Основные концепции экономического роста и их практическое применение в странах с переходной экономикой

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Теоретические основы концепций экономического роста

1.1 Неокейнсианские модели экономического роста

1.2 Неоклассические модели экономического роста

1.3 Модели эндогенного экономического роста

Глава 2. Теоретические основы практического применения основных концепций экономического роста в странах с переходной экономикой

2.1 «Новая экономика» и проблемы роста

2.2 Воздействие государства на экономические циклы и кризисы

2.3 Проблема циклов и кризисов в отечественной экономике

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Одной из важнейших долгосрочных целей экономической политики правительства любой страны является стимулирование экономического роста, поддержание его темпов на стабильном и оптимальном уровне. Необходимо иметь четкое представление о том, что такое экономический рост, какие факторы его стимулируют, а какие, наоборот, сдерживают. В экономической теории разрабатываются динамические модели экономического роста, которые помогают исследовать условия достижения оптимального (равновесного) темпа экономического роста для каждой конкретной страны и вырабатывать эффективную долгосрочную экономическую политику.

Вывод известного историка экономической мысли Б. Селигмена, приведенный в эпиграфе, подразумевает, что видные экономисты, авторы теорий экономического роста, конечно же, не претендовали на создание всеобъемлющей и универсальной теории, не пытались объять необъятное. Поэтому каждая теория или модель имеет определенные допущения или абстракции, которые позволяют выделить и изучить наиболее существенные факторы экономического роста.

Если экономика какой-либо страны в состоянии воспроизвести больше совокупного продукта, чем его было произведено в предыдущий период времени, то в таком случае принято говорить о расширенном воспроизводстве. Именно динамика расширенного воспроизводства характеризует экономический рост [4].

Наиболее простое определение и исчисление экономического роста связано с важнейшим показателем национальных счетов - ВВП (или ВНП) в реальном, т. е. очищенном от инфляции, выражении.

Экономический рост - это скорость изменения объема реального ВВП (или ВНП) за определенный период времени.

Темпы экономического роста вычисляются в темпах прироста реального ВВП или ВНП в процентном выражении и обычно подсчитываются за год. Однако, в зависимости от характера исследования, этот показатель можно рассчитать за месяц, квартал, десятилетие, т.е. за какой угодно целесообразный период времени.

Под темпами прироста ВВП понимается отношение разницы между реальным ВВП в рассматриваемом и в предыдущем периодах к реальному ВВП в предыдущем периоде [3].

Исходя из вышеперечисленных фактов, мы сформулировали тему нашего исследования: «Основные концепции экономического роста и их практическое применение в странах с переходной экономикой».

Объектом нашего исследования являются экономический рост.

Предмет исследования - основные концепции экономического роста и их практическое применение в странах с переходной экономикой.

Цель исследования - выявить основные концепции экономического роста и их практическое применение в странах с переходной экономикой.

Задачи исследования:

Проанализировать литературу по теме исследования.

Дать характеристику основным понятиям работы.

Выявить основные концепции экономического роста и их практическое применение в странах с переходной экономикой

Глава 1. Теоретические основы концепций экономического роста

1.1 Неокейнсианские модели экономического роста

В неокейнсианских моделях экономический рост исследуется с помощью инструментов методов анализа кейнсианской школы, примененных к динамическим процессам.

Модель динамического равновесия американского экономиста Евсея Домара, разработанная им в конце 1940-х гг., основана на производственной функции, факторы которой не являются взаимозаменяемыми. Каковы предпосылки данной модели? Во-первых, изменения спроса и предложения рассматриваются только на реальном рынке, находящемся в состоянии равновесия. Во-вторых, избыток предложения труда и постоянство относительных затрат факторов производства позволяют расширять производство без изменения цен. В-третьих, при неизменной технологии (т. е. в краткосрочном динамическом плане) прирост инвестиций рассматривается в качестве единственного фактора роста совокупного спроса и совокупного предложения, а предельная производительность ресурсов, прежде всего капитала, - величина постоянная [1].

Итак, равновесным, или сбалансированным будет такой экономический рост, когда соблюдается равенство AAD = AAS.

Динамическое равновесие в экономике наступает в том случае, когда совокупный спрос и совокупное предложение изменяются одинаковыми темпами.

Однако для того, чтобы динамическое равновесие сохранялось и в дальнейшем, необходимо соблюдать условие, получившее в экономической литературе название «парадокс Домара». Парадокс заключается в том, что при постоянном росте производственного капитала отстающее или недостаточное инвестирование приводит к перепроизводству продукции, а не к дефициту, как могло бы показаться на первый взгляд. Это объясняется закономерностью изменения совокупного спроса. Если рост инвестиций отстает от роста капитала, то относительное сокращение инвестиций в первую очередь происходит в составе совокупного спроса, что и вызовет отставание темпов совокупного спроса от темпов совокупного предложения, Таким образом, для поддержания равновесного темпа экономического роста на неизменном уровне необходимо каждый период увеличивать прирост инвестиций для полной загрузки растущих производственных мощностей (К). Следовательно, по логике Домара, может существовать темп роста, который обеспечивает полное использование производственного потенциала. Такой темп роста является равновесным и назван гарантированным. Следует отметить, что равновесный темп роста в модели Домара очень неустойчив. Эта неустойчивость вытекает из-за нестабильности темпов изменения инвестиций [4]

Как только темп роста планируемых инвестиций отклонится от условии, описываемых в модели Домара уравнением, разновесный экономический рост оказывается недостижимым. Отсюда вытекает необходимость регулирования деловой активности со стороны государства. Так, посредством инвестиционной политики в краткосрочном динамическом периоде регулируется норма сбережений и объем инвестиционных потоков в экономику. В долгосрочном динамическом плане промышленная, или структурная политика государства влияет на предельную производительность капитала. Однако национальная норма сбережений - поведенческая категория, тяжело поддающаяся воздействию экономической политики по сравнению, например, с нормой амортизационных отчислений, которая устанавливается административным способом. Нельзя заставить людей больше или меньше сберегать: величина s определяется множеством факторов, включая институциональные и психологические.

