Инновационно-технологическое развитие России в условиях членства в ЕАЭС: интеграционные контуры стратегического планирования

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИННОВАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ В УСЛОВИЯХ ЧЛЕНСТВА В ЕАЭС: ИНТЕГРАЦИОННЫЕ КОНТУРЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЛАНИРОВАНИЯ

Шугуров М.В.

д.филос.н., профессор Саратовской государственной юридической академии

Важнейшей особенностью современного научного и инновационно-технологического развития России является то, что оно осуществляется в формате международной интеграции не только на двухсторонней, но и многосторонней основе. Разумеется, данный формат еще не стал полномасштабным, но обладает безусловным потенциалом для своего развития. Это означает, что при разработке Правительством РФ Стратегии научно-технологического развития России на долгосрочный период в соответствии с поручением Президента принятие во внимание интеграционного фактора является обязательным при формулировке целей для отечественной науки, а также для сектора исследований и разработок.

Если говорить об участии России в международном инновационном и научно-технологическом сотрудничестве (далее - МИНТС) на уровне разного рода интеграционных объединений, то активность такого участия является достаточно гетерогенной. В частности, МИНТС в рамках БРИКС находится лишь в начале своего пути. На уровне Большой двадцатки, представляющий собой преимущественно «клуб» государств, а не международную организацию и даже не интеграционное объединение, в институциональном плане МИНТС проявлено слабо. Более продвинутым является данного рода сотрудничество на уровне Союзного государства России и Беларуси, далее по степени интенсивности идет сотрудничество на уровне СНГ. Тем не менее, наиболее значимым является, конечно же, МИНТС в рамках ЕАЭС. Это можно обосновать тем, что ЕАЭС, будучи, прежде всего, экономическим интеграционным объединением, нацеленным на инновационную модернизацию экономики государств-членов, предполагает инновационно-технологическую интеграцию в форме Общего инновационного пространства, структурированного в виде Евразийской инновационной системы, базовые инфраструктурные элементы которой (Евразийские технологические платформы, Инжиниринговый центр, Евразийская сеть трансфера технологий и т.д.) вступили в стадию своего формирования.

Не вызывает сомнения то, что интеграционный формат, как и в ЕС, воздействует и далее будет воздействовать на развитие каждого государства ЕАЭС, в частности, на их инновационно-технологическое развитие. Что это означает? С нашей точки зрения, это означает переход данной сферы на качественно иной уровень организации генерирования и коммерциализации инновационных разработок. Инновационно-технологическое развитие государств современного мира не является изолированным. (Вопрос, конечно, в степени и условиях такой интеграции на региональном и глобальном уровне). В рамках региональных объединений государств, и ЕС тому пример, инновационно-технологическое развитие утрачивает свою обособленность. Такова логика интеграции, заключающаяся в нацеленности того или регионального союза государств на решение общей проблемы - повышения конкурентоспособности.

Возвращаясь к ЕАЭС, выскажем мысль о том, что в настоящее время региональное инновационное сотрудничество на основе МИНТС имеет здесь свои неповторимые, по сравнению с другими региональными объединениями государств, особенности. Данные особенности имеют и экономический аспект и представлены, например, разной степенью экономической интегрированности в рамках формирующего общего экономического пространства. Так, экономика Беларуси привязана, прежде всего, к России при достаточно слабой интеграции с другими национальными экономиками. В этой ситуации, не говоря уже о произошедшем падении товарооборота между всеми государствами-членами ЕАЭС, достаточно сложно представить выстраивание модели «вертикальной интеграции», предполагающей инновационное измерение. Научно-технологические связи, конечно же, можно укрепить, но это не может решить проблему коммерциализации разработок на внутреннем рынке.

