Стратегия устойчивого развития региональных социально-экономических систем

В диссертации доказательство выдвинутой гипотезы ведется в трех измерениях: логическом, аналитическом и эмпирическом. Логическое обоснование проблемы соотношения темпов роста неоднородности экономического пространства основывается на двух положениях:

1) взаимосвязи и взаимодействии территорий национального хозяйства и их взаимном обмене; между различными территориями национального хозяйства происходит постоянный обмен ресурсами; ресурсы из одних территорий направляются в другие и это перемещение ресурсов ведет к динамизму развития как территорий, которые направляют свои ресурсы, так и тех, в которые эти ресурсы поступают;

2) территории национального хозяйства представляют собой единый народнохозяйственный комплекс, т.е. объединены единством целей и задач. Эти два положения означают, что в рамках национального хозяйства территории страны осуществляют взаимный обмен ресурсами, а центральное государство занято поднятием общего уровня развития и поэтому отслеживает недопустимость значительных различий; (своеобразного «экономического сепаратизма»); осуществляет регулирование (административными или экономическими методами) потоков ресурсов в различные территории и отрасли.

Вместе с тем, следует иметь в виду, что экономика (национальное хозяйство) хотя и представляет собой сложную систему, объяснить все коллизии в ней невозможно исключительно термодинамической моделью. Сложность в том, что национальное хозяйство (экономика) представляет собой совокупность материальных, финансовых, трудовых, природных ресурсов, которые управляются людьми, наделенными сознанием, в т.ч. определенным уровнем знаний, умений, а также восприятием мира, т.е. перемещение ресурсов происходит не просто по экономическому принципу, но еще и по социальному. Поэтому логический с точки зрения экономического принципа перелив ресурсов из территорий дающих менее высокую прибыль в территории, дающие более высокую прибыль, может не состояться, даже по прихоти чиновника, распоряжающегося некоторыми ресурсами на данной территории. Но даже если в процесс распределения ресурсов вмешивается иррациональная деятельность чиновника и тогда объективная логика движения ресурсов пробивает себе дорогу и структурные различия выступают важным (а порой решающим) фактором динамики национального хозяйства и развития регионов.

В соответствие с предложенным определением структуры, под которым понимают долю отдельных частей в общей совокупности, в диссертации определено влияние структуры национального хозяйства на его динамику. Для доказательства этой взаимосвязи используется соотношение индекса структуры и индекса темпов роста, между которыми отыскивается взаимосвязь. Логически она существует и выражена в вышеприведенном правиле - темпы роста пропорциональны уровню структурных различий. Для моделирования и квантификации данного отношения предлагается рассчитать индекс структуры и определить его соотношение с индексом роста. Индекс структуры, который представляет собой соотношение структуры предыдущего периода на структуру последующего периода для региональной экономики может быть выражен следующим соотношением:

Что касается экономического роста, то его представляет следующее выражение:

Требуется определить каким будет соотношение между и .

Из приведенных выражений следует

То есть

Иными словами, темп роста социально-экономической системы обратно пропорционален структуре национального хозяйства.

Таковы аналитические обоснования выдвинутой гипотезы.

Корректность полученного результата может быть проверена эмпирически. Эмпирическое доказательство выдвинутой гипотезы было проведено в двух параллельных направлениях. Одно представляет сравнение через ВВП, другое - через ВРП, т.е. одно проведено на страновом уровне (национального хозяйства), другое - представляет региональное хозяйство. Проведенные расчеты обобщены в нижеприведенных таблицах и рисунке.

Таблица 3

Динамика «расхождений» ВВП и ВРП

*) таблица составлена по данным ФСГС РФ

Рис. 1. Динамика «расхождений» душевых ВВП и ВРП в РФ

В качестве критериального параметра, т.е. на основании которого будет вестись сравнение динамики, принят показатель ВВП (в т.ч. ВВП на душу населения). Представлять же неоднородность экономического пространства (структуру национального хозяйства) будет показатель ВРП на душу населения по регионам. С этой целью предложено провести группировку регионов РФ по уровню ВРП на душу населения и сопоставить индекс структуры с индексом экономического роста. Это первый этап анализа и доказательства гипотезы. Проведенные расчеты и их соотношение с эмпирическими данными указывают на наличие расхождений, которые могут быть отнесены отчасти на счет качества нашей статистики, отчасти же на счет статистических погрешностей, которые неминуемы в этих условиях, но в целом искомое соотношение найдено. Полученный результат позволяет сделать вывод о том, что структура национального хозяйства, а именно тот ее аспект, который связан с неоднородностью, оказывает заметное (а порой даже существенное) влияние на темпы экономического роста и поэтому управление последним может быть осуществлено через управление неоднородностью структуры национального хозяйства. Во-первых, наблюдается рост различий между наименьшим и наибольшим значением уровня ВРП на душу населения между регионами РФ. Причем регионы, имеющие высокие уровни (выше среднего по РФ), ВРП на душу за последние годы осуществляли его увеличение (рост), тогда как у низших хотя и происходил рост, но уступал среднероссийским показателям.

