Голландская болезнь

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Понятие и механизм развития «голландской болезни»

Ресурсное проклятие

Признаки «голландской болезни» в России

Методы борьбы с «голландской болезнью» в условиях российской действительности

Протекционизм

Необходимость диверсификации экономики

Опыт других стран

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Наличие сырьевых ресурсов предоставляет значительные возможности для развития страны. Вместе с тем в долгосрочной перспективе показатели роста богатых ресурсами стран нередко оказываются хуже, чем в более бедных странах со сравнимым исходным уровнем доходов на душу населения. Несмотря на неутихающие споры на эту тему, исследования показывают, что темпы экономического роста в странах, богатых природными ресурсами, как правило, ниже, чем в странах, где запас таких ресурсов ограничен. В течение двух с лишним десятилетий, прошедших с момента «нефтяного эмбарго» в 1974г., показатель ВВП на душу населения в странах ОПЕК снижался в среднем на 1,3% в год, тогда как в остальных развивающихся странах он рос в среднем более чем на 2 % в год.

Одно из объяснений отрицательной взаимосвязи между величиной запасов природных ресурсов и экономическим ростом, и одно из них - так называемая «голландская болезнь».

Особый интерес представляет вопрос о наличии «голландской болезни» в России. По мнению ряда экономистов, именно «голландская болезнь» сдерживает в России рост несырьевых отраслей промышленности. Некоторые экономисты, однако, указывают на некорректность использования термина «голландская болезнь» для анализа ситуации в российской экономике. По их мнению, данная модель описывает явление неожиданного открытия новых сырьевых месторождений с последующим ростом реального валютного курса и негативным воздействием на отрасли экономики, не относящиеся к сырьевым

В данной работе исследуется понятие и механизм развития «голландской болезни», а также специфика проявления данного феномена в России. Отдельным блоком представлено описание в других странах, выводы даны в заключении.

Понятие и механизм развития «голландской болезни»

Впервые термин «голландская болезнь» был использован в 1977 г. в журнале «Thе Economist» и первое его описание появилось применительно к событиям в Нидерландах, где в конце 1950-х годов были обнаружены месторождения газа, после чего доходы ресурсного сектора резко возросли. Но вскоре стали проявляться негативные эффекты: инфляция, спад производства на фоне экономического роста, безработица. Падение производства приняло такие масштабы, что экономисты констатировали деиндустриализацию. Таким образом, изначальное улучшение конъюнктуры рынков сырья, в итоге привело к серьезным негативным последствиям для экономики Голландии. Рост цен на нефть в середине 70-х и начале 80-х гг. вызвал подобный эффект в Саудовской Аравии, Нигерии, Мексике.

Термин «голландская болезнь» сегодня используется для обозначения такой ситуации, когда укрепление курса национальной валюты, вызванное ростом экспортных поставок сырья, приводит к стагнации промышленного производства и других отраслей национальной экономики.

Принцип развития «голландской болезни» можно описать с помощью простой модели, в которой экономика страны состоит из трех секторов ресурсного, испытывающего бум; всех торгуемых на мировом рынке товаров (кроме сырья) и неторгуемых товаров (например, услуг). Когда цена на продукцию ресурсного сектора повышается длительное время, под влиянием роста зарплат в сырьевом секторе происходит отток ресурсов труда и капитала из торгуемого сектора. Из-за притока в страну валютной выручки растет реальный курс национальной выручки, делая продукцию этого сектора менее конкурентоспособной, что в свою очередь влечет за собой ряд негативных последствий. В частности, сокращается выпуск обрабатывающих отраслей, приводя к росту безработицы, увеличению импорта, а, следовательно, и к снижению чистого экспорта, а, в конечном итоге, валового внутреннего продукта. На внутреннем рынке ресурсный сектор проигрывает сектору услуг, цены на которые слабо связаны с мировыми.

Помимо перечисленных явлений «голландская болезнь» также усиливает зависимость национальной валюты от конъюнктуры на мировом рынке экспортируемого сырья, что в случае длительного периода низких цен может вызвать системный экономический кризис, такой, например, как в России в 1998 г.

В результате «голландской болезни» возникает проблема присвоения рентных доходов владельцами месторождений, что приводит к высокой дифференциации доходов и социальному неравенству. Важным аспектом «голландской болезни» является ее развертывание во времени. Резкое сокращение производства торгуемого продукта и занятости в секторе торгуемых товаров означает возникновение убыточности и банкротства предприятий обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, а также высокотехнологичных отраслей экономики, что приводит к высокой структурной безработице и снижению заработной платы многих категорий занятых, особенно в наукоемких отраслях, обладающих высокой квалификацией. Кроме этого, для рынков сырьевых товаров характерна сильная неустойчивость цен. Это порождает сильную макроэкономическую нестабильность.

