Региональная проекция национальной экономической безопасности

Размещено на http://www.allbest.ru/

региональная проекция национальной экономической безопасности

Малов В.Ю. Малов Владимир Юрьевич - д.э.н., профессор, зав. сектором Института экономики и организации промышленного производства СО РАН. E-mail: malov@ieie.nsc.ru

Азиатская часть России: заселять нельзя отдать?

Экономическая безопасность - чрезвычайно емкое понятие, включающее много элементов Среди других составляющих понятия безопасности можно выделить собственно военную, финансовую, продовольственную, духовную и др., среди которых выделим три:

Сохранение единого экономического пространства, что предполагает как минимум замораживание территориальной дифференциации по уровню жизни при росте экономических и социально-культурных связей между регионами,

Обеспечение транспортной независимости - наличие собственных, не контролируемых другими странами выходов в мировую хозяйственную систему (МХС) и возможность предоставления транспортных транзитных услуг,

Обеспечение ресурсной независимости - освоены (или могут в короткое время быть освоены) собственные источники ресурсов, необходимые отечественной промышленности высоких технологических укладов (5 и 6 уровней).

Все эти три элемента и их взаимосвязь наиболее отчетливо проявляются в регионах Азиатской части России. Здесь, с одной стороны, имеются ресурсы, но с другой, отсутствует транспортная сеть, необходимая для действительного единства и экономического, и социального пространства. И именно последнее иногда заставляет опасаться за сохранение территории в рамках единой страны, поскольку далеко не все это пространство находится под социальным контролем. Население голосует ногами и, к сожалению, продолжает покидать регионы Сибири и Дальнего Востока. А ведь еще более 100 лет назад князь. А.Щербатов отмечал, что никто, ни армия, ни крепости не смогут сохранить территорию лучше, чем благоденствующее и национально ориентированное население. То есть население, считающее себя частью «русской цивилизации» [Щербатов, 2010]. Для того чтобы население благоденствовало, как минимум, нужно на этой территории создать рабочие места, желательно высоко оплачиваемые, или, по крайней мере, достойно оплачиваемые. Далеко не все регионы нашей страны имеют такую возможность. Нет ни природных ресурсов, способных заинтересовать крупные компании, ни уникальных туристических объектов, ни уже ранее созданной инфраструктуры.

Тем не менее, сегодня практически все регионы страны имеют свои стратегии развития. К этому их обязывает соответствующий федеральный закон №172-ФЗ. Более того, во многих университетах и академиях его изучение является обязательным предметом. И это оправдано, т.к. знание этого закона позволяет студентам легче найти работу во властных структурах. Конкретная работа по составлению стратегии региона требует именно этих знаний, а знания экономических законов (типа закона стоимости, закона спроса и предложения и. т.п.) нужны лишь как фон. Более важно знать порядок и процедуру представления стратегии в высшие органы власти для утверждения. Желательно, конечно, знать всю процедуру представления данного документа. Тогда появляются шансы на получение каких-то бюджетных средств на развитие своего региона. А это важнее, чем учет абстрактных (пусть и объективных) законов экономики.

Попытка обосновать непротиворечивость региональной стратегии и системы законов пространственного развития страны неизбежно упирается в проблему ориентации в системе общеэкономических законов, либо объективно действующих в данной стране и в данном периоде времени, либо принятых в качестве таковых властными структурами. В экономике также действуют объективные законы. Но вот с признанием того, какие же законы действуют в данное время и в данном месте согласия нет. Более того, смена власти иногда предполагает и смену точек зрения на то, какие же из этих объективных законов следует заложить в основу конкретного законотворчества - доведения теоретических конструкций до практического руководства к конкретным действиям в области хозяйственной деятельности. А ложные, не соответствующие месту и времени теории могут представлять угрозу безопасности страны (в т.ч. и территориальной) не меньше, чем собственно военная угроза. В этом отношении очень показателен длящийся уже не одно десятилетие анализ опыта реформ экономики СССР/России, проводившихся с начала 90-х годов прошлого века. Оценку реформ (которые все чаще признают катастрофой) дают как те, которые в ней участвовали (в т.ч. и идеологи этих преобразований) так и противники, ставшие таковыми как в первые годы, так и в последующие. Многие из них считают немаловажным (иногда определяющим) отметить неадекватность теоретических основ реформ.

