Новая историческая школа политической экономии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное образовательное учреждение Высшего профессионального образования

«Московский государственный университет культуры и искусств»

Рязанский заочный институт (филиал)

Факультет организации и управления

Контрольная работа

По дисциплине: Теория экономических учений

Тема: Новая историческая школа политической экономии.

Выполнила Сгибнева Татьяна Юрьевна

Преподаватель: Степанов В. Ф.

Рязань 2007

План

Введение

Представители первого этапа исторической школы (70-90 гг. XIX века): Л. Брентано, Г. Шмоллер, К. Бюхер

Представители второго этапа новой исторической школы: В. Зомбарт, М. Вебер, А. Шпитхоф (первая треть XX века)

Историческая школа политэкономии как предшественница последующих направлений экономической мысли (маржинализма, неоклассицизма, институцианализма)

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Тема моей контрольной работы посвящена «Новой исторической школе», данная школа внесла свой не малоценный вклад в развитие различных научных дисциплин, в особенности экономической теории.

В своей работе постараюсь рассмотреть вопросы, касающиеся возникновения и становления новой (молодой) исторической школы; различные концепции, предложенные ее представителями; а также роль данной школы в становлении последующих направлений экономической мысли.

Во второй половине XIX века в связи с обострением классовой борьбы и распространением социалистических идей буржуазная политическая экономия была вынуждена пересмотреть весь свой теоретический арсенал. Была поставлена двоякая задача: с одной стороны, попытаться опровергнуть марксизм, с другой создать более глубокую, эффективную экономическую концепцию.

В процессе совершенствования общественных отношений, глобальные изменения претерпела и экономическая наука. Уже классики политической экономии - Кэне, Смит, Рикардо и др. вели активные поиски источника капиталистического богатства в сфере производства. Однако в центре классической буржуазной политэкономии был не сам процесс общественного производства, а лишь внешний результат этого процесса - капиталистическое богатство.

С углублением знаний об окружающем мире содержание и характер экономических исследований претерпевают серьезные изменения. Так, ученики и последователи Давида Риккардо (Милль, Лоренс, Куллах), а затем и его противники (Мальтус, Бейли, Сей) вместо теории стоимости предпочли теорию цены. Соответственно теория факторов вытесняет трудовую теорию, анализ конкретных ситуаций - теоретические абстракции. В начале 70-х годов XIX века в Германии сложилась новая, или молодая историческая школа. Если представители старой буржуазной политической экономии защищали буржуазные ценности открыто, прямолинейно, то адепты новой исторической школы попытались наиболее непривлекательные стороны капиталистической действительности упрятать в модные одежды политических и экономических новаций.

I. Представители первого этапа исторической школы (70-90 гг. XIX века): Л. Брентано, Г. Шмоллер, К. Бюхер

Представители этого этапа выделяли три сферы в экономической практике: частное, государственное и харитативное хозяйство. В первом типе государствует личный интерес, во втором - общественный интерес, основанный на принципе принудительности, в третьем - благотворительность. В сферах первого типа возможны злоупотребления и другие крайности, которые должны регулироваться как вмешательством государства, так и нравственными нормами. В третьем типе нравственные мотивы преобладают.

Новая историческая школа распадается на два основных направления -- консервативное во главе со Г. Шмоллером и либеральное, возглавляемое Л. Брентано. Наиболее ярко различие между ними обнаруживается в их отношении к рабочему движению.

Основателем новой исторической школы и позднее председателем «Союза социальной политики» был Густав Шмоллер (1838-1917), возглавивший ее правое, консервативное крыло. Он был профессор трех университетов - Берлинского, Галльского и Страсбургского. Его основное произведение - «Основы общего учения о народном хозяйстве».

В своих произведениях Шмоллер отстаивал исторический метод исследования, противопоставлял его методу научной абстракции. Однако, применяя исторический метод, в чем он имел несомненные заслуги, он отрицал единство логического и исторического методов, чем существенно снижал научность своих концепций. Его методу был также свойственен эмпиризм, описательный подход к изучению экономических процессов. Исходя из этого, Шмоллер характеризовал политическую экономию как науку, которая изучает народнохозяйственные явления, определяет и описывает их. Г. Шмоллер делал особый акцент на роли хозяйственного «этоса» (греч. «ethos» - обычай, нрав), т.е. на моральных и правовых рамках, в которых функционирует экономика. Согласно его мнению, процесс экономического развития заключается в постепенном подчинении правовым и моральным нормам всех естественно сложившихся общественных отношений между людьми. Примерами таких норм являются право частной собственности, запрет рабства и расовой дискриминации и т. д. Наличие хозяйственного этоса является необходимым условием для существования свободного обмена денежного обращения, разделения труда и других характеристик рыночной экономики. Все экономические отношения являются производными от этических и правовых аспектов: например, спрос на товар представляет собой частицу конкретной истории этических отношений у данного народа в данный момент времени. Г. Шмоллер критиковал классическую политическую экономию, прежде всего за игнорирование ее представителями этического характера хозяйственных явлений и повышения роли правовых и моральных норм по мере экономического развития.