Причина такого поведения в следующем: во-первых, в концентрации так называемых востребованных сырьевых ресурсов (прежде всего, углеводородного сырья - нефть, газ), во-вторых, концентрации рабочих рук, которые учитываются при создании ВРП (добавленная стоимость) и не учитываются при ее распределении (т.е. знаменатель дроби оказывается ниже реального за счет так называемых нелегальных мигрантов и мигрантов из других регионов РФ), тогда как в регионах, имеющих низкий показатель уровня ВРП на душу населения, работает обратный механизм (рабочих рук, производящих ВРП становится меньше за счет миграции ее в другие регионы, но этот произведенный ВРП распределяется на большую численность населения, т.к. статистика не учитывает - главным образом по политическим и социальным причинам - миграцию населения), в-третьих, высокий уровень ВРП на душу демонстрировали регионы, использующие новые технологии и наукоемкую продукцию (по этой части отличаются Московская область и ряд др. областей РФ), т.е. речь идет о так называемой добавленной стоимости, которую создают новые технологии и наукоемкие производства. Эта особенность выражена в таблице 4.

Таблица 4

Распределение численности субъектов по группам по объему ВРП на душу населения (руб.)

*) таблица составлена по данным ФСГС РФ

Таблицы 4 и рис.2 указывают на то, что в территориальной структуре национального хозяйства РФ с начала 2000-х годов начинает действовать тенденция смещения субъектов РФ к правому краю, т.е. в региональной структуре появляется смещение структуры в сторону регионов имеющих высокий уровень ВРП на душу населения. Так если в 1999 г. региональная структура в основном представлена была регионами, чей ВРП на душу населения находился между 10.1-50.0 тыс. руб. (таких регионов было 73 или свыше 90% от общей численности регионов) и всего один регион, с ВРП на душу свыше 100.0 тыс. руб. (Тюменская обл.).

Эта же структура сохраняется и в 2000 г. с незначительными изменениями в двух крайних группах (сокращается доля первой децильной группы и растет доля последней децильной группы; хотя сокращение и прирост неодинаковы; изменения в пользу сокращения - первую децильную группу покинули три региона, в последнюю прибавился один). Однако, несмотря на эти изменения, устойчивой остается структура «ядра», т.е. регионов, расположившихся в группах свыше 10.1-50.0 тыс. руб. (69 регионов или свыше 87% от общей численности). Правда, уже здесь в «ядре» нельзя не заметить появившейся тенденции к новой структуре; «ядро» начинает размываться»/«размазываться» (эту сторону можно видеть по коэффициентам вариации () и дисперсии ()); у «ядра» структуры появляется тенденция к смещению регионов в сторону правого края: - сокращение представительства левой группы и увеличение представительства правой группы. Но при этом следует заметить, что как и в общей тенденции сокращение и прирост оказываются разными и опять в пользу прироста. Так если вторая децильная группа сократила свое представительство почти на 40% - число регионов расположившихся в группе 10.1-20.0 тыс. руб. сократилось с 37 в 1999г., до 15 в 2000 г., - то число регионов из группы 20.1-30.0 выросло на 4 единицы или на 17%, а численность следующий группы выросла более чем на 50% или на 8 единиц. Таким образом, можно говорить, что численно «ядро» как бы осталось неизменным, но внутри него произошло размазывание представительства различных подструктур или размывание контуров ядра; центр его смещается к третьей децильной группе (20.1-30.0), тогда как периферийные структуры сократились в пользу правой стороны. Иными словами, движение в сторону правого края продолжается. Причем даже с ускорением. В частности, происходит абсолютное опустение первой децильной группы, более чем двукратное сокращение представительства второй децильной группы (с 15 до 6 единиц), на треть сокращается третья децильная группа, и наполовину возрастает четвертая децильная группа (с 16 до 24 единиц), в три раза выросла пятая децильная группа и т.д. В результате этих структурных изменений допустимо говорить о появлении нового «ядра» региональной структуры национального хозяйства - оно смещается в правую сторону и располагается в интервале 20.1-60.0 тыс. руб. Следует указать также и на выросший правосторонний эксцесс, т.е. двукратное увеличение представительства группы регионов с объемом ВРП на душу свыше 100.0 тыс. руб. (с 2 до 4 единиц).

Рис. 2. График распределения региональных социально-экономических систем РФ по уровню ВРП на душу населения (в абсолютных числах; аналогичным является распределение в относительных показателях)

Но главное, что доля этих групп в общей структуре составляет уже 5%. Конечно, оно пока еще слабее «ядра». Но при расплывчатости ядра начинает набирать силу притяжения. Другая особенность, которую нельзя не заметить, состоит в том, что прирост происходит как бы за счет сокращения; каждая децильная группа как бы обменивается своими ресурсами с соседней. Но только в одном направлении - в сторону правого края. Эту тенденцию можно обозвать как тенденцией ступенчатого смещения.

