Биржи и их роль в экономике

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И. Пирогова»

Министерства здравоохранения Российской Федерации

Кафедра «Истории и экономики»

Реферат

по дисциплине: «Экономика»

на тему: «Биржи и их роль в экономике»

Выполнил:

группа 241-A

Аленин А.Ю.

Проверила:

Иванова Л.В.



1. Введение. Заговор против Николая II

Группа современных историков во главе с д.и.н. А. Б. Зубовым в «Истории России. XX век» пишут[1](с.381):

«Силы, оппозиционные Николаю II, готовили государственный переворот, начиная с 1915 года. Это были и лидеры различных политических партий, представленные в Думе, и крупные военные, и верхушка буржуазии, и, даже, некоторые члены Императорской фамилии. Предполагалось, что после отречения Николая II, напрестол взойдет его несовершеннолетний сын Алексей, а регентом станет младший брат царя Михаил. В ходе Февральской революции этот замысел начал осуществляться».

Глава партии октябристов (во время ПМВ также председатель Центрального Военно-промышленногокомитета) А. И. Гучков после эмиграции рассказывал, что осенью 1916 «родился замысел о дворцовомперевороте, в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престолазаконному наследнику. В этих пределах план очень быстро сложился. К этой группе двух инициаторов(Н. В. Некрасов и Гучков) присоединился по соглашению с Некрасовым М. И. Терещенко, и таким образомобразовалась та группа, которая взяла на себя выполнение этого плана… примкнул к нашему кружку и князь Вяземский»[2]. Осенью 1916 года А. И. Гучков через свои связи в Военно-промышленных комитетах вовлек в заговор нескольких командующих фронтами (во главе с Н. В. Рузским), а в последние дни перед Февральской революцией и начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М. В. Алексеева[3]. николай революция экспедиция

По данным д.и.н. В. И. Старцева, 9 февраля 1917 года на совещании лидеров оппозиционных думских фракций в кабинете председателя IV Государственной думы М. В. Родзянко присутствовали также приглашенные на него генерал Н. В. Рузский и полковник А. М. Крымов -- и переворот, согласно сделанным на этом совещании наметкам, должен был произойти не позже апреля 1917 года (на апрель было запланировано согласованное с союзниками по Антанте наступление -- которое неизбежно вызвало бы подъем патриотизма и невозможность переворота). План заговорщиков был прост (и воплотился в жизнь 1марта): во время очередной поездки государя в Ставку в Могилев постараться задержать царский поезд (эта задача возлагалась на главнокомандующего Северным фронтом Н. В. Рузского) и, арестовав царя, заставить его отречься от престола[4]. По данным С. П. Мельгунова, в феврале 1917 г. с Родзянко встречался также и генерал М. В. Алексеев[5].

В 1983 году, за рубежом, было опубликовано признание главного либерального идеолога Февральской революции, министра первого состава Временного правительства П. Н. Милюкова, которое он сделал вузком кругу единомышленников после своей отставки, в мае 1917 г.,[6], и затем изложил в одном из писем вскоре после Октябрьского переворота[7]:

«…Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войной для производства переворота было принято нами вскоре после начала войны, вы знаете также, что наша армия должна была перейти в наступление (весной 1917 года), результаты коего в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования. Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать свое согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть мое внутреннее состояние в настоящее время. История проклянет вождей, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю…».

2. Места событий

· Ставка Верховного Главнокомандующего, город Могилёв. По свидетельству генерала Дубенского Д. Н., вовремя отречения находившегося в царском поезде в составе свиты, в Ставке во время событий имелся собственный гарнизон: Батальон георгиевских кавалеров, одна сотня Собственного Его Императорского Величества Конвоя, одна рота Сводного Его Величества Полка, команды Собственного Железнодорожного Полка, обслуживающего царские поезда, и ряд вспомогательных подразделений -- противо аэропланная батарея, автомобильная рота, писарские команды.

· Петроград. Ричард Пайпс оценивает численность Петроградского гарнизона перед началом Февральской революции в 160 тыс. чел., вместе с пригородами (в том числе и вместе с Царским Селом) -- 340 тыс. чел. По другим оценкам, численность Петроградского гарнизона (без пригородов) составляла около 200 тыс. чел.

· Царское Село, местонахождение императрицы Александры Фёдоровны в течение всех событий.

· Псков, местонахождение штаба Северного фронта. На момент событий в Пскове находилось около сотни различных частей и подразделений, включая штаб фронта. Общая численность оценивается в 40-50 тыс. чел. при численности населения в 90 тыс. чел.

· Ряд железнодорожных станций между Ставкой, Петроградом, Царским Селом и Псковом: Вырица, Бологое, Дно, Луга и т. д.

3. Отъезд Николая II из Царского Села в Ставку

21 февраля Николай II принимает министра внутренних дел Протопопова А. Д., который заверяет царя в полном спокойствии в Петрограде.

22 февраля императорский поезд выезжает из Царского Села в два часа дня в сопровождении Собственного Железнодорожного Полка. Охранять Царское Село остаются привилегированные части -- Собственный Конвой, Собственный Полк, Дворцовая полиция.

23 февраля в 15-00 поезд прибывает в Могилёв.

24 февраля Николаю II приходит телеграмма из Царского Села, от императрицы: «Вчера были беспорядкина Васильевском острове и на Невском, потому что бедняки брали приступом булочные. Они вдребезги разбили Филиппова и против них вызывали казаков. Все это я узнала неофициально. АЛИКС».

В ночь с 25 на 26 февраля Протопопов приказывает арестовать сто деятелей левых партий, находившихся в Петрограде, в том числе пять членов Петроградского комитета РСДРП(б) и сестру Ленина А. И. Ульянову-Елизарову, но это никак не влияет на течение революции.[8]

4. Первые сообщения о беспорядках в Петрограде

23 февраля в Петрограде происходят забастовки и демонстрации рабочих на Выборгской стороне. Посведениям полиции в этот день бастовало 50 предприятий с 97 тыс. рабочих. 24 февраля беспорядки расширяются, бастует уже 200 тыс. рабочих.

Ставка узнаёт о начале революции с опозданием на два дня, по донесениям генерала С. С. Хабалова, военного министра Беляева М. А. и министра внутренних дел Протопопова.

