Предпосылки возникновения Гарвардской школы экономических учений

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Значимость освоения институционального подхода и развертывания полномасшабной исследовательской программы под эгидой институционализма сегодня уже вряд ли вызывает сомнения, как в экономической профессии, так и в сфере, где формируется практическая экономическая политика и будут использованы получаемые знания. Институциональный подход вновь, как и столетие назад в США, завоёвывает признание и приобретает важную роль не только в научной работе, но и в сфере образования и в практической политике. “Анализ воздействия институтов на экономическую деятельность лежит в центре экономической науки. Тем не менее, институциональный анализ часто остается имплицитным и многие важнейшие аспекты пребывают не выявленными”.

Гарвардская экономическая школа, являющаяся предметом исследования в данной работе, признается большинством исследователей составной частью неонституционализма, который в свои очередь в основе имеет именно институциональный подход.

Важной частью гарвардской школы является теория траснсакционных издержек, которая в первую очередь связана с именами Р. Коуза и О. Уильямсона. Данную теорию с точки зрения предпосылок возникновения гарвардской экономической школы предполагается рассмотреть в первой главе настоящей работы.

Экономическая наука в течении XVIII-XIX вв., вовлекаясь в общее движение “освобождения европейцев от старых социальных смыслов и экономических ограничений”, постепенно облачалась в “одежды” естественной науки, подобно ньютоновской механике производящей “необходимости” и укрепляющей “диктатуру знания” - так обеспечивалась её конкретно-историческая “научная легитимность”. В этот период экономическая наука и политическая экономия стремятся обрести легитимность используя престижные паттерны естественно-научной организации. Результаты исследований оформляются как некие универсальные закономерности и сам язык политической экономии насыщается натуралистической “естественно-научной” терминологией. В подобных внешних условиях и закладывались предпосылки образования гарвардской экономической школы.

1. Теория трансакционных издержек

Теория трансакционных издержек является составной частью нового направления в современной экономической науке - неоинституционализма. Ее разработка, как уже упоминалось, связана с именами двух экономистов - Р. Коуза и О. Уильямсона.

Базовой единицей анализа в теории трансакционных издержек признается акт экономического взаимодействия, сделка, трансакция. Категория трансакции понимается предельно широко и используется для обозначения обмена как товарами, так и юридическими обязательствами, сделок как краткосрочного, так и долговременного характера, как требующих детального документального оформления, так и предполагающих простое взаимопонимание сторон. Затраты и потери, которыми может сопровождаться такое взаимодействие, получили название трансакционных издержек.

Трансакционные издержки - центральная объясняющая категория всего неоинституционального анализа. Ортодоксальная неоклассическая теория рассматривала рынок как совершенный механизм, где нет необходимости учитывать издержки по обслуживанию сделок. Ключевое значение для работы экономической системы трансакционных издержек было осознано благодаря статье Р. Коуза "Природа фирмы" (1937 г.). Он показал, что при каждой сделке необходимо проводить переговоры, осуществлять надзор, устанавливать взаимосвязи, устранять разногласия.

Первоначально трансакционные издержки были определены Р.Коузом как "издержки пользования рыночным механизмом". Позднее это понятие приобрело более широкий смысл. Оно стало обозначать любые виды издержек, сопровождающих взаимодействие экономических агентов независимо от того, где оно протекает - на рынке или внутри организаций, поскольку деловое сотрудничество в рамках иерархических структур (таких как фирмы) также не свободно от трений и потерь. По завоевавшему наибольшее признание определению К. Далмана, трансакционные издержки включают издержки сбора и переработки информации, проведения переговоров и принятия решений, контроля за соблюдением контрактов и принуждения к их выполнению. Введение в научный оборот идеи положительных трансакционных издержек явилось крупным теоретическим достижением. Это подвело к постановке принципиально новых вопросов: каковы основные разновидности трансакций? чем объясняется их разнообразие? насколько велики трансакционные издержки? как они соотносятся с производственными издержками?

По мнению О. Уильямсона, трансакции различаются по трем главным признакам - степени их специфичности, повторяемости и неопределенности. С его точки зрения чем более общий, краткосрочный и однозначный характер носит сделка, тем больше оснований либо вообще обходиться без ее юридического оформления, либо ограничиваться составлением простейших контрактов. Напротив, чем более специальный, повторяющийся и неопределенный характер она имеет, тем выше трансакционные издержки и тем сильнее стимулы к установлению долговременных отношений между участниками.