Двойственность оценок результатов 25 лет экономических реформ

Еще задолго до «шокового» подхода к насаждению рынка в России (до 1992 г.) многие ученые предупреждали об опасностях на этом пути, о необходимости постепенного подхода к самому процессу создания рынка. Отметим реформы 1965 г. по внедрению экономических методов управления путем расширения хозяйственной самостоятельности предприятий, повышения значимости показателей «прибыль» и «рентабельность». По ряду объективных и субъективных причин эти реформы были постепенно свернуты В данной статье не ставилась задача показать причины этого «свертывания», а только отметить трудности внедрения даже элементов рыночных отношений на таком объекте, как экономика СССР.. Идеи реформы 1965 г. были использованы при подготовке экономической реформы 1987-1988 гг., например, при разработке Закона «О государственном предприятии». В этот «перестроечный» период всеобщего увлечения предвестником очередных рыночных преобразований - хозрасчетом - д.э.н. Р.Г. Карагедов отмечал, что хозрасчетным может быть только одно звено народного хозяйства А хозрасчетным звеном желали быть все - отдельная бригада, цех, главк, целое министерство и отдельно взятый регион страны (чаще всего - область или республика). . И если это предприятие, то им не может быть ни отдельная бригада, ни министерство. Как известно, хозрасчет предопределяет необходимость сопоставления затрат и результатов хозяйственной деятельности и, главное, ответственность за эту деятельность. Эти элементы рыночных отношений на уровне отдельного предприятия признавались объективными и в условиях общественной формы собственности. Возмещение же затрат, понесенных вне связи с деятельностью самого предприятия возмещались через другие, нерыночные механизмы [Карагедов, 1979]. А.Г. Аганбегян видел будущее советской экономики как органическое сочетание плана и рынка, но рынка социалистического [Аганбегян, 1988]. Д.э.н. В.Н. Богачев также подчеркивал необходимость использования инструментов рынка, но при условии его сочетания с централизованным стратегическим планированием: «Ценностные измерители продуктов порождаются не только конкурентным взаимодействием разобщенных товаропроизводителей, но и правильно составленным централизованным планом» [Богачев, 1991, с. 70]. В 1991 г. (еще во времена существования СССР) В.Н.Богачев отмечал: «Ошибки, ошибки… Что-то слишком много ошибок в экономической политике, настолько много, что приходится усомниться - ошибки ли это? Ошибка случайна, как промах: у плохого стрелка пули рассеиваются равномерно по площади мишени. Если все пробоины оказались справа от центра мишени - это не ошибка, а неправильно пристрелянное ружье» [Богачев, 1993, с.57]. Вероятно, по В.Н.Богачеву «неправильно пристрелянное ружье» - это и есть та самая плохая теория, которая приводит к ошибкам. Он же предупреждает об опасностях рыночной эйфории, характерной для экономической мысли того периода: «Экономисты нашли себе новую бирюльку - рынок. Надо бы понять, что рынок вообще не существует вовсе, его монопольная версия хуже всякого централизованного администрирования…» [Богачев 1993, с.58].

