Теория прибавочной стоимости с позиции физики и политэкономии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Теория прибавочной стоимости с позиции физики и политэкономии

Когда мы говорим о необходимости возрождения социализма, заявке на новый проект СССР 2.0 (движение «Суть времени»), его будущей разработке и реализации, то невольно возникает себе вопрос: а на каких экономических принципах будет строиться заново возрождаемый социализм? Как мы собираемся обеспечить развитие общества вместо нынешней его деградации? Откуда будем брать ресурсы на развитие?

Что станет источником экономического и соответственно общественного развития, включающего физическую (здоровье) и нравственную, культурную и интеллектуальную (рост уровня мышления) составляющие? Наконец, как экономически обеспечить рост населения, а значит, превышение рождаемости над смертностью и рост продолжительности жизни?

Сказать, что таким экономическим источником и мотором роста населения страны и развития общества и личности будет производство, было бы в общем и целом правильно, но совершенно, на наш взгляд, недостаточно. Потому что производство производству рознь. Речь, как мы убеждены, должна идти о производстве с чистым приростом богатства или о производстве ПРИБАВОЧНОГО ПРОДУКТА или ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ, которая является универсальным выражением прибавочного продукта.

Прибавочный продукт мы определяем как избыток производственного результата в виде востребованной и признанной в обществе, то есть общественно-полезной продукции над стопроцентным простым воспроизводством ВСЕХ материальных факторов производственного процесса. Мы его считаем ОСНОВОЙ ОСНОВ экономического и всякого другого общественного развития в любых его формах и при любом общественно-экономическом устройстве. Не могут быть исключением и неэксплуататорские общества - социализм и коммунизм. Более того, мы полагаем, что для них это еще важнее.

Другого, чем прибавочный продукт ничего не придумано, да и придумать невозможно по одной фундаментальной причине: все процессы в природе и обществе делятся на процессы роста и процессы распада. И общая их направленность, а именно - развитие, деградация, стагнация (застой) зависит от соотношения скоростей распада и роста.

Если скорость роста больше скорости распада, мы имеем в итоге рост и развитие живых, в том числе общественных организмов в виде популяций и их высших форм - человеческих сообществ вплоть до человечества в целом. Если скорость распада больше скорости роста, то мы имеем биологическую, а также личностную и общественную деградацию (регресс) и вымирание. Когда же скорости роста и распада равны (простое воспроизводство), то перед нами стагнация или застой.

Это грубая схема, наверно, есть нюансы, но в главном она, думается, верна. Соответственно прибавочный продукт производится тогда, когда скорость роста больше скорости распада (разрушения, износа материальных субстанций, включая биологическую основу человека).

Данное нами определение внешне несколько отличается от марксова определения прибавочной стоимости формулировкой базы отсчета. У Маркса речь идет о прибавочной стоимости либо как избытке над первоначальной стоимостью авансированного капитала (авансированной капитальной стоимостью), либо над стоимостью элементов, потребленных (производительно) в процессе образования продукта. («Капитал» т.1, стр. 161 и 220 соответственно). Что, впрочем, одно и то же.

Это различие между нашей формулировкой и формулировкой К. Маркса, с нашей точки зрения, - не принципиально. Если избытка над первоначальной стоимостью вложенных в производство факторов капитала нет, то мы все равно имеем случай простого воспроизводства пусть даже на протяжении только одного рассматриваемого производственного периода или цикла. Но в любом случае, имеем ли мы простое или расширенное воспроизводство с получением помимо необходимого еще и прибавочного продукта (прибавочной стоимости), результат, как мы считаем и намерены доказать, диктуется отнюдь не наличием или отсутствием эксплуатации между участниками производственного процесса.

Эксплуатация, конечно, тоже влияет на величину и темпы роста прибавочного продукта, но далеко не в первую очередь и не прямо, а на обратной связи, когда на ее почве возникают конфликты, волнения, перерывы в работе предприятия. Даже простое недовольство работников способно резко снизить результаты деятельности предприятия хотя бы вследствие возникновения отрицательной внутренней мотивации в рабочем коллективе.