В конце 1930-х гг. английский экономист Рой Ф. Харрод, которого Дж. М. Кейнс провозгласил продолжателем своих научных идей, создал динамическую модель экономического роста. Он исследовал, каким образом в процессе роста происходит взаимодействие капитала, рабочей силы и величины дохода на душу населения, как должен изменяться объем капитала, чтобы соответствовать росту рабочей силы и дохода при постоянной процентной ставке.

По Харроду, в условиях роста населения в геометрической прогрессии, при фиксированных темпах технического прогресса и неизменной процентной ставке спрос на капитал будет расти в одинаковой пропорции с ростом населения. Тогда норма сбережения, поддерживающая экономический рост, должна быть равна произведению капиталоемкости и прироста населения в текущем периоде. Однако для обеспечения экономического роста при изменяющихся темпах технического прогресса и, наоборот, при зафиксированных темпах роста населения потребуется такая норма сбережения, величину которой Харрод измеряет посредством следующего равенства: G = g-s

По Харроду, фактический темп роста складывается в результате проб и ошибок множества людей и лишь случайно может совпадать с уровнем гарантированного темпа роста. Последний показатель, т. е. Gw отражает линию «предпринимательского равновесия» и совместим с вынужденной безработицей. [13]

Однако рост экономики имеет свои естественные ограничения в виде темпов роста населения и темпа технического прогресса. Для обозначения верхней и нижней границ подъема или падения объемов производства Харрод вводит понятие естественного темпа роста GN, определяемого ростом населения и технологией производства (или техническим прогрессом). В отличие от гарантированного темпа роста, совместимого, как отмечалось выше, с безработицей, естественный темп роста предполагает полное использование растущего предложения на рынке труда, обеспечивая его равновесие. Если фактический темп роста G равен GN, то экономика развивается в условиях полной занятости.

Харрод обосновывает крайнюю неустойчивость рассматриваемой им системы, получившую в экономической науке название «балансирование на лезвии ножа» (knife edge). Отклонение от равенства G = Gw приводит к нарастанию из периода в период центробежных сил, углубляющих этот дисбаланс и приводящих все к большему расхождению между совокупным спросом и совокупным предложением.

Интересно заметить, что, исследуя функцию сбережений в экономике, Харрод по-своему разрешает основное противоречие между кейнсианской и классической школами, отраженное в известном «парадоксе бережливости». Он показал, что сбережения могут играть как положи тельную, так и отрицательную роль в зависимости от соотношения между GN и Gw. В условиях избытка рабочей силы, когда Gw< G сбережения «добродетельны». Когда же, наоборот, наблюдается дефицит рабочей силы и избыток капитала, т. е. Gw> GN, рост сбережений приобретает деструктивный характер.

1.2 Неоклассические модели экономического роста

Неоклассические модели экономического роста строятся на базе производственной функции и основаны на предпосылках полной занятости, гибкости цен на всех рынках, а также полной взаимозаменяемости факторов производства. Попытки исследовать, в какой степени качество факторов производства и различные пропорции в их сочетании воздействуют на экономический рост, привели к созданию модели производственной функции Кобба-Дугласа.

Функция Кобба-Дугласа получена в результате математического преобразования простейшей производственной функции У = F(L, К) в модель, которая показывает, какой долей совокупного продукта вознаграждается участвующий в его создании фактор производства. Она имеет следующий вид: У = A K'LP [4]

Функция Кобба-Дугласа содержит два переменных фактора производства - труд (L) и капитал (К). Параметр А - коэффициент, отражающий уровень технологической производительности, и в краткосрочном периоде он не изменяется.

В поисках путей наибольшей эффективности производства нас всегда должна интересовать предельная производительность участвующих в нем факторов, с помощью которой определяется оптимальный объем используемых ресурсов. Предельный продукт капитала МРК пропорционален отношению доли капитала в доходе к объему использованного капитала: МРК = а У/ К. Аналогично определяется и предельная производительность труда: MPL= ft У/ L.

Исследования американского сенатора и экономиста Пола Дугласа показали, что в Соединенных Штатах за сорок лет (с 1948 по 1989 гг.) соотношение р/a колебалось в пределах между 2 и 3, в результате чего оплата труда в 2-3 раза превышала вознаграждение капитала

Макроэкономическое равенство является условием равновесного роста еще одной неоклассической модели, которая строится на основе производственной функции Кобба-Дугласа. Речь пойдет о модели экономического роста, автор которой - известный американский экономист, лауреат Нобелевской премии Роберт Солоу. Данная модель объясняет механизм роста экономики в устойчивом состоянии и показывает, как осуществляется экономический рост в условиях технического прогресса.

Модель роста Солоу. Цель данной модели - ответить на очень важные вопросы экономической теории и экономической политики: каковы факторы сбалансированного экономического роста; какой темп роста может позволить себе экономика при заданных параметрах экономической системы и как при этом максимизировать доход на душу населения и объем потребления; какое влияние на темпы роста экономики оказывают рост населения, накопление капитала и технический процессе [2]. Модель Солоу показывает не только возможность равновесного экономического роста при полной занятости и полном использовании производственных мощностей. Особенностью этой неоклассической модели является и то, что она демонстрирует устойчивость экономического роста, т. е. способность экономической системы возвращаться к траектории сбалансированного развития при помощи внутренних рыночных механизмов саморегулирования.

