Анализ формирования институциональных ловушек

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В институциональной теории Дугласом Нортом, Брайеном Артуром, Полом Дэвидом и другими давно уже поставлен вопрос о том, почему в результате институциональной эволюции возникают неэффективные устойчивые институты, т.е. институциональные ловушки. Феномен «институциональных ловушек» стал одной из серьезных проблем, с которой сталкивается правительство при проведении рыночных реформ.

В терминах неоинстуциональной теории «институциональная ловушка -- это неэффективная устойчивая норма (неэффективный институт), имеющая самоподдерживающийся характер, осуществляя изменения какого-то института вне связи с трансформацией правил по другим институтам, мы создаем тупиковую ситуацию для решения стоящих перед нами задач. Явление, получившее такое определение, связано с отсутствием необходимой согласованности макроэкономических регуляторов. Преобразования экономических институтов не могут осуществляться произвольно, потому что в экономике все взаимосвязано: уровень товарных цен - цена труда; гарантированный минимум оплаты труда - наполняемость бюджета; соотношение внутренних и мировых цен - валютный курс; использование разницы между ценами предприятий, контрактными и мировыми ценами - поступление налогов - утечка капитала и прочее. После того, как «институциональная ловушка» сформировалась, возврат к начальным условиям не приводит к ее разрушению: имеет место так называемый гистерезиса -- влияние прошедших событий на естественные значения экономических переменных. В свете институциональной теории гистерезис -- типичное явление для процессов формирования норм и, в частности, «институциональных ловушек».

Анализ формирования институциональных ловушек подтверждает, что создание «рыночного правового поля» не гарантирует возникновения эффективных рыночных институтов. В период широкомасштабных реформ макроэкономическая политика может существенно повлиять на институциональное развитие. Однако в данном случае существует опасность возникновения еще одной «институциональной ловушки»: когда цель макроэкономической стабилизации, необходимой для успеха реформ, вступает в конфликт с институциональными целями, делая задачу реформирования трудноразрешимой. Принципиально важным является вопрос о том, почему, вследствие каких механизмов возникают ловушки. Это важно, потому что такие явления, как бартер, неплатежи, система избегания налогов, коррупция как раз являются институциональными ловушками: это то, из-за чего страдает наша экономика.

Проблема "институциональных ловушек" привлекла в последние десять лет пристальное внимание экономистов и ученых, занимающихся изучением экономических процессов в странах с переходной экономикой.

институциональный ловушка дисфункция бартер

1. Теория институциональных ловушек

При определенных условиях возникают неэффективные, но устойчивые нормы, называемые - институциональными ловушками (ИЛ). Возникновение ИЛ является следствием неадекватности формальных институтов и механизмов принуждения к исполнению их предписаний (enforcement), а также результатов ограничений, накладываемых неформальными институтами.

Институциональная ловушка постприватизационного развития российской экономики обуславливается следующими обстоятельствами. С одной стороны, существуют объективные тенденции к административному перераспределению прав собственности, продиктованные экономической неэффективностью и социальной нелегитимностью их структуры, сложившейся на начало 2000-х годов. С другой стороны, попытки волевого перераспределения прав собственности при сохранении существующих формальных и неформальных институтов не только не решат проблемы, но и приведут к их обострению.

Эффективный выход из институциональных ловушек возможен только при изменении существующей модели властных отношений. Во-первых, именно государство является агентом, способным обеспечить четкую ифференциацию сфер общественной жизни и верховенство внутри каждой из них особых, свойственных только ей принципов справедливости. Вторая теорема Коуза для случая ненулевых трансакционных издержек звучит так.

При не нулевых трансакционных издержках первоначальное распределение прав собственности значимо, и в решениях относительно такого распределения необходимо ориентироваться на специфические рыночные критерии, стремясь к достижению распределения прав собственности, которое обеспечивалось бы на автономно функционирующем рынке. В практическом плане это означает, например, нелегитимность любой собственности, полученной с использованием административных (коррупция) или традиционных (членство в какой либо сети) ресурсов. Во-вторых, отказ от модели навязанных властных отношений создаст механизм ответственности представителей государства и их обратных связей с рядовыми гражданами, что потребует учета институциональных ограничений, значимых в повседневной жизни, даже если последние носят и неформальный характер. Стремление к достижению некоего абстрактного идеала уступает место обязательствам обладающих властью лиц по решению конкретных проблем, в том числе порожденных приватизацией 1990-х годов.

