Предпринимательская культура Российской империи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Волгоградский государственный университет

Предпринимательская культура Российской империи

Ерохина О. В.

Адрес статьи: www.gramota.net/materials/1/2009/1-1/29.html

Статья опубликована в авторской редакции и отражает точку зрения автора(ов) по рассматриваемому вопросу.

Источник Альманах современной науки и образования

Тамбов: Грамота, 2009. № 1 (20): в 2-х ч. Ч. I. C. 74-78. ISSN 1993-5552.

Адрес журнала: www.gramota.net/editions/1.html

Содержание данного номера журнала: www.gramota.net/materials/1/2009/1-1/

Интенсивный промышленный рост, который происходил в Российской империи в последней четверти XIX в., способствовал урбанизации аграрной России. Развитие частного предпринимательства после отмены крепостного права в 1861 г. изменило облик, как крупных городов, так и провинциальных.

Именно в это время назревает необходимость решения социальных проблем. К началу XX в. на территории Российской империи была создана разветвленная система благотворительности и общественного призрения, включавшая свыше 19000 учреждений оказывавших помощь нуждавшимся [Благотворительность 1907: 5]. Обращение к истории благотворительности приобретает особую научную и общественную значимость не только как восстановление исторической памяти, но и как переосмысление огромного опыта социально-психологической и этической практики, накопленного в дореволюционный период, использования его с учетом нынешней реальности.

Для предпринимателей конца XIX - начала ХХ вв. было характерно активное включение не только в сферу хозяйственного развития страны (участие в промышленном производстве, торговле, банковской деятельности), но и в культурный процесс через поддержку и непосредственное участие в различных проектах социального и культурного назначения. Деловые люди являлись культурным феноменом, многонациональным и конфессиональным по составу, со своими традициями, деловой этикой и системой жизненных приоритетов.

Социально-экономическая активность в предпринимательской среде сочеталась с различными действиями в общественно-политической жизни страны, а также непосредственным и опосредованным участием во многих культурных мероприятиях. С одной стороны, подобная практика была обусловлена собственной инициативой и социальной активностью, которая в целом была характерна для предпринимателей того времени. С другой, это инициировалось верховной властью, как это было в случае развития системы городского управления, формирования образовательных структур, культурной инфраструктуры [Велиховский, Кандаурова 2006: 93].

На протяжении XIX в. благотворительность была одной из немногих разрешенных государством сфер проявления общественной активности граждан. Поэтому личное участие в деятельности благотворительных организаций (особенно пожертвование крупных сумм на филантропические цели) способствовало повышению социального статуса предпринимателей как внутри сословия, так и в общественной и политической жизни. К тому же регулярность и размеры пожертвований были подтверждением финансовой устойчивости фирм в глазах деловых партнеров и в общественном мнении [Ульянова 2002: 95-96].

Предпринимательская культура в России характеризовалась множеством структурных компонентов, исходя из функциональной деятельности отечественных предпринимателей и их участия в жизни страны. К концу XIX в. представители промышленного и торгового сословия способствовали развитию национальной культуры, поддерживая и участвуя в реализации культурных и социальных проектов [Гавлин 2006: 168].

Сферой приложения капиталов стали в это время: система образования, наука, здравоохранение, издательское и библиотечное дело, музейная практика, выставочная деятельность, сохранение историкокультурного наследия и мемориализация, искусство, а также призрение бедных и малолетних (детские приюты для сирот, больницы, дачи), попечительство о несостоятельных и малоимущих (участковые, попечительства о бедных, богадельни, вспомогательные кассы, дома бесплатных квартир) [Велиховский, Кандаурова 2006: 94-95].

На вершине деловой пирамиды находились примерно 300 богатейших семей, владельцев торгово-промышленных фирм и банков. Среди них выделялись отдельные национальные и конфессиональные группы. Ведущая роль принадлежала русским, выходцам из крестьян. Прочные позиции в деловом мире занимали российские немцы. Достаточно обособленную группу представляли предприниматели-иудеи.

Благотворительную деятельность предпринимателей можно разделить на два вида: корпоративную (банковские учреждения, торговые дома или компании) и персональную. Во второй половине XIX в. наблюдался рост числа благотворительных обществ. При этом необходимо отметить, что к 1890 г. 75% средств, израсходованных на благотворительность, были частными [Немцы 1999: 209].