Особое значение О. Уильямсон придает первому из трех выделенных им факторов. Деление ресурсов на общие и специальные восходит к работам Г. Беккера. Общий ресурс представляет интерес для множества пользователей и его цена мало зависит от того, где он используется (пример -- бензин стандартной марки). В отличие от этого специальный ресурс приспособлен к условиям конкретной сделки и вне нее не имеет большой ценности (пример - станок, произведенный по индивидуальному заказу). Согласно Уильямсону, специальным может быть как физический капитал (оборудование), так и человеческий (квалификация и знания). Специфичность ресурса может вызываться его местоположением (электростанция, построенная вблизи угольной шахты), а также предназначенностью для единственного покупателя при отсутствии спроса со стороны кого-либо еще.

Как показал О. Уильямсон, в результате инвестиций в специфические активы предпринявший их агент оказывается "заперт" в сделку со своим нынешним партнером. Если до этого у него мог быть выбор среди достаточно большого числа примерно равноценных контрагентов, то теперь их круг сужается до одного. Разрыв отношений становится равнозначен потере капитала, воплощенного в специфических активах, так как они приспособлены к особенностям данного партнера и имеют малую ценность для всех остальных. Это превращение исходной конкурентной ситуации в конечную монопольную О. Уильямсон назвал "фундаментальной трансформацией", которая расценивается им как одно из главных препятствий на пути рыночного обмена.

Развивая анализ Коуза, сторонники трансакционного подхода предложили различные классификации трансакционных издержек. В соответствии с одной из них выделяются:

1) издержки поиска информации (затраты времени и ресурсов на получение и обработку информации о ценах, имеющихся товарах, поставщиках и потребителях);

2) издержки ведения переговоров;

3) издержки измерения количества и качества вступающих в обмен товаров и услуг;

4) издержки по спецификации и защите прав собственности (расходы на содержание судов, арбитража, органов государственного управления, а также затраты времени и ресурсов, необходимые для восстановления нарушенных прав);

5) издержки оппортунистического поведения, под которым понимается недобросовестное поведение, нарушающее условия сделки или направленное на получение односторонних выгод.

При изучении рыночного механизма экономисты долгое время исходили из неявной предпосылки, что оформление сделок купли-продажи (передачи прав собственности) может происходить практически мгновенно и без каких-либо затрат. Р. Коуз впервые обратил внимание на то, что рынок функционирует с "эффектом трения" - с трансакционными издержками, т. е. издержками соглашения о передаче прав собственности.

Трансакционные издержки тем выше, чем более сложной является хозяйственная система. Само создание фирмы есть способ минимизации трансакционных издержек: внутри фирмы служащие общаются не как самостоятельные и равноправные участники рынка, но согласно принципам административного подчинения; вовне фирма при заключении любых контрактов действует как одно юридическое лицо.

Сформулированная в ходе дискуссии "теорема Коуза" гласит, что если права собственности четко определены и трансакционные издержки равны нулю, то структура производства будет оставаться неизменной независимо от изменений в распределении прав собственности (или, иначе говоря, распределение прав собственности не меняет сумму выгоды). Следует подчеркнуть, что описанный Коузом идеальный механизм устранения внешних эффектов действует только при условии совершенного знания, в том числе о правах собственности.

Отсюда вытекает важное следствие: главная задача права - это спецификация прав собственности, т. е. четкое и прозрачное определение границ правомочий хозяйствующих субъектов и их защита. Правовая система призвана уменьшать трансакционные издержки, создавая тем самым условия для наиболее эффективного (с точки зрения общественной выгоды) распределения редких ресурсов в ходе добровольных соглашений. Объектом отношений собственности при этом становятся не только такие экзотические права, как право загрязнять окружающую среду, но и, например, волны радиовещания (для радиостанций), защищаемая патентом интеллектуальная собственность (изобретения) и прочие нематериальные объекты. Юридические правила, как указывает американский экономист Ричард Познер, должны имитировать идеальный рынок - распределять права собственности так, как это делал бы рынок при отсутствии трансакционных издержек.

Экономическая теория права позволяет сделать принципиально важные общие выводы о роли государства в современном рыночном хозяйстве.

2. Экономика и право

С одной стороны, государственная собственность, считают неоинституционалисты, как правило, менее эффективна, чем частная. Если классическая частная собственность предполагает концентрацию всех правомочий у одного человека, то при государственной собственности все частные лица исключены из доступа к ресурсам, которыми управляют, исходя из общих интересов, государственные институты. Совладелец государственной собственности не может продать свою долю участия, связь между совладельцем государственной собственности и получаемой им выгодой от этой собственности очень мала, поэтому он гораздо слабее, чем частный владелец, заинтересован в контроле за менеджерами. В результате государственный сектор превращается в своеобразную "экономику бюрократии". Поскольку защитники идей экономики права подвергают государственную собственность критике, то эта теория кажется, на первый взгляд, чистой апологией частной собственности.