Зависимость многих институциональных ограничений от модели властных отношений позволит найти общий «стержень» альтернативного и неортодоксального институционального анализа.

2. Дисфункции институтов и институциональные ловушки

При определенных условиях возникают неэффективные, но устойчивые нормы, называемые - институциональными ловушками (ИЛ). Возникновение ИЛ является следствием неадекватности формальных институтов и механизмов принуждения к исполнению их предписаний (enforcement), а также результатов ограничений, накладываемых неформальными институтами.

Институциональная ловушка постприватизационного развития российской экономики обуславливается следующими обстоятельствами. С одной стороны, существуют объективные тенденции к административному перераспределению прав собственности, продиктованные экономической неэффективностью и социальной нелегитимностью их структуры, сложившейся на начало 2000-х годов. С другой стороны, попытки волевого перераспределения прав собственности при сохранении существующих формальных и неформальных институтов не только не решат проблемы, но и приведут к их обострению.

В результате конструирования или заимствования института у экономических агентов создается новое поле возможностей. Появляется целый спектр стратегий, учитывающих новые институциональные и, в частности, законодательные рамки. Некоторые из стратегий остаются внутри этих рамок, другие предусматривают их нарушение. Принятие нового института агентами и его устойчивое функционирование зависит от трансформационных издержек и от соотношения трансакционных издержек вводимой и действующей норм поведения. Издержки, в свою очередь, определяются институциональной структурой, культурной средой, макроэкономической ситуацией.

При удачной институциональной инновации за относительно короткий период происходит позитивная адаптация института к институциональной и культурной среде, в частности, трансплантированный институт выполняет в стране-реципиенте ту же роль, что и в экономике-доноре. Рынок розничных товаров может служить примером относительно успешной (хотя и небезболезненной) трансплантации в России.

Нередко, однако, новый институт оказывается дисфункционален -- «не работает» в существующей институциональной и культурной среде. В работах Полтерович (2001),Полтерович (2007) описаны четыре типа институциональных дисфункций, встречающихся особенно часто и приведены многочисленные примеры. Здесь мы ограничимся лишь кратким разъяснением основных понятий.

Атрофия и перерождение института

Институт оказывается невостребованным, если его использование несовместимо с культурным и традициями или институциональной структурой страны. В этом случае мы говорим об атрофии института. Атрофированный институт (подобно атрофированному органу) нередко становится источником более серьезной дисфункции: активизируются деструктивные возможности его применения, незамеченные конструктором, или, в случае заимствования, подавлявшиеся донорской институциональной средой. Сохраняя формальную идентичность, он фактически перерождается в инструмент альтернативной (нередко теневой) деятельности.

Трансплантация института банкротства в России является хорошим примером. Впервые процедура банкротства и санации предприятий была введена президентским указом в июне 1992 г., в ноябре 1992 г. Был принят закон о банкротстве, а в марте 1998 г. Введена в действие его вторая редакция. Однако на протяжении практически всего реформенного периода более половины предприятий России имели просроченную задолженность (в 1995 г. Их было около 70%, в 1998 г. -- более 55%). При этих условиях

Банкротство одного из предприятий могло бы вызвать волну банкротств и окончательно развалить и без того деградировавшее производство. Неудивительно, что первоначальная редакция закона существенно ограничивала возможность банкротства, акредиторы не стремились возбуждать дела о банкротстве, поскольку и сами были должниками (Полтерович (1993)). Вторая версия закона была значительно более жесткой: законодатель стремился укрепить платежную дисциплину, создав дополнительное давление на менеджеров. В 1998 г. Число дел о банкротстве возросло, но в целом оставаясь незначительным. Анализ показал, однако, что процедура банкротства применялась далеко не к самым убыточным предприятиями фактически использовалась региональными правительствами для их захвата. Закон о банкротстве из инструмента повышения эффективности превратился в инструмент присвоения собственности (см., например, Симачев (2003)).