Важной заслугой Шмоллера перед экономической наукой явилось то, что он одним из первых ученых своего времени поставил вопрос о регулирующей и направляющей роли государства в хозяйственной жизни общества. Государство, по его мнению, это основная сила развития общества, наиболее весомый вещественный капитал. Государство он рассматривал как надклассовую силу, способную обеспечить социальную справедливость [2, стр. 318-319].

Шмоллер одним из первых в экономической науке применил «этический принцип». Он доказывал, что хозяйственная жизнь определяется не только естественными и техническими, но и моральными факторами. Он считал, что без крепкой моральности нет рынка, денежного обращения, разделения труда, государства. С позиций этического принципа он объяснял и классовую структуру общества.

Моральному фактору Шмоллер уделял большое внимание в решении рабочего вопроса. Лучшим способом его решения, писал он, является моральное воспитание рабочих, что должно привести их к отказу от классовой борьбы и привьет им чувство социальной солидарности с капиталистами.

Густав Шмоллер соглашался с выводами К. Маркса о классовом конфликте предпринимателей и рабочих, но рассматривал и государственное чиновничество как нейтрализующую силу в классовой борьбе. Сознание государственной властью своей ответственности перед обществом и защита интересов низших классов, социальное законодательство и гарантирование рабочим коллективных договоров с предпринимателями - таковы, по Шмоллеру, условия классового мира и эффективного функционирования экономики.

Пытаясь идти в ногу сов временем, Шмоллер называл себя сторонником проведения реформ, якобы улучшающих положение рабочего класса. Но в действительности реформаторская деятельность Густава Шмоллера и сгруппировавшихся вокруг него немецких экономистов ограничилась поддержкой тех мероприятий, которые осуществило германское правительство под давлением растущего рабочего движения.

Однако реформизмом не ограничилось стремление молодой исторической школы обозначить «третий путь» в политической экономии. В 1974 году Шмоллер предложил новую концепцию народного хозяйства, в центре которой ставил «общность языка, истории, обычаев, идей», которая глубже, чем что-либо другое (товары, капитал, государственность), связывает отдельные хозяйства. «Этот общий этос, как греки называли кристаллизованное в обычаи и праве нравственно-духовное общее сознание, оказывает влияние на все поступки человека, следовательно, и на хозяйственную деятельность тоже».

Программа Шмоллера состояла в превращении политической экономии из «голого учения о рынке и обмене» в историко-этическую науку, которая должна была давать, с одной стороны, скрупулезное описание фактического хозяйственного поведения, с другой - теорию моральных норм хозяйствования, этику формирования предпочтений в хозяйственной деятельности. Имея ввиду либеральную политэкономию и исторический материализм, а также расставленные «старой» исторической школой географические акцепты национального своеобразия, Шмоллер сформулировал свое методологическое кредо в критике «двух основных заблуждений»:

идеи «неизменной, вознесенной над временем и пространством нормальной формы организации народного хозяйства как некоей константы, кульминирующей в свободной торговле, свободе предпринимательства, свободе распоряжения земельной собственностью»;

представления «что «внешние природные и технические данности экономического развития суть абсолютные и единственные факторы, определяющие организацию народного хозяйства».

Не отрицая «ряда природно-технических причин» как «естественного фундамента народного хозяйства», Шмоллер отвергал «ложное стремление» выводить «определенные состояния экономики прямо из первого ряда причин …. Объяснить из технических и природных предпосылок то, что лежит по ту сторону всякой техники». Вопреки «рационализму и материализму» Шмоллер настаивал на значении иного ряда причин, возвышающегося над природным и техническим фундаментом в качестве «своего рода подвижной прокладки». Этот ряд этические и культурные фактор, и только на обоих рядах «может быть возведено здание определенной народно-хозяйственной системы».

