Модель устойчивого развития и актуальность Маркса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Модель устойчивого развития и актуальность Маркса

Вебер Александр Борисович

Очевидность все более углубляющегося кризиса в системе "человек - природа" снова и снова выдвигает на первый план проблему устойчивого развития (sustainable development) Здесь и далее английские термины sustainable, sustainability, sustainable development переводятся как "устойчивый", "устойчивость", "устойчивое развитие", хотя такой перевод не вполне эквивалентен смыслу оригинала: речь идет о допустимом, приемлемом, жизнеспособном развитии, о свойстве самоподдерживаемости..

Концепция устойчивого развития отвечает на многообразные вызовы современности. Один из главных ее аспектов - состояние ресурсов, которыми располагают отдельные нации и человечество в целом. Каковы эти ресурсы и что с ними происходит в условиях продолжающегося роста населения, производства, потребления и сопутствующих этому экономических, социальных и экологических издержек? Как это отражается на перспективах устойчивого развития?

В системе национальных счетов ключевое место принято отводить валовому внутреннему продукту (ВВП) и его величине на душу населения. Этот показатель, предназначенный для измерения экономической активности, со временем стали рассматривать как показатель социального прогресса. Но такая его трактовка создает искаженное представление о действительности. ВВП как сумма учитываемых текущих доходов, являющихся в какой-то части обратной стороной негативных побочных последствий экономического роста, не может служить адекватным показателем динамики общественного благополучия.

Одержимость правительств процентами роста ВВП по большому счету иррациональна. Стремясь предоставить в их распоряжение более совершенный критерий, эксперты ООН в конце прошлого века разработали и ввели в оборот Индекс человеческого развития (ИЧР, Human Development Index), учитывающий, наряду с уровнем дохода на душу населения, такие "неэкономические" параметры, как продолжительность жизни (здоровье, здравоохранение) и уровень образования - то, что получило в дальнейшем название "человеческого капитала".

Однако оба названных показателя - ВВП и ИЧР - не охватывают всего объема располагаемых обществом и используемых им ресурсов, так как не учитывают природной составляющей производственной базы обществ. Природные факторы, т. е. то, что по аналогии с основным (произведенным, физическим) и человеческим капиталом, стали называть "природным капиталом", - одно из главных условий человеческого благополучия. В современных условиях без оценки наличного фонда природных ресурсов, его состояния, его изменения во времени вследствие хозяйственной деятельности трудно определить конкретно условия и перспективы достижения экологически устойчивого развития.

Осознание этого привело к появлению расширенной концепции национального богатства, к попыткам дать его возможно более полную количественную оценку, включающую оценку природного капитала. Пробные расчеты такого рода были предприняты экспертами Всемирного банка в 90-е годы прошлого века и в начале нынешнего Monitoring Environmental Progress: a Report on Work in Progress. The World Bank. Washington, D.C., 1995; Expanding the Measure of Wealth: Indicators of Environmentally Sustainable Development. The World Bank. Washington, D.C., 1997; Where is the Wealth of Nations? Measuring Capital for the 21^st Century. The World Bank. Washington D.C., 2006; The Changing Wealth of Nations: Measuring Sustainable Development in the New Millennium. The World Bank. Washington D.C., 2011.. Главное богатство наций - и это расчеты продемонстрировали - человеческий капитал. Была предпринята также (в грубом приближении) оценка природной ресурсной базы в большой группе стран. Эти первые расчеты дали некоторое представление о мировом богатстве наций и его составе, т. е. о соотношении человеческого, природного и физического капитала, но они были весьма несовершенны. валовый продукт доход

Тем не менее, это был важный шаг в развитии современной экономической мысли, шаг к преодолению "экономистской" зауженности неоклассической школы, доминировавшей на Западе в ХХ столетии. Наметился переход от теории факторов роста к теории устойчивого человеческого развития. Теории, в которой под конечной целью понимается развитие человека, а экономический рост рассматривается как средство для достижения этой цели. В качестве меры развития в этой теории принимается не изобилие произведенных благ, а степень обогащения физической и духовной жизни людей, повышение ее качества.

