. Особенности федерального бюджета на 2018-2020 гг. // Экономист. - 2018. - №1. - С. 3-13.

8. Основные направления государственной долговой политики Российской Федерации на 2017-2019 гг.

9. Мау В.А. На исходе глобального кризиса: экономические задачи 2017-2019 гг. // Вопросы экономики. - 2018. - №3. - С. 5-29.

10. Дасковский В., Киселев В. Проблемы реформирования налоговой системы // Экономист. - 2017. - №12. - С. 3-20.

11. Хмыз О.В. Новации в системе налогообложения США // Финансы. - 2018. - №3. - С. 58-62.

Размещено на allbest.ru