Телеграмма Хабалова, сообщающая о начале революции, поступает генералу Алексееву 25 февраля в18:08.[9] Генерал Алексеев М. В. докладывает Николаю II содержание этой телеграммы.

В тот же день дворцовый комендант Воейков В. Н. докладывает Николаю II телеграмму министра внутренних дел Протопопова о серьёзных беспорядках и нападениях на полицию.

Прочитав обе телеграммы Николай II вечером 25 февраля приказал генералу С. С. Хабалову пресечь беспорядки военной силой («Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. НИКОЛАЙ.»)[10]

Позднее, на допросе в ЧСК, Хабалов говорил: («Эта телеграмма, как бы вам сказать?-- быть откровенным и правдивым: она меня хватила обухом… Как прекратить „завтра же“…»).[11] Хабалов издаёт два приказа: запрет уличных демонстраций под угрозой их разгона силой и приказ бастующим рабочим в срок до 28 февраля вернуться на заводы под угрозой отправки на фронт. Революционеры немедленно срывали эти приказы, сразу, как только их расклеивали.

26 февраля в 17-00 приходит телеграмма Родзянко: «Положение серьёзное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт продовольствия и топливо пришли в полное расстройство. Растет общее недовольство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием, составить новое правительство. Медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы этот час ответственности не пал на Венценосца», но Николай II отказывается реагировать на эту телеграмму, заявив министру императорского двора Фредериксу, что «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать».

Телеграмма Родзянко М. В. От 26 февраля 22:22

Следующая телеграмма Родзянко с требованием «составить правительство, пользующееся доверием всего населения» приходит в 22:22.[9]

Одно из последних донесений Охранного отделения приходит от полицейского провокатора Шурканова, внедрённого в РСДРП(б), 26 февраля незадолго до разгрома здания Охранного отделения революционной толпой: «вспыхнуло стихийно, без подготовки, и исключительно на почве продовольственного кризиса. Так как воинские части не препятствовали толпе, а в отдельных случаях даже принимали меры к парализованию начинаний чинов полиции, то массы получили уверенность в своей безнаказанности, и ныне, после двух дней беспрепятственного хождения по улицам, когда революционные круги выдвинули лозунги „долой войну“и „долой правительство“, -- народ уверился в мысли, что началась революция, что успех за массами, что власть бессильна подавить движение в силу того, что воинские части не сегодня-завтра выступят открыто на стороне революционных сил, что начавшееся движение уже не стихнет, а будет без перерыва расти до конечной победы и государственного переворота»[12].

5. Петроград. Начало Февральской революции

27 февраля (12 марта) рано утром начинается военный мятеж: вооружённое восстание части Петроградского гарнизона -- восстала учебная команда запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка в числе 600 человек во главе со фельдфебелем команды Т. И. Кирпичниковым. Солдаты приняли решение не стрелять в демонстрантов и присоединиться к рабочим. Начальник команды штабс-капитан И. С. Лашкевич был убит. Затем к мятежному Волынскому полку присоединились Литовский и Преображенский полки (точнее, дислоцированные в Петрограде запасные батальоны данных полков, укомплектованные недавно призванными запасными старших возрастов. Сами же полки лейб-гвардии находились в действующей армии). В результате всеобщая забастовка рабочих получила поддержку вооружённым восстанием солдат. (Утром 27 февраля восставших солдат насчитывалось 10 тысяч, днём --26 тысяч, вечером -- 66 тысяч, на следующий день -- 127 тысяч, 1 марта -- 170 тысяч, то есть весь гарнизон Петрограда.)

Солдаты восставших полков строем направились в центр города. По дороге был захвачен Арсенал -- Петроградский главный артиллерийский склад. Рабочие получили в свои руки 40 тыс. винтовок и 30 тыс. револьверов.

В течение 27 февраля захвачены городские тюрьмы «Кресты», Литовский замок, следственная тюрьма -- Дом предварительного заключения на Шпалерной улице, 25, -- выпущены все заключённые, в том числе уголовники. Тюрьмы «Литовский замок» (у пересечения реки Мойка и Крюкова канала) и Дом предварительного заключения были сожжены полностью. Также было сожжено здание Окружного суда (Шпалерная, 23). По городу начались убийства полицейских и городовых, грабежи и мародёрства.

6. Выезд Николая II из Ставки в Царское Село

Около 11 часов утра 27 февраля Николай II, как обычно, прошёл в Управление Ген. Квартирмейстера и, приняв оперативный доклад, долго беседовал с генералом Алексеевым наедине. В течение второй половины дня Алексеев несколько раз был с докладом у Государя и упрашивал его последовать советам кн. Голицына и Родзянко и дать ответственное министерство.[13]

Днём 27 февраля приближённый царя адмирал Нилов К. Д. впадает в депрессию, и заявляет, что «все будем висеть на фонарях, у нас будет такая революция, какой ещё нигде не было».

27 февраля в 1922 в Ставку приходит телеграмма военного министра Беляева: «Положение в Петрограде становится весьма серьёзным. Военный мятеж немногими, оставшимися верными долгу частями, погасить пока не удается. Напротив того, многие части постепенно присоединяются к мятежникам. Начались пожары, бороться с ними нет средств. Необходимо спешное прибытие действительно надежных частей, притом в достаточном количестве, для одновременных действий в различных частях города. 197. Беляев», и в 19-29 «Совет министров признал необходимым объявить Петроград на осадном положении. Ввиду проявленной генералом Хабаловым растерянности, назначил на помощь ему генерала Занкевича, так как генерал Чебыкин отсутствует. 198. Беляев».[9] Генерал Алексеев докладывает содержание обеих телеграмм Николаю II.

Царь приказывает генералу Н. И. Иванову отправиться во главе лояльных армейских частей в Царское Село для обеспечения безопасности императорской фамилии, затем, в качестве Командующего Петроградским военным округом, взять командование войсками, которые предполагалось перебросить с фронта.