Данные особенности ставят государства-члены в некую новую ситуацию. Этот вывод непосредственно относится и к России, которая обладает наиболее мощным сравнительным научно-технологическим и инновационным потенциалом. В условиях интеграции Россия не просто осуществляет дальнейшее МИНТС с другими государствами-членами ЕАЭС, но и призвана быть драйвером интеграции в инновационной сфере, т.е. активным субъектом перевода сотрудничества в интеграционный формат, представленный, как мы уже указали выше, региональной - Евразийской - инновационной системой (далее - ЕвразИС). Однако, это не означает пассивной роли других государств Союза: необходимы движения и с их стороны, что, собственно, сейчас и происходит.

Следует отметить, что о ЕвразИС речь шла еще до учреждения ЕАЭС (Концепция была предложена еще на стадии функционирования ЕврАзЭС). Думается, что более широкие политико-правовые основания возникли именно в рамках ЕАЭС, но они пока находятся в процессе системного становления. Поэтому ЕвразИС - это пока своего рода проект. «Формирование Евразийской инновационной системы должно включать развитие базовых институтов и институциональных отношений, обеспечивающих переход к инновационной экономике, основанной на знаниях и устойчивом социально-экономическом развитии государств-членов данного интеграционного объединения» Вардомский Л.Б. Экономический рост и региональная интеграция на постсоветском пространстве // Журнал новой экономической ассоциации. - М., 2011. - № 11. - С. 142- 143. . С нашей точки зрения не только валютно-финансовый, но и «инновационный союз», опредмеченный в стабильно и эффективно функционирующей ЕвразИС, может говорить о достигнутом уровне зрелой интеграции, обеспечивающей подъем конкурентоспособности.

К сфере инновационного развития также применим тезис о том, что интеграция - это фактор модернизации (прежде всего опережающей). Модернизация инновационной сферы в интеграционном формате - это переход инновационной активности на уровень, отвечающий требованиям по обеспечению социально-экономической модернизации. Одновременно надо учитывать, что научно-технологическая и инновационная интеграция соответствует логике ЕАЭС как крупномасштабного проекта, представляющего собой открытое экономическое сообщество, призванное создать стимулы для мега-интеграции всех стран Евразийского региона, включающего страны Европы и Азии.

Важнейшими документами, которые являются политико-правовой основой для запуска инновационной стадии интеграции, являются «Основные направления промышленного сотрудничества в рамках ЕАЭС» (Гродно, сентябрь 2015, Евразийский межправительственный совет) Евразийский Межправительственный совет. Решение № 9 от 8 сентября 2015 года (г. Гродно) «Основные направления промышленного сотрудничества в рамках ЕАЭС». - https://docs.eaeunion.org/docs/ru-ru/0148480/icd_10092015_9. Это первый документ подобного рода в рамках объединения, предполагающий совместное решение задачи создания новых инновационных секторов промышленности (п. 4.4.), освоение новых видов экспортно-ориентированной продукции, модернизацию и повышение инновационноемкости промышленных комплексов, сокращение барьеров в кооперации и взаимной торговле и т.д. В п. 2.6 документа содержится анализ системных вызовов развитию промышленности стран ЕАЭС: нарастающая сложность производственных процессов, усложнение самой продукции, повышение значимости высокотехнологичного сектора, ускорение скорости проектирования новой продукции. Помимо этого следует упомянуть «Основные направления экономического развития ЕАЭС», проект «Положения о формировании и функционировании технологических платформ» (17 марта, Совет ЕЭК) и др. Данные документы, включающие очень важные интеграционные решения, являются основой не только для согласования экономической политики с перспективой перехода к единой политике (к 2020 году), но и координации инновационного развития, осуществляемого Евразийской экономической комиссией (далее - ЕЭК). В результате действительно, можно говорить о новой фазе интеграции в рамках ЕАЭС. (Для сравнения укажем, что Договор о ЕАЭС 2014 года включал лишь отдельные положения о сотрудничестве в инновационной сфере, носящие достаточно общий характер). Таким образом сформированы базовые и далее будут формироваться специальные правовые основы для выработки единой промышленной, а, следовательно, и инновационной политики. В результате процесс создания единого высокотехнологичного комплекса в рамках ЕАЭС приобретает актуальность для всех государств-членов.