Г. Шмоллер и его ученики резко подчеркивали не только нормативную сторону политической экономии, но и неприятие абстрактно-дедуктивного метода Риккардо и анализа экономических явлений, изолированного от истории, географии. Психологии, этики, юриспруденции, от особых черт, налагаемых национальностью и культурой. Шмоллер не считал возможным применение математики в общественных науках и указывал, что человеческая психика - слишком сложная задача для дифференциального исчисления. Зато он был активным сторонником применения статистического материала и требовал от своих учеников, прежде всего «историко-хозяйственных монографий», основанных на обработке массива эмпирических данных.

Благодаря близости Шмоллера к официальным кругам Германской империи «новая» историческая школа стала господствующей в немецких университетах; ее влияние распространялось и за пределами Германии: в Англии, Франции, США, России. Германская историческая школа в политической экономии способствовала формированию экономической истории и экономической географии как особых научных дисциплин.

Другой активный деятель «Союза социальной политики», доцент Берлинского, а затем Мюнхенского университетов Луйо Брентано (1848-1931), представлял либеральное крыло новой исторической школы и вступал с идеями буржуазного реформизма. Он проповедовал отказ от классовой борьбы и возможность разрешения социальных противоречий в рамках капитализма. Луйо Брентано подчеркивал, что одной из задач политической экономии является разрешение «вопросов, возбужденных агитацией». Брентано обосновывал заинтересованность предпринимателей в росте заработной платы, так как это является стимулом к повышению производительности труда. Во-первых, высокая заработная плата положительно влияет на стимулы к труду и. тем самым, способствует повышению производительности труда, а во-вторых, стимулирует замену труда машинами, а, следовательно, технический прогресс и все тот же рост производительности труда. Низкая же заработная плата, напротив, отбивает стимулы к трудосберегающему техническому прогрессу вследствие дешевизны труда.

Эти воззрения Л. Брентано имели неоднократное подтверждение в экономической истории. Так, низкий уровень технической развитости экономики России до отмены крепостного права в 1861 году был обусловлен практикой применения чрезвычайно дешевого труда крепостных на мануфактурах (институт «крепостных мануфактур»); тогда как в США редкость трудовых ресурсов обусловила быстрый технический прогресс в XIX веке.

В своих работах «Современные рабочие гильдии», «Аграрная политика» Л. Брентано защищал идеи о возможности коренного изменения работников наемного труда и ликвидации классового неравенства в капиталистическом обществе посредством организации профессиональных союзов, потребительской кооперации, совершенствования фабричного законодательства и проведения различного рода реформ. Впоследствии многие предложения Брентано вошли в программы социал-демократических партий Западной Европы.

Отношение Брентано к государственному вмешательству в экономику существенно отличается от той точки зрения по данному вопросу, которой придерживался Шмоллер. Он не верил в положительную силу государства, не признавал его верховенства над личностью, которая благодаря своему интеллекту способна на более глубокие реформы, чем те, которые инициирует государство.

Луйо Брентано выступал против учения К. Маркса о прибавочной стоимости, пропагандировал «теорию» устойчивости мелкого производства в сельском хозяйстве. Брентано вошел в историю экономической науки как один из идеологов монополистических объединений-картелей, в которых он увидел важное средство преодоления кризисов и безработицы, стабилизации и оздоровления экономики [4, стр. 122-124].

Ярким представителем новой (молодой) исторической школы был известный немецкий экономист, статистик Карл Бюхер (1847-1930), в монографии «Возникновение народного хозяйства» (1893) выдержавшей множество переизданий, предложил обобщенную схему всего экономического развития Западной и Средней Европы с выделением ступеней в зависимости от длины пути, проходимого продуктом от производителя до потребителя:

ступени замкнутого домашнего хозяйства, где предметы употребляются в том же хозяйстве, в котором произведены;

ступени городского хозяйства, где произведенные предметы непосредственно поступают в потребляющее хозяйство;

ступени народного хозяйства, где предметы проходит ряд посредствующих звеньев, прежде чем дойти до потребителя. На этой, самой высшей стадии развития, большую роль играют финансовые рынки и учреждения.

С удлинением пути обмена развиваются новые формы промышленности и фабричному производству. Две последние формы промышленности соответствуют ступени народного хозяйства. Эволюция форм промышленности сопровождается распространением сферы влияния капитала вплоть до полного охвата им национальной экономики.