Итак, «голландская болезнь» - это негативный эффект, оказываемый укреплением национальной валюты на экономическое развитие в результате бума в добывающем секторе. Бум может быть вызван открытием месторождений полезных ископаемых или ростом цен на экспорт добывающих отраслей. В общих чертах представление о цепочке развития голландской болезни дает схема на Рисунке 1.

Рис. 1 - Механизм развития «голландской болезни»

Ресурсное проклятие

Термин «ресурсное проклятие» был введен английским экономистом Р. Аути для объяснения парадоксального явления: значительного падения уровня жизни в странах-экспортерах нефти в 1970 - 1980-е годы. В течение двух с лишним десятилетий, прошедших с момента установления «нефтяного эмбарго» в 1974 году (которое привело к резкому росту цен на нефть), показатель ВВП на душу населения, лучший экономический индикатор уровня жизни, в странах ОПЕК снижался в среднем на 1.3 % в год, тогда как в остальных развивающихся странах он рос в среднем более чем на 2 % в год.

Факт более медленного развития стран, богатых ресурсами, впервые был выявлен в межстрановом исследовании Дж. Сакса и Э. Уорнера. Они отмечали, что вполне согласуется и с результатами исторического анализа экономического роста: в XVII веке бедные ресурсами Нидерланды обогнали богатую драгоценными металлами Испанию, а в конце XIX - начале XX веков Япония обогнала Россию.

В отличие от широко распространенного мнения, результаты данных исследований не доказывают, что страны, богатые ресурсами, жили бы лучше, если бы избавились от них. «Ресурсное проклятие» - это отрицательное влияние структуры экономики на темпы экономического роста (а не на уровень развития). Чтобы развиваться быстрее, нужно не уничтожить природные ресурсы, а заменить их другой продукцией. «Ресурсное проклятие» свидетельствует об отрицательном влияние не самого наличия природных ресурсов, а их доминирования в национальном хозяйстве. Например, США - один из крупнейших производителей нефти в мире, но это производство играет в их экономике небольшую роль, не покрывая и половины ее потребностей.

Одним из признаков несостоятельности гипотезы о макроэкономической природе «ресурсного проклятия» является то, что оно поражает не все страны, а только государства с неразвитыми политическими институтами. Имеет место «условное проклятие»: в странах с развитыми политическими и экономическими институтами нефтяное богатство не влияет на рост (или влияет положительно), а в незрелых демократиях отрицательный эффект присутствует; более того, в этих странах нефтяное изобилие приводит к задержкам в проведении реформ и дальнейшему разрушению институтов. Сформулировано предположение, что увеличение «нефтяного бонуса», усиливая борьбу за ренту, в условиях политического равновесия ослабляет спрос на хорошие институты.

Гипотеза о том, что «ресурсное проклятие» грозит, прежде всего, государствам со слабыми политическими институтами, подтверждается и опытом развитых стран: в них изменения конъюнктуры не приводит к ухудшению институтов. Норвегия, одна из самых богатых углеводородами стран, использовала дополнительные доходы от экспорта нефти на увеличение расходов, на образование и создание стабилизационного фонда. Однако, поскольку ресурсы были открыты уже после того, как в стране сложились развитые политические и экономические институты, ресурсное изобилие не привело к долгосрочному замедлению темпов роста. Норвегия и сейчас - одна из самых богатых стран в мире.

Свобода права собственности также связана с ресурсным проклятием. Оказывается, что вероятность национализации зависит отрицательно от уровня развития политических институтов. В качестве показателя развития политических институтов рассматривается уровень демократии и показатель наличия сдержек и противовесов, ограничивающих исполнительную власть. Полученные результаты вполне соответствуют интуитивным представлениям - чем выше цена на нефть, тем больше соблазна отобрать нефтяную компанию; политические институты ограничивают возможность экспроприации, так как подотчетное правительство должно учитывать отрицательное влияние нарушения прав собственности на инвестиционный климат.

