Промышленность России: две стратегические задачи реиндустриализации

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

1. Макроэкономические условия развития: структуры и институты.

Большие трудности развития промышленности в 1990-2000 гг., сильный спад промышленного производства в 1990-е гг., закономерно сегодня подводит к задаче реиндустриализации. Под новой индустриализацией следует понимать создание новых видов производств и секторов, что возможно в рамках крупных государственных проектов при участии частного капитала по типу инфраструктурных проектов. Под реиндустриалиазцией целесообразно понимать переоснащение технологиями, обновление фондовой базы промышленности. Сегодня имеется большой дефицит инвестиций, промышленность недоинвестирована, Фондов не хватает уже даже для независимого (от импорта) развития потребительского сектора. По существу данные потери составляют издержки трансформации и функционирования новой экономической структуры, которая обеспечивает рост системы только на базе конъюнктурных факторов.

Безусловно, цели развивать инфраструктуру, включая информационную, здравоохранение и медицинские технологии, образование, необходимость повышения доходов населения - являются неоспоримыми стратегическими ориентирами. Однако, важно учитывать то, какими инструментами и ресурсами будут достигаться эти цели. Кроме того, важны структурные параметры системы, которые зададут темп её экономического роста. Например, совершенно не факт, что инновации в условиях рецессии и стагнирующего развития промышленности при весьма высоких ограничениях по ресурсам являются на первой фазе организации экономического роста необходимым направлением. Из рис. 1 видно, что после некоторого роста инновационной активности, политика определения приоритетов, которая дала такую позитивную динамику, ограничивается иными возможностями экономики - по фондам, технологиям, кадрам. Поэтому уровень инновационных работ, по сути, не растёт. При этом существует проблема учёта инноваций, связанна с тем, что по форме 4 - 4а государственной отчётности, учёту подлежат тиражируемые инновации, а также пять их типов - продуктовые, технологические, процессные, маркетинговые и организационные. Это имманентно приводит к искажению общей величины инновационных работ и услуг в смысле определения чистой величины инновационного результата. Тем не менее, даже по официальным данным, как видно из рис. 1, происходит определённое торможение инновационной активности, что связано, конечно, и с периодом рецессии 2014-2016 гг., то есть, макроэкономические условиями, которые благоприятные за указанные годы не назовёшь.

Рисунок 1. Динамика инноваицонного развития в РФ, 2010-2016 гг.

Кроме того, рестриктивные денежно-кредитная и бюджетная политики, скорее всего, ограничивают и инновации. Но дело в том, что именно консервативная модель поведения агентов составляет ту основу, которая обеспечит первую фазу роста, а это означает стимулирование широкого применения так называемых стандартных или «старых» технологий, а отнюдь не инноваций (новых технологий - при всей их очевидной необходимости). Приоритеты важны, но они будут бесполезны, если стандартные технологи будут сокращаться, а новые увеличиваться буквально штучно, не давая ощутимого взноса в изменение общей совокупной производительности и технологичности экономики.

Если имеется запас по загрузке мощностей и эксплуатации фондов, даже при высоком их износе, то инвестиционная логика срабатывает так, что агенты заполняют недостаток оборотных средств, а уже затем основного капитала. Если промышленные предприятия имеют проблемы с наполнением оборотного капитала, а именно такова ситуация в России на протяжении многих лет, значит, дефицитен ресурс на их развитие в силу сложившихся макроструктурных ограничений на потоки распределения ресурсов в экономике в целом. Поэтому интенсификация инвестиций коснётся оборотных средств и затем создания фондов. Конечно, рост инвестиций в основные фонды означает только то, что заменяют выбывающие, тем более, если дефицит накоплен весьма значительный. К тому же эта замена может происходить не на самые лучшие фонды. Высокие трансакционные издержки, трудности в организации бизнеса также тормозят инвестиции.