На ступени домашнего производства нет капитал, а имеются лишь предметы потребления в разных фазисах их годности. В производстве на заказ капиталом является лишь инструмент в руках работника, изготавливающего продукт для потребителя либо дома у того, либо дома у себя; в ремесле - капитал пополняют помещение и сырье, но продукт сбывается непосредственному потребителю. В кустарной системе производства и продукт становится капиталом, но не работника, а купца-предпринимателя; раньше, чем перейти к потребителю, продукт становится средством наживы одного или нескольких посредников-купцов - кустарь не имеет ничего общего с рынком сбыта своих изделий. Наконец, в фабричной системе рабочий лишается капитала в виде материала и капитала в виде орудий - все составные части капитала сосредотачиваются в руках фабриканта-предпринимателя, который сам занимается сбытом своих товаров.

В то же время, Схема Бюхера не учитывает решающие критерии социально-экономического развития общества в виде уровня развития производительных сил и характера производственных отношений. Она улавливает лишь некоторые второстепенные проявления хозяйственной деятельности общества в сфере обмена и, затушёвывая различия между общественно-экономическими формациями, стремится снять вопрос об объективной неизбежности революционного перехода от одной формации к другой, а тем самым - неизбежности социалистической революции.

Исследуя экономику докапиталистических обществ, Карл Бюхер правильно подчёркивал (в отличие от ряда буржуазных модернизаторов экономической истории) её натурально-хозяйственную основу, но при этом он приуменьшил роль обмена, торговли в древности и в средние века; его работы по истории средневековых городов содержат ценный материал по численности городского населения, организации ремесла и др. Классификацию Бюхера капиталистических форм промышленности (смешение мануфактуры с фабрикой и выделение работы на скупщика в особую форму промышленности) подверг критике В. И. Ленин.

Теоретическое наследие новой исторической школы, несмотря на ее противоречивый характер, оказало значительное положительное влияние на дальнейшее развитие политической экономии. Заслуга ее представителей состоит в том, что они заложили основы экономической социологии, обосновав единство правовых, социальных и экономических отношений. В учении новой исторической школы находятся истоки социально-институционального направления политической экономии и частично кейнсианского учения.

II. Представители второго этапа новой исторической школы: В. Зомбарт, М. Вебер, А. Шпитхоф (первая треть XX века)

Выступившее в начале XX века новое яркое поколение «новой» исторической школы в лице В. Зомбарта, М. Вебера и А. Шпитхофа поставило в центре своего внимания историко-этическую проблематику «духа капитализма». Исследования «новой» исторической школы в этой области стали основополагающим вкладом в еще одну новую научную дисциплину - экономическую социологию.

Вернер Зомбарт (1863-1941) дебютировал как исследователь в семинарии Г. Шмоллера; затем прошел через увлечение «Капиталом» Карла Маркса, отвергая при этом социалистический интернационализм и оставаясь, как он сам говорил «буржуазным профессором». Громкую известность Зомбарту принес двухтомник «Современный капитализм». С выходом этой книги понятие «капитализм» стало общеупотребительным среди западных экономистов. Сам Вернер Зомбарт подчеркивал, что «капитализм для науки был открыт Марксом и с тех пор все более становится подлинным предмет экономической науки». Развитие капитализма связывал с раскрытием «духа капитализма». Согласно Зомбарту, «капиталистический дух» расцвел поначалу в Италии и Голландии, наибольшей же степени развития он достиг в современных США. Подчеркивая сложность, диалектичность отношений между «капиталистическим духом» и капиталистической системой, считал, что генезису капитализма сопричастен капиталистический предпринимательский дух, который возникает благодаря оплодотворению «предпринимательским духом» «мещанского духа».

Предприниматели, по Зомбарту, - это «добытчики» прибыли, организаторы предприятий, обеспечивающих прирост дохода. Он насчитал шесть основных типов капиталистических предпринимателей:

разбойники, особенно участники военных походов и заморских экспедиций ради добычи золота и экзотических товаров;

феодалы, коммерциализирующие свои земельные владения (продажа зерна и шерсти, горное дело;

государственные деятели, насаждающие торговые и промышленные кампании;

спекулянты, оперирующие с деньгами и ценными бумагами - ростовщики, банкиры, биржевые игроки, грюндеры (учредители акционерных обществ);

купцы, втирающиеся в доверие к лицам, которые облечены властью, и вкладывающие торговый капитал в процесс производства благ;

ремесленники - мастера и коммерсанты в одном лице.

Как главные функции предпринимателя Зомбарт выделил:

организационные (умение подбирать и объединять людей и вещи в работоспособное целое);

торговые (искусство вести переговоры, завоевывать доверие, возбуждать желание покупки своего товара);

счетоводные (точное числовое исчисление затрат и результатов).

