Интеллектуальная база конкурентного предприятия

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Интеллектуальная база конкурентного предприятия

Л.И. Антошкина,

В.А. Висящев

Анотація

Розкрито і оцінено закономірності створення умов для конкурентного зростання підприємств реальної економіки розвинених країн.

Ключові слова: глобалізація світової економіки, економічне зростання, умови і фактори, реальна економіка, підприємство, конкурентоспроможність, наука і виробництво, системні зв'язки, інтелектуальна база, інновації.

Summary

Regularities of creation of conditions for the competitive growth of the real economy of developed countries are exposed and evaluated.

Key words: globalization of the world economy, economic growth, conditions and factors, the real economy, enterprise, competitiveness, science and production, system communications, intellectual basis, innovation.

Постановка проблемы. Внешний фон многих научных дискуссий о путях решения проблем посткризисной экономики в период 2010--2012 гг. существенно не изменился: по- прежнему не утихают споры относительно завершения или продолжения рецессии, наличия признаков второй (третьей и т. д.) волны кризиса, возникновения предпосылок к образованию новых «пузырей» на различных рынках, масштабов государственного регулирования частнокапиталистической экономики и т. д. Вместе с тем усиливается понимание необходимости коренного, прагматического поворота к нуждам реальной экономики, её основополагающего звена -- предприятия как доминирующей потребности, которую уже опасно не замечать или отодвигать в пылу научных и политических разногласий по поводу способов решения сегодняшних задач. Это понимание пока не обрело заметных форм и громкого звучания, оно ощущается подспудно -- не в афишируемых акциях, а в повседневной кропотливой работе в сферах науки, образования, в практических действиях сопряжённого с ними крупного бизнеса, то есть вызревает качественно новая тенденция в формировании новой политики преобразования основной материальной компоненты производительных сил. Сущность этой тенденции можно определить как новый взгляд на конкурентоспособность предприятия в начале второго десятилетия XXI века, для повышения которой должен быть совершён технологический прорыв с использованием пионерских инноваций.

В пылу посткризисных дискуссий было в значительной мере утеряно внимание к тем аспектам научно-технологического прогресса, которые требуют нарастающих усилий в части постоянного воспроизводства питающих этот прогресс факторов, прежде всего -- генераторов инноваций. Для участников политических и научных дискуссий стали более важными вопросы бюджетных дефицитов, ограничения государственного долга, налогообложения наиболее состоятельной части населения, реформы систем медицинского страхования, границ «терпимости» государства к нелегальной иммиграции и пр. Вероятно, все считали, что уже достигнутый развитыми странами высокий технологический уровень экономики будет и далее по инерции нарастать, тем более, что финансовая составляющая, как одно из важных условий роста, не могла быть предметом беспокойства. Несмотря на кризис, финансовое состояние ведущих университетов даже укрепилось по сравнению с докризисным периодом; крупнейшие технологические компании накопили значительные денежные резервы, что позволило возобновить приостановленные проекты и начать новые; финансирование науки и образования из бюджетов государств и местных бюджетов в большинстве развитых стран либо сохранилось на прежнем уровне или даже возросло.

Однако при всём этом, как отмечают многие эксперты, темпы инновационного развития в экономиках почти всех развитых стран в посткризисный период заметно снизились, в ключевых сферах производства фиксируется даже технологический застой, потому что с 2008 года прекратилась их «подпитка» новшествами кардинального характера. Вследствие этого, полагают некоторые эксперты, возможности применяемых технологических систем близки к исчерпанию, что создаёт реальную угрозу утраты экономикой Первого мира лидерства в конкурентоспособности. Объяснение этого парадокса составляет актуальную научно-практическую проблему.

Необходимо разобраться, почему, при наличии мощных научных структур и крупных финансовых ресурсов, давно и хорошо налаженных взаимосвязей в системе «наука-производство», широко используемых развитыми странами каналов пополнения своего интеллектуального потенциала за счёт научной иммиграции со всего мира, в экономиках этих стран могла возникнуть тема технологического застоя. Следует также подвергнуть критическому анализу саму версию технологического застоя: может быть, это аллюзия (от лат. Allusio -- шутка, намёк), продиктованная прагматическими целями, например, «возбудить» общественное внимание и «выбить» дополнительные ассигнования; а может быть, это констатация объективного факта завышенных ожиданий и требований от науки, которая на данном этапе не может дать больше того, чего она уже достигла к концу первого десятилетия XXI века?