Несмотря на то, что у ЕАЭС, как это отмечено в «Основных направлениях промышленного сотрудничества», есть определенные конкурентные преимущества, у данного интеграционного объединения есть и целый ряд недостатков. К таким недостаткам можно отнести внутренний технологический разрыв. В целом, Россия и Беларусь могут быть признаны среднеразвитыми государствами с точки зрения инновационного развития. Конечно, если при этом принимать во внимание наличие разработок, а не их коммерциализацию и другие показатели. Основным драйвером инновационного вектора развития Союза является Россия при признании инновационного потенциала Беларуси и Казахстана. На России, по сути, лежит основная ответственность за продвижение интеграции в инновационной сфере. В том случае, если наша страна будет неспособна стать притягательным интеграционным полюсом (в плане технологий, инноваций, культуры, образования и т.д.), то вполне возможен кризис интеграционного проекта в целом. По сути, мы имеем в виду фактор «мягкой силы» в пространстве интеграционного объединения.

Если обратиться к практике, то в последнее время вполне заметна роль России в «подтягивании» инновационного развития Киргизии. Об этом свидетельствует организация Кыргызско-российского Центра внедрения инноваций в Центральной Азии (г. Бишкек). К основой цели Центра относится коммерциализация инновационной продукции на территории стран Центральной Азии и трансфер технологий из России в Киргизию. В число задач Центра входит также привлечение финансовых партнеров для инвестиций в инновационные проекты. Сферы внедрения инноваций - это газовый сектор, агропромышленный комплекс, модернизация аэропортовой инфраструктуры, строительство (в т.ч. сейсмоустойчивых зданий). Центр организован при поддержке Фонда инфраструктурных и образовательных программ РОСНАНО и Правительства Кыргызской Республики. К слову надо заметить, что региональная интеграция, в том числе в инновационной сфере, как отмечают эксперты, жизненно важна для всех стран Центральной Азии, а не только входящих в ЕАЭС, «поскольку ни одно государство самостоятельно, отдельно не сможет бороться с современными потенциальными угрозами и рисками» Мусакожоев Ш.М. Государственное регулирование национальной экономики // Экономический вестник. 2014. - № 2. - С. 37-41. .

И все же инновационный разрыв в рамках ЕАЭС по природе своей таков, что не позволяет говорить о том, что в технологическом плане страны ЕАЭС, например, зависят от России. Достаточно посмотреть на структуру торговли, а вот технологическая зависимость от западных стран, в том числе и самой России, налицо.

Не следует думать, что в развитии интеграционного МИНТС преимущественно заинтересованы другие члены ЕАЭС, а не столько Россия. В условиях санкций, «политика импортозамещения открывает рынок для отечественных производителей, но и имеет свои технологические и экономические пределы и требует огромных инвестиций и квалифицированных кадров. Того и другого пока не хватает» Яковец Ю.В. Грамматика инноваций и стратегия инновационно-технологического прорыва. Пособие для молодых инноваторов. - Москва; Минск, 2015. - С. 34.. Вполне понятно, что в этой ситуации что-то необходимо предпринимать. При этом инициативы, исходящие от государства и других стейкхолдеров, осуществляются с учетом интеграционных процессов в экономике и инновационной сфере. Т.е. одним из ключей решения стимулирования инновационной активности выступает научно-технологическая и инновационная интеграция, нацеленная главным образом на опережающее развитие научно-технологический интеграции со странами ЕАЭС. При этом России есть что предложить. Так, формирующиеся Евразийские технологические платформы как составные компоненты ЕврзИС не являются чем-то новым, так как они ранее были сформированы в России. Наиболее важные и перспективные из 32 платформ - это «Инновационные лазерные, оптические и оптоэлектронные технологии - фотоника», «Медицина будущего», «Биотехнологии», «Легкая промышленность», «Технология пищевой и перерабатывающей промышленности АПК», «Суперкомпьютеры». При этом надо учитывать, что они были «заточены» на сопряжение с технологическими платформами ЕС, но в свою очередь стали возможны в том числе в силу опыта, накопленного в рамках российско-белорусского сотрудничества («Светодиодная ТП» как результат деятельность Центра светодиодных и оптоэлектронных технологий Национальной академии наук РБ). В рамках Евразийских технологических платформ будут формироваться инфраструктурные и кооперационные проекты.