Предпосылки модели

В отличие от неокейнсианских моделей, факторы производства в модели Солоу, основанной на производственной функции Кобба-Дугласа, являются взаимозаменяемыми. А это позволяет построить модель, альтернативную «балансированию на лезвии ножа» Р. Харрода, когда равновесный рост оказывается крайне нестабильным.

Капиталовооруженность (K/L) является не постоянным соотношением, как в моделях Харрода и Домара, а меняющимся в зависимости от макроэкономической конъюнктуры.

Цены в модели Солоу являются гибкими, т.е присутствует предпосылка о совершенной конкуренции на рынках факторов производства, что и позволяет отнести рассматриваемую модель к неоклассической.

Предполагается, что темп роста трудовых ресурсов (предложения труда, L) равен темпу роста населения л, т. е. мы встречаемся с известным нам из модели Харрода естественным темпом роста.

Первоначально при построении модели предполагается, что темпы роста населения не изменяются, а технический прогресс отсутствует.

Такие переменные, как норма сбережения, норма амортизации, рост населения, технический прогресс являются экзогенно заданными. [7]

Построение модели

Разделив двухфакторную производственную функцию У = F(K,L) на количество труда L, мы получим производственную функцию для одного работника: у = f(k), где k = K/L - уровень капиталовооруженности единицы труда, или одного работника. Доход (у = Y/L) предстает как функция только одного фактора - капиталовооруженности (к).

По условию модели, экономика изначально находится в состоянии устойчивого равновесия. Это значит, что планируемые, или требуемые инвестиции равны фактически осуществленным инвестициям, т. е. сбережениям. В модели Солоу оно описывается, как устойчивое, или стационарное (steady-state) состояние экономики, при котором объем капитала на одного работника постоянен. Для определения стационарного состояния экономики в модели Солоу необходимо рассмотреть и проблему накопления капитала. Очевидно, для того, чтобы капиталовооруженность оставалась неизменной при условии роста населения, необходимо, чтобы капитал увеличивался тем же темпом, что и рост населения. При этом, если темп роста населения и темп накопления капитала равны, то выпуск на душу населения у остается неизменным. [4]

Но не будем забывать, что для описания чистого прироста капитала нужно учесть выбытие капитала, или амортизацию. Растущего капитала должно быть достаточно не только для оснащения новыми капитальными благами дополнительной рабочей силы, но и для пополнения выбывающего капитала.

В ходе производства ежегодно пополняются капитальные запасы, независимо от того, с каким объемом капитала экономика начинает развиваться. Это объясняется уже рассмотренным выше снижением предельной производительности капитала МРК, происходящим по мере увеличения капиталовооруженности одного работника. Но наращивание капиталовооруженности увеличивает и объем требуемых инвестиций. С ростом производства разница между сбережениями (фактически осуществленными инвестициями) sf(k) и требуемыми инвестициями (п + Ъ)к будет уменьшаться до тех пор, пока эти величины не выровняются между собой. Когда Ак = 0, тогда производство, сбережения и требуемые инвестиции достигают определенного устойчивого уровня, т. е. экономика достигает состояния равновесия. Уровень капиталовооруженности, при котором Ак = О, называется устойчивым уровнем капиталовооруженности (к*) и характеризует состояние равновесия экономики. В равновесном состоянии объем выпуска не изменяется, а сбережения и требуемые инвестиции равны: sf(k*) - (п + Ь)к* = О sf(k*) = (п + Ь)к*

Динамическое равновесие оказывается устойчивым, поскольку изменение относительных цен на факторы производства будет «подталкивать» экономику к состоянию устойчивой капиталовооруженности.

В случае, когда уровень капиталовооруженности соответствует точке кг, инвестиции превышают сбережения. Возникающий дефицит капитала в условиях гибкого ценового механизма приведет к повышению цен на этот фактор производства, и начнется переход к менее капиталоемким технологиям вплоть до уровня к. [1]

Для уяснения работы модели Солоу нужно иметь в виду, что налогово-бюджетная и кредитно-денежная политика государства, а также институциональные и психологические факторы могут повлиять на уровень к* через воздействие на норму сбережения или на норму амортизации, от величины которой зависит скорость обновления капитала.

Увеличение нормы сбережений в силу различных причин (увеличение склонности к сбережению под влиянием различных факторов психологического, институционального характера, а также под влиянием косвенных методов государственного регулирования) от уровня s до sp приведет к повышению равновесного уровня капиталовооруженности до к*2. Таким образом, можно сделать вывод, что более высокая норма сбережения, при прочих равных условиях, ведет к большему объему накопления капитала и к более высокому уровню выпуска на душу населения. Это статистически подтверждено исследованиями многих экономистов.

Однако мы должны особо подчеркнуть важный вывод, который делает Солоу: увеличений нормы сбережений лишь в краткосрочном периоде увеличивает темп роста выпуска. Уровень капиталовооруженности может увеличиться только в том случае, когда запас капитала растет более высоким темпом, чем предложение труда и выбытие капитала. Но увеличение нормы сбережения не влияет на долгосрочный темп роста выпуска, а только увеличивает уровень капиталовооруженности и объем подушевого дохода в долгосрочном плане.

Этот вывод может показаться неожиданным и противоречащим факту тесной взаимосвязи инвестиций и экономического роста. Объяснением этого кажущегося противоречия может быть то, что стационарное состояние экономики присуще далеко не всем странам. Если экономика не характеризуется состоянием равновесия, то она переживает процесс развития, а процесс этот может оказаться весьма продолжительным.

