Социалистический выбор российской цивилизации

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Социалистический выбор российской цивилизации

Дзарасов Солтан Сафрбиевич - д.э.н., профессор, Институт экономики РАН, действительный член РАЕН

Из множества потрясений ХХ века на долю российской цивилизации выпали три наиболее значительные: революция 1917 года, Отечественная война 1941-1945 гг. и крутой поворот 1991-1992 гг. от социалистического к капиталистическому пути развития. Если оставить в стороне итоги Отечественной войны, как более или менее признанное свидетельство силы советского социализма, то остальные два события в течение последней четверти века стали предметом жарких и не смолкающих дискуссий. Они ведутся вокруг того, был ли закономерным (исторически обусловленным) или случайным октябрьский переворот 1917 года, предопределивший социалистический путь развития народов СССР, и насколько соответствует их интересам нынешний возврат к капитализму? В предлагаемых здесь строках мы пытаемся предложить свой ответ на этот вопрос.

1. Антикапиталистическая сущность российской цивилизации

Сто лет назад происшедшая русская революция с её, не уходящим влиянием на ход мировой истории, представляет собой одно из самых загадочных явлений ХХ века. По канонам марксистской догматики она должна была произойти после или одновременно с антикапиталистическими революциями более развитых стран. Действительность же оказалась другой. Мало того, что она произошла раньше предполагавшего времени. Её примеру последовали не более развитые капиталистические страны, а, наоборот менее развитые, для которых капиталистический путь оказался менее приемлемым, нежели социалистический.

От чего это так? От того, что помимо промышленного пролетариата, который на Западе выступал как основная антикапиталистическая сила, в странах Востока такой выступала также многомиллионное крестьянство со своим традиционным образом жизни и цивилизационным представлением о добре и зле. В этом смысле российская цивилизационная почва для пересаживания в неё капитализма была менее благоприятна, чем его родная почва, веками обильно удобренная идеями греческой и римской цивилизаций, Возрождения, Реформации и Просвещения.

Отсюда большие различия в социальном облике между западным и российским частным собственником. Западный капиталист, как бы его не оценивать, - по Марксу или по Хайеку, - играл в истории своей страны прогрессивную роль. Он не только ломал устаревшие традиции и создавал новые, двигавшие общество на более высокий уровень экономики и благосостояния, но принял наказ общества, что собственность есть в то же время ответственность. Российский капиталист, наоборот, рассматривает свою собственность исключительно как источник личной наживы и никакого бремени ответственности за собой не признает. Он считает её основой своего бесконтрольного положения в общества и с её помощью держится за унаследованную от прошлого традицию подчинения сограждан своей воле. На Западе число миллиардеров росло на основе и благодаря росту экономики. У нас же, наоборот, миллиардеры росли благодаря развалу экономики.

В отличие от вековой традиции наследования собственности и привилегий, естественных для западного человека, капиталистическое наживательство и раньше и теперь воспринимается общинным сознанием русского человека как проявление вопиющего зла и несправедливости. Бердяев это объяснял тем, что «русскому народу всегда были чужды римские понятия о собственности. Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался. Для русского сознания важно не отношение к принципу собственности, а отношение к живому человеку»Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М: Наука. 1990. С. 49_50..

Этой разнице между западным и русским человеком, которая является выражением разницы цивилизаций, следует придавать самое серьёзное значение. Для её понимания очень важно учитывать, что капиталистический предприниматель на нашей земле, как в прошлом, так и сейчас представляет собой совершенно другую моральную и социальную фигуру, нежели на Западе. У нас он формируется из той части населения, которую Н. Бердяев называл звериной или хищнической, а потому его деятельность не ограничивается никакими правовыми и нравственными ограничениями. Иные мотивы, кроме личной наживы ему глубоко чужды, а потому не добивается и не получает народного признания. Его безжалостность в выжимании пота из работника беспредельно, и по этой причине рабочие всегда называли своих хозяев «кровопийцами». Даже случайные исключения из этого правила, - такие не могут не быть, - попадали под эту общую оценку. Живущий в такой ситуации русский человек по своей природе и жажде социальной справедливости становился стихийным марксистом и социалистом. Он утверждал, что трудом праведным не наживёшь палат каменных. Это представление глубоко укорено в его сознании, и вытравить его оттуда невозможно. На эту особенность российской ситуации ни раньше, не теперь не принято обращать должного внимания. Между тем, именно это неверие русского человека честно нажить «палат каменных», на мой взгляд, предопределило неприятие Россией капитализма в прошлом, как и его неприятие сегодня.