Уже участники дискуссии 1993 г. «Судьба экономической реформы в России», проведенной на страницах журнала «Вопросы экономики» стали задаваться вопросом о целях этой реформы и ее теоретических основах. Так, академик РАН Л.И.Абалкин отмечает, что «значимость теоретических обобщений, ….состоит в том, что они дают отправные пункты для анализа хода экономической реформы, оценки предпринимаемых шагов, и в случае необходимости для корректировки проводимого курса». И далее: «Ни одна из целей, поставленных на этом этапе реформы, не была достигнута». Т.е. темп роста цен превзошел все ожидания, производство упало, дефицит бюджета вырос. [Абалкин, 1993, с.6]. Позже д.э.н. С.М. Меньшиков, оценивая деятельность одного из советников правительства Е.Т. Гайдара - А.Шлейфера признает, что: «Примкнув к группе «чикагских мальчиков» во главе с Джефри Саксом, которая взялась на деньги американского правительства консультировать бывшие социалистические государства в том, как строить капитализм, молодой специалист отправился в Москву, где в начале 90-х годов представлял проект «Российская экономическая реформа» гарвардского Института международного развития. Официально Шлейфер и его заместитель Джонатан Хэй были советниками Госкомимущества, которое тогда возглавлял Анатолий Чубайс, т.е. участвовали в приватизации российской экономики. Неформально они и сопровождавшие их супруги, пользуясь своими связями, занимались частной «инвестиционной деятельностью», т.е. куплей-продажей наших ценных бумаг, особенно в нефтяной отрасли. Иначе говоря, помогая российским олигархам захватывать минеральные богатства страны, оборотистые американские ученые одновременно вкушали от благ нефтяной ренты. И надо признать, что с позиций геополитического цинизма они, разумеется, правы. Что Клинтон, а за ним Буш сумели превратить своего главного классово-социального и стратегического соперника в страну периферийную, экономически зависимую, а политически - во второразрядного партнера США в их глобальной имперской стратегии, это несомненная и колоссальная победа Вашингтона. …Считать это поражением или провалом американской политики могут только те, кто искренне верил в намерение США сделать Россию нормальной западной страной с полноценной экономикой и благополучным населением. Да не было у них такой задачи» [Меньшиков, 2004].

В этом же контексте крайне уместно и обращение к почему-то малоизвестной в России теории «периферийного капитализма» латиноамериканского экономиста Р. Пребиша. Основная идея этой теории состоит в следующем. И периферийные (развивающиеся) страны и страны центра (развитые, относящиеся в т.н. «золотому миллиарду) номинально являются капиталистическими. Но это принципиально разный капитализм. Периферийный капитализм функционирует по иным законам. Неоклассические экономические теории не пригодны для его анализа и понимания. Тем более для использования в практической деятельности при выборе вариантов экономических реформ [Пребиш, 1992].

По поводу итогов реформ 1992 г. достаточно резко высказался профессор Джеймс Миллар (США). Одну из причин их негативных последствий он усматривает в использовании ложных для России теорий. «Итак, для успеха «шоковой терапии» необходимо наличие обязательных экономических условий. Более того, в основе теории, на которую опирается указанная концепция лежит ряд весьма спорных допущений, особенно когда идет речь о России» [Миллар,. 1993, с.61].

Очень ярко и образно эту мысль озвучил профессор В.Н.Лифшиц с соавторами в статье «Надо ли копировать платье голого короля?». Они очень четко формулируют мысль о том, почему пора признать «короля голым» и надо ли было в начале 90-х годов (что продолжается и в настоящее время) примерять к нашей экономике западные «экономические одежды» [Лифшиц и др., 2015, с. 214].

Попытки оправдать действия «реформаторов» экономики СССР/России предпринимаются постоянно. Так, например, д.э.н. В.А.Мау отмечает: «Конечно, российские реформы далеки от того, чтобы считать их феноменально успешными» [Мау, 1999, с.5]. То есть понимать это надо так, что они являются, конечно, успешными, хотя и не феноменально. Но далее он прямо заявляет, что «приватизация, пусть и с издержками, способствовала восстановлению хоть какого-то порядка в управлении собственностью» (с. 15). Чей и что это за «порядок» и как оценить «издержки» приватизации не уточняется. Особенно издержки сокращения населения России в связи с резким падением уровня жизни, рождаемости, роста безработицы и всего того, что В.Лифшиц называет «чудовищными социально-экономическими гримасами».