Активизация альтернативных институтов и отторжение

Наряду с атрофией, в списке институциональных дисфункций важное место занимает отторжение сконструированного института или трансплантата. Обычно оно связано с активизацией альтернативных институтов, подчас неожиданной для инициаторов реформы. Одним из ярких примеров трансплантации, приведшей к активизации альтернативного и отторжению внедрявшегося института, явилось введение в 1992 г. Пятиступенчатой прогрессивной шкалы налогообложения физических лиц с максимальной ставкой 35%, аналогичной шкалам, существующим в развитых капиталистических странах. В это время необходимая сеть налоговых инспекций еще только создавалась, информация о налогоплательщиках практически отсутствовала, институт налоговой полиции не был предусмотрен вовсе. Мысль о том, что гражданин должен «добровольно» отдать часть заработанных денег государству, совершенно противоречила господствовавшим культурным стереотипам, а учет собственных доходов и заполнение налоговой декларации на десятке листов требовали значительного времени и незаурядной квалификации, которой не обладала даже деловая элита.

В результате попытка трансплантации и прогрессивного подоходного налога оказалась неудачной. Введенные тогда правила налогообложения внесли весомый вклад в активизацию альтернативного института -- теневой экономики.

Институциональный конфликт

Мы не располагаем полным описанием большинства реальных институтов -- таких как рынок, биржа или парламент. Фиксируемые законодательно правила и инструкции оставляют множеств возможностей для интерпретации и формирования различных стереотипов поведения в зависимости от институциональной среды, опыта и культуры действующих субъектов. Формальные правила -- лишь оболочка, в пределах которой могут возникать самые разные неформальные нормы. Поэтому попытка трансплантации, понимаемой как имитация формальных правил, может привести к возникновению института, хотя и жизнеспособного, но существенно отличающегося от исходного и, возможно, неэффективного. Такой тип дисфункции мы называем институциональным конфликтом, подчеркивая, что он возникает в результате различия институциональных условий донора и реципиента.

Институциональные ловушки

Во многих ситуациях в экономической системе может существовать несколько равновесных устойчивых норм поведения, некоторые из которых эффективны, а другие -- нет. Равновесные, устойчивые, но неэффективные нормы (институты) называют институциональными ловушками. Как и в случае любой нормы, устойчивость институциональной ловушки означает, что при небольшом временном внешнем воздействии на систему она остается в институциональной ловушке, возможно, лишь незначительно меняя параметры состояния, а после снятия возмущения -- возвращается в прежнее равновесное состояние.

Институциональные ловушки поддерживаются механизмами координации, сопряжения, обучения, лоббирования и культурной инерции.

В рамках теории институциональных ловушек нашли единообразное объяснение такие разнородные, но характерные для переходных экономик явления, как рост бартера, неплатежей, коррупции, теневой экономики и ряд других.

Возникновение институциональных ловушек -- одна из главных опасностей при проведении реформ. В монографии Полтерович (2007) приведен ряд формальных моделей, позволяющих описать и изучить различные институциональные ловушки, рассмотрены также механизмы выхода из ловушек.

3. Примеры институциональных ловушек

Рассмотрим несколько примеров институциональных ловушек, используя опыт российской экономики.

Институциональная ловушка - пример 1: бартер. Бартер нередко сопровождает быструю инфляцию. Суть этого явления можно объяснить, опираясь на понятие трансакционных издержек (ТИ). В современной экономике ТИ бартера обычно выше издержек денежных трансакций, поэтому бартерный обмен сравнительно редок. С увеличением темпа инфляции хранение денег приводит к большим потерям, поэтому экономические агенты стремятся увеличить скорость их обращения, а это может привести к росту издержек денежного обмена, особенно если финансовая система не справляется с увеличением трансакционной активности.

В России в начале 1992 г. сложились необычайно благоприятные условия для распространения бартера. Банковская система была в зачаточном состоянии, подчас было выгоднее расплачиваться наличными, чем переводить со счета на счет. Вскоре ряд предприятий обнаружили, что ТИ бартера ниже, чем ТИ денежного обмена, а трансформационные издержки перехода на бартер оказались достаточно низкими, поскольку сохранялись старые «прямые связи» между предприятиями. Чем большее число предприятий предпочитали бартер, тем меньше становились ТИ бартера, ибо при этом было легче находить партнеров, чтобы строить бартерные цепочки (эффект координации). С течением времени ТИ бартера продолжали уменьшаться благодаря эффекту обучения: предприятия научились выстраивать длинные цепочки обменов. Возникшая норма породила новый институт бартерных посредников и оказалась удобным инструментом для ухода от налогов (эффект сопряжения).