Но результат главным образом зависит от степени совершенства организации и технологии производства, а также от квалификации производственного персонала, то есть от степени развития производительных сил. Мы недаром упомянули человеческий фактор, потому что производительные силы, а об этом часто почему-то забывают, обязательно включают эту активную созидательную составляющую.

На наш взгляд, такому подходу резко противоречит определение понятия прибавочной стоимости, данное, например, в Большой советской энциклопедии (БСЭ), многократно воспроизведенное в разных вариантах: - «Прибавочная стоимость - стоимость, создаваемая НЕОПЛАЧЕННЫМ трудом наёмного рабочего сверх стоимости его рабочей силы и безвозмездно присваиваемая капиталистом».

Оно до сих пор глубоко укоренено, как можно судить, среди основной массы российских и украинских марксистов. Хотя почти за полтора века с той поры, как вышел первый том «Капитала» К. Маркса, наука ушла далеко вперед. А метод Маркса, между тем, требует корректировки теории в свете каждого нового научного факта.

Заметим при этом, что сам Маркс в первом томе «Капитала» таких определений (если говорить только о них), как в БСЭ и в советских учебниках политической экономии или подобного этому, не давал. Он ограничился лишь двумя вышеприведенными дефинициями прибавочной стоимости. Представляется, что определение, изложенное в БСЭ, сформулировано как резюме теории прибавочной стоимости Маркса.

Кстати, в самом термине «прибавочная стоимость» нет ни намека на то, что она является результатом безвозмездного присвоения капиталистом стоимости, созданной неоплаченным трудом рабочего. Безвозмездно присваивать чужое, можно, между прочим, и, не производя прибавочной стоимости. А если труд рабочего оплачивать полностью, прибавочная стоимость просто перераспределится в его пользу, но сама никуда не исчезнет.

Между тем научная мысль к концу 20 века постепенно, но неуклонно шла и пришла к выводу, что прибавочный продукт есть результат умелого управления таким «бесплатным» даром природы, как энергия Солнца в разных ее формах. А именно: путем такой организации и применения такой технологии производства, когда полезная (превратимая в работу) мощность производственной системы устойчиво больше мощности потерь в ней (имеются в виду все производственные потери, а не только тепловые).

Но для этого надо было сначала разобраться в том, что к производственным процессам применим не закон сохранения энергии, а закон сохранения мощности, имеющий на порядок большую размерность и отражающий динамику таких процессов. Решающие шаги в этом направлении сделал, как мы считаем, доктор физико-математических наук Побиск Кузнецов.

Подытожив и обобщив некоторые результаты научных исследований выдающихся ученых-естественников 18, 19 и 20 века: Ж. Лагранжа, Дж. Максвелла, С. Подолинского, Г. Крона и Р. ди Бартини, он фактически заново открыл для науки закон сохранения мощности, дав ему предельно общую, универсальную формулировку, до этого отсутствующую где-либо.

Выглядит она очень просто. Согласно этому закону сумма полезной мощности и мощности потерь любого объекта (системы) всегда равна мощности общего потока энергии, направленного (подаваемого) на систему. При этом прибавка в продукции или в ее ценности (полезности) получается тогда, когда полезная мощность оказывается больше мощности потерь.

Впервые это было установлено С. Подолинским на примере земледелия, правда, внешне в терминах энергии, а не мощности. Но фактически речь шла о потоках энергии, то есть, все-таки о мощности. Такое превышение в производственных процессах исторически достигалось и достигается, в частности, прямой утилизацией части (пока ничтожно малой) потока солнечной энергии с помощью хлорофилла растений, а в наше время - еще и с помощью солнечных батарей.