Но, пожалуй, наиболее глубокое по анализу причин исследование катастрофы СССР/России предпринял д.э.н. В.А.Волконский [Волконский, 2002] . В центр своих исследований он поставил противоречие между материальным и духовным богатством человека и отметил, что экономический прогресс увеличивал главным образом возможности богатых стать еще богаче, что приводит к росту неравенства и потере духовного начала в человеческой цивилизации. Здесь В.А. Волконский самым тесным образом смыкается с позицией тех, кто разделяет экономику и хрематистику, определение которым дал еще Аристотель По Аристотелю, экономика - это искусство приобретать полезные для жизни вещи, а хрематистика - искусство делать деньги через торговлю. Цель экономики - естественное богатство. Цель хрематистики - неестественное богатство, накопление в денежной форме, обладание деньгами.. Понимание этого принципиального различия четко выразил М.Вебер. Его «дух капитализма» требует отказа от безудержного накопления ради его самого, но предполагает непрерывное инвестирование прибыли в новое, расширяющееся производство. Однако, как, считает В.А.Волконский, этого оказалось недостаточно. Капитал, будь он протестантского, католического, атеистического или любого другого происхождения, оказался способным переломить этот «дух» в сторону все ускоряющегося роста неравенства между первоначально равными людьми не только в потреблении, но и в возможностях начала любой хозяйственной деятельности.

Поиски теоретических обоснований проектов освоения Сибири

экономический пространство независимость сибирь

Трудно назвать год или даже век начала государственной региональной экономической политики в России. Хотя бы в отношении ее Азиатской части. Можно вспомнить походы новгородских ушкуйников в XI веке за мехами и моржовым клыком за Белое море вплоть до устья р. Обь. Можно вспомнить поход Ермака, считая это первым примером ГЧП - государственно-частного проекта при освоении Сибири. Можно указать на многочисленные экспедиции, направляемые в Сибирь и на Дальний Восток с целью исследования новых земель, рек и морей. Можно вспомнить создание в Сибири казенных заводов по выплавке серебра в Забайкалье и на Алтае. Но, вероятно, наиболее значимым проектом следует считать создание Транссибирской магистрали как инфраструктурного проекта, предопределившего на столетие вперед направления и темпы освоения этой части страны.

Экономические воззрения С.Ю.Витте - одного из наиболее ярых сторонников строительства транссибирской железнодорожной магистрали - отличались ярко выраженной «националистичностью», под которой понимается четкая направленность на интересы России. В 1889 году он опубликовал работу «Национальная экономия и Фридрих Лист», в которой обосновывал необходимость создания мощной национальной промышленности, защищённой на первых порах от иностранной конкуренции таможенным барьером. С.Ю.Витте четко отделяет собственно политическую экономию от «космополитической», под которой он понимает абстрактную науку вообще, для всех возможных человеческих обществ. «Требовать же лечения всех экономических недугов страны по рецептам космополитической экономии так же бессмысленно, как, например, требовать устройства какого-либо двигателя по формулам аналитической механики, без принятия во внимание качества материалов, условий сопротивления и атмосферических влияний» [Витте, 1912, с.1].

Но еще более чем за 100 лет до Ф.Листа похожие идеи на российской почве о безусловном приоритете внутреннего рынка родились у нашего соотечественника И.Т. Посошкова. В своей «Книге о скудости и богатстве», которая предназначалась Петру I, Иван Тихонович Посошков предлагает совсем прекратить ввоз в страну товаров, которые могут производиться в стране, пусть и сначала не такие качественные. По его мнению, нужна активная протекционистская политика для роста отечественной промышленности [Зайцева, 2006]. Это заложило бы основы будущего российского экспорта готовых продуктов (в современных терминах - с большей добавленной стоимостью). Заметим, что это сказано 300 лет тому назад. Более близкий к нам по времени другой наш соотечественник - Д.И. Менделеев - выступая на Промышленном съезде в Москве в 1882 г. (т.е. до указа о начале строительства Транссиба) настоятельно предлагал помнить о необходимости продолжения удобных путей на Восток, предвидя бурный рост потребностей в промышленных товарах в этом регионе мира. Сегодня мы переоткрываем для себя эти исторические истины, теперь в формате программы «импортозамещения». Жаренный петух наконец-то клюнул.

В 30-годы прошлого века у СССР не было иного выхода кроме ориентации на внутренний рынок, создание собственного разностороннего производства, обеспечения себя практически всем необходимым. Особенно в части энергетики, металлургии, машиностроения, оборонных отраслей. Было понимание необходимости размещения производств в разных регионах страны, труднодоступных для внешних угроз. Все эти положения воплотились в реализацию планов ГОЭЛРО, Урало-Кузнецкого комбината, группы территориально-производственных комплексов (ТПК) Ангаро-Енисейского региона и, наконец, создание теории ТПК как формы организации производительных сил, особенно полезной в регионах нового освоения - Сибири. Многие из этих проектов (пусть не в полном объеме) были реализованы и функционируют до настоящего времени. Эти решения руководства СССР находились в русле теоретических воззрений тех, кто считал экономическую (точнее, коммерческую) эффективность вторичным по отношению к целям обеспечений национальной безопасности, задачам сохранения населения в этой части страны как элемента социального контроля над территорией.