Однако здесь виден интересный парадокс: для того чтобы частнособственническая система могла эффективно развиваться, необходимо сильное государство, которое могло бы уверенно специфицировать и надежно защищать права собственности. Эту идею можно выразить метафорой: правительство необходимо обществу не столько как "предприниматель" и "филантроп", сколько как "судья" и "полицейский" - страж оптимального социально-экономического порядка. Но система регламентированного и строго выполняемого хозяйственного законодательства не без оснований воспринимается как эффективная замена государственной формы собственности. Например, в США доля государственной собственности в национальном богатстве довольно мала, но экологическое законодательство накладывает настолько сильные ограничения на хозяйственную деятельность многих отраслей, что, как считают некоторые экономисты, обращает "священные" права частной собственности едва ли не в фикцию.

Родившись из анализа прав собственности и трансакционных издержек, экономическая теория права в 1970 - 1980-е гг. развивалась очень быстро, охватывая все новые и новые проблемные области. К настоящему времени экономисты "проинспектировали" едва ли не все сферы правововедения, сделав при этом очень много ценных и нетривиальных наблюдений. Об авторитете этого направления среди юристов говорит, например, тот факт, что в США во многих судебных постановлениях (вплоть до Верховного суда) прямо даются отсылки на теорему Коуза. Не случайно лидерами экономической теории права стали американские экономисты из Чикагской школы права (Р. Познер и др.), имеющие постоянные контакты со своими коллегами-юристами. Конечно, при этом экономическая и юридическая науки сохраняют обособленность друг от друга, однако их сближение несомненно, и их творческие взаимоотношения равно полезны обеим наукам.

3. Дальнейшее развитие неоинституциализма

экономический трансакционный неоинституционализм собственность

Сперва неоинституционалисты (Р. Коуз, О. Уильямсон и их последователи) концентрировали свое внимание на изучении институциональных соглашений, трактуя институциональную среду в качестве экзогенно заданной. Но в конце 1970-х годов в рамках неоинституционализма возникло возглавляемое Д. Нортом направление (иногда называемое «подходом Вашингтонского университета»), адепты которого стали делать основной акцент на исследовании эволюции институциональной среды во времени и влияния этой эволюции на экономический рост. Институциональные изменения могут возникать спонтанно, за счет стихийного взаимодействия действий отдельных хозяйствующих субъектов, - тогда меняются неформальные правила игры - и сознательно, под влиянием государства, изменяющего те или иные формальные правила игры. При этом формальные и неформальные правила должны соответствовать друг другу, а значит, должны соответствовать друг другу и их изменения (этот принцип получил название «конгруэнтности институтов»). Например, если государство заимствует формальные правила игры из-за границы, осуществляя «импорт институтов», но эти правила в корне не соответствуют обычаям и традициям, принятым в данном обществе (примером может служить импорт норм цивилизованного рыночного предпринимательства в мафиозное или традиционное общество), то такое заимствование не будет иметь успеха.

Поскольку неформальные правила игры и их динамика является важнейшим ограничивающим фактором институциональных изменений, это указывает на такие их свойства, как кумулятивность и эволюционность. Кумулятивность институциональных изменений означает их зависимость от прошлой траектории развития [path dependence]: изменения, начавшиеся в некоем направлении, будут продолжаться в будущем все с большей силой. Эволюционность этих изменений указывает на их постепенность и медленность.

С точки зрения Д. Норта и его последователей, историю экономик различных стран следует трактовать именно с точки зрения институциональных изменений. Там, где такие изменения оказывались эффективными, т. е. сокращали трансакционные издержки, они способствовали экономическому росту; в других странах и периодах эти изменения тормозили хозяйственное развитие. В одних случаях такое «торможение» порождалось доминированием неформальных правил, препятствовавших развитию рыночных отношений, в других случаях - целенаправленными действиями государственных должностных лиц, изменявших формальные правила игры в своих личных интересах. Основное заключение сторонников «подхода Вашингтонского университета» состоит в том, что институциональная эволюция далеко не всегда благоприятно сказывалась и сказывается на состоянии и динамики хозяйства, при этом добиться их эффективного изменения за короткий срок невозможно. Кроме того, экономическое развитие, сопровождающееся усложнением характера сделок, приводит к росту трансакционных издержек, тормозящих это развитие. Таким образом, сторонники «подхода Вашингтонского университета» менее оптимистичны в отношении способности рыночной экономики достигать оптимальных результатов по сравнению с адептами более традиционных направлений в неоинституционализме.

