Размещено на http://www.allbest.ru/

Научные основы для разработок стратегий развития регионов:

разные направления поиска

Малов В.Ю.

д.э.н., профессор Новосибирского государственного университета, заведующий сектором Института экономики и организации промышленного производства СО РАН

Ключевые слова: региональное развитие, стратегическое планирование, качество управления, реформирование экономики.

Сегодня практически все регионы страны имеют свои стратегии развития. К этому их обязывает соответствующий федеральный закон Российской Федерации от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ. "О стратегическом планировании в Российской Федерации" (далее - Закон 172) Более того, во многих университетах и академиях изучение Закона 172 является обязательным предметом. И это оправдано, т.к. умение ориентироваться в этом законе позволяет студентам легче найти работу в органах власти. Знание о том, в какой фазе экономического развития находится Россия, оказывается совсем не обязательно. Более важно знать порядок и процедуру представления своей стратегии в высшие органы власти для утверждения. Тогда повышаются шансы на получение каких-то бюджетных денег на развитие своего региона.

Разработка любых летательных аппаратов предполагает, как минимум, учет закона всемирного тяготения. Этот закон полезно учитывать, даже если он не является федеральным законом, утвержденным Правительством или одобренным Государственной Думой. Просто без учета этого закона аппарат может упасть на землю. Закон отражает реальность, вне зависимости от точки зрения кого бы то ни было. В экономике также действуют объективные законы. Но вот с признанием того, какие же законы действуют в данное время и в данном месте, согласия нет. Более того, смена власти иногда предполагает и смену точек зрения на то, какие же из этих объективных законов следует заложить в основу конкретного законотворчества - доведения теоретических конструкций до практического руководства к конкретным действиям в области хозяйственной деятельности.

Невыученные уроки экономической катастрофы 90-х годов

Попытка обосновать непротиворечивость региональной стратегии и системы законов пространственного развития страны неизбежно упирается в проблему ориентации в системе общеэкономических законов (постулатов, аксиом), либо объективно действующих в данной стране и в данном периоде времени, либо принятых в качестве таковых властными структурами. В этом отношении очень показателен длящийся уже не одно десятилетие анализ опыта реформ экономики СССР/России, начиная с начала 90-х годов прошлого века. Оценку реформ, которые все чаще признают катастрофой, дают как те, которые в ней участвовали (в т.ч. и идеологи этих преобразований), так и противники, ставшие таковыми как в первые годы, так и в последующие. Многие из них считают немаловажным, а иногда и определяющим, отметить неадекватность теоретических основ проведенных реформ.

Еще задолго до «шокового» подхода к насаждению рынка в России (до 1992 г.) многие ученые предупреждали об опасностях на этом пути, о необходимости постепенного подхода к самому процессу создания рынка (см., например, Карагедов 1979; Богачев, 1991; Аганбегян, 1988; Абалкин, 1993). Отметим реформы 1965 г. по внедрению экономических методов управления путем расширения хозяйственной самостоятельности предприятий, повышения значимости показателей «прибыль» и «рентабельность». По ряду объективных и субъективных причин эти реформы были постепенно свернуты Здесь не ставилась задача показать причины этого «свертывания», а только отметить трудности внедрения даже элементов рыночных отношений на таком объекте, как экономика СССР.. Идеи реформы 1965 г. были использованы при подготовке экономической реформы 1987-1988 гг., например, при разработке Закона «О государственном предприятии». В этот «перестроечный» период всеобщего увлечения предвестником очередных рыночных преобразований - хозрасчетом - д.э.н. Р.Г. Карагедов отмечал, что хозрасчетным может быть только одно звено народного хозяйства А хозрасчетным звеном желали быть все - отдельная бригада, цех, главк, целое министерство и отдельно взятый регион страны (чаще всего - область или республика). . И если это предприятие, то им не может быть ни отдельная бригада, ни министерство. Как известно, хозрасчет предопределяет необходимость сопоставления затрат и результатов хозяйственной деятельности и, главное, ответственность за эту деятельность. Эти элементы рыночных отношений на уровне отдельного предприятия признавались объективными и в условиях общественной формы собственности. Возмещение же затрат, понесенных вне связи с деятельностью самого предприятия, возмещалось через другие, нерыночные механизмы. А.Г. Аганбегян видел будущее советской экономики как органическое сочетание плана и рынка, но рынка «социалистического». Д.э.н. В.Н. Богачев также подчеркивал необходимость использования инструментов рынка, но при условии его сочетания с централизованным стратегическим планированием: «Ценностные измерители продуктов порождаются не только конкурентным взаимодействием разобщенных товаропроизводителей, но и правильно составленным централизованным планом» (Богачев, с. 70.). О необходимости учета затрат, соизмерения на основе «рубля» говорил еще в 30-е годы профессор Н.Н. Баранский при разработке основ размещения социалистической промышленности (Баранский, 1980).

Показательно выступление академика РАН Л.И. Абалкина на партконференции в 1988 г., когда он привел слова русского экономиста XIX века Н.И. Тургенева, указавшего на необходимость совместить задачи управления хозяйством (читай - страной) и денежными потоками, обслуживающими это хозяйство: «Основательное знание экономики политической есть обязанность управляющих государством: и можно смело сказать, что всякое правительство, которое не будет понимать правил сей науки или будет презирать оные, должно погибнуть от финансов». (Тургенев 1937, с.147). стратегия развитие регион экономика

