Метаэкономика: будущее, новые вызовы, смыслы, системы ценностей

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Метаэкономика: будущее, новые вызовы, смыслы, системы ценностей

Кузнецов Б.Л. Доктор техн. наук, профессор, Заведующий кафедрой экономики, организации и управления производством Казанского (Поволжского) Федерального университета

наука образование экономика синергетический

История науки свидетельствует о сложном характере ее развития. Существенно разнится отношение к науке разных слоев общества. В разных странах статус и уровень науки далеко не одинаков.

История развития науки знает периоды фетишизации научного знания и периоды скептицизма по отношению к нему. За «еретические» научные взгляды сжигали на кострах инквизиции и провозглашали национальными героями в другие времена. К науке обращались как спасителю. Науку проклинали как источник бед. Развитие науки пытались остановить, пытались ускорить. Науку оставляли без внимания. В науку вкладывали огромные средства.

В XXI веке науке одни прочат расцвет, в ней видят «главную производительную силу», другие провозглашают «конец науки» (Дж. Хорган Хорган Дж. Конец науки: взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки. - СПб.: Амфора/ Эврика, 2001: «…Эпоха великих научных открытий закончилась. Дальнейшие исследования не дадут великих открытий или революций, а только малую не значительную отдачу». Но есть и другая точка зрения: «О банкротстве науки чаще всего говорят те, кто не вложил в это предприятие ни гроша» (Феликс Хвалибуг (1866-1930гг.), польский литератор). Тихо Браге: «Не власть и богатство, а лишь наука и искусство вечны!»

Лидерами научной активности в мире в XXI веке выступают США, Китай, Финляндия, Израиль, затрачивающие на исследования и разработки более 3% ВВП.

В США затраты на науку, научные исследования и прикладные разработки возросли с 1990 года по 2010 год со 150 млрд. долларов до 420 млрд. долларов. По линии государства (федеральный бюджет, бюджеты штатов, государственные программы различного уровня…) в 2009 г. было затрачено около 200 млрд. долларов (в т.ч. 41 млрд. долларов на фундаментальные исследования). Еще свыше 200 млрд. долларов в научные исследования и прикладные разработки вкладывают корпорации, фонды, крупный, средний, малый бизнес и меценаты. Вклад научно-технического прогресса в прирост ВВП США превышает 90%. США лидируют в глобальном научном развитии более чем по 40% ключевых технологий. Плотность исследователей в США на каждый 1 млн. населения превышает 125 тыс. человек (средний мировой показатель 26,5 тысяч). Средняя заработная плата ученого превышает 10 тысяч долларов в месяц. Основные научные исследования выполняются в университетах, колледжах, промышленных научно-исследовательских проблемных, отраслевых лабораториях, в корпорациях, технополисах, технопарках. Бюджеты ведущих университетов США (Станфордского, Йельского, Массачусетского, Колумбийского, Чикагского…) превышают 5 млрд. долларов в год.

Стремительно наращивает научный потенциал Китай. Затраты на науку, исследования и научные разработки в Китае в 2010 году превысили 200 млрд. долларов. В сфере науки и научных исследований занято 38,7 млн. человек. Китай вышел в 2011 году на первое место в мире по количеству полученных международных патентов на открытия и изобретения. Среди 200 лучших университетов мира по данным рейтинговых агентств более 20% китайские. Китай выходит на ведущие в мире позиции по исследованиям в микроэлектронике, космосе и ряде других ключевых направлениях.

К важнейшим направлениям научных исследований XXI века эксперты относят генную инженерию, информационные технологии, связь, материаловедение, исследования космоса, атомную физику, биологию, химию и множество направлений на стыках этих научных областей.

Что касается российской науки, то она переживает не лучшие времена.

В 1990 г. в сфере науки, научных исследований и научного обслуживания в СССР работало 2,8 млн. человек (1-е место в мире, в т.ч. в РСФСР - 1,8 млн. человек). К 2008 году количество занятых в сфере науки и научного обслуживания в России сократилось до 761252 человека, из них исследователи составили 275804 человека. За рубеж по данным различных источников выехали в 1990-ые годы от 250 до 500 тысяч российских ученых. Устойчиво с 1991 финансирование науки в бюджете РФ сокращалось и стабилизировалось к 2005г. на отметке около 40 млрд. рублей (1,3 млрд. долларов). С 2010 года на фундаментальную науку в России выделяется 80 млрд. рублей (2,7 млрд. долларов), что составляет примерно 15% к уровню затрат на фундаментальные исследования в бюджете США. Финансирование фундаментальной науки государство осуществляет через госбюджет (около 1% расходной части федерального бюджета) и различные научные фонды и программы.