Важным шагом в дальнейшей разработке трансакционной теории стала работа А. Алчиана и Г. Демсеца. Сущность фирмы они выводили из преимуществ кооперации, когда совместно используя какой-либо ресурс в составе целой "команды", можно достигать лучших результатов, чем действуя поодиночке. Однако производство единой "командой" затрудняет оценку вклада каждого участника в общий результат, порождая стимулы к "отлыниванию". По утверждению Алчиана и Демсеца, контроль за отклоняющимся поведением эффективнее проводить в рамках фирмы, когда один из участников (собственник) берет на себя функции надзора за остальными. Но поскольку возможности центрального агента по предотвращению "отлынивания" также ограничены, с определенного момента издержки "командной" деятельности начинают перевешивать ее выгоды, так что дальнейшее расширение фирмы становится неэффективным.

Развивая этот подход, У. Меклинг и М. Дженсен определили фирму как "сеть контрактов". (С этой точки зрения понятие фирмы сводится к общей подписи, фигурирующей на заключенных ею контрактах.) Проблема фирмы трактовалась ими как проблема выбора оптимальной контрактной формы, обеспечивающей максимальную экономию агентских издержек, то есть издержек, сопровождающих отношения между принципалами (руководителями) и агентами (исполнителями).

В концепции Й.Барцеля определяющее значение получили издержки измерения. В ней отмечается, что при производстве многих товаров и услуг оценка изменений, присходящих с ними на промежуточных стадиях, оказывается затруднена. Зачастую измерение обходится дешевле, когда оно ведется не прямо -- по выпуску, а косвенно -- по затратам. С точки зрения Барцеля фирма представляет собой объединение нескольких последовательных стадий производственного цикла, на которых оценка по затратам является менее дорогостоящим способом измерения. Напротив, рыночные сделки концентрируются в точках, где покупатель сравнительно легко может удостовериться в количестве и качестве приобретаемой продукции. Чем меньше поддается продукт манипуляциям, тем проще оценка происходящих с ним изменений и тем чаще по ходу изготовления он станет переходить от одной фирмы к другой. Там, где предельные издержки измерения по затратам оказываются равны предельным издержкам измерения по выпуску, и пролегают границы фирмы.

Новый французский институционализм - или экономика соглашений - наиболее позднее течение в институционализме, возникшее на рубеже 1980-1990-х годов. Специфика этого течения состоит в том, что рыночная экономика рассматривается не как отдельно взятый объект исследования, а как подсистема общества. Последнее рассматривается с точки зрения анализа различных «институциональных подсистем» или «миров», каждая из которых характеризуется особыми способами координации между людьми - «соглашений» - и особыми требованиями к действиям людей - «норм поведения». Такой анализ, являющийся «сердцевиной» исследований новых французских институционалистов, выделяет следующие институциональные подсистемы.

1) Рыночная подсистема. Она включает в себя «рынок», анализируемый в неоклассической теории. Объектами, функционирующими в рыночной подсистеме, являются добровольно обмениваемые товары и услуги. Основную информацию об этих товарах предоставляют цены. Поведение субъектов должно быть рациональным. Координация действий осуществляется через достижение равновесия посредством функционирования ценового механизма. Здесь интересен тот аспект, что выполнение норм поведения в рыночной подсистеме оказывается необходимым условием рационального действия. Иным словами, согласно новым французским институционалпстам, рациональное поведение и следование нормам отнюдь не противоречат друг другу, как полагали представители других школ институционализма.

2) Индустриальная подсистема. Она состоит из промышленных предприятий. По мнению новых французских институционалистов, «рынок никогда не является местом производства, а предприятие всегда им является». Это один из ключевых пунктов их учения. В отличие от «рынка», в индустриальной подсистеме объектом является стандартизированная продукция, а основную информацию несет не цена, а технические стандарты. Координация деятельности осуществляется через функциональность и согласованность отдельных элементов производственного процесса. Таким образом, индустриальный мир является материальной основой для общественного производства.