В 2002 г. описанные тенденции сохраняются и более того в этот и следующий годы (т.е. 2002-2003 гг.) в национальном хозяйстве России образуется самая оптимальная по своей устойчивости территориальная или региональная структура национального хозяйства. - Относительно более четко вырисовывается «ядро» системы - 20.1-70.0 тыс. руб. («ядро», таким образом, захватывает четыре децильные или две с половиной квантильные группы, соответственно, в одиннадцати и шести группах общей совокупности. Ядро, таким образом, располагается как бы в центре совокупности с незначительным смещением в сторону левого края. Поэтому мы и называем такую конфигурацию пространственной структуры национального хозяйства оптимальной или близкой к оптимуму. Однако уже в следующем (2004) году происходит радикальное изменение территориальной/региональной структуры национального хозяйства - прежнее ядро структуры оказывается полностью размытым (и даже распадается) и, главное, на правом крае структуры образуется новая мощная (причем превосходящая все остальные группы) группа регионов. Численно эта группа превосходит все остальные - 17 против 14 и 12. Во-вторых, наблюдается оттягивание на себя этим растущим центром тяжести регионов, образующих в прежней структуре «ядро»; поэтому наблюдается своеобразный шлейф в сторону этой группы регионов. В результате этих процессов структура национального хозяйства получает как бы два «ядра», причем одно из них сконцентрировано в одной децильной группе, тогда как другое («старое») сразу в трех. Но при этом этот новый центр обладает более мощным притяжением, чем старый - поэтому и наблюдается шлейф в его сторону. В последующие годы (2005-2006) обозначившаяся тенденция усиливается; доля нового центра возрастает до 46,3%.

Таково описание образовавшейся тенденции в территориальной/региональной структуре национального хозяйства России в 2000-е годы через призму децильной сетки.

Возникает вполне естественный вопрос - в чем причина таких смещений, имеют ли они характер фундаментальный или же конъюнктурны, лежит ли причина этих смещений в самом национальном хозяйстве или же она находится вне его?

Для выяснения характера и природы правостороннего смещения необходимо определиться с основным вопросом - что явилось определяющей причиной вышеописанной тенденции? Возникает два вопроса. Первый - находится ли эта причина внутри национального хозяйства и выступает имманентной чертой ее природы или же она находится вне его и является экзогенной по отношению к природе национального хозяйства? И второй, не менее важный, повторяет ли данная тенденция какую то из мировых и является всего лишь локализацией этой мировой тенденции или же она оригинальна и представляет «новое слово» в мировой экономике?

При изучении их оказывается, что оба они взаимосвязаны и предполагают в общих чертах одно и то же. Так участие углеводородного сырья в формировании динамики национального хозяйства определяет его структуру. Выявлено, что в нефтяных регионах, а также в целом по России динамика душевого ВРП сильно коррелировала в исследуемый период объемом добычи нефти и цен на мировом рынке. В некотором роде можно говорить о том, что эти два фактора определяли основные тенденции в основной траектории роста душевого ВРП. Но помимо данных факторов на динамику душевого ВРП и в целом на динамику национального хозяйства сильное влияние оказывали факторы структуры или структурные сдвиги. Следует иметь в виду, что структурные сдвиги формировались во многом как раз нефтью. Помимо этого на формирование структурных сдвигов оказывали влияние и другие факторы, причем их влияние на некоторых направлениях не менее, а более значимые, чем нефтяной.

Во-вторых, группировка регионов по уровню ВРП показала, что в различных группах на поведение ВРП различные факторы (т.е. унифицированные факторы) оказывают разное влияние. Это влияние факторов не корреспондировало ни со среднероссийскими, ни с соседними по группе. Расчеты показали эти различия на примере групповых показателей. В-третьих, в генеральной совокупности глобальных изменений, связанных с резким изменением не только количества групп, но, главное, конкретного представительства (т.е. присутствия тех или иных регионов в тех или иных группах) не наблюдается. Иными словами, наблюдается своеобразная консервативная структура регионального валового продукта. (Сводный индекс структуры, хотя и имел заметную вариацию, но она не была слишком значительной. Внутригрупповые индексы структуры были заметно ниже этих вариации. Таким образом, это подтверждает высказанное предположение о консервативной особенности структуры регионального валового продукта и в целом о слабой, как ни парадоксально, внутренней динамике в РФ). Что же касается структуры, то в ее управлении можно выделить два направления или два класса факторов, один связан с численностью населения региона, другой с объемом валового регионального продукта. Понятное дело, что оба направления в некотором смысле представляют собой автономное развитие, и следовательно методы реализации их оказываются разными, но тем не менее через эти параметры регионального хозяйства можно вести управление региональным развитием. В диссертации этот аспект показан на примере национального хозяйства Кабардино-Балкарской Республики.

По данным официальной статистики объем ВРП Кабардино-Балкарской Республики составлял в 2006 г. свыше 37,2 млрд. рублей. За восемь лет (1999-2006 гг.) объем ВРП вырос с 10,5 млрд. до 37,2 млрд. руб. или более чем в 3 раза; за этот же период ВВП РФ вырос в 5,3 раза, а по ЮФО в 4,7 раза. За этот же период душевой ВРП по КБР вырос в 3,9 раза и на начало 2007 года составлял чуть более 46,9 тыс. руб. на человека, тогда как по РФ в целом он вырос более чем в 5,5 раза, и составлял свыше 156,7 тыс. руб., а по ЮФО - вырос более чем в 4,7 раза и составлял свыше 70,7 тыс. рублей на человека. Если сравнить с субъектами ЮФО, то рост ВРП КБР оказывается не на первых позициях; конечно он превосходит по темпам роста аналогичный показатель «новых» регионов, но от так называемых передовых в ЮФО отстает достаточно заметно. Поэтому, во-первых, темпы роста ВРП в КБР не столь высокие, а во-вторых, доля КБР как в России в целом, так и по ЮФО остается неизменной и незначительной. Так в среднем по РФ доля КБР не превышает четверти процента (колется в пределах 0.20-0.25%), что касается ЮФО, то здесь ее доля составляет чуть более 3% (колеблется с 3.2% в 2000 г. до 2.4% в 2004 г.). Причем как в первом так и во втором случаях наблюдается тенденция к снижению доли КБР. Причин здесь может быть множество, все они будут укладываться в два направления: 1) темпы роста ВРП в целом по РФ и по ЮФО оказываются выше, т.е. региональные экономики РФ и ЮФО, как и в целом национальное хозяйство РФ растут более высокими темпами, чем экономика КБР, 2) темпы снижения в них ниже, чем в КБР.