Руководство России сформулировало программу развития российской науки следующим образом - общие расходы на фундаментальную и прикладную науку, высшее образование, высокотехнологичную медицинскую помощь, профильные федеральные программы (авиация, космос, атомная энергетика…) должны составить 1,1 трлн. рублей (~30 млрд. долларов) до 2013 г. включительно (~10 млрд. долларов в год).

Проблемы России в сфере научной деятельности.

Россия практически отсутствует на глобальном рынке патентов на научные открытия и изобретения (около 500 патентов из 150 тысяч выдаваемых в среднем в год). Доля России на рынке высоких технологий 0,2…0,3%, что коррелирует с затратами на науку, научные исследования и разработки.

Еще более драматично положение в прикладной науке, отраслевом и заводском секторах науки. Эксперты заявляют о том, что с исчезновением отраслевых министерств практически исчез отраслевой сектор науки. Кризис 1992-1998гг. убил заводской сектор науки. Сократились научные заделы в отраслях и на предприятиях, исчезли многие научные школы. Оставшиеся научные школы добивает импортный аутсорсинг. Зачастую российским производителям высокотехнологичной продукции оставляют только отверточную сборку на технологических платформах зарубежных производителей, что не требует ни научной, ни инновационной деятельности (сборочные операции в автомобилестроении, например, дают всего от 7 до 10% добавленной стоимости, а 90…95% добавленной стоимости достается зарубежным поставщикам узлов и агрегатов). Разговоры о «локализации», как показывает опыт наших ведущих производителей, является скорее дымовой завесой, чем спасательным кругом. При действующей в Российской Федерации экономической, промышленной и научной политике востребованность в научных исследованиях и разработках эксперты оценивают на уровне 2…3% от еще остающегося научного потенциала России (т.е. как неоднократно заявлял нобелевский лауреат Ж.И. Алферов «наука в России не востребована промышленностью»).

Доля затрат на НИОКР даже на передовых отечественных предприятиях составляет максимум 0,5 % от себестоимости (на ведущих зарубежных предприятиях, лидерах рынков, она составляет от 5 до 20% от объема продаж, 7..12% от себестоимости).

Эффективность и результативность науки в России падает. Только на 1…2 ключевых научных направлениях Россия остается в числе лидеров (в 1990 Россия была лидером на 15…17 ключевых научных направлениях). Россия занимает 69 место в мире по уровню инновационной активности, 45 место по эффективности научных исследований среди 50 крупнейших стран мира. Только 3% авторов в статусных зарубежных журналах из России. Среди ста лучших университетов нет ни одного российского. Возникает вопрос - почему при соверешенно очевидном возрастающем тренде значимости науки на глобальном уровне в России наука отодвигается с переднего края развития национальной экономики на обочину ?

Очевидна первая причина - недостаточное финансирование науки, научных разработок и исследований как со стороны государства, так и со стороны корпораций (менее 2 млрд. долларов в год), мелкого и среднего бизнеса. Одна из причин, на наш взгляд, видится в необоснованной фетишизации, используя термин Дж. Сороса, «рыночного фундаментализма» в России: «…Рыночному механизму и мотиву получения прибыли позволили проникнуть во все сферы деятельности, даже туда, где им нет по существу места» Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. - М.ИНФРА-М,1999, с XX.. Академик РАН В.Н. Страхов эту мысль выразил более сильным образом: «Чавкающий боров хищнического капитализма хрустит костями российской науки». Для президента России Д.А. Медведева было шоком обнаружить во время посещения в 2011 году США, что в цитадели «либеральной рыночной экономики» более 50% заказов на выполнение научных исследований и разработок в Силиконовой Долине обеспечивается государственным бюджетом. Б. Клинтон главной заслугой своего правительства, уходя с поста президента США, назвал тот факт, что на решении научной проблемы «расшифровка генома человека» было выделено 5 млрд. долларов госбюджетных средств.

В социальном государстве - Российской Федерации - затраты на фундаментальную науку, науку, обеспечивающую национальную безопасность и стратегическое развитие экономики выделялось с 1992-го по 2010 году менее 1% расходной части куцего российского бюджета. Концептуальный разрыв в понимании ситуации с наукой заключается в том, что за науку, по мнению государства, должны платить те, «кому она нужна», т.е. хозяйствующие субъекты, а хозяйствующие субъекты полагают, что, заплатив налоги, они снимают с себя ответственность за такую социальную статью расходов, как наука. В результате российскую науку не финансировало на нужном уровне ни государство, ни корпорации, ни средний, ни мелкий бизнес. Последствия развала российской науки будут проявляться десятки лет.