По воспоминаниям подполковника Б. Н. Сергеевского, бывшего начальником службы связи в Ставке, около20 часов 27 февраля дворцовый комендант генерал Воейков передал ему Высочайшее повелениепредоставить прямой провод на Царское село -- Дворец. Переговоры Воейкова продолжались более 3часов, он несколько раз убегал с ворохами телеграфной ленты то во дворец к Государю, то в верхний этажздания ставки к Алексееву. Было ясно, что переговоры шли между Государем и Государыней и касались очень важных вопросов[14].

В 23:12 императрица телеграфирует из Царского Села: «Революция вчера приняла ужасающие размеры. Знаю, что присоединились и другие части. Известия хуже, чем когда бы то ни было. Аликс.», и ночью 1:05 «Уступки необходимы. Стачки продолжаются. Много войск перешло на сторону революции. Аликс.»[10]

В 0:55 поступает телеграмма Хабалова: «Прошу доложить Его Императорскому Величеству, что исполнить повеление о восстановлении порядка в столице не мог. Большинство частей, одни за другими, изменили своему долгу, отказываясь сражаться против мятежников. Другие части побратались с мятежниками и обратили свое оружие против верных Его Величеству войск. Оставшиеся верными долгу весь день боролись против мятежников, понеся большие потери. К вечеру мятежники овладели большей частью столицы. Верными присяге остаются небольшие части разных полков, стянутые у Зимнего дворца под начальством генерала Занкевича, с коими буду продолжать борьбу. Ген.-лейт. Хабалов».

Обер-гофмаршал Бенкендорф телеграфирует из Петрограда в Ставку, что лейб-гвардии Литовский полк расстрелял своего командира, а в лейб-гвардии Преображенском полку расстрелян командир батальона.

27 февраля в 21:00 генерал Алексеев приказывает начальнику штаба Северного фронта генералу Данилову Ю. Н. отправить в помощь генералу Иванову два кавалерийских и два пехотных полка, усиленных пулемётными командами. Предполагается отправка примерно такого же второго отряда от Западного фронта в составе лейб-гвардии Преображенского, 3-го и 4-го стрелкового полков Российской Императорской гвардии:

Государь Император повелел генерала дъютанта Иванова назначить Главнокомандующим Петроградским Военным округом; в его распоряжение, возможно скорее, отправить от войск Северного фронта в Петрограддва кавалерийских полка по возможности из находящейся в резерве 15й кавалерийской дивизии, два пехотных полка из самых прочных и надежных, одну пулеметную команду Кольта для Георгиевского батальона, который едет из Ставки. Нужно назначить прочных генералов, так как, по-видимому, генерал Хабалов растерялся, и в распоряжение генерала Иванова нужно дать надежных, распорядительных и смелых помощников. […] Такой же силы отряд последует с Западного фронта, о чём иду говорить с генералом Квецинским

В ночь с 27 на 28 февраля генерал Данилов отвечает в 0-15: «67-й и 68-й пех. полки (Тарутинский и Бородинский), 15-й Уланский Татарский, 3-й Уральский Казачий под начальством начальника дивизии ген.Мартынова и Пулемётная команда для Георгиевск. бат. направляются в столицу. Головным будет отправлениз Двинска 67-пехотный полк около 10 ч. Вечера 28-го, прибудет в Петроград 18 часов после отправления».[9]

В 2-12 генерал Алексеев отправляет следующую телеграмму: «Государь Император повелел назначить сверх войск, высылаемых в Петроград, согласно предшествующей моей телеграмме, ещё по одной пешей и одной конной батарее от каждого фронта, имея на орудие по одному зарядному ящику, и сделав распоряжение о дополнительной присылке снарядов в хвосте всего движения означенных войск».

Общие силы «карательной экспедции» оцениваются в 50 тыс. чел. при том, что численность восставшегоПетроградского гарнизона оценивается в 160 тыс. чел..

По свидетельству находившегося в царском поезде полковника Мордвинова А. А., генерал Алексеевпредлагал 28 февраля собрать в течение 5-6 дней лояльные царю войска в Царском Селе, и только затемидти с ними в Петроград.

28 февраля в 00-35 приходит телеграмма от графа Капниста начальнику Морского штаба при ВерховномГлавнокомандующем адмиралу Русину А. И.: «…Командование принял Беляев, но, судя по тому, чтопроисходит, едва ли он справится. В городе отсутствие охраны, и хулиганы начали грабить. Семафорыпорваны, поезда не ходят. Морской министр болен инфлюенцией, большая температура -- 38°, лежит, емулучше. Чувствуется полная анархия. Есть признаки, что у мятежников плана нет, но заметна некотораяорганизация, например кварталы от Литейного по Сергиевской и Таврической обставлены их часовыми».[9]

После полуночи 27-28 февраля последовало распоряжение о подаче литерных поездов для отъезда царя.Это взволновало Алексеева, и он пошёл во дворец, где уговаривал царя не уезжать. После разговора сцарём Алексеев вернулся к себе успокоенным, сказав коротко: «Удалось уговорить!» Однако через полчасапосле разговора с Алексеевым Николай II все же приказал подать автомобиль и, уже садясь в него, приказал:«Скажите Алексееву, что я всё-таки уехал.» Отъезд царя был настолько поспешным, что не погрузилиськазаки Собственного Е. И. В. Конвоя, офицеры Конвоя едва успели на поезд, а их лошади и некоторые вещиостались непогруженными. В течение более чем 10 часов в Ставке не было никаких сведений о движениицарских поездов, так как из самих поездов в Ставку ничего не сообщалось, а железнодорожные чины,согласно особой инструкции, не имели права никому сообщать о движении императорских поездов.[14]

7. Прибытие представителей Госдумы

Отречение от престолаимператора Николая II. 2 марта1917 года Машинопись. 35 х22. В правом нижнем углукарандашом подпись НиколаяII: Николай; в левом нижнемуглу черными черниламиповерх карандашазаверительная надпись рукойВ. Б. Фредерикса: министримператорского дворагенерал-адъютант графФредерикс.

Заголовок к отречению НиколаяII, написанный на отдельномлистке бумаги В. Д. Набоковымво время первого заседанияВременного правительства.[21]

В это время Рузскому сообщают, что в Псков выдвинулись представители Государственной Думы А. И. Гучкови В. В. Шульгин. В 15-10 об этом сообщено Николаю II. Ещё перед отправлением во Псков, около 4 утрареволюционные солдаты убивают ехавшего с Гучковым в одном автомобиле князя Вяземского.

