Обзор теорий и моделей экономического развития
Сущность и основные теории экономического развития. Статическая линейная схема многоотраслевой экономики. Математическое представление рынка Вальраса. Нелинейный вариант динамической теории Кейнса. Особенности модели Солоу с непрерывным временем.
| Рубрика | Экономика и экономическая теория |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 07.08.2013 |
| Размер файла | 415,1 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
4
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Введение
Одной из наиболее актуальных проблем ренессанса политической экономии, безотлагательность которого в настоящее время никем не отрицается, является построение на новой концептуальной основе теории экономического развития, которая, и это хорошо известно, занимает ключевое место в системе политэкономических знаний.
По сути, политэкономия -- это теория экономического развития. Речь идет об одном из принципиальных отличий политэкономического анализа от прикладных исследований, где внимание акцентируется, прежде всего, на вопросах экономического роста. То же самое можно сказать и о теории economics, которую сейчас позиционируют как альтернативу политэкономии. Показательно в этом то, что в одном из последних изданий "Economics" П. Самуэльсона и В. Норд-хауза (1989 г.) проблема экономического развития вообще не рассматривается.
Понятие "development" отсутствует даже в "Glossary of Terms", где приводится только понятие "developed countries", что, естественно, имеет иной подтекст.
На сложившейся ситуации сказывается, прежде всего, абсолютизация неоклассических принципов теории экономического равновесия, которая статична по содержанию.
В свое время Й. Шумпетер попробовал вырваться из тисков этого ограничения. Сущность его классической работы "Теория экономического развития" сводилась к "поиску силы", формирующейся в рамках экономической системы и, по выражению ученого, "непосредственно ее изменяющей". В этом поиске И. Шумпетер опирался, как отмечал он сам, на "Капитал" К. Маркса, где экономическое развитие рассматривается как "специфически обусловленный самой экономической системой процесс".
Однако соответствующий поиск лишь частично коснулся экономических исследований, где продолжают доминировать давным-давно девальвированные принципы экономического и технологического детерминизма, приоритеты homo economicus. В итоге у нас есть все основания для констатации того, что и сегодня новая парадигма "development studies", которая бы отражала реалии современных экономических преобразований, в частности -- растущую самодостаточность человека, реализацию его креативного потенциала не только в качестве субъекта, но и в качестве непосредственного объекта экономического процесса, соответственно, прогрессирующую социологизацию экономического пространства, его дематериализацию, остается не сформированной. Сошлемся в этом на мнение Э. Морена. "Развитие, которое рассматривается исключительно как технический и экономический процесс, включая и устойчивое развитие, -- писал по этому поводу в 1999 г. выдающийся французский социолог и философ, -- превращается в ничто; такое развитие не выдерживает критики. Нам необходимо более богатое и сложное понимание развития".
Вместе с тем поднятая теоретическая проблема уже давно вышла за рамки чисто академической тематики. Человечество едва ли не впервые в своей истории столкнулось с жестким ограничением потенциала своего развития и соответственно экономического роста. Как отмечает известный российский ученый М. Чешков, речь идет о ситуации, генерируемой в пределах треугольника "развитие -- выживание -- катастрофа".
Собственно, эта идея получила подтверждение и на Всемирном экономическом форуме в Давосе (январь 2012 г.), прошедшем под лозунгом "Великая трансформация: формирование новой модели развития". В этой связи хотим привлечь внимание к научным публикациям ученых постнеклассического и постмодернистского направлений теории, в которых, вопреки их концептуальной противоположности, поднимаются принципиальные проблемы соответствующей тематики.
Именно эти аспекты теории экономического развития, по нашему мнению, наиболее дискуссионны, следовательно, заслуживают особого внимания.
1. Теории экономического развития
экономический рынок солоу
1.1 Развитие как творческий процесс
Стержневая идея нашего анализа сконцентрирована в этом подзаголовке.
Мы будем говорить об общетеоретических основах нового канала экономического процесса, не только субъектом, но и одновременно объектом которого является интегрированный в экономическую систему человек. В данном случае понятие "развитие" рассматривается как "положительное изменение сущностных сил человека" (В. Васильчук), накопление и реализация его творческого потенциала.
Речь идет об антропосониоцентристской определенности рассматриваемой модели экономического развития, в которой функцию энергетического начала берут на себя человек, творческая личность, ее бесконечное стремление к новому, порожденное генетикой человека, отображающее его сущностное определение. В теории В. Вернадского энергетика человека -- консолидирующая основа ноосферы. Она реализуется как геологическая сила, как энергия науки, человеческой культуры, как креативность, связанная с психической деятельностью человека, с развитием его сознания и разума.
Модель экономического развития, о которой идет речь, имеет двойственную специфику. Она объединяет в себе объективные и субъективные начала, траектории самоорганизации экономического процесса и в то же время его целенаправление. Механизмы самоорганизации обеспечивают функционирование экономики на основе имманентной рефлективности, собственных жизненных принципов.
Речь идет о механизме спонтанного порядка (spontaneous order), самообеспечении предельного равновесия экономической системы, сбалансированном кругообороте ее структурных элементов, воспроизводстве их жизнеспособности в определенных пространственных и временных параметрах.
Механизмы самоорганизации присущи не только экономической реальности. Способность к эволюционному саморазвитию, которое реализуется на основе собственного энергетического потенциала, -- фундаментальный признак системного строения мира в целом. "Что такое эволюция -- теория, система, гипотеза?" -- задает вопрос П. Тейяр де Шарден и формулирует следующий ответ: эволюция есть "нечто гораздо большее, чем все это: она -- основное условие, которому должны подчиняться и удовлетворять все теории, гипотезы, системы, если они хотят быть разумными и истинными. Свет, озаряющий все факты, кривая, в которой должны сомкнуться все линии, -- вот что такое эволюция". Вряд ли можно не согласиться с таким определением. Другое дело, что каждая историческая эпоха порождает свои проблемы, касающиеся определения специфических особенностей эволюционного саморазвития.