Модель Солоу интересна и тем, что помогает определению путей максимизации потребления при заданных темпах экономического роста. Возможность поддерживать уровень потребления на максимально высоком уровне - это своеобразный «эликсир политического долголетия» власти. Достижение высокого уровня потребления отвечает интересам любого электората [12].

1.3 Модели эндогенного экономического роста

Рассмотренные выше неоклассические модели Кобба-Дугласа и Солоу легли в основу большого числа современных моделей экономического роста, появившихся в последней трети XX века.

Авторы новых исследований предлагают несколько иные, расширительные условия моделей по сравнению с базовыми. Если в последних технический прогресс был единственным долгосрочным фактором экономического роста, то в производных от них моделях рассматриваются такие долгосрочные факторы роста, как норма сбережения, темпы прироста рабочей силы, уровень инвестиций в человеческий капитал и новая для нас категория - норма накопления человеческого капитала, sH. Вспомним, что в стандартной модели Солоу, норма сбережения не влияла на долгосрочный темп роста.

Самое важное, на что следует обратить внимание при анализе новых моделей, - это эндогенный характер перечисленных факторов роста, который придают им авторы новых теоретических конструкций. Ведь создатели более ранних моделей полагали, что экономический рост в долгосрочном плане носит по отношению к экономике страны всецело экзогенный характер, как и сам технический прогресс. Образно выражаясь, технический прогресс представал как «манна небесная», свалившаяся на ту или иную страну, независимо от состояния ее экономической системы.

Напомним еще раз, что эндогенные переменные определяются, в отличие от экзогенных, не вне экономической системы, а внутри нее. Следует заметить, что у экономистов в определении эндогенности или экзогенности переменных величин нет единой позиции, точнее, все зависит от трактовки авторами условий моделей. Но именно разность подходов к этой проблеме и определяет принадлежность экономистов к той или иной школе. Так, одни исследователи считают, что эндогенные величины связаны между собой прямыми и обратными связями, в отличие от экзогенных величин, которые не испытывают обратного воздействия в рамках данной модели. Другие, напротив, доказывают существование взаимного влияния между эндогенными и экзогенными переменными, наличие взаимодействия экзогенных переменных друг с другом [6]. Например, экзогенными переменными в предшествующих главах учебника выступали инструменты государственной политики - налогово-бюджетная и кредитно-денежная политика. Однако известно, что такие меры, как политика ускоренной амортизации, льготы в области налогов и кредита фирмам, разрабатывающим и внедряющим новые технологии, рост государственных расходов на развитие фундаментальной науки и т. д. активизируют появление инноваций, стимулируя темпы технического прогресса и экономического роста. Экзогенными представляются также изменения мировых цен, например, на нефть и другие сырьевые ресурсы. Но, еще раз подчеркнем, деление переменных в экономических моделях на экзогенные и эндогенные во многом условно и чаще всего зависит от субъективной трактовки ученых, от кратко- или долгосрочное рассматриваемого периода и т. д. Например, решение об изменении учетной ставки принимается правительством под влиянием усилившегося процесса инфляции. Таким образом, кредитно-денежную политику в данном случае можно представить как эндогенный фактор, который зависит от состояния и изменений внутри экономической системы.

Приведенный пример иллюстрирует еще один подход, который заключается в следующем. Если на переменный фактор (скажем, на изменения в технологиях) воздействуют предшествующие события внутри экономической системы, то этот фактор роста, как и сам экономический рост, можно считать эндогенным. Этим принципом, разрабатывая теорию эндогенного роста, пользуются представители новой классической школы. Более того, данный подход является инструментом, посредством которого в современной теории роста предпринимается попытка пересмотреть позицию классиков, считавших технический прогресс и экономический рост экзогенными. Действительно, у А. Смита и Д. Рикардо можно найти мысль о том, что развитие технологий стимулируется жаждой прибыли, у выдающегося австрийского экономиста Й. Шумпетера - о том, что при определенных условиях, сложившихся в экономике, появляются «толпы» изобретателей» («swarms» of inventors). Конечно, вряд ли на этом основании можно причислить данных ученых к сторонникам эндогенного роста, а вот черпать из их рассуждений идеи для эндогенных теорий, усматривая в них классические корни, представляется вполне корректным. [8]

Однако не следует впадать в крайность: если в экономике почти все взаимосвязано, то, исходя из вышеупомянутого принципа, вообще не должно существовать экзогенных переменных.

Итак, насколько экономический рост действительно является экзогенным или эндогенным - вот одна из центральных проблем современных теорий экономического роста.

Благодаря научному импульсу, который дали исследования экономического роста Р. Солоу, появилось множество альтернативных моделей, вошедших в экономическую теорию под общим названием модели эндогенного экономического роста.

Еще в 1940-1960 гг. в рамках неоклассических подходов к построению моделей роста сложилось представление о том, что наряду с основными производственными факторами - трудом и капиталом - важную роль играет технический прогресс, трактуемый как особый фактор производства. Исследования, выполненные на базе трехфакторных (труд, капитал, технический прогресс) моделей экономической динамики на статистическом материале США, в различные периоды всегда давали достаточно высокие оценки вклада технического прогресса в обеспечение экономического роста. Эти оценки (без учета поправок на повышение качества рабочей силы и капитала) варьировали от 33% в статистических рядах за 1909-1929 гг. у Э. Дэнисона до 78% в рядах за 1929-1957 гг. у С. Кузнеца и 69% в рядах за 1948-1979 гг. у некоторых других ученых.1 С учетом же указанных поправок вклад третьего фактора, которому в традиционных неоклассических моделях приписывался экзогенный характер, все же оставался на относительно высоком уровне. Однако большинство теоретических моделей того периода, за исключением содержащих инновационные идеи Й. Шумпетера и Н. Д. Кондратьева, ограничивалось предположением, что технический прогресс зависит от времени (f) и слабо связан с процессами внутри самой моделируемой системы. [8]

Итак, в традиционных моделях роста, разработанных в 1940-1960-е гг., основное внимание уделялось значению труда и капитала. Технический прогресс, или технологический рост, рассматривался исключительно как экзогенный фактор.