Рассматривая процесс развития капитализма как органический цикл с эволюционными фазами, Зомбарт считал характерными для ранней стадии капитализма три первых типа предпринимателей. На первый план выходят «мирные» типы предпринимателей, особенно фабриканты, «с отвращением в их деятельности от всего насильственного и авторитарного» и иными способностями - искусством достигать соглашения со своими поставщиками, рабочими и клиентами, чувством долга и умением «считать и копить». «Мещанские добродетели», «деловая мораль», рационализация замещают порывы «бьющей через край» завоевательной энергии. Он делал вывод о трех главных формах конкуренции в современном капитализме:

конкуренция эффективностью (ценовая);

конкуренция внушением (реклама);

конкуренция насилием, которая нашла себе применение у крупных компаний и направлена на стремление к монополии.

Пребывание на орбите марксистских влияний и осознание эволюционной природы капиталистического строя обусловлено вниманием Зомбарта к проблеме экономических кризисов. Он ввел в экономическую теорию понятие «конъюнктура» как общее положение рыночных отношений, поскольку эти отношения определяющим образом влияют на судьбу отдельного хозяйства, слагающуюся в результате взаимодействия внутренних и внешних причин.

Конъюнктурная экспансия, по мнению Зомбарта, имеет решающее значение для утверждения капитализма в его высшей форме. Ритмичное движение развитого капитализма вызывается стремлением к предпринимательству: ожидания прибыли порождают спекулятивный подъем. Он охватывает, прежде всего «неорганические блага длительного пользования» - железные дороги, энергосиловое оборудование, доходные дома, транспортные средства. Для расширения производства этих благ требуется расширение производства средств производства - машин и конструкционных материалов. Зомбарт назвал их «вторичными благами конъюнктурного подъема».

Расширение производства благ обоих типов приводит в созданию предприятий преимущественно крупных размеров. В такие предприятия больше и легче притекает денежный капитал. Возрастает количество привлекаемого «вещного капитала»: сырья и вспомогательных материалов; развиваются средства сообщения. Наконец, быстро увеличивается число наемных рабочих.

Как периоды подъема, так и периоды спада являются необходимыми: благодаря ним развиваются обе стороны капитализма - спекулятивно-стяжательсткая и калькуляторско-организационная. Период подъема - это период «популяризации капиталистического духа», когда основной чертой хозяйственных начислений является порыв; осуществляются рискованные затеи; стяжательский азарт охватывает через посредство механизма биржевой спекуляции не только предпринимателей, но и прочих обывателей, включая рабочих. Эта фаза приучает публику к установкам и требованиям капиталистического хозяйства. Периоды спада являются периодами внутреннего усовершенствования капиталистической системы, когда надо уметь калькулировать, ломать голову над техническими и организационными нововведениями. В застойные периоды руководство хозяйственной жизнью переходит от «завоевателей» к «организаторам»; но одновременно «производится смотр предпринимателям и предприятиям: только сильные выживают». В 1934 году появляется последняя большая работа Зомбарта «Немецкий социализм», где автор формирует социальный идеал для Германии в виде «государственного социализма», который у него равнозначен «плановому», или «организованному» капитализму. Основные элементы этой модели - корпоративное государство, осуществляющее планирование национальной экономики, жестокая централизация управления. Строгая иерархия и сословное деление - были восприняты германским фашизмом и стали частью социально-экономической политики [3, стр. 151-152].

Вскоре вслед за Зомбартом к анализу истоков «капиталистического духа» обратился Макс Вебер (1984-1920) - исследователь гораздо более строгий, начинавший как историк-экономист и ставший крупнейшей фигурой социологии XX века. Вебер оставил несколько капитальных трудов по всемирной экономической истории, но наибольшую славу снискала его работа «Протестантская этика и дух капитализма» (1904). Впервые данное произведение было опубликовано в 1905 г. в Германии и с тех пор является одной из лучших работ по анализу причин возникновения современного капитализма.

В начале своей знаменитой книги М. Вебер проводит детальный анализ статистических данных, отражающих распределение протестантов и католиков в различных социальных слоях. На основании данных, собранных в Германии, Австрии и Голландии он приходит к выводу, что протестанты преобладают среди владельцев капитала, предпринимателей и высших квалифицированных слоев рабочих.

Кроме того, совершенно очевидны различия в образовании. Так, если среди католиков преобладают люди с гуманитарным образованием, то среди протестантов, готовящихся, по мнению Вебера, к «буржуазному» образу жизни больше людей с техническим образованием. Он объясняет это своеобразным складом психики, складывающийся в процессе начального воспитания.