В этой связи уместно отметить, что принципа саморазвития придерживался и К. Маркс. Опираясь на идеи А. Смита, он, естественно, был последователен в своем отношении к двум наиболее значимым научным открытиям ученого -- трудовой теории стоимости и теории самоорганизации экономики. "Я смотрю на развитие экономической общественной формации, -- отмечал К. Маркс в первом томе "Капитала", -- как на естественноисторический процесс". Знаменитые схемы расширенного воспроизводства, представленные в третьем томе "Капитала", отражают именно эту логику -- логику спонтанной самоорганизации экономики.
В то же время мы должны учитывать ограниченности механизмов экономической самоорганизации. Они не отражают инновационную логику развития, лишены целенаправляющей функции, подчеркивают принципы формирования спонтанного равновесия экономической системы в ее статическом состоянии. Именно эта статичность стала, как мы уже отмечали, предметом критики экономической теории классической и неоклассической школ со стороны Й. Шумпетера. Рынок в работах А. Смита и Д. Рикардо слеп. Его функционирование непосредственно не связывается с определениями ориентиров, касающихся достижения некоего комплекса целей экономического развития. Спонтанный отбор осуществляется рынком по принципу "сегодня на сегодня" лишь с учетом текущих результатов, состояния экономической системы "на данный момент". Достигаемая рынком упорядоченность не содержит в себе определенной цели.
Представители неоклассической школы экономической мысли не смогли преодолеть соответствующую ограниченность теоретических взглядов своих предшественников. В теории общего экономического равновесия Л. Вальраса, которого Й. Шумпетер считал "величайшим экономистом", представлен "замкнутый кругооборот", в котором функцию целенаправляющего развития берут на себя внешние факторы. Указывая на выдающееся значение теории экономического равновесия Л. Вальраса и приравнивая ее к научному наследию Дж.М. Кейнса, Й. Шумпетер в то же время акцентирует внимание на ее "пассивности". Лишенная внутренних источников развития, экономическая жизнь в соответствующей интерпретации "всего-навсего приспосабливается к тому влиянию, которое оказывают на нее природа и общество".
Выдающимся научным вкладом Й. Шумпетера в методологию экономического анализа стало обоснование теоретической модели инновационного развития как внутридетерминированного процесса. "Внутри экономики, -- отмечает ученый, -- формируется источник энергии, вызывающий нарушение равновесия". Таким источником является энергетический потенциал предпринимателя-новатора, который, в отличие от "просто хозяина", проявляет способность к творческому разрушению, "делать не так и не то, что делают другие", формировать "новые комбинации факторов производства" и тем самым изменять устоявшийся ход воспроизводственного процесса.
В этих определениях принципиально значимы акценты не только на внутренней интегрированности механизмов инновационного развития, но и на их целенаправляющей функции, что не всегда учитывается. Между тем целенаправляющая функция -- основа инновационного развития. Развитие как выход за рамки существующих институциональных и организационных определений, создание новых форм и утверждение нового качества экономической реальности всегда корреспондирует с реализацией определенной цели. Это общепризнанное правило. Экономика не может быть исключением из него. Экономика -- это не просто кругооборот, а одновременно функционально направленный механизм утверждения нового. Жизнеспособность экономики определяется не только и не столько ее способностью к самоорганизации, сколько потенциалом динамического самообновления, способностью к целенаправленному развитию. Другое дело -- степень и субъектная специфика этой урегулированности, которая на каждом этапе экономического развития, естественно, системно изменяется, наполняется новым содержанием. Это происходит и в современных условиях. Новая парадигма экономического развития в первую очередь представляет собой переход от преимущественно инерционной рыночной самоорганизации экономики к ее развитию на основе укрепления ноостических начал, формированию нового (предельного) типа экономического роста.
Мы настаиваем на антропосоциоцентристской специфике данной парадигмы, на том, что концептуальной основой ее характеристик является принципиальное уточнение места человека в экономике, его определение как реального центра, начала и непосредственной цели экономического процесса, его субъекта и одновременно объекта. Отображением такого сочетания цели и функции является обусловленная всем ходом общественно-цивилизационного прогресса растущая самодостаточность людей, принципиально новые параметры свободы выбора, возможности углубления которых в пределах канонической экономики в значительной мере исчерпаны. В новой системе отношений человек перестает быть частичкой экономики и превращается лишь в ее функциональный "кирпичик". Экономика же, наоборот, становится тем, чем в действительности является констатирующий ее человек. Такая экономика перестает быть гомогенно унифицированной, ее доминирующим началом есть ориентированные на человека горизонтальные связи, гетерогенность. В настоящее время это уже не лозунг, а реальность, с которой нельзя не считаться. Как засвидетельствовал проходивший в этом году форум в Давосе, мировая политическая и экономическая элита начинает все больше осознавать данную истину.
Важно понять и то, что отмеченный вектор эволюции не сужает, а, наоборот, расширяет энергетический потенциал экономики. Все более понятным становится то, что энергетический потенциал системно унифицированной экономики фактически достиг предела своих возможностей. Новые пласты незадействованной энергетики человека размещаются не в плоскости нового цикла системной интеграции и унификации, как на этом продолжают настаивать отдельные политики и ученые, а на противоположном фланге -- в бескрайних просторах индивидуального, в сфере идентификации свободы как олицетворения реальной индивидуальности. В соответствии с этим ослабляется дееспособность крупных экономических формирований, которые обычно позиционировались как "символы" индустриализма. Эпоха доминантности "массивного" остается в прошлом. Как пишет 3. Бауман, "теперь быть меньшим, более легким и более подвижным -- это признак совершенства и прогресса".
1.2 Прогрессирующая дематериализация экономического пространства
Новая парадигма экономического развития, методологические принципы которой мы стремимся обосновать, -- это составляющая теории прогрессирующей дематериализации экономического пространства.
Речь идет не о механическом отрицании (по чьему-то проекту) экономики в ее каноническом, то есть исключительно материальном контексте. Суть проблемы состоит в другом: соответствующая экономика переросла себя; она достигла (в своей потенции) такого уровня совершенства, когда теряется смысл ее дальнейшего развития на существующей основе. Это сказывается на трансформационных процессах: экономика перестает понимать саму себя -- деформируются ее информационная и рефлексивная функции, принципы равновесия, рациональные начала.