В дореволюционной России совершать благотворительные пожертвования считалось нормой жизни для представителей всех сословий. Можно было сплутовать, обмануть в торговой сделке, но не подать нищему, не протянуть руку помощи нуждающимся - грех. Меценатство предпринимателей необходимо рассматривать как типичное явление общественной жизни страны. К сожалению, немногие имена благотворителей сохранились до наших дней. Но все они (независимо от размера вкладов) вошли в историю.

Андрей Львович (Иоганн-Андреас) Кноп, состоявший в 1904-1914 гг. председателем совета Московского Учетного банка, являлся членом совета Елизаветинского благотворительного общества в Москве. В 1895 г. он пожертвовал этому обществу для устройства больницы дом с садом (стоимостью 100 тыс. рублей) в центре Москвы, на Малой Дмитровке. А также был попечителем Дома воспитания сирот, в Московском среднем механико-техническом училище Общества распространения технических знаний и являлся председателем училищного совета при лютеранской церкви СВ. Петра и Павла [Ульянова 2002: 95].

Людвиг Иоганнович Штиглиц (1778-1843) приехал в Россию в 1802 году. В 1803 г. был записан в первую гильдию Петербургского купечества. В 1805 г. Людвиг Иванович, как его стали здесь называть, основал в Петербурге банкирский дом «Штиглиц и К°» [Ананьич, Беляев 2002: 17]. В 1807 г. Сенат принял решение предоставить Л. Штиглицу российское подданство, а в декабре он принес присягу в Петербургском губернском правлении «вечное Российской державы подданство» [РГИА. Ф. 1343. Оп. 46. Д. 2329. Л. 13].

После смерти в 1843 г. Л. И. Штиглица банкирский дом возглавил А.Л. Штиглиц. В 1846 г. он был избран председателем Петербургского биржевого комитета на первое трехлетие, в последующем он четыре раза избирался на этот пост. Через банкирский дом «Штиглиц и К^о» русское правительство поддерживало отношения с банками Амстердама, Лондона, Парижа. Свидетельством доверия властей к А. Л. Штиглицу может служить тот факт, что в связи с банкротством банкирского дома «Гарман и К^о» Министерство финансов поручило российскому генеральному консулу в Лондоне принять необходимые меры для охраны интересов российской казны и действовать совместно с агентом банка «Штиглиц и К^о» Моллетом [РГИА. Ф. 560. Оп. 38. Д. 531. Л. 85].

Современники писали об А. Л. Штиглице: «Имя его пользуется такой всемирной известностью, как имя Ротшильда. С векселями его, как с чистыми деньгами, можно объехать всю Европу, побывать в Америке и в Азии. Нет города в Европе, где бы не приняли его векселя, и с ними можно было ездить везде, как с наличными деньгами…» [Ананьич, Беляев 2002: 19]. До самой смерти (1884 г.) А. Л. Штиглиц оставался одним из самых влиятельных и богатых людей России.

Значительную часть своих капиталов он завещал на благотворительные цели: коммерческому училищу для бедных при лютеранской церкви Петра и Павла в Петербурге, Глазной лечебнице на Моховой, Елизаветинской больнице, петербургскому биржевому комитету. Но наибольшие пожертвования достались училищу технического рисования -- предмету давнего увлечения банкира. Еще в 1876 г. А. Л. Щтиглиц «в память трудов покойного отца» передал в Министерство финансов 1 млн. руб. серебром «для устройства и содержания в Петербурге училища технического рисования барона Штиглица» [Петров 2005: 47]. «Не имея потомков и желая навсегда связать свое имя с общеполезным для Российской империи учреждением», Александр Штиглиц в своем духовном завещании оставил 5 млн. руб. на создание при училище художественного музея [Петров 2005: 48].