Так же Вебер замечает, что католики, не занимая ключевых постов в политике и коммерции, опровергают тенденцию о том, что национальные и религиозные меньшинства, противостоящие в качестве подчиненных какой-либо другой «господствующей» группе концентрируют свои усилия в области предпринимательства и торговле.

Далее следует попытка дать определение так называемого «духа капитализма», вынесенного в заглавие книги. Под духом капитализма Вебер понимает следующие: «комплекс связей, существующих в исторической действительности, которые мы в понятии объединяем в одно целое под углом зрения их культурного значения» [6, стр. 205-212].

Автор приводит целый ряд цитат Бенджамина Франклина, который является неким пропагандистом философии скупости. В его понимании идеальный человек - «кредитоспособный, добропорядочный, долг которого рассматривать приумножение своего капитала как самоцель». На первый взгляд речь идет о чисто эгоистичной, утилитарной модели мира, когда «честность полезна только потому, что дает кредит». Но высшее благо этой этики в наживе, при полном отказе от наслаждения. Вебер считает, что честность, если она приносит кредит, столь же ценна, как и истинная честность.

Вебер замечает такую характерную особенность, что если рассматривать капитализм с точки зрения марксизма, то все его характерные черты можно обнаружить в Древнем Китае, Индии, Вавилоне, но всем этим эпохам не хватало именно духа современного капитализма. Там всегда была жажда к наживе, деление на классы, но не было нацеленности на рациональную организованность труда.

Исходя из этого, Вебер разделяет капитализм на «традиционный» и «современный», по способу организации предприятия. Он пишет, что современный капитализм повсюду натыкаясь на традиционный, боролся с его проявлениями. Автор приводит пример с введением сдельной оплаты труда на сельскохозяйственном предприятии в Германии. Так как сельхозработы носят сезонный характер, и во время уборки урожая необходима наибольшая интенсивность труда, то была проведена попытка стимулировать производительность труда за счет введения сдельной заработной платы, и соответственно, перспективы ее повышения. Но увеличение заработанной платы привлекало человека, порожденного «традиционным» капитализмом, гораздо менее чем облегчение работы. В этом сказывалось докапиталистическое отношение к труду.

Вебер считал, что для развития капитализма, необходим некоторый избыток населения, обеспечивающий наличие на рынке дешевой рабочей силы. Но низкая заработанная плата отнюдь не тождественна дешевому труду, даже чисто в количественном отношении производительность труда падает в тех случаях, когда не обеспечивает потребностей физического существования. Но низкая заработная плата не оправдывает себя и дает обратный результат в тех случаях, когда речь идет о квалифицированном труде, о высокотехнологичном оборудовании. Т. е. там, где необходимо и развитое чувство ответственности, и такой строй мышления, при котором труд становился бы самоцелью. Такое отношение к труду не свойственно человеку, а может сложиться лишь в результате длительного воспитания.

Таким образом, радикальное различие между традиционным и современным капитализмом не в технике, а в человеческих ресурсах, точнее, отношении человека к труду.

Идеальный тип капиталиста, к которому приближаются некоторые немецкие промышленники того времени, Вебер обозначал так: «ему чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, ему присущ аскетический образ жизни, сдержанность и скромность». Богатство дает ему иррациональное ощущение хорошо исполненного долга.

Отношение носителей новых веяний и церкви складывались достаточно сложно. К торговцам и крупным промышленникам церковь относилась достаточно сдержано, считая то, что они делают в лучшем случае только терпимым. Торговцы же, в свою очередь, опасаясь грядущего после смерти, старались задобрить Бога, посредством церкви, подарками в виде крупных сумм денег, передаваемых как при жизни, так и после смерти.

Вебер проводит глубокий анализ эволюции взглядов на занятие мирской деятельностью предреформенной церкви. Он сразу же оговаривается, что программа этических реформы никогда не стояла в центре внимания кого-либо из реформаторов. Спасение души, и только оно, было основной целью их жизни и деятельности. Этические воздействия их учений были лишь следствием религиозных мотивов. Вебер считает, что культурные влияния реформ в значительной своей части были непредвиденными и даже нежелательными для самих реформаторов.

Вебер проводит морфологический разбор слова призвание в немецком и английском языках. Это слово впервые появилось в Библии и далее оно обрело свое значение во всех светских языках народов, исповедующих протестантизм. Новое в этом понятии то, что выполнение долга в рамках мирской профессии рассматривается как наивысшая нравственная задача человека. В этом утверждении находит подтверждение центральный догмат протестантской этики против католицизма, отвергающий пренебрежение мирской нравственностью с высот монашеской аскеты, а предлагает выполнение мирских обязанностей так, как они определены для каждого человека его местом в жизни. Тем самым обязанность становится его призванием. Т. е. декларируется равенство всех профессий перед Богом.

