Собственность на условия и результаты производства в современной экономике России

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОБСТВЕННОСТЬ НА УСЛОВИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ ПРОИЗВОДСТВА В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ РОССИИ

Собственность и её ракурсы (теоретические аспекты)

Собственность -- уникальное общественное явление и теоретическая категория, с давних времён представлявшая особый предмет внимания, изучения и столкновений.

Первый принципиальный аспект состоит в том, что она имеет разные стороны: правовую (юридическую), экономическую, нравственную. Из них первые две оформлены более строго, и основные различия между ними сводятся к следующему. Экономическая сторона, во-первых, отражает отношения между людьми по поводу присвоения факторов производства (и других элементов богатства) и результатов производства, а не просто имущественное отношение к вещам. Во-вторых, в ней акцент делается на динамике, отражая воспроизводственный процесс происхождения и движения экономических благ. В-третьих, она фиксирует социально-экономическое положение людей (характер и степень зависимости, дифференциацию доходов, специфические интересы социальных групп и хозяйствующих субъектов), в то время как правовой подход инертен к этому, ставя во главу угла формальную законность или незаконность действий.

Второй аспект состоит в том, что, в свою очередь, собственность как экономическую категорию можно, на наш взгляд, представить как совокупность трех ее сторон (уровней, ракурсов): социально-экономического содержания, форм собственности и прав собственности. Обычно они (особенно это относится к первой и последней характеристикам) берутся как сосуществующие, неспособные к объединению и, более того, как противостоящие друг другу. Мы исходим из того, что имеется определенная возможность их интеграции, и постараемся показать это. Без этого «собственническая» картина экономики становится обедненной.

Содержание собственности определяется типом социально-экономического присвоения (кто, что и -- главное -- как присваивает в процессе экономической деятельности). Присвоение -- важнейшая черта экономических отношений, и, будучи вычлененным из всей совокупности этих отношений, оно определяет содержание собственности как особого экономического отношения. Данное понимание собственности научно-исторически сопряжено с формационным подходом к классификации экономических систем и более детально раскрыто применительно к капиталистическому типу присвоения как специфически антагонистическому присвоению. Указанный социальный ракурс присвоения не утратил своего научного значения. Но сфера его распространения может быть значительно расширена. Анализ типа присвоения может затрагивать соотношение общенационального и частного присвоения, содержание и сферы теневого и криминального присвоения, особого рентного присвоения, этноэкономического присвоения и т.д. Здесь отношения присвоения возникают (в отличие от традиционного формационного подхода) между широким кругом разных экономических агентов в их различных конфигурациях: предпринимателями (фирмами), работниками, домашними хозяйствами, государством, местным самоуправлением, этническими, конфессиональными общинами и др. «Присвоенческий» подход высвечивает очень важный аспект экономических отношений, затрагивая широкую совокупность взаимодействий. К этому следует добавить и то, что сопровождавшее весь XX в. формирование смешанных экономик характеризовалось возникновением и расширением смешанного способа присвоения: «капитало-ориентированный» (частнопредпринимательский) способ в той или иной мере дополнялся и ограничивался социально ориентированным способом присвоения, реализующимся прежде всего в разнообразных социальных гарантиях, независимых от обладания людьми факторами производства, и в возможностях работников и широких слоёв населения влиять на принятие экономических решений.

Форма собственности -- явление более конкретное, определяемое со стороны какого-либо узкого критерия. Так, по субъектам собственности можно выделить применительно к условиям современной России частную (физических и юридических лиц), государственную (федеральную и субъектов Федерации), муниципальную формы собственности, а в другом ракурсе -- собственность коммерческих и некоммерческих организаций и т.п. По объектам собственности -- это, в частности, собственность на средства производства, на землю и другие природные ресурсы, на недвижимость, на финансовые активы, интеллектуальная собственность и др. Можно дать и такую разновидность указанной классификации, уместную для исследуемой здесь темы: собственность на запасы и потоки, а более детально -- собственность на национальное богатство и собственность на национальный продукт и доход. В условиях формирования смешанной экономики складывается смешанность форм собственности. Она проявляется, во-первых, в их пространственном многообразии (наличие наряду с частной и иных форм собственности) и, во-вторых, в образовании смешанных форм в более узком смысле (государственно-частные партнерства, сочетание разных субъектов присвоения в акционерных обществах и др.).