Уже участники дискуссии 1993 г. «Судьба экономической реформы в России», проведенной на страницах журнала «Вопросы экономики», стали задаваться вопросом о целях этой реформы и ее теоретических основах. Тот же Л.И. Абалкин отмечает, что «значимость теоретических обобщений….состоит в том, что они дают отправные пункты для анализа хода экономической реформы оценки предпринимаемых шагов, и в случае необходимости для корректировки проводимого курса». И далее: «Ни одна из целей, поставленных на этом этапе реформы, не была достигнута» (Абалкин, с.6). То есть темп рост цен превзошел все ожидания, производство упало, дефицит бюджета вырос. Правда, такая цель реформ (существовавшая как бы «за скобками») как слом командно-административной системы, распад СССР, свертывание оборонной промышленности с тем, чтобы сделать изменения необратимыми, достигнута все же была. Позже д.э.н. С.М. Меньшиков, оценивая деятельность одного из советников правительства Е.Т. Гайдара, - А. Шлейфера признает, что «примкнув к группе «чикагских мальчиков» во главе с Джеффри Саксом, которая взялась на деньги американского правительства консультировать бывшие социалистические государства в том, как строить капитализм, молодой специалист отправился в Москву, где в начале 90-х годов представлял проект «Российская экономическая реформа» гарвардского Института международного развития. Официально Шлейфер и его заместитель Джонатан Хэй были советниками Госкомимущества, которое тогда возглавлял Анатолий Чубайс, т.е. участвовали в приватизации российской экономики. Неформально они и сопровождавшие их супруги, пользуясь своими связями, занимались частной «инвестиционной деятельностью», т.е. куплей-продажей наших ценных бумаг, особенно в нефтяной отрасли. Иначе говоря, помогая российским олигархам захватывать минеральные богатства страны, оборотистые американские ученые одновременно вкушали от благ нефтяной ренты. И надо признать, что с позиций геополитического цинизма они, разумеется, правы. То, что Клинтон, а за ним Буш сумели превратить своего главного классово-социального и стратегического соперника в страну периферийную, экономически зависимую, а политически - во второразрядного партнера США в их глобальной имперской стратегии, это несомненная и колоссальная победа Вашингтона. …Считать это поражением или провалом американской политики могут только те, кто искренне верил в намерение США сделать Россию нормальной западной страной с полноценной экономикой и благополучным населением. Да не было у них такой задачи» (Меньшиков, 2004). В этом отрывке достаточно очевидно знание и учет С.М. Меньшиковым законов геополитики, а именно: использование любой возможности ослабления конкурента на политической арене мира. Конкретно - использование США ослабления России (тем более - крушения СССР) в целях остаться единственной сверхдержавой.

В этом же контексте крайне уместно и обращение к почему-то малоизвестной в России теории «периферийного капитализма» латиноамериканского экономиста Р. Пребиша Малоизвестной - так как в СССР не собирались строить никакой капитализм, а после распада СССР - либо хотелось сразу очутиться в высокоразвитом капитализме, либо реформаторы действительно просто не были знакомы с этой теорией, т.к. во время стажировок в США их этому не учили.. Основная идея этой теории состоит в следующем. И периферийные (развивающиеся) страны, и страны центра (развитые, относящиеся к так называемому «золотому миллиарду) номинально являются капиталистическими. Но это принципиально разный капитализм. Периферийный капитализм функционирует по иным законам. Неоклассические экономические теории не пригодны для его анализа и понимания. Тем более для использования в практической деятельности при выборе вариантов экономических реформ. «Специфика периферии, проявляется во всем -- в сфере техники и потребления, в производственной структуре, в уровне развития и демократизации, в системе землевладения и формирования излишка, в демографическом росте». И далее: «рушится миф о том, что мы могли бы развиваться по образу и подобию центров» (Пребиш, с. 21). Развитие периферийного капитализма есть «воспроизводство обездоленности». Более того, капиталистический мир не может существовать вне дихотомии «центр - периферия», т.е. стран, успевших войти в «топ-лист» мирового капитализма и стран, по выражению Р. Пребиша, «навечно проигравших» Следует возразить Р. Пребишу, что есть пример стран, сумевших «подправить» эту тенденцию: Китай, Сингапур, Тайвань и др. Как им это удалось - тема отдельного исследования.. Так где же находилась России в начале 90-х годов? (рис.1). Если быть честным перед собой, то, не будет преувеличением сказать, что и в 2018 г. Россия находится в том же положении - в положении периферийной экономики.

Рисунок 1. Место России и направления поиска научных основ стратегий регионального развития.

В уже отмеченной выше дискуссии о судьбе рыночных реформ в России 1993 г. д.э.н. В.О. Исправников очень лаконично и четко расставляет приоритеты проводимой реформы: «Если кратко сформулировать исходные принципы проводимой с начала января 1992 г. экономической политики, то они выглядят следующим образом: жесткая финансово-кредитная политика - предельное ограничение платежеспособного спроса населения путем либерализации цен - запуск механизма погони за рублем; бездефицитный бюджет и достижение главной цели - резкого замедления темпов роста инфляции. Все же остальные факторы, как, например, спад производства, снижение уровня жизни населения, финансовое состояние предприятий, безработица и т.д., являются по этой логике второстепенными» (Исправников, с. 35). Другими словами - полное совпадение с последствиями действия законов хрематистики, как наиболее извращенного (по Аристотелю) способа обогащения при ведении хозяйственной деятельности ради денежной формы богатства. Концепции Д. Гэлбрейта и других трезвомыслящих отечественных и зарубежных экспертов (многие из которых - Нобелевские лауреаты по экономике) стали расцениваться как «вчерашний день», «пройденный этап».