Как результат, растет значимость субъективных основ экономики, прогрессирует гуманизация экономического пространства, в конце концов, формируется новый тип экономической реальности -- антропосоциоцентристская экономика, в которой социальное и экономическое пространства не просто обусловливают друг друга, но и представляют собой неделимую системообразующую целостность. Новый генотип экономического развития мы связываем со становлением именно такой парадигмы экономики, экономики, которая размещается "по ту сторону собственно материального производства" (К. Маркс). Экономическая теория столкнулась с системной неаргументированностью, прежде всего, этих, фундаментальных по своей методологической нагрузке, процессов.
Речь идет не только о расширении трактовки параметров экономического пространства, но и о новых акцентах в определениях его результативности. Для антропосоциоцентристской экономики интерес представляет не столько чисто экономическая (в канонической определенности), сколько социально-экономическая эффективность, социально-экономическая открытость и равновесие, последовательная гуманистическая (человекоутверждающая) направленность.
В этой системе координат регулирующую функцию приобретают морально-этические детерминанты, реализующие себя как неформальные регуляторы, то есть мы говорим о своеобразном "масштабе моральных оценок", которые в системе социально-экономических отношений выступают в качестве "регуляторной идеи", конкретизирующей границы возможного и невозможного в экономике.
Конечно, не существует и не может существовать общего для всех времен и народов определения сути морально-этических приоритетов, которым должна подчиняться экономика. В соответствии с христианскими ценностями, С. Булгаков выделял морально-этические доминанты, которые позиционировал, прежде всего, как гарантии свободного развития человека. Мы имеем в виду признание за каждой личностью равного и абсолютного достоинства, реализацию в экономической деятельности заповеди любви к ближнему, социальной справедливости и толерантности, требование как можно более полного утверждения прав и свобод личности и т. д.
Соответствующий "масштаб моральных детерминант" был актуален и на предыдущих этапах развития, однако в наши дни, как нас на каждом шагу в этом убеждают общественно-экономические реалии, его значимость на порядок весомее.
Экономическая наука должна найти в себе методологические ресурсы для органичной интеграции в системные определения своего теоретического анализа и очерченных позиций. Это важно с точки зрения не только формирования в обществе экономической культуры и экономического мышления, но и экономической практики, обеспечения действенности экономической политики, динамизма экономического развития, имеющийся потенциал которого в настоящее время во все большей степени ограничивается социальными и морально-этическими факторами роста.
Следует учитывать и то, что система социальных, психологических, моральных и этических отношений намного сложнее, чем чисто экономических. Эта сложность связана с многоцелевой определенностью социального, тогда как экономика в своих канонических обобщениях моносистемна. Наконец, она подчиняет свои детерминанты одноцелевым определениям -- получению "большего за меньшее". В этом смысле доминантность социального (в его широком контексте) -- это путь не упрощения (как может показаться на первый взгляд), а существенного усложнения всей системы общественных, в том числе экономических, отношений.
Анализируя эти процессы, мы осознаем, что прогрессирующая дематериализация экономики, ее вступление в новую полосу системных преобразований -- это не механическое отрицание, а логическое продолжение экономики техногенной (индустриальной) цивилизации, конструктивный тип ее прогресса, инновационного развития.
Постматериальная реальность -- это не "внешняя" по отношению к канонической экономике реальность. Системную определенность формирующегося экономического пространства характеризуют растущая открытость, многоуровневая целостность, синергетичность и коммуникативность. В этом пространстве размещается и сфера материального производства, ценности которого не девальвируются, а только встраиваются в качественно новую систему экономических ориентиров. Следовательно, речь идет о корреляции доминирующего начала экономики, исходной точкой которой становятся гуманистические ценности и ориентиры, о формировании новой многоструктурной по своим функциональным характеристикам экономики, фокусирующейся на антропологическом измерении своих результатов, экономики, в которой человек находит себя, воспроизводит себя не только как субъект, но и как объект продуцирующего процесса. Еще одна принципиальная определенность состоит в следующем: с проблемой утверждения антропосоциоцентристской экономики связан ряд вопросов, касающихся ноостических процессов, прогрессирующего расширения сферы разума, сознательного.
Эти процессы в свое время были всесторонне обоснованы А. Бергсоном, В. Вернадским и П. Тейяром де Шарденом и сейчас привлекают внимание научной общественности. Речь идет о фактическом ренессансе теории ноогенезы, об оценке нашей эпохи как такой, где ноостические преобразования приобретают критические параметры, становятся реально ощутимыми, переходящими из сферы чисто академических оценок в практическую плоскость. В настоящее время для каждого непредубежденного аналитика очевидна растущая актуальность соответствующих обобщений: достигнув своего мыслящего состояния, жизнь, общество в целом, в том числе и экономика, не могут реализовываться структурно, не поднимаясь на более высокие ступени сознательного. Мы имеем в виду принципиальную закономерность, согласно которой развитие отождествляется с системным углублением сознательного, сводится де-факто к этому процессу. Углубление сознательного становится критерием развития, служит его мерой.
Постановка проблемы, касающейся действенности нооэкономических тенденций, -- это не игра в дефиниции. Ее безотлагательность определяется набирающим обороты усложнением экономического процесса и поиском адекватных механизмов его уравновешивания. Накопление все большей сложности формирует фундамент генерации жизни, является ее сутью, основой экспансии сознательного. Экономика в своей эволюции отображает эту закономерность.
В данном контексте нооэкономические процессы корреспондируют с формированием онлайновской сетевой Интернет-экономики, экономики знаков -- "кибернетической экономики с электронной нервной системой" (М. Кастельс). В нашем понимании информационная сеть в этом случае интерпретируется как эксклюзивный инструментарий нооэкономики. Американский ученый Э. Девис называет утверждение экономического киберпространства, в котором циркулируют только символы и знаки, началом "второго мира", который должен "изменить наш материальный мир".