Наконец, со стороны прав собственности собственность есть набор («пучки») имеющихся у экономических агентов частичных правомочий, которые могут дробиться, обмениваться и закрепляться за разными субъектами. Такое их закрепление на определённые объекты с указанием способа воздействия означает спецификацию прав собственности в противоположность их размыванию. Последнее имеет место в тех случаях, когда права собственности неточно установлены, плохо защищены или подпадают под разного рода ограничения (административные, монополистические, традиционалистские, криминальные и т.п.). Исходная структура прав собственности, пришедшая из римского права, сводится к единству прав владения, пользования и распоряжения. Она используется и в ныне действующем Гражданском кодексе РФ. В более развёрнутых современных неоинституциональных трактовках она включает в себя большее число правомочий. В наиболее известной классификации А. Оноре их одиннадцать. Это следующие права: владения, пользования, управления, извлечения дохода, на капитальную стоимость (возможность продажи, дарения, уничтожения вещи), на безопасность, передачи по наследству, бессрочность (отсутствие временных ограничений), на запрет вредного использования, ответственность в виде взыскания, конечные права или остаточный характер собственности (при перераспределении и уточнении прав собственности). Спецификация прав собственности осуществляется именно по поводу этих правомочий. В данном процессе должно быть обеспечено их наиболее эффективное распределение. При этом спецификация прав собственности должна продолжаться до тех пор, пока дальнейший выигрыш от преодоления их размывания не будет окупать издержки этого процесса.

Отмеченная выше (применительно к способам присвоения и формам собственности) смешанность проявляется и в сфере прав собственности. Для современной экономики характерен процесс расщепления полного права частной собственности на ряд правомочий, которые могут закрепляться за различными субъектами, сочетаться («смешиваться») разным образом. «Смешение» прав собственности является более детализированным и гибким по сравнению со смешанностью форм собственности и более адекватным усложнению взаимосвязей в современной экономике. Однако в указанном понимании оно ещё не выходит из рамок частнособственнических отношений, означая лишь их дробление и конкретизацию. Более примечательным является вхождение государства в структуру прав собственности, что может реально ограничивать частнособственнический набор правомочий. Это, впрочем, не поддерживается неоинституциональной теорией прав собственности.

Принимая во внимание все три указанные характеристики собственности, можно получить более богатую картину, в которой каждая из них выступит как сторона целостного представления о собственности. Это можно показать на примере участия государства в экономике. Во-первых, со стороны социально-экономического присвоения собственность проявляет себя в отношениях, реализующихся посредством аккумулирования государством значительной части национального богатства, продукта и дохода. Во-вторых, она проявляется и в особой форме государственной собственности. В-третьих, со стороны прав собственности она даёт о себе знать через санкционированное государством законодательное закрепление этих прав и их защиту и через возможное (о противоречивости чего см. выше) включение государства в структуру этих правомочий.

В историко-научном смысле принято выделять две основные традиции исследования собственности: континентальную и англосаксонскую. Первая из них исходит из понимания собственности как некоего монолита, не подлежащего расщеплению: в этом русле «работают» как либеральная (классическая, неоклассическая), так и марксистская научные школы, несмотря на все их существенные концептуальные различия. Вторая линия представлена неоинституциональной теорией прав собственности, исходящей из понимания собственности как некоего «пучка правомочий», который может расщепляться и в таком качестве закрепляться за разными субъектами. Но можно выделить и другую форму своеобразных коалиций: марксистская политэкономия и институционализм (опять-таки при всех их существенных различиях) оказались объединёнными в своей приверженности признанию важной роли «работающей» теории собственности в экономической теории и в хозяйственной жизни в отличие от либерального подхода, громко признающего частную собственность фундаментом рыночной экономики, но не раскрывающего (по примеру «черного ящика») детальную «работу» этого фундамента. При этом надо иметь в виду то, что институциональное расщепление прав собственности и конституирование на этой основе «рассеянной», многосубъектной собственности часто (а в переходной экономике России -- чаще всего) становится «прикрытием» социально-экономической монопольной власти отдельных субъектов, осуществляющих, по сути, на уровне своих фирм частнокапиталистическое присвоение в режиме частной собственности. Об этом подробнее речь пойдет ниже.

Раскрыв теоретические аспекты собственности и их проекцию на экономическую жизнь, оценим через призму обозначенных выше ракурсов (присвоение, формы и права собственности) состояние дел в России.