Страны, в экономике которых доминируют природные ресурсы, характеризуются - при прочих равных условиях - более низкими темпами экономического роста. По мнению ученых Гуриева и Сонина, этот факт, который часто называют «ресурсным проклятием», не объясняется макроэкономической «голландской болезнью». «Ресурсное проклятие» связано с закономерностями развития политических и экономических институтов. Оно поражает в первую очередь те страны, в которых институты не развиты. Более того, его основной механизм - дальнейшее разрушение институтов.

Признаки «голландской болезни» в экономике России

На официальном уровне о «голландской болезни» впервые было заявлено Министерством экономического развития и торговли в 2000 г. Проблема, по мнению специалистов министерства, заключалась в том, что рост экспортной выручки позволяет наращивать капитальные вложения в добычу нефти и газа без увеличения производства. Однако, некоторые экономисты указывают на некорректность использования термина «голландская болезнь» для описания ситуации в российской экономике. Так, А Брич считает, что данная модель описывает явление неожиданного открытия новых сырьевых месторождений с последующим ростом реального валютного курса и негативным воздействием на отрасли экономики, не относящиеся к сырьевым. Но признаки наличия «голландской болезни» в той или иной степени проявляются в экономике России.

Стоит отметить, что признаки «голландской болезни» в России наблюдаются с первых лет рыночных реформ. Суть этого заключается в том, что экономика России делится на три сектора: сверхрентабельной сырьевой, относительно благополучный сервисный (защищенный от внешней конкуренции) и депрессивный конкурентный, к которому относятся все высокотехнологические отрасли. Благополучие сырьевого сектора связано с доступом к ренте, сервисного - с завышенным курсом национальной валюты и ростом внутренних доходов. Неблагополучие конкурентного - с завышенным курсом внутренней валюты и перераспределением национального дохода в пользу сырьевого. Разделение экономики на сектора наблюдается в России с 1992 г. Первый и действительно массовый эффект рыночных реформ - это появление миллионов «челноков». Люди мгновенно осознали, что производить невыгодно, а выгодно продавать импорт, так как в России внутренние цены значительно выше средних по причине завышенного курса рубля. В России нет товаров (за исключением сырья) дешевле, чем заграницей, и это свидетельствует о неравных конкурентных условиях отечественных производителей. Это подтверждают и статистические данные: процент наукоемкой и готовой продукции в экспорте постоянно уменьшается (кроме отрасли вооружения), а доля импорта в розничном товарообороте растет, темпы роста промышленного производства в стране кратно ниже роста импорта. Относительно высокие темпы роста последних лет были достигнуты во многом за счет роста доходов от сырьевого сектора, сдерживания цен естественных монополий и крупных заказов от них.

В настоящее время РФ играет в мировой экономике роль экспортера сырья и импортера как потребительских, так и инвестиционных товаров.

Репрезентативным признаком сырьевого характера национальной экономики служит доля сырьевых товаров в экспорте страны. Если из нее вывозится главным образом природное сырье, экономика, очевидно не в состоянии конкурировать с зарубежными экономиками в создании продукции и услуг потребительского и инвестиционного назначения. Основная доля российского экспорта приходится на экспорт углеводородного сырья и продуктов его переработки, и в последние годы сырьевая специализация России в мировом хозяйстве неуклонно усиливалась. Так экспорт углеводородов увеличился с 1998 г. по 2006 год в 6,3 раза при этом отношение сырьевого экспорта к ВВП увеличилось с10,0% до 19,3 %. Удельный вес всех основных видов топливно-энергетических ресурсов в общем объеме экспорта товаров составил в 2007 г. 62,7%. При этом в натуральном выражении экспорт нефти за 1999-2006 гг. вырос менее чем вдвое. Таким образом, главной причиной огромного притока в российскую экономику «нефтедолларов» в последние годы стал многократный рост дефлятированнх цен на нефть. Увеличение доли углеводородов в экспорте товаров из России происходит не только по причине растущих мировых цен, но и за счет роста физических объемов поставок, в ущерб потребностям российской экономики в продукции нефтегазового комплекса. Таким образом, экспорто-сырьевая направленность российской экономики усиливалась.

С 1999 г. реальный курс рубля по отношению к корзине основных мировых валют вырос на 90%, что в большой степени объясняется ростом мировых цен на нефть и увеличением производства и экспорта российской нефти.. В результате существенного укрепления национальной валюты к 2008 г. индекс реального курса доллара США к российскому рублю достиг 34% по отношению к первому кварталу 1994 г., что означает относительное удорожание продукции отечественных производителей по сравнению с продукцией иностранных конкурентов почти в 3 раза.