Александр Богданович Нентцель родился в семье саратовского колониста в 1840-м г. Окончив в 60-х гг. XIX в. технический институт в Санкт-Петербурге, служил в акцизном ведомстве в западных губерниях Российской империи. На энергичного А. Б. Нентцеля обратили внимание представители «Азовского пароходства» и пригласили его в Таганрог в качестве управляющего делами своего предприятия. Кроме того, он принимал активное участие в общественной жизни города: состоял в Таганрогской городской думе и Таганрогском комитете торговли, был почетным мировым судьей и одним из инициаторов учреждения Таганрогского технического училища, попечителем которого состоял до своей смерти.

В 1881 г. он занял пост председателя правления Азовско-Донского Коммерческого банка, а также долгое время был членом правления Донского земельного банка. По его инициативе открылись постоянные отделения Азовского Банка во всех портах и городах Черноморского побережья: Керчи, Феодосии, Ялте, Новороссийске. В 1904 г. правление банка было перенесено из Таганрога в Санкт-Петербург. Благодаря его умелому руководству финансовое учреждение в начале XX в. вошло в пятерку крупнейших банков Российской империи. Умер А. Б. Нентцель в 1910 г. [РГИА. Ф. 616. Оп. 3. Д. 79. ЛЛ. 1-3]. В своем завещании Александр Богданович указал, что оставляет часть средств на учреждение стипендии для учеников Таганрогского технического училища [РГИА. Ф. 616. Оп. 1. Д. 143].

К концу XIX в. И. К. Прове сделал блестящую карьеру в российском торгово-промышленном мире. Потомственный почетный гражданин, советник коммерции, он стал членом правлений нескольких мануфактур. По приглашению И. В. Цветаева он принимал участие в деятельности Комитета по обустройству Музея изящных искусств им. Александра III в Москве, пожертвовав 20 тыс. рублей. В своем дневнике основатель музея записал о нем такие строки: «Он признал особую полезность нашего музея и обещал взять стоимость целого зала на себя. … Разговаривали мы с Прове о том, почему русские капиталисты и природные москвичи, вроде Саввы Морозова, не идут к нам в Комитет и отказываются помогать возникновению музея, тогда как московские же коммерсанты с западноевропейскими фамилиями, напротив, охотно принимают участие в нашем деле, вызывающем их на материальные жертвы. Причина одна: большая культурность иностранцев в сравнении с нами. Наши купцы, большей частью, внуки простых мужиков - иностранные же коммерсанты имеют за собой, во всяком случае, более культурных предков» [Любартович, Юхименко 1999: 271-272].

Однако подобное суждение достаточно спорно. Н. А. Найденов в своих мемуарах «О виденном, слышанном и испытанном» привел случай, когда банкир Макс Вогау поддался на уговоры Московского генералгубернатора князя В. А. Долгорукого и пожертвовал 10 тыс. рублей во время подписки на учреждение Добровольного флота. «А по возвращению домой, сообразив, куда пойдут его деньги, с ним случился нервный припадок» [Ульянова 2002: 87].

Николай Александрович Найденов был ярким представителем купеческой династии, вышедшей из крестьян. В конце 1860-х гг., когда в стране началась «банковская лихорадка» ему пришла мысль: «… не обсевки мы в поле, стоит попытать счастья» [Найденов 1905: 118]. И в 1871 г. был создан Московский Торговый банк с капиталом 2 млн. рублей при поддержке промышленников Т. С. Морозова, А. К. Крестовникова, П. М. Рябушинского и других. Вплоть до своей кончины Николай Александрович занимал пост председателя правления банка. Московский Торговый банк финансировал в первую очередь предприятия, входившие в сферу влияния Н. А. Найденова. К ним относились Московское Торгово-Промышленное Товарищество, Купавинская суконная фабрика под Москвой и хлопчатобумажный комбинат в Кинешме Костромской губернии, а также нефтяная компания (Московско-Кавказское Нефтепромышленное товарищество) в районе Баку [Петров 2002: 69].

В личности Н. А. Найденова уживались финансист-промышленник и историк-краевед. На собственные средства он издал альбомы по истории Москвы. Пособием по церковной архитектуре города может считаться альбом «Москва, Соборы, монастыри и церкви», в котором были запечатлены все церкви города с описанием истории каждой, даже самой маленькой церквушки.

В период 1880-1890-е гг. Н. А. Найденовым было опубликовано около 14 альбомов с видами Москвы.