Характер социально-экономического присвоения условий и результатов производства в России

Важной чертой социально-экономического присвоения в России стало возникновение в ходе рыночных трансформационных процессов частнопредпринимательского типа присвоения и формирование (по сравнению с прежней системой отношений) более многообразного, смешанного характера присвоения. В теоретическом поле произошел переход к факторной теории распределения, нацеливающей на признание равноправия факторов производства, а следовательно, и порождаемых ими форм доходов.

А как в реальности выглядит картина социально-экономического присвоения в современной России? Для неё характерны следующие черты и деформации.

Частнопредпринимательское (капиталистическое) присвоение отличается (по сравнению с современными требованиями смешанной экономики) чрезмерной антагонистичностью, что находит свое выражение в резкой социальной дифференциации населения по накопленному богатству и текущим доходам, в низкой социальной ответственности бизнеса, в резких контрастах в присвоении доходов частными фирмами (от олигархического присвоения сверхприбылей со стороны ряда крупных бизнес-структур, особенно сырьевых и финансовых, до ориентации на выживание у огромного числа других предприятий) и т.п. Возникший и расцветший в 1990-х гг. в России олигархический тип присвоения как специфическая разновидность частнопредпринимательского присвоения имеет своей основой чрезмерную концентрацию капитала в руках узкого круга крупных бизнесменов, слитность собственников и топ-менеджеров (инсайдеров) и фактическое присвоение ими в узкокорыстных целях значительной части национального богатства. Спутниками такого типа присвоения становятся офшоры, коррупционные связи с чиновниками и лоббистами, фактическая бесконтрольность распределения доходов, что в совокупности находит свое отражение в такой особой форме присвоения, как инсайдерская рента. Характерной чертой утвердившегося в России присвоения стало и делание денег «из воздуха», отражающее распространение непроизводительной, спекулятивной (а не производственно-инвестиционной) деятельности, «хищническое» присвоение национального богатства, а также активное использование специфических конкурентных преимуществ, возникающих не столько на основе новых технологий и повышения качества продукции, сколько путем использования таких путей, как участие в приватизации выгодных активов, использование административного ресурса в пользу определенных коммерческих структур (деление бизнеса на «свой» и «чужой»), получение скрытых субсидий отдельными структурами (доступ к инфраструктуре, различные льготы и т.п.), «оптимизация налогообложения» и т.п.

Социально ориентированное присвоение как закономерное требование современной смешанной экономики не отличается ни масштабом, ни системностью, ни укорененностью, несмотря на обилие сохраняющихся для населения всякого рода мелких социальных льгот, при этом слабо дифференцированных. Для России характерны высокий уровень бедности, неразвитость социального партнерства, слабость институтов социальной политики (прежде всего профсоюзов), во многом бесправие рядовых работников, глубокое социальное расслоение общества. Огромные средства от эксплуатации национальных природных ресурсов, присваиваемые частными компаниями и государством (даже при наличии у последнего Фонда национального благосостояния), фактически не входят в сферу социально ориентированного присвоения: особенно выпукло этот вывод выглядит в сравнении со многими нефтегазодобывающими странами, активно направляющими финансовые средства подобного рода фондов в сферу формирования человеческого капитала нации и даже на прямую поддержку населения.

Соотношение капитало- и социально ориентированного видов присвоения в современной России может быть проиллюстрировано конкретными фактами.

Так, по подсчётам исследовательской группы известного швейцарского банка Credit Suisse, по неравенству распределения имущества и доходов Россия находилась в 2014 г. на одном из первых мест в мире. 10% домохозяйств в России владеет 85% всего благосостояния (богатства) домохозяйств в стране. «Это значительно выше, чем в любом другом крупном в экономическом отношении государстве. Например, в США эта цифра равна 75%, а в Китае -- 64%», -- говорится в докладе банка1. В России в 2013 г. 110 миллиардеров контролировали до 35% богатств всех домохозяйств, в то время как в среднем в мире на их долю приходится 1--2%. В среднем в мире на каждые 170 млрд долл. богатств домохозяйств приходится один миллиардер. В России один миллиардер приходится на 11 млрд долл. богатств домохозяйств. В банке отметили, что столь высокий уровень имущественного неравенства отмечается лишь в России и некоторых государствах Карибского моря. По оценке Credit Suisse, в 2013 г. в России насчитывалось 1986 человек, чье состояние превышало 50 млн долл. Количество долларовых миллионеров в России оценили в 84 тыс. чел. В качестве основы для исследования Credit Suisse привлек статистические данные доходов домохозяйств в различных государствах мира. Затем эти данные были наложены на существующую в этих государствах систему распределения собственности.