Это превышение может получаться также при достаточно эффективном использовании вторичных потоков энергии, порожденных Солнцем: ветра и течения рек, морских приливов и отливов и т.д. А еще посредством использования потоков энергии, образующихся при сжигании «энергетических консервов»: угля, нефти и газа, сланцев и торфа и т.п. И, наконец, путем применения атомной энергетики.

Вот что об этом писал П. Кузнецов: - «Как только мы начинаем обсуждать управление потоками энергии, так сразу исчезают все трудности (понимания - С.Ч.) - поток энергии, захватываемый тем или иным устройством, и является «силой природы», поставленной на службу человеку вместо его мускульной силы» (Предисловие к работе С. Подолинского «Труд и его отношение к распределению энергии» - Москва, изд-во «Ноосфера», 1991 г.) Заметим, что научиться управлять потоками энергии - это творческий процесс, требующий новых идей, а значит, приложения интеллекта и повышение уровня мышления.

Добавим здесь от себя, что труд рабочих по производству прибавочного продукта, с нашей точки зрения, и не должен оплачиваться, вопреки мнению большинства марксистов. Ибо он является прямым следствием использования потоков даровой солнечной энергии в производственном процессе в той или иной форме. Но вот вклад рабочего в производство прибавочной стоимости оплачиваться должен, причем, оплачиваться в размере ее соответствующей доли.

Дело в том, что рабочий производит прибавочную стоимость даже в течение того отрезка времени, за которое можно изготовить хотя бы одну единицу годной продукции. Та уже содержит ее в себе. И, следовательно, нет нужды делить рабочий день на необходимое и прибавочное время.

Маркс, как можно предположить, во многом вынужден был это делать, потому что не было тогда естественнонаучного объяснения, откуда вообще берется прибавочный продукт. Опираясь на известный к тому времени Марксу закон сохранения энергии, объяснить это было невозможно.

Поскольку законы физики должны подтверждаться экспериментально и вообще на практике, то в отношении закона сохранения мощности есть смысл привести некоторые важные научные факты. Во-первых, как проанализировал, установил и затем неоднократно указывал П. Кузнецов, такие фундаментальные теории, как теория электромагнитного поля Максвелла и общая теория электрических систем Г. Крона, построена фактически на использовании именно закона сохранения мощности.

Во-вторых, закон сохранения мощности очень хорошо демонстрируется на примере трансформаторов в электрических сетях. Для них он выглядит особенно просто и наглядно:

E₁ ^. I₁ + N₁ = E₂ ^.I₂ + N₂ (1),

где E₁ и E₂ - напряжение на первичной и вторичной обмотке трансформатора, I₁ и I₂ - ток, протекающий через первичную и вторичную обмотки трансформатора, N₁ и N₂ - мощность потерь на первичной и вторичной обмотках трансформатора соответственно. Это равенство впервые было введено Г. Кроном.

Поскольку мощностью тепловых потерь в обмотках трансформатора из-за ее незначительности можно пренебречь (и совсем уж ничтожно мала разница между потерями в первой и второй обмотках), то формула закона сохранения мощности для трансформатора упрощается еще больше

E₁ ^. I₁ = E₂ ^. I₂.

Электротехники прекрасно знают это равенство. Но, что любопытно и в то же время печально: для его объяснения они ссылаются на … закон сохранения энергии.

И это несмотря на то, что размерность в этом равенстве - это размерность именно мощности, а вовсе не энергии. При этом вдобавок игнорируется тот факт, что трансформатор в электрических сетях и цепях является технически открытой системой, обменивающейся энергией с внешней средой. Тогда как закон сохранения энергии выполняется лишь для замкнутых систем, изолированных от обмена энергией с внешней средой.

Объяснение этому парадоксу незнания, надо думать, вполне очевидное, но еще более грустное: закон сохранения мощности до сих пор не зафиксирован и не признан официальной физикой во всем мире, не попал в учебники и вообще в систему образования. Вот и вынуждены грамотные, квалифицированные инженеры искать объяснение там, где его найти нельзя.