Поскольку инновационная интеграция ЕАЭС должна «опредметиться» в Региональную инновационную систему, то закономерно возникает вопрос о судьбе развития национальных инновационных систем. Надо иметь в виду, что подобно тому как разработка и принятие интеграционных программ и проектов не означает упразднение национальных программ и проектов, так и РИС не упраздняет НИС. Можно смело сказать, что инновационная интеграция ЕАЭС - это среда для дальнейшего развития российской НИС, которая должна быть гармоничным образом интегрирована с НИС других государств-членов, что создает поле для деятельности ЕЭК, которая должна располагать соответствующими полномочиями в данной сфере. Аналогичным образом государства ЕАЭС не обязаны отказываться от стратегического планирования своего научно-технологического развития в контексте планирования экономического развития на средне- и долгосрочную перспективу. Поэтому следует согласиться выводами, изложенными в материалах заседания Совета по науке и образованию при Президенте России на тему «Новые вызовы и приоритеты развития науки и технологий в Российской Федерации» (24 июня, 2015 года) о том, что при разработке Стратегии научно-технологического развития России на долгосрочный период, а также аналогичных стратегий государств-членов ЕАЭС должна учитывать потенциал государств-партнеров по евразийской интеграции.

Наращивание и реализация научно-технологического и инновационного потенциала России в рамках региональной и экономической интеграции не может не сопровождаться выработкой многоаспектной правовой политики, направленной в том числе на развитие правовых основ, обеспечивающих научное и инновационно-технологическое развитие России с учетом ее членства в ЕАЭС. Это означает, что внутреннее законодательство должно создавать все условия для обеспечения положений Договора об учреждении ЕАЭС и «Основных направлений промышленного сотрудничества», содержащих положения об инновационной модернизации экономики на интеграционной основе.

Здесь необходимо говорить главным образом о развитии законодательства в сфере науки и инноваций, которое пока далеко от совершенства. Достаточно привести в качестве примера отсутствие федерального закона об инновациях и инновационной деятельности. По сути, такая отрасль законодательства как законодательство в сфере науки, технологий и инноваций пока не получила системного оформления. Как верно отмечается в Концепции Проекта РАН «Стратегия научно-технологического развития России на долгосрочный период», «анализ законодательства в инновационной сфере свидетельствует о значительном числе нормативных правовых документов. При этом необходимо отметить отсутствие единой согласованной законодательной базы, несмотря на интенсивную работу по усовершенствованию правового поля» Концепция Стратегии научно-технологического развития России на долгосрочный период. Проект РАН (10.03.2016 г.). - http://www.ras.ru/news/shownews.aspx?id=96f15af4-326f-4d89-b24a-a49cee964df5. Системное совершенствование видится в том числе на пути адаптации правовых норм из законодательства зарубежных государств.