В последнее десятилетие XX в. были построены качественно новые теоретические модели, в которых предпринята попытка обосновать эндогенную природу технологических изменений, порождающих рост. Принципиальная особенность этих моделей заключается в том, что их производственная функция содержит в той или иной форме новую переменную - человеческий капитал, - характеризующую объем научных знаний и практического опыта, накопленных в процессе обучения. «Новая теория роста», разработанная в 1980-х гг. американским экономистом Полом Ромером и его последователями, поставила во главу угла технологическое развитие. Согласно этой теории, прирост знания имеет эндогенный характер и связан с такими экономическими факторами, как улучшение возможностей для получения прибыли или рост образования. Таким образом, темпы технологических перемен отнюдь не стабильны, а их скорость в значительной мере зависит от деятельности государства и отдельных компаний. На основании построенной модели П. Ромер делает вывод, что страны с большим накопленным объемом человеческого капитала будут иметь более высокие темпы развития.

Важно отметить, что в моделях эндогенного роста решения экономических агентов, например, такие, как склонность к сбережению домашних хозяйств или политика правительства в области налогообложения определяют не только равновесный уровень подушевого дохода, но и долгосрочные темпы роста экономики. Тем самым значительно повышается роль экономической политики в формировании экономической динамики.

Исследователи из Великобритании и Канады Ф. Эгийон и П. Хоуитт предложили модель эндогенного роста, связанную с особенностями технического прогресса, и, в частности, с характером инноваций. По мнению Р. Солоу, эти ученые сумели «придать некоторую точность туманной идее Шумпетера о «созидательном разрушении» (creative distruction)2 Й.Шумпетер, в сущности, рассматривал идею эндогенного экономического роста, связывая массовый всплеск инноваций в определенные периоды времени с предшествующим экономическим развитием [5].

Влияние международной торговли на современном этапе технологического развития в контексте эндогенного экономического роста изучалось Дж.Гроссманом (Принстонский университет) и Е. Хэлпманом (Университет Тель-Авива). Их модель учитывает, в частности, возможность международного перелива капиталов для финансирования НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок) и предсказывает при определенных условиях формирование транснациональных корпораций поимере приближения экономики к разновесной, сбалансированной траектории роста, т. е. к устойчивому состоянию в долгосрочном динамическом периоде. Теоретические выводы из представленных моделей роста с эндогенным техническим прогрессом находят подтверждение во многих тенденциях мирового развития, связанных с углублением процессов глобализации. Так, в середине 1990-х годов 18% затрат на НИОКР в США и 14% в Великобритании обеспечивались за счет иностранного капитала.

За период с 1960 по 1999 гг. производились многочисленные проверки базовой, или стандартной, модели Солоу и ее модификаций на основе широкомасштабных статистических данных по множеству стран. Расчеты показали, что норма сбережений, темпы роста рабочей силы, а также инвестиции в человеческий капитал весьма заметно коррелируют с темпами долгосрочного роста экономики в устойчивом динамическом состоянии.

Данная модель высвечивает следующую закономерность для экономики с устоичивои траекторией роста (мы должны помнить, что при этом сохраняется условие / = S, а темпы увеличения к - запаса физического капитала на одного работника и темпы роста h - запаса человеческого капитала на одного работника - равны между собой): если увеличение нормы сбережения s приводит к большему объему производства, то это обусловливает более высокий устойчивый уровень человеческого капитала, даже если доля дохода, идущего на накопление человеческого капитала, sH не изменяется. [5]

Однако следует заметить, что увеличение темпов роста населения п отрицательно влияет на темпы накопления л при сбалансированном, устойчивом росте. Это очевидно, поскольку при прочих равных условиях, увеличение населения уменьшает объем человеческого капитала, приходящегося на одного работника.

Интересно, что эмпирическая проверка данной модели на разных группах стран обнаруживает закономерность в изменении величин а и р, подтверждающую важность вклада человеческого капитала в экономический рост. Так, для стран, не относящихся к нефтедобывающим, а = 0,31; р = 0,28. В странах со средним уровнем развития эти показатели составили 0,29 и 0,3 соответственно. Для стран ОЭСР а = 0,14; /3 = 0,37. Такие результаты подтверждают выводы Мэнкью, Ромера и Уэйла о том, что чем дальше идет страна в своем экономическом развитии, тем большую роль для роста экономики играет качество или уровень развития человеческого капитала. Другие факторы - неквалифицированный труд и физический капитал - становятся относительно более пассивными, нейтральными и не вызывают заметных сдвигов в объеме производства.

При исследовании экономического роста необходимо учитывать, что инвестиции, в том числе, в человеческий капитал, и инновационная деятельность имеют значительный экстернальный эффект, так как их результатами в виде прироста аккумулированных знаний может пользоваться все общество. К. Эрроу разработал модель роста с учетом экстернального эффекта. [11]

Предложенная К. Эрроу в 1962 г. концепция обучения на опыте была основана на явлении, отмеченном в авиационной промышленности США. Число часов работы, необходимое для сборки одного самолета на определенном монтажном стенде, постоянно уменьшается по мере того, как растет число произведенных самолетов. Обучение на опыте приводит к выигрышу времени. В результате, с одной стороны, число самолетов связано с числом отработанных часов (производственная функция), с другой, число необходимых рабочих часов связано с числом уже выпущенных самолетов (обучение на опыте). Таким образом, мы наблюдаем обратное влияние производственной деятельности на научные знания, что приводит к ускорению научно-технического прогресса: чем больше производится продукции, тем больше происходит открытий и изобретений, и, следовательно, появляется возможность производить еще больше. Концепция К. Эрроу об обучении на опыте позволяет в некоторой степени объяснить стагнацию развивающихся стран: медленно разбивающееся производство не дает возможности развивать технику и повышать квалификацию рабочих.