Гораздо мягче к анализу катастрофических последствий реформ 1992 г. подходит профессор политэкономии д.э.н. А.Я. Лифшиц, по мнению которого «рыночный ликбез, устроенный россиянам правительством Гайдара, надо полагать завершен. Не приходится сомневаться в его необходимости, хотя, пожалуй, учить можно было и поискуснее…». Далее он отмечает, что «в этой связи вряд ли уместны ссылки на США и Англию как образцы абсолютного экономического либерализма». Поясняя свою мысль, он отмечает, что даже в годы так называемой «рейгономики» и «тэтчеризма» «государство не покинуло экономику, а только стало обращаться с ней несколько иначе» (Лифшиц А., 1993, с. 43). Не сомневаясь во всесилии рынка, в т.ч. и в деле определения места страны в системе мирового капитализма, А.Я Лифшиц пишет: «каким будет конечный результат, покажет рынок» и далее, с уверенностью в способностях будущих поколений: «коли посчитают нужным - поправят то, что мы натворили» (Лифшиц А., с.46.). К сожалению, даже будучи наделенным значительными полномочиями (А. Лифшиц с 2 марта 1994 г. до 22 августа 1996 г. - руководитель группы экспертов при президенте РФ, помощник президента по экономическим вопросам. С 15 августа 1996 г. по 17 марта 1997 г. - вице-премьер правительства РФ, министр финансов РФ. С марта 1997 г. по август 1998 г. - заместитель руководителя администрации президента РФ. С июля 1997 г. - представитель президента РФ в Национальном банковском совете), ему не удалось «поправить то, что они натворили», и страна в 1998 г. оказалась в состоянии технического дефолта. Правда, сам А.Лифшиц не сильно пострадал, и даже получил повышение: с июня 1999 г. - министр РФ, спецпредставитель президента РФ в "восьмерке". С 2000 года - председатель правления банка "Российский кредит". 2 июля 2001 года назначен заместителем генерального директора ОАО "Русский алюминий". И дело здесь не в личностях, а в масштабах того, что они «натворили». . Никого не должны удивлять оценки реформ со стороны д.э.н. Е.Т. Гайдара. Он считает, что «Судя по тому, как начал разворачиваться процесс акционирования предприятий, думаю, что все-таки баланс интересов здесь удалось найти» (Гайдар, 1993, с.15.). Опровержение этого тезиса мы видим всего через полгода: события сентября - октября 1993 г. - расстрел «Белого дома» в Москве и многочисленные жертвы.

По поводу итогов реформ 1992 г. достаточно резко высказался профессор экономики Джеймс Миллар (США). Среди многих причин их негативных последствий он выделяет использование, по его словам, ложных для России теорий. «Итак, для успеха «шоковой терапии» необходимо наличие обязательных экономических условий. Более того, в основе теории, на которую опирается указанная концепция, лежит ряд весьма спорных допущений, особенно когда идет речь о России» (Миллар, с. 61). Д. Миллар подчеркивает, что сам по себе рост реального производства для наполнения товарами рынков не состоялся, и не мог состояться, т.к.: целью реформ было именно создание рыночной экономики, а «задача модификации реального сектора экономики - отодвигалась на второй план». (Миллар, с. 58) Крайне важно и его признание, что «многие российские экономисты не понимают сущность рыночной экономики и склонны чрезмерно доверять рекомендациям западных ученых» (там же…с. 62).

Очень ярко и образно эту мысль озвучил д.э.н., В.Н. Лифшиц с соавторами (Лифшиц В.Н., Тищенко Т.И., Фролова Н.П. «Надо ли копировать платье голого короля?») (Лившиц В., 2015, с.214). В этой статье В.Н. Лифшиц и его коллеги очень четко формулируют мысль о том, почему пора признать «короля голым», и надо ли было при выборе путей экономических реформ в начале 90-х годов прошлого века примерять к нашей экономике западные «экономические одежды». Что показательно, авторы, основываясь на мнении нобелевского лауреата по экономике Дж. Стиглица (и не только), подчеркивают неправомерность объяснения краха СССР внутренними причинами и неэффективностью централизованного планирования. Дж. Стиглиц делает акцент на оценке состояние экономик развитых капиталистических стран, обращая внимание на чудовищный и продолжающийся рост неравенства между бедными и богатыми даже в одной стране. Однако авторы указанной статьи подчеркивают, что выводы о нарастающем кризисе «вполне переносимы на проблемы нестационарной экономики России, где скопированное платье фактически голого короля вызвало еще более чудовищные социально-экономические гримасы» (там же, с. 214).

Попытки оправдать действия «реформаторов» экономики СССР/России предпринимаются постоянно. Так, например, д.э.н. В.А. Мау отмечает, что «конечно, российские реформы далеки от того, чтобы считать их феноменально успешными» (Мау, 1999, с. 5). Вероятно, это надо понимать так, что конечно успешными, хотя и не феноменально. Но далее он прямо заявляет, что «приватизация, пусть и с издержками, способствовала восстановлению хоть какого-то порядка в управлении собственностью» (там же, с. 15). Чей и что это за «порядок» и как оценить «издержки» приватизации не уточняется. Особенно издержки сокращения населения России в связи с резким падением уровня жизни, рождаемости, ростом безработицы и всего того, что В.Н. Лифшиц называет «чудовищными социально-экономическими гримасами». Анализируя источники и причины заблуждений реформаторов, В.А. Мау приводит мнение Дж. Стиглица о российских «младореформаторах», который отмечает их «неспособность понять движущие силы реальной рыночной экономики», а также их игнорирование специфики истории и географии России (там же, с. 16-17).