В качестве важнейшего подспорья для выхода из ситуации могут послужить результаты правового сотрудничества в рамках СНГ, участниками которого являются все государства-члены ЕАЭС. Если говорить о развитии международного научно-технологического и инновационного сотрудничества ЕАЭС в рамках СНГ, то оно заключается в активном использовании того, что уже сделано или же делается в формате СНГ как более широкого, хотя и не столь тесного интеграционного объединения. Из этого следует, что государства-члены ЕАЭС, будучи членами СНГ, намерены сотрудничать между собой с учетом выстраивания сотрудничества с другими государствами СНГ. Это весьма немаловажный аспект, так как он позволяет экономить время и инвестиционные ресурсы. Поэтому перспективы научно-технологического развития ЕАЭС связаны с перспективами развития научно-технического сотрудничества на пространстве Содружества. Открытый для третьих государств характер формирования Общего инновационного пространства ЕАЭС находит свое выражение в серьезных намерениях ЕАЭС подключиться к реализации Межгосударственной программы инновационного сотрудничества государств-участников СНГ до 2020 года и проектам, отбираемым для реализации в рамках данной Программы. Более того, если в ЕАЭС на сегодняшний день можно говорить об Общем научно-технологическом и инновационном пространстве только как о доктринальной конструкции, то на уровне СНГ, как известно, уже давно была принята Концепция создания общего научно-технологического пространства Концепция создания общего научно-технологического пространства государств - участников СНГ (22.09.1995). - https://www.lawmix.ru/abrolaw/11147 и принято соответствующее Соглашение (1995 г.) Соглашение от 3 ноября 1995 года о создании общего научно-технологического пространства СНГ. - http://www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumiD_35144.html.

Сказанное означает, что формирование Общего инновационного пространства ЕАЭС предполагает не ослабление, а активизацию сотрудничества по линии СНГ, что не должно рассматриваться в качестве распыления усилий. Так, в Итоговом документе Интеграционного клуба от 22.06.2015 года было поддержано предложение Совета по сотрудничеству в области фундаментальной науки государств-участников СНГ (образованного решением Совета Глав Правительств от 19.05.2011 г). о создании Межгосударственного фонда научных исследований государств-участников СНГ и незамедлительно приступить к реализации этого предложения Итоговый документ совместного заседания Интеграционного клуба при Председателе Совета Федерации и Научно-экспертного совета при председателе Совета Федерации на тему «Научно-техническое сотрудничество - база европейской экономической интеграции (Москва, МГУ, 22 июня 2015 года). - С. 8. - http://mobile.council.gov.ru/media/files/41d5780b5ce20f3489f7.pdf.

Обратим внимание на то, что в рамках СНГ Межпарламентской Ассамблеей были приняты очень важные документы: модельный Образовательный кодекс (общая часть, 2013), модельные Инновационный кодекс (2014), модельные законы «О технопарках» (2012), «О научных парках (2013), «О публично-частном партнерстве (2014), «Об основах единства технического регулирования в государствах-участниках МПА СНГ в условиях вступления в ВТО» (2014 года) и др. Подобного рода блок модельных законов не разработан еще в рамках ЕАЭС. По всей видимости, в этом нет особого смысла в контексте уже разработанных инструментов СНГ. Данные инструменты можно рассматривать как основу для гармонизации законодательства государств ЕАЭС в инновационной научно-технологической сфере.

Гармонизация законодательства - это неотъемлемый элемент интеграции в сфере науки, технологий и инноваций. Кстати говоря, вопросы гармонизации законодательства РФ и партнеров по Таможенному Союзу, а также ЕС в сфере технического регулирования с целью обновления тех стандартов, которые являются барьерами в расширении инновационной деятельности предприятий, поднимались в пар. 1 Гл. 6 Стратегии инновационного развития РФ на период до 2020 года Стратегии инновационного развития РФ на период до 2020 года (Утверждена Распоряжением Правительства РФ от 8 декабря 2011 № 2227-р). - https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_123444/. С нашей точки, осуществление такой гармонизации по более широкому кругу вопросов предполагает большую работу, которую следует начинать с мониторинга. В качестве инструмента гармонизации могут выступать не только модельные законы СНГ, но и заимствования наиболее перспективных конструкций их законодательного материала государств ЕАЭС. Сказанное означает, что не следует рассматривать российское законодательство как достигшее идеального состояния. Вполне разумны заимствования из законодательства государств-партнеров по ЕАЭС.