Основные значимые догматы протестантизма:

Человек изначально грешен

До начала жизни все предопределено

Знак, о том, спасен ты или нет, можно получить лишь совершенствуясь, в своей профессии.

Послушание властям

Отрицание превосходства аскетического долга над мирским.

Примирение со своим местом в мире.

Протестантская церковь отменила выкуп грехов. Взаимоотношения Бога и человека были определены предельно жестко - есть избранные и есть не избранные, изменить ничего нельзя, но можно почувствовать себя избранным. Для этого необходимо, во-первых, тщательно исполнять свой профессиональный долг, а во-вторых, избегать наслаждений - и в совокупности это должно обеспечить рост богатства. Так появился веберовский предприниматель - трудолюбивый, инициативный, скромный в потребностях, любящий деньги ради самих денег.

Еще одним представителем новой исторической школы принято считать А. Шпитхофа, развившего теорию «Экономического стиля». По определению Артура Шпитхофа, экономический стиль -- это отличительная черта, подчеркивающая своеобразие форм, в которых осуществляется экономическая жизнь данной страны.

Новая историческая школа была представлена и другими концепциями и учениями, в числе которых была вульгарная идея «государственного социализма», с которым отожествлялась деятельность прусско-юнкерского государства Бисмарка. В 90-е годы XIX века в Германии появилось так называемое «социальное направление», лидеры которого Р. Штольцман, Р. Штамлер основой экономических процессов считали правовое отношения людей, происхождение которых они объясняли влиянием религии.

III. Историческая школа политэкономии как предшественница последующих направлений экономической мысли (маржинализма, неоклассицизма, институцианализма)

Явная неспособность новой исторической школы с её крайним эмпиризмом и националистической ориентацией противопоставить марксизму общую теоретическую систему привела к появлению и распространению в 70-90-х годах XIX века другого крупного направления вульгарной политэкономии - маржинализма. Его родоначальники - К. Менгер в Австрии, У. С. Джевонс в Великобритании, Л. Вальрас в Швейцарии и Франции - видели свою первоочерёдную задачу в создании концепции, в корне отличной от трудовой теории стоимости, надеясь тем самым выбить почву из-под марксистской политэкономии и одновременно заложить фундамент собственной доктрины. Трудовой теории была противопоставлена теория полезности, согласно которой величина меновой стоимости выводится из интенсивности потребности. Не новая сама по себе (у её истоков стояли мыслители XVIII века, такие как Э. Кондильяк и Ф. Галиани) теория полезности была усовершенствована с помощью предельного анализа, который и дал название новому направлению буржуазной политэкономии.

Первым шагом маржиналистов на пути к собственной концепции стала резкая критика подхода новой исторической школы. В ходе ставшего знаменитым «спора о методе», развернувшегося между двумя буржуазными течениями, маржиналисты заявляли о недопустимости сведения политэкономии и экономической истории, требовали изучения общих экономических закономерностей , независимых от национальной специфики, отстаивали плодотворность абстрактно-логического способа исследования и т.д. Это дало повод буржуазным историкам экономической мысли объявить У. Джевонса и К. Менгера наследниками Рикардо, защитившими и возродившими его традиции.

Одной из наиболее характерных черт методологии маржинализма является тезис об идеологической нейтральности анализа. С точки зрения его сторонников, развитие политэкономии классического периода тормозилось недостатком профессионализма. Экономической теорией занимались государственные деятели, журналисты, философы, вносившие в неё элементы политики, публицистики и морализирования. Она находилась в плену идеологических доктрин и была подчинена решению мелких сиюминутных вопросов.

Превращение политэкономии в подлинную науку, считали маржиналисты, предполагает освобождение её от влияния идеологии и отделение от конкретно-экономических дисциплин, таких, как коммерческая статистика, фискальная теория и т. д. Например, Л. Вальрас во всей совокупности экономических дисциплин выделял прикладную, социальную и чистую теорию, полагая, что поле деятельности учёного как такового ограничивается лишь последней. Чистая теория политэкономии предназначена для выведения универсальных закономерностей, независимых от места и времени; её отличительная черта, по словам Вальраса, состоит также в «совершенном безразличии к выводам… которые она делает в поисках истины».