Следует отметить, что в современных исследованиях экономического роста проблема разграничения факторов на экзогенные и эндогенные - далеко не единственная дилемма. Например, разработка моделей роста с учетом положительного внешнего эффекта (положительных экстерналий) привлекла внимание к еще одной проблеме, связанной с эффектом отдачи от масштаба.

Таким образом, государственная поддержка инвестиций в образование, в научные исследования и разработки, аккумулирующие новые знания, может рассматриваться как важнейший эндогенный фактор роста. [10]

В других моделях экономического роста, посвященных исследованию вклада эндогенных факторов, - модель Юзавы-Лукаса и модель аккумулированного капитала («АК model»), основанная на идее К. Эрроу об обучении на опыте, - их авторы также обращают внимание на зависимость темпов долгосрочного экономиеского роста от эндогенных факторов, прежде всего, от накопления человеческого и физического капитала.

Итак, в неоклассических моделях экономического роста современного поколения осуществляется попытка ученых отразить новые тенденции и подходы в экономической науке. В частности, человеческий капитал и обучение на опыте, также норма сбережения включаются в модель экономического роста в качестве его важнейших эндогенных факторов. Установленная зависимость между расходами на образование, нормами накопления человеческого и физического капитала и темпами долгосрочного экономического роста позволяет сделать предположение о том, что в условиях современного производства долгосрочный экономический рост может носить эндогенный характер.

Конечно же, рассмотренные тенденции подтверждаются не во всех случаях и не для каждой страны, однако в целом положительный результат статистических проверок дает возможность использовать полученные данные в качестве рабочих гипотез.

Сам Р. Солоу неоднозначно относится к попыткам создания теории эндогенного экономического роста. С одной стороны, он констатирует: «никто и не собирался отрицать, что технический прогресс, по крайней мере, частично, является эндогенным для экономики». С другой, автор знаменитой модели подчеркивает, что «в процессе НИОКР, безусловно, есть экзогенный (по крайней мере, к экономике) компонент. Та или иная область исследований возникает и сходит на нет совершенно непредсказуемо и в экономической, и в любой иной науке, и в технике». Прогресс знаний, по Солоу, имеет свою внутреннюю логику, которая может не совпадать с экономической логикой. В итоге Солоу приходит к выводу, что действительную ценность эндогенной теории роста придает ее попытка смоделировать эндогенный компонент технического прогресса в качестве неотъемлемой части теории экономического роста [11].

Глава 2. Теоретические основы практического применения основных концепций экономического роста в странах с переходной экономикой

2.1 «Новая экономика» и проблемы роста

Под «новой экономикой» понимают ту часть экономики, которая включает в себя высокотехнологичные отрасли: новые технологии, информационные и телекоммуникационные технологии (ИТТ). В этом определении она приобретает скорее отраслевое значение как новый сегмент обычной, традиционной экономики. Когда стремятся показать принципиальное отличие «новой экономики» от «старой» именно с этой точки зрения, как правило, приводят в качестве доказательства резкий рост индекса NASDAQ в 1990-е гг.: рыночная капитализация компаний, акции которых можно приобрести в системе NASDAQ, возросли с 1989 по 1999 гг. с 386 млрд. долл. до более чем 5 трлн. долл. [12]

Во-вторых, под «новой экономикой» понимают такую макроэкономическую среду, сформировавшуюся под влиянием новых технологий, которая качественно отличается от «старой экономики» как с точки зрения основных принципов функционирования, так и с точки зрения возможностей ее дальнейшего развития. Данное определение «новой экономики» требует некоторых уточнений.

Прежде всего, речь идет об изменении самого базового ресурса, функционирующего в условиях «новой экономики». Информационный ресурс принципиально отличается от обычного: он обладает универсальной делимостью, воспроизводимостью, не ограниченной рамками национальной территории, информация не исчезает при потреблении. Знание, информация существуют независимо от пространства, т.е. они могут находиться одновременно в различных частях пространства, не препятствуя возможности их использования. Продажа знания действует односторонне: знание нельзя забрать назад, выкупить, зато можно продавать одну и ту же информацию неоднократно, если это не идет вразрез с законом. Более того, проданная информация, тем не менее, остается и в собственности продавца, т. е. совершенно очевидно, что продажа информации - это не совсем обычный акт купли-продажи, поскольку не происходит привычного отчуждения блага. В то же время знания, информация резко обесцениваются во времени, при этом информационный продукт в отличие от материального продукта подвержен только одному виду износа - моральному износу. Наконец, структура издержек при производстве наукоемких благ отличается от обычных благ: основная часть издержек приходится на начальный период производства, из чего следует, что издержки изготовления первого экземпляра непропорционально велики по отношению к издержкам последующих экземпляров [6].

Меняется сложившаяся за многие десятилетия и даже века модель рынка. Современные средства связи, возможности, которые предоставляет Интернет, делают информацию в большей степени доступной всем заинтересованным субъектам, сглаживается асимметричность информации, неопределенность, и рынок в большей степени приближается к модели совершенной конкуренции, описанной в учебниках по микроэкономике.