Наблюдается сокращение численности организаций (для экономики за 10 лет на четверть), в том числе в обрабатывающей промышленности (рис. 2), что утяжеляет промышленную структуру, создаёт монополистическое давление по многим направлениям деятельности. Причём на этот процесс с трудом может повлиять федеральная антимонопольная служба, поскольку он касается объективно складывающихся тенденций на внутреннем рынке.

Рисунок 2. Динамика числа предприятий в экономике и промышленности России, 2005-2016 гг.

Структурные изменения могут происходить не только благодаря инновациям и новым технологиям. При высоком спаде по классическим производствам (стандартным или «старым» технологиям), получение ими ресурса и режим технологического обновления уже будет составлять позитивное структурное изменение, так как расширяет и закрепляет позиции этих производств хотя бы на внутреннем рынке. В ходе структурных изменений возникают новые связи элементов системы, институты, которые задают параметры эффективности функционирования и роста системы. Структура российской экономики на протяжении двух десятилетий её реформирования оформилась так, что её основу составляют сырьевые компании (добыча, металлургия, нефтехимия), секторы торговли и элементов «импортной инфраструктуры», банковско-финансовый сектор, а также государство с целями подавления инфляции и выполнения социальных обязательств. Промышленность и секторы создания высокой добавленной стоимости (новых результатов - наукоёмкие производства) занимают маргинальное положение. Такая система вполне может демонстрировать экономический рост, повышать свою эффективность, но в границах стратегически неэффективного вектора развития. Могут обновляться фонды указанных секторов, закупаться оборудование и даже проводиться цифровизация, в основном за счёт импортной основы - покупки элементов и оборудования за рубежом. Такая модель не приемлема для России.

Структурно зависимый характер развития при такой модели является закономерным - и именно его демонстрировала и пока ещё демонстрирует Россия. Чтобы изменить структуру экономики, сохранив тенденцию роста, нужно решить задачу управления переливом ресурсов из избыточных областей туда, где их явно не хватает. Осуществление такой структурной политики возможно на основе изменения состава факторов производства, распределения потоков инвестиций, отдельных нововведений, формирующих направления и виды новой деятельности (секторы), использования элементов национального богатства. Например, в развитых странах Запада соотношение между тремя основными элементами национального богатства - человеческим капиталом, физическим капиталом, природными ресурсами соответственно - 65%, 20%, и 15%, для России структура прямо противоположная - 15%, 15% и 70% (примерная оценка). Структурные реформы, которые должны быть стратегически ориентированы, стоит направить на изменение этого соотношения. Причём с одновременным увеличением стоимости труда и удешевлением капитала. Именно такая постановка проблемы составляет стратегию развития страны и требует подчинения мер текущей макроэкономической политики её решению. Это означает, что меры макрополитики требуется ориентировать на решение стратегической задачи, а не на соблюдение текущих балансов, поскольку соблюдение балансов может удалить систему от достижения стратегической цели. Таким образом, речь идёт о совершенно ином передаточном механизма макроэкономической политики, призванной воздействовать на экономическую структуру, и обеспечивать приемлемый темп роста и дальнейшее развитие за счёт обновления этой структуры.

В отношении инвестиционной модели развития необходимо принимать во внимание не только потребность в увеличении инвестиционных расходов, но и структуру их распределения, а также стабильность самой модели (рис. 3).

Рисунок 3. Инвестиции в РФ, 1971-2017 гг.

Как видим из рис. 3, советский период (до 1991 года) показывает устойчивую динамику инвестиционного процесса, причём его колеблемость не высока, а параметр динамики выше 100%. С 1990-х гг. наблюдаются значения ниже 100% и высокая колеблемость параметра, что говорит о высокой степени неустойчивости инвестиционного процесса. В буквальном смысле на основе официальных данных наблюдается модель «инвестиционного шараханья», с изменением и структуры этих инвестиций между секторами экономики. Поэтому важным направлением политики реиндустриализации является такая организация инвестиционного процесса, который бы позволял развивать секторы обработки, обновляя в них фонды, с набором нового персонала, обслуживающего данные фонды. Инвестиции в человека в отрыве от фондовой базы, конечно, составят вложения в будущее, но если фондовая база не будет развиваться соразмерно этим инвестициям, то они станут перерасходом ресурса, который будет распылён, так как подготовка кадров сопряжена с обновлением фондов - приборно-аппаратной базы промышленности. Именно такое обновление позволит создавать высоко технологичные места, что составляет основную задачу реиндустриализации в России.