Показательно, что к авторам работ, позитивно оценивающим российские реформы, В.А. Мау относит одного из экономических советников правительства Е.Т. Гайдара - шведского экономиста А. Ослунда, а также уже упоминавшегося ранее А Шлейфера. Выступая в октябре 2015 г. в Екатеринбурге с лекцией «Российская экономика: условия подъема», д.э.н. Е.Г. Ясин (ВШЭ) в качестве основной причины кризиса современной экономики назвал именно незаконченность реформ, начатых в 90-е годы прошлого века. Однако далеко не все советники правительства «младореформаторов» с этим согласны. К числу последних можно отнести Дж. Сакса - известного американского экономиста, помогавшего в начале девяностых проводить «шоковую терапию» и с осени 1991 года по январь 1994 г. работавшего руководителем группы экономических советников Б.Н. Ельцина. В своей книге «Цена цивилизации» (Сакс, 2012) он отмечает, что практически все современные беды общества даже высокоразвитых капиталистических стран связаны именно с неолиберальной стратегией. Последняя характеризуется сворачиванием государственных программ, а также концентрацией власти и капиталов в руках узкого круга «привилегированного меньшинства» Вероятно, Дж. Сакс, также как и наши реформаторы, не был знаком с законами геополитики, согласно которым (стоит еще раз вернуться к вышеприведенным словам С.М. Меньшикова) Запад в лице США, НАТО, МВФ и др. всегда относится к государству на этой территории (будь то Россия или СССР - не принципиально) как к своему вечному геополитическому противнику.. Продолжая оставаться «рыночником», он уже отводит государству более значимую роль, что приближает его к кейнсианскому направлению экономической мысли. Анализируя действия Дж. Сакса и его последующие оправдания за неудачи реформ, российский историк С.Ю. Шенин отмечает, что Дж. Сакс (особенно в первые годы после отъезда из России) активно пытается переложить вину на МВФ, выдвигая обвинения в некомпетентности по отношению к специфики России, как-то: «бесконечные пространства и столетия древней истории авторитарного правления без частной собственности» (16, с. 33). Кроме того, Дж. Сакс обвиняет Запад в недостаточной финансовой помощи России. Однако, как отмечает д.и.н. С.Ю. Шенин, через несколько лет Дж. Сакс уже не так яро отстаивает идеи «шоковой терапии», особенно учитывая возрождение интереса мировой элиты к кейнсианству и «нет оснований ожидать, что шокотерапевтическая методика заинтересует кого-нибудь в ближайшем будущем» (Шеин, 2010, с. 93-109).

Но, пожалуй, наиболее глубокое исследование теорий экономического устройства общества предпринял В.А. Волконский (Волконский, 2002). В центр своих исследований он поставил противоречие между материальными и духовными богатством человека и отметил, что экономический прогресс увеличивал главным образом возможности богатых стать еще богаче, что приводит к росту неравенства и потери духовного начала в человеческой цивилизации. Здесь В.А. Волконский самым тесным образом смыкается с позицией тех, кто разделяет экономику и хрематистику, определение которым дал еще Аристотель По Аристотелю, экономика - это искусство приобретать полезные для жизни вещи, а хрематистика - искусство делать деньги через торговлю. Цель экономики - естественное богатство. Цель хрематистики - неестественное богатство, накопление в денежной форме, обладание деньгами.. «Дух капитализма», согласно М. Веберу, требует отказа от безудержного накопления ради его самого, но предполагает непрерывное инвестирование прибыли в новое, расширяющееся производство. Однако, как считает В.А.Волконский, этого оказалось недостаточным. Капитал, будь он протестантского, католического, атеистического или любого другого происхождения оказался способным переломить этот «дух» в сторону все ускоряющегося роста неравенства между первоначально равными людьми не только в потреблении, но и в возможностях начала любой хозяйственной деятельности. Соглашаясь с тем, что в настоящее время Россия скорее находится в стадии так называемого «периферийного капитализма», В.А. Волконский предупреждает: «Опыт послевоенных десятилетий свидетельствует, что «списывание» чужой экономической системы, как домашнего задания у соседа-отличника редко ведет к успеху. ….Разобраться в огромном разнообразии образцов экономического устройства можно, очевидно, только опираясь на ту или иную теорию» (там же, с.200). Подчеркивая значимость в качестве необходимого элемента экономического роста наличие в стране крупных, долгосрочных, хотя и не всегда эффективных (по рыночным критериям) инвестиций, В.А. Волконский предлагает внимательно отнестись к использованию «цивилизационной» теории. По его мнению, это альтернатива как рыночной теории, так и марксистской, поскольку предполагает учет и исторического опыта конкретной страны, и ее географических особенностей, и менталитета населения.

Противники «мейнстрима» XIX века: альтернативные теории для периферийных экономик

Трудно (невозможно?) назвать год или даже век начала государственной региональной экономической политики в России. Хотя бы в отношении ее Азиатской части. Можно вспомнить походы новгородских ушкуйников в XI веке за мехами и моржовым клыком за Белое море вплоть до устья реки Обь. Можно вспомнить поход Ермака, считая это первым примером ГЧП - государственно-частного партнерства при освоении Сибири. Можно указать на многочисленные экспедиции, направляемые в Сибирь и на Дальний Восток с целью исследования новых земель, рек и морей. Можно вспомнить создание в Сибири казенных заводов по выплавке серебра в Забайкалье и на Алтае. Но, вероятно, наиболее значимым проектом следует считать создание Транссибирской магистрали как инфраструктурного проекта, предопределившего на столетие вперед направления и темпы освоения этой части страны. Этот мегапроект вызревал давно, но только в 1891 г. был признан необходимым - "уж сколько отчетов генерал-губернаторов Сибири я читал и должен с грустью и стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения потребностей этого богатого, но запущенного края. А пора, очень пора" Из резолюции Александра III (1886 г.) на отчет генерал-губернатора Восточной Сибири графа Игнатьева А.И., в котором в очередной раз доказывалась необходимость ускорения железнодорожного строительства в Сибири.. Вероятно, такому пониманию значимости Сибири способствовало тесное сотрудничество Александра III с графом С.Ю. Витте.