* * *

Может показаться неожиданным, хотя и вполне закономерно, что эти ключевые моменты современной теории развития человека (human development) имеют явные точки соприкосновения с антропологическими воззрениями К. Маркса, с его представлением о феномене человека, об отношениях в системе человек-природа и предвидением будущей их эволюции.

Разрабатывая теорию естественноисторического развития общества, Маркс сосредоточил внимание на стоимостных отношениях в сфере производства, но исходным пунктом для него был феномен человека и его место в природе. Подчеркивая диалектическую взаимосвязь истории людей и истории природы, он отталкивался в своем анализе от "природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории" (т. 3, с. 19) Здесь и далее ссылки в тексте по: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд. . Природа рассматривалась в качестве предпосылки и условия жизни, развития и существования человека и общества.

Марксову антропологию официальный "советский марксизм" не жаловал, она не вписывалась в партийно-государственную идеологию сталинизма. Хотя для Маркса и Энгельса речь шла как раз о том, чтобы заменить "культ абстрактного человека" "наукой о действительных людях и их историческом развитии" (т. 21, с. 299). Высшей целью общества будущего виделось развитие человека, выявление его творческих дарований, "развитие всех человеческих сил как таковых" (т. 46, ч. I, с. 476).

Развитие человека, по Марксу, подразумевает универсальность его потребностей, средств потребления, природных сил индивидов. Человек подчиняет себе силы природы, "очеловечивает" ее и преобразует в соответствии со своими потребностями. Природа - первоисточник средств жизни, предметов и средств труда. Эти условия труда, эти первичные факторы производства представляют собой даровые услуги природы - как таковые они "ничего не стоят" (т. 23, с. 398; т. 26, ч. II, с. 613).

Природные силы и материалы представляют собою пассивные факторы производства; его активный фактор - сам человек, его рабочая сила и интеллект. Живой человеческий труд Маркс, вслед за А. Смитом, считал главным источником вещественного богатства. Но не единственным, поскольку создаваемые трудом потребительные стоимости всегда содержат какой-то природный субстрат. Оценка живого труда как главного источника богатства соответствовала условиям того времени, поскольку процесс производства с большой степенью приближения совпадал тогда с процессом труда.

В той системе социально-экономических отношений, которую исследовал Маркс, богатство выступало преимущественно в форме капитала, т. е. товаров или денег, принявших товарную форму. Маркс не считал возможным называть это национальным богатством. По его словам, единственная часть "так называемого национального богатства, которая действительно находится в общем владении современных народов, это - их государственные долги" (т. 23, с. 764).

Но Маркс, что особенно важно с точки зрения нашей темы, предвидел неизбежную трансформацию тех отношений в системе "человек - природа", которые были типичны для его времени. Он связывал это с развитием естествознания, с открытием законов природы и их использованием, с превращением науки в непосредственную производительную силу вследствие все более широкого применения машин. Развитие естествознания, по словам Маркса, "учит тому, как… заменять труд человека силами природы" (т. 26, ч. II, с. 613).

Особый интерес представляют в этой связи суждения Маркса о тенденциях развития крупного промышленного производства, содержащиеся в первоначальном, черновом варианте "Капитала", в рукописи 1857-1858 годов (впервые опубликованной у нас на языке оригинала в 1939-1941 гг.). Замещение непосредственного труда всеобщим научным трудом, говорится там, ведет к разложению капитала как господствующей формы производства (т. 46, ч. II, с. 207 и след.). На основе технологического применения естествознания появляются машины и системы машин, способных "выполнять ту же самую работу, которую раньше выполняли рабочие" (там же, с. 212). Тем самым "созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству" (там же, с. 213).

А это означает изменение самой основы общественного производства: на место средств и орудий труда в качестве промежуточного звена между человеком и объектом, на который он воздействует, ставится природный процесс, преобразуемый в производственный процесс. "Труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик. <…> Вместо того, чтобы быть главным агентом процесса производства, рабочий становится рядом с ним" (там же, с. 213).