Таблица 5

Динамика роста/снижение ВРП по РФ, ЮФО и КБР

*) Таблица составлена по данным ФСГС РФ

Данные таблицы 5 подтверждают предположение о том, что снижение темпов роста ВРП по КБР было более значительным, чем по РФ в целом и ЮФО. Об этом говорят и сравнение среднегодовых темпов роста ВРП Если в целом по РФ среднегодовой темп роста ВРП составлял 127%, а по ЮФО - 124,7%, то по КБР 121,7%.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что экономика КБР отличается меньшим динамизмом, чем национальное хозяйство РФ и социально-экономический комплекс ЮФО. Впрочем, этот фундаментальный вопрос нуждается в более глубоком исследовании. Важнейшей характеристикой ВРП является не столько его объем, сколько ресурсная составляющая, т.е. затраты различных ресурсов на производство единицы ВРП. Для этой цели оцениваются такие параметры ВРП как его энергоемкость, трудоемкость, ресурсоемкость. Одновременно ВРП используется для характеристики производительности труда, ресурсоотдачи и т.д. Важнейшей характеристикой ВРП является его душевая оценка, т.е. объем ВРП приходящийся на душу населения, проживающего на данной территории или в данной социально-экономической системе. Этот показатель является одним из важнейших индикаторов не только использования ВРП, но также и эффективности национальной экономики.

В 2006 г. объем данного показателя в КБР составлял 46,9 тыс. руб. на одного жителя. По данному показателю республика опережает лишь такие субъекты как Республика Ингушетия, Республика Дагестан и Республика Калмыкия. Душевой ВРП КБР почти в 2,7 раза превосходил аналогичный показатель РИ, на 4 и 9 пунктов превосходил, соответственно, РД и РК, но при этом составляет около 50% аналогичного показателя Волгоградской области и Краснодарского края, около 90% КЧР, примерно 77% РСО-Алания и т.д.; см. табл. 2. Примечательно, что, если с первыми имеет место так называемое видимое различие, т.е. по части площади территории, населения и т.д., то со вторыми (и в частности, КЧР и РСО-Алания) внешние параметры национального хозяйства почти одинаковые, а по отдельным даже превосходят их.

Рис 4. Динамика среднедушевого ВРП по субъектам ЮФО

модернизация региональный экономический россия

Таблица 6

Динамика душевого ВРП субъектов ЮФО

*) Таблица составлена по данным ФСГС РФ

Для темпов роста данного показателя характерны следующие особенности:

1) неравномерность роста (так если на начальном этапе 1999-2000 г.) темп роста составлял свыше 142%, то 2003-2004 гг. он упал до рекордно низкого уровня - всего 107,2%;

2) низкие среднегодовые (за восемь лет 1999-2006 гг.) темпы роста составляют 121,5% и превосходили в ЮФО лишь темпы роста Республики Ингушетия (115,2%), что ниже средних показателей по ЮФО, как по РФ. Такое положение привело к тому, что экономика КБР находится в догоняющем развитии среди соседей по ЮФО и субъектов РФ.

На динамику ВРП оказывает влияние множество факторов, среди которых выделяются: производственная структура регионального хозяйства (и в этой связи регионы ЮФО отличаются высоким удельным весом промышленности, сельского хозяйства, строительства, отраслей сферы материального производства), уровень занятости и структура рабочей силы (уровень квалифицированной рабочей силы и т.п.), система мотивации труда, уровень развития институциональных структур (частных компаний и фирм, а также степень их концентрации, уровень государственного присутствия и т.п.). Количественно оценить многие факторы порой не представляется возможным, да иногда этого и не нужно делать, но это совершенно не означает, что не нужно исследовать их. В диссертации сделана попытка оценить влияние некоторых основных факторов на динамику валового регионального продукта, в частности, продуктово-отраслевой или производственной структуры.

Считается (и это мнение поддерживается многими исследователями, а кроме того подтверждается даже эмпирически, (хотя оно и небесспорно), чем выше в национальном хозяйстве доля отраслей материального производства (промышленности, строительства, сельского хозяйства и т.п.) тем ниже темпы роста и само душевое значение ВРП. Данный вывод делается на основе обратной тенденции и эмпирической правильности, - чем выше доля сферы услуг в экономике, тем выше темпы роста ВРП и душевое значение ВРП.

