Размещено на http://www.allbest.ru/

17

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Наиболее известный вклад Таллока в развитие экономической науки - концепция поиска ренты (использования политической или институциональной власти для перераспределения богатства общества в свою пользу).

Несмотря на всеобщее признание в мире экономики, этот великий теоретик политической экономики не имел экономического образования, и тем более ученой степени по экономике.

После службы в армии во время второй мировой, Гордон Таллок поступил в Школу права при Чикагском университете, где получил степень доктора права в в 1947. После этого Таллок поступает на дипломатическую службу Государственного департамента США и отправляется в китайский город Тиенцин, который в январе 1949 года оказывается захвачен коммунистами. Помимо изучения китайского языка, Таллок в свободное время штудирует "Человеческое действие" Л. Мизеса и через некоторое время обнаруживает, что знает экономику лучше, чем его современники. В 1958 г. Таллок начинает академическую работу. Он преподавал в Университете Южной Каролины, Университете Вирджинии, Вирджинском политехническом институте, Университете Джорджа Мейсона и Университете Аризоны.

В 1966 г. стал основателем и первым редактором "the Journal of Non-Market Decision Making", который в последствии был переименован в журнал "Public Choice". В 1968 г. вместе с Чарльзом Гетцом (Charles Goetz) основал Центр изучения общественного выбора (В 1969 г. его директором стал Дж. Бьюкенен).

Таллок был президентом многих профессиональных ассоциаций: Public Choice Society, the European Public Choice Society, the Southern Economic Association, the Western Economic Association. В 1998, профессор Таллок получил степень Distinguished Fellow в Американской экономической ассоциации.

Он - автор двадцати трех книг и нескольких сотен статей в журналах по экономике, праву, общественному выбору, био-экономике и иностранных дел. Наиболее известные работы "Расчет согласия" (The Calculus of Consent, with James M. Buchanan), "Логика права" (The Logic of the Law), "Общественная дилемма" (The Social Dilemma), "Политическая жизнь бюрократии" (The Politics of Bureaucracy), "Автократия" (Autocracy), "Экономика нечеловеческих сообществ" (The Economics of Non-Human Societies), "Поиск ренты" (Rent Seeking), "О голосовании" (On Voting). Его статья 1967 года "Влияние тарифов, монополий и краж на благосостояния" (The Welfare Costs of Tariffs, Monopolies and Theft) является широко цитируемой классической работой, которая породила целое направление продолжительных исследований в политической экономии поиска ренты.

1.Цель работы. Метод, используемый Таллоком в работе

Метод измерения вышеупомянутых потерь, которым в своей работе испльзовал Таллок был разработан профессором Харбергером. Следует заметить, что Харбергер предложил метод для измерения потерь благосостояния от монополии, но его распространение с целью охвата тарифов представляло работы других ученых. Не все наиболее тщательные исследователи, те, кто измерили потери благосостояния от тарифов, использовали это очень простое применение метода Харбергера. Таллок сделал выбор в пользу того, чтобы начать с этого метода измерения отчасти потому, что он упрощает диаграммы для анализа тарифа.

2.Содержание теории Таллока

Однако, существует значительное количество затрат, которые игнорируются данной процедурой. Для начала, взимание тарифов включает расходы на таможенных инспекторов и др., кто фактически осуществляет реальный сбор, и на береговую охрану, предотвращающую контрабанду. Далее, поставщиком обычно нанимаются таможенные посредники для продвижения товаров через таможни. Обычно мы уделяем мало внимания издержкам по сбору тарифов, так как они малы, однако, в данном случае они могут быть больше треугольника благосостояния, который тоже мал. Таким образом, только добавляя издержки сбора, мы значительно увеличиваем «общественные издержки» тарифа.

Для более глубокой критики используемого метода измерения потерь благосостояния Таллок применил данную процедуру к обычному акцизному налогу вместо тарифа. Он допустил, что ранее были представлены постоянные затраты предложения и убывающий спрос на некоторый товар в некоторой стране. Q0 единиц было приобретено по цене Р0. Далее предположил, что введен налог, повышающий цену до P1 и снижающий продажи до Q1. Потери благосостояния от этого налога измеряются заштрихованным треугольником. Но если предположить, что доходы от введения данного налога полностью растрачены, например, на строительство тоннелей, ведущих никуда, общественные издержки от полного пакета, состоящего из налога и расточительных затрат, есть треугольник благосостояния плюс суммарный налоговый доход или трапеция, ограниченная линиями затрат, затрат-плюс-налог и функции спроса.