В самых первых достижениях технического прогресса, сопровождавшего становление фабричной промышленности, Маркс разглядел то, что принесла с собой научно-техническая революция в последующие десятилетия - подчинение человеком колоссальных сил природы, превращение их в главную производительную силу, в главный источник общественного богатства. Двигатели внутреннего сгорания, генераторы электрического тока, химический синтез, проводная и беспроводная связь, атомная энергетика, биотехнологии, автоматика, робототехника - все это использование "прирученных" человеком сил природы, которое дает колоссальный экономический эффект с минимальными затратами труда.

Главой функцией людей, занятых в высокотехнологичном производстве, становится управление им, регулирование и контроль. Это требует умственного труда достаточно высокой квалификации, т. е. работников, владеющих научными знаниями, специальными навыками и опытом. Конечно, многие виды работ и сегодня требуют применения простого физического труда, но его энергетические затраты не идут ни в какое сравнение с общей энергетической мощью используемых человеком природных сил.

Трансформация экономической жизни в этом направлении произошла на Западе без смены общественной системы, но сопровождалась, тем не менее, далеко идущими социальными изменениями, в том числе в условиях наемного труда. Появились веские основания по-иному подойти к трактовке таких базовых категорий, как богатство, капитал, труд. Предвосхищение этого мы опять-таки находим у Маркса. Труд в его непосредственной форме, отмечал он, говоря о научном производстве будущего, перестает быть "великим источником богатства" (там же, с. 214). Главной основой производства и богатства становится присвоение человеком "его собственной всеобщей производительной силы, его понимание природы и господство над ней в результате его бытия в качестве общественного организма, одним словом - развитие общественного индивида" (там же, с. 213-214).

В цитированных фрагментах нетрудно усмотреть понимание развития человека, весьма близкое к тому, что подразумевается современным понятием человеческого капитала. И понимание природы как будущего главного источника общественного богатства, близкое к тому, что сегодня называют природным капиталом.

Но есть еще и другая сторона дела, которая также не ускользнула от внимания Маркса. А именно - угроза разрушительных последствий массированного воздействия человека на внешнюю природу. Маркс допускал, что в иных общественных условиях и на гораздо более высоком уровне развития производительных сил "все источники общественного богатства польются полным потоком" и станет возможным распределение "по потребностям" (т. 19, с. 20). В условиях того времени уместной была и критика им мальтузианского представления о якобы неустранимом несоответствии между численностью населения на Земле и имеющимися природными ресурсами.

Вместе с тем Маркс предвидел усиление противостояния человека и внешней природы в процессе общественного развития. Он связывал это с феноменом "отчужденного" труда, с "перекосом" в системе "человек - природа", обусловленным капиталистическим способом производства. Капитал "захватывает" рабочую силу, природные ресурсы, науку - все то, что расширяет его "эластичные потенции" (т. 23, с. 623), а, следовательно, и его способность безоглядно и расточительно эксплуатировать природу. Тем самым он "подрывает… источники всякого богатства: землю (т. е. природу. - А. В.) и рабочего" (т. 23, с. 515).

Разрешение проблемы Маркс видел в переходе к сознательному и планомерному регулированию отношений между человеком и природой. Общество "ассоциированных производителей", полагал он (предвосхищая, по существу, идею устойчивого развития), сможет рационально регулировать обмен веществ с природой - при условиях, наиболее достойных человеческой природы и адекватных ей (т. 25, ч. II, с. 387). На место "слепого господства закона спроса и предложения" должно придти "общественное производство, управляемое общественным предвидением" (т. 16, с. 9).

Представляет интерес суждение Энгельса на этот счет. Говоря о способности человека господствовать над природой, заставлять ее служить свои целям, он писал: "Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь те последствия, на которые мы рассчитывали, но во вторую и в третью очередь совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых" (т. 20, с. 495-496). Энгельс имел в виду не только естественные (для природы), но и общественные последствия производственной деятельности человека. Приведя примеры того и другого, он высказывал надежду на то, что со временем люди научатся заранее учитывать эти последствия и регулировать их.