Классический капитализм, возник на базе laissezfaire, (пусть всё идёт само собой),который означает первичность и всеобщность деловых связей при вторичности или отсутствии неформальных (личных) связей и отношений между людьми в западной цивилизации. Отсюда автономность личности, её предоставление самой себе, без расчёта на помощь общества, государства и других людей. Зато твёрдое соблюдение законности и правил ведения бизнеса при расчёте, что, то же самое будут делать и другие. В нашей цивилизации дело обстоит как раз наоборот. Неформальные связи всегда имеют большее значение, чем формальные (деловые). Человек больше рассчитывает не на законность и её соблюдение - на это он надеется меньше всего, - а на родных, близких, друзей, сослуживцев, на сочувствие людей и помощь государства. Индивидуализму западной цивилизации противостоит коллективизм российской цивилизации. В советское время это именовалось как рождённые социализмом «отношения сотрудничества и товарищеской взаимопомощи». На самом деле это были модернизированные отношения традиционного российского коллективизма.

С переходом к рыночной экономике самоуверенные адепты капитализма стали призывать нас к тому, чтобы отказаться от «иждивенческой психологии» советского времени и принять западную психологию расчёта на собственные силы и удачу. Легко сказать! Но веками сложившуюся (а может быть данную природой) психологию народа призывами изменить нельзя. Прежде чем произойдёт нечто подобное, надо поколениями прожить в обществе неукоснительного соблюдения законности и общепринятых правил, и с молоком матери впитать необходимость их соблюдения. Если этого нет, - а этого у нас не было ни раньше, нет и теперь, - то призыв «самому заботься о себе» принимает чудовищно уродливые формы и масштабы. Соблюдающие букву закона в России всегда исчислялись единицами, а нарушающие - миллионами, причём, верхи общества делали и делают это больше всего. Сегодняшняя коррумпированность во всех звеньях власти, в особенности у чиновников, включая правоохранительные органы, призванные бороться с этим, наиболее убедительное тому подтверждение. Возможности нарушения законов больше всего у тех, кто стоит на страже их соблюдения, и, таким образом, «заботится о себе». Неформальные способы обхода законов у нас безграничны.

В такой ситуации капитализм не может эффективно функционировать, независимо от того, является он социально справедливым или нет, а он к тому же ещё и несправедлив. По этой причине в предреволюционный период капиталистические методы ведения хозяйства в России выступали более болезненно, чем на Западе. Его несправедливости не смягчались законодательством, как там, а, наоборот, усиливались беззаконием и произволом у нас.

Таким образом, свобода, которая так благоприятна для развития западной экономики, в наших условиях превращена в свою противоположность. Вместе с либерализацией и приватизацией как первоочередными шагами предложенной Западом «шоковой терапии» были сняты все преграды, которые раньше ограничивали волкам доступ к овчарне. Захватывать имущество друг у друга это вполне в духе нашей традиции, и для этого большие открытия не были нужны. Что мы должны были принять от западной цивилизации это демократический образ жизни и правления, о чём мечтали лучшие люди всех поколений русских людей, в том числе значительная часть интеллигенции советского периода. Но достичь этого ещё не удалось. Частная собственность не обязательно предполагает демократию, она вполне может существовать и в условиях отсутствия демократии и наш пример полностью это подтверждает.

2. Последствия перехода от плановой к рыночной экономике

Переход от плановой экономики к рыночной во всех постсоветских государствах проходил с большой помпой. Он сопровождался шумной пропагандистской компанией, в ходе которой автоматизм действия сил рынка и частной собственности расписывались таким образом, что они действуют как заведённый механизм, и в отличие от плановости способны поднять нашу экономику и благосостояние до небывалой высоты. О кризисных спадах и безработице не было даже упоминания. Их посчитали марксистской клеветой на безупречно функционирующую рыночную экономику. Дело изображалось так, что рай находится прямо за углом. Стоит шоковым путём (свободным ценообразованием и обвальной приватизацией собственности) ввести свободу рыночного предпринимательства, как мы сразу окажемся в этом раю.