Экономические воззрения С.Ю. Витте отличались ярко выраженной «националистичностью» - четкой направленностью и мыслей, и действий на интересы России. В 1889 году он опубликовал работу «Национальная экономия и Фридрих Лист», в которой обосновывал необходимость создания мощной национальной промышленности, защищённой на первых порах от иностранной конкуренции таможенным барьером. Важно отметить его сожаление о крайне «жалком» (по его словам) положении такой науки как политическая экономия. Позднее он напишет: «…одна из главных причин такого состояния политической экономии заключается в том, что большинство экономистов допускало смешение и, во всяком случае, недостаточно разграничивало экономические понятия по отношению отдельного лица, нации (страны) и человечества. Между тем одни и те же экономические положения или выводы, справедливые по отношению лица, могут быть совершенно неправильными по отношению нации, одни и те же положения или выводы, верные по отношению нации, могут быть вполне ошибочными по отношению человечества и т.д.» (Витте, 1912, с. 1). С.Ю. Витте четко отделяет собственно политическую экономию от космополитической, под которой он понимает абстрактную науку вообще, для всех возможных человеческих обществ. «Требовать же лечения всех экономических недугов страны по рецептам космополитической экономии так же бессмысленно, как, например, требовать устройства какого-либо двигателя по формулам аналитической механики, без принятия во внимание качества материалов, условий сопротивления и атмосферических влияний» (там же, с. 1).

Для ответа «космополитэкономам» С.Ю. Витте предлагает внимательно ознакомиться с трудами немецкого ученого Фридриха Листа, в частности с его сочинением "Национальная система политической экономии", акцентируя внимание на практическом значении этого труда для объединения Германии. В противоположность А. Смиту и Д. Рикардо Ф. Лист утверждал, что далеко не всегда надо стремиться к использованию преимуществ относительной эффективности между национальными экономиками. Так, например, по его мнению, Германия для достижения национальных целей должна развивать и те отрасли промышленности, которые не обладают конкурентными преимуществами по сравнению с английскими. И эту потерю стоимостей Ф. Лист предлагает рассматривать лишь как цену за промышленное воспитание нации. Полезно заметить, что О. Бисмарк был последовательным сторонником воззрений Ф. Листа и, вероятно, эта «национальная политэкономия» как экономическая основа региональной политики позволила ему объединить Германию.

С.Ю. Витте уверен, что «если бы умственная жизнь настоящего столетия не была под самым сильным влиянием космополитизма, то несомненно, что параллельно развитию политической экономии развилась бы прикладная часть этой науки - национальная экономия. Но космополитическая аберрация не только не дала возможности приобрести этой прикладной науке права гражданства во всех государствах, но, кроме того, установила разномыслие в житейском понимании принципов политэкономии» (там же, с. 2). Многократно цитируя Ф. Листа, С.Ю. Витте подчеркивает, что Англия в период становления своего могущества стремилась подавить всякое начинание мануфактурного производства в тех странах, с которыми торговала. Причем именно используя «рыночный механизм»: снижая цены на свои фабричные изделия и стимулируя производство сырья в странах-партнерах (не говоря уже о колониях). Ф.Лист приводит факты и показательного взаимодействия с соседями - с Францией. Как только французы «попались на удочку» теории Адама Смита о пользе свободной торговли, так все французские рынки перешли в собственность англичан. Но вот Франция снова перешла к протекционизму, и почти сразу французская промышленность обрела силу и восстановилась. С.Ю. Витте считает необходимым, чтобы и Россия (так же как в свое время Германия) признала необходимым «делать жертвы» в настоящем, чтобы обеспечить выгоды в будущем.

Более чем за 100 лет до Ф. Листа похожие идеи на российской почве о безусловном приоритете внутреннего рынка родились у нашего соотечественника И.Т. Посошкова. В своей «Книге о скудости и богатстве», которая предназначалась Петру I, Иван Тихонович Посошков предлагает совсем прекратить ввоз в страну товаров, которые могут производиться в стране, пусть и сначала не такие качественные. По его мнению, нужна активная протекционистская политика для роста отечественной промышленности (Зайцева, 2006). Это заложило бы основы будущего российского экспорта готовых продуктов В современных терминах - было рекомендовано перейти к политике импортозамещения, к стимулированию отечественного производителя для последующего производства товаров на экспорт с большей добавленной стоимостью.. Заметим, что это сказано 300 лет тому назад. Более близкий к нам по времени другой наш соотечественник - Д.И. Менделеев - выступая на Промышленном съезде в Москве в 1882 г. (т.е. до указа о начале строительства Транссиба), настоятельно предлагал помнить о необходимости продолжения удобных путей на Восток, предвидя бурный рост потребностей в промышленных товарах в этом регионе мира. При этом подчеркивал: «Без первоначального покровительства, конечно, нельзя ждать даже того, чтобы на внутренних рынках свои заводы могли соперничать с готовыми уже западными заводами» (Менделеев, 1960, с. 141). Сегодня мы переоткрываем для себя эти исторические истины, теперь в формате программы «импортозамещения». Жаренный петух наконец-то клюнул.

В 30-годы прошлого века императивом для СССР была ориентация на внутренний рынок, создание собственного разностороннего производства, обеспечение себя практически всем необходимым. Особенно в части энергетики, металлургии, машиностроения, оборонных отраслей. Было понимание необходимости размещения производств в разных регионах страны, труднодоступных для внешних угроз. Все эти положения воплотились в реализацию планов ГОЭЛРО, Урало-Кузнецкого комбината, группы территориально-производственных комплексов (ТПК) Ангаро-Енисейского региона. И, наконец, создание теории ТПК как формы организации производительных сил, особенно полезной в регионах нового освоения - азиатской части России. Многие из этих проектов были реализованы, пусть не в полном объеме, но успешно функционируют и до настоящего времени. Особенно мощный рывок в деле освоения Сибири и Дальнего Востока был сделан в 60-80 годы прошлого века, причем не только в части ресурсного освоения, но и в создании здесь новых транспортных коммуникаций (например, БАМ), перерабатывающих комплексов: металлургического, химического, лесного. Эти решения руководства СССР находились в русле теоретических воззрений тех, кто считал экономическую (точнее, коммерческую) эффективность вторичной задачей по отношению к целям обеспечения национальной безопасности, сохранения населения в этой части страны как элемента социального контроля над территорией. Признавалось или нет - теперь это не так важно, но политика тех лет лежала в русле законов геополитики: создание основ противодействия «силам моря» - странам НАТО.