Эти предположения оказались слишком оптимистическими. По мере дальнейшего развития, становления в более развитых странах "социального государства" и "потребительского общества" расширялись и масштабы эксплуатации природы, теперь уже, по сути дела, совместной эксплуатации ее трудом и капиталом (при крайне неравном распределении получаемых в результате благ, непропорционально большая доля которых достается тем, кто прямо или косвенно контролирует ресурсы).

О совместной эксплуатации позволительно говорить потому, что прогрессирующее замещение человеческого труда силами природы создало возможность повышения жизненного уровня населения промышленно развитых и многих развивающихся стран. Росту жизненного уровня сопутствует феномен потребительства, всемерно стимулируемого рынком, поскольку это расширяет поле действия рыночных сил. Рынок побуждает потреблять больше того, что нужно с точки зрения достойных условий жизни, создавая в результате ситуацию выхода за пределы "несущей способности" природной среды. Угроза катастрофических последствий глобального экологического кризиса, о которой давно предупреждали ученые, становится все более реальной.

Ответом на эту угрозу и стала идея устойчивого развития. Программа устойчивого развития была одобрена Организацией Объединенных Наций в 1992 году. Устойчивое развитие - в противоположность тому, которое диктуется рыночной стихией, - это направляемое развитие. Указание на необходимость управления глобальным экономическим и социальным развитием содержится в Декларации тысячелетия, принятой главами государств и правительств на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2000 года.

* * *

В июне 2012 года очередной Конференции ООН по устойчивому развитию (Рио+20) был представлен экспертный доклад, посвященный оценке реального национального богатства большой группы государств, предпринятой с прицелом на конкретизацию перспектив устойчивого развития Inclusive Wealth Report 2012. Measuring progress towards sustainability. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. (Далее ссылки в тексте - IWR.). Доклад был подготовлен группой исследователей под эгидой специальной Международной программы Университета ООН (UN University International Human Dimensions Programme on Global Environmental Change) и Программы развития ООН (UNEP).

Переплетение экономического, социального и экологического кризисов последних десятилетий, говорится в докладе, заставляет политических деятелей, лидеров бизнеса и гражданского общества, да и широкую публику задаться вопросом: является ли доминирующая в мире модель развития устойчивой с точки зрения человеческого благополучия? Все больше сомнений вызывает нацеленность на материальное богатство и экономический рост как ключевые якобы факторы благополучия. Но это не единственные факторы, и они не должны рассматриваться как самоцель. Не менее важны социальные и экологические факторы - такие, как образование, здоровье, чистый воздух, чистая вода и, среди прочего, важные для душевного здоровья природные ландшафты.

В фокусе стремления к устойчивому развитию должно быть благополучие человека - такова исходная установка доклада. При каких условиях можно его обеспечить сегодня и в будущем? Что нужно, чтобы сохранить эти условия в интересах будущих поколений? Происходит ли какое-то движение в сторону устойчивого развития, и можно ли - и каким образом - это установить? По мнению авторов доклада, помочь найти ответы на эти вопросы может усовершенствованная ими методика количественной оценки всего национального богатства во всех его элементах Отсюда несколько тяжеловесный термин "инклюзивное богатство". Ниже используется в качестве равнозначного термин "реальное богатство" или просто "национальное богатство"., а также анализ тенденций их изменения на протяжении почти двух десятилетий (1990_2008 гг.).

Речь идет, как уже сказано, об активах трех видов: об основном или произведенном (manufactured) капитале (машинное оборудование, строения, инфраструктура и т. п.), человеческом капитале (образовательный потенциал населения, трудовые навыки) и природном капитале (леса, ископаемое топливо, минеральные ресурсы, земли сельскохозяйственного назначения). Эти активы образуют производственную базу национальных экономик. В данном случае главное внимание уделено природному капиталу, в особенности изменениям, которые с ним происходили на протяжении указанного периода, и влиянию этих изменений на состояние производственной базы отдельных стран.