Когда Родзянко пытается согласовать поездку к царю с Петросоветом, представители Петросовета требуютехать только с председателем исполкома Петросовета Чхеидзе Н. С. и батальоном солдат, так что депутатыДумы решают действовать самостоятельно.[22]

Царь спрашивает личного врача Фёдорова С. П. искренне ответить, возможно ли излечение наследника, начто получает ответ, что «чудес в природе не бывает», и что в случае отречения наследнику, скорее всего,придётся жить в семье регента. После этого Николай приходит ко второму решению -- отречься сразу и засвоего сына, с тем, чтобы оставить его с собой. Формально решение отречься за наследника былонезаконным, и нарушало коронационный манифест Павла I от 5 апреля 1797 г., который предусматривал,что царствующее лицо имеет право отрекаться от престола только само за себя, а не за своих наследников.

Представители Думы прибывают в царский поезд в 2145. Перед их прибытием генерал Рузский получаетсведения, что к царскому поезду движутся высланные из Петрограда «вооружённые грузовики» среволюционными солдатами.

По свидетельству полковника Мордвинова А. А., Шульгин сообщил ему о сильных трениях Госдумы сПетросоветом: «В Петрограде творится что-то невообразимое, мы находимся всецело в их руках и наснаверно арестуют, когда мы вернемся».

Гучков сообщил Николаю II, что существует опасность распространения беспорядков на войска,находящиеся на фронте, и что войска Петроградского гарнизона перешли на сторону восставшихнемедленно. На сторону революции, по словам Гучкова, перешли подразделения Собственного Конвоя, иостатки лояльных частей в Царском Селе, выславшие к восставшим солдатам своих представителей спросьбой «выдать удостоверение, что они также участвовали в движении». Выслушав его, царь сообщает, чтоуже принял решение отречься за себя и за сына.

2 (15) марта в 2340 (в документе время подписания было указано царём, как 15 часов -- время принятиярешения) Николай передал Гучкову и Шульгину Манифест об отречении, который, в частности, гласил: «<…>Заповедуем брату нашему править делами государства в полном и нерушимом единении с представителяминарода в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в томненарушимую присягу. <…>». Гучков и Шульгин предлагают формулировку «всенародную присягу», царьисправляет на «ненарушимую».

Гучков и Шульгин также просили Николая II подписать два указа: о назначении князя Г. Е. Львова главойправительства и великого князя Николая Николаевича верховным главнокомандующим; бывший императорподписал указы, указав в них время 14 часов[23]. Царь проставил время отречения, как 1500, с тем, чтобы несоздалось впечатление, что отречение произошло под давлением делегатов Думы; время указов оназначении 1400 появилось, чтобы формально они имели законную силу, как сделанные до моментаотречения.

Весь протокол беседы Николая II с представителями Думы зафиксирован начальником походной канцеляриигенералом Нарышкиным под названием «Протокол отречения».

По окончании аудиенции Гучков вышел из вагона, и крикнул в толпу:

Русские люди, обнажите головы, перекреститесь, помолитесь Богу... Государь императорради спасения России снял с себя свое царское служение. Россия вступает на новый путь![24]

Манифест об отречении Николая II

После этого Николай записывает в своём дневнике: «Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейшийразговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперьминистерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц-дем партия влице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексееввсем главнокомандующим. К 2Ѕ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России иудержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставкиприслали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми япоговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлымчувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!».

Умеренно правая московская газета[25] 4 марта так передавала слова императора Гучкову и Шульгину: «Явсё это обдумал, -- сказал он, -- и решил отречься. Но отрекаюсь не в пользу своего сына, так как я долженуехать из России, раз я оставляю Верховную власть. Покинуть же в России сына, которого я очень люблю,оставить его на полную неизвестность я ни в коем случае не считаю возможным. Вот почему я решилпередать престол моему брату, великому князю Михаилу Александровичу».[26]

8. Отречение великого князя МихаилаАлександровича

Отказ от престола великогокнязя МихаилаАлександровича

Заголовок к отказу отпринятия престола Вел. Кн.Михаила Александровича,написанный на отдельномлистке бумагиВ. Д. Набоковым во времяпервого заседанияВременного правительства.

В ночь со 2 на 3 марта 1917 года царский поезд отбывает в Могилёв в два часа ночи. Перед отъездомНиколай отправляет великому князю Михаилу Александровичу телеграмму: «Его ИмператорскомуВеличеству МИХАИЛУ. Петроград. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этоткрайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Останусь навсегда верным ипреданным братом. Возвращаюсь в Ставку и оттуда через несколько дней надеюсь приехать в Царское Село.Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. НИКИ»

Гучков и Шульгин отбывают в Петроград в три часа ночи, заранее сообщив правительству телеграфом тексттрёх принятых документов. В 6 утра временный комитет Госдумы связался с великим князем МихаиломАлександровичем, находившемся в это время на квартире князя Путятина, сообщив ему об отречении ужебывшего императора в его пользу.

Во время встречи утром 3 марта с великим князем Михаилом Александровичем Родзянко заявляет о том, чтов случае принятия им престола немедленно разразится новое восстание, и следует передать рассмотрениевопроса о монархии Учредительному собранию. Его поддерживает Керенский А. Ф., против выступаетМилюков П. В., заявивший, что «правительство одно без монарха… является утлой ладьей, котораяможет потонуть в океане народных волнений; стране при таких условиях может грозить потерявсякого сознания государственности и полная анархия раньше, чем соберется Учредительное Собрание.Временное правительство одно без него не доживет». Сгоряча Милюков предлагает всем монархическимсилам сгруппироваться в Москве, однако перспектива гражданской войны крайне пугает всехприсутствующих.

Выслушав представителей Думы, великий князь потребовал разговора с Родзянко М. В. наедине, и спросил,может ли Дума гарантировать его личную безопасность. После заявления Родзянко, что не может, великийкнязь Михаил согласился подписать отказ от престола до созыва Учредительного Собрания.