В настоящее время сетевые нооэкономические структуры оцениваются как наиболее перспективная форма воспроизводства экономических коммуникаций. Формируя виртуальное экономическое пространство, они реализуются как кластеры экономических отношений, приоритетным началом которых является расширенное самовоспроизводство информации и знаний, приобретающих статус доминирующего производственного ресурса, основной формы богатства. В этом смысле ноосетевая экономика органично вписывается в концепцию экономики человека, которую М. Кастельс идентифицирует как экономику "персонифицированных отношений", экономику "сетевого индивидуализма", "я-центрированных сетей".
Наиболее дискуссионной в этом отношении является проблема рыночных трансформаций.
В экономической литературе все большее распространение получает точка зрения, согласно которой развитие сетевой экономики оценивается как отрицание рынка. Такая позиция требует принципиальных уточнений. Мировой экономический кризис 2008--2009 гг. и его нынешняя эскалация -- это чрезмерность не рынка, а государства, беспрецедентный рост государственного потребления как антипода рынка.
Так, в 2009 г. государственные расходы в странах зоны евро достигли 51,5% ВВП, и этим все сказано. Наиболее наглядно это демонстрирует положение в Ирландии, где в 1997--2001 гг. соответствующий показатель составлял 33,9%, а в 2010 г. -- 66,8%.
О каких обвинениях в адрес рынка в этой ситуации может идти речь?
Но дело не только в этих параметрах. Рассматривая поставленный вопрос, не следует забывать о том, что именно рынок выступает в экономике как ячейка разума, как живой организм, отличающийся высокой адаптивностью, способностью не только накапливать информацию, но и адекватно реагировать на ее флуктуации, самосовершенствоваться. Когда речь идет об ощутимом ослаблении в современных условиях когнитивной функции рынка, то следует учитывать, с одной стороны, системную неадекватность его нынешних институциональных определений, а с другой -- смысловое и семантическое несоответствие реалиям новой экономики информационных потоков, механизмов их идентификации и измерения, логически-понятийных конструкций. Наконец, мы должны осознавать, что инновационные возможности рынка проявляются на расстоянии от равновесия. Чем дальше от равновесия, тем рынок становится инновационно более дееспособным, усиливаются его обратные связи с нерыночными, прежде всего социальными, политическими и духовными, факторами развития экономики.
На этой основе актуализируются механизмы самосовершенствования -- рынок становится не только сложнее, но и структурно дифференцированнее и гибче.
Соответствующие процессы происходят и в наши дни: под влиянием описываемых нами экономических трансформаций рынок раздваивается.
На уровне традиционной экономики действуют механизмы конкурентного рынка, а трансакции формирующейся новой социоэкономики, в свою очередь, все в большей степени демонстрируют функциональную неадекватность конкуренции, и с этим нельзя не считаться. Альтернатива этому -- новая (параллельная) функциональная модель рыночных отношений -- конвергентный рынок. Следовательно, есть основания говорить о еще одной очень значимой проблеме методологического переосмысления действующей теории экономического развития.
В этом контексте речь идет о механизмах трансакций нематериальных ценностей, прежде всего знаний и информации как основного производственного ресурса постиндустриальной эпохи, ценностей, не подчиняющихся законам редкости и предельной полезности, а следовательно, и конкуренции. Соответствующую функцию принимает на себя конвергенция, которая становится действенной в первую очередь как атрибут отношений партнеров по "производству" информации и знаний, приумножению интеллектуального богатства, как инструмент обмена "доверия на доверие", механизм накопления и реализации социального капитала. П. Тейяр де Шарден называл конвергенцию "высшей ступенью гармонизированной социальности", "синтезом центров", отношениями "Я" с другим "Я". Если конкуренция унифицирует, то конвергенция дифференцирует, выступает механизмом вариационности экономического развития, его гетерогенизации. В данном случае взаимодействующие субъекты не поглощают друг друга, не утрачивают свою оригинальность, а, взаимообогащаясь, сохраняют свою уникальность, остаются самими собой. Растущая актуализация этих позиций определяется логикой современных общественных трансформаций, несущих на себе признаки межсистемных преобразований. Следовательно, говорить о новой парадигме теории развития можно только с учетом метасистемной специфики отмеченных преобразований.
1.3 Принципы межсистемных трансформаций
Актуальность метода межсистемных трансформаций состоит в том, что на его основе формируются методологические предпосылки переосмысления механизмов возникновения в экономическом процессе инновационно "нового".
Каноническая методология рассматривает этот вопрос, опираясь на принципы так называемой линейной логики, согласно которой "возникающее" ("новое") оценивается с позиций существующего -- как его продолжение, самообогащение. Метод межсистемных трансформаций основывается на противоположном. Его фундамент составляет логика нелинейной динамики, при которой "новое" выступает не как системно детерминированное, а как альтернативная вероятность (возможность). В этом случае преемственность и самообогащение системы в их функциональном измерении утрачивают свою ведущую значимость. Преемственность уступает место ситуации хаоса и бифуркации. Кризисы межсистемных трансформаций становятся воплощением именно такой логики, изменениями, происходящими не согласно традиционной циклической динамике "равновесие -- кризис -- восстановленное равновесие", а согласно более сложной логике: "порядок -- бифуркация и хаос -- качественно новый порядок". "Новое" возникает из бифуркации и хаоса, то есть из переходного, системно не определенного состояния.
Понятно, что в таких условиях меняется конфигурация взаимозависимости между действительным (реальным) и будущим. В процессе метасистемных циклов будущее перестает быть предсказуемым; оно больше не основывается на принципах теперешнего.
Как результат, во-первых, утверждается принцип необратимости процессов; во-вторых, нарушается временная симметрия; в-третьих, прекращают действие присущие предыдущей системе принципы причинно-следственного детерминизма, рационального развития, общественного равновесия, формирующие фундамент экономической методологии. Наконец, экономика в своих трансформациях приобретает признаки развития сложных неупорядоченных диссипативных (рассеянных) синергетических систем. Рассмотрим базовые определения этих процессов с акцентами на тех аспектах метаэкономических преобразований, которые непосредственно связаны с новациями в экономической методологии и обусловливают безотлагательную необходимость переосмысления ее базовых конструкций.
