Поведение экономических агентов и фиктивный капитал

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Поведение экономических агентов и фиктивный капитал

Behavior of Economic Agents and Fictive Capital

А.А. Залетный,

Alexey Zaletnyy

Аннотация

В статье показано, что оппортунистическое поведение является неотъемлемой частью современной трансформационной экономики (на примере России), в которой господствует фиктивный капитал.

Abstract. In the present article, the following fact is demonstrated: opportunist behavior is an irremovable part of modern transformational economy (Russia is its example) where fictive capital dominates.

Ключевые слова: фиктивный капитал, трансформационная экономика, оппортунизм, оппортунистическое поведение.

Keywords: fictive capital, transformational economy, opportunism, opportunist behavior.

Едва ли не главный атрибутивный признак современной экономики, в том числе и трансформационной экономики современной России - господство финансового капитала над промышленным, производственным, действительным капиталом, вообще над теми сферами экономики и в целом общественной жизни, где действительно создается общественное богатство. Слова Р. Гильфердинга, сказанные в 1910 году, о том, что “финансовый капитал в его завершении - высшая ступень полноты экономической и политической власти, сосредоточенной в руках капиталистической олигархии” [6, 446], получают свое практическое подтверждение в наши дни.

Хотя финансовые спекуляции, безусловно, существовали и в предшествующие века, современная финансовая сфера - в оторванном от производства виде - являет собой в настоящее время ту сферу экономики, в которой личное обогащение возможно в наиболее короткие сроки: при проведении спекулятивных сделок с использованием всего многообразия финансовых инструментов - от акций и векселей до опционов и фьючерсов. Но следует помнить о том (и это особо подчеркивал в 1950-е гг. болгарский экономист Т. Владигеров), что спекуляция на финансовом рынке, внося изменения в распределение собственности, сама по себе общественного богатства не увеличивает; она имеет функцию только присвоения прибыли от уже созданного богатства, от произведенной ранее прибавочной стоимости [5, 82].

Соответственно, в финансовой сфере мы видим обогащение без действительного прироста общественного богатства. Такое обогащение может быть ни чем иным, как фикцией. Финансовый капитал, “приносящий” такое обогащение, корректно именовать фиктивным финансовым капиталом.

Обогащение на фиктивном капитале предполагает и фиктивные формы поведения “обогащающихся” экономических субъектов - “игроков” финансового рынка. Порой основной формой их поведения становится оппортунистическое поведение: приносимый им финансовый результат, будучи обратно пропорционален действительной деловой репутации (транспарентности, честности, порядочности, прозрачности) оказывается прямо пропорционален степени выраженности оппортунизма в поведении.

Что же есть оппортунизм, оппортунистическое поведение в целом?

Анализируя оппортунизм современных экономических агентов, следует помнить, как В.И. Ленин в своей классической работе «Шаг вперед, два шага назад» определил сущность оппортунизма вообще: «Когда говорится о борьбе с оппортунизмом, не следует никогда забывать характерной черты всего современного оппортунизма во всех и всяческих областях: его неопределенности, расплывчатости, неуловимости. Оппортунист, но самой своей природе, уклоняется всегда от определенной и бесповоротной постановки вопроса, отыскивает равнодействующую, вьется ужом между исключающими одна другую точками зрения, стараясь «быть согласным» и с той и с другой, сводя свои разногласия к поправочкам, к сомнениям, к благим и невинным пожеланиям и проч. и проч. Оппортунист в вопросах программы <…> «согласен» с программой <…> и хотя желал бы, наверное, «коренной реформы» ее, но считает это несвоевременным, нецелесообразным, не столь важным, как выяснение «общих принципов» «критики» [13, т.8, 392-393]. Главные признаки оппортуниста, о которых говорил Ленин - вербальная неопределенность, недоговоренность, недосказанность, за которой кроется неискренность и непрозрачность - следует помнить при выявлении современного оппортунистического поведения экономических агентов и борьбе с ним.

Годы спустя О. Уильямсон под оппортунизмом понимал “преследование личного интереса с использованием коварства”, отмечая, что “подобное поведение включает, но едва ли ограничивается (курсив мой. - А.З.), такими явными формами, как ложь, воровство и мошенничество”, также включая в себя более изощренные варианты поведения, как-то “предоставление неполной или искаженной информации, особенно когда речь идет о преднамеренном обмане, введении в заблуждение, искажении и сокрытии истины” [15, 25]. Как тут не обратиться к ленинской характеристике оппортуниста как лица, не желающего прямо обращаться к принципиальным, “программным” вопросам, но подменяющего их более частными “общими принципами критики”, уводящими в сторону от дела!