Для составления текста документа В. Д. Набоковым был вызван на квартиру князя Путятина на Миллионнойюрист Б. Э. Нольде. Текст акта 3 марта был составлен совместно Нольде, Набоковым и В. В. Шульгиным, споправками самого Великого князя и переписан начисто рукой В. Д. Набокова, после чего подписанМихаилом Александровичем. При подписании, кроме Набокова, Нольде и Шульгина, присутствовалиГ. Е. Львов, Родзянко и Керенский.[27] Акт 3 марта был особенно важен, так как он был единственнымдокументом, легализовывавшим власть самочинно сформированного Временного Правительства.

Находившийся в царском поезде полковник Мордвинов А. А. так описывает свою беседу с царём 3 марта в16-30:[20]

Государь шел так же молча, задумавшись, уйдя глубоко в себя. Он был такой грустный, ему было так «не посебе»… -- Ничего, ваше величество, -- сказал я, -- не волнуйтесь очень, ведь вы не напрашивались напрестол, а, наоборот; вашего предка, в такое же подлое время приходилось долго упрашивать и, толькоуступая настойчивой воле народа, он, к счастью России, согласился нести этот тяжелый крест… нынешняяволя народа, говорят, думает иначе… что ж, пускай попробуют, пускай управляются сами, если хотят.Насильно мил не будешь, только что из этого выйдет. Государь приостановился. -- Уж и хороша эта волянарода! -- вдруг с болью и непередаваемой горечью вырвалось у него. Чтобы скрыть свое волнение, онотвернулся и быстрее пошел вперед. Мы молча сделали ещё круг. -- Ваше величество -- начал опять я --что же теперь будет, что вы намерены делать? -- Я сам ещё хорошо не знаю -- с печальным недоумениемответил государь -- все так быстро повернулось… на фронт, даже защищать мою родину, мне вряд ли дадуттеперь возможность поехать, о чём я раньше думал. Вероятно буду жить совершенно частным человеком.Вот увижу свои матушку, переговорю с семьей. Думаю, что уедем в Ливадию. Для здоровья Алексея ибольных дочерей это даже необходимо, или может в другое место, в Костромскую губернию, в нашупрежнюю вотчину. -- Ваше величество -- с убеждением возразил я -- уезжайте возможно скорее заграницу.При нынешних условиях даже в Крыму не житье. -- Нет, ни за что. Я не хотел бы уехать из России, я еёслишком люблю. Заграницей мне было бы слишком тяжело, да и дочери и Алексей ещё больны.

Другим чином свиты, с которым царь также поделился своими мыслями о только что произошедшемотречении, был флигель-адъютант Лейхтенбергский Н. Н., во время событий дежуривший при монархе.

Днём 3 марта Гучков и Шульгин прибывают в Петроград. На Варшавском вокзале их встречает толпареволюционных рабочих. Когда Гучков пытается провозгласить в железнодорожных мастерских здравицу вчесть «императора Михаила», рабочие приходят в ярость, и едва не линчуют обоих депутатов. Они требуютуничтожить манифест об отречении Николая II, арестовать царя, и провозгласить республику.

3 марта уже бывший царь узнал об отказе великого князя Михаила Александровича от престола, записав вдневнике «Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четырёхвосткой [всеобщее, равное,прямое и тайное голосование] для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, ктонадоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились -- лишь бы такпродолжалось дальше». Он составляет второй вариант манифеста об отречении, опять в пользу сына.Генерал А. И. Деникин утверждал в своих воспоминаниях, что 3 марта в Могилёве Николай заявил генералуАлексееву:

-- Я передумал. Прошу вас послать эту телеграмму в Петроград. На листке бумаги отчётливым почеркомгосударь писал собственноручно о своём согласии на вступление на престол сына своего Алексея…Алексеев унёс телеграмму и… не послал. Было слишком поздно: стране и армии объявили уже дваманифеста. Телеграмму эту Алексеев, «чтобы не смущать умы», никому не показывал, держал в своёмбумажнике и передал мне в конце мая, оставляя верховное командование.[28]

3 марта в 14-30 командующий Черноморским флотом адмирал Колчак А. В. отправляет телеграммуначальнику Морского штаба при Верховном Главнокомандующем адмиралу Русину: «Секретная. Длясохранения спокойствия нахожу необходимым объявить вверенным мне флоту, войскам, портам инаселению, кто в настоящее время является законной верховной властью в стране -- кто является законнымправительством и кто верховный главнокомандующий. Не имея этих сведений, прошу их мне сообщить. Донастоящего времени в подчиненных мне флоте, войсках, портах и населении настроение спокойное».

4 марта Командующий Гвардейским кавалерийским корпусом отправляет в Ставку начальнику штабаВерховного Главнокомандующего телеграмму «До нас дошли сведения о крупных событиях. Прошу Вас неотказать повергнуть к стопам Его Величества безграничную преданность Гвардейской кавалерии иготовность умереть за своего обожаемого Монарха. Хан Нахичеванский». В ответной телеграммеНиколай сообщил: «Никогда не сомневался в чувствах гвардейской кавалерии. Прошу подчинитьсяВременному правительству. Николай»[29]. По другим сведениям, эта телеграмма была отправлена ещё 3марта, и генерал Алексеев так и не передал её Николаю. Существует также версия, что данная телеграммабыла отправлена без ведома хана Нахичеванского его начальником штаба, генералом барономВинекеном[30]. По противоположной версии телеграмма, наоборот, была отправлена ханом Нахичеванскимпосле совещания с командирами частей корпуса.

Другая широко известная телеграмма поддержки была отправлена командующим 3-м конным корпусомРумынского фронта генералом Келлером Ф. А. («Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь,добровольно отрёкся от престола. Прикажи, Царь, придём и защитим Тебя»). Неизвестно, дошла ли этателеграмма до царя, но она дошла до командующего Румынским фронтом, приказавшего Келлеру сдатькомандование корпусом под угрозой обвинения в государственной измене.[31]

4 марта генерал Алексеев безуспешно пытается убедить Гучкова не публиковать Приказ № 1 Петросовета,так как он ведёт к полному разложению армии.

Единственное, что остается, это немедленно дать разрешение офицерам вне службы носить штатскоеплатье. Только это и поможет им иногда избавляться от произвола и наглости революционных солдат.