Мы исходим из того, что разграничение трансформационных процессов, реализующихся в рамках циклической амплитуды одной конкретно определенной системы (эпоха индустриализма, капитализм, рыночные отношения или другое), и межсистемных преобразований имеет, вне всякого сомнения, не только важное теоретическое, но и прикладное значение. По всем признакам кризис 2008--2009 гг. представляет собой одно из проявлений метасистемного кризиса. Между тем практически вся имеющаяся теоретическая база анализа цикличности основывается на моделировании экономических трансформаций, происходящих в рамках конкретно определенной системы, отражающих историческую этапность именно такого типа развития.
Теория "длинных волн" Кондратьева не является исключением. В ее основе лежит логика "больших циклов" эпохи индустриализма. Ее "подстраивание" (как это имеет место во многих исследованиях) к анализу современных глобальных экономических преобразований не может быть результативным. В настоящее время человечество переживает системные преобразования, отрицающие логику индустриализма, являющиеся ее противоположностью.
Мы говорим о смене общественно-исторических эпох, переходе не просто от индустриального к постиндустриальному, а от материально детерминированного к трансматериальному способу производства, от "царства необходимости" к "царству свободы", от предыстории к действительной истории развития человечества. Мы ведем речь об эпохе, в процессе становления которой "меняется все" (Э. Тоффлер). С учетом этого совершенно естественна, по нашему мнению, постановка И. Валлерстайном вопроса о "конце знакомого мира", завершающей стадии развития современной миросистемы, которая, достигнув точки бифуркации, "вряд ли будет существовать через пятьдесят лет".
Еще категоричнее в своих выводах российский ученый А. Неклесса, который отмечает, что сейчас человечество шаг за шагом приближается к "центру циклона -- крупномасштабному транзиту, который изменит не только политические, правовые, экономические основы практики, но и непосредственно восприятие человечеством базовых ценностей природы и бытия. В этом контексте набирающее силу постиндустриальное общество он рассматривает как заключительное звено современной цивилизации и одновременно как первую ступень или, возможно, и предступень какой-то еще не понятной нам, не осмысленной наукой "фундаментальной цивилизационной альтернативы", как контур "постцивилизационной эпохи". Известный украинский философ С. Крымский рассматривал эту эпоху как постисторию.
Все эти оценки подтверждают актуальность теоретических обобщений, касающихся логики межсистемных трансформаций, принципы которой мы пытаемся смоделировать. Современные вызовы в мировой экономике, которые пока еще остаются не осмысленными наукой, размещаются в плоскости этой логики.
Анализируя механизмы межсистемных трансформаций, мы акцентируем внимание, прежде всего, на конструктивной функции бифуркации, ее инновационной направленности: сущностные общественно-инновационные, в том числе экономические, трансформации возможны только в активной фазе развития системы.
Экономика не может быть исключением.
Ее базовая тенденция -- не отрицание "рационального разума", а, наоборот, его экспансия и самосовершенствование. С этих методологических позиций следует оценивать и формулу "ratio сходит со своего пьедестала". Речь должна идти об отрицании не ratio вообще, а материально детерминированного ratio, ratio системно унифицированной личности, ratio неперсонифицированного "Я", ratio homo economicus. В новых условиях соответствующую миссию берут на себя персонифицированная рациональность, рациональность самоидентификации и самоутверждения собственного "Я", метафизическая по своему философскому содержанию рациональность, берксоновская рациональность креативной личности.
В этой системе взаимозависимостей важна и другая линия анализа, которую отстаивает всемирно известный немецкий философ Ю. Хабермас, различающий два вида рациональности: ориентированную на успех и на взаимопонимание. Ученый вводит понятие "коммуникативная рациональность". Речь идет о рациональности "согласия". "интерсубъективных отношений", рациональной модели горизонтальных отношений между социализированными субъектами. "Коммуникативный рациональный разум, -- отмечает ученый, -- выражает себя в децентрализованном понимании мира". Когда мы говорим о приоритетности горизонтальных связей в экономике, о растущей значимости отношений конвергенции, то совершенно логичной будет их взаимозависимость с принципами "коммуникативного рационализма".
Соответствующую методологическую взаимозависимость мы видим и в современных определениях экономического равновесия, центральным звеном которого во все большей мере (в зависимости от степени его цивилизационной зрелости) становится воспроизводство (расширенное) богатства личности.
Речь идет о нелинейном (динамическом) равновесии диссипативного типа, которое характеризуется, во-первых, приоритетностью горизонтальных (прямых и обратных) связей; во-вторых, доминированием принципа самоорганизации каждого отдельного сегмента экономической системы, развивающегося на собственной основе и подчиняющегося автономным закономерностям; в-третьих, утверждением отношений, не поддающихся унифицированной логике экономической полезности, выходящих за грани экономического детерминизма, являющихся постматериальными, индивидуализированными.
В конце концов, мы исходим из того, что определяющим в соответствующей модели равновесия является не столько взаимозависимость воспроизводственных факторов экономики, сколько формирование баланса социальных, духовных и экономических составляющих общественного процесса, баланса между свободой и креативностью личности, которая всегда коллективно ассоциирована.
Что касается равновесия чисто экономических факторов (с, v, т), то оно реализует себя как равновесие второго, производного, порядка.
Мы понимаем, что экономической науке предстоит пройти достаточно долгий путь, чтобы не только придать этим методологическим обобщениям системную (прежде всего политэкономическую) определенность, но и перевести их на язык прикладных обобщений. То же самое можно сказать и о корректировке практики экономических реформ в Украине, о которых мы можем говорить только в концептуальном (мировоззренческом) контексте.
К тому же мы имеем в виду процессы, сочетающие в себе не только действующие, но и метасистемные (трансцендентные) элементы экономической реальности, которые еще только зарождаются, а следовательно, их нельзя оценивать с позиций существующей практики.
Принцип "практика -- критерий истины" здесь неуместен. Однако это, по нашему убеждению, ни в коей мере не девальвирует значимость поднятых проблем.