Строго говоря, таможенное посредничество должно быть добавлено к налогу, и, таким образом, увеличивая треугольник благосостояния.

Результат:

Люди платят больше затрат на него, однако никто не выигрывает от этих расходов. Денежные средства не передаются, так как никто не выигрывает от существования налога. Экономика в целом становится беднее не только на величину треугольника, но и на всю величину растраченных ресурсов. Тариф влечет за собой аналогичное расточительство ресурсов, а, следовательно, его общественные издержки не могут быть измерены просто через треугольник благосостояния. Так как отечественные затраты выше, чем затраты доставки зарубежного товара, то ни одна единица этого товара не будет произведена в стране в отсутствии тарифа. Q0 единиц было бы импортировано и потреблено по цене Р0. Страна теперь вводит запретительный тариф и более высокие затраты отечественного производства распространяются на весь рынок. Q1 единиц продаются по цене P1. Для подсчета потерь благосостояния этого действия использовался треугольник благосостояния. Обоснованием этой процедуры является то, что, в сущности, более высокие цены, уплачиваемые потребителями, представляют трансфертный платеж, а не реальные потери для экономики. Трансферт получают собственники ресурсов, теперь вовлеченные в неэффективное производство товара, получают не более того, чем они получили бы, если бы тариф никогда не был веден и они были заняты в других отраслях. Однако, эти ресурсы используются неэффективно и прямоугольник между Р0 и P1 и ограниченный вертикальной осью и Q1 измеряет общественные потери от этой растраты. Таким образом, общие потери благосостояния в результате тарифа есть треугольник плюс гораздо больший прямоугольник слева от него.

Данная ситуация идентична той, которая возникла бы, если правительство потребовало бы от существующей отечественной промышленности отказаться от эффективного способа производства и использовать неэффективный. Это могло бы быть проиллюстрировано при помощи того же графика и все бы, в общем случае, согласились, что потери благосостояния составляли бы не только треугольник благосостояния, но также включали бы неэффективное использование ресурсов, вызванное государственным регулированием и представленное в виде прямоугольника левее треугольника. Поскольку тариф, переключающий производство с изготовления экспортной продукции на изготовление импортозамещающих товаров, относительно которых страна не имеет сравнительных преимуществ, является фактически требованием государства получать товары неэффективным способом, то ситуации идентичны.

Результат:

Потери от протекционистского тарифа есть треугольник плюс разность между отечественными затратами на производства и ценой, по которой данный товар мог бы быть приобретен из зарубежа.

Можно рассмотреть ситуацию, в которой имеется некоторый объем отечественной продукции до введения тарифа. Предполагается, что эластичность предложения зарубежного товара бесконечна, а отечественное производство осуществляется в условиях растущих затрат. При отсутствии тарифа ? цена Р0; отечественные производители выпускают D0 единиц продукции, в то время как (Q0 ? D0) единиц импортируется для того, что бы удовлетворить общий спрос, равный. Вмешательство государства может слегка увеличить ренты на ресурсы, используемые для строительства тоннеля, и, таким образом, собственники специализированных ресурсов могут слегка выиграть, но очевидно, что это весьма тривиальный эффект.

Таллок приводит следующий пример: мистер Гладстон является премьер-министром и вводит тариф на импорт и акциз такой же величины на отечественную продукцию. При новой цене Р1 потребители будут предъявлять спрос только на Q1 единиц товара, а заштрихованный треугольник показывает избыточное бремя. Отечественное производство останется на уровне D0, но импорт сократится с (Q0 ? D0) до (Q1 ? D0). Правительство получит налоговые поступления равные всему прямоугольнику, ограниченному двумя линиями цены, вертикальной осью и Q1.

А если изменить этот пример, полагая, что налог на отечественные товары отменен, т.е. существует только ограничительный тариф, отечественное потребление и цены останутся прежними, однако, объем отечественного производства увеличится до D1, и. соответственно, сократится импорт. Появится неэффективное использование ресурсов в производстве товаров, которые было бы лучше импортировать, представленное заполненным точками треугольником. Доходы правительства сократятся до прямоугольника Та, а собственники ресурсов в отечественном производстве получат средства равные площади трапеции Tr.9 Очевидно, что потери общества от тарифа ? не только заштрихованный треугольник, но и также и заполненный точками треугольник, который показывает чистую растрату ресурсов в неэффективномпроизводстве.