Закон сохранения мощности столь же просто и доходчиво выглядит и для механического трансформатора - одного из исторически первых устройств для поднятия тяжелых грузов, называемого полиспастом, о котором упомянуто в «Аналитической механике» Ж. Лагранжа. Равенство это во многом аналогично равенству мощностей для обмоток трансформатора электроэнергии:

F₁ ^. V₁ = F₂ ^. V₂ + N (2),

где F₁ - сила тяжести поднимаемого груза, F₂ - сумма силы, прилагаемой к грузу на противоположном конце полиспаста, и силы его тяжести, V₁ и V₂ - скорости вертикального перемещения этих грузов, N - мощность потерь в полиспасте. Для нас здесь важно то, что равенства (1) и (2) многократно подтверждались экспериментально и, судя по всему, никогда не ставились учеными и инженерами под сомнение. А значит, с учетом этих равенств, а также теорий Максвелла и Крона, множество раз подтвержденными опытом, закон сохранения мощности, на наш взгляд, смело можно считать твердо установленным фундаментальным научным фактом.

Если же говорить о политэкономическом аспекте теории - об эксплуатации одних участников совместной деятельности другими, то, как мы полагаем, она осуществляется отнюдь не в самом производственном процессе, а при РАСПРЕДЕЛЕНИИ ДОЛЕЙ УЖЕ ПРОИЗВЕДЕННОГО ИЛИ ДАЖЕ РЕАЛИЗОВАННОГО ПРИБАВОЧНОГО ПРОДУКТА. Это эксплуататорское распределение вполне может заранее закладываться в договорах между нанимателем и наемными работниками и определяться оговоренным уровнем оплаты труда работников. А еще определяться расценками на выполнение всех производственных операций.

Вообще распределение чего-либо произведенного, какого-либо конкретного результата - это, надо полагать, СОВСЕМ ИНАЯ функция, чем ПОЛУЧЕНИЕ этого результата. Точно также как выпечка хлеба и его поедание - не только совершенно разные по своей природе, но и разделенные во времени и в пространстве процессы.

Но что может служить первоосновой такой эксплуатации? По нашему убеждению, главным фактором, определяющим возможность массового устойчивого присвоения эксплуататорами не положенной им части прибавочной стоимости, является отсутствие доступа части общества к источникам поддержания человеческой жизни и к условиям ее обеспечения.

Но как бы там ни было, сначала прибавочный продукт должен быть произведен, и только тогда возникает возможность его распределять, отнимать и присваивать. Пока прибавочный продукт не стал массовым устойчивым явлением, об экономической эксплуатации не могло быть и речи. То есть эксплуатация человека человеком - это, с нашей точки зрения, СЛЕДСТВИЕ возможности производить прибавочный продукт, а вовсе НЕ ЕГО ПРИЧИНА.

В частности, рабство вслед за первобытной дикостью, и это тоже неоднократно пояснялось и подчеркивалось П. Кузнецовым, могло появиться лишь тогда, когда (скажем, с развитием земледелия и скотоводства) возникла устойчивая возможность производить избыток продукта над простым воспроизводством. В первобытном обществе пленного либо съедали, либо брали в качестве побратима в свое племя, если это могло помочь выживанию племени.

Но с налаживанием производства прибавочного продукта пленного стало просто-напросто выгодно использовать как раба. Ибо он мог прокормить не только себя, но и рабовладельца с семьей, да еще обогащать их, освобождая от забот о выживании и вдобавок обеспечив им, в том числе свободное время для развития и совершенствования технологий.

Отсюда, смеем утверждать, следует очень важный обратный вывод: ОТСУТСТВИЕ эксплуатации отнюдь НЕ ПРЕПЯТСТВУЕТ возможности получать прибавочный продукт или прибавочную стоимость. Как раз наоборот, именно это обстоятельство ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ УСЛОВИЯХ СПОСОБСТВУЕТ УСКОРЕНИЮ РОСТА прибавочной стоимости и соответственно роста темпов накопления богатства страны, то есть, подлинного роста ее экономики, а не маловразумительного роста валового продукта.