В последнее десятилетие, в особенности в те годы, которые непосредственно предшествовали последнему экономическому кризису, начавшемуся в 2007-2008 гг., в нашей стране стало появляться все больше работ (в том числе диссертационных - напр., [1], [2], [3], [7], [9], [10], [11], [12], [14]), специально посвященных теме оппортунистического поведения. Позитивной тенденцией является то, что многие из них посвящены отдельным, порой достаточно специфическим преломлениям феномена оппортунистического поведения - например, в отношениях с государством [2], [10]. Предложения по борьбе с оппортунистическим поведением носят многообразный и многосторонний характер, включая в себя модернизацию структуры экономических агентов (например, почти обязательное создание в крупных корпорациях специального междисциплинарного подразделения по контролю за рисками - см. [11, 11], [11, 80]). Следует обратить внимание, что к тематике оппортунистического поведения обращаются представители не только экономической науки, но и смежных научных дисциплин [3], [7].

Отметим, что ряд российских исследователей, вслед за Уильямсоном, обращают взор к неполноте (или асимметрии, односторонности) информации, имеющейся у принимающей решение стороны, как на фактор, способствующий оппортунистическому поведению (одним из наиболее ярких примеров представляется - [1, 7], [1, 35-36]). В то же время в российской хозяйственной практике наших дней встречается (и, по наблюдению автора, набирает распространение) форма оппортунистического поведения, связанная с прямым, а не скрытым (т.е. не скрытым посредством искажения, искусственно создаваемой асимметрии и т.д.) непредоставлением необходимой контрагенту информации, результатом чего оказывается причиняемый контрагенту реальный ущерб. Особенно ярко это наблюдается при продаже предприятий, имущественных комплексов и вообще коммерческой недвижимости, когда информация о продаваемом объекте, в том числе его сущностных характеристиках, обременениях, недостатках (а также и достоинствах), предоставляется продавцу ровно до момента перехода права собственности (“пучка правомочий” собственника) к покупателю. С этого момента продавец резко сворачивает контакты с новым собственником объекта, и информацию, необходимую даже для элементарной его эксплуатации, новому собственнику приходится добывать самостоятельно, что влечет весьма высокие трансакционные издержки (которые в крайних случаях могут даже превысить уплаченную за объект цену - со всеми вытекающими последствиями для экономического смысла сделки). Это относится даже к информации о вполне явных и формальных контрактных отношениях с поставщиками коммунальных услуг (электрическая и тепловая энергия, водоснабжение и водоотведение, иные системы жизнеобеспечения), о разграничении земельных отношений с государством и/или муниципальным образованием, о принципиально важных формальных, но не явных обременениях (например, о коммуникациях общегосударственного значения, проходящих по территории, в том числе и под территорией, проданного объекта). До продажи объекта информация эта могла не запрашиваться тогда еще будущим покупателем даже не потому, что в случае ее запроса речь шла бы о намного более высокой цене. А потому, что современный рынок коммерческой и производственной недвижимости существует не в условиях монопсонии, и при задержке с принятием решения о приобретении даже в отсутствие необходимой вышеохарактеризованной информации объект был бы продан другому покупателю. Со стороны же продавца может присутствовать нежелание предоставлять “вовне” информацию, которая могла бы “пролить свет” на злоупотребления с его стороны (например, на непрозрачные отношения с теми же энергоснабжающими организациями), и которая могла бы не только привести к негативным последствиям для продавца в его отношениях с государственными и муниципальными (в том числе контролирующими) органами и организациями, но и привести к отказу данного конкретного покупателя от приобретения объекта, что повлекло бы издержки времени у продавца на поиск другого, менее внимательного покупателя. Ведь соответствующие контракты о покупке предприятий, прочей коммерческой недвижимости часто не предусматривают формализованного условия о передаче всей необходимой для эксплуатации объекта информации (в том числе документированной) после передачи объекта, а соответствующая неформальная договоренность не инициируется покупателем, как мы уже отметили, нередко из-за того, что при постановке вопроса о такой договоренности покупатель с большой вероятностью был бы иным (иначе говоря, речь бы шла об ином покупателе).