Монополии, действующие в новых условиях, также отличаются от тех монополий, которые мы привыкли анализировать. В традиционной экономике деятельность нерегулируемых монополий приводит к завышению цен и занижению количества производимой продукции. В «новой» же экономике мы сталкиваемся с такими монополиями, которые увеличивают объемы производства и снижают цены (например, ситуация с тарифами на услуги мобильной связи). Это становится возможным благодаря существенному снижению издержек вследствие использования новых технологий, которые дешевеют гораздо быстрее, чем это наблюдалось во время предыдущих технологических революций.

Наглядной мерой темпов технологического роста может быть степень относительного удешевления новой технологии. Так, за последние три десятилетия (с 1970 по 2000 гг.) реальная стоимость вычислительных возможностей компьютера снизилась на несколько порядков, при этом средний темп ее снижения составил 35% в год. Стоимость телефонных разговоров снижается несколько медленнее и составляет примерно 10% в среднегодовом исчислении, однако она происходит на протяжении более длительного периода. В 1930-е гг. трехминутный разговор между Нью-Йорком и Лондоном обходился в 300 долларов по сегодняшним ценам, а в настоящее время это можно сделать менее чем за 20 центов. Энергия, вырабатывавшаяся первыми паровыми двигателями, обходилась не намного дешевле, чем энергия водяных машин, и за период с 1790 по 1850 гг. ее стоимость сократилась всего в два раза. Строительство сети железных дорог в Америке позволило за период с 1870 по 1913 гг. сократить транспортные расходы на 40% со среднегодовым темпом снижения всего в 3%. Появление телеграфа позволило быстрее передавать информацию на дальние расстояния, однако новая услуга оказалась не из дешевых. В 1870 г. каждое слово в трансатлантической телеграмме обходилось в 70 долларов в пересчете на сегодняшние цены. В течение следующего десятилетия цены сократились, однако переслать сообщение из 20 слов все еще стоило около 200 долларов. Сегодня 20 страниц текста можно переслать по электронной почте в любую точку планеты примерно за 1 цент. [8]

В «новой экономике» возникает еще одна разновидность внешних эффектов, о которых в предыдущих главах речи не шло. Принято считать, что нарастание количества пользователей на рынке частных благ уменьшает полезность, получаемую каждым, поскольку все тот же объем благ приходится на большее количество потребителей. В случае же с продукцией «новой экономики» мы сталкиваемся с таким явлением, как «сетевые внешние эффекты» - специфическими внешними эффектами, когда полезность блага для одного человека зависит от количества других людей, участвующих в потреблении данного блага. Например, каждому отдельному человеку имеет смысл пользоваться услугами электронной почты только в том случае, если и у других людей есть доступ к ней.

Можно сказать, что в целом происходит смещение первостепенной значимости для экономики страны от материально-вещественных и энергетических ресурсов к ресурсам интеллектуального и информационного характера. Информация начинает играть такую существенную, основополагающую роль, что появляется тенденция выделять ее как пятый фактор производства наряду с известными трудом, капиталом, земельными ресурсами и предпринимательством. Производственная функция начинает включать в себя и этот фактор производства, что отражается в новых моделях экономического роста и тех выводах, к которым они приводят.

Новые технологии меняют не только экономические параметры, но также влияют на политические, социальные и правовые аспекты жизни общества. Достаточно упомянуть о появлении идеи «электронного правительства», законодательном оформлении электронной подписи хозяйствующих субъектов и др. Таким образом, в современных условиях «новая экономика» меняет традиционные представления об источниках экономического роста и побуждает все большее количество исследователей обращаться к социально-экономическим последствиям информационных технологий [6].

2.2 Воздействие государства на экономические циклы и кризисы

Экономические циклы и кризисы не существуют вне связи с объективными условиями. Каждый цикл и кризис воспроизводит ту экономическую обстановку, в которой он развивается.

Современная рыночная экономика функционирует в условиях активного воздействия на нее государства. Государственное воздействие на экономику способно существенно повлиять на ход экономического цикла, меняя характер экономической динамики: глубину и частоту кризисов, продолжительность фаз цикла и соотношение между ними. Под влиянием государственного воздействия меняется механизм циклического движения.

Действующая в условиях регулируемой рыночной экономики комплексная система постоянного государственного воздействия на циклическое воспроизводство характеризуется высоким уровнем централизации финансовых ресурсов в руках государства, широкими масштабами его целенаправленного вмешательства в процесс воспроизводства, развитием и диверсификацией инструментария экономического регулирования [12].

Государственное регулирование направлено на смягчение циклических колебаний, поэтому оно носит антициклический характер. Важнейшими методами, с помощью которых государство воздействует на экономический цикл, выступают кредитно-денежные и бюджетно-налоговые рычаги. Во время кризиса государственные меры направлены на стимулирование производства, а во время подъема -- на его сдерживание. Так, в целях ослабления «перегрева» экономики государство в фазе подъема способствует дальнейшему удорожанию кредита, вводит новые налоги и повышает старые, отменяет ускоренную амортизацию и налоговые льготы на новые инвестиции. В условиях кризиса, наоборот, государственные меры направлены на удешевление кредита, сокращение налогов, на ускоренную амортизацию и налоговые скидки на новые инвестиции.

Следовательно, современный механизм самонастройки рыночной экономики через циклические кризисы модифицировался. Переплетение стихийно-рыночного механизма функционирования экономики в форме циклических кризисов с сознательным государственным воздействием на воспроизводственный процесс усложняет «очистительную» функцию кризисов, изменяет течение цикла в целом. Поэтому меняются содержание экономического цикла, формы проявления циклов и кризисов, механизм цикла.

Неотъемлемым элементом современного экономического цикла стала инфляция. Инфляция взаимодействует с циклическим движением экономики. Это сказывается прежде всего на изменении механизма цикла, в котором теперь переплетаются циклические закономерности движения цен (их падение в фазе кризиса и рост в фазе подъема) с ценообразующими факторами государственного регулирования (вызывающими рост цен).