Резкая смена ориентиров - с социалистических на капиталистические в правительстве России после 1991 г. предопределила отношение к будущему Сибири и Дальнего Востока. Если коротко, то девиз стал таким: «здесь должно остаться только то, что коммерчески эффективно». Представляется, что эта новая доктрина для пространственного развития лежит в русле «новой экономической географии» (НЭГ) П. Кругмана, в которой пространство рассматривается как элемент общепланетарного процесса глобализации (по С.Ю. Витте - космополитической экономии). Если традиционная экономическая теория рассматривает местоположение агентов экономической деятельности как «заданное сверху», то НЭГ считает это местоположение функцией от экономического взаимодействия между ними. Естественно, по законам рыночной экономики (точнее - хрематистики). Одной из важнейших задач новой экономической географии является выявление того, как в условиях глобализации мобильность товаров, рабочей силы, капиталов влияет на формирование экономического профиля того или иного региона. Уж слишком оказалось заманчивым, по признанию самого автора НЭГ, «встроить географический анализ в экономику мейнстрима и таким образом покончить, наконец, с его маргинальным положением» (Мельникова, 2005, с. 41) Т.е. НЭГ пытается показать причины возникновения «сравнительных преимуществ» Д. Рикардо, в то время как «точечная» экономическая теория рассматривает эти преимущества как заданные.

Показательно, что политэкономические основы НЭГ лежат в русле теорий рыночной экономики, с акцентом на концепцию «центр - периферия» в предположении о минимальном участии государства даже при признании ограниченных условий для свободной конкуренции. А если учесть, что глобализация используется как способ достижения целей крайне ограниченного круга государств и транснациональных корпораций, то и базовые теории размещения для условий России должны быть пересмотрены. Здесь необходимо напомнить, что российские варианты встраивания географического анализа в экономические теории предприняты еще в плане ГОЭЛРО, не говоря уже о создании системы экономико-математических моделей народного хозяйства в 60-70 годы прошлого века. Последствия для страны, чья региональная политика базируется на теории «центра - периферии» хорошо согласуются с теорией «периферийного капитализма» Р. Пребиша (см. выше), когда центр становится еще богаче, а периферия - еще беднее. Экономическая агломерация как способ использования явления возрастающей отдачи на капитал при отсутствии контр-регулятора в лице государства подавляет периферию На примере России это очень четко видно: как изменилась ситуация в регионах Сибири, Дальнего Востока и севера Европейской части в конце 90-х годов прошлого века, и как в настоящее время государство «опомнилось» (пусть частично) и стало уделять этим макрорегионам большее внимание. В том числе и в целях обеспечения национальной безопасности.. Полезно заметить, что взаимозависимость масштабов экономической деятельности, населенность городов и районов, путей формирования транспортной системы с экономической эффективностью была заложена во всех вариантах Систем моделей народнохозяйственного планирования в начале 70-х годов. (Федоренко, 1972; Аганбегян и др., 1972). Трудности моделирования эффекта возрастающего масштаба объяснялись неразвитостью вычислительных систем, но само понимание значимости этого фактора, безусловно, присутствовало. Как и понимание (и учет) пространственной неоднородности регионов при выборе мест возможного размещения будущих производственных объектов. Целевые же установки этих «систем» были общими: стремление к максимизации уровня жизни населения всей страны, обеспечение национальной безопасности, сглаживание региональных различий, обусловленных природно-климатическими особенностями и др. Переход к рынку не изменил требование расчета и минимизации затрат на реализацию заданных целей развития народного хозяйства. Хотя, конечно, внес коррективы в части необходимости учета интересов частных собственников.

Похожая ситуация и с теорией территориальных кластеров как (якобы) альтернативой советской теории территориально-производственных комплексов (ТПК). И та, и другая предполагает географическую близость элементов и взаимосвязанность. Наиболее часто встречающиеся аргументы в пользу замены советской теории западной связаны с убеждением, что российская экономика уже рыночная, а ТПК - продукт административно-командной системы, советских плановиков, игнорирующих законы рынка. Сторонников такой позиции не смущает, что еще в 1976 г. на международном географическом конгрессе (в Москве) термин ТПК стал применяться и для рыночных форм хозяйствования, расширив сферу своей применимости в качестве «ТПК-подхода». Именно ученые капиталистических стран предложили этот термин как обобщение системного взгляда на процесс исследования и прогнозирования формирования регионального хозяйства с использованием экономико-математического инструментария, не имеющего «политического» контекста. Именно эта мысль наших западных коллег позволила нам предложить вариант модели ТПК с финансовым блоком, отражающим коммерческую эффективность производственного объекта вне зависимости от формы собственности.