Хозяйствующие структуры не задевают такие «мелочи», как низкая фондовооруженность учреждений науки и образования в России. При стоимости 1 рабочего места в сфере науки в мире 0,5…2,5 млн. долларов в российских научных учреждениях этот показатель на 1-2 порядка ниже. Средняя заработная плата в сфере науки и образования фактически в 2 раза ниже среднестатистической заработной платы в промышленности, (заработная плата младшего научного сотрудника 11 тыс. рублей, научных, старших научных и ведущих научных сотрудников 13…17 тысяч рублей плюс надбавка за ученую степень кандидата (3 тыс. рублей) или доктора наук (7 тыс. рублей). Ставка профессора вуза в 2 раза ниже ставки лейтенанта полиции.

Статус научного работника в России не притягателен для молодежи!

Концептуально неверной является предпосылка «рынок все отрегулирует», которая доминирут в экономическом курсе Правительства, начиная с 1991 года, и продолжает эксплуатироваться до настоящего времени. Практика показывает: российский бизнес за «будущее», на которое ориентирована наука по определению, платить не будет. Для бизнеса это «нерентабельно» и «сверхрисковано». За будущее платить может только государство. У бизнес-структур нет мотивации для финансирования науки. Вице-президент Лиги содействия оборонных предприятий В. Рубанов Рубанов «Св. мысль», 2003, №8. Стр. 52 констатировал: «Новая политическая и бизнес-элита не поддержали ни одного нового крупного научно-технического проекта, а старые пустили на самотек».

Невосприимчивость России к научно-техническому прогрессу объясняют неэффективным законодательством по защите авторских прав; низкой заработной платой в промышленности, делающей нерентабельной инвестиции в НИОКР; безнадежным устареванием материально-технической базы научных исследований; отсутствием национальной инновационной системы; низкой культурой освоения, коммерциализации и тиражирования инноваций; низким уровнем научных кадров…

Проблема научных кадров безусловно существует. В это проблемное поле входят: снижение качества подготовки школьников в общеобразовательной школе, сокращение естественно-научной подготовки по качеству и количеству учебных часов, сокращение числа сельских школ, низкий конкурс на естественные и инженерные специальности, устаревшая учебно-лабораторная и особенно исследовательская база вузов, снижение качества профессорско-преподавательского состава и т.д.

Претензии к Российскому высшему образованию обоснованы. Проводимые Минобрнауки «реформы» высшей школы не только не дают положительных результатов, но их отрицательный результат очевиден. Опубликованный 1 ноября 2012г. Минобрнауки список «неэффективных вузов», в котором «неэффективны» даже четверть московских вузов, 75% сельскохозяйственных, педагогических вузов и более 50% филиалов вузов - признание краха той политики, которая проводится в области профессионального образования. Общим местом стали жалобы предприятий на дефицит инженерных кадров. В 1990 году выпуск в российских инженерных вузах и техникумах в 4 раза превосходил количество американских выпускников вузов и колледжей. Теперь, когда российская экономика составляет всего 10% к американской, дефицит инженеров…Кто творец этой катастрофы?

Затраты на подготовку российского студента, обучающегося на инженерных факультетах вузов (3…4 тысячи долларов в год) на порядок ниже аналогичного показателя в странах ЕС и США. Учебно-лабораторное оборудование в большинстве технических вузов не соответствует уровню XXI века. Коммерциализация образования объективно привела в вузы студентов, неспособных осваивать программу высшей школы. Постановление правительства №600 от 1998 года, Федеральный закон №122, а также бездумное насаждение Болонского процесса привели к тому, что в рейтинге образования ООН за 2007 год Россия заняла только 53 место.

Бывший министр образования РФ А. Фурсенко так сформулировал концепцию и миссию высшего образования на «Селигере - 2007»: «…Остаются пережитки советской эпохи - стремление готовить человека-творца, необходимо взрастить не человека-творца, а человека-потребителя, который сможет правильно использовать достижения в технологиях, разработанных другими». Человек с такими взглядами более 8 лет руководил российской высшей школой (!). Соответственно высшая школа производила в последние годы продукт (выпускников), ориентированных на потребительство чужих продуктов, а не создания собственных научных знаний. Космополитизм, получивший необоснованно широкое распространение в России, привел к потере престижа и результативности российского ученого и российской науки в целом.