Таким образом, в России налицо все предпосылки для развития «голландской болезни». Имеются подтверждения негативного влияния укрепления курса российского рубля на экономику России. Так, обращает на себя внимание тесная положительная взаимосвязь индекса реального валютного курса доллара США к российскому рублю и доли экспорта в ВВП России. Импорт товаров практически не связан с изменением реального валютного курса и варьируется в диапазоне 15-19% от ВВП.

Другим свидетельством негативного влияния укрепления рубля служит наличие существенной статистической связи между реальным ВВП и индексом реального валютного курса рубля. Согласно полученным оценкам, укрепление реального валютного курса рубля оказывает негативное влияние на динамику реального ВВП с лагом на 3-4 квартала.

К тому же, В России наблюдаются типичные симптомы ресурсного проклятия: ограничивается свобода слова, усиливаются авторитарные тенденции, снижается уровень образования и квалификации трудовых ресурсов, сохраняется массовая коррупция. Так, по рейтингу компании Transparency International, в 2009 г. Россия заняла 146-е место из 180 по восприятию коррупции.

Тем не менее, специалисты считают, что в России «голландская болезнь» проявляется в мягкой форме - в виде отставания роста обрабатывающих производств от роста ВВП. Негативные тенденции проявляются в общих закономерностях не настолько сильно, чтобы соответствовать классической модели «голландской болезни». Одна из причин тому - малый объем несырьевых производственных отраслей. На долю отстающего сектора приходится лишь 11% ВВП. Поэтому влияние стагнации в этих секторах на общий экономический рост ограничено. Кроме того, этот сегмент экономики остается незначительным с точки зрения экспорта и не участвует в конкуренции на международных рынках. Так, отмечается, что экспорт товаров народного потребления и продукции high-tech составляет лишь 12% от общего объема экспорта. Это значит, что ослабление конкурентоспособности этих отраслей мало скажется на общей картине экономического роста.

Методы борьбы с «голландской болезнью» в условиях российской действительности

Для нейтрализации угрозы превращения России в сырьевой придаток стран Запада и государств АТР, прежде всего Китая, необходима смена самой модели экономического развития. С одной стороны, уже сегодня необходимо изменить макроэкономическую политику, отменив практику ревальвирования рубля, провоцирующую «голландскую болезнь». «Замороженные» в различного рода резервных фондах госсредства необходимо начать вкладывать в реальные активы. При этом приоритет следует отдать не предприятиям нефтегазового комплекса, а компаниям, стоимость акций которых в долгосрочной перспективе отрицательно коррелированна с ценами на нефть.

Протекционизм

голландский болезнь ресурсный проклятие

Существует два популярных протекционистских подхода. Первый - защита обменного курса и, следовательно, защита торгуемых товаров при удорожании неторгуемых. Девальвация неэффективна как средство от «голландской болезни», поскольку, во-первых, это защита не только промышленного сектора, но и добывающего; во-вторых, в силу низкой конкурентоспособности обрабатывающих отраслей их продукцию можно отнести к неторгуемым товарам. Сдерживание курса делает их еще менее конкурентоспособными. Второй подход основан на повышении тарифов или сокращении импортных квот. Предотвращение потерь для секторов, конкурирующих с импортом, в дальнейшем обернется удорожанием экспортных товаров промышленного сектора так же, как и добывающего. По экспортным небумовым товарам будет нанесен двойной удар: сначала повышением реального курса, а затем прямой потерей ресурсов для производства импортозамещающих товаров.

Аргумент в пользу протекционизма - поддержание занятости. Но его можно применить только при условии наличия в отстающем секторе устойчивой реальной заработной платы. Здесь возникают два возражения. Во-первых, разумнее прямо субсидировать занятость, а краткосрочная безработица необходима, как сигнал к проведению желаемой реаллокации ресурсов. Во-вторых, на большинстве российских предприятий отстающего сектора заработная плата настолько низка, что ее можно назвать устойчивой, но никак не реальной.

Аргумент поддержания молодой отрасли мог бы применяться, когда ожидается временный бум и снижение с последующим восстановлением отстающего сектора. Но это ведет к неоптимальной растрате физического и человеческого капитала в течение периода бума. Данный аргумент не подходит для российской действительности. Добывающие отрасли работают на подъеме уже в течение многих лет, назвать этот бум временным нельзя. Споры о защите «молодых отраслей в российских экономических кругах завершились признанием того, что такие отрасли отсутствуют. А перспективная инновационная экономика пока что в зачаточном состоянии.