В мае 2013 г. исследовательская компания Boston Consulting Group подсчитала, что в России есть 180 тыс. домохозяйств, располагающих каждое более чем миллионом долларов, и по этому показателю страну поставили на 13-е место в мире. Указанные факты показывают чрезмерную капиталистичность и слабую социальность утвердившегося в России типа присвоения.

Обратим теперь внимание на другой параметр присвоения: соотношение национального (общенационального) и частного типов присвоения. Характерная для рыночной экономики частная форма присвоения («микроприсвоение») в условиях смешанной экономики стала дополняться масштабным общенациональным присвоением («макроприсвоением»). Последнее находит свое выражение прежде всего в усилении роли государства в экономических процессах, в его широком участии в накоплении и расходовании бюджетных средств. Будем при этом исходить из того, что именно государство (при всей противоречивости его социально-экономической и институциональной природы, тем более с учетом имеющихся в современной России его серьезных деформаций) является наиболее концентрированным выразителем национальных интересов.

Содержательное определение последних состоит в том, что это объективно значимые для страны долговременные и жизненно важные цели или совокупность внутренних и внешних потребностей в обеспечении защищенности и устойчивого развития страны Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года. Утверждена Указом Пре-зидента РФ от 12 мая 2009 г. № 537.. Было бы сильным упрощением их сведение лишь к внешнеполитическим аспектам или к узкосубъективному выражению. Важны их объективные основы и содержательный смысл. В двух важных направлениях экономической теории (неоклассике и марксизме, несмотря на все их принципиальные различия) эти национальные интересы недооцениваются. Основная причина этого, как представляется, состоит, в одном случае, в господстве принципа методологического индивидуализма, выводящего все общественно-экономические явления из целеустремленной деятельности индивидов и их интересов, а в другом случае -- в примате социально-классового подхода, не предполагающего самоценного значения общенациональных интересов в антагонистическом обществе.

Национальные интересы -- это не мистификация, призванная затушевать социально-классовые интересы, и не некое аморфное образование, не имеющее прочной основы. Они имеют конкретное наполнение, выражающееся в «общей пользе» (М. В. Ломоносов, Ф. Лист) -- в частности, в обеспечении суверенности национальной экономики, ее статуса, мощи и масштаба, национальной экономической безопасности, территориальной целостности, единого экономического пространства, «сбережения народа», конкурентоспособности национальной экономики, в реализации национальных стратегических приоритетов, повышении общего уровня благосостояния, учете цивилизационной идентичности, консолидации общества, укреплении позиций страны в мире, росте национального богатства, заботе о будущих поколениях и т.п. Нередко реализация этих интересов может снижать экономическую эффективность, и вместе с тем эти жизненно важные интересы не могут игнорироваться. Данные интересы (цели) не задаются извне, они вытекают из самой национальной экономики, взятой в единстве со всем набором национально-специфических факторов. Они обладают самоценным началом, что, конечно, не означает отказа от признания важной роли социально-классовых интересов и коммерческих интересов частных хозяйственных субъектов.

Что касается социальных реалий современной России, то можно отметить, что на первый план в 1990-е гг. выдвинулись частно-корыстные интересы, связанные с сырьевой, спекулятивной деятельностью, участием в дележе собственности, коррумпированностью власти, получением рентных доходов и т.п. В этих условиях оказались подорванными основы общенациональных интересов. Начавшиеся в 2000-е гг. «возвращение государства» и «национализация государства» были необходимыми и позитивными, хотя и осуществлялись в противоречивой форме. Осложнившееся в последний период геополитическое и экономическое положение России со всей остротой показало крайнюю необходимость и востребованность большего учета национальных интересов.

Если взять за основу количественного выражения структуры присвоения структуру российского ВВП по расходам и определять при этом долю национального присвоения по величине расходов государственного бюджета (иначе говоря, по величине государственного спроса), то эта доля составляла в последние годы примерно 40%. Остальные 60% ВВП присваивались частными субъектами: домашними хозяйствами, фирмами и внешнеэкономическими агентами. Если же взять богатство, принадлежащее 200 богатейшим бизнесменам России, то, по версии журнала Forbes, их совокупный капитал оценивается в 481 млрд долл. Много это или мало? К примеру, доходы федерального бюджета России на 2014 г. -- 13,5 трлн руб., или, по курсу рубля на октябрь 2014 г., 339 млрд долл., а весь экспорт товаров из России в 2013 г. составил 526 млрд долл.1. Указанная величина почти совпадает с объёмом международных резервов России. Сумма личных состояний этих людей весьма велика даже относительно макроэкономических показателей. А ведь они контролируют намного больший капитал, чем их персональное богатство.