Экономические теории для региональных стратегий: рыночные варианты

Резкая смена ориентиров - с социалистических на капиталистические в правительстве России после 1991 г. предопределила и отношение к будущему Сибири и Дальнего Востока. Девиз стал таким: «здесь должно остаться только то, что коммерчески эффективно». Представляется, что эта новая доктрина для пространственного развития лежит в русле «новой экономической географии» (НЭГ) П.Кругмана как элемента общепланетарного процесса глобализации (читай - космополитической экономии). Показательно, что политэкономические основы НЭГ лежат в русле теорий рыночной экономики, с акцентом на концепцию «центр - периферия» в предположении о минимальном участии государства. А если учесть, что глобализация - это способ достижения целей крайне ограниченного круга государств и транснациональных корпораций, то и базовые теории размещения для условий России должны быть пересмотрены.

Похожая ситуация и с теорией территориальных кластеров, продвигаемой как (якобы) альтернатива советской теории территориально-производственных комплексов (ТПК). Обе эти теории предполагают географическую близость элементов и взаимосвязанность. Наиболее часто встречающиеся аргументы за замену советской теории западной связаны с убеждением, что российская экономика уже рыночная, а ТПК - продукт административно-командной системы, советских плановиков, игнорирующих законы рынка. Сторонников такой позиции не смущает, что еще в 1976 г. на международном географическом конгрессе (в Москве) термин ТПК стал применяться и для рыночных форм хозяйствования, расширив сферу своей применимости в качестве «ТПК-подхода». Именно ученые капиталистических стран предложили этот термин как обобщение системного взгляда на процесс исследования и прогнозирования формирования регионального хозяйства с использованием экономико-математического инструментария, не имеющего «политического» контекста. Именно эта мысль наших западных коллег позволила нам предложить вариант модели ТПК с финансовым блоком - отражающим коммерческую эффективность производственного объекта вне зависимости от формы собственности.

Еще одним аргументом «против» ТПК для новых условий хозяйствования считается заданный «сверху» (или от отраслевых министерств или от Госплана) набор предприятий, предполагаемых к созданию в данном регионе. В то время как кластер - это порождение естественных рыночных сил, а потому объективный и оптимальный. При этом как-то забывается, что ТПК - это продукт проекции сбалансированного по отраслям народнохозяйственного плана на конкретный регион. Здесь уже учтены особенности и ресурсного, и трудового, и инфраструктурного потенциала данного региона. ТПК не «конструировались сверху», а выявлялись с позиций наилучших вариантов реализации народнохозяйственных целей - максимум благосостояния населения. ТПК формировался в результате оптимального выбора варианта пространственного развития страны. Данный набор взаимосвязанных производств, сконцентрированный на данной территории, выявлялся в результате решения серии задач народнохозяйственного, отраслевого и регионального уровней. Автор является сторонником той точки зрения, что потенциал народнохозяйственного подхода к прогнозированию и планированию в нашей стране явно недооценен. И уж, конечно же, в российских вариантах кластеров трудно найти портеровский «бриллиант конкурентоспособности» внутри самого кластера, что по замыслу М. Портера и должно составить потенциал роста его экономической эффективности.

Особо нелепо выглядит кластер в сибирских условиях, когда для его создания пытаются привлечь федеральные инвестиции либо просто использовать административный ресурс. Создание «тепличных» условий для возникновения кластеров (как вариант - территорий опережающего развития) - все это элементы ранее предлагаемого «ТПК-подхода» (см.: Бандман, 1980). Можно приводить и другие характеристики, по которым ТПК и кластеры противопоставляются друг другу (подробнее см.: Малов, 2006). Здесь же важно подчеркнуть, что сегодня правительство в лице Минэкономразвития отказалось от советского «ТПК-подхода», а кластерная теория еще не работает, поскольку один их конституирующих данный подход элементов - рынок - еще не создан. Крупные корпорации с легкостью диктуют свои условия местным властям, а зачастую и федеральным: где строить заводы, где поселки, как и где создавать инфраструктурные объекты. Естественно с позиций максимизации своей собственной выгоды.