Необходимость диверсификации экономики

Десятилетие бурного экономического роста, которое мы пережили, дало свои результаты - определенный подъем промышленности, огромный рост капитализации российских компаний, усиление финансовой системы, быстрый рост доходов граждан. Однако важно понять, что ресурсы такого рода в значительной степени исчерпаны. Кризис, в котором оказалась российская экономика, не привнесен извне, это кризис, естественным образом завершивший продолжительную фазу роста. Исчерпанность действующей экономической модели особенно очевидна в социальной сфере. Размер среднего класса, того слоя, который должен доминировать в развитой стране, задавая стандарты жизни и стабилизируя политическую жизнь, перестал расти. По разным оценкам его доля не превысила 20-25% Нет надлежащих рабочих мест, современные сектора экономики не растут, наука мало востребована, нет качественного образования, пространство за пределами мегаполисов остается слабо развитым.

Существует реальная угроза развития обозначенных симптомов «голландской болезни», если государство не предпримет меры по диверсификации экономики. Если этого не будет сделано, в будущем ее может ждать сначала спад производства при сохранении общего экономического роста за счет экспорта, а затем стагнация производства, и экономический рост на данном производстве.

Чтобы решить проблемы, связанные с «голландской болезнью», богатые ресурсами страны могут обеспечить диверсификацию своих экономик с помощью ряда мер: прямые инвестиции в избранные несырьевые отрасли; перераспределение бюджетных доходов для более равномерного доступа населения к ресурсному богатству; развитие финансовой системы и превращение ее в эффективно действующего посредника по привлечению средств, полученных от продажи сырья и из других источников, во все отрасли экономики.

На сегодняшний день меры по диверсификации оставляют желать лучшего. Пока власти демонстрируют приверженность именно количественной модели. Повышение налогов в нефтяном секторе едва сможет разрешить ситуацию с зависимостью экономики от внешних шоков. Есть и опасения, что Россия может увлечься распределением государственных средств. Стратегические (по мнению правительства) отрасли могут «проедать» огромные ресурсы, ничего при этом не делая с точки зрения диверсификации. По мнению некоторых экономистов, необходимо не увеличивать влияние государства в этих секторах, а ликвидировать барьеры для рынка в плане его возможностей поиска прибыльных отраслей, в которых у России могут быть конкурентные преимущества.

Искусственное завышение рубля не является плодотворной мерой, так как оно лишь устраняет видимые симптомы «голландской болезни». Укрепление рубля все равно будет таким же - через более высокую инфляцию.

Лечение «голландской болезни» - проблема долгосрочной структурной политики государства. Только постоянная и целенаправленная работа в области реструктуризации экономики создаст условия для преодоления «голландской болезни»

Опыт других стран

Экономическое развитие стран, богатых ресурсами, в последние десять лет зависело от характера использования сырьевого богатства и решения сопутствующих поблеем. С одной стороны, благодаря доходам от продажи сырья в распоряжении правительств оказались огромные бюджетные средства. С другой - экспорт сырья и рост иностранных инвестиций в добывающие отрасли способствовал масштабному притоку средств в иностранной валюте, что осложнило процесс управления экономикой на макроуровне и привело к незащищенности этих стран от резких колебаний цен на сырье.

В конце 1970-х Мексика получила неожиданные сверхдоходы от нефти. «Нефть - это то, что обеспечивает нашу независимость и компенсирует наши недостатки», - провозгласил президент Хосе Лопес Портильо, и правительство начало наращивать государственный долг, рассчитывая, видимо, что цены на нефть не упадут никогда. Только в 1981 г. госдолг вырос в полтора раза, с $55 млрд до $80 млрд. В 1982 г. цены упали, пришлось объявлять дефолт, девальвировать песо и национализировать банки, после чего президент, закончив свой срок, вынужден был покинуть страну, а следующему пришлось проводить болезненные реформы.

Последствия шоковых изменений цен на ресурсы зависят от экономических институтов. Если они уже достаточно развиты, как в Норвегии или Голландии, дело ограничивается структурным перекосом и стагнацией, если нет (как в Нигерии), кончается крупным кризисом и спадом. Однако, очевидно, что в Норвегии институты более развитые, чем в Нигерии. А в России или Венесуэле, находящихся в середине любого рейтинга институтов? Правила игры, по которым взаимодействуют люди и компании, - исключительно трудноуловимая субстанция. Если речь идет об институтах, которые меняются десятилетиями, - системе права, традициях делового оборота и уровне доверия в бизнесе, то не очень понятно, как на них могут влиять быстро меняющиеся цены на сырье. Приходится смотреть на институты, которые меняются быстро.