2. Модели экономического развития
2.1 Модель Леонтьева. Статическая модель
Рассмотрим статическую линейную модель многоотраслевой экономики. В основе модели лежат следующие предположения:
1) В системе экономики производятся, продаются, покупаются, потребляются и инвестируются n продуктов;
2) Каждая отрасль является «чистой», т. е. производит только один продукт;
3) Производственный процесс в отрасли - это преобразование некоторых типов продуктов в какой-то один продукт. Таким образом, если для производства единицы j-го продукта надо затратить aij единиц i-го продукта, то выпуск л единиц j-го продукта потребует л aij единиц i-го продукта.
Таким образом, независимо от масштаба производства удельный выпуск и соотношение затрат всегда постоянны.
Валовой выпуск i-го продукта за год распадется на две части: на производственное потребление и на конечное (не производственное) потребление.
Из предположений следует производственное потребление i-го продукта всеми отраслями равно ? aij хj, поэтому чистый выпуск i-го продукта составит
(2.1)
Если прировнять чистый выпуск каждого i-го продукта конечный спрос на него yi, то образуется система уравнений:
(2.2)
Которая и составляет модель Леонтьева.
Конечный спрос yi состоит из конечного потребления, экспорта и инвестиций. Но в самой модели величины yi мыслятся как экзогенно заданные. Поэтому при заданных yi, i=1, … , n, n линейных уравнений модели Леонтьева позволяет определить n отраслевых выпусков xi, i=1, … , n.
Величины yi, xi могут быть представлены в натуральных или стоимостных единицах измерения, в соответствии с этим различают натуральный или стоимостный межотраслевые балансы.
Система (2.2) - это система n линейных уравнений с n неизвестными xi, i=1, … , n, которая является хорошо изученным объектом линейной алгебры. Однако система описывает отраслевую структуру экономики и поэтому обладает следующими свойствами: коэффициенты прямых затрат aij, объемы конечного спроса yi и валовые выпуски xi - неотрицательны.
Система (2.2) называется работоспособной или продуктивной, если разрешима в неотрицательных xi.
Двойственной к системе (2.2) называется следующая система линейных уравнений для цен продуктов pj.
(2.3)
Где - добавлена стоимость на единицу выпуска j-й отрасли.
Поскольку - сумма издержек на единицу выпуска j-й отрасли, то в левой части уравнений (1.2) - чистый доход от единичного выпуска j-й отрасли, который приравнивается к добавленной стоимости .
Система (2.3) - прибыльная, если она разрешима в неотрицательных , j = 1, … , n. Так же известно , что продуктивность (2.2) и прибыльность эквивалентны: из продуктивности системы следует прибыльность и наоборот.
Система (2.3) может записана и в виде матрицы:
(I - A)x = y, (2.4)
Где I = In - единичная матрица с размерами
Из следует, что продуктивность эквивалентно неотрицательной обратимости матрицы (I - A) . если одно из условий выполняется, то
x = (I - A)-1y, (2.5)
причем .
Обозначим через N множество номеров отраслей N = {1, … , n}. Подмножество отраслей S изолировано, если aij = 0 для , т. е. отрасли не
( 2.6)
Где А1 - квадратная матрица с размерами , отвечающая отраслям S; А3 - квадратная матрица с размерами , отвечает отраслям S.
Технологическая матрица называется неразложимой, если ее нельзя путем перестановок строк и столбцов привести к виду (2.6). Неразложимость А означает, что каждая отрасль косвенно использует продукцию всех отраслей.
Таким образом, если модель Леонтьева продуктивна, то для любого вектора спроса однозначно определяется неотрицательный вектор валового выпуска х по формуле:
(2.7)
Для производства данного объема конечного спроса у необходимо затратить Ау продуктов, но сначала их надо произвести, для чего понадобиться А2у продуктов и т.д.
Матрица А* = (I -A)-1 > 0 называется матрицей полных затрат, т.к.
х = (I -A)-1у= А*у. (2.8)
Каждый ее коэффициент aij показывает, сколько надо произвести единиц i-го продукта на единицу j-го конечного продукта.
2.2 Математическая модель рынка. Модель Вальраса
Основными условиями модели Вальраса являются:
1. дезагрегированность участников рынка (рассматриваются отдельные потребители и отдельные производители);
2. совершенность конкуренции;
3. общность равновесия (рассматривается равновесие по всем товарам сразу, а не по отдельным товарам).
Предположим, что на рынке продаются и покупаются товары двух видов: готовые товары, являющиеся продуктом производства (товары конечного потребления) и производственные ресурсы (первичные факторы производства). Таким образом, рассматривается «расширенное» пространство товаров , где n = n1 + n2 - число видов всех товаров, n1 - число видов товаров конечного потребления, а n2 - число видов производственных факторов. Обозначим:
k - индексы видов товаров (),
i - индексы потребителей (),
j - индексы производителей (),
- вектор цен товаров.
Так как потребитель, как участник рынка, не занятый в производстве, может продавать имеющиеся ресурсы, а производитель, занятый в производстве, продает свою готовую продукцию и покупает ресурсы. Таким образом, каждый i-й потребитель характеризуется:
· начальным запасом товаров ,
· функцией дохода ,
· вектор - функцией спроса на продукты производства со значениями из .
Каждый j-й производитель характеризуется:
· вектор - функцией предложения готовой продукции со значениями из ,
· вектор - функцией спроса на ресурсы со значениями из .
Следовательно, , где - производственная вектор - функция j-го производителя . С учетом всего выше сказанного, математической моделью рынка является совокупность элементов:
(2.8)
где - пространство товаров,
- пространство цен,
N = l+m - количество участников рынка.
Вектор p=(p1,..,pn) содержит цены, как товаров, так и затрат.
Доход каждого потребителя предполагается состоящим из двух слагаемых:
· выручка от продажи его начального запаса товаров , ,
· доход от участия в прибыли производственного сектора , который в свою очередь складывается через приобретение ценных бумаг, инвестиционной и трудовой деятельности.
Таким образом:
.
Рассмотрим вектор - функцию, и назовем ее производственным планом j-го производителя:
,
Следовательно, прибыль производителя выражается функцией
.