Кроме того, им было подготовлено шесть фундаментальных публикаций по истории населения Москвы и ряда других русских городов. Последней работой Н.А. Найденова стали «Воспоминания о виденном, слышанном и испытанном», в которых рассказывалось не только о семье, но и имелись сведения о купеческой Москве 1840-1860-х гг. [Найденов 1903, 1905].

За труды в качестве главы Биржевого комитета в правительственных инстанциях в 1901 г. Н. А. Найденова решено было пожаловать потомственным дворянством, но он отказался заявив: «Я купцом родился, купцом и умру» [Исторический вестник 1906: 365-366]. После смерти Н. А. Найденова Городская дума постановила учредить премию его имени «за сочинения в области церковно-исторической древности Москвы и торгово-промышленной истории города» [Петров 2002: 69].

Бывали случаи, когда немцы католического или протестантского вероисповедания проявляли инициативу по материальной поддержке православного населения. Например, председатель правления Попечительства о бедных евангелического исповедания в Москве Ю. Гейс передал в 1895 г. московскому генералгубернатору 1,6 тыс. руб. для раздачи бедным гражданам. А потомственный почетный гражданин, советник коммерции и купец первой гильдии Отто фон Вогау построил в 1885 г. в своем имении под Москвой (дер. Юдино, Звенигородский уезд) для местных крестьян православную церковь, содержание которой обходилось в 2 тыс. рублей ежегодно. Кроме того, работала бесплатная амбулатория, на ее нужды О. фон Вогау выделял более 3 тыс. рублей ежегодно [Деннингхаус 2004: 233].

Филантропия была одним из путей повышения социального статуса, приобретения наград, получения потомственного почетного гражданства и т.п. За наиболее крупные пожертвования правительство награждало орденами, жаловало чинами и званиями, предприниматели имели возможность занимать почетные должности в городском самоуправлении.

Общественная деятельность большинства предпринимателей неоднократно отмечалась званием «Почетного гражданина», «Потомственного почетного гражданина». Например, потомственным почетным гражданином являлся фабрикант Андрей Яковлевич Вильмс, вложивший значительные средства в строительство железной дороги на Молочной [Деннингхаус 2004: 233]. Владелец мельницы и уксусного завода в Екатеринославле Йоган Тиссен, получил звание личного потомственного гражданина по ведомству попечения учреждений императрицы Марии [Венгер 2006: 9]. За заслуги на предпринимательском поприще А. Г. Крестовникову в 1910 г. было пожаловано потомственное дворянство [Петров 2002: 68].

А. Н. Боханов, исследуя благотворительную деятельность предпринимателей, считал, что ее следует рассматривать как способ удовлетворения «корыстных» интересов дающего, потому что предприниматели получали гражданские классные чины и почетные звания исключительно за попечительство в учебных и благотворительных заведениях [Боханов 2002: 52]. Эту сферу деятельности можно считать одной из славных страниц в истории предпринимательства.

Сложно судить о внутренних мотивах благотворительной деятельности многих российских промышленников и торговцев. Однако бесспорен тот факт, что их щедрые денежные пожертвования способствовали развитию учреждений просвещения, здравоохранения и общественного призрения.

Например, Х. А. Пец, владелец промышленных заведений (кожевенного и лесопильного завода, двух мукомольных мельниц) и небольшого пароходства в Великом Устюге, принимал активное участие в общественной жизни города и благотворительных акциях. Его избирали гласным городской думы и присяжным заседателем, а с 1870 г. он был городским головой города. Благодаря его деятельности в Великом Устюге появился телеграф, открылся ремесленный приют для мальчиков, капитал, предназначенный для благотворительных целей, разными взносами увеличился на 10 тыс. рублей [Чебыкина 2001: 397].

По завещанию купца первой гильдии Козьмы Терентьевича Солдатенкова в 1901 г. был оставлен один миллион триста тысяч рублей на учреждение в Москве ремесленного училища, в котором должны были бесплатно обучаться дети мужского пола независимо от их состояния и вероисповедания. Из оставленных денег один миллион рублей должен был составить неприкосновенный фонд, а триста тысяч выделялись на постройку здания училища [История Московского купеческого общества 1914].