Доля частного присвоения заметно вырастет, если к этому добавить объем теневого присвоения. Последнее осуществляется в самых разных формах, включая скрытые доходы от предпринимательской деятельности, собственности и труда, сохранение заметной доли природной ренты у сырьевых компаний, коррупционное присвоение. Если в 2013 г. доля серых зарплат на рынке составляла 35%, то в 2014 г., согласно исследованию портала Rabota.ru, она взлетела до 59%. Гораздо больший размах характерен для поведения крупного бизнеса -- в частности, в форме офшорной деятельности. Так, в ноябре 2014 г. в Совете Федерации РФ оценили отток средств из России в офшоры за последние 20 лет: предположительно, он составил от 800 млрд до 1 трлн долл. Основные мотивы -- снижение налоговых издержек, анонимность и более высокая гарантия сохранности своего бизнеса. Любопытный конкретный факт: Счетная палата РФ выяснила, что почти половина (более 40%) рыбы и других биоресурсов экспортируется из России по договорам с офшорами, носящим формальный характер.

Ещё один аспект присвоения имеет неформально-институциональный этноэкономический характер. Он показывает присутствие разных этнических, а также конфессиональных и иных культурных и цивилизационных общностей в структуре социально-экономического присвоения. Сразу следует отметить деликатность данного вопроса и необходимость избегать прямолинейных выводов. Интересное исследование указанного вопроса проведено в конце 2014 г. в рамках проекта «Лента.ру» по изучению российской элиты (за основу исследования взят уже упоминавшийся выше рейтинг журнала Forbes «200 богатейших бизнесменов России-2014»). Исходя из указанного рейтинга, исследователи показали, как в многонациональной стране различные группы населения, используя корпоративную солидарность и реакцию на начало «эры капитализма», сумели включиться в экономическую и политическую жизнь принципиально нового типа. Сделан вывод о существенной разнице между национально-культурной структурой Российской Федерации и структурой списка богачей Шибутов М, Пак М. Кому на Руси жить хорошо? Проект «Ленты.ру» по изучению элиты // www.lenta.ru. Для многонациональной страны указанный вопрос, несмотря на всю его деликатность, неизбежно важен, и его учёт и аналитическое сопровождение помогут избежать ненужных трений и будут способствовать установлению цивилизационной гармонии и устойчивости общества. Здесь будет уместно отметить интересный и эффективный пример проводившейся с 70-80-х гг. прошлого века гармонизации этноэкономических отношений в Малайзии, где утвердились три крупные национальные общины (малайская, китайская и индуистская) при исторически сложившемся экономическом доминировании двух последних («нетитульных») общин в распределении богатства, продукта и доходов, что потребовало тонкой взаимосогласованной коррекции, не нарушившей межнационального мира в стране.

Таким образом, проанализированы разные аспекты социально-экономического присвоения как важнейшего ракурса собственности в его политэкономическом наполнении. «Присвоенческий» аспект собственности раскрывает значимую сторону экономических отношений, утвердившихся в стране.

Особенности структуры и содержания форм собственности на условия и результаты производства в России

Структура форм собственности зависит от многих факторов, среди которых: уровень развития экономики и тип социально-экономической системы; масштаб производства, специфика уровня концентрации (обобществления) производства в разных отраслях и секторах экономики; историческое наследие, глубина и модели преобразования собственности в ходе перехода к рынку; национальные особенности страны, включая действие национально-специфических факторов (географического, природно-климатического, геополитического, социокультурного и др.), значимость обеспечения национальной экономической безопасности. Характерной формой, присущей современной экономике, стала смешанная собственность, а различия «национальных коэффициентов» смешения форм собственности являются одним из критериев формирования различных национальных моделей современной экономики. Своя степень смешения должна быть характерна и для российской экономической модели с учетом тех многообразных и уникальных факторов, которые присущи нашей стране. Указанные факторы, очевидно, предопределяют более заметное участие государства в российской экономике, в том числе в структуре форм собственности.