Если же мы выводим прибавочный продукт (прибавочную стоимость) из отношений эксплуатации, то этим самым не только лишаем себя возможности объяснить возможность его производства при социализме и коммунизме. Мы теряем тем самым истинную цель производства и подлинный критерий экономического роста. И опять рискуем обречь себя на борьбу за мало что значащие и зачастую дезориентирующие валовые показатели, а не чистый прирост общественного богатства.

Ладно, чувствую, что не убедил. Тогда для несгибаемых сторонников взгляда на прибавочную стоимость, как на часть стоимости, создаваемой неоплаченным трудом рабочего сверх стоимости его рабочей силы и тут же даром присваиваемой капиталистом, поставим вопрос по-другому.

Допустим, есть два однотипных по номенклатуре выпускаемой продукции и применяемой технологии предприятия. Но одно из них частное с единоличным владельцем во главе, а другое - частное народное (самоуправляющееся), где все работники - его совладельцы и управляют им на началах сотрудничества и взаимопомощи, где все работники одновременно предприниматели, а значит, не будут отнимать друг у друга чистый прирост стоимости и его доли.

Возникает вопрос: если в первом случае мы можем, следуя, в том числе трактовке по Марксу или даже по БСЭ, назвать разницу между стоимостью реализации произведенных изделий и затратами на их производство прибавочной стоимостью, то как будет называться та же разница, но на народном предприятии?

Если у народного предприятия это - не прибавочная стоимость, то, что тогда? Ведь избыток стоимости продукции над затратами в народном предприятии ничуть не меньше соответствует приведенным выше марксовым определениям прибавочной стоимости, хотя и не соответствует определению в духе БСЭ.

Разве процесс распределения произведенного блага (полезности, ценности) НЕ ВТОРИЧЕН по отношению к производственному результату - произведенному благу (а благо - это, в данном случае, прибавочный продукт). Ведь не будь результата, нечего было бы и распределять. Каким бы злостным эксплуататором работников хозяин предприятия не был, если прибавочного продукта либо прибавочной стоимости нет, он перестает им быть.

Нет прибавочной стоимости - нет предмета для эксплуатации. Мы не рассматриваем здесь случай изначально преступного присвоения власть имущими части необходимого для работников продукта. Это уже социальный каннибализм, переходящий в социальный геноцид, ведущий к вымиранию населения, фактическому экономическому уничтожению одной частью общества другой ее части. Это тоже массовое убийство, но только малозаметное, медленное и узаконенное. И, конечно, преступление против человечности.

К. Маркс попытался представить генезис прибавочной стоимости, как результат перераспределения стоимости производимой продукции в пользу буржуазного эксплуататора непосредственно в процессе ее производства. Но для этого ему, в частности, пришлось сделать в то время совершенно новое и очень смелое допущение, которое, однако, спустя сто сорок пять лет, обнаруживает при более тщательном рассмотрении, свою недостаточную, с нашей точки зрения, обоснованность и вызывает множество вопросов.

Допущение состояло, как известно, в том, что рабочая сила или способность к труду стала в буржуазную эпоху товаром. Но чтобы иметь возможность так утверждать, пришлось смириться с тем (либо не брать это во внимание), что рабочая сила как товар должна обладать в таком случае рядом уникальных характеристик или атрибутов. Они резко выделяют ее среди абсолютно всех остальных товаров, которые этими характеристиками никогда не обладали, не обладают и обладать не будут.