Прежде чем дать анализ этих двух тенденций в региональной экономике субъектов ЮФО, укажем на наличие некоторой некорректности данной закономерности. Во-первых, это временная тенденция, которая не может быть аппроксимирована на более длительный горизонт событий. Во-вторых, имеет локальный и по сути структурный характер, т.е. наличие тенденции, при которой ВРП и др. индексы развития экономики растут при переходе к пропорции доминирования услуг, проявляется при наличии материального производства. Это означает, что рост сферы услуг в экономике происходит до определенного предела; каков он, кстати, никто не знает. Дело в том, что растущий эффект влияния сферы услуг на экономическую динамику происходит потому, что существует сфера материального производства, которая поглощает или гасит негативные импульсы с ее стороны. Наличие указанной тенденции, при которой увеличение доли сферы услуг ведет к росту экономической динамики национального хозяйства, связано с ростом или накоплением негативных тенденций. И поэтому этот рост ведет к кризису в национальном хозяйстве, последствия которого рассасываются сферой материального производства. Поэтому, если учесть негативные последствия кризиса, который возникает в результате этой тенденции, и переложить его на индексы роста, тогда станет очевидным, что роста как такового нет, а если он есть, то совершенно не такой, каким его представляют. Но главная иллюзия роста от такой пропорции, т.е. от такой структуры экономики в том, что рядом существуют другие экономики, которые выполняют роль своеобразного амортизатора или гасителя негативных последствий сервисной экономики. Как только будет нарушена пропорция соотношения двух типов производств, как только все или большинство регионов (стран) будут иметь одинаковые структуры своих национальных хозяйств, в которых доминировать будет сфера услуг, так разразится глобальный кризис. Собственно к этому мы и движемся.

Изложенное имеет методологическое значение, а значит необходимо решить ряд методических вопросов, то есть показать влияние продуктово-отраслевой структуры на динамику ВРП.

Есть несколько способов демонстрации данного эффекта. Во-первых, его можно показать по структуре занятого населения в различных отраслях национального хозяйства. Во-вторых, по сконцентрированным в них основным фондам и ресурсам, определить уровень фондоёмкости. В-третьих, по производимому продукту.

Поставленная задача предполагает решение проблемы в трех аспектах. Во-первых, в сравнении между тремя крупными структурами - на уровне национального хозяйства, на уровне федерального округа, на уровне субъекта федерального округа; (для этой цели сравнивается мегоотраслевая структура РФ, ЮФО и КБР). Сравнение ведется в разрезе доли производимой продукции в отраслях, производящих товары, и отраслях, производящих услуги. Во-вторых, предлагается дифференцировать мегоотраслевую структуру, разбив отрасли, производящие товары на промышленность, сельское хозяйство и строительство, а отрасли, производящие услуги - на транспорт, связь, торговлю и предоставление коммерческих услуг.

В целом по РФ корреляция между динамикой ВРП и структурой национального продукта с разбивкой на отрасли, производящие товары и отрасли, производящие услуги составляет:

1) корреляция между отраслями, производящими товары и темпами роста ВРП составила (-)0.349, а между отраслями, производящими услуги и темпами роста ВРП (+)0.376. В то же время корреляция между самими отраслями составила (-)0.993. Иная ситуация наблюдается по ЮФО. В частности, корреляция темпов роста ВРП и удельного веса отраслей, производящих товары составляет (+)0.816, тогда как с отраслями производящими услуги (-)0.896. Между собой указанные два сектора экономики коррелировали силой (-)0.986. По всем указанным направлениям наблюдается преимущество ЮФО перед РФ в целом. В частности, наблюдается сильное влияние сферы услуг на динамику ВРП; среднероссийские она превосходит почти в два с половиной раза и хотя с отрицательным знаком, то есть имеет место обратная корреляция, указывается на их взаимосвязь. В КБР, ситуация следующая. Корреляция между долей отраслей, производящих товары и темпами роста составила 0.075, между отраслями, производящими услуги и темпами роста (-)0.492.

Таблица 7

Обобщение коэффициентов корреляции между темпами роста ВРП и различных сфер экономики

*) таблица составлена по данным ФСГС РФ

То есть, если отрасли материального производства почти никак не влияли на темпы роста ВРП, то отрасли сферы услуг стимулировали ее, хотя и с обратным знаком, но, тем не менее, с заметной связью. Это означает, что рост удельного веса сферы услуг подталкивает динамику роста ВРП. Между собой сферы услуг и сферы материального производства коррелировали силой (-)0.859.

Из приведенных данных следует, что влияние отраслевой структуры экономики оказывает влияние лишь на уровне ЮФО, тогда как на уровне РФ в целом, а также на уровне субъектов это влияние не столь значительно и не слишком заметно. Выявить, как влияет отраслевая структура национального хозяйства на динамику ВРП можно проследить через отраслевую структуру.

Таблица 8

Корреляция темпов роста ВРП и основных факторов влияющих на них по субъектам национального хозяйства