Современные сдвиги в структуре экономики происходят довольно быстро, особенно по факторам производства, их может вызвать, например, демонетизация, внешние шоки, внутренние институциональные изменения и др. Однако всегда они сопровождаются либо перераспределением ресурсов, либо дисфункций базовых регулирующих институтов (обычно это наблюдается одновременно). Если диспропорции в структуре ухудшают экономическую динамику (вызывают негативное изменение), то обычно говорят о структурном кризисе. Появлений технологий, новаций также провоцирует такой кризис, который часто завершается тем, что новая технология уступает место прежней, не всегда происходит замена и повышение эффективности. Преодоление кризиса, какой бы он ни был, и чем бы он не был спровоцирован, требует ресурсов, причём ставка на абсолютно новые технологии для макроэкономической политики преодоления кризиса далеко не всегда срабатывает.

Передаточный механизм современной макроэкономической политики требует учёта структурных и институциональных особенностей хозяйственных системы. Это потребует расширить разнообразие субъекта управления и по возможности снизить разнообразие объекта управления - параметров управления. Тем самым институционально расширить за счёт сформулированной позиции принцип «целей - инструментов» Тинбергена-Тейла, сделав и политику более гибкой, учитывающей многообразие обстоятельств. Недавние исследования ведущих западных экономистов, в частности Вернона Смита, подтверждают эту позицию. Так, если происходит кризис бухгалтерских балансов, когда обязательства превышают рыночную стоимость активов, так что в бухгалтерском балансе обнаруживается отрицательный капитал, то и денежно-кредитная политика, и фискальная политика в стандартном виде оказываются бессильны повлиять на макроэкономическую ситуацию. Тем самым, кризис 2007 года был вызван не столько недостатком ликвидности, сколько несостоятельностью банковской системы. В. Смит уходит от ответа на вопрос о причинах такой несостоятельности. Однако, вольно или не вольно, он отмечает влияние институтов, в частности, банковских, на генерирование общего экономического кризиса. Если макроэкономическая политика не будет исходить из влияния этих институтов и их изменения, то она бессильна будет что-либо изменить коренным образом. Во всяком случае, она не убережёт от повторения кризиса через относительно короткое время, даже если удастся его преодолеть. Конечно, тут же возник способ ликвидации токсичных активов, однако он не может «расчистить» активы полностью, потому что обязательства должны быть удовлетворены согласно установленным правилам.

Видимо стоит предположить, что увеличение «токсичных активов» происходит не только вследствие расширения спекулятивных начал в экономическом развитии, но и в базовом снижении её эффективности, когда жизнь в долг распространяется так широко, что ничем не обусловлена. И это так или иначе отражают рынки и банковская система.

В. Смит прав в том, что обычным увеличением денежного предложения, снижением ставки рефинансирования накопившиеся проблемы не решить. Требуются институциональные изменения - и не только финансовой сферы и рынков, банковской системы, но и других подсистем экономики, а также структурные воздействия, которые бы приводили к изменению условий эффективности хозяйственной деятельности.