ПЕРВЫЙ, бросающийся в глаза уникальный атрибут рабочей силы, как товара - это то, что она сама является лишь одним из свойств такого целостного объекта (и одновременно субъекта), как человек. И как всякое внутреннее свойство любого объекта, оно от него НЕОТДЕЛИМО В ПРИНЦИПЕ. Естественно, в этом случае возникает принципиальная трудность продажи свойства ОТДЕЛЬНО ОТ НОСИТЕЛЯ этого свойства.

Для преодоления этой трудности постулируется условие, что рабочая сила продается только на время, а не навсегда. С одной стороны, это, конечно, разумно, ибо продажа рабочей силы навсегда невозможна без продажи ее носителя - самого человеческого индивида. А продажа индивида другому лицу, как не менее хорошо известно, делает его рабом в изначальном, варварском смысле этого слова.

Так вот, продажа на время - это ВТОРОЙ постулируемый уникальный атрибут рабочей силы как товара, никак не вытекающий, кстати, из теории товара и денег, изложенной К. Марксом там же в первом томе «Капитала». Более того, о возможности такой временной продажи товара у Маркса в первой главе «Капитала» нет ни слова, что совершенно правомерно.

Ведь продажа товара является еще и актом перехода права собственности на этот товар от одного лица к другому. И время, на которое приобретается такое право, абсолютно не имеет и не должно иметь никакого ограничения. Это может быть один час, а может быть и вся жизнь. До тех пор пока новый собственник товара не продаст или не подарит кому-нибудь свою покупку, он будет ее владельцем. Это его исключительное право и сугубо личное дело.

Кроме того, престранно было бы видеть продавца товара с объявлением, что он продает его на такой-то срок с исключительным правом выкупа этого товара именно у данного покупателя (работодателя). Однако для рабочей силы как товара такая «эксклюзивная» временная продажа или продажа на срок в «Капитале», тем не менее, подразумевается. Иначе концы с концами не сошлись бы вообще.

На наш взгляд, это слишком умозрительная, отвлеченная и далекая от реальности схема. Причем, не похоже, что она подтверждена исторической практикой. Во всяком случае, у нас нет сведений о том, что где-либо и когда-либо в реальной практике найма на работу между рабочим и владельцем предприятия было упомянуто, что один продает свою рабочую силу, а другой ее покупает, да еще на заранее оговоренный срок. Тем более что способность к труду - характеристика во многом не предопределенная и для предпринимателя она - кот в мешке.

К. Маркс рассматривает при этом теоретически самый низкий порог оплаты проданной рабочей силы, равный стоимости средств существования рабочего и его семьи на уровне их простого воспроизводства. Этот нижний порог зарплаты рабочего он называет стоимостью рабочей силы.

Однако при этом упускается из виду следующее обстоятельство: чем больше период использования, а значит, и воспроизводства рабочей силы, тем ровно во столько же крат больше она стоит. Но стоимость товара как такового не может автоматически расти со временем, да еще в прямой пропорции к его длительности. А рабочей силе это свойство предписывается. Это ее ТРЕТИЙ уникальный атрибут.

Прошел месяц - рабочая сила стоит, скажем, 30 000 рублей, прошла два месяца - она стоит в два раза дороже и так до бесконечности. Маркс, например, писал о дневной стоимости рабочей силы. Но у товара, даже столь специфического как рабочая сила, не может быть дневная и суточная, часовая и недельная, месячная и годовая стоимость. А если такое имеет место, значит, это - НЕ ТОВАР.

Все это, как мы считаем, противоречит теории стоимости самого К. Маркса. У товара, если и измеряется время, влияющее на его стоимость, то это время - затраченное на его изготовление, то есть прошлое, овеществленное в товаре, а не текущее или будущее время. Что недвусмысленно и четко было постулировано Марксом, а до него А. Смитом и Д. Рикардо (трудовая теория стоимости). Хотя и трудовая теория стоимости тоже представляется спорной. Но это другой вопрос.