В целях сравнимости различные активы оценивались в денежном выражении - на основе их рыночной цены. В качестве природного капитала взяты те природные ресурсы, которые присутствуют на рынке как товары, при этом использовалась их рентная цена. Оценивались лишь те активы, по которым на данном этапе исследования удалось получить более или менее достоверные исходные данные В докладе оговорено, что анализ не охватывает ряда важных компонентов реального богатства, оценка которых пока проблематична, и намечаются пути преодоления имеющихся методологических трудностей..

Релевантность этого метода (опирающегося, кстати, на солидный математический аппарат) - особая тема, обсуждение которой не входит в нашу задачу. Важно, что благодаря единой методике удалось построить Индекс реального богатства (ИРБ), т. е. получить сопоставимые данные, что позволяет сравнивать разные страны по уровню и составу их реального богатства, судить о динамике, о соотношении различных его компонентов. Полученные результаты представляют несомненный интерес.

1. В большинстве из 20 стран, которые стали объектом исследования Австралия, Бразилия, Великобритания, Венесуэла, Германия, Индия, Канада, Кения, Китай, Колумбия, Нигерия, Норвегия, Россия, Саудовская Аравия, США, Франция, Чили, Эквадор, Южная Африка, Япония., природный капитал сократился, в том числе на душу населения (кроме Японии). Подтверждаются, таким образом, выводы о превышении хозяйственной емкости природной среды, сделанные ранее другими исследователями, с использованием других методов, - и гораздо более тревожные (работы В.Г. Горшкова, Д. Медоуза, М. Ваккернагеля и др.).

2. Несмотря на сокращение природного капитала, почти во всех странах национальное богатство увеличилось (единственное исключение - Россия, где этого не произошло, главным образом вследствие связанной с деиндустриализацией страны утраты части основных фондов). В 14 странах из 20 оно увеличилось как в целом, так и в расчете на душу населения. Это объясняется главным образом увеличением человеческого капитала, имевшим место во всех 20 странах, хотя и в разной степени.

3. В составе национального богатства 17 стран преобладает человеческий капитал. В промышленно развитых странах его доля достигает 70-80%. Основные фонды - на втором месте, тогда как сырьевые ресурсы там в большинстве случаев весьма ограничены (исключения - Канада, Норвегия). В развивающихся странах, напротив, природные ресурсы играют бульшую роль в качестве производственного фактора - и даже преобладающую по сравнению с основными фондами там, где ВВП формируется в основном благодаря добыче нефти (Россия, Нигерия, Саудовская Аравия).

4. В шести странах (Венесуэла, Колумбия, Нигерия, Саудовская Аравия, Южная Африка и Россия) в рассматриваемый период произошло сокращение реального национального богатства на душу населения - главным образом вследствие обгоняющих темпов роста населения. Поскольку в России произошло сокращение численности населения, это несколько смягчило сокращение реального богатства в расчете на одного человека.

Эти шесть стран характеризуются в докладе как страны с неустойчивым типом развития. Что касается остальных, то авторы склонны трактовать положительный индекс реального богатства как свидетельство движения к устойчивому развитию. Основания для такого вывода представляются весьма шаткими, да и сами исследователи здесь не очень категоричны. Так, отмечается, что среди стран с положительным индексом роста богатства ежегодный темп его роста в расчете на душу населения только в Китае превысил 2%, еще в трех странах (Германия, Франция, Чили) он превысил 1%, а в 10 странах составил где-то от 0.1% до 0.9%, т. е. "на грани" устойчивости и "с высокой вероятностью движения к неустойчивой траектории" (IWR, pp. 44, 271).

Ежегодные темпы роста реального богатства почти везде (кроме Германии и Франции) оказались ниже темпов роста ВВП на душу населения. Увеличение подушевого ВВП происходило и в тех странах, где индекс реального богатства имел отрицательное значение, т. е. база для будущего производства сокращалась. Это заставляет сомневаться в долгосрочной устойчивости показателей ВВП, которыми так озабочены правительства.