*) расчеты составлены по данным ФСГС РФ

Данные таблицы показывают, что наибольшее влияние на темпы роста ВРП по РФ оказывали транспорт (коэф. кор. составил 0.967), затем торговля и коммерческая деятельность и строительство (соответственно, - 0.647 и - 0.592), которые влияли с обратным знаком. Слабое влияние оказывала связь (лишь 0.357) и совершенно ничтожным оказывается влияние промышленности и сельского хозяйства (соответственно, - 0.16 и 0.12). В ЮФО ситуация с факторами роста ВРП иная чем в среднем по РФ. Здесь наибольшее влияние оказывали торговля и коммерческая деятельность (0.563), а также строительство (-0.448). Остальные отрасли (промышленность, сельское хозяйство, транспорт и связь) либо совершенно не оказывали никакого влияния, либо это влияние оказывается совершенно ничтожным. На уровне КБР ситуация меняется значительно. Так в КБР основными факторами, оказывающими влияние на динамику ВРП выступили: транспорт, связь, строительство, торговля и промышленность (все кроме промышленности влияли с обратным знаком, а само влияние варьировало вокруг 0.5), влияние сельского хозяйства - всего (-)0.174. Таким образом, если попытаться обобщить получены расчеты, при обобщении указывают на наличие трех моделей экономики. В одном случае (ЮФО) речь идет о так называемой сервисной экономике, в которой доминирующим в формировании ВРП фактором выступает/становится сфера услуг. Промышленность, сельское хозяйство, а также строительство выступают или становятся как бы побочными или вспомогательными отраслями. Но при этом, очевидно, что в регионе функционирует посредническая экономика, т.е. решающее значение имеет не производство услуг, а их перепродажа. Это видно на примере высокой доли влияния торговли и коммерческих услуг на ВРП. Эта особенность подтверждается корреляцией данного сегмента (торговли и коммерческой деятельности) с другими отраслями и видами деятельности. Присутствует отрицательная и сильная (высокая) связь. Например, между промышленностью и торговлей коэффициент корреляции составил (-)0.821, сельским хозяйством (-)0.621, строительством (-)0.956 и только транспорт и связь коррелируют положительно. Это говорит о том, что торговля и коммерческая деятельность не подталкивают, не стимулируют промышленность, а выступают конкурентами, т.е. сегмент торговли и коммерческих услуг как бы уничтожает собственную промышленность, сельское хозяйство, словом, сферу материального производства.

Официальные данные позволяют выделить крупное, фундаментальное изменение в структуре производства валовой добавленной стоимости - резкий рост доли отраслей, производящих услуги, и столь же резкое снижение отраслей, производящих товары. Они имеют своеобразный, искусственный характер и не содержат в себе пока еще фундаментальных, основанных на технологии, организационной структуре без изменений, а скорее они институционального характера. Их сложно выявить на столь коротком периоде, т.к. резкое изменение тенденций в один год (2004 г.) может происходить исключительно не по технологическим причинам и иметь нетехнологический характер. (Здесь, скорее всего, следует подозревать проблему статистики или счета, чем образование реальной тенденции в национальном хозяйстве. По крайней мере, таких резких изменений в структуре происходить не должно в национальном хозяйстве, как и любом социальном организме, имевшем долгую историю. Например, в Республике Ингушетия или Чеченской Республике и им подобным образованиям, которые обрели свою самостоятельность в какой то конкретный период, такое может наблюдаться, но КБР, которая имеет более чем 80-летнюю историю своей государственности, таких колебаний допустить не может):

1) резкое снижение так называемых отраслей, производящих товары. Наблюдается почти двукратное снижение доли сельского хозяйства с 2004 г. Так если до 2004 г. доля сельского хозяйства в валовом доходе составляла в среднем свыше 60%, то в 2004 г. она упала до 33,7%, а в следующем году еще на 6,6%. Произошло резкое снижение доли рыболовства и рыбоводства. До 2004 г. доля данного сектора составляла почти 15%. На рубеже 2004 г. происходит столь же резкое снижение доли сектора добычи полезных ископаемых. Если до 2004 г. его доля в ВД составляла свыше 1/3, то с 2004 г. составляет лишь около 0,1%. Та же тенденция в секторе производства электроэнергии, газа, воды и т.п. Если до 2004 г. данный сектор производил около 40% ВД, то в 2004 г. только 2,3%;

2) повышение доли отраслей обрабатывающего сектора. На всем протяжении исследуемого периода их доля постоянно росла, хотя и незначительными темпами. В 2004 г. доля отраслей данного сектора приблизилась к 10% порогу, а в следующем превзошла его почти на 2,5%. Такая тенденция, судя по всему, устойчива и это может указывать на то, что обрабатывающие отрасли начинают пусть и медленно, но устойчиво наращивать свое присутствие в ВД;

3) повышение доли строительства. Доля строительной отрасли до 2004 г. колебалась в пределах 2-3%, в 2004 г. произошел резкий рост ее доли (более чем двукратное повышение) и эта тенденция кажется также проявляет устойчивость;

4) резкое повышение доли отраслей, производящих услуги. В числе отраслей, которые приняли участие в формировании данной тенденции (и начинают определять в целом хозяйственный ландшафт национальной экономики) выделяются: а) сектор «оптовая и розничная торговля, ремонт автотранспортных средств, бытовых изделий и предметов личного пользования» (если до 2004 г.. их доля составляла около 1,5% , то с 2004 г. она увеличилась более чем в 14 раз) б) транспорт и связь (доля данного сегмента выросла более чем в 15 раз и ныне составляет свыше 8% ВД), в) «Операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг» (доля которых выросла в 25 раз и ныне составляет свыше 3%), г) «Государственное управление и обеспечение военной обязанности; обязательное социальное обеспечение» (в 2004 г. их доля выросла почти в 4 раза), это наиболее устойчивый сегмент в данном структурном изменении, д) «Образование» доля образования выросла почти в 23 раза с менее чем 0,3% до почти 7%, е) «Здравоохранение и предоставление социальных услуг» поддержали отмеченную тенденцию как формально, так и неформально. Расчет влияния структурных изменений проведен с помощью коэффициента структурных изменений:

(3)

где - порядковый номер отрасли;

- общее количество отраслей;

- удельный вес I-й отрасли в прежней структуре, в %;

- удельный вес I-й отрасли в новой структуре, в %.