Российской науке есть чем гордиться. В СССР впервые в мире был получен искусственный каучук. Первая в мире атомная электростанция была построена в Обнинске (1954г). Первый в мире атомный ледокол был построен в СССР. Выход человека в космос, реактор на быстрых нейтронах, астронавигация баллистических ракет, автоматическая сварка и сварка под слоем флюса, электронно-лучевая и электрошлаковая сварка, сварка трением, сварка в космосе, сварка живой ткани, лучшая в мире бронебойная сталь, непрерывное литье стали, чугуна и цветных сплавов, суда на подводных крыльях и т.д. и т.д., не говоря уже о стрелковом, артиллерийском, ракетном, танковом и т.д., вооружении… - все это приоритеты российской науки, о которых нынешняя российская молодежь почти не знает. По телевидению был показан сюжет, в котором аудитории студентов московского вуза (примерно 300 человек) было предложено назвать хотя бы одну фамилию современного российского ученого…Ответом было молчание (!).

Банальное стремление к экономии на образовании, на урезании творчесой составляющей образовательного процесса со ссылкой на Болонский процесс, другие технические «инновации» в высшем профессиональном образовании (тотальная замена экзаменов тестирование, замена специалитета на бакалавриат со значительным сокращением фундаментальной подготовки и т.д.) в конечном счете привели к реальному снижению качества профессионального образования, что признается всеми слоями общества (Д.А. Медведев: «… с передовых позиций в образовании страна откатилась»).

По большому счету затраты на науку в современной экономике по своему экономическому смыслу - это транзакционные издержки на обеспечение лидерства в конкуренции, причем в настоящее время в гиперконкуренции (лидерстве на открытом глобальном рынке). Те страны, которые не претендуют на лидерство в конкуренции, могут «сэкономить» на затратах на науку и в коротком периоде получить экономию на науке и образовании. Но уже в «среднем» и в «длительном» времени эта экономия превращается в свою противоположность. Наукоемкую продукцию «экономным производителям» придется покупать у лидеров рынка, оплачивая им все их транзакционные затраты, в т.ч. их опыт, ошибки, излишние затраты, страхование рисков, монопольную ренту, патентные издержки, высокие нормативы прибыльности и т.д. В «среднем» и «длительном» времени выигрывает тот, кто создал инновацию и осуществил инновационный прорыв. Корпорации, лидеры глобального рынка, тратят на НИОКР от 15 до 25% выручки от продаж не из альтруизма и моды, а для того, чтобы оставаться лидерами рынков в длительной перспективе. Такова диалектика затрат на науку и инновации.

Усилились попытки поставить под сомнение роль науки в развитии общества. Появились работы, в которых авторы утверждают о неоправданности затрат на науку. Имеют место и другие провокации и атаки на науку («удовлетворять любопытство за чужой счет», «российская наука не проходит по критерию цена/качество» и т.д.).

Защищать науку с позиций рационализма можно. Достаточно назвать один классический довод: открытия и изобретения М. Фарадея по электромагнетизму, выполненные в первой половине XIX века, окупили все затраты на науку за все время существования человечества (с древнейших времен по XX век). А если попробовать оценить, что дала человечеству периодическая система элементов Д. Менделеева? Ни один экономист не сможет предложить методику, как можно сделать качественную оценку этому открытию, не говоря уже о том, чтобы произвести количественную оценку. Злопыхателей достаточно легко можно останавливать контрвопросом: сколько миллионов человеческих жизней спас пенициллин и «сколько это стоит?», сколько стоит теория относительности А.Эйнштейна, сколько стоит закон Всемирного тяготения И.Ньютона и какой экономический эффект он дал? А открытые им же законы механики? Таких примеров может быть приведено множество. Последний пример: консорциум стран ЕС затратил на «поимку» Бозона Хиггса уже свыше 15 млрд. долларов и пока не ясно, что это дает хозяйственной практике. Но без этих затрат нельзя понять, что ждет Вселенную и нашу Солнечную систему в будущем.

Даже такой вопрос: сколько «стоит» и какова «цена» открытия эффекта арсений-галиевых гетеро-переходов Жореса Алферова? Может ли быть экономически обсчитан этот достаточно свежий физический эффект, нашедший широкое практическое применение? А туннельный эффект? А расшифровка генома человека? Кто-то сможет внятно поставить вопрос о рентабельности и окупаемости затрат на эти научные достижения?