Следует отметить, что вводимые институты часто не срабатывают так, как на них рассчитывали. Ярким примером является Бреттон-Вудские договорённости 1944 года. Как отмечают Хелд Д., Гольдблатт Д., Макгрю Э. и Перратан Дж., первая статья о Валютном Фонде декларировала необходимость обеспечения высокой занятости и реальных доходов в странах, которые примут эту валютную систему. Более того, формируемый новый порядок - система институтов - изначально предполагал приоритет национальных целей макроэкономической политики над целями глобальной финансовой системы. Дальнейшая история развития самих институтов и мировой экономики показала совершенно иной - обратный порядок. Повсеместное нарушение правил и более того - использование институциональных коррекций, в том числе, в виде нарушений, становится атрибутом современной экономической политики в мире как во внутринациональных, так и (особенно) в международных делах.

Именно институциональные эффекты изменяют реальность и требуют изменения передаточного механизма макроэкономической политики, которая уже в прежнем виде не соответствует реальности. То обстоятельство, что денежная политика может не сработать при преодолении рецессии, известно ещё со времён Дж.М. Кейнса, когда рост денежной массы, как стимулирующая мера, не снижал процентной ставки, по причине того, что они были и так довольно низкими. Влияние данного инструмента обесценивается. Однако данная причина не является единственной. Поскольку рост денежной массы не приводит к покупке облигаций в кейнсианской модели, так как агенты ждут повышения процента, считая его очень низким, тезаврируют деньги у себя, следовательно, низкий процент далее не снижается. Именно так объяснялась сила бюджетной политики при выходе из кризиса. Но этот кризис не был долговым и не был связан с несостоятельностью банков в силу нарушения балансов, Однако, что ожидают агенты, как они поступят, ведь далеко не все из них связаны с финансовым рынком, остаётся самой важной проблемой. Структура агентов, рынков и мотивов будут влиять на поведение.

Денежные власти в России, связывая динамику процентной ставки с динамикой инфляции, с которой они борются посредством сжатия денежной массы и ограничения совокупного спроса, фактически индексируют доходы владельцев финансового капитала, оставляя реальную ставку положительной. Одновременно отрицательный капитал образуется в банковском секторе, где его формирование связано с накоплением частного внешнего долга, т.к. взять кредиты за рубежом было легче, чем внутри страны из-за разницы процентных ставок по кредиту. Эти деньги распределялись в основном в спекулятивных секторах и услугах либо добыче, и через банковскую систему аккумулировались и выводились из страны, в том числе в виде погашения внешнего долга. Но рост обязательств при слабости экономики и самого финансового рынка не становится пока фатальным, хотя давление финансового рынка и расширение его масштаба тормозило российский рост всегда, причём особенно сильно с 2010-2012 гг. вплоть до рецессии 2014-2016 гг.

Как известно, (по данным официальной статистики), активы банков составляют более 80 трлн. рублей, а инвестируется менее 2 трлн. рублей. Тем самым имеется резерв по использованию денег в экономике, особенно в обрабатывающих секторах. Имеются валютные резервы, до 20% которых вполне можно задействовать для решения задач развития, особенно на нужды науки и высокотехнологичных производств. Конечно, данная идея лежит на поверхности и связана она с острой потребностью насыщения длинными деньгами перспективных направлений развития. Но в этом смысле идея «процентного портфеля» также выглядит адекватной - под разные ставки обеспечивать предоставление длинных денег на нужды развития в различных видах деятельности, с привязкой к средней рентабельности соответствующих секторов, а кредитование самой банковской системы привязать к структуре их кредитного портфеля. Если в нём преобладают услуги, спекулятивные сделки, добыча, то повысить стоимость кредитования, если обработка и длинные проекты в промышленности, то понизить эту стоимость. Конечно, должна быть создана гибкая шкала, которую вполне возможно рассчитать исходя из задач развития и при аналитическом планировании соответствующей политики и её передаточного механизма. Однако такой подход позволит обеспечить управляемое распределение ресурсов в экономике, позволит управлять структурой взаимодействующих стохастических рынков - и главное формировать новые рынки и поддерживать взаимосвязи между уже действующими рынками, не теряя на них позиции.

2. Политика реиндустриализации.