За последние два с половиной десятилетия в сфере собственности в России произошли масштабные изменения. Они стали итогом радикальных преобразований форм собственности (особенно в 1990-е гг.) -- преимущественно в форме приватизации государственной собственности. В общей сложности в России было приватизировано: в 1993-- 1997 гг. -- 82,7 тыс., в 1998-2002 гг. -- 10,7 тыс., в 2003-2008 гг. -- 2,4 тыс., в 2009-2013 гг. -- 1223 предприятия (точнее -- имущественных комплекса). Приватизация государственных предприятий, не относящихся к стратегически важным объектам, продолжается и в настоящее время, что фиксируется в ежегодно принимаемых правительством «Прогнозных планах (программах) приватизации федерального имущества», дополненных аналогичными планами на региональном и муниципальном уровнях. В Прогнозном плане приватизации федерального имущества на 2014-2016 гг. намечено приватизировать 514 ФГУПов (из имеющихся 1795), пакеты акций в 436 акционерных обществах (из 2337), а также более 20 тыс. других объектов и 553 млн га земли. По отраслевой структуре среди передаваемых в частные руки ФГУПов больше всего (79) относится к сфере научных исследований и разработок, 69 -- к производству изделий медицинской техники, средств измерений, оптических приборов, 40 -- к сфере здравоохранения и предоставления социальных услуг. Среди приватизируемых пакетов АО наибольшее количество приходится на сферу вспомогательной транспортной деятельности (93).

В последние годы (после относительно умеренного протекания приватизационных процессов в 2000-е гг.) эти процессы (и намеченные по их осуществлению планы) стали заметно более объемными, что нашло свое отражение в термине «новая (или вторая) волна приватизации». Она касается, прежде всего, приватизации крупных компаний, из которых стоит выделить Росспиртпром, Объединенную зерновую компанию, «Роснано», «Ростелеком», а также аэропорты «Шереметьево» и «Внуково». Кроме того, будут сокращены пакеты в «Аэрофлоте», «Транснефти», «Уралвагонзаводе», «РусГидро» и банке ВТБ. Общая запланированная выручка от реализации федерального имущества в 2014--2016 гг. должна составить 1,7 трлн руб. (для сравнения: в предшествующие годы ежегодная выручка составляла порядка 5--7 млрд руб.). Важно не свести осуществление намеченных (внешне в целом позитивных) задач к преимущественно фискальному направлению, тем более в условиях обострившихся в экономике бюджетных проблем. Должно также учитываться и то, что в период современного усложнения условий развития национальной экономики, усиления неблагоприятной рыночной конъюнктуры возрастают риски обесценения активов и снижения цен приватизируемых объектов. Главным критерием должно быть сопряжение «новой приватизации» со стратегическими задачами модернизации российской экономики -- в противном случае она не может быть оценена как позитивная и конструктивная. Любопытно и то, насколько граждане России одобряют указанное намерение. По данным исследования ВЦИОМ, проведенного в начале «новой приватизации», идею отказа государства от своих долей в крупных компаниях поддержали лишь 27%. Директор ВЦИОМ В. Федоров пояснил, что россияне видят в этой инициативе напоминание о приватизации госсобственности в начале 1990-х гг.: «Отношение к ней остается настолько негативным, что веры в какую-то новую приватизацию, которая может быть справедливой, нет»1. Исследование ВЦИОМ показало, что у россиян не вызывает отторжения ситуация, когда государство является собственником крупных компаний. По мнению большинства из них, крупная собственность «должна быть государственной», а частный бизнес воспринимается позитивно в том случае, если он относится к мелкому и среднему предпринимательству. Оказалось, что государство в глазах россиян воспринимается как «абстрактное добро». Такой вывод вытекает не только из конкретно-исторических причин («память о приватизации»), но и из системы ценностей и других национальноспецифических факторов.

К настоящему времени в России сложилась следующая структура форм собственности. По данным Росстата, по доле в общем числе предприятий госсобственность занимает 2,3%, муниципальная -- 4,7, частная -- 85,9, смешанная и иные формы -- 7,1%, по доле в инвестициях -- соответственно: 15,4; 3,1; 59,9 и 19,9%. Примерно такая же картина роли разных форм собственности в создании ВВП: экстраполяция известных ранее данных по этому параметру (в условиях, когда Росстат перестал приводить цифры такого рода) позволяет сделать вывод о том, что примерно 20% ВВП создается в сфере государственной и муниципальной собственности, 60% в частной сфере и 20% в сфере смешанной, иностранной и иных форм собственности. По числу занятых в экономике названные выше пропорции выглядят так: 28,8; 59,1 и 12,1%.