Другой вопрос: возможна ли подготовка современных инженеров при отстающей науке? И продолжение этого вопроса - можно ли без науки и инженеров удовлетворить потребности человечества в ресурсах, в обеспечении выживания человечества, в ликвидации бедности и болезней на Земле, предупреждении катастроф и т.д.

Сошлемся на авторитеты.

Великий французский математик Анри Пуанкаре (конец XIX века): «Люди практически требуют от нас только способов наживы денег. Эти люди не заслуживают ответа. Скорее следовало бы их спросить, для чего накапливают они богатства и нужно ли тратить время на их приобретение и пренебрегать искусством и наукой…».

Джон Бернал, английский естествоиспытатель, историк науки, Нобелевский лауреат: «Капитализм сделал науку возможной. Наука делает капитализм излишним».

Нобелевский лауреат Ф. Жолио-Кюри: «Если страна не развивает науку, она подвергается колонизации».

Нобелевский лауреат, российский физик Ж.И. Алферов: «Нет более важной задачи для страны, чем возрождение промышленности в целом и промышленности высоких технологий в особенности…Мы потеряли 20 лет в своем развитии. Как выйти на современный уровень? Выйти можно только одним способом - развивая науку!.. Промышленность платит за то, что ей нужно сегодня, а за то, что нужно будет завтра, платить должно государство».

…Время ставит перед человечеством небывалые по сложности и масштабности задачи. Существует проблема эволюции глобального климата ускоренное таяние арктических и антарктических льдов, замедление течения Гольфстрим, повышение температуры мирового океана; угроза извержения вулкана Уеллостоун и возможный как следствие сдвиг тектонических плит планеты с последующими гигантскими цунами, землетрясениями, потопами; встреча Земли с астероидом Амос, последствия которой пока непрогнозируемы; эволюция Солнца угрожает Жизни на Земле; не исключена встреча Земли с другими угрозами из Космоса…Тема «Конца света» становится ведущей на страницах газет, на телевидении, в интернете…

Да, сегодня наука не может дать описание процессов во Вселенной и их последствий для Галактики. Мы не понимаем эволюцию Солнечной системы и Земную эволюцию. Соответственно человечество не готово к отражению ни экзогенных, ни эндогенных угроз для сохранения жизни на Земле. Но только наука несет реальный шанс на адекватные ответы на эти вызовы и угрозы. Или у кого-то есть надежды на какие-то другие силы?

Проблемы, вставшие в XXI веке перед человечеством, разномасштабны, разнообразны, междисциплинарны. Но появляется все больше оснований полагать, что главная проблема человечества - это угроза выживанию человечеству как биологического вида. Анализ информационных потоков во всех областях знаний свидетельствует, что непрогнозируемость будущего это уже проблема не отдельных исследователей, а проблема, трансформирующаяся в Страх человечества перед будущим, перед Апокалипсисом. Страх становится мейнстримом информационного и мыслительного пространства.

Какой бы критике не подвергалась наука, пока человечество не знает другой альтернативы снизить уровень Страха (или освободиться от него) кроме как на основе Науки. Знания и способность действовать для своего выживания на основе научного знания будут доставаться все более дорогой ценой. Но альтернатив науке не видно…

Существуют веские основания полагать, что вложения в «Будущее» станут главной статьей затрат ведущих стран мира уже в этом столетии.

Если «Будущее» - главная ценность человечества и «Спасение человечества» - главная стоимость выживания человечества, то этим самым ставится вопрос о новых смыслах, системе ценностей, понятий, цене вопроса «выживание биоты», в науке, в том числе в экономической науке. В постановке « Будущее - Спасение - Выживание человечества» формулировка «экономика- наука о редких ресурсах и их распределения» неуместна. Ни мега-, ни макро-, ни меза-, ни микро-, ни мини-, ни нано- экономические уровни не помогут решению вопроса. Здесь ситуация, которую выразил А.Эйнштейн формулой: «Наше мышление создает проблемы, которое мышление того же типа не в состоянии решить». Проблемное пространство экономической теории расширилось на такой горизонт, для обозрения которого нужны принципиально новые инструменты, новый объект исследования экономистов, который предстал перед экономистами XXI веке, - это экономика «выживание биоты», учитывающая эволюцию космоса (космоэкзогенные факторы) и Эволюцию Земли (эндогенные) факторы.

Наука - это не только вещество, материя, полезности, потребительские ценности. Наука это и Человек с его духовными (а не только физиологическими) потребностями. Наука это Время, это Пространство, это Будущее, это Космос, Хаос, Структуры… Чем слабее наука, тем выше неопределенность, непредсказуемость и риски при принятии решений, в том числе при принятии судьбоносных решений для человечества.