Следует обратиться к еще одному глобальному феномену - феномену мнимому, фиктивному. Речь пойдет о так называемой теории “революции управляющих” - мнении о том, что собственник частично уступает свою власть над предприятием, являющимся своей собственностью, наемным менеджерам (управляющим, директорам). В начале 1930-х гг. эту теорию одними из первых изложили А. Берли и Г. Минз [16]. Вместе с тем даже за двадцать лет до них Р. Гильфердинг, как бы предвосхищая появление таких взглядов, отмечал, что экономическая власть крупного капитала, пусть даже и останется замаскированной, пусть даже непосредственно не будет воздействовать на политическую жизнь, все равно сохранится [6, 440-450]. Еще более определенно уже в 1950-е гг. высказывался Т. Владигеров, отмечая, что даже средства, привлеченные от акционеров акционерного общества при покупке ими акций (а такими акционерами вполне могут быть те же управляющие), фактически оказываются под контролем небольшой группы крупных собственников, реально контролирующих акционерное общество, и заключая, что контроль за активами неотделим от собственности на них, то есть к “управляющим” никакой реальной экономической власти над собственностью не переходит [5, 30-40 и др.]. “Управляющие” порой не могут влиять даже на составление публичной финансовой отчетности, не могут противодействовать искажению в ней действительного положения дел на предприятии, лишены возможности информировать даже акционеров о реальных активах, которыми обеспечены акции (на это также, как минимум, косвенно указывает Владигеров - см., например: [5, 33], [5, 39], [5, 235-236]). Мелкие “акционеры” (в том числе из числа управляющих, в том числе “подписывающиеся” на акции при их дополнительном выпуске, например, путем первоначального публичного размещения Первоначальное публичное размещение акций в настоящее время известно в финансовой сфере под своим английским наименованием - Initial Public Offering (IPO).) - акционерному обществу, вкладчики и иные кредиторы - банку нужны лишь как поставщики свободных денежных средств, которые используются акционерным обществом (в том числе и банком) по своему усмотрению. По существу, об этом писал в 1916 году В.И. Ленин в работе “Империализм, как высшая стадия капитализма”: “Производство становится общественным (курсив мой. - А.З.), но присвоение остается частным. Общественные средства производства остаются частной собственностью небольшого числа лиц” [13, т.27, 321]. Об этом 96 лет спустя, в 2012 году, писал Грег Смит, бывший высокопоставленный сотрудник инвестиционного банка “Голдман Сакс”, в своей статье в газете “Нью-Йорк Таймс” в день своего добровольного ухода из этого банка: “[По долгу службы в “Голдман Сакс”] я посещаю совещания по продаже деривативов, где ни единой минуты не посвящено вопросам о том, как мы можем помочь клиентам. Речь идет исключительно о том, как мы можем забрать у них максимально возможную сумму денег (курсив мой. - А.З.). Если вы были бы инопланетянином с Марса, оказавшимся на одном из тех совещаний, вы могли бы поверить, что ни успех, ни прогресс клиента совершенно не был частью движения мысли [на тех совещаниях]” [17]. И еще из Грега Смита: «Назовите меня старомодным, но мне не нравится продавать клиентам продукт, который вреден для них» [17].

Итак, поведение экономических агентов в мире фиктивного капитала не может не быть в той или иной мере оппортунистическим. Преодоление господства фиктивного капитала и нивелирование оппортунистического поведения - две стороны одной и той же задачи.

фиктивный капитал оппортунистический обогащение

Литература

1. Бас А.В. Экономические и институциональные ограничения оппортунистического поведения субъектов рыночной экономики. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - Саратов, 2009.

2. Белокрылов К.А. Контрактный механизм экономического взаимодействия государства и бизнеса как фактор предупреждения оппортунистического поведения. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - Ростов-на-Дону, 2009.

3. Богданова Н.Ю. Оппортунистическое поведение в коммерческих фирмах Украины и России: опыт социологического исследования. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. - Волгоград, 2010.

4. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. - М., 2004.

5. Владигеров Т. Фиктивный капитал. - М., 1963.

6. Гильфердинг Р. Финансовый капитал. - М., 1959.

7. Денин К.И. Двухуровневые модели оппортунистического поведения в эколого-экономических системах. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук. - Ростов-на-Дону, 2010.

8. Залетный А.А. Банки в современной России: институциональный анализ инвестиций. - М., 2013.

9. Зацепилин А.А. Оппортунистическое поведение финансовых институтов в системе инвестирования реального сектора рецессионной экономики. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - Саратов, 2010.

10. Исаков В.А. Оппортунистическое поведение и механизмы его ограничения: на примере трансакции налогообложения. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - Петрозаводск, 2008.

11. Кондрашин С.В. Механизмы селекции в условиях управления риском оппортунистического поведения. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - М., 2007.

12. Королев А.И. Тенденции оппортунистического поведения в условиях экономики неравновесности. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - Саратов, 2007.

13. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание пятое.

14. Симонова В.Л. Институты управления эндогенным оппортунизмом в системе принципал - агент. - Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. - Екатеринбург, 2006.

15. Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма. Фирмы, рынки, “отношенческая” контрактация. - СПб., 1996.

16. Berle A., Means G. The Modern Corporation and Private Property. - N.Y., 1932.

17. Smith G. Why I Am Leaving Goldman Sachs // The New York Times. 14.03.2012.

Размещено на Allbest.ru