Еще одним аргументом «против» ТПК для новых условий хозяйствования считается заданный «сверху» (или от отраслевых министерств или от Госплана) набор предприятий, предполагаемых к созданию в данном регионе. В то время как кластер - это порождение естественных рыночных сил, а потому объективный и оптимальный. При этом как-то забывается, что ТПК - это продукт проекции сбалансированного по отраслям народнохозяйственного плана на конкретный регион. Здесь уже учтены особенности и ресурсного, и трудового, и инфраструктурного потенциала данного региона. ТПК не «конструировались сверху», а выявлялись с позиций наилучших вариантов реализации народнохозяйственных целей - максимум благосостояния населения. ТПК формировался в результате оптимального выбора варианта пространственного развития страны. Данный набор взаимосвязанных производств, сконцентрированный на данной территории, выявлялся в результате решения серии задач народнохозяйственного, отраслевого и регионального уровней. Автор является сторонником той точки зрения, что потенциал народнохозяйственного подхода к прогнозированию и планированию в нашей стране явно недооценен (Львов и др., 1966). И уж, конечно же, в российских вариантах кластеров трудно найти портеровский «бриллиант конкурентоспособности», который по замыслу М. Портера и должен формировать потенциал роста его экономической эффективности. Особо нелепо выглядит кластер в сибирских условиях, когда для его создания пытаются привлечь федеральные инвестиции, либо просто использовать административный ресурс. Создание «тепличных» условий для возникновения кластеров (как вариант - территорий опережающего развития) - все это элементы ранее предлагаемого «ТПК-подхода» (Бандман, 1980).

Можно приводить и другие характеристики, по которым ТПК и кластеры сравниваются или противопоставляются друг другу (подробнее см.: Малов, 2006). Здесь же важно подчеркнуть, что сегодня правительство в лице Минэкономразвития отказалось от «советского ТПК-подхода», а кластерная теория еще не работает, поскольку один их ключевых его элементов - рынок - еще не создан. В регионах же наблюдается произвол крупных корпораций. Последние вследствие такого «вакуума» с легкостью диктуют свои условия местным властям (а часто и федеральным): где строить заводы, где поселки, как и где создавать инфраструктурные объекты. Естественно с позиций максимизации своей собственной выгоды. Это, как правило, минимизация перерабатывающих производств, максимизация увода прибыли из региона в Москву (в лучшем случае) или в офшоры.

Вместо заключения

Как уже отмечалось выше, при разработке стратегии регионального развития и при ее утверждении (принятии) на федеральном уровне необходимо строго придерживаться положений ФЗ-172. В этом законе многократно подчеркивается значимость обеспечения национальной безопасности, что, конечно же, следует считать одним из объективных законов развития страны. Выполнение требований согласованности региональной стратегии с другими государственными (принятыми ранее) законами и программами развития создает определенные трудности, если в этих программах интересы региона не учтены в достаточной мере. Например, поддержка «устойчивости системы расселения на территории Российской Федерации» (статья 3, п.26) требует пояснений, особенно в ситуации вольной или невольной ликвидации многих «неперспективных» деревень и сел. Или положение о «научно-обоснованных представлениях» о путях развития регионов: на чем они базируются, что лежит в основе «научных обоснований»? Пункт о достижении целей с минимальными затратами аналогичен принципам, отраженным в системах народнохозяйственного планирования еще в начале 70-х годов прошлого века (см. выше), но теперь положение о минимизации затрат требует пояснений: чьих затрат? Частных компаний или государства? Текущих или капитальных? и т.п. (статья 7, п.6). Вероятно, не всегда удается выполнить и положения, озвученные в ежегодных посланиях Президента (статья 15) или положениях, принятых в Основах государственной политики регионального развития РФ (статья 20, п.6) Интересно, что и в советские времена именно постановления Партии и Правительства или решения съездов КПСС считались «путеводной звездой» всех теоретических политэкономических конструкций в применении к текущему моменту. Т.е. и здесь заметна преемственность в российской традиции в качестве Законов опираться на рекомендации «вышестоящих товарищей». Хорошо, когда они хотя бы не противоречат объективным законам экономического развития России. . Стратегия принимается на более длительный период времени. Нет сомнений в том, что Законы следует исполнять. Но это не означает, что нет необходимости соизмерять изданный закон с объективными законами развития общества, в т.ч. и в контексте его пространственных характеристик.

Вероятно, стоит согласиться с тем, что программа импортозамещения должна касаться не только элементов технологических систем отечественных вооружений или продуктов сельского хозяйства, но и теоретических основ исследований развития отечественной экономики. Полезно оглянуться на те теории, которые в нашей стране были признаны «классическими». Так, например, по мнению лауреата Нобелевской премии по экономике В.В. Леонтьева (американца!) именно трудовая теория стоимости на сегодня наиболее исчерпывающе объясняет базовые экономические явления: «Маркс был великим знатоком природы капиталистической системы …Если перед тем, как попытаться дать какое-либо объяснение экономического развития, некто захочет узнать, что в действительности представляют собой прибыль, заработная плата, капиталистическое предприятие, он может получить в трёх томах “Капитала” более реалистическую и качественную информацию из первоисточника, чем та, которую он мог бы найти в десяти последовательных отчётах Бюро переписи США, в дюжине учебников по современной экономике...» (Леонтьев, 1990, с.99-111) Тем не менее, изучать альтернативные экономические теории безусловно полезно. Например, А.Г.Аганбегян считал, что «мы слишком долго жили и работали в отрыве от мировой экономической мысли… Что же говорить об эпохальных трудах лауреата Нобелевской премии М.Фридмана и других крупнейших западных ученых?» (Аганбегян, 1990, 81)..