Вместо заключения

Как уже отмечалось выше, при разработке стратегии регионального развития и при ее утверждении (принятии) на федеральном уровне необходимо строго придерживаться положений Закона 172-ФЗ. В этом законе многократно подчеркивается значимость обеспечения национальной безопасности, что, конечно же, следует считать одним из объективных законов развития страны. Выполнение требований согласованности региональной стратегии с другими государственными (принятыми ранее) законами и программами развития создает определенные трудности, если в этих программах интересы региона не учтены в достаточной мере. Например, поддержка «устойчивости системы расселения на территории Российской Федерации» (статья 3, п.26) требует пояснений, особенно в ситуации вольной или невольной ликвидации многих «неперспективных» деревень и сел. Или положение о «научно-обоснованных представлениях» о путях развития регионов: на чем они базируются, что лежит в основе «научных обоснований»? Пункт о достижении целей с минимальными затратами аналогичен принципам, отраженным в системах народнохозяйственного планирования еще в начале 70-х годов прошлого века (см. выше), но теперь положение о минимизации затрат требует пояснений: чьих затрат? Частных компаний или Государства? Текущих или капитальных? и т.п. (статья 7, п.6). Вероятно, не всегда удается выполнить и положения, озвученные в ежегодных посланиях Президента (статья 15) или положениях, принятых в Основах государственной политики регионального развития РФ (статья 20, п.6) Интересно, что и в советские времена именно постановления Партии и Правительства или решения съездов КПСС считались «путеводной звездой» всех теоретических политэкономических конструкций, в применении к текущему моменту. Т.е. и здесь заметна преемственность в российской традиции в качестве Законов опираться на рекомендации «вышестоящих товарищей». Хорошо, когда они хотя бы не противоречат объективным законам экономического развития России. . Стратегия принимается на более длительный период времени. Нет сомнений в том, что Законы следует исполнять. Но это не означает, что нет необходимости соизмерять изданный закон с объективными законами развития общества, в т.ч. и в контексте его пространственных характеристик.

Вероятно, стоит согласиться с тем, что программа импортозамещения должна касаться не только элементов технологических систем отечественных вооружений или продуктов сельского хозяйства, но и теоретических основ исследований развития отечественной экономики. Полезно оглянуться на те теории, которые в нашей стране были признаны «классическими». Так, например, по мнению лауреата Нобелевской премии по экономике В.В. Леонтьева (американца!) именно трудовая теория стоимости на сегодня наиболее исчерпывающе объясняет базовые экономические явления: «Маркс был великим знатоком природы капиталистической системы …Если, перед тем как попытаться дать какое-либо объяснение экономического развития, некто захочет узнать, что в действительности представляют собой прибыль, заработная плата, капиталистическое предприятие, он может получить в трёх томах “Капитала” более реалистическую и качественную информацию из первоисточника, чем та, которую он мог бы найти в десяти последовательных отчётах Бюро переписи США, в дюжине учебников по современной экономике...» [Леонтьев, 1990, с.99-111].

Не менее значимым является и обращение к теориям пространственного развития 30-х годов прошлого века, основанных на целевых установках нового, бесклассового (по В.А. Волконскому - нового цивилизационного) общества. Фактическая ликвидация во времена экономических реформ 90-х годов государственных органов территориального развития Формально существовали и Госкомфедерация, и Миннац России, и Министерство регионального развития и другие похожие ведомства, но их роль в определении направлений пространственного развития страны была минимальной: с одной стороны давили интересы ТНК (пусть и с российским капиталом, но компрадорским составом их руководства), а с другой - региональные лидеры, далеко не всегда способные найти компромисс между собой или с федеральным уровнем власти. , ориентация на «правильные» корпорации, надежда нагрузить их социальными обязательствами только продолжает политику роста дифференциации уровня жизни в регионах страны. Продолжается процесс сокращения населения на обширных территориях Европейского севера, Сибири и Дальнего Востока, ослабляя, тем самым, социальный контроль за пространством как фактора национальной безопасности.