Не все, конечно, сошли с ума и тогда, чтобы верить таким сказкам. Многие из нас знали, что источник развитости не столько в частной собственности, сколько в мировом раскладе сил, и простой заменой одной формы собственности другой, проблема не может быть и решена. Причина разного уровня стран Северной и Южной Америки была не в том, что в одном случае есть, а в другом нет рынка и частной собственности, а в том положении, которое одни (США и Канада) занимают в системе мирового хозяйства по сравнению с другими (латиноамериканскими) странами. Многие из нас настороженно отнеслись тогда к предложенной нам от имени МВФ и Мирового банка неоклассической модели рынка не потому, что были марксистскими ретроградами, как их изображали, а совсем по другой причине. Нам предлагали сменить шило на мыло, но не место в клубе стран золотого миллиарда с господствующим положением на мировом рынке. Десятилетиями мы изучали и преподавали историю и теорию капитализма не только по Марксу и Ленину, но и по Смиту, Рикардо, Миллю, со знанием австрийской школы, Вебера, Маршалла, Кейнса и работ многих других западных экономистов прошло и настоящего. Их работы были переведены на русский язык и советским специалистам были хорошо знакомы. Из них было видно, что рынок и капитализм представляют собой нечто другое, чем те маниловские рисунки, в которых его нам преподносили. Мы знали, что капитализм западных стран является сложным продуктом длительного исторического развития и шоковой терапией, в течение считанных дней, как предлагали наши лихие парни, его установить невозможно. Не надо обладать семью пядями во лбу для понимания того, что в стране, лишённой традиций частного предпринимательства в мгновение ока не могут появиться эффективные собственники, которые одним махом поднимут нашу экономику и благосостояние на уровень развитых стран.

Но довольно часто красивая ложь бывает людям более приемлемой, чем суровая правда. Так было и в данном случае. Очень многие были заворожены и обмануты пропагандой, а другие цинично преследовали собственный интерес. Тех, кто пришёл к власти в результате августовского (1991 г.) переворота в СССР этические соображения не занимали. Они сразу же нацелились на захват лакомых объектов народной собственности. Их занимало другое: воспользоваться сменой власти и успеть прибрать к рукам, что только возможно, а после драки кулаками не машут. Тем более, что разбираться задним числом в том, что в приватизации было верного и неверного станет невозможным. Развёрнутая тогда массированная пропаганда о райских достоинствах рынка и капитализма служила этой цели.

Теперь, по истечении двадцати пяти лет развития по этому пути мы получили уникальную возможность сравнить полученные итоги с тем, которые были получены в итоге предыдущих двадцати лет по пути планового развития. В целях большей объективности исключим данные последних пяти лет как следствие кризисного падения производства. Вместо этого сравним данные двух не затронутым циклическим кризисом двадцатилетий. Данные таблицы №1, которые показывают развитие советской экономики за 20 лет, предшествовавший времени начала рыночных реформ.

Таблица 1

Основные показатели экономического роста СССР за 1970-1989 годы

Таблица составлена по данным: «Народное хозяйство СССР». Статистические ежегодники за соответствующие годы.

Как видно из приведённых данных, за двадцать дореформенных лет национальный доход страны вырос 2,3 раза, промышленная продукция 2,5, сельскохозяйственная продукция 2,2, инвестиции 2,3 раз и т. д. В течение этого времени, (как впрочем, и раньше) рост советской плановой экономики был достаточно высоким. Это не значит, что он был гладким. За количественным ростом скрывались существенные недостатки качественного характера. Но как бы то ни было, более чем двух кратное увеличение основных показателей экономического развития за указанные годы никак нельзя оценивать как нечто, предвещающее крах. Он произошёл не потому что экономика была плановой, а, несмотря на это и, как будет показано ниже, по другой причине.

Теперь сравним данные советского периода с теми, которые характеризуют состояние российской экономики, сложившееся в результате рыночных реформ.

Приведённые данные не следует рассматривать как показатели обычного экономического развития. Вернее будет считать, что они представляют собой результаты эксперимента, поставленного в России (в других постсоветских государствах ситуация примерно такая же) по созданию рынка и капитализма в соответствии с постулатами неоклассической ортодоксии. Как видно, после перевода экономики на рельсы рыночного развития экономика не только не поднялась вверх, а опустилась в 1998 г. до 55,7% по производству ВВП; до 43,2; производству промышленной продукции; до 53,9% по сельскохозяйственной продукции и до 25,9% по инвестициям. После пережитого дефолта 1998 года ВВП начало расти, достигнув к 2007-2009 годам уровня двадцатилетней давности пока российская экономика не была поражена импортированной из капиталистической системы и походящей ныне Великой рецессией 2008-2012 гг.