Заключение

Согласно определению, «голландская болезнь» заключается в деиндустриализации экономики в результате открытия нового источника природного ресурса. Ее механизмом является рост курса национальной валюты страны вследствие улучшения торгового баланса, что делает продукцию отраслей обрабатывающей промышленности менее конкурентоспособной.

В долгосрочной перспективе «голландская болезнь» приводит к перемещению ресурсов из обрабатывающего сектора в добывающий, который создает меньшую величину добавленной стоимости. Кроме того, длительная зависимость экономики от экспорта сырья ослабляет стимулы для развития обрабатывающих отраслей и создания новых технологий. А именно технический прогресс, а не накопление факторов производства, является источником долгосрочного роста

«Голландская болезнь» делает экономику гораздо более волатильной: и ресурсный сектор, и неторгуемый, живущий на спрос, генерируемый экспортерами сырья, целиком зависят от мировых цен на ресурс, что отрицательно сказывается на инвестиционной активности, особенно в странах с неразвитыми финансовыми институтами. Но главная проблема заключается в том, что в условиях высокой ресурсной ренты у элит появляется стимул к поиску личной выгоды, а не к созданию институтов с целью поддержать экономический рост.

«Сырьевая» модель отечественной экономики не в состоянии обеспечить ее устойчивое развитие хотя бы потому, что запасы рентабельных нефтегазовых месторождений относительно скоро истощатся, а разработка новых месторождений наверняка окажется исключительно капиталоемкой. Кроме того, именно освоение нефтегазовых месторождений в труднодоступных районах требует создания и задействования высоких технологий. Таким образом, без перехода к «высокотехнологичной» модели Россия может лишиться «несырьевого», но и «сырьевого» будущего. В связи с этим главной задачей российской экономической политики становится трансформация нефтедолларовых доходов в потенциал высокотехнологичного развития экономики.

Большой запас природных ресурсов не является для экономики злом. Но природные ресурсы подразумевают большой риск и требуют тщательного выбора экономической политики фактически все механизмы отрицательного воздействия относительной избыточности природных ресурсов на экономический рост или связаны с государством, или, по крайней мере, могут им контролироваться. Результаты исследований не доказывают, что страны, богатые ресурсами, жили бы лучше, если бы избавились от них. Ресурсное проклятие - это отрицательное влияние структуры экономики на темпы экономического роста. Чтобы развиваться быстрее, нужно не уничтожать природные ресурсы, а заменить их другой продукцией. Ресурсное проклятие свидетельствует об отрицательном влиянии не самого наличия природных ресурсов, а их доминировании в национальном хозяйстве.

Хотя симптомы «голландской болезни» не приняли катастрофический характер, сегодняшняя сырьевая модель экономики России подвержена опасности их дальнейшего развития.

Протекционизм и девальвация национальной валюты не представляются эффективными мерами борьбы с «голландской болезнью» в российских условиях. В связи с этим остро стоит необходимость диверсификации экономии.

Список использованной литературы

1. Гильмундинов В.М. «Голландская болезнь» в российской экономике: отраслевые аспекты проявления // ЭКО. - 2008 - №12.

2. Гуриев С. Экономика «ресурсного проклятья» // Вопросы экономики. - 2008. - №4.

3. Чигрин А.Д. Производить невыгодно: последствия “голландской болезни” в России // ЭКО. - 2008. - № 1.

4. Шмыкова С.В. Голландская болезнь (Dutch Disease), Федеральный образовательный портал: Экономика, социология, менеджмент. http://www. ecsocman. edu. ru/db/msg/89320.html.

5. Г. Фетисов, Альтернативы «сырьевой» модели развития российской экономики: (как трансформировать «нефтедолларовые доходы в высокие технологии?) // Российский экономический журнал. - 2007. - № 9-10., с. 3.

6. Гуриев С. Экономический механизм сырьевой модели развития // Вопросы экономики. - 2010. - № 3, с. 5.

7. Гильмундинов В.М. «Голландская болезнь» в российской экономике: отраслевые аспекты проявления// ЭКО. - 2008 - №12, с. 22.

8. Попов А. В. России обостряется «голландская болезнь».RBK Daily. www. rbcdaily. ru/archive/2005/01/19/362.

9. Забелина О. Российская специфика «голландской болезни» // Вопросы экономики. - 2004. - № 11, с. 74.

Размещено на Allbest.ru