Как бы то ни было, но предстоящая гармонизация законодательств, распространяющаяся и на иные предметные области (налогообложение, техническое регулирование и т.д.), прямым и обратным образом должна быть связана с гармонизацией стратегических документов как в сфере экономического, так и инновационно-технологического развития. Данные документы подчас рассматриваются как рекомендательные акты, но тем не менее они оказывают значительное влияние на формирование и реализацию правовой политики.

В России важнейшими стратегическим документом социально-экономического характера является, например, Концепция долгосрочного социально-экономического развития России на период до 2020 года, а в сфере науки, технологий и инноваций - упомянутая «Стратегия инновационного развития РФ на период до 2020 года»; Перечень критических технологий РФ, утвержденный Указом Президента РФ от 7 июля 2011 года № 899 и т.д.

В Беларуси также выработан целый комплекс аналогичных документов: «Национальная стратегия устойчивого социально-экономического развития Республики Беларусь на период до 2020 года», директивы Президента РБ. В Программе социально-экономического развития РБ на 2011-2015 гг. предусмотрена модернизация экономики по 8 приоритетам: радикальная модернизация всех отраслей экономики, создание новых наукоемких, высокотехнологичных производств, стимулирование предпринимательства и деловой активности, рост экспорта товаров и услуг, сбалансированность внешней торговли, импортозамещение, устойчивое развитие регионов, качественное и доступное жилье, эффективный агропромышленный сектор.

В Казахстане принята «Концепция по вхождению Казахстана в число 30 самых развитых государств мира». В «Программе форсированного индустриально-инновационного развития экономики Казахстана» поставлены амбициозные цели повышения доли обрабатывающей промышленности в ВВП до 13%, повышения производительности труда в 2 раза, в сельском хозяйстве - как минимум в четыре раза. Долю инновационно активных предприятий планируется увеличить с 4 до 20%.

В национальной стратегии устойчивого развития Кыргызской республики на 2013-2017 гг. подчеркивается, что основным механизмом технологической модернизации экономики и повышения ее конкурентоспособности, является создание инновационной экономики. Таким образом, видно, что государства ЕАЭС с целью выхода на траекторию эффективного экономического роста разрабатывают стратегии долгосрочного развития, в которых учитываются вопросы системной научно-технической политики, направленной на формирование нового технологического уклада и новых научно-производственных комплексов.

В условиях такого многообразия концептуально-стратегических документов поставленная в рамках ЕАЭС задача формирования общей промышленной политики, а соответственно, и инновационной политики предполагает координацию программ и стратегий экономического и инновационного развития. В настоящее время они не скоординированы. Нескоординированность, с нашей точки проявляется в том, что данного рода документы не предусматривают со всей полнотой фактора региональной интеграции в инновационно-технологической сфере и слабо адаптированы к решению общих задач, стоящих перед ЕАЭС. Так, в пар. 1 Гл. 5 «Стратегии инновационного развития РФ на период до 2020 года» лишь в общем плане воспроизводится аксиоматическое положение о том, что инновационное развитие предполагает международную интеграцию. В гл. 10, посвященной проблемам развития национальной инновационной инфраструктуры и участия в мировой инновационной системе (хотя такая вряд ли существует - М.Ш.), в п. 3 указывается в качестве направления активизации международного научно-технологического сотрудничества на необходимости интенсификации участия в международных проектах и реализации международных программ.

Если говорить о наиболее важном концептуально-стратегическом документе - «Основах политики РФ в области развития науки и технологий на период до 2020 года и дальнейшую перспективу» (Утверждены Приказом Президента РФ № Пр-83 от 11.01.2012 г.), также ставящих задачу выхода российского сектора исследований и разработок на мировой уровень, то в Гл. 5 «Обеспечение рациональной интеграции отечественной науки и технологий в мировую инновационную систему» акцент также поставлен на участии в реализации международных программ и проектов, развертывании высокотехнологичных производств (при соблюдении необходимого научно-технологического суверенитета), гармонизации российский и международных технических регламентов и стандартов в сфере высокотехнологичной продукции.