Замысел настоящей статьи не состоял в том, чтобы описать все разнообразие оценок экономических реформ в СССР/России или показать все множество точек зрения различных авторов на теорию регионального развития. Здесь делается попытка привлечь внимание к полезности обращения к теоретическим основам выдвигаемых практических рекомендаций в области экономических реформ (рис. 1) На данном рисунке предлагается схема авторского подхода к поиску теоретических основ региональной стратегии. Безусловно, выделенные элементы схемы далеко не единственные. Здесь показан только пример поиска логических связей теоретических конструкций для «выхода» на результирующий предмет исследования.. В том числе и в области региональной политики. Желательно не забывать о теориях, созданных на российской почве отечественными мыслителями. Как известно, «нет ничего практичнее хорошей теории». Особенно, если эта теория соответствует и месту, и времени конкретных действий. Только тогда есть надежда, что мы не окажемся в одежде от портных «голого короля».

Рисунок 1. Схема поиска теоретических основ региональной стратегии.

Список литературы

1. Абалкин. Л. Размышления о стратегии и тактике экономической реформы // Вопросы экономики. - М., 1993. - № 2. - С. 4-11.

2. Аганбегян А.Г. Советская экономика - взгляд в будущее. - М.: Экономика, 1988. - 256 с.

3. Бандман М.К. Территориально-производственные комплексы: теория и практика предплановых исследований. - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-е, 1980. - 254 с.

4. Богачев В.Н. О концепциях оптимизации // Экономические науки. 1991. -№ 9. - С. 65-75.

5. Богачев В.Н. Прибыль?! О рыночной экономике и эффективности капитала. - М.: Финансы и статистика, 1993. - 287 с.

6. Витте С.Ю. По поводу национализма. Национальная экономия и Фридрих Лист. - СПб., 1912. - 75 с.

7. Волконский В. А. Драма духовной истории: внеэкономические основания экономического кризиса. - М.: Наука, 2002. - 267 с.

8. Зайцева Л. Иван Посошков против Адама Смита // Общенациональный русский журнал. - М., 2006. - 15 ноября.

9. Карагедов Р.Г. Хозрасчет, эффективность и прибыль: очерки теории. - Новосибирск: Наука, 1979. - 352 с.

10. Леонтьев В.В. Экономические эссе: Теории, исследования, факты и политика. - М., 1990. - 415 с.

11. Лифшиц В.Н., Тищенко Т.И., Фролова Н.П. Надо ли копировать платье голого короля? // Сборник научных трудов 1Х Международной школы-симпозиума «Анализ, Моделирование, Управление, Развитие». - Севастополь, 2015. - С. 208-214.

12. Малов. В.Ю. ТПК и кластеры: общее, особенности, частное // ЭКО. - Новосибирск, 2006. - № 11. - С. 2-18.

13. Мау В. Российские экономические реформы глазами западных критиков // Вопросы экономики. - М., 1999. - № 11. - С. 5-23.

14. Менделеев Д.И. Проблемы экономического развития России. - М., 1960. - С. 141.

15. Меньшиков С. Доктор Шлейфер объявил нас нормальной страной. Об одной американской дискуссии // Слово. 2004. - 12 марта.

16. Миллар Дж. Экономика стран СНГ: реформация, революция или реставрация? // Вопросы экономики. - М., 1993. - № 2. - С. 56-63.

17. Пребиш Р. Периферийный капитализм: есть ли ему альтернатива? - М.: ИЛА, 1992. - 337 с.

18. Федеральный закон Российской Федерации от 28 июня 2014 г. N 172-ФЗ. "О стратегическом планировании в Российской Федерации".

19. Щербатов А. Г. Православный приход - твердыня русской народности / Сост., предисл., коммент. И. А. Настенко / Отв. ред. О. А. Платонов. - М.: Институт русской цивилизации, 2010. - 496 с.

Размещено на Allbest.ru