Считается, что вся прибыль производственного сектора распределяется между потребителями и поэтому
.
Функция спроса на товары конечного потребления являются результатом оптимизации функции полезности i - го потребителя при заданном доходе . Соответственно считаем, что значения функции спроса на затраты и функции предложения выпуска является результатом решения соответствующих задач по оптимизации прибыли j - го производителя при ценах p.
Введем понятия совокупного спроса и совокупного предложения.
Определение 5 .Вектор - функция
называется функцией совокупного (рыночного) спроса, где первая сумма выражает общий спрос на товары конечного потребления, а вторая - общий спрос на ресурсы.
Определение 6. Вектор - функция
.
При таком определении смысл совокупного спроса и предложения соответствует их формированию на основе решения соответствующих индивидуальных экстремальных задач для потребителей и производителей.
Определение 7.Набор векторов называется конкурентным равновесием на рынке , если и D()=S(), где - равновесный вектор цен.
Из построенной по Вальрасу модели рынка вытекает следующий вывод. Чтобы найти равновесный вектор цен, надо:
1. Записать все соотношения оптимальности для каждой индивидуальной задачи потребителя по оптимизации его функции полезности и для каждого индивидуальной задачи производителя по оптимизации его прибыли;
2. Дополнить их формулой дохода потребителя;
3. Записать условие распределения все прибыли среди потребителей;
4. Записать равенство S(p)=D(p);
5. Решить полученную систему уравнений относительно искомого вектора равновесных цен.
2.3 Динамическая модель Кейнса
Согласно постулату Кейнса, выведенному из уроков кризиса 1929-1934 гг., «предприниматели производят не столько, сколько захотят, но столько, каков спрос». Если предположить, что спрос будущего года формируется в текущем году, то предприниматели спланируют производство будущего года в соответствии с прогнозируемым спросом.
В рассматриваемой модели роль единственной эндогенной переменнойY, изменяющейся во времени, выполняет валовой внутренний продукт (ВВП), т.е. объем производства товаров конечного пользования. ВВП состоит из четырех частей: фонд не производственного потребления C; валовые частные внутренние инвестиции I; государственные расходы на закупку товаров и услуг G; чистый экспорт E. В модели экономика считается закрытой, поэтому чистый экспорт равен нулю, а государственные расходы распределяются на потребление и накопление, поэтому принимается:
Y = C + I
В модели предполагается, что спрос на инвестиционные товары постоянен, а спрос на потребительские товары в будущем году есть линейная функция ВВП текущего года:
СDt+1 = C + cYt
Где c- нижняя граница фонда непроизводственного потребления;
0<c< 1 - предельная склонность к потреблению.
Динамическая модель Кейнса возникает, если приравнять планируемый выпуск товаров конечного пользования прогнозируемому спросу на них:
YT+1=C+ cYt + I. (2.9)
Эта модель может применяться только для анализа и краткосрочного прогнозирования поведения экономики. Она непригодна для долгосрочного прогнозирования, поскольку не отражает воспроизведенный процесс, в частности, в ней не учтено выбытие фондов в связи с их физическим и моральным износом.
С математической точки зрения модель (2.9) является линейным конечно-разностным уравнения первого порядка. Между разностными и дифференциальными уравнениями прямая аналогия, хотя есть и определенные различия.
В частности, общее решение неоднородного уравнения есть сумма общего решения однородного уравнения и частного решения неоднородного уравнения (2.9).
Решение однородного уравнения
Yt+1 - cYt=0
Будем искать в виде Yt = лt, поэтому
лt+1 - cлt=0
и для определения л получаем характеристическое уравнение
л - c = 0, л = c
поэтому общее решение однородного уравнения
Yt = Act
Где A - постоянная.
Частное решение неоднородного уравнения равно (проверяется непосредственной подстановкой в уравнение):
YE =
Поэтому общее решение неоднородного уравнения таково;
Yt = YE + Act, t = 0, 1, 2, …
Постоянную A определяем с помощью начального значения Y0;
Y0 = YE + A
Откуда
A = Y0 - YE
Поэтому окончательно получаем конкретное решение уравнения:
Yt = YE + (Y0 - YE) ct, (2.10)
при этом = YE, так как 0 <c<1,т. Е. YE- установившееся значение ВВП.
В одной из задач к настоящей главе предлагается выяснить как поведет себя экономика, находящаяся в установившемся состоянии, при инвестициях I, если ежегодные инвестиции увеличатся на I.
3. Нелинейная динамическая модель
3.1 Модель Солоу
Сравнительно простая непрерывная динамическая модель, адекватно отражающая важнейшие экономические аспекты процесса расширенного воспроизводства, известна в экономической литературе как модель Солоу. Модель Солоу позволяет охарактеризовать основные формальные особенности моделей динамики. В модели Солоу экономика рассматривается как замкнутое единое неструктурированное целое, производит один универсальный продукт, который может как потребляться, так и инвестироваться.
В этой модели рассматриваются пять макроэкономических показателей:
Y- валовой внутренний продукт (ВВП);
I- валовые инвестиции;
C- фонд потребления;
K- основные производственные фонды;
L- число занятых в производственной сфере;
Первые три переменные являются показателями типа потока ( их значения накапливаются в течении года), переменные К, L- мгновенные переменные ( их значения могут быть измерены, в любой момент непрерывного времени).
3.2 Модель Солоу с дискретным временем
Модель Солоу с дискретным временем задается системой уравнений вида:
Yt = F(Kt, Lt), (1)
Yt = It + Ct, (2) (1.1)
Kt = ( 1-µ ) Kt-1 + It-1, (3)
Lt = ( 1+н )Lt-1, (4)
где t=0 - базовый год;
t=T - конечный год изучаемого периода;
K0, I0, L0 считаются заданными.