В основу практического отождествления роста реального национального богатства и движения к устойчивому развитию положена презумпция взаимозамещения (substitution) различных форм капитала, в частности - возмещения природного капитала человеческим, но это весьма спорная позиция. Монетарный подход создает иллюзию равного значения различных форм капитала. Правда, делается оговорка: допущение абсолютного замещения нереалистично и вводило бы в заблуждение. Не исключается, однако, возможность ограниченного замещения, что трактуется как свидетельство продвижения к устойчивости.

Принимая эту посылку, авторы сопровождают ее существенными оговорками. "То, что дает природа, - это необходимость, а не роскошь. Существуют определенные опции для какого-то уровня замещаемости, но по зрелом размышлении необходимо остерегаться необратимых процессов, которые могут вызвать снижение благосостояния" (IWR, p. XXV). И признают: истощение какого-то типа природного капитала и замещение его другим природным или произведенным капиталом в большинстве стран часто оказывается неэкономичным.

Ни основные фонды, ни человеческий капитал не могут заменить природы как среды обитания человека в широком смысле, как самоценности, как источника жизненных средств и средств производства. О замещении можно говорить лишь в тех случаях, когда речь идет, например, о создании искусственных материалов, заменяющих природные, или о частичной замене невозобновимых ресурсов возобновляемыми.

Но и здесь есть свои пределы. Никакой прирост человеческого или основного капитала не может возместить истощения ресурсов пресной воды, загрязнения атмосферы, сведения лесов, сокращения биоразнообразия, уничтожения природных ландшафтов, изменения климата… Никакая современная экономика не может обойтись без необходимых для производства и жизнеобеспечения природных источников энергии и минеральных ресурсов. Их нехватку приходится возмещать импортом. Промышленно развитые страны вынуждены, как правило, в той или иной мере прибегать к сырьевому импорту в крупных масштабах.

* * *

Как влияет международная торговля на развитие экономики в национальном и глобальном масштабах? Объем мировой торговли сырьевыми ресурсами вырос с 1990 по 2008 год в шесть раз - с 613 млрд. до 3.7 трлн. долларов. Рост торговли сырьевыми ресурсами, подчеркивается в докладе, стимулировал их расточительное использование странами-импортерами и неблагоприятные экологические последствия для стран-экспортеров, т. е. главным образом для развивающихся стран.

Торговля способствовала "слишком быстрому" сокращению сырьевых ресурсов, поскольку осуществлялась по "слишком низким" ценам (IWR, p. 88). Учитывая существенный объем торгуемых природных активов, - как в денежном выражении, так и с точки зрения его места в национальной экономике, - это не может не влиять на оценку перспектив устойчивого развития. В частности, рост цен на нефть и другие виды природного сырья может создавать ложное представление о продвижении к устойчивости, тогда как фактически этого не происходит.

Это хорошо видно и особенно резко проявляется в случае с Россией. Российская ситуация, если верить данным, приводимым в докладе, уникальна по сравнению с другими странами, которые изучались. Это единственная из 20 стран, где за рассматриваемый период индекс реального богатства снизился. Снизился и объем национального богатства на душу населения. Россия стала исключением и в том отношении, что негативный показатель индекса реального богатства был обусловлен сокращением основных фондов - на 37% (IWR, p. 39).

В то же время у России - самые высокие запасы природных ресурсов. Но Россия, экспортируя в больших масштабах сырье, в особенности углеводородные энергоресурсы, не увеличивала в то же время свой основной и человеческий капитал такими темпами, чтобы обеспечить общий рост реального богатства. Рост ВВП происходил за счет "проедания" природной ресурсной базы. Будучи богатой по природным ресурсам (один из самых высоких показателей на душу населения), Россия среди промышленно развитых стран остается сравнительно бедной по размеру основного и человеческого капитала на душу населения.