Чтобы политика реиндустриализация была успешной и сводилась к технологическому обновлению промышленности, потребуется ряд системных подготовительных мероприятий. К ним можно отнести:

1. Реализацию закона о стратегическом планировании в полном объёме в РФ, с развёртыванием системы, охватывающей различные виды планов и уровни их реализации по шкале «потребности-возможности-результаты».

2. Верификацию методов проведения макроэкономической политики, особенно тех, которые сдерживают развитие, в частности таргетирования инфляции, сокращения бюджетных расходов в годы рецессии, обеспечения профицита бюджета, в то время когда многие научно-технические направления развития лишены необходимых финансовых ресурсов и т.д.

3. Введение руководящего принципа «цели-инструменты», а также оценки эффективности полученных результатов, с установлением причин того, по каким причинам результаты не были получены (с учётом ответственности за их получение, при обязательном учёте реакции агентов - исполнителей). Необходимо согласовать секторальные программы развития на предмет налаживания связи в создании фондов и распределении кадров (управляемый перелив ресурсов с учётом мультиплицирующего эффекта, в том числе по технологиям).

Стратегическое планирование предполагает снижение неопределённости деятельности. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что аналитическое планирование хотя и предполагает обоснование действий и решений, тем не менее, не гарантирует, что конкретные решения и принимаемые меры, в точности обеспечат движение к намеченной (в плане) цели. Следовательно, существует проблема отклонения от «целевой траектории» движения, причём само отклонение возникает и при обоснованных в плане действиях - мероприятиях. Это связано с тем, что точность оценки необходимых факторов развития системы к цели, а также совокупности инструментов экономической политики, применяемых в качестве стимула такого движения, оказываются не безупречными. Рассмотрим эту проблему на примере макроэкономической политики.

Принцип целей и инструментов является не только полезным в рамках аналитического государственного планирования (как стратегического, так и оперативного), но и позволяет поставить задачу адекватного установления самих целей и обоснованного подбора инструментов. Например, борьба с инфляцией методами денежно-кредитной политики, бесспорно, является центральной темой макроэкономической политики, но важен вопрос, насколько масштабно и глубоко такая борьба будет вестись, ведь применяемые методы сдерживают развитие, оборотной стороной которого является инфляция. Иными словами, до какого уровня следует снижать инфляцию, как поддерживать ей на некоторой величине, обеспечивая тем самым устойчивость динамики цен. Таргетирование - это и есть способ целеполагания в области инфляционного сдерживания, однако сама процедура является довольно специфичной.

Термин таргетирование инфляции применяют денежные власти, в частности, Центральные банки при проведении антиинфляционной политики. Тarget в переводе с английского языка - цель (мишень). Задачей политики таргетирования является снижение инфляции до целевого уровня (установки). Политика таргетирования - это, по сути, политика подведения инфляции под установленный норматив. Однако каждое правительство устанавливает свой показатель. Например, впервые политика таргетирования инфляции была предпринята как система мер в Новой Зеландии и в Великобритании в начале 1990-х гг., но в этих странах в качестве Тarget, цели, устанавливался диапазон инфляции от 1% до 3% или от 3% до 5%.

Обсуждая проблему таргетирования, необходимо отметить следующую связь: для различных стран и мировой экономики как системы существует определенная нелинейная связь между инфляцией и темпом экономического роста. Неверно думать, что при снижении инфляции до 4% автоматически начнется рост экономики нужного или желаемого темпа. Например, наибольший темп роста мировой экономики наблюдался при инфляции от 4% до 8%, что подтверждают данные с 1961 по 2012 гг. Для отдельных стран также существует определенный диапазон инфляции, который соответствует наивысшему темпу, достижимому для данной страны. И для России наибольший темп роста был зафиксирован при инфляции от 5,5 и даже от 7% до 10% в нулевые годы. Тогда зачем снижать инфляцию именно до 4%? Наибольшие социальные сдвиги вызывает «продовольственная инфляция», поэтому сдерживание такой инфляции является куда более важной задачей, чем средняя цифра по инфляции для России, причём такая, которая достигается за счёт сокращения потребления и увеличения числа бедных граждан. Эти действия выстраиваются в монетаристскую логику - задавим инфляцию до 4%, не считаясь с потерями в реальном секторе, а потом начнется рост инвестиций, потому что можно будет снизить ставку процента. Тем самым привязывают снижение процентной ставки к снижению инфляции, полагая, что снижение ставки стимулирует поток инвестиций. Но если начнется рост, то он создаст давление в области совокупного спроса на следующих близлежащих стадиях. Давление совокупного спроса автоматически обеспечит инфляционное давление для российской экономики, сдерживание которого будет сдерживать и сам рост.