3) Традиционная подсистема. Она включает персонифицированные связи и традиции и играет ведущую роль в традиционных обществах. В этой подсистеме важную роль играет разделение на «своих» и «чужих» и личная репутация. Деятельность участников данной подсистемы направлена на обеспечение и воспроизводство традиций. К традиционной подсистеме можно отнести не только отношения внутри и между домохозяйствами, но и, например, «мир» мафии и прочих криминальных групп.

4) Гражданская подсистема. Она базируется на принципе подчинения частных интересов общим. В рамках этой подсистемы функционируют государство и его учреждения (полиция, суды) и многие важные общественные организации (например, церкви).

5) Подсистема общественного мнения. Здесь координация деятельности людей строится на основе наиболее известных и привлекающих всеобщее внимание людей событий. К этой подсистеме, например, можно отнести некоторые финансовые рынки, где большую роль играет ориентация на среднее мнение.

6) Подсистема творческой деятельности. В этом мире основной нормой поведения является стремление к достижению неповторимого, уникального результата. К данной подсистеме относится такая сфера общественной жизни, как искусство.

7) Экологическая подсистема. В данной подсистеме координация действий осуществляется в соответствии с природными циклами и направлена на поддержание «баланса окружающей среды». Соответственно, объектами деятельности являются различные природные объекты.

Таким образом, рациональность как способ поведения и стремление к рыночному равновесию как способ координации трактуются новыми французскими институционалистами лишь как «частные случаи» С их точки зрения, ошибочно объяснять всю хозяйственную жизнь при помощи только этих двух понятий. Например, деятельность российских предприятий в 1990-е годы, которая зачастую не соответствовала канонам неоклассической теории, вполне можно объяснить, если исходить из того, что эта деятельность осуществлялась в рамках индустриальной и традиционной подсистем.

При этом каждый хозяйствующий субъект одновременно функционирует в нескольких «мирах». Например, любая фирма действует в «рыночном мире», когда занимается сбытом своей продукции, и в «индустриальном мире», когда непосредственно организует производство.

Особые проблемы возникают на «стыке» различных «миров» или «соглашений», т.е. в ситуации, когда одно и то же взаимодействие (будь то покупки потребительских благ или принятие политических решений) может потенциально приниматься на основе норм поведения разных подсистем. Здесь зачастую к неблагоприятным последствием может привести так называемая «экспансия соглашений», при которой осуществление взаимодействий происходит на основе норм одного из «миров» в тех сферах, где прежде использовались нормы других «миров». Примером может служить замена гражданских «соглашений» на рыночные в политической сфере.

Ясно, что, хотя новый французский институционализм ближе к неоинституционализму, чем эволюционная экономическая теория, он также не вписывается в магистральное направление современного экономического анализа.

Заключение

Подводя итог отметим, что именно гарвардская школа сегодня является синонимом неоинституционализма, без которого немыслим сегодня ни один экономический анализ.

Теоретикам трансакционных издержек удалось выделить важнейшие характеристики, определяющие сущность фирмы. Это - формирование сложной сети контрактов, долговременный характер деловых отношений, производство единой "командой", инвестирование в специфические активы, административный механизм координации с помощью приказов. Все объяснения, развивавшие идеи Р.Коуза, исходили из общего представления о фирме как орудии по экономии трансакционных издержек.

Согласно теории трансакционных издержек, этот ключевой принцип объясняет не только сам факт существования фирм, но и многие частные аспекты их функционирования - финансовую структуру, формы управления, организацию трудового процесса и т. п. Плодотворность такого подхода была подтверждена при изучении гибридных организационных форм, промежуточных между рынком и фирмой, таких как франчайзинг. Он способствовал кардинальному пересмотру представлений в области антимонопольного регулирования, продемонстрировав, что многие нетипичные формы деловой практики объясняются не погоней за монопольными преимуществами, а стремлением к экономии трансакционных издержек. Благодаря трансакционному подходу современная экономическая теория приобрела большую реалистичность, открыв для себя широкий спектр явлений деловой жизни, прежде совершенно выпадавших из поля ее зрения.

Литература

Беккер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход. -М.: Высшая школа, 2003.

Дикин С.К. Экономика и право: многообещающий союз // Экономическая теория преступлений и наказаний, № 6, 2001.

Капелюшников Р.И. Теория трансакционных издержек. -М.: Либертариум, 2000.

Коврига А.В. Институционализм: новая эпистемологическая стратегия политической экономии? - Харьков: Изд-во ХГУ, 1999.

Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фора, 1997.

Уильямсон О. Экономические институты капитализма. -СПб: Питер., 1996.

Размещено на Allbest.ru