Встает вопрос о сверхпроектах, реализация которых может растягиваться на сотни (может быть тысячи лет). Такие проекты были в головах гениев таких, как С.А. Подолинский, К.Э. Цилковский, А.Л. Чижевский, В.И. Вернадский...

Убедительной теории экономики науки нет. Науки будущего тем более. Но проблемы экономики науки существуют. Чем острее будет поставлен вопрос об угрозах выживания человечеству, тем проблемнее будет вставать вопрос о стоимости научных ответов этим угрозам. Может оказаться, что уже в скором времени «цена» научных ответов на судьбоносные угрозы человечеству станет главной статьей затрат глобальной экономики. Подготовить сознание людей к этому, видимо, важнейшая задача нового направления в экономической теории - экономики науки.

К. Маркс утверждал, что «если бы явления и сущности совпадали, то науки бы не было». Эту формулу можно усилить утверждением, чем больше будет разрыв между сущностью и явлением, тем востребованее наука, тем больше ее стоимость, тем дороже цена научных ответов.

Есть фундаментальная наука, изучающая законы Природы. Потребности в фундаментальной науке испытывают наиболее «сильные» народы и государства. Она нужна им, чтобы «руководить», «контролировать», «лидировать», «подчинять», «властвовать» над менее сильными народами и государствами (независимо от того, декларируют или комуфлируют они свой интерес в глобальной конкуренции народов). Миссия США - лидировать в мире на стратегических направлениях и быть единственной сверхдержавой - обходится государству, корпорациям, и другим структурам США более, чем в 420 млрд. долларов в год. Но для США - это осознанная миссия и обоснованные затраты.

Одно из самых опасных заблуждений у людей, незанятых в науке, состоит в том, что они видят смысл и назначение науки только в генерировании новых идей. Генерирование идей безусловно важная часть науки, ее исходная позиция. Но от идеи до ее реализации в инновационный потребительский продукт … «дистанция огромного размера».

Есть идеи легко «признаваемые», есть «сложно признаваемые идеи», есть «сумасшедшие идеи», т.е. непризнаваемые.

Даже если идея легко признаваема (очевидна), то вероятнее всего это не инновационная идея, а «дженерик», т.е. повторение с какой-то особенностью базовой инновации. «Дженерики» сравнительно легко входят в жизнь. Фирма Sony (Япония) ежедневно внедряет не менее 2х дженериков. Но это коротко живущие инновации.

Если идея действительно инновационная, ее дорожная карта в жизнь изобилует провалами, «ловушками», барьерами, атаками отживающих аналогов и конкурентов.

Для реализации истинно инновационных идей в инновационные продукты еще необходимо найти перевод фундаментальной идеи в «прикладное» решение, «прикладного» решения в отраслевую технологию, затем в заводскую технологию. И здесь обнаруживаются главные проблемы, разрывы, институциональные и организационные ловушки.

Провалы в науке остановят «планы модернизации», «переход на инновационную траекторию развития», «проект Сколково», «проект нанотехнологии» и т.д. и сделают их не более чем «хотелками».

Отсутствие национальной инновационной системы, распад научных школ, истощение научных заделов, развал отраслевой и заводской секторов науки, слабость вузовской науки, отставание инфраструктуры науки и другие качественные показатели создают ситуацию системного кризиса в российской науке.

Можно продолжать список фундаментальных проблем и провалов в российской науке, российском образовании, российской промышленности.

Но главный вывод: в настоящее время в России нет адекватных времени экономической, научной, инвестиционной, кадровой политик, и пока их не будет, вопрос об экономике науки может обсуждаться только как риторический.

Оптимистическая альтернатива состоит в осознании грозящих катастроф, опасностей, вызовов, которые не могут оставаться без ответов. А ответы могут базироваться только на науке.

Будущее экономической науки

Проблема будущего в науке вообще и экономической науки в частности становится всё более актуальной и востребованной. Как отмечал Люис Кэрролл «память, обращенная только в прошлое, ничтожна и скудна».

«Общество, ориентированное на традиции, обречено на исчезновение; общество, ориентированное на сегодняшний день, становится застойным; и только общество, устремленное в будущее, может развиваться» (А.Тойнби Постижение истории М.1996).

В принципе можно управлять автомобилем, глядя в зеркало заднего вида. Даже ночью. Но можно включить дальний свет и прибавить скорость.

Взгляд в будущее науки это и есть дальний свет в ночной тьме для движущего ковчега, на борту которого земляне, испытывающие страх перед будущим в связи с пророчеством Ветхого завета.