Таким образом, реиндустриализация как цель экономической политики может быть реализована, только если макроэкономические воздействия и структурно-институциональные корректировки способствуют этому. Иными словами, важнейшим направлением является смена «философии макроэкономической политики» - это первейшая задача проведения новой промышленной политики реиндустриализации.

Вторая стратегическая задача - осуществление обновления фондовой базы с одновременной подготовкой новых кадров под эту изменяющуюся базу. Замена фондов связана с введением новых технологий. Здесь важно учитывать текущее состояние конкретных секторов, уровень их технологичности. Производительность труда неуклонно снижалась (рис. 4), но повышать её за счёт воспроизводства «потогонной системы» - это заводящая в тупик развития экономическая политика.

Рисунок 4. Производитеность труда в секторах, 2003-2016 гг.

реиндустриализация таргетирование инфляция макроэкономический

Однако для замены технологий нужны стимулы. Если в отдельных секторах увеличение расходов на старые технологии увеличивает их общий технологический уровень, а на новые - снижает этот уровень, следовательно, имеется структурно-институциональное воздействие, задающее именно такой режим функционирования этих секторов (в частности, сырьевого сектора). А сам режим состоит в том, что блокируется технологическое обновление. В других секторах (машиностроении) имеется обратная зависимость - рост расходов на старые технологии снижает общий технологический уровень, а на новые повышает его. Следовательно, имеется мотивация для технологического обновления, и проблема сводится к созданию спроса на новую продукцию, изготовляемую на новых технологиях.

Особую озабоченность вызывает сокращение числа научных организаций и самое важное - персонала, занятого в научных организациях. Вымывание трудового ресурса из наукоёмких секторов, с учётом хронического дефицита инвестиций в этих секторах, порождающего проблему замены основного капитала, воспроизводит режим перманентной отсталости в развитии. Решение структурной задачи на макроэкономическом уровне видится в организации перелива ресурсов из разбухших трансакционных секторов и отчасти сырьевого сектора в новые секторы экономики. Создание новых секторов можно развернуть в рамках государственной политики индустриализации - соответствующих государственных программ, с допуском при развёртывании их деятельности частного капитала, с фиксацией контролируемых ими вновь создаваемых рынков. Новые секторы должны возникать на передовом крае наукоёмкой промышленности, при первичном развёртывании в рамках государственного сектора, закон о котором требуется разработать и принять, предусмотрев в нём процессы приватизации (включая ограничения на иностранный и национальный частный капитал в стратегических направлениях) и национализации, включив в этот сектор Российскую академию наук, государственное образование и т.д.

Конечно, для нормализации функционирования высшей школы и РАН как первоосновы для подготовки кадров высокой квалификации для промышленности и других секторов российской экономики, требуется:

- вывести эти подсистемы из-под конкурентного удара, возникающего в силу популяризации западных стандартов учёта и осуществления научной деятельности, так как это обрекает их на заведомое конкурентное поражение (копирование основных правил, иногда правил «второго эшелона»);

- осуществить разработку своих баз цитирования, рейтингов вузов, отказаться от формалистской оценки научных работников по Хиршу и другим фиктивным показателям;

- обеспечить приоритет внутренних публикаций, российских научных журналов, выделив финансирование для обеспечения их мирового уровня, перевода на различные языки мира и т.д.