К 1997 г. инфляция в России радикально уменьшилась, а технология денежного обмена существенно усовершенствовалась. Однако это не привело к ликвидации бартера, поскольку каждому агенту, решившему выйти из системы бартерного обмена, пришлось бы нести трансформационные издержки: порвать устоявшиеся связи, искать новых партнеров и быть готовым к тому, чтобы оказаться под контролем налоговых органов. Поэтому законодательные санкции на бартер могли бы привести к временному спаду производства - высоким общественным трансформационным издержкам.

Из приведенного выше следует важный вывод для реформаторов: широкомасштабная либерализация цен целесообразна лишь при достаточном развитии денежных институтов, иначе экономическая система рискует попасть в бартерную ловушку.

Институциональная ловушка - пример 2: неплатежи. Если одно из предприятий не платит своим поставщикам, это сказывается на их платежеспособности и может послужить источником «лавины неплатежей».

В развитых экономиках появление таких «лавин» предотвращается благодаря развитым институтам кредитования и механизмами принуждения к платежу - процедурами банкротства и санации предприятий. В России 1992 г. инфляционный шок в результате либерализации лишил предприятия средств на счетах. Запаздывания при трансакциях, как уже отмечалось, были очень велики, система кредитования работала крайне хаотично (хотя и с отрицательным реальным процентом), а закон о банкротстве и механизмы санации отсутствовали вовсе. В результате действия этих (фундаментальных и организационных) факторов большая часть предприятий обнаружила, что им не следует ждать от своих потребителей полной оплаты своей продукции, но зато и они могут лишь частично оплачивать поставляемые им ресурсы.

Прекращение поставки неоплачиваемых ресурсов в этих условиях не имело смысла: фирма могла бы вовсе лишиться своих потребителей; кроме того, при нарушении неписаной нормы («не можешь - не плати, но и не требуй от других») «сообщество неплательщиков» могло бы применить к ней те же санкции. Сформировавшийся таким образом эффект координации придал устойчивость механизму неплатежей, усилившуюся в результате сопряжения с бартером и уклонением от налогов. В результате применение закона о банкротстве было полностью блокировано массовостью неплатежей.

Институциональная ловушка - пример 3: уклонение от налогов. Для экономического агента выбор стратегии уплаты (или неуплаты) налогов определяется фундаментальными и организационными факторами. К первым относятся налоговая политика и политика государственных расходов.

Для того, чтобы граждане не уклонялись от налогов, они должны верить, что налоги будут потрачены на увеличение их благосостояния (в широком смысле этого слова) и при этом - эффективным образом. Отсутствие этой веры существенно обостряет проблему зайца. При нерациональной политике государства неуплата налогов может оказаться более эффективным поведением не только с точки зрения каждого отдельного фрирайдера, но и для общества в целом. Уклонение от налогов получает моральное оправдание. Кредит доверия особенно подрывается, если государствотодновременно увеличивает налоги и уменьшает расходы на социальное обеспечение, как это происходило в России в 1992 - 1998 г., - люди не чувствовали положительного эффекта от увеличения налоговой нагрузки.

Возможно, при выборе стратегии уплаты налогов более значим организационный фактор - система принуждения, формирующая ожидание ущерба от неуплаты. В начале радикальных реформ в России налоговая служба еще не сформировалась, возможности контроля были крайне ограничены, налоговая полиция появилась лишь через пять лет - в 1997 г. Если налоги слишком высоки, а система принуждения к их уплате малоэффективна, то уход от налогов оказывается выгодным для многих экономических агентов. Но тогда и вероятность обнаружения каждого неплательщика мала. Чем больше масштаб уклонения от налогов, тем меньше ожидаемый ущерб от неуплаты для каждого неплательщика, что, в свою очередь, увеличивает масштаб уклонения. Поддерживающая экстерналия порождает эффект координации.

Массовое уклонение от налогов приводит к возникновению соответствующей системы обслуживания: появляются разработчики и консультанты, создающие и внедряющие новые схемы уклонения от налогов.