Предупреждение о возможности драматического апокалипсиса, который ждет человечество содержится не только в Библии, календаре Майя, но и в трудах выдающихся ученых В.И. Вернадского, академика Валентина Афанасьева Коптюга, Н.Н. Моисеева, С.П. Капицы, Донелла и Дениса Медоузы, Й. Рэндэрса и других.

В.И. Вернадский: «Если общество не будет развиваться на разумных началах, согласуясь с законами природы, то гибель всего живого на Земле неизбежна».

Н.Н. Моисеев: «Будущего не будет, если мы не сменим приоритеты ценностей и вместо голого потребительства и экономизма на первое место не поставим этику гармоничного существования с Природой».

Коптюг В.А.: «…Если человечество будет продолжать жить так, как жило до этого, то оно познает, что такое конец света. Либо же оно, осознав масштабы проблем, с которым столкнулась в своем развитии, сумеет объединить усилия и найти достойный ответ…»

С.П.Капица, занимаясь последние 20 лет своей жизни глобальной проблемой народонаселения на Земле пришел к выводу, что к 2050 году население Земли перестанет расти застынет на отметке 12 млрд. человек, затем начнет убывать.

С 1970 по 2003 год количество живых существ на планете Земля сократилось на 31%.

В 2002 году Донелл и Денис Медоузы подтвердили в работе «За пределами роста», сделанный ранее, в 1972 году, вывод о необратимом характере деградационных процессов на Земле в книге «Пределы роста» на основе усовершенствованной 5-ти факторной модели.

Новые знания наук о Земле и Космосе не только подтверждают возможность драматического развития для человечества и всей биоты исхода, но и предупреждают о том, что в распоряжении человечества не так много времени на решение судьбоносных для биоты проблем. (А может быть мы уже опоздали).

Вот сводка возможных смертельных для биоты эндогенных угроз.

Таблица 1 - Эндогенные угрозы и вызовы

Данные научных исследований последнего времени свидетельствуют об угрозах экзогенного характера, исходящих из космоса, связанных с эволюцией галактик, с процессами на Солнце и, как следствие, несущих угрозы существование биоты на планете Земля (таб.2).

Таблица 2 - Экзогенные угрозы планете Земля.

Все эти физические, химические, биологические, биохимические, космические процессы уже давно в фокусе ученых, занимающихся естественными науками, и как будто не касаются тех, кто работает в сфере экономических процессов.

Но обратите внимание: американская программа «Апполон» высадки человека на Луну имела проектную стоимость 130 млрд. долларов; на поимку Бозона Хиггса европейский консорциум затратил уже более 20 млрд. долларов; маленький аппарат «Кьюоросити», заброшенный на Марс обошелся США более чем 2 млрд. долларов (всего-то за «любопытство»: есть вода на Марсе или нет?).

Сейчас в Китае, США и других странах разрабатываются проекты колонизации Луны (стоимость этих проектов однозначно будет измеряться триллионами долларов).

Задумаемая - во что могут обойтись такие проекты, которые уже обсуждаются: как создание аппарата, способного двигаться в межзвездном пространстве со скоростью 300 тыс. км. в секунду (сейчас человечество освоило движение со скоростью не более 5 скоростей звука (т.е. 2 тыс. км. в секунду); депортация Земли из Солнечной системы? Депортация Земли из галактики «Млечный путь»?.

Сознание экономистов не приспособлено оперировать стоимостями проектов, измеряемыми глобальными ВВП Земли (это десятки триллионов и даже сотни триллионов долларов).

Сверхсложность, сверхмасштабность предстоящей деятельности человечества в связи с эндогенными и экзогенными угрозами может быть охарактеризована такими сверхпроектами, как переселение «землян» на другие планеты или хотя бы части из них. Подготовка к осуществлению таких сверхпроектов должна начнется в XXI веке: взрывы крупных объектов, несущих угрозу Земле в космосе или освоение технологий изменения их траекторий, например, с помощью высадки на объектах, не имеющих магнитного поля космонавтов и установка на них двигателей, способных уводить эти объекты от Земли; депортация разведчиков землян с планеты Земля на другие звездные системы со скоростью, близкой к скорости света; депортация Земли на другие орбиты и расстояния от Солнца. и так далее.