- выстроить систему защиты диссертаций, не подделывая правила под иностранные стандарты, не увеличивая трансакционные издержки самой защиты для соискателей, а увеличив простоту и бесплатность такой работы для соискателей и предусмотрев хорошее вознаграждение за экспертизу и оценку работы тем профессорам, которые участвуют в этом процессе

Совокупность предпринимаемых действий в области промышленной политики за последние три года (2014-2017 гг.) позволила улучшить состояние отдельных промышленных секторов. На отечественном рынке промышленной продукции прорисовываются некоторые положительные тенденции.

Во-первых, от многопередельных (имеется несколько технологических переделов - металлургия, обработка, производство инструмента и оснастки и т.д.) предприятий происходит отказ в пользу монотехнологических фирм.

Во-вторых, происходит внедрение современных логистических схем, начинает действовать принцип «всё лучшего качества», вместо ранее действовавшего принципа «всё своё».

В-третьих, возник очень узкий слой высоких профессионалов, кадров, соответствующих разработке высоких технологий. Стали появляться «проектные группы», временные команды, которые создают новые технологии в России.

В-четвёртых, возникла потребность в проектах «конечного продукта» - новых продуктах и новых функциях, которые бы создавались именно новыми технологиями.

В-пятых, высокую ценность представляет уже не ключевой параметр конкурентоспособности изделия (продукта), а конкретной технологии, ибо конкуренция развёртывается именно по технологиям. Российские производители также стараются искать новые технологические способы производств, либо обновлять их в каком-то масштабе в соответствии с имеющимися возможностями.

Вместе с тем, фрагментация производств и разрывы рынков сохраняются, порождая серьёзные проблемы с производством инвестиционных товаров (средств производства). Это дифференциация видна и в региональном разрезе, разводя территории в их промышленном (технологическом) развитии.

Для обеспечения технологической и промышленной безопасности в России, по нашему мнению, необходимы следующие меры:

1. Формирование реестра научно-технических предприятий и организаций (независимо от форм собственности, экономического состояния, объёмов производства, отраслевой принадлежности и подчинённости - но кроме уже вошедших в объединения и концерны ОПК) деятельность которых:

- входит в перечень критических технологий;

- входит в состав технологических цепочек продукции военного и двойного назначения;

- направлена на прорывные научные разработки и технологии.

2. Разработка сводного объёма финансовых затрат (на период от 3-х лет и далее) для перспективных преференций конкретным предприятиям (из реестра по п.1) на проекты и цели сохранения уровня безопасности - приемлемый уровень угроз (при участии государства в конкретизации их планов и разработок).

3. Составление списка специальностей (для средних специальных учебных заведений и высших учебных заведений (особо - технических) страны), которые не подлежат исключению из перспективных планов без особого согласования и места - всегда бюджетные (бесплатное обучение, с особым отбором и гарантиями трудоустройства в государственном секторе (оборонных производствах)).

4. Включение в Бюджет РФ (на перспективу 3 года и более) сводного объёма затрат по отдельной статье «защита агентов национальной безопасности страны», подраздел «промышленная и технологическая безопасность» (особый акцент на обеспечение безопасности в области организации и управления экономикой - исключение «иностранной рецептуры»).

5. Координацию работ по формированию мер защиты в сфере научно-технической, технологической и промышленной безопасности целесообразно возложить на новый департамент одного из силовых ведомств РФ (совместно ФСБ и Минобороны, с участием Минпромторга) - с выдачей и централизованным распределением поручений в каждый из субъектов РФ, имеющих силу Постановления Правительства.

Мероприятия по обеспечению безопасности в сфере научно-технического и технологического развития страны, проводимые централизованно и системно, должны приостановить вывоз интеллектуального капитала за рубеж и обеспечить его эффективное использование для достижения целей и стратегических задач развития России.

Размещено на Allbest.ru