В другом чрезвычайно важном документе - Государственной программе РФ «Развитие науки и технологии» на 2013-2020 гг. (Утверждена Распоряжением Правительства РФ от 20 декабря 2012 года № 2433-р) предусмотрена необходимость достижения высокой степени международного сотрудничества в интересах формирования современной технологической базы России, встраивания в глобальные цепочки формирования добавленной стоимости, развития международного сотрудничества, партнерств между странами. Специально данному вопросу посвящена Подпрограмма 5 «Международное сотрудничество в сфере науки». Здесь обозначены такие задачи, как интеграция российского сектора исследований и разработок в международное научно-технологическое пространство, что должно обеспечиваться путем выполнения целого ряда мероприятий, например, уплатой платежей в целях обеспечения реализации соглашений с правительствами иностранных государств и международными организациями в части обеспечения научно-исследовательской деятельности ученых, выполнения финансовых обязательств в рамках соглашения стран ЕврАзЭс (соглашение о Межгосударственной программе «Инновационные биотехнологии»), взносы РФ в Объединенный институт ядерных исследований (г. Дубна) и другие международные научные организации, участие в крупных научно-исследовательских программах и проектах. Одновременно данные направления предполагают интеграционный вектор, прежде всего, интеграцию в Европейскую научно-исследовательскую среду при одновременном учете возможных политических рисков, т.е. зависимости реализации всего намеченного от стабильности политической ситуации.

В российских стратегических документах намечаются практические шаги по развитию элементов инновационной инфраструктуры и НИС в целом. Однако не предусматривается в должной мере значимости фактора региональной интеграции. Научное и инновационно-технологическое сотрудничество в рамках ЕАЭС вряд ли может быть автоматически подведено под привычный формат МИНТС, ибо здесь идет речь как общем инновационном пространстве, так и единой инновационной системе. Таким образом, российские стратегические документы, как они существуют в их теперешнем виде, не соответствуют новым задачам, которые обусловлены интеграционным форматом научно-технологического развития России. Думается, что аналогичная ситуация характерна и для других государств-членов ЕАЭС. инновационный технологический сотрудничество россия

В данном контексте в качестве критического замечания следует указать на то, что интеграционный фактор в формате ЕАЭС не нашел своего освещения в Проекте концепции «Стратегии научно-технологического развития России на долгосрочный период», предложенный РАН в 2016 году. В целом Проект концепции содержит правильные тезисы о необходимости ориентации будущей Стратегии на лидерство России в сфере инновации технологий, на обеспечение технологического суверенитета страны. Интересными представляются также положения о необходимости новых подходов к научно-технологическому развитию, о разделении государств на лидеров и ресурсных доноров и т.д. Однако по непонятным причинам указанная интенсификация научно-технологического развития России не связывается с кооперационным эффектом, который ожидается от перехода МИНТС ЕАЭС на принципиально новый уровень взаимодействия. Аналогичная неучтенность интеграционного фактора в стратегическом планировании научно-технического развития России ясно прослеживается и в доктринальных построениях См.: Глущенко В.В., Глущенко И.И. Философские аспекты формирования стратегии научно-технологического и социально-экономического развития // Международный научно-исследовательский журнал. 2016. - Апрель. Философские науки. - http://research-journal.org.

Безусловно, решающим фактором модернизации национальных документов стратегического планирования является реализация «Основных направлений промышленного сотрудничества», содержащая стратегический подход на уровне ЕАЭС в целом. Однако для перспектив развития ЕАЭС, в том числе снижения внутренних рисков несогласованности, безусловно должна иметь место общая, коллективная стратегия и основывающаяся на ней политика, промышленная и агропромышленная, а также научно-технологическая политика, предусмотренная в соответствующем документе. Вполне понятно, что Россия как экономический и инновационный «тяжеловес» в ЕАЭС не может и не должна продавливать свои ориентиры. В условиях интеграции такие ориентиры должны быть общими для государств-членов, но, разумеется, включающими вариативную часть.