Не менее значимым является и обращение к теориям пространственного развития 30-х годов прошлого века, основанным на целевых установках нового, бесклассового (по В.А. Волконскому - нового цивилизационного) общества. Уже тогда отмечалась необходимость положить «на точный язык рубля» См. [5] любые обоснования мест размещения новых производственных объектов. Фактическая ликвидация во времена экономических реформ 90-х годов государственных органов территориального развития Формально существовали и Госкомфедерация, и Миннац России, и Министерство регионального развития и другие похожие ведомства, но их роль в определении направлений пространственного развития страны была минимальной: с одной стороны давили интересы ТНК (пусть и с российским капиталом, но с компрадорским составом их руководства), а с другой - региональные лидеры, далеко не всегда способные найти компромисс между собой или с федеральным уровнем власти. , ориентация на «правильные» корпорации, надежда нагрузить их социальными обязательствами лишь содействует росту дифференциации уровня жизни в регионах страны. Продолжается процесс сокращения населения на обширных территориях Европейского севера, Сибири и Дальнего Востока, ослабляя, тем самым, социальный контроль за пространством как элементом национальной безопасности.

Замысел настоящей статьи не состоял в том, чтобы описать все разнообразие оценок экономических реформ в СССР/России или показать все множество точек зрения различных авторов на теорию регионального развития. Здесь делается попытка привлечь внимание к полезности обращения к теоретическим основам выдвигаемых практических рекомендаций в области экономических реформ (рис. 2). В том числе и в области региональной политики. Желательно не забывать о теориях, созданных на российской почве отечественными мыслителями. Как известно, «нет ничего практичнее хорошей теории». Особенно, если эта теория соответствует и месту, и времени конкретных действий. Только тогда есть надежда, что мы не окажемся в одежде от портных «голого короля».

Рисунок 2. Варианты направлений поиска научных основ стратегий регионального развития.

Список литературы

1. Федеральный закон Российской Федерации от 28 июня 2014 г. N 172-ФЗ. "О стратегическом планировании в Российской Федерации".

2. Карагедов Р.Г. Хозрасчет, эффективность и прибыль: очерки теории. - Новосибирск: Наука, 1979. - 352 с.

3. Аганбегян А.Г., Советская экономика - взгляд в будущее. - М.: Экономика, 1988. - 256 с.

4. Богачев В.Н. О концепциях оптимизации // Экономические науки. 1991. - № 9. - С. 65-75.

5. Баранский Н.Н. Избранные труды. Становление советской экономической географии. - М.: Мысль, 1980. - С.92.

6. Тургенев Н.И. Опыт теории налогов. - М., 1937. - С. 147 (цит. по: Материалы XIX Всесоюзной конференции Коммунистической партии Советского Союза, с. 116).

7. Абалкин Л. Размышления о стратегии и тактике экономической реформы // Вопросы экономики. - М., 1993. - № 2. - С. 4-11.

8. Меньшиков С.. Доктор Шлейфер объявил нас нормальной страной. Об одной американской дискуссии // Слово. 2004. - 12 марта.

9. Пребиш Р. Периферийный капитализм: есть ли ему альтернатива? - М.: ИЛА РАН, 1992. - 337 с.

10. Исправников В. Виден ли выход из тупика? // Вопросы экономики. - М., 1993. - № 2. - С. 35-42.

11. Лифшиц А. Рыночная экономика: путь России // Вопросы экономики. - М., 1993. - № 2. - С. 43-48.

12. Гайдар Е.Т. Логика реформ // Вопросы экономики. - М., 1993. - № 2. - С. 12- 16.

13. Миллар Дж. Экономика стран СНГ: реформация, революция или реставрация? // Вопросы экономики. - М., 1993. - № 2. - С. 56-63.

14. Лифшиц В.Н., Тищенко Т.И., Фролова Н.П., Надо ли копировать платье голого короля? // Сборник научных трудов .1Х Международной школы-симпозиума «Анализ, Моделирование, Управление, Развитие». 12-21 сентября 2015, г. Севастополь. 2015. - С. 208-214.

15. Мау В. Российские экономические реформы глазами западных критиков // Вопросы экономики. - М., 1999. - №11. - С. 5-23.

16. Сакс Дж. Цена цивилизации. - М.: Изд-во института Гайдара, 2012

17. Шенин С.Ю. Джеффри Сакс и американская помощь постсоветской России: случай «другой анатомии» // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. 2010. - № 1. - С. 93-109.

18. Волконский В. А. Драма духовной истории: внеэкономические основания экономического кризиса. - М.: Наука, 2002. - 267 с.

19. Витте С.Ю. По поводу национализма. Национальная экономия и Фридрих Лист. - СПб., 1912. - 75 с.

20. Зайцева Л. Иван Посошков против Адама Смита // Общенациональный русский журнал. 2006. - 15 ноября.

21. Менделеев Д.И. Проблемы экономического развития России. - М., 1960. - С. 141.

22. Мельникова Л.В. Освоение Сибири в зеркале либеральной экономической науки // Проблемные регионы ресурсного типа: Азиатская часть России» / Под ред. В.А. Ламина, В.Ю. Малова. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. - С. 34-47.

23. Федоренко Н.П. Проблемы оптимального функционирования социалистической экономики. - М.: Наука, 1972. - 566 с.

24. Аганбегян А.Г., Багриновский К.А., Гранберг А.Г. Система моделей народнохозяйственного планирования. - М.: Наука, 1972. - 347 с.

25. Львов Д.С., Моисеев Н.Н., Гребенников В.Г. О концепции социально экономического развития России // Экономико-математические методы. 1966. - Т.32, вып. 3. - С. 5-20.

26. Бандман М.К. Территориально-производственные комплексы: теория и практика предплановых исследований. - Новосибирск: Наука, сиб. отд-е, 1980. - 254 с.

27. Малов В.Ю. ТПК и кластеры: общее, особенности, частное // ЭКО. 2006. - № 11. - С. 2-18.

28. Леонтьев В.В. Экономические эссе: Теории, исследования, факты и политика. - М., 1990. - 415 с.

29. Аганбегян А.Г. Об экономических уроках перестройки // Экономика и математические методы. 1990. - Т. 26, № 1. - С.70-81.

Размещено на Allbest.ru