Таблица 9

Таблица коэффициентов структурных сдвигов экономики КБР

*) авторские расчеты, составленные по данным ФСГС РФ

Полученные коэффициенты подтверждают описанные ранее структурные изменения в национальном хозяйстве КБР. Наибольшее значение структурные изменения проявляли в 2004 г., когда коэффициент структурных изменений составил около 90%. Это может быть интерпретировано таким образом, что в 2004 году произошло радикальное изменение отраслевой структуры национальной экономики КБР. Правда, расчетный коэффициент совершенно не дает возможности оценить качество данного структурного сдвига, т.е. был ли он хорошим, прогрессивным, или же он был плохим, регрессивным.

Приведенные данные указывают на одну особенность, которая имела место с изменением структуры, а возможно каким то образом сопровождает этот всплеск структурных изменений. Повышение коэффициента структурных изменений в 2004/2003 гг. почти на 90 пунктов не сопровождалось сколько-нибудь значительными изменениями ни в темпах роста ВРП (в т.ч. как абсолютном, так и душевом), ни в темпах роста душевых доходов, ни темпах роста инвестиций. Несколько больше обычного произошел рост производительности труда (ВРП н одного занятого) - она выросла более чем на 110% по сравнению с предыдущим периодом. Но другие показатели остались в пределах средних изменений. Зато в следующем периоде, наблюдается резкий рост ВРП (соответственно, он вырос почти на 127%, душевой превосходил его почти на 0,5%), душевых доходов (выросли на 129,1%), производительности (выросла почти на 125%). Упали лишь объемы инвестиций (около 99,5%). Но при этом выросла их отдача; темпы роста отдачи инвестиций выросли на 127,4%. Но уже в следующем году происходит столь же резкое снижение темпов роста ВРП, производительности, отдачи инвестиций. Хотя душевые доходы и инвестиции растут.

Сопоставление темпов роста ВРП в различных аспектах: в частности, в стоимостном и физическом выражении, указывает на то, что в 2004 г. резких изменений физического объема ВРП в экономике КБР не происходило; более того, индекс физического объема ВРП за 2004 г. составлявший в КБР 106,2% оказывался ниже аналогичного в целом по РФ (107.4%) более чем на 1%. Это говорит о том, что основное изменение происходило за счет цен и стоимостных характеристик, а не за счет физического наполнения ВРП. Детальный анализ показывает, что в 2004 г., когда происходит резкое изменение отраслевой структуры национального хозяйства КБР, каких либо резких изменений основных параметров национального хозяйства не наблюдается; если и имеют место изменения, то все они протекают в пределах средней за три предыдущих года. Единственный параметр, который демонстрирует резкое изменение - объем продукции, произведенный малыми предприятиями. Его динамика за данный период изменилась почти на 150% (заметим, что в следующем 2005 г. она выросла уже почти на 160%), хотя численность малых предприятий за этот период почти не изменилась (выросла с 2.2 тыс. до 2.3. тыс. единиц).

Третий раздел - Стратегия устойчивого развития территорий и модернизация народного хозяйства страны - диссертационного исследования, представленный двумя главами, составляют проблемы управления региональным хозяйством в условиях модернизации и новой конфигурации национального хозяйства и мирохозяйственных отношений. Здесь основной акцент сделан на разработке механизмов регионального и странового характера, связанных с повышением эффективности функционирования региональных социально-экономических систем. Для этого изначально принято различать два аспекта эффективности функционирования регионального хозяйства: один - так называемый народнохозяйственный, другой - региональный. Иными словами, предлагается оценивать эффективность региона с точки зрения самого региона и с точки зрения так называемой народнохозяйственной эффективности. С точки зрения самого регионального хозяйства и (второй) с точки зрения эффективности функционирования регионального хозяйства как части народного хозяйства. При кажущейся идентичности данных задач это совершенно разные проблемы и не только в теоретическом, но и в прикладном плане. В народнохозяйственном плане регион может развиваться эффективно, если выполняет в соответствии с так называемым общероссийским разделением труда функции, которые ему отводятся в этом плане. Это означает, что регион может выступать поставщиком каких-либо ресурсов (от сырьевых до трудовых и финансовых), развивать какие либо производства, которые эффективны с точки зрения национального хозяйства в целом, но они не могут быть эффективными с точки зрения развития самого региона, что приводит к производственной диспропорции регионального хозяйства, экологической противоречивости структуры регионального хозяйства, однобокости развития региона . Такое развитие в конечном счете приведет к низкой эффективности не только регионального хозяйства, но и самого региона. Благоприятная мировая конъюнктура на энергетические ресурсы, которая образовалась в 2000-е годы, привела к тому, что, во-первых, в регионах стала активно развиваться производственно-хозяйственная и организационная, институциональная инфраструктура, связанная с добычей сырья и материалов, в результате чего развивались добывающие отрасли и совершенно ничтожное внимание уделялось обрабатывающим отраслям. Во-вторых, в так называемых нефтеносных районах основной акцент стал отводиться добыче нефти, развитию энергетических отраслей в ущерб другим отраслям и видам производств. Все это привело к тому, что, во-первых, произошел резкий рост объемов ВРП в отдельных субъектах РФ и они вышли в лидеры по уровню ВРП, но при этом другие отрасли (обрабатывающая промышленность, сельское хозяйство, сфера услуг и т.п.) оказывались неразвиты. Наступление мирового финансового кризиса привело к тому, что произошел резкий спад цен на нефть и энерготовары, при этом региональные хозяйства оказались не готовыми к нормальному развитию. Поэтому развитие регионального хозяйства с точки зрения исключительно народнохозяйственной эффективности оказывается непродуктивным. Да и решение ее с так называемой народнохозяйственной точки зрения невозможно. Для народного хозяйства регион выступает лишь в качестве поставщика некоторых продуктов (будь то ресурсов или готовой продукции), а каким образом это делается: за счет ли одностороннего развития регионального хозяйства или же за счет гармоничного для данного аспекта - не важно. Такая практика и привела к тому, что богатейшие регионы, доля которых в различных сегментах национального хозяйства (во внешней торговле, в ВПК, АПК и т.п.) огромна и даже решающая, оказываются зависящими от поставок пищевой продукции. В результате в таких регионах оказываются неразвитыми такие сферы как социальная, экологическая. Одностороннее развитие регионов становится причиной их дальнейшей деградации; в период благоприятной конъюнктуры они развивались, но когда изменилась конъюнктура, то регион тут же откатывается вниз. Для решения указанных проблем предлагается учитывать в равной мере также и так называемую региональную или территориальную эффективность регионального хозяйства. Для учета этих двух особенностей, а также и муниципальной, автор предлагает использовать как традиционные инструменты (в виде целевых комплексных программ), так и нетрадиционные инструменты (в виде кластерных технологий и кластеризации).