Следует выделить и ещё один параметр в оценке масштабов государственной собственности в России. Реальная стоимость активов, находящихся под управлением государства, оценивается приблизительно в 100 трлн руб.1. Примечательно, что, несмотря на приватизацию, стоимость активов под государственным управлением в последние годы постоянно растёт. Это происходит, в частности, за счет того, что принадлежащие государству компании активно работают на рынке слияний и поглощений. Так, несколько лет назад государственная «Роснефть» купила частную ТНК-ВР, а госбанк ВТБ приобрёл Банк Москвы. 100 трлн руб. -- огромная сумма даже по меркам российского бюджета и национального продукта страны: в 2013 г. она превысила доходы всего российского бюджета примерно в 7,5 раза и ВВП всей России примерно в 1,5 раза. Следует отметить и то, что оценка «природного капитала» (природно-ресурсного богатства) России как составной части национального богатства, исчисленного специалистами Всемирного банка по своей методике, составляет 24 трлн долл. -- а это в основном государственная собственность. При этом Россия является единственной страной мира, обеспеченной всеми видами полезных ископаемых и других природных ресурсов. На её территории сосредоточена четверть всех природных ресурсов мира, более 40% мировых запасов природного газа, 45% угля, более 30% нефти, 60% торфа, 22% площади занято лесами (треть лесов мира). В России сосредоточены значительные запасы пресной воды -- 30 тыс. куб. м (только озеро Байкал составляет 20% всей пресной воды мира). Таким образом, находящаяся в государственной собственности часть национального богатства России имеет огромный масштаб и потенциал, которым нужно эффективно распорядиться в национальных интересах.

В структуре форм собственности, утвердившейся в России, накопилось немало проблем и деформаций. До сих пор нет должного обоснования оптимальной для России структуры форм собственности с учетом специфики национальной экономики и особенностей страны в целом. Отсюда -- противоречивые действия: с одной стороны, формирование государственных корпораций, расширение роли государства в ТЭКе и другие подобного рода действия, послужившие реанимации термина «госкапитализм»; с другой -- начало масштабной «новой приватизации».

Государственная собственность в форме государственных унитарных предприятий и госпакетов акций в АО управляется недостаточно эффективно. Государство нередко демонстрирует фактическую отстранённость от участия в их управлении и доходах, не контролируя должным образом деятельность их управляющих или представителей в АО. Не определены чётко масштабы и цели участия государства в предпринимательской деятельности. Сходные проблемы существуют и в сфере муниципальной собственности. К тому же нередки конфликты по поводу разграничения полномочий между государственным и муниципальным уровнями управления собственностью, между разными муниципальными уровнями -- тем более в условиях хронических финансовых дефицитов у последних. Частная собственность в заметной мере опутана групповыми (ведомственными, родственными, этническими, нередко криминальными) узами, во многом имеет клановый характер; испытывает влияние деформированной конкурентной среды в условиях высоких административных и иных барьеров, недружественных и враждебных поглощений, рейдерства; часто погружена в теневую экономику и т.п. Для многих крупных акционерных компаний характерна слитность собственности и менеджмента, ведущая к ослаблению взаимного контроля, непрозрачности корпоративного управления, получению сверхдоходов в форме инсайдерской ренты: тем самым акционерная собственность, выступающая в классическом виде как частно-групповая, комбинированная или смешанная собственность, по сути, превращается в частную собственность отдельных крупных бизнесменов.

Итак, анализ сложившейся в России структуры форм собственности показал целый ряд ее несовершенств и деформаций. Они снижают возможности реализации экономического потенциала страны, нацеленности экономики на решение стратегических задач, отвечающих национальным интересам России.

Состояние прав собственности в России

Для распределения прав собственности в современной российской экономике характерна низкая степень спецификации прав собственности.

Во-первых, формальная многосубъектность и многоправность собственности нередко оказывается мнимой: на вопрос о том, как реально распределены права собственности между различными субъектами в той или иной хозяйственной структуре, не всегда можно получить ответ, так как часто имеет место их неточное установление и теневое распределение.

Во-вторых, права собственности в России ещё слабо защищены, что подтверждается частыми фактами передела собственности, в том числе путём рейдерских разборок.

В-третьих, распространённым является и ограничение прав собственности в формах необоснованного бюрократического (нередко коррупционного) вмешательства в хозяйственную жизнь со стороны административных органов, а также весьма живучего влияния разного рода клановых структур.