Мнение Вальраса разделяли его английские и австрийские единомышленники. Чтобы подчеркнуть «не заинтересованность» своих исследований, маржиналисты отказались даже от самого термина «политическая экономия» в пользу нейтрального «экономикс» (economics). Первым это сделал У. Джевонс, а затем независимо от него А. Маршалл, которого поддержало большинство теоретиков Великобритании и США.

Институционалисты, как и представители новой экономической школы, исходили из наличия острых социальных противоречий капитализма и необходимости их реформирования. Они также скептически относились к абстрактному методу, предпочитали описанный подход к действительности. Наконец, еще одной важной чертой, сближавшей институционализм США с новой исторической школой в Германии, была эволюционистская точка зрения, т.е. признание изменчивости феноменов общественной жизни при отрицании качественных скачков в их развитии. Идея эволюционизма служила обоснованием социально экономических программ, выдержанных в духе более или менее умеренного реформаторства.

Во всем учении о хозяйственном этосе (Шмоллер) можно усмотреть зачатки концепций старого и особенно нового институционализма. Так, само понятие хозяйственного этоса близко неоинституциональному термину «институциональная среда», а описание роли государства похоже на трактовку некоторых новых институционалистов этого учреждения как организации, отвечающей, прежде всего за спецификацию и защиту прав собственности.

Новая историческая школа создала предпосылки для возникновения неоклассической теории, одним из основоположников которой считается Альфред Маршалл, основывается на преимуществе свободной конкуренции и естественности, устойчивости экономических, в частности производственных, процессов. Согласно неоклассическому направлению внешние корректирующие меры должны быть направлены лишь на то, чтобы устранить препятствия, мешающие действию законов свободной конкуренции, поэтому государственное вмешательство не должно ограничивать рынок с его естественными саморегулирующими законами, способными без какой-либо помощи извне достигнуть экономического равновесия.

Маршалл, построивший неоклассическую модель, отводил государству лишь косвенную роль в регулировании экономических процессов, считая государство дестабилизирующим фактором с безграничным ростом его расходов. Отдавая предпочтение лишь кредитно-денежной политике Центрального банка, не учитывая бюджетной и налоговой политики, неоклассицисты полагают, что таким образом будет создан эффективный механизм перераспределения дохода, обеспечивающий полную занятость и устойчивый рост национального богатства. Основная идея неоклассических теорий заключается в поисках методов снижения инфляции и предоставлении большего количества налоговых льгот корпорациям и той части населения, которая формирует потребительский спрос на рынке.

Заключение

исторический школа экономический маржинализм

В контрольной работе мы постарались описать основные заслуги наиболее ярких представителей новой (молодой) исторической школы, особенности их теорий. Последний пункт работы посвящен направлениям экономической мысли, предшественницей которым стали теории новой исторической школы, а именно маржинализму, институцианализму, неоклассицизму.

Теоретическое наследие новой исторической школы, несмотря на ее противоречивый характер, оказало значительное положительное влияние на дальнейшее развитие политической экономии. Заслуга ее представителей состоит в том, что они заложили основы экономической социологии, обосновав единство правовых, социальных и экономических отношений. В учении новой исторической школы находятся истоки социально-институционального направления политической экономии и частично кейнсианского учения.

Новая историческая школа была представлена и другими концепциями и учениями, в числе которых была вульгарная идея «государственного социализма», с которым отожествлялась деятельность прусско-юнкерского государства Бисмарка. В 90-е годы XIX века в Германии появилось так называемое «социальное направление», лидеры которого Р. Штольцман, Р. Штамлер основой экономических процессов считали правовое отношения людей, происхождение которых они объясняли влиянием религии.

Список использованной литературы

Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. От пророков до профессоров. - М.: Дело, 1996. Гл. 20.

Автономова В. И. История экономических учений. - М.: ИНФРА-М, 2006. - 784 с.

Покидченко М. Г., Чаплыгин И.Г. История экономических учений: Учебное пособие. - М.: ИНФРА - М, 2006. - 271 с.

Чепурин А.М., Киселева Е.А. Курс экономической теории: Учебное пособие. - Киров: АСА, 2003.

Вебер М. «Избранные произведения» - М.: Просвещение, 1990. с. 142.

Ядгаров Я.С. История экономических учений: Учебник для вузов. 3-е издание. -- М.: ИНФРА-М, 2000. - 320 с.

Козловский П. Этическая экономия как синтез экономической и этической теории // Вопросы философии. 1996, № 8. с. 70.

Левина Л. Основы экономической теории и экономических учений//Российский экономический журнал. - 1995. - № 4. -с. 99.

Размещено на Allbest.ru