Таблица 2

Основные показатели экономического развития России

за 1989-2009 годы(1989=100)

Источник: Френкель А. Рощина Л. Год неопределённости. // Вопросы статистики, 2009. № 3. С. 51

Как видно, результаты прямо противоположны тем, которые ожидались. Если бы разработчик научных критериев, влиятельный западный философ Карл Поппер был жив, то должен был бы сказать, что рыночные реформы в России (и других постсоветских государствах) явились великолепным экспериментальным тестом научной несостоятельности постулатов неоклассической ортодоксии, и, что они не выдержали теста на неопровержимость (testonfalsification). Впечатляющие негативные результаты этого тестирования опровергают необоснованные претензии этой теории на универсальность. Что касается попыток российских либералов и их западных коллег объяснять российские трудности коммунистическим наследием, российской порочностью, путинским авторитаризмом и т. д., то по логике Поппера представляют ни что иное, как чистую иммунизацию.Иммунизацией Поппер называл опровергаемую реальностью и не соответствующую научным критериям, но всё-таки искусственно подогнанную под научность теорию.

Между тем, реальные результаты гораздо хуже тех, которые показывает таблица 2. За неимением места мы не приводим данные об изменении натуральных показателей, которые показывают гораздо более глубокое падение производства, чем стоимостные. Если, например, возьмём нефть, сталь, удобрения, зерно, мясо, молоко, масло, рыба, картофель, овощи в тоннах, газ в кубометрах, станки, тракторы, комбайны и другие изделия в штуках, ткани в метрах, то увидим незначительный рост по одним и снижение выпуска по другим изделиям.

В связи с этим возникает вопрос об оценке перелома экономической динамики после дефолта 1998 года. Они тоже мало утешительны. Объём ВВП в 2010 году еле достиг, а по промышленной и сельскохозяйственной продукции и инвестициям так и не достиг уровня двадцатилетней давности. Тем не менее, спад сменился ростом. Но перелом произошёл вопреки догматам неоклассической ортодоксии за счёт и в основном двух факторов: а) отмены Путиным наиболее одиозных черт реформы в виде полного произвола олигархических верхов капитала; б) полившегося на нас золотого дождя от многократного роста цен на экспортируемые энергоносители. Например, цены на баррель нефти повысились с 22 долларов в начале осуществления реформ до 85-95 в 2005-2006 годы. Благодаря этому объём ВВП в стоимостном исчислении в 2008-2010 гг. достиг уровня двадцатилетней давности. Теперь, когда цена на нефть снизилась, за ней последовало и снижение объёма российской экономики и падение курса рубля.

3. Превращение России в периферию мирового капитала

На приведённые выше данные о различных результатов экономического развития в советский и постсоветский периоды обычно бросают тень утверждением о невысоком качестве многих изделий советского производства. Это действительно так. Свобода частного предпринимательства развязала творческую инициативу, и возникло небывалое раньше предложение товаров и услуг, что надо оценивать как положительный результат реформ. Но надо внести ясность в то, о чём идёт речь. Многие импортные изделия промышленного производства более качественны, чем отечественные, и, казалось бы, их закупка оправдана. Но следует учитывать, что делается это в ущерб развитию отечественного производства со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Так, импорт продовольствия загубил экологически чистое отечественное производство продуктов сельского хозяйства. И это делается в интересах импортных поставщиков часто некачественной, отравленных химической обработкой заморских продуктов.

В результате создана ситуация, серьёзно угрожающая нашему национальному суверенитету. С одной стороны мы развалили свою обрабатывающую промышленность и сосредоточились на развитии добывающих отраслей с тем, чтобы обеспечивать другие страны необходимыми им топливно-сырьевыми ресурсами. С другой стороны, мы вынуждены использовать получаемые за это валютные доходы для оплаты покупаемых у них товаров. Тем временем, наша собственная экономика хиреет и мы всё больше попадаем в зависимость от более развитых стран. Это типичная схема превращения страны в периферию, т. е. в субъект обслуживания мирового капитала. экономика российский рост капитал