В современных условиях крупный капитал приспосабливается к платежеспособному спросу путем сокращения производства при сохранении высоких цен. Государство, в свою очередь, помогает крупным фирмам «управлять» таким путем кризисом. Поэтому модификации ценового механизма выражаются в уменьшении «чувствительности» цен к кризисному сужению рыночного спроса и увеличению этой чувствительности к росту спроса. В результате циклическое расширение рыночного спроса на товары и услуги оказывает большее влияние на движение цен, чем кризисное сужение рынков сбыта. Следовательно, движение цен в современных кризисах отражает противоборство двух тенденций: повышательной, связанной с деятельностью крупного капитала и государства, и понижательной, порождаемой циклическим сокращением емкости рынка. Другими словами, механизм современных капиталистических циклов сочетает в себе кризис и инфляцию [12].

Меняются и формы проявления современных циклов и кризисов. Это выражается: в синхронизации циклического движения в разных странах, что ограничивает возможности смягчения кризисных процессов за счет расширения экспорта; в учащении циклических кризисов и сокращении длительности Цикла; в относительном уменьшении глубины кризисов; в неустойчивости фаз оживления и подъема; в изменении показателей масштабов и глубины кризисов.

Особое место в современном циклическом воспроизводстве занимают мировые экономические кризисы 1974--1975 и 1980--1982 гг. Для США показатели этих кризисов таковы: падение промышленного производства составило в кризисе 1974--1975 гг. 13,8%, а в кризисе 1980-1982 гг. -- 20,8%; прирост потребительских цен -- соответственно 9,1 и 13,5%; уровень безработицы -- 9,2 и 10,4%.

Кризисы 1974--1975 и 1980--1982 гг. характеризуются сочетанием традиционных кризисных явлений (падение производства, рост безработицы, хроническая недогрузка производственных мощностей) с постоянным ростом цен. Поэтому они получили название стагфляционных кризисов (и циклов соответственно). Эти два процесса переплелись со структурными кризисами (энергетическим, продовольственным, сырьевым, экологическим).

Структурные кризисы порождаются глубокими диспропорциями между развитием отдельных сфер и отраслей производства. Поэтому они носят длительный характер и не укладываются в рамки одного экономического цикла. Функция структурных кризисов -- временное разрешение противоречий международного разделения труда. Их возникновение связано с конфликтом между развитыми государствами и развивающимися странами после крушения колониальной системы. Это выразилось в глубокой диспропорциональности мирового развития, когда низкие цены на нефть и сырье, навязанные молодым развивающимся странам, привели к относительной нехватке этих товаров. Установление суверенитета, распоряжение своими природными ресурсами позволили развивающимся странам добиться более справедливых цен на сырье и увеличить доходы от экспорта. Но развитые страны сумели в 80-е годы за счет применения дешевых заменителей и перехода на ресурсосберегающие технологии добиться снижения цен на нефть и сырьевые товары [5].

Особенности современных циклических кризисов связаны и с кризисом государственного регулирования, выразившимся в несостоятельности антициклической политики государства, в банкротстве теорий и практики государственного воздействия на циклическое воспроизводство. Налицо несоответствие официально провозглашенных целей государственной политики фактическим результатам регулирования экономики: вместо высоких и устойчивых темпов роста экономики -- их падение,

полная занятость обернулась массовой безработицей; «стабильность» цен -- хронической инфляцией; равновесие платежного баланса -- ростом государственного долга. В результате экономическая деятельность государства стала дополнительным фактором неустойчивости экономики.

Кризис государственного регулирования заставил развитые страны искать выход из сложившейся ситуации, но не путем отказа от государственного регулирования циклического производства, а посредством перестройки его форм и методов. Направленность государственной политики изменилась от антициклической к антиинфляционной.

Приспособление к новым воспроизводственным пропорциям осуществляется в современном хозяйстве прежде всего конкурентно-рыночными методами. В результате возрастает значение стимулирующей функции стихийных экономических кризисов в развитии экономики. Об этом свидетельствуют циклические спады: в 1989--1991 гг. -- в США, в 1990-- 1993 гг. -- в европейских странах, в 1991--1995 гг. -- в Японии. Кризисное падение производства создало условия для циклического оживления, а затем и роста производства, который начался с 1996 г. [7]

Вместе с тем в современных кризисах менее подвижны такие экономические параметры, как цены, заработная плата, занятость, с помощью которых ранее преодолевались воспроизводственные диспропорции. В восстановлении пропорциональности в современных условиях участвуют оставшиеся подвижными валютные курсы, процентные ставки, размеры денежной массы и государственного долга. Подвижность этих экономических параметров придает маневренность механизму самонастройки рыночной экономики.

2.3 Проблема циклов и кризисов в отечественной экономике

Кризисных процессов в современной отечественной экономике немало. Но все же кризис кризису рознь. Термин «экономический кризис» применим только к воспроизводственным процессам. Экономический кризис является важнейшим механизмом функционирования рыночной экономики, закономерной формой ее развития.

До Октябрьской революции экономические циклы в России практически совпадали с общемировыми. Особенности протекания кризисов обусловливались прежде всего задержками в развитии экономики, вызванными войнами, а также территориальной протяженностью России. На большинство губерний циклические кризисы оказывали довольно слабое влияние в силу преобладания в них натурального хозяйства и слабого развития машинного производства. В то же время российская промышленность была достаточно широко интегрирована в мировое хозяйство. Поэтому динамика развития отечественной экономики была напрямую связана с общемировыми экономическими тенденциями. [12]