И все это необходимо делать, когда на Земле 1/6 часть населения ложится спать голодной, когда от болезней гибнут десятки тысяч детей ежесекундно; когда экономисты не могут найти общепринятых понятий для таких категорий, как труд, стоимость, эффективность, экономическая деятельность и т.д. Л.А. Подолинский 150 лет назад в работе «Труд и социализм» высказал поразительную догадку, в соответствие с которой труд и, как следствие, экономическая деятельность на Земле это процесс повышения КПД Земли как трансформатора, имеющего космическую функцию преобразования солнечной энергии в биоту ради её сохранения на Земле (!?). К догадке Подолинского близки взгляды Циолковского, Чижевского, Вернадского. Тогда что такое экономика как вид человеческой деятельности?

Мы экономисты, еще не разобрались с категориями миниэкономики, микро-, мезо-, макро-, мега- экономик, как во весь рост встает проблема создания нового уровня экономических исследований и новых смыслов - МЕТА-экономику. Попытки формирования теории метаэкономики предприняты Л.А. Подолинским, Б.М. Генкиным и М.И. Беляевым, А.Б. Виссарионовым. Осознание метаэкономической постановки видны в Уральской школе экономики Е.Г. Анимица, В.С. Бочко, Ю.С. Перевощикова (Ижевск).

Сергей Петрович Капица, изучая проблему народонаселения на Земле предложил логистическую модель роста численности населения Земли с его остановкой к 2050 году, а затем падения его численности.

Экономическая наука переживает парадигмальный кризис. Об этом писали Л.С. Маевский, В.М. Полтерович, Д.С. Львов.

И это прекрасно. Значит, если есть «кризис», значит будет «решение». Ибо кризис - это не только нарастание хаоса (в том числе в сознании), но и ответ на вызовы и угрозы будущего.

Вот уже больше 30 лет предметом исследования в некоторых вузах Татарстана является экономическая синергетика, которую рассматривают как методологию, теорию, научное направление в исследовании сложных, сверхсложных, сверхмасштабных проблем. То есть как парадигму экономической науки, базирующейся на представлении об экономических объектах и процессах как неравновесных, нелинейных, необратимых (в историческом масштабе времени) системах, в которых наряду со сложностью и масштабностью должны учитываться такие факторы, как фактор эволюции «Пространства - Времени», автоколебания как имманентное свойство всего сущего на Земле, гетероскедастичность, автокатализ, автокорреляции, амплификации взрывного характера (в том числе фазовые и структурные превращения), в том числе взаимопереходы «порядок - хаос», и режимы с обострением.

Теория синергетики ведет свое начало с работ Платона («Политика») трудов мыслителей Возрождения, получила в ХХ веке развитие в трудах физиологов А. Шерингтона и А.Л. Богданова, математиков Д. Улама и Забусского, химико - физиков И.Р. Пригожина, В. Эбелинга, Г. Хакена, философов Ф. Варела, К. Майнцера и др.

В экономическую науку синергетические положения вошли благодаря работам П. Друкера, Э. Ласло, И. Ансоффа (1960-ые 1970-ые годы), китайского профессора В-Б. Занга.

В СССР - России сложилось мощное синергетическое движение, у истоков которого стояли Самарский А.А., Курдюмов С.П., Моисеев Н.Н., Кадомцев Б.Б., Чернаский Д.С., Степин В., Капица С.П., Данилов Ю.А., Князева Е.Н., Малинецкий Г.Г., Колесников А.А. и многие другие.

В число регионов, где синергетическое движение получает особенно активное развитие наряду с Москвой, С-Петербургом, Ростовом-на-Дону, Саратова входят Екатеринбург, Новосибирск, Томск, Казань и других крупных научных центры.

Теория синергетики, или теория сложных систем, в наибольшей степени отвечает требованиям, которыми должна обладать парадигма науки XXI века, методология исследования сложных, сверхсложных и сверхмасштабных (больших и сверхбольших систем). Рассматривая экономику как метасистему, включающую в сложнейшем взаимодействии мини -, микро -, мезо - , макро -, мега - уровни единой метаэкономической теории, можно утверждать, что те усилия, которые уже затрачены пионерами этого направления в экономической теории, будут поддержаны и развиты, в том числе учеными уральской науки.

«У человечества нет времени нащупывать организацию мира методом проб и ошибок… Мы должны проектировать будущее, опираясь на науку, на законы организации, самоорганизации и синергетики. Синергетика это оптимистическая попытка овладеть нелинейной ситуацией и преодолеть растерянность перед лицом открывшейся сложности нашего мира».

Эти слова принадлежат члену корреспонденту РАН Сергею Павловичу Курдюмову (1928-2004гг.), одному из пионеров синергетического движения в России.

В них суть будущего науки.

Размещено на Allbest.ru