С содержательной точки зрения эти уравнения имеют следующий смысл. Первое уравнение задает ВВП как производственную функцию от ресурсов - основных производственных фондов и числа занятых. Второе уравнение - распределение ВВП на валовые инвестиции и потребление. Третье уравнение - это рекуррентные соотношение для определения ОПФ будущего года по значениям ОПФ и инвестиции текущего года. В этом уравнении µ - коэффициент выбытия (износа) ОПФ в расчете на год. Данный коэффициент предполагается постоянным. Из уравнения видно, что инвестиции, сделанные в текущем году, материализуются в фонды в будущем году, т.е. лаг капиталовложений равен одному году. Четвертое уравнение - это рекуррентное соотношение для определения числа занятых в будущем году на основании числа занятых в текущем году. Как видим, данное уравнение основано на гипотезе постоянства годового темпа прироста числа занятых н.
С точки зрения классификации элементов на статические и динамические, уравнения (1.1) ( каждое из которых является формализованной записью элемента) могут быть истолкованы следующим образом. Первое уравнение задает нелинейный статический элемент (вход - Kt, Lt, выход - Yt), второе - линейный статический элемент (вход - Yt, выход - It ,Ct), третье - линейный динамический элемент (вход - Kt-1 , It-1, выход - Kt), четвертое - линейный динамический элемент (вход - Lt-1, выход - Lt).
Таким образом, экономика в форме Солоу, видимым образом неструктурированная, на самом деле структурируется в контур с обратной связью, показанный на рис. 1. Тем самым экономика в форме модели Солоу является динамической системой, поскольку в её составе имеется динамические элементы.
Рис.1. Структурная схема модели Солоу
Структурную схему, представленную на рис.1, можно перестроить с управляемой точки зрения. В самом деле, в реальной экономике одним из наиболее важных рычагов управления является распределение ВВП на накопление (валовые инвестиции) и потребление. Поэтому статическое распределенное звено (второе уравнение 1.1) на самом деле можно рассматривать как управляющее. Подобный вариант структуры показан на рис.2. На этой схеме первое и третье звенья вместе образуют объект управления, второе (распределительное) звено играет роль управляющего, а выход четвертого звена L служит входом в систему, выходом которой является потребление С. Сама система из управляемого объекта и управляющего звена.
Рис. 2. Скорректированная структурная схема модели Солоу
3.3 Модель Солоу с непрерывным временем
Предположим теперь , что время, измеряемое вначале с дискретностью в один год, будет измеряться с дискретностью t (например, полугодие, квартал, месяц, декада, день). При дискретном времени в один день время можно считать практически непрерывным.
При дискретности t модель Солоу будет выглядеть следующим образом:
Yt = F(Kt, Lt),
Yt = It + Ct, (1.2)
Kt - Kt-Дt = (-µ Kt-Дt + It-Дt )Дt,
Lt - Lt-Дt = нLt-ДtДt, t = Дt, 2 Дt, …, n Дt, n=,
где Yt, It, Ct - соответственно ВВП, инвестиции и потребление за год, начинающийся в момент t;
µKt-ДtД - выбытие фондов за время (t-Дt, t);
It-ДtДt - инвестиции за время (t-Дt, t);
н Lt-Дt Дt - прирост занятых за время (t-Дt, t);
При переходе к пределу при 0 уравнеия (1.2) принимают следующую форму:
Yt = F(Kt, Lt), (1)
Yt = It + Ct, (2) (1.3)
Подобные документы
Статическая линейная модель многоотраслевой экономики. Модели определения оптимального плана предприятия, относящегося к задачам целочисленного программирования. Предпочтения потребителя и его функция полезности. Уравнение Слуцкого. Модель Солоу.
курсовая работа [121,5 K], добавлен 21.05.2014Виды и факторы экономического роста, показатели его расчета. Модели экономического роста и их характеристика. Особенности моделей Солоу, Харрода-Домара. Тенденции экономического роста в России. Прогноз роста развития российской экономики на 2012-2014 гг.
реферат [1,2 M], добавлен 10.12.2014Понятие экономического роста. Модели экономического роста Дж. М. Кейнса и Харрода-Домара. Теории "порочного круга нищеты" и перехода к "самоподдерживающемуся росту". Модель экономического роста с двумя дефицитами. Неоклассическая модель роста Р. Солоу.
курсовая работа [82,8 K], добавлен 16.04.2014Феномен экономического цикла на основе теории английского экономиста Пигу. Сравнение идей циклических колебаний Кейнса и Пигу. Особенности проведения антикризисной политики по теории экономического кризиса Кейнса. Психологический фактор в кейнсианстве.
реферат [15,3 K], добавлен 12.11.2014Анализ теории экономического роста. Неоклассические модели экономического роста (модель Солоу). Влияние технического и технологического прогресса на экономический рост. Истоки успешности и устойчивости экономической модели Швейцарии, опыт развития.
курсовая работа [70,0 K], добавлен 14.11.2010Проблемы экономического роста: его сущность и факторы. Интенсивный и экстенсивный типы подъёма производства и построение модели Солоу. Цикличность развития как движение и развитие рыночной экономики. Кризис и тенденции экономического роста в России.
курсовая работа [531,8 K], добавлен 11.09.2010Экономический рост: сущность, цели, факторы и типы. Многообразие моделей экономического роста, неокейнсианские теории. Производственная функция Кобба-Дугласа и Роберта Солоу. Выработка национальной модели экономического роста в трансформационный период.
курсовая работа [163,8 K], добавлен 25.10.2013Общая характеристика экономического роста. Понятие, факторы, теории экономического роста. Кейнсианские модели экономического роста. Неоклассическая модель роста Солоу. Теория нулевого экономического роста. Государственное регулирование экономического рос
курсовая работа [138,8 K], добавлен 02.10.2005Общая характеристика неоклассической теории экономического роста. Неоклассическая теория экономического роста Р. Солоу, Дж. Мида и А. Льюиса. Практическое применение принципов неоклассической теории на примере экономического роста республики Беларусь.
курсовая работа [58,5 K], добавлен 25.01.2011Увеличение валового внутреннего продукта как один из основных результатов экономического роста. Характеристика специфических особенностей системы социального рыночного хозяйства Федеративной Республики Германия. Прогноз развития мировой экономики.
курсовая работа [1,3 M], добавлен 12.01.2018