4 марта бывший царь встречается в Могилёве со своей матерью, вдовствующей императрицей МариейФёдоровной. Она делает в своей памятной книжке запись: «…Дорогой Ники встретил меня на станции.Горестное свидание! Он открыл мне свое кровоточащее сердце, оба плакали. Бедный Ники рассказывал обовсех трагических событиях, случившихся за два дня. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которойговорилось, что он должен взять все с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановитьреволюцию; затем -- чтобы спасти страну, предложил образовать новое правительство и …отречься отпрестола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники естественно не мог расстаться со своим сыном ипередал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он… подписалманифест. Ники был неслыханно спокоен и величественен в этом ужасно унизительном положении»[32].

5 марта возвращается генерал Иванов.

9. Прощание с войсками. Николай отбывает в Царское Село

8 марта исполком Петросовета, когда стало известно о предполагаемых планах царя отъехать в Англию, постановил арестовать царя и его семью, конфисковать имущество и лишить гражданских прав. В Царское Село прибывает новый командующий Петроградским округом генерал Корнилов Л. Г., арестовавший императрицу, и расставивший караулы, в том числе для защиты царя от взбунтовавшегося царскосельского гарнизона.

8 марта царь в Могилёве прощался с армией, и издал прощальный приказ войскам, в котором завещал «сражаться до победы» и «повиноваться Временному правительству». Генерал Алексеев передал этот приказ в Петроград, однако Временное правительство под давлением Петросовета отказалось публиковать его.

В последний раз обращаюсь к Вам, горячо любимые мною войска. После отречения моего за себя и за сына моего от престола Российского, власть передана Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и Вам, доблестные войска, отстоять Россию от злого врага. В продолжении двух с половиной лет Вы несли ежечасно тяжёлую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.

Кто думает о мире, кто желает его -- тот изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же Ваш долг, защищайте доблестную нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайте Ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службытолько на руку врагу.

Твёрдо верю, что не угасла в Ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине. Даблагословит Вас Господь Бог и да ведёт Вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий.

8-го марта 1917 г.

Ставка. НИКОЛАЙ[34][35]

Перед отъездом Николая из Могилёва представитель Думы в Ставке заявляет ему, что он «должен считатьсебя как бы арестованным».

8 марта Николай записывает в своём дневнике: «Последний день в Могилёве. В 10 ч. подписал прощальныйприказ по армиям. В 10Ѕ ч. пошёл в дом дежурства, где простился с со всеми чинами штаба иуправлений. Дома прощался с офицерами и казаками конвоя и Сводного полка -- сердце у меня чуть неразорвалось! В 12 час. приехал к мам'а в вагон, позавтракал с ней и её свитой и остался сидеть с ней до4Ѕ час. Простился с ней, Сандро, Сергеем, Борисом и Алеком. Бедного Нилова не пустили со мною. В4.45 уехал из Могилёва, трогательная толпа людей провожала. 4 члена Думы сопутствуют в моемпоезде! Поехал на Оршу и Витебск. Погода морозная и ветреная. Тяжело, больно и тоскливо».

Великий князь Александр Михайлович так описывает прощание Николая с чинами штаба:

К одиннадцати часам зал переполнен: генералы, штаб- и обер-офицеры и лица свиты. Входит Ники,спокойный, сдержанный, с чем-то похожим на улыбку на губах. Он благодарит штаб и просит всехпродолжать работу «с прежним усердием и жертвенностью». Он просит всех забыть вражду, служить верой иправдой России и вести нашу армию к победе. Потом он произносит свои прощальные слова короткимивоенными фразами, избегая патетических слов. Его скромность производит на присутствующих громадноевпечатление. Мы кричим «ура», как никогда ещё не кричали за последние двадцать три года. Старыегенералы плачут. Ещё мгновение -- и кто-нибудь выступит вперед и станет молить Ники изменить принятоеим решение. Но напрасно: самодержец всероссийский не берет своих слов. обратно!

9 марта в 11-30 царь прибыл в Царское Село, как «полковник Романов». Фрейлина Вырубова А. А. пишет всвоих мемуарах, что Николай также показывал ей телеграммы от командующих фронтами и великого князяНиколая Николаевича с просьбой об отречении, и заявил, что «Дайте мне здесь жить с моей семьей самымпростым крестьянином, зарабатывающим свой хлеб, пошлите нас в самый укромный уголок нашей Родины,но оставьте нас в России».[36]

14 марта 1917 года генерал Алексеев в своей записке Временному правительству обобщает реакциюфронтов и флотов на отречение: на Балтийском флоте «восторженно», на Северном фронте «сдержанно испокойно», на Западном «спокойно, серьёзно, многие с сожалением и огорчением», на Юго-Западном«спокойно, с сознанием важности переживаемого момента», на Румынском и Кавказском фронтах, и такжена Черноморском флоте «тягостное впечатление, преклонение перед высоким патриотизмом исамопожертвованием государя, выразившемся в акте отречения».

10. События в Царском Селе

28 февраля в Царском Селе появляются немногочисленные подразделения и отдельные солдаты иофицеры Петроградского гарнизона, сохранившие лояльность царю. Около 12-00 прибыл начальникОхранного отделения Глобачёв К. И., бежавший из Петрограда; само Охранное отделение былоразгромленно революционерами.

Около 20-00 восстал царскосельский гарнизон. Немногие лояльные части Дворцовой охраны -- Собственныйполк, Конвой Его Величества, рота Железнодорожного полка и батарея воздушной охраны, две ротыГвардейского экипажа -- встают в оборону вокруг дворца. После переговоров с революционными солдатамиДворцовая охрана отправляет парламентёров в Госдуму.

1 марта в 5 утра пришло сообщение, что царский поезд якобы задержан революционерами в Малой Вишере,а царь арестован. По другим версиям, появившимся днём, поезд был якобы задержан на станции Дно или вБологом.

В 9 утра вернулись из Петрограда парламентёры. Представитель Госдумы Гучков просил продолжать ихохранять дворец. Дворцовые части и революционный гарнизон отказываются от наступательных действийдруг против друга.

В 11 утра в Царском Селе появились эмиссары Временного комитета Госдумы. Царскосельский гарнизон,пока за вычетом Дворцовой охраны, окончательно переходит на сторону революции.