Последнее предположение подкрепляется многими общеизвестными фактами. Несмотря на огромные траты в течение как минимум полувека, до сих пор нет ощутимых решений в области промышленного использования солнечной и ветровой энергии; всё ещё в стадии экспериментов находятся разработки гибридных двигателей для автомобилей; нет разрекламированного результата в создании прорывных экологических технологий; застопорилось освоение дальнего космоса и т. д. Эти факты заставляют поставить вопрос иначе: если в действительности никакого технологического застоя нет, то, может быть, и не нужно надрывно пытаться совершить некий «рывок» на традиционных направлениях конкурентного соперничества, а сосредоточиться на решении всё ещё существующих проблем технологического отставания базовых сфер экономики каждой страны -- сельского хозяйства, строительства, транспорта, промышленности, в том числе горнодобывающей, металлургической, энергетической и одновременно дать науке возможность спокойно, без истерической спешки накопить идеи, вырастить новые силы, которые и приведут к желаемому «рывку»? Поиск ответов на эти вопросы и составляет цель статьи.

Изложение материалов исследования. Глобализация мировой экономики, а также революция информационных технологий в течение первого десятилетия XXI века увеличили количество рабочей силы по всему миру на 2 млрд. человек и одновременно увели миллионы рабочих мест из развитых стран (в основном из США) в развивающиеся [1]. Бытуют утверждения, что вследствие отсутствия новых идей для научно-технологического «рывка» конкурентные преимущества первых по отношению ко вторым существенно ослабли. Чтобы не допустить до критической сохраняющуюся между ними дистанцию предлагаются различные варианты действий развитых стран.

В частности, колумнист газеты The New York Times Томас Фридман и директор программы по изучению американской внешней политики Университета Джонса Хопкинса Майкл Мандельбаум доказывают необходимость сконцентрироваться на экономическом росте и для этого возродить «американскую формулу успеха», состоящую из трёх основных параметров: 1) эффективное частно-государственное сотрудничество в сфере образования, а также в сфере исследований и разработок; 2) вновь стараться привлекать иммигрантов со всего мира, «у которых высокое IQ и кто готов рисковать»; 3) восстановить прежнюю регулятивную политику финансовой сферы, которая достаточно эффективна, чтобы предотвратить финансовый кризис, но в то же время даёт свободу развития институтов [2]. Для реализации этой формулы авторы призывают: «Мы должны пройти через «шоковую терапию», такую же, как когда-то Запад наблюдал в странах бывшего Советского Союза». Другими словами, чтобы сохранить «американскую мечту», им необходимо мобилизовать свои силы с той же остротой, что и во время Второй мировой войны или во время «холодной войны».

Эти затейливые формулировки окончательно проясняются, когда авторы приводят конкретные доводы. В этом «гиперзависимом» мире, которым он стал благодаря информационным технологиям, американцы должны стремиться к тому, чтобы поднять наименее обеспеченных и образованных жителей страны до мирового среднего уровня профессионализма, а американских специалистов сделать ведущими во всём мире. Быть лучшим специалистом только в своей стране уже недостаточно» [2]. Эти мысли косвенно подтверждают становящиеся общеизвестными тревоги по поводу замедления технологического прогресса как следствия недостаточности для его обеспечения имеющихся интеллектуальных кадров и профессионалов. Соединённые Штаты Америки, с их в основном сервисной экономикой, в которой более 3/4 ВВП приходится на непроизводственную сферу, и которые потеряли миллионы рабочих мест в производственных сферах из-за политики outsourcing, больше других развитых стран озабочены восполнением своего интеллектуального потенциала как за счёт внутренних так и внешних источников.

Например, для привлечения в страну самых ярких и талантливых студентов Департамент Национальной Безопасности и Дирекция иммиграционного и таможенного контроля США в октябре 2011 года запустили программу «Study in the States» («Обучайтесь в Штатах»). Это ключевая часть правительственной программы, направленной на то, чтобы заинтересовать иностранных студентов в обучении, дальнейшей работе и открытии бизнеса в США. Руководители ведомств заявили, что «привлечение иностранных талантов в наши колледжи и университеты является важной частью национальной экономики, инновационной политики, а также конкурентоспособности США» [3]. Иностранные студенты и участники программ обмена вносят, по мнению руководителей этих правительственных ведомств, бесценный вклад в американское общество, а программа «Study in the States» является важным шагом в расширении возможностей нового поколения иностранных предпринимателей в Америке.

На 1 сентября 2011 года в американских университетах, а также по программам обмена и подготовки кадров проходили обучение более 1,1 млн. иностранных граждан без права иммиграции. В рамках новой инициативы будет отработана возможность изменения законодательства в сторону его значительной либерализации. О серьёзных намерениях правительства свидетельствует тот факт, что ещё в 2010 году Департамент Национальной Безопасности объявил о том, что иностранные студенты, получившие диплом в области науки, технологий, инженерии и математики, получают право остаться в США в соответствии с программой Optional Practical Training на срок до 29 месяцев после окончания учебного заведения. Практика свидетельствует, что за такое время образованным молодым людям не составляет особых проблем легализоваться в стране.