* * *

Процессы глобализации, получившие выражение в ускорении темпов роста международной торговли, усилили тенденцию роста неустойчивости мирового развития. Ресурсы перетекают от бедных стран к богатым, при этом в странах с низким и средним уровнем доходов обусловленное производством истощение природных ресурсов превосходит то, которое обусловлено потреблением; тогда как в странах с высоким уровнем доходов, наоборот, потребление ("сверхпотребление", констатирует доклад) служит главной причиной общей тенденции истощения ресурсов. Диспропорция увеличивается с повышением уровня доходов. Это значит: богатые страны с их производственными и потребительскими практиками "проедают" ресурсы на уровне выше среднего. С точки зрения перспектив устойчивого развития снижение социального неравенства в мире - одна из главных задач управления глобализацией.

Связанная с этим проблема - права собственности на природные ресурсы. Права собственности сфокусированы на индивидуальном (частном) владении. В то же время многие "услуги природы" (nature's services), отмечается в докладе, имеют публичный характер, что противоречит передаче их в частную собственность (it is difficult to assign property rights to them). Как правило, права собственности передаются без должного учета социальной справедливости (как это, кстати, произошло и происходит в России!). Неотрегулированные и незащищенные права собственности затрудняют формирование рынков или искажают их функционирование (IWR, p. XXV).

Индекс реального богатства, полагают авторы доклада, дает иную возможность оценки функционирования экономики, чем традиционные критерии. Он переключает внимание с текущих доходов на измерение наличных производственных фондов в широком их понимании (в противоположность ВВП). "Сбережение фондов существенно важно для того, чтобы совокупное производство могло поддерживаться в долгосрочном плане, расширяя тем самым арсенал мер, посредством которых можно направлять экономическое развитие (by which economic development can be captured)". (IWR, p. 44).

Концепция реального богатства, говорится в докладе, основана на теории общественного благополучия и стремится учесть различные аспекты устойчивости развития. Она отходит от "произвольного" понятия потребностей и формулирует цель устойчивого развития как "дисконтированный поток благ" (discounted flow of utility), т. е. исходя из соотнесения текущего потребления с оценкой его будущей значимости в каком-то определенном временном интервале, признавая при этом в качестве элементов потребления не только материальные блага, но и досуг, духовные интересы, социальные связи, экологическую безопасность. (IWR, p. 6).

Будущее неопределенно и необратимо. Решения, принятые сегодня, могут ограничить выбор в будущем. То, что обещает выгоду в краткосрочном плане, может обернуться бедой в долгосрочной перспективе. Богатым - будь то в богатых странах или в бедных -следует изменить поведение, ограничить свои материальные запросы во имя сбережения ограниченных земных ресурсов. Благополучие людей все больше зависит от состояния окружающей среды и природной производственной базы. Предупреждения об этом надо принимать всерьез.

Предложен ряд рекомендаций, адресованных правительствам, тем, кто принимает политические решения. Им советуют поставить в центр планирования стратегии развития индекс реального богатства и основывать свою деятельность на сбалансированном подходе, учитывая все компоненты национального богатства и их взаимозависимость. Правительства должны ускорить переход от системы учета потока доходов (ВВП) к системе, основанной на оценке реального богатства.

Представленная в докладе концепция, с ее критической направленностью против доминирующей в мире экономической системы, дает, как представляется, основания для более крупных выводов и обобщений. Глобальный финансово-экономический кризис, разразившийся в 2008 году, побудил многих видных политических и общественных деятелей говорить о необходимости смены модели социально-экономического развития. "Старая модель пришла в упадок. Мы должны создать новую модель для динамического роста", заявил генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в апреле 2012 года.

Собственно, эта мысль в неявной форме присутствует в докладе; она содержится в самой постановке проблемы, в констатации кризиса системы, в признании того, что этот кризис вызывает все больше вопросов и сомнений в отношении ее способности к устойчивому развитию. Если вернуться в заключение к Марксу, то, перефразируя его применительно к современности, можно сказать: в великом споре между слепым господством закона спроса и предложения и общественным развитием, направляемым общественным предвидением, позиция авторов доклада на стороне направляемого развития.

Размещено на Allbest.ru