Кроме того, он оставил часть средств различным учебным заведениям Москвы: «и) в училище глухонемых в Москве, именуемое «Арнольдовским» - двадцать пять тысяч рублей…; й) в другое училище глухонемых, учрежденное И.Я. Шульцом - десять тысяч рублей…; к) в Императорский Московский университет - шестьдесят пять тысяч рублей на учреждение из процентов с этой суммы восьми стипендий по две на каждый факультет - выбор стипендиатов предоставляется университету; л) на учреждение из процентов с капитала стипендий мужских и женских гимназий в Москве, по равному количеству стипендий в каждой гимназии - сорок тысяч рублей; м) Обществу для пособия нуждающимся студентам Императорского Московского университета - двадцать пять тысяч рублей с тем, чтобы проценты с этого капитала употреблялись на взнос платы за слушание университетских лекций недостаточными студентами» [История Московского купеческого общества 1914: 237].

Благотворительность как стиль поведения в предпринимательских кругах начала проявляться в последней трети XIX в. Об этом свидетельствовал интенсивный рост числа благотворительных заведений, основанных на деньги и имущественные пожертвования крупных предпринимателей. Участие в благотворительной деятельности являлось одним из важнейших элементов общей тенденции выдвижения предпринимателей на новые позиции в стремительно модернизирующемся российском обществе. предпринимательский капитал российский

Список литературы

1. Ананьич Б. В. Банкирские дома в России. 1860-1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. 1860-1914 гг. - Л., 1991.

2. Ананьич Б. В., Беляев С. Г. Санкт-Петербург - банковский центр Российской империи (XIX - начало ХХ в.) // Предпринимательство и городская культура в России. 1861-1914. - М., 2002.

3. Благотворительность в России. - СПб., 1907. - Т. 1.

4. Боханов А. Н. Крупная буржуазия России. Конец XIX в.- 1914 г. - М., 1992.

5. Велиховский Л. Н., Кандаурова Т. Н. Предпринимательская культура в пореформенной России: социокультурная составляющая // История предпринимательства в России. Вторая половина XIX - начало ХХ века. - СПб., 2006. - Кн. 2. Венгер Н. В. Предпринимательский этнос и меннонитская община в условиях российской модернизации второй половины XIX века (на примере южнороссийского региона) // Немцы Сибири: история и культура. - Омск, 2006.

6. Гавлин М. А. Предприниматели и становление русской национальной культуры (выдающиеся меценаты и коллекционеры, деятели отечественной культуры из предпринимательской среды) // История предпринимательства в России. Вторая половина XIX - начало ХХ века. - СПб., 2006. - Кн. 2.

7. Деннингхаус В. Немцы в общественной жизни Москвы: симбиоз и конфликт (1494 - 1941). - М., 2004.

8. Исторический вестник. - 1906. - Т. 103. - № 1.

9. История Московского купеческого общества. 1863-1913 г. - М., 1914. - Т. 5. - Вып. 2.

10. Любартович В. А., Юхименко Е. М. Семья Прове: предприниматели, благотворители, коллекционеры // Немецкие предприниматели в Москве: Сб. статей. - М., 1999.

11. Найденов Н. А. Воспоминания о виденном, слышанном и испытанном. - М., 1905. - Ч. 2.

12. Найденов Н. А. Материалы по истории московского купечества. - М., 1882-1883. - Т. 1-9.

13. Немцы России: Энциклопедия. - М., 1999. - Т. 1.

14. Петров Ю. А. Александр Штиглиц: первый управляющий Государственным банком // Вестник банка России. - 2005. - № 29.

15. Петров Ю. А. Москва банковская на рубеже XIX -ХХ веков // Предпринимательство и городская культура в России. 1861-1914. - М., 2002.

16. Ульянова Г. Н. Благотворительность московских банков // Предпринимательство и городская культура в России. 18611914. - М., 2002.

17. Чебыкина Г. Н. Немцы в Великом Устюге (вторая половина XIX - начало ХХ в.) // Немцы в России: российсконемецкий диалог. - СПб., 2001.

18. Kirchner W. Die deutsche Industrie und die Industrialisierung Russlands 1815-1914. - St. Katharinen, 1986.

Размещено на Allbest.ru