Около полуночи прибывает генерал Иванов, который решает сделать Царское Село центром лояльных царювойск, а блокированные железнодорожниками эшелоны привести походным порядком. Однако послеаудиенции у императрицы он начинает колебаться. В 2-30 ночи приходит телеграмма Николая II: «ЦарскоеСело. Надеюсь прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не принимать.НИКОЛАЙ». Генерал Иванов уезжает в Вырицу. Сама императрица 2 марта сообщает мужу об аудиенциидвумя письмами: первое гласило: «Вчера ночью от 1 до 2 1/2 виделась с Ивановым, который теперь здесьсидит в своем поезде. Я думала, что он мог бы проехать к тебе через Дно, но сможет ли он прорваться? Оннадеялся провести твой поезд за своим», и второе: «Милый старик Иванов сидел у меня от 1 до 2 1/2 часовночи и только постепенно вполне уразумел положение».

По свидетельству французского посла в Петрограде Мориса Палеолога, 1 (14) марта к Потёмкинскомудворцу в Петрограде явились представители привилегированных частей Царского Села с заявлением своейлояльности новой власти:

...старый Потемкинский дворец послужил рамой другой не менее грустной картины. Группаофицеров и солдат, присланных гарнизоном Царского Села, пришла заявить о своемпереходе на сторону революции.

Во главе шли казаки свиты, великолепные всадники, цвет казачества, надменный ипривилегированный отбор императорской Гвардии. Затем прошел полк его величества,священный легион, формируемый путем отбора из всех гвардейских частей и специальноназначенный для охраны особ царя и царицы. Затем прошел еще железнодорожный полк еговеличества, которому вверено сопровождение императорских поездов и охрана царя ицарицы в пути. Шествие замыкалось императорской дворцовой полицией: отборныетелохранители, приставленные к внутренней охране императорских резиденций ипринимающие участие в повседневной жизни, в интимной и семейной жизни их властелинов.

И все, офицеры и солдаты, заявляли о своей преданности новой власти, которой они даженазвания не знают, как будто они торопились устремиться к новому рабству.

Во время сообщения об этом позорном эпизоде я думаю о честных швейцарцах, которыебыли перебиты на ступенях Тюильрийского дворца 10 августа 1792 г. Между тем, ЛюдовикXVI не был их национальным государем, и, приветствуя его, они называли его "царь-батюшка".

Вечером ко мне зашел осведомиться о положении граф С. Я. Между прочим, рассказываю обунизительном поведении царскосельского гарнизона в Таврическом дворце. Он сперваотказывается мне верить. Затем, после долгой паузы скорбного размышления, онпродолжает:

- Да, то, что вы мне только что рассказали, отвратительно. Гвардейские войска, которыепринимали участие в этой манифестации, покрыли себя позором... Но вся вина, может быть,не их одних. В их постоянной службе при их величествах эти люди видели слишком иноготакого, чего они не должны были бы видеть; они слишком много знают о Распутине...[37]

В ночь с 1 на 2 марта подняла восстание рота Собственного Железнодорожного полка, и ушла в Петроград,убив двух офицеров.

Великий князь Павел Александрович в течение 1 -- 2 марта составляет манифест с обещанием народуконституции по окончании войны. 2 марта в 11 часов он представляет манифест императрице.

Днём самовольно уходят в Петроград две роты Гвардейского экипажа.

Вечером императрица пишет письмо, и в двух копиях пытается отправить его Николаю II через двух разныхофицеров, Соловьёва и Грамотина, однако оба письма до царя не дошли.

Мой любимый, бесценный ангел, свет моей жизни! Мое сердце разрывается от мысли, чтоты в полном одиночестве переживаешь все эти муки и волнения, и мы ничего не знаем отебе, а ты не знаешь ничего о нас. Теперь я посылаю к тебе Соловьева и Грамотина, даюкаждому по письму и надеюсь, что, по крайней мере, хоть одно дойдет до тебя. Я хотелапослать аэроплан, но все люди исчезли. Молодые люди расскажут тебе обо всем, так чтомне нечего говорить тебе о положении дел. Все отвратительно, и события развиваются сколоссальной быстротой. Но я твердо верю -- и ничто не поколеблет этой веры,-- всебудет хорошо. [...] Ясно, что они хотят не допустить тебя увидеться со мной прежде, чемты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцию или еще какой-нибудь ужас в этомроде... Два течения -- Дума и революционеры -- две змеи, которые, как я надеюсь, отгрызутдруг другу головы,-- это спасло бы положение. [...] Бог поможет, поможет, и твоя слававернется. Это -- вершина несчастий! Какой ужас для союзников и радость врагам! Я не могуничего советовать, только будь, дорогой, самим собой. Если придется покоритьсяобстоятельствам, то Бог поможет освободиться от них. О мой святой страдалец! Всегда стобой неразлучная твоя Женушка.

По словам Гучкова, в ночь с 1 на 2 марта к эмиссарам Госдумы в Царском Селе явились представителичастей, сохранявших лояльность царю, и заявили, что они «не хотят кровопролития», и просят выдать им«удостоверение, что они тоже участвовали в движении».

8 марта Командующий войсками Петроградского военного округа генерал Корнилов Л. Г. (прибывший вЦарское Село 5 марта) лично арестовывает императрицу, в том числе -- для предотвращения самосуда состороны восставшего царскосельского гарнизона. Генерал Корнилов отдельно настоял на том, чтобы караулцарской семьи подчинялся штабу Петроградского военного округа, а не местному Совету.

По свидетельству камердинера Волкова А. А., «Корнилов сказал императрице, что на него возложенатяжелая обязанность объявить об аресте, и просил Государыню быть спокойной: ничего не только опасного,но даже особых стеснений арест за собой повлечь не может. Корнилов попросил разрешения представитьГосударыне сопровождавших его офицеров…Императрица несколько растерялась и приказала позвать ксебе великого князя Павла Александровича»[38]. По свидетельству поручика 4-го Царскосельскогострелкового полка К. Н. Кологривова, состоявшего в Сводно-Гвардейском полку, генерал Корнилов явилсяобъявлять об аресте «с красным бантом»[39].