Нельзя сказать, что власти не замечают эти негативные явления. Замечают, и постоянно призывают капитал быть более благоразумным, вкладывать инвестиции в отечественное производство, развивать технические передовые технологии, модернизировать экономику и т. д. Но он остаётся глухим. Никакого автоматизма действия в нужном направлении рынок в наших условиях не обнаруживает. И тогда наступив на горло собственной песне, правительство стало реставрировать план, хотя бы в ублюдочной форме различных программ (программы социального развития, план-программа 2020, а теперь 2030 и т. д.). Но они тоже успеха не приносят. Капитал упорно не хочет заниматься чем-либо другим, кроме своего обогащения за счёт спекулятивных и криминальных операций. И, чтобы как-то побудить его к этому, теперь придуман институт «инвестиционных толкачей». Но от этого, как других подобных мер, вряд ли будет толк. Теперь приходиться вспомнить русскую пословицу, что чёрного кобеля не отмоешь до бела. Очевидно, принятая нами модель капитализма предполагает полную свободу действий для частных собственников и их нельзя заставить действовать иначе как в интересах собственного обогащения. Разрушительную в наших условиях модель экономики мы не можем превратить в созидательную.

Казалось бы, что для оценки результатов неоклассического эксперимента достаточно того, что вопреки всем прогнозам об ускоренном росте на рельсах рыночного развития, российская экономика вот уже четверть века топчется на одном и том же уровне. Но результаты эксперимента гораздо хуже этой очевидности. Подведём эти итоги на основе сказанного выше.

Во-первых, нарушена прежняя структура экономики, которая была нацелена на усиление технико-экономического потенциала страны и обеспечение её независимости от конъюнктуры мирового рынка. Она изменилась в пользу добывающих отраслей ориентированных, на экспорт в ущерб обрабатывающим отраслям, ориентированных, на внутреннее потребление. В результате от необходимой нам модернизации наша экономика оказалась ещё дальше, чем раньше.

Во-вторых, ахиллесовой пятой российской экономики стала утечка капитала за рубеж. Когда готовились реформы, то одним из главных аргументов в пользу приватизации государственной собственности было то, что частный собственник более, чем государственный чиновник будет заинтересован в техническом прогрессе, а потому способен поднять российскую экономику на небывалую высоту. Ситуация оказалась прямо противоположной. По самым скромным подсчётам ежегодно за рубеж вывозится от 20 до 30 миллиардов долларов, в то время как российская экономика задыхается от нехватки инвестиций и пришла в полный упадок.

В-третьих, отечественный капитал постепенно вытесняется иностранным, в том числе в стратегически важных отраслях, что ставит под угрозу будущее страны. При этом, что он не проявляет интереса к технической модернизации российских предприятий, а главным образом занят извлечением прибылей и их репатриации за рубеж.

В-четвёртых, колоссально возросла импортная зависимость российской экономики, в особенности сельского хозяйства, что делает отечественное производство неконкурентоспособным не только на внешнем, но даже на внутреннем рынке.

В-пятых, частное предпринимательство при любом характере его деятельности объявлено священной коровой, не подлежащей контролю со стороны общества, не говоря о возможности конфискации незаконно приобретённых активов. В большинстве случаев обнаружения незаконных способов наживы, виновные сматываются за рубеж и годами скрываются там, а принадлежащая им собственность остаётся нетронутой и получаемые от неё прибыли утекают к их хозяевам в места их укрывательства.

Если бы после перехода от плана к рынку, как тогда громогласно было обещано, экономика страны устремилась вперёд, а благосостояние населения поднялось на более высокий уровень, то для выдвигаемой здесь критики не было бы оснований. Хорошо то, что ведёт к лучшему. Но ведь мы имеем нечто худшее того, что мы имели в прошлом. Богатства страны из государственной (народной) собственности перешли в руки небольшого числа частных собственников, которые зажили в безумной роскоши. Экономика же страны тем временем попятилась назад, и, пройдя через резкий спад и дефолт, а затем финансовый кризис, и в течение двадцати лет пребывает ниже или торчит на уровне советского периода. Основная часть населения оказалась в большой нужде и стала вымирать, а кризис оставил миллионы людей без средств существования.

В свете всего этого напрашивается совершенно другой вывод. Радикализм был нужен пришедшим к власти для того, чтобы под флагом «радикальных реформ» спешно осуществить перемены к собственной выгоде. Но он не соответствует, а противоречит основной части населения, условия жизни которых оказались хуже советского времени.

Размещено на Allbest.ru