Рассмотренный пример -- далеко не единственный в технологиях воспроизводства интеллектуальных ресурсов; ещё больший приток профессионалов обеспечивают десятки тысяч компаний по рабочим визам, причём их активность увеличивается по мере того, как растёт неудовлетворённость образованных кадров своими перспективами в странах исхода (главным образом страны Восточной Европы и Азии).

За годы независимости из Украины по линии профессиональной эмиграции выехало около 100 тыс. научных работников, что составляет почти 50 % от всех украинских учёных [4]. Очевидно, что выехали, прежде всего, наиболее компетентные, на знания и квалификацию которых был спрос. Для подготовки такого специалиста в США необходимо затратить от нескольких сотен тысяч долларов, а чтобы «купить» его в Украине в 1990-х годах, вместе со всеми научными разработками и секретами, требовалось лишь несколько сотен долларов. По признанию самих американцев, использование этих секретов, особенно в таких отраслях, как радиоэлектроника или композитные материалы, позволило им сэкономить миллиарды долларов и не менее 5 лет интенсивных научных поисков [4].

Украинская эмиграция с её давней и трагической историей -- более 150 лет -- насчитывает 3 волны: первая, в 1890-х годах, когда преимущественно выезжали из Галичины, Волыни и Буковины в США, Канаду и Аргентину; вторая, в 1920-х годах, после гражданской войны; третья -- катастрофический выезд интеллектуальной элиты в «буреломные 1990-е». Сегодня зарождается 4-я волна эмиграции; наибольшее количество желающих выехать приходится на студенческую молодёжь крупных городов (во Львове и Одессе -- более трети опрошенных; в Киеве и Харькове -- каждый четвёртый; в Симферополе -- каждый пятый; в Донецке -- более 10 %). При этом почти 75 % опрошенных согласны на эмиграцию с серьёзным понижением социального статуса [5], то есть молодёжь готова, несмотря на наличие высшего образования, выполнять в первое время любую непрестижную работу в Германии, Италии, США, так как верит в лучшие перспективы для себя в этих странах, а не на родине.

По данным социологов, пятая часть граждан России -- потенциальные эмигранты. За последние 20 лет доля россиян, желающих эмигрировать, выросла с 5 % до 21 % [6]. Наибольший эмиграционный потенциал у 18--24 летних (39 %), высокообразованных респондентов (29 %), а также активных пользователей Internet (33 %). Опрос ВЦИОМ в 46 регионах России, проведенный 4--5 июня 2011 года, показал, что из числа тех 75 % россиян, которые не имеют желания покидать страну, -- пожилые (93 %), малообразованные (85 %) и не пользующиеся Internet (87 %). По данным Счётной палаты России, только за 2008--2010 гг. из страны уехали 1,25 млн. человек -- главным образом представители среднего класса, бизнесмены и учёные [6]. В этот же период значительно увеличился эмиграционный отток из Белоруси -- также главным образом за счёт молодёжи (более 300 тыс. человек).

Подобные тенденции тщательно отслеживаются многими так называемыми «неправительственными» организациями США и других развитых стран; собранная ими информация инициирует затем создание специальных правительственных программ, типа упомянутых «Study in the States», Optional Practical Training и др. В результате их реализации интеллектуальные ресурсы развитых стран всё в большей степени пополняются за счёт «внешних источников». Поэтому когда высшие правительственные чиновники произносят хвалу иммигрантам, подразумеваются не только общее их позитивное влияние на качество трудовых ресурсов, но и полученная крупная материальная выгода. Например, авторы доклада некоммерческой организации «Партнёрство за новую американскую экономику» сообщили, что 4 из каждых 10 крупнейших компаний США, входящих в рейтинг Fortune 500, основаны иммигрантами или их детьми; на их счету также 7 из 10 самых дорогих брэндов мира -- компании Apple, Google, AT & T, Budweiser, Colgate, eBay, General Electric, IBM, McDonald's. На упомянутые в докладе компании работает более 10 млн. человек во всём мире; годовой доход этих фирм превышает размеры ВВП любой страны мира (за исключением США, Японии и Китая) [7].

Выходцами из России и Украины созданы такие компании, как United Technologies (разработка, производство и продажа специализированных контроллеров для штатных систем автомобилей), International Assets Holding (маркет-мейкинг и торговля финансовыми инструментами на международных рынках), Google, TJX (сеть магазинов розничной торговли), Avnet (производство электроники, аудиооборудования, приборов военного назначения и керамики), оптовый дистрибьютор BJ's Wholesale Club, Commercial Metals (металлургия), Henry Schein (продажа стоматологического, медицинского и ветеринарного оборудования), Smurfit-Stone Container Corp. (производство упаковочного картона), Big Lots (крупнейшая розничная сеть), Las Vegas Sands (игорный бизнес). Широчайший спектр деятельности этих компаний отражает масштабы предпринимательских талантов их основателей, которые не «вписывались» в каноны советской системы.