11. Движение «карательной экспедиции» генерала Иванова

Согласно свидетельствам чинов царской свиты, инициатива назначения командиром «карательнойэкспедиции» именно генерала Иванова исходила от генерала Дубенского Д. Н. 27 февраля 1917 года.Генерал Иванов согласился с этой инициативой, и предложил свою помощь царю, также одобрившему егокандидатуру. За обедом генерал Иванов сообщает Николаю II, как он усмирил бунт в Харбине силами двухполков, и получает ответ: «Я вас назначаю главнокомандующим Петроградским округом, там в запасныхбатальонах беспорядки и заводы бастуют, отправляйтесь».

27 февраля 22-30 генерал Алексеев приказывает начальнику штаба Северного фронта Данилову выделитьдля генерала Иванова два пехотных полка, два кавалерийских, и одну пулемётную команду. В 0-15 генералДанилов сообщает о выделении этих войск. По расчётам генерала Данилова, эти силы должны были прибытьв Петроград 1 марта.

28 февраля в 2-15 ночи генерал Алексеев приказывает также дополнительно, по приказу царя, придатьотряду артиллерию.

В 4-15 утра Командующий Западным фронтом генерал Эверт сообщает генералу Алексееву также овыделении и от своего фронта нескольких частей, дополнительно к частям Северного фронта: «34-йСевский, 36-й Орловский под нач. начальника 9-й пех. дивизии, ген. Лошунова, 2-й Гусарский Павлоградскийи 2-й Донской Казачий полки под командой командира бригады, ген. Юрьева, и нач. дивизии ген. Кн.Трубецкого -- выступают. Одновременно для Георгиевского батальона пулемётная команда Кольта из 10-гокорпуса. Посадка начнётся в полдень 28-го и окончится 2-го марта».

На деле по состоянию на вечер 1 марта дошёл до места назначения, станции Александровская, толькоголовной эшелон сил Северного фронта, содержащий Тарутинский полк, все остальные находились частью вЛуге, частью между Лугой и Псковом. Силы Западного фронта проехали Полоцк.

По словам Родзянко М. В., сообщённым им в ночь с 1 на 2 марта генералу Рузскому, силы, отправленные отСеверного фронта, перешли на сторону революции («эшелоны, вами высланные в Петроград,взбунтовались, вылезли в Луге из вагонов, объявили себя присоединившимися к Государственной Думе ирешили отнимать оружие и никого не пропускать, даже литерные поезда»). В это же время восстал гарнизонв Луге. Приказом командования Северного фронта эти силы тогда же, в ночь с 1 на 2 марта, отправлены изЛуги и Александровской обратно на фронт в распоряжение командующего 5й армией, по согласованию сНиколаем II. Судя по сохранившимся телеграммам, на момент начала разговора с Родзянко командованиефронта уже доложило генералу Рузскому об этом бунте.

Сам генерал Иванов в полночь с 1 на 2 марта только прибывает в Царское Село, и утром убывает в Вырицу,получив телеграмму царя «прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать». Передотъездом он получает сведения, что в сторону Царского Села выдвинулись революционные тяжелыйдивизион и батальон Первого гвардейского запасного стрелкового полка, а в Петрограде «в распоряжениизаконных военных властей не осталось ни одной части», и с 12 часов дня 28 февраля «прекратилась борьбас восставшей частью населения». Уже через 15 минут после его отъезда на царскосельском вокзалепоявляются революционные войска с пулемётами.

Некоторые исследователи[40][41], со ссылками на свидетелей тех событий, описывают ситуацию свозвращением снятых с фронта для подавления беспорядков в Петрограде воинских частей несколько подругому: по их мнению решающую роль сыграла предательская (по отношению к Николаю II) циркулярнаятелеграмма нач. верх. штаба генерала Алексеева от 28 февраля командирам посланных полков (ложноутверждавшая, что волнения в Петрограде прекратились); никакого восстания гарнизона в Луге и бунтаприбывшего туда в ночь на 2 марта Бородинского полка не было (солдаты мирно спали в теплушкахэшелона), а командир полка Седачев был обманут тремя офицерами-«февралистами» (сторонникамиоппозиции в Думе); генерал Иванов в Царском селе в ночь на 2 марта также получил циркулярнуютелеграмму Алексеева (а затем и Николая II) и поэтому не пошёл на Петроград.[40]

2 марта генерал Иванов выезжает из Вырицы в расположение Тарутинского полка, но на станции Семрино(по другим источникам -- Сусанино) его вместе с Батальоном георгиевских кавалеров блокируютреволюционные железнодорожники. Там получает телеграмму Бубликова: «Мне стало известно, что выарестовываете и терроризуете служащих железных дорог, находящихся в моем ведении. По поручениюВременного комитета Государственной Думы предупреждаю вас, что вы навлекаете на себя этимтяжелую ответственность. Советую вам не двигаться из Вырицы, ибо, по имеющимся у менясведениям, народными войсками ваш полк будет обстрелян артиллерийским огнем».

В ночь со 2 на 3 марта в 1-30 генерал Иванов отправляет генералу Алексееву телеграмму: «До сих пор неимею никаких сведений о движении частей, назначенных в мое распоряжение. Имею негласные сведения оприостановке движения моего поезда. Прошу принятия экстренных мер».

По свидетельству Шульгина В. В., 2 марта на станции Семрино появляются революционные агитаторы, иБатальон георгиевских кавалеров начинает выходить из под контроля генерала Иванова.

2 марта блокированный в Семрино генерал Иванов командирует в Царское Село подполковника Тилли сприказом собрать там и доложить сведения о положении дел в Петрограде. Утром 3 марта подполковникТилли сообщает, что задержан в Царском Селе революционными властями.

В ночь с 3 на 4 марта генерал Иванов выезжает обратно в Ставку. На станции Дно он узнаёт от еёкоменданта об отречении Николая II от престола, в Орше узнаёт об отказе от престола великого князяМихаила Александровича. 5 марта в 15-00 -- 16-00 прибывает в Ставку, где «наставлял солдат служитьверно и честно новому правительству, благодарил их за службу и, прощаясь, обнял и поцеловал в каждойроте одного солдата за всю роту»[42]