3. Динамика: потери от трансфертов

Обычно правительства не вводят тарифов по своей инициативе. Их надо лоббировать или оказывать на них давление с тем, чтобы они поступали таким образом, расходуя при этом ресурсы в политической деятельности. Можно ожидать, что отечественные производители будут инвестировать ресурсы в лоббирование тарифа до тех пор, пока предельная выручка на потраченный таким образом последний доллар не сравняется с вероятной отдачей от создания трансферта. Могут существовать и другие интересы, пытающиеся предотвратить трансферты и вкладывающие ресурсы ради влияния на государство в противоположном направлении. Эти расходы, которые в некоторой степени просто могут компенсировать друг друга, являются чисто расточительными с точки зрения общества в целом; они вкладываются не в увеличение благосостояния, но в попытки осуществить или препятствовать перемещению благосостояния.

Моноплии влекут сходные по своей природе потери, и отсюда вытекает, что нельзя предложить метод измерения этих общественных потерь. Однакоможно продемонстрировать, что метод треугольника благосостояния значительно их недооценивает. Монополист назначает монопольную цену Р1 вместо равной затратам общества на единицу товара цены Р0 и потребление сокращается с Q0 до Q1. Треугольник благосостояния есть явная потеря для общества, но прямоугольник слева от него. Это трансферт от потребителей владельцу монополии. Мы можем выражать протест монополистам, богатеющим за счет остальных, но это не есть уменьшение национального продукта.

С тем, чтобы продемонстрировать, что подобный стиль рассуждений игнорируются существенные потери, Таллок идет через экономику воровства. Безусловно, воровство - это чистый трансферт, и поэтому можно предположить, что не оказывает никакого воздействия на благосостояние. Как и аккордный налог, оно не создает треугольника благосостояния вообще, и, следовательно, согласно методу Харбергера, означает нулевые общественные потери. Очевидно, что данное утверждение неверно. Несмотря на тот факт, что воровство предполагает только трансферты, его существование приводит к очень значительным потерям благосостояния. Наши законы против воровства не занимаются решением тривиальных и/или несущественных проблем в большей степени, чем это делают антимонопольные законы.

Можно продемонстрировать ситуацию, с которой сталкивается потенциальный вор. Можно предположить, что на горизонтальной оси выложена величина усилий и капитала (инструменты взломщика и т.п.), который он может вложить в течение преступной карьеры. На вертикальной оси показаны потенциальные доходы. Линия «альтернативных затрат» показывает доходы, которые он мог бы получить в результате аналогичных вложениях труда и материалов в деятельности другого рода. Эти затраты принимаются постоянными. Таллок предположил, что отбор чужой собственности не является незаконным. Потенциальный вор вкладывал бы ресурсы, соответствующие по величине точке А, в воровство; затратами для него был бы прямоугольник AA?DC, а его чистым доходом от инвестиций была бы треугольная область выше A?D. На предполагаемом рисунке может быть также показано положение человека, пожелавшим охранять свои активы, который, конечно, может также быть вором, защищающим награбленное. На горизонтальной оси представлены ресурсы, вложенные в деятельность по минимизации потерь. Стоимость каждой единицы ресурсов, используемых для данной цели, изображена горизонтальной прямой возможностей, а спасенное от воровства располагается на вертикальной оси. Теперь линия R показываетдоходы в виде спасенного на каждую единицу «предотвращенного воровства». Общее количество вложенных ресурсов будет снова равно А.

Эти две ситуации взаимосвязаны между собой более чем фактом, что они могут быть изображены на одном графике. Высота кривой R для вора будет зависеть от того, сколько ресурсов вложили другие в замки и иные средства защиты. Аналогично, человек, решая проблему, сколько замков ему надо приобрести, обнаружит, что его кривая R зависит от того, сколько средств вкладывается в попытки совершения краж остальным населением. Когда потенциальный вор вкладывает деньги, скажем, в усовершенствование отмычки, кривая R для людей, пытающихся защитить свою собственность, снижается. Аналогично, наем вооруженного охранника для защиты ваших ценностей сместит кривую R для потенциального вора вниз. Установка нового замка на моей двери уменьшает шансы быть ограбленным, но оправдает ли выигрыш затраты, это будет зависеть от прилагаемых усилий, пытающимся проникнуть вовнутрь вором. Со временем подобные взаимодействия между инвестициями в замки и отдачей от отмычек, инвестиций в нитроглицерин и сейфы приведет к равновесию.