При рассмотрении перспектив развития и реализации инновационно-технологического потенциала России в условиях региональной интеграции уместен вопрос о перспективах ее МИНТС с третьими государствами, так как инновационная интеграция в рамках ЕАЭС не отменяет, а предполагает развитие «внешнего» международного научно-технологического сотрудничества как с отдельными государствами, так и региональными объединениями и международными организациями. Вполне очевидно, что членство в ЕАЭС не упраздняет суверенного участия в подобного рода сотрудничестве, но придает ему особые нюансы как со странами ЕС, так и со странами БРИКС, в особенности Китаем. Подобного рода сотрудничество осуществляют как отдельные страны ЕАЭС, так и ЕАЭС в целом. Одновременно надо отметить, что участие в ЕАЭС для некоторых стран предоставляет дополнительные возможности и не только в научно-технологической сфере. Например, в связи с участием Беларуси в ЕАЭС она стала более привлекательной для Китая. В результате реализуется масштабный китайско-белорусский проект индустриального парка «Великий камень». Другими словами, участие в интеграционном экономическом объединении, представленное такими координатами как единое таможенное пространство, общий рынок, инфраструктурные и транспортные проекты в рамках Таможенного союза и ЕАЭС, создает условия для более эффективного МИНТС Беларуси с третьими странами. Если говорить о сотрудничестве Казахстана и Китая, то оно преимущественно развивается в сфере обрабатывающей промышленности (строительство газохимического комплекса по производству полипропилена в Атырауской области, комплекса по глубокой переработке нефти и производству ароматических углеводородов). Таким образом сферы сотрудничества - нефтепереработка, машиностроение, энергетика. По всей видимости, будет развиваться сотрудничество и в новых высокотехнологичных секторах.

Однако все это порождает ряд проблем внешней инновационно-технологической политики. Известно, что на мировых рынках продукция из стран ЕАЭС подчас конкурирует друг с другом. Во многом это объясняется отсутствием согласованной стратегии внешнеэкономической деятельности. Несмотря на то, что общая стратегия в сфере МИНТС ЕАЭС с третьими странами пока не выработана, Россия, как и другие государства Союза должна придерживаться политики избегания конкуренции, что непосредственно отвечает интересам взаимодополнения и вертикальной интеграции, выстраиваемой внутри интеграционного объединения.

При этом Россия и здесь должна выступать драйвером ЕАЭС, эффективно согласовывая национальные и интеграционные интересы. Напомним, что идеология МИНТС между государствами ЕАЭС - интеграция во имя опережающего научно-технологического развития как основа опережающей модернизации экономики и общества, особенного шестого технологического уклада. Принципы такого сотрудничества - взаимная выгода и равноправие. В реализации аналогичных принципов нуждается и внешнее МИНТС ЕАЭС, которое должно проводится на взаимосогласованной основе.

В заключение необходимо еще раз подчеркнуть важность стратегического планирования научного и инновационно-технологического развития России с учетом ее членства в ЕАЭС. На наш взгляд, это можно было бы отразить в концепции, которая была бы аналогична «Концепции государственной политики РФ в области международного научно-технического сотрудничества на 2000 - 2005 гг.». Подобного рода документы, если бы они были выработаны всеми государствами-членами ЕАЭС, могли бы составить основу для принятия концепции и на ее основе - общей стратегии МИНТС ЕАЭС, тесно связанной со стратегиями общей экономической политики. Представляется, что инновационная составляющая национальной стратегии России в сфере социально-экономического развития в условиях членства нашей станы в ЕАЭС должна включать в себя четкие представления о месте и роли России в процессе формирования Общего инновационного пространства Союза, ее подходах к решению самой острой проблемы инновационного развития ЕАЭС - сопряжения бизнеса, с одной стороны, и сектора исследований и разработок - с другой.

Размещено на Allbest.ru