Теми же признаками отличаются «творения» их детей, ставших успешными предпринимателями уже в последние 20 лет, то есть в годы независимости их исторической родины -- компании Home Depot (крупнейшая в мире торговая сеть по продаже стройматериалов и товаров для ремонта), Oracle (крупнейший разработчик программного обеспечения), Occuidental Petroleum (нефтяная компания), Qwest Communications (телекоммуникации), Office Depot (розничные продажи канцтоваров и бумаги), Om- nicom Group (телекоммуникации), TRW Automotive Holidings (один из ведущих мировых поставщиков автомобильных компонентов), Limited Brands (продажа одежды и нижнего белья), Family Dollar Stores (розничная торговля), Bed Bath & Deyond (сеть магазинов продажи товаров для дома), Ross Stores (сеть дисконтных магазинов), Avis Budget Group (прокат автомобилей) и многие другие [7]. Однако потребность развитых стран в подобных талантах не иссякает, ещё больше растёт, а это указывает на их готовность и дальше предоставлять неограниченные возможности для людей с высоким интеллектуальным уровнем и «готовых рисковать» [2].

Вместе с тем есть понимание первостепенной важности собственной политики. «Именно США должны делать инвестиции в развитие профессионалов, чьи навыки и знания невозможно передать в руки роботов», -- утверждает Томас Фридман [8]. В число таких профессионалов он включает врачей, юристов, инженеров, журналистов. «Но даже в этих профессиях мало быть просто хорошим специалистом. Каждый мастер своего дела должен быть ещё и инноватором», -- заключает он. По мнению Т. Фридмана и многих других исследователей, работодатели всё чаще дают приоритет инновационным и творческим способностям сотрудников, то есть тому, чего не заменят технологии [9].

Однако удовлетворять этот растущий практический спрос на креативных специалистов становится всё труднее, потому что приоритеты значительной части студентов университетов западных стран неуклонно смещаются в сторону гуманитарных направлений подготовки. Данную тенденцию восприняли как «подарок судьбы» некоторые развивающиеся страны; в частности, Индия и Китай уже в начале 2000-х годов резко увеличили подготовку инженеров по компьютерным технологиям, что вскоре сказалось на структуре иммиграции из этих стран в США и в страны Западной Европы, а также на рынках интеллектуального труда этих стран, где специалисты из Азии весьма успешно и часто безальтернативно конкурируют с инженерами из развитых стран.

Схожую тенденцию обозначил В. Сиденко, член-корреспондент НАН Украины, доктор экономических наук, главный научный сотрудник ГУ «Институт экономики и прогнозирования НАН Украины, в системе высшего образования Украины, для которой характерна опасная недооценка подготовки специалистов в области естественных наук, медицины и социальной сферы; он также отметил, что нынешняя структура образовательных приоритетов молодых украинцев не отвечает стратегическим ориентирам ЕС и значительно отклоняется от приоритетов образовательной политики стран, которые делают акцент на высокотехнологичной конкурентоспособности [10, c. 145]. При этом автор обошёл стороной вопрос широкомасштабной эмиграции национальных технических специалистов в 2004--2007 годах, а потому не иначе как перл чёрного юмора воспринимается его мысль об усилении зависимости развития экономики Украины от «массированного притока мигрантов из демографически активных азиатских и африканских стран... Без притока мигрантов будет невозможно сберечь необходимое предложение рабочей силы и обеспечить соответствующие отчисления в пенсионные и другие социальные фонды, которые поддерживают существование стареющего коренного населения» (перевод на русский язык наш -- автор) [10, c. 147--148].

«Деликатно» не затрагивая тему фактического разрушения властью и капиталом базы национальных трудовых ресурсов, особенно -- интеллектуального капитала, такая наука обосновывает доктрину «Азия и Африка нам помогут» взамен приснопамятной доктрины «Запад нам поможет» в исполнении О. Бендера. Таких учёных не беспокоит, что значительная часть интеллектуального «продукта» украинской высшей школы по естественно-научным и техническим специальностям всё в меньшей степени используется национальной экономикой и всё больше работает на экономику Запада (как в виде эмиграции, так и в форме оффшорного outsourcing). Очевидно, что в таких обстоятельствах западные страны и впредь будут активизировать использование критически необходимых им специалистов по любому из этих направлений. Суммируясь с широкомасштабными программами воспроизводства национальных кадров, эта, фактически бесплатная, «добавка» послужит усилению конкурентоспособности западных компаний.

Таблица 1 Производство и поставки компьютеров