Слово «деятельность» может быть обманчивым. Один из путей минимизации потерь от воровства. это иметь мало или ничего из того, что можно украсть. В мире, где воровство было бы легально, мы могли бы ожидать, что это привело бы к сокращению производительных видов деятельности и значительному расширению досуга.

Это равновесие, однако, обойдется чрезвычайно дорого для общества, несмотря на тот факт, что деятельность в виде воровства представляет собой лишь трансферты. Потерями для общества были бы инвестиции капитала и труда в воровство и защиту от него. Если посмотреть на предполагаемый рисунок в качестве представляющего общество в целом, а не отдельного индивида, то общественные потери были бы представлены площадью прямоугольника AA?DC.

Результат:

Сами по себе трансферты ничего не стоят обществу, но для вовлеченных в них людей они подобны любой другой деятельности, а это означает, что значительные ресурсы могут быть инвестированы в создание или предотвращение трансфертов. Эти в значительной степени нейтрализующие друг друга применения ресурсов с позиции общества в целом означают полное расточительство. Этот урок был выучен почти всеми обществами, которые приняли коллективный метод снижения такого рода перемещения дохода. Эта коллективная процедура, законы против воровства, а так же полиция и суды, необходимые для ее реализации, может быть также представлена на предполагаемом рисунке. По горизонтальной оси могут быть представлены ресурсы, инвестированные в полицию и суды, а их альтернативные затраты представлены как горизонтальная линия. «Защита», обеспеченная каждой единицей вложенных в них ресурсов, изображена кривой R. Общество будет приобретать услуги по защите в количестве А; общие затраты будут соответствовать обычному прямоугольнику. Результатом этого было бы сокращение ожидаемых доходов от воровства и экономии от частных инвестиций в замки и т.п. Является ли создание полиции разумным решением или нет, зависит, в сущности, от технического вопроса. Если в определенном диапазоне деятельность полиции более эффективна, чем обеспечение защиты частным образом, тогда кривая R будет иметь изображенную на предполагаемом рисунке форму, а прямоугольник затрат на полицию и правосудие по площади будет меньше, чем сумма двух прямоугольников «экономии» для воров и для установивших замки. Это то, что мы обычно обнаруживаем в реальном мире. Заметим, однако, что мы не производим инвестиции в полицейскую защиту до такой степени, что она полностью вытесняет частные расходы на защиту. Очевидно, что более эффективно иметь некоторое количество расходов на защиту со стороны владельцев собственности. Автомобили снабжены замками и ключами к ним, по-видимому, потому, что расширение полицейских сил за счет экономии на них будет менее эффективно по сравнению с их применением в предотвращении воровства.

Результат:

Совокупные общественные потери от воровства ? это сумма вложенных в воровство усилий, частная защита от него и общественные расходы на полицейскую защиту. Само по себе воровство . это чистый трансферт и не сопряжено с потерями благосостояния, однако существование воровства как потенциальной деятельности приводит к значительном отводу ресурсов в те области, где они в значительной мере нейтрализуют друг друга и не производят никакой позитивной продукции. Проблема с перераспределением доходов заключается не в том, что оно непосредственно причиняет ущерб благосостоянию, а в том, что оно заставляет людей применять ресурсы в попытке получить или предотвратить такие трансферты. Успешное ограбление банка вдохновит потенциальных воров прилагать больше усилий, послужит причиной установки. Можно предположить, что общество не должно быть заинтересовано в сбережении ресурсов воров, а, следовательно, что ценность предоставляемой полицией защиты должна измеряться только прямоугольником для замков. Это, однако, было бы правильно только в той мере, в какой ресурсы не перераспределялись бы в пользу общественно признанной производственной деятельности.