В-четвертых, для российского акционерного капитала характерна высокая степень концентрации капитала. Так, в России доля крупнейшего акционера составляет примерно 30--40%, а по другим данным, в 70% АО она превышает 50%. Для сравнения: эта доля в США равна 8,5% (по другим данным -- 13%), в Англии -- 14,4%. Но можно ли считать англосаксонскую реальность идеальной и наиболее адекватной рыночно-конкурентной среде? Вовсе нет. Так, в странах континентальной Европы (в частности, в ФРГ, Швеции, Франции) указанная доля заметно (в 2--4 раза) выше. Что касается России, то следует учитывать большую предрасположенность к континентальной модели: так, компания «Аэрофлот», доля которой на рынке пассажирских авиаперевозок в стране до недавнего времени составляла только 25%, заявила, что будет брать пример с таких европейских компаний, как Lufthansa, Air France, которые на домашних рынках вместе с дочерними компаниями занимают 50--60%. Есть здесь и национально-специфический аргумент, вызванный особой ролью географического и геополитического факторов в национальной экономике. Высокая концентрация производства -- характерная черта экономики России. Эта традиция, вопреки существующему заблуждению, зародилась задолго до революции и появления советских индустриальных гигантов. Фактически концентрация производства -- это следствие постоянной в развитии России мобилизационной составляющей, т.е. задач, требующих максимально быстрого развития и концентрации ресурсов на приоритетных направлениях, тем более в условиях огромных пространств. А крупным предприятиям добиваться этого намного легче1.

В-пятых, для российских компаний в заметной степени характерна сращенность прав владения и управления, что предопределяет чрезмерную экономическую власть топ-менеджеров, низкую степень взаимного корпоративного контроля, слабую транспарентность бизнеса, сверхдоходы в форме инсайдерской ренты, о чем уже шла речь выше.

В-шестых, широкое распространение получили скрытые или неучтенные права собственности. В частности, это имеет место и в тех случаях, когда на государственных унитарных предприятиях управляющие не находятся под должным контролем отраслевых органов, действуя при этом в своих интересах или вступая в негласный сговор с вышестоящими чиновниками. Это нередко проявляется и в слабом участии государства в управлении своими пакетами в смешанных АО. С 1990-х гг. скрытые или неучтенные права собственности проявляются и в сфере природного национального богатства, когда сырьевые компании стали получать значительную часть природной ренты, дефакто реализуя не принадлежащие им права владения на естественные ресурсы страны.

В целом размытость прав собственности в российской экономике чаще всего связана с двумя причинами: с их теневым распределением и с их излишней концентрацией у отдельных субъектов. И то и другое, согласно научным институциональным критериям и сложившейся практике, ведёт к снижению эффективности хозяйственной деятельности.

Известный венгерский исследователь переходных экономик Я. Кор- наи, оценивая действия реформаторов и в целом ход и итоги российской приватизации через призму теоретических характеристик, использовал формулы «вульгарный марксизм» и «вульгарный коузизм». В первом случае имеется в виду узкая двухмерность представлений реформаторов о преобразованиях собственности, выражаемая «безальтернативным» лозунгом: либо частная, либо общественная собственность. Во втором случае имеется в виду чрезмерно идеалистическое отношение приватизаторов к известной теореме Р. Коуза, считавшего, что при четкой спецификации прав собственности и нулевых трансакционных издержках итоговое распределение прав собственности не зависит от их первоначального распределения, или, иначе говоря, в результате свободного обмена правами собственности последние в итоге перейдут в руки наиболее эффективных собственников. Однако жёсткие реалии российской переходной экономики во многом опровергли такую логику: спецификация прав собственности оказалась низкой, трансакционные издержки распределения прав собственности и барьеры рыночного обмена этими правами высокими, существенное значение приобрели особые конкурентные преимущества (в том числе в форме административного, а нередко -- и криминального покровительства), в результате чего происходила консервация первоначального распределения прав собственности (или вторичного -- нередко полученного путём их «захвата» или «перехвата») -- очень часто неэффективного. Выражением такого состояния стала и уже упоминавшаяся чрезмерная концентрация капитала и прав собственности в руках узкого круга экономических субъектов.

Таким образом, собственность в экономической системе России, взятая как совокупность ее разных сторон применительно к условиям и результатам производства, показывает наличие целого ряда особенностей и деформаций. Они касаются как характера социально-экономического присвоения, так и состояния форм собственности и прав собственности относительно национального богатства, продукта и дохода. Их знание позволит выработать эффективные пути оздоровления всего комплекса отношений собственности в современной экономике России с учётом национальных интересов страны.

Размещено на Allbest.ru