Проблема заключается в принципиально неустранимом несовпадении размерности стоимости любого другого товара и такого гипотетического товара как рабочая сила. В размерность стоимости буквально всех товаров входят только денежные единицы (рубли и доллары, евро и фунты, юани и йены и т.д.), тогда как никаких единиц времени в ней нет. Однако в размерность стоимости рабочей силы единица времени входит в качестве знаменателя (денежная единица, деленная на единицу времени).

Но в таком случае стоимость рабочей силы становится НЕСОИЗМЕРИМОЙ со стоимостью любого другого товара, точно также как путь, проделанный авто, невозможно соизмерить со скоростью его движения. А величины разной размерности, даже родственные друг другу, - это величины РАЗНОЙ ПРИРОДЫ, РАЗНОГО СОДЕРЖАНИЯ. Их никак нельзя сравнивать друг с другом количественно.

Почему это до сих пор не бросилось в глаза, загадка. Могу лишь констатировать, что экономисты и сейчас пренебрегают такой «мелочью» как размерность, а во времена Маркса - и подавно. Никому, видимо, это и в голову не приходило. Даже в физике на значение соблюдения размерности великий Дж. К. Максвелл публично в работе «Электричество и магнетизм» впервые обратил внимание коллег только в 1873 году. Что уж тогда требовать с экономистов, а тем более политэкономов?

Интересно, что за стоимостными величинами, «автоматом» зависящими от времени (отнесенными к единице времени), так пока и не закрепилось общее для них и признанное всеми название. Хотя, к примеру, все величины расходов (затрат, издержек) и соответственно доходов - это ПОТОКИ стоимости (а значит, и финансов), растущие при прочих равных условиях со временем и прямо пропорционально ему.

Справедливости ради следует признать, что в современных учебниках «Экономикс» все же указывается на различие между стоимостным потоками и так называемыми запасами (stock) предметов и ресурсов. Другое дело, что там это различие лишь фиксируется там, но продолжения, осмысления и приложения не имеет. Да и реальный экономический смысл термина «запас» неясен. А услуги вообще не могут быть запасом, поскольку они потребляются в момент их производства.

Продажа рабочей силы на время могла бы быть с большой натяжкой истолкована как ее передача во временное пользование предпринимателю на определенных условиях. Но здесь есть два «но», и это, на наш взгляд, принципиально. Когда совершается акт продажи товара, то его продавец тут же теряет право собственности на этот товар, и оно переходит к покупателю товара. Когда же что-либо отдается во временное пользование (аренду), то собственник арендуемого объекта им остается и объект переходит лишь во временное распоряжение и пользование арендатора на условиях договора между арендодателем и арендатором.

В случае же когда объект собственности арендодателя неотделим от него самого, а рабочая сила и есть такой объект, то фактически предметом аренды может быть лишь сам носитель рабочей силы, то есть нанятый (привлеченный) работник. Иными словами работник отдает себя в аренду на условиях целевого использования его рабочей силы в виде выполнения им определенного круга производственных заданий.

Впрочем, это можно также толковать и как продажу работником права пользования рабочей силой на время, но, во всяком случае, не как продажу самой рабочей силы. А вот продажа работником владельцу предприятия своих производственных услуг в виде выполнения определенных работ (операций) выглядит более понятно, что ли, ибо услуги любого рода совершенно точно могут быть предметом купли-продажи, что мы и наблюдаем в повседневной практике.

Имеем ли мы в каждом отдельном случае аренду работника на условиях распоряжения и пользования его рабочей силой или же продажу работником своих производственных услуг, скорей всего, зависит от конкретных условия договора между владельцем предприятия и работником. Думается, оба варианта могут иметь место.

Итак, попытаемся подытожить все вышесказанное. Прибавочный продукт, в том числе в форме прибавочной стоимости - важнейший фактор экономического развития, технического прогресса и всех составляющих общественного развития при любом общественном строе, в том числе при таком строе, где отсутствует эксплуатация человека человеком. Сами по себе прибавочная стоимость, как и вообще прибавочный продукт, не являются результатом такой социальной эксплуатации.