Однако это путь через уголовное право; главный предмет рассмотрения все же - монополия. Возвращаясь к началу можно обнаружить, чтопрямоугольник слева от треугольника благосостояния - это трансферт дохода, который успешный монополист может извлечь у покупателей. Несомненно, нам следует ожидать, что с болтающимся перед глазами призом такого размера, монополист готов был бы инвестировать большие ресурсы в деятельность по монополизации. Фактически, инвестиции, которые с прибылью могли бы быть направлены на формирование монополии, оказались бы значительно больше этого прямоугольника, так как он представляет собой только трансферт. Капитальная стоимость, правильно дисконтированная с учетом риска, будет намного выше. Предприниматели будут склонны инвестировать ресурсы в создание монополии до тех пор, пока предельные затраты не сравняются с правильно дисконтированной отдачей. Потенциальные потребители также были бы заинтересованы в предотвращении трансферта и должны быть готовы осуществлять крупные инвестиции с этой целью. Если монополия однажды создана, то непрерывные усилия либо разрушают монополию, либо вложения в нее будут предсказуемы. Здесь снова могут быть инвестированы значительные ресурсы. С другой стороны, владельцы монополий будут готовы вкладывать немалые суммы в защиту своей власти и получение трансфертов.

Как удачливый вор будет стимулировать других воров к расширению деятельности и потребует больших инвестиций в средства защиты, также и каждое успешное создание монополии или введение тарифа будут стимулировать все большее отвлечение ресурсов на попытки организовать последующие трансферты дохода. В гладстоновской Англии лишь малое количество ресурсов было инвестировано для создания благоприятного тарифного режима. В современных же США для этой цели существуют большие и хорошо финансируемые лобби. Потери благосостояния в первом случае были очень малы, а во втором они должны быть весьма значительны. Эффективные полицейские силы приводят к сокращению инвестиций в воровство, а свободная торговля или активная антитрестовская политика сократят ресурсы, инвестируемые в лоббирование или попытки создания монополий.

Выводы

Проблема идентификации и измерения этих ресурсов весьма непростая, частично из-за того, что деятельность по монополизации незаконна.

Бюджет антитрестовского подразделения и большой штат юристов, содержащийся компаниями в силу опасности судебного преследования, могли бы быть наглядныим примерами потерь общества от монополии, но предположительно они представляют только малую часть их суммарной величины. Ограниченные ресурсы, квалифицированный менеджмент также могут быть инвестированы в создание, разрушение или укрепление монополий. Длительные переговоры в реальном выражении также могут в реальном выражении оказаться весьма дорогостоящими, но мы не располагаем измерителем затрат на них.

Общие потери от монополии должны измеряться в зависимости от того, сколько усилий было вложено в ее получение как преуспевшими в этом деле, так и нет. Несомненно, большинство американских бизнесменов знают шансы не преуспеть в организации окупающейся монополии и, следовательно, они дисконтируют потенциальный выигрыш, когда инвестируют ресурсы в попытке получить ее.

Преуспевший монополист обнаруживает, что его риск оправдался, а делавший ставку и потерпевший неудачу участник этой специфической лотереи понесет убытки, но «поставленные на кон» ресурсы будет трудно определить с помощью экономических инструментов.

Но независимо от проблемы измерения, ясно, что вложенные в монополизацию и защиту против нее ресурсы будут функцией величины ожидаемого трансферта. И пока они будут велики, можно предполагать, что этот особый вид общественно расточительных «инвестиций» будет также весьма значителен.

Метод измерения через треугольник благосостояния пренебрегает этими важными потерями, а, следовательно, в существенной мере преуменьшает потери благосостояния вследствие монополии.

таллок экономический воровство потеря

Используемая литература

1. Вехи экономической мысли. Том 4: Экономика благосостяния и общественный выбор: Перевод с английского/ Заостровцев О.П. - Экономическая школа", 2004. - 560 с.

2. Вольчик В.В. Курс лекций по институциональной экономике. - М., 2000

1. Курс экономической теории: Учебное пособие / Под ред. М.Н. Чепурина, Е.А. Кисилевой. Киров, 1999.

2. Микроэкономика. Уч. пособие /Под ред. Н.И. Базылева, С.П. Гурко. Мн.; БГЭУ. 2000.

3. Политическая экономия: Учебник для вузов / Под. ред. В.А. Медведева, Л.И. Абалкина, О.И. Ожерельева. М., 1990.

4. Экономическая теория: Учебн. /Под ред. Н.И. Базылева, С.П. Гурко. - Мн.: БГЭУ, 2002.

Размещено на Allbest.ru