Использование целевых комплексных программ в практике управления социально-экономическими процессами на определенных территориях имеет достаточно большой международный и отечественный опыт. В разное время с помощью целевых программ решались не только частные проблемы территорий, (сокращение безработицы, снятие социальной напряженности, повышение эффективности производства), но проблемы, связанные с экономическим развитием территорий. Наибольшее использование практика целевых программ получила в социально-экономическом развитии территорий в условиях социальных, экономических и политических трансформаций. Ценность данного метода состоит в том, что он позволяет рассматривать региональные проблемы комплексно и во взаимосвязи не только их между собой, но также и во взаимосвязи с другими территориями и страной в целом.

На региональном уровне апробировано большое число целевых программ (например, программы развития Калининградской и Сахалинской областей). Правда, многие из них оказались малоэффективными. Причин здесь много; многие из них разобраны в современной литературе и описаны в методических инструментариях по ним. Вместе с тем несмотря на достаточную распространенность программного метода и целевых программ в вопросах повышения социально-экономического уровня различных территорий, на субрегиональном уровне такая практика весьма скупа и ограничена. Но именно субрегиональные уровни представляют наибольшую значимость в развитии территорий, т.к. именно на них живут люди, ведется их хозяйственная деятельность, сталкиваются с социальными, хозяйственными, экологическими и прочими проблемами. Поэтому решение этих проблем как в теоретическом (в методологическом аспекте), так и прикладном практическом аспектах представляет наибольший интерес не только в практике использования программно-целевого метода, но и в целом в практике управления субрегиональными образованиями. В результате теория и практика сталкиваются со многими проблемами уже в технологии разработки целевых программ и программно-целевого метода управления субрегиональными образованиями. Неразработанность таких вопросов как: технология использования и адаптации программно-целевого метода на субрегиональном уровне, критерии отбора программ и оценка их эффективности еще на стадии разработки на субрегиональном уровне, отсутствие механизма обеспечения таких программ финансовыми, кадровыми и материальными ресурсами и вызывает потребность в исследованиях по указанным направлениям, определяет актуальность работы и обусловливает цель и задачи ее проведения. В диссертации представлена практика использования целевой комплексной программы для решения территориальных проблем на Юге России и в отдельных субъектах ЮФО.

Наряду с целевой комплексной программой важным инструментом развития региональных социально-экономических систем выступают кластерные технологии.

Обращение к кластерной технологии и к кластерам, по мнению многих исследователей, связано с тем, что они повышают производительность труда и эффективность производства в целом как за счёт облегчения доступа к поставщикам, квалифицированной рабочей силе, информации, так и обслуживающим и образовательным центрам; кластеры стимулируют продвижение инноваций, так как фирмы получают доступ к самой передовой информации по усовершенствованию технологического процесса. Одной из важных причин такого положения в кластерах является то, что в них создаются льготные (но не в традиционном понимании, которое устанавливается различными мерами государственного участия в этом процессе, а за счет особенностей самой технологии организации таких систем) условия для организации новых фирм и запуска новых типов производств и товаров, облегчающих коммерциализацию знаний. Эффективность кластерного подхода определяется тем, что преодолевается узкоотраслевая специализация экономики региона. В отличие от отраслевого подхода, ослабляющего конкуренцию за счёт лоббирования интересов отдельной отрасли или компании, кластеризация позволяет сформировать многоаспектный подход к развитию региона с учётом потенциала региональных экономических субъектов. Кластерная политика предстаёт как комплексное социально-экономическое (и не только) явление, поскольку объединяет промышленную и региональную политику, политику поддержки малого бизнеса, привлечения иностранных и внутренних инвестиций, инновационную, научно-техническую, образовательную в одно целое. Формируя общие цели, кластерная политика способствует развитию диалога между ключевыми игроками региона для скорейшего достижения намеченных целей.