Наоборот, эксплуатация является историческим следствием появления прибавочного продукта. Ведь прибавочный продукт - это не только условие экономического, а значит, и всякого другого общественного развития, но, увы, в определенных исторических обстоятельствах - источник неправедного обогащения отдельных лиц и социальных групп.

Именно такое распределение прибавочного продукта, как изъятие его полностью или частично у одной части общества в пользу другой его части порождает, по нашему убеждению, не только эксплуатацию, но и соответствующее деление общества на классы - эксплуататорский и эксплуатируемый.

Маркс своим анализом возникновения условий для эксплуатации одних членов общества другими в первом томе «Капитала» («Купля и продажа рабочей силы») натолкнул на мысль, что главной причиной возможности одной части общества эксплуатировать другую его часть, является фактическое отсутствие права на жизнь у эксплуатируемой части общества.

На наш взгляд, это выражается в том, что правящий эксплуататорский класс завладевает не только средствами производства вообще, а средствами производства человеческой жизни, в частности, землей и природными ресурсами. А отсутствие права на жизнь как права на доступ к источникам и условиям жизни людей порождает фактическое рабство класса эксплуатируемых у класса эксплуататоров. В результате эксплуатируемые члены общества вынуждены свое право на жизнь ежедневно отрабатывать за мизерное вознаграждение.

Только их к этому принуждает не кнут, не угроза насилия, а постоянно висящая над ними угроза голода и холода. Так что насчет классовой эксплуатации великий Маркс был полностью прав. Но увлекшись идеей вывести буржуазную эксплуатацию из товарно-денежных отношений и трудовой теории стоимости, он постулировал существование такого уникального, необычного товара как рабочая сила, который должен был обладать набором абсолютно не присущих, не свойственных товару как таковому характеристик, что подробно рассмотрено выше.

Кроме того, саму попытку вывести буржуазную эксплуатацию из товарных отношений, то есть вывести заведомо неравноправные отношения из равноправных (товарных), вряд ли, на наш взгляд, можно признать теоретически безупречной. Товарно-денежные отношения, по своей сути, действительно равноправны, что, между прочим, видно из марксова анализа товара и денег. Там же, где они неравноправны, они не являются на деле товарными.

Просто реальное неравноправие между продавцами и покупателями прикрывается фиговым листком якобы равноправного товарно-денежного обмена. Это, к примеру, отношения между продавцами-монополистами и массой покупателей, ну и, конечно, отношения между работником, претендующим быть нанятым владельцем предприятия, и этим владельцем.

Отношения неравноправны уже в силу того, что работник идет наниматься, имея за душой, в лучшем случае, лишь краткосрочный резерв для существования. И поэтому вынужден продавать хозяину предприятия свои производственные услуги по монопольно низкой цене - в пределе до уровня простого воспроизводства себя и своей семьи. То есть хозяин предприятия выступает на так называемом рынке труда по отношению к будущему наемному работнику покупателем-монополистом.

Причем, этот монополизм усиливается в результате намеренно поддерживаемой властью безработицы. И между нанимателем и нанимаемым нет никакого равноправного обмена товара рабочая сила на деньги покупателя-работодателя. Есть наем работника на условиях работодателя под его диктовку. О рынке труда говорить странно еще и потому, что продать труд нельзя в принципе. Это просто привычная фигура речи, хотя и произносимая с помпой.

Продать можно лишь результат труда. Сам труд как процесс, совершаемый работниками, не может быть товаром - объектом купли-продажи. А по теории трудовой стоимости труд как источник стоимости сам этой стоимости не имеет. И Маркс справедливо высмеял формулу «продажа труда», по сравнению с которой механизм продажи рабочей силы можно рассматривать как крупный шаг вперед, и потому, по всей видимости, это было принято его последователями на ура.

прибавочный продукт политэкономия

Размещено на Allbest.ru