Эффект обучения, как обычно, дополняется эффектом сопряжения:

появляются специфические формы организации производства, искажается отчетность, уход от налогов сопрягается с бартером, неплатежами и коррупцией. Для агента выход из теневого сектора связан с высокими трансформационными издержками, тем более, что единожды заплатив налоги, он «засвечивается». Поэтому умеренное увеличение затрат на укрепление системы сбора налогов вызывает лишь рост издержек в системе избежание налогов, истощая экономику. Не дает результата и небольшое снижение налоговой нагрузки: те, кто не платил налоги, платить не станут, а те, кто платил - уменьшат платежи. Таким образом, и здесь проявляется эффект гистерезиса.

Как обычно, выход из институциональной ловушки требует больших затрат - и в случае принятия решительных мер (резкого усиления контроля, ужесточения наказаний, существенного уменьшения налоговых ставок), и при совершенствовании налоговой системы.

4. Выход из институциональной ловушки

Эффективный выход из институциональных ловушек возможен только при изменении существующей модели властных отношений. Во-первых, именно государство является агентом, способным обеспечить четкую дифференциацию сфер общественной жизни и верховенство внутри каждой из них особых, свойственных только ей принципов справедливости. Вторая теорема Коуза для случая ненулевых трансакционных издержек звучит так.

При не нулевых трансакционных издержках первоначальное распределение прав собственности значимо, и в решениях относительно такого распределения необходимо ориентироваться на специфические рыночные критерии, стремясь к достижению распределения прав собственности, которое обеспечивалось бы на автономно функционирующем рынке. В практическом плане это означает, например, нелегитимность любой собственности, полученной с использованием административных (коррупция) или традиционных (членство в какой либо сети) ресурсов. Во-вторых, отказ от модели навязанных властных отношений создаст механизм ответственности представителей государства и их обратных связей с рядовыми гражданами, что потребует учета институциональных ограничений, значимых в повседневной жизни, даже если последние носят и неформальный характер. Стремление к достижению некоего абстрактного идеала уступает место обязательствам обладающих властью лиц по решению конкретных проблем, в том числе порожденных приватизацией 1990-х годов.

Зависимость многих институциональных ограничений от модели властных отношений позволит найти общий «стержень» альтернативного и неортодоксального институционального анализа

Задача изменения существующей модели властных отношений является исключительно сложной

Заключение

Институциональная ловушка - это устойчивый институт, характеризуемый высокой неэффективностью.

Подводя итог, следует подчеркнуть: рассмотренная теория институциональных ловушек демонстрирует, что иногда политика принятия правительством решений порождает институциональные ловушки. Это связано либо с ошибочной идеей принятия нового курса, либо неправильно выбранных или применяемых инструментов политики.

Из этого следует, что при разработке любой программы реформ должным образом должна быть проанализирована ситуация, при которой эти реформы будут введены, четко спрогнозированы и просчитаны все условия, при которых высока вероятность формирования институциональных ловушек, наглядно представлены и разработаны механизмы мониторинга, предотвращения и борьбы с ними.

Фактически, главной угрозой, стоящей перед самой реформой, являются переходные нормы, которые могут стать постоянными и малоэффективными в долгосрочной перспективе. Чтобы заранее предотвратить появление ловушки такого рода, следует от самых истоков планировать трансформацию института, можно сказать, неэффективного в долгосрочном периоде. Вследствие этого, норма, которую надо будет ввести, должна будет предусматривать за собой автоматическую отмену и ориентированность на краткосрочный период времени.

Иной немаловажный принцип - это, безусловно, разнообразие среды институтов, потому что никогда нельзя с точностью сказать, какую именно роль играет тот или иной институт в равновесии и какой прогноз будет на долгосрочный период.

Отсюда следует вывод, что чем насыщеннее сфера институтов, тем больше механизмов по борьбе с институциональными ловушками.

Список литературы

Полтерович В.М. (1999). Институциональные ловушки и экономические реформы.

Гонхмахер Е. Российская модернизация: институциональные ловушки и цивилизационные ориентиры // Мировая экономика и международные отношения, 2010, № 10, с.3-11

Коуз Р. Фирма, рынок и право / Р. Коуз. -- М.: ДелоЛТД, 1993. - 192 с.

Полтерович В.М. Трансплантация экономических институтов // Экономическая наука современной России. -- 2004.

Полтерович В.М. Институциональные ловушки: есть ли выход //Общественные науки и современность, -2004 г., № 3,с.5-16.

Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М: Фонд экономической книги "Начала", 1997.

Размещено на Allbest.ru