Размещено на http://www.allbest.ru/

С 1992 г. Россия переживает глубокие перемены. В некоторых других странах, главным образом в Восточной Европе, перемены начались даже немного раньше.

Экономическая политика государства, направленность его роли и функций зависят от политической культуры общества, цивилизованности или варварского состояния общественной обстановки в стране, способности или неспособности различных сил пользоваться демократическими методами политической деятельности. Именно взаимоисключающее противостояние политических сил, доходящее до вооруженного подавления одной стороны другой, стало главной причиной непоследовательности, противоречивости и несостоятельности экономической роли и функций государства в пореформенный период.

Цель данной работы заключается в изучении сущности, целей, концепций переходной экономики.

Задача данной работы состоит в исследовании и рассмотрении экономических реформ в России в 90-х гг. ХХ в.

Наметившиеся с октября - ноября 1997 г. признаки известного движения властных структур и оппозиционных сил навстречу друг другу, к согласию и терпимости порождают определенную надежду на то, что социально-экономическая роль и функции российского государства станут более последовательными и действенными, будут способствовать преодолению экономического кризиса.

Тема данной работы рассматривает проблемы и теории переходной и теневой экономики, а также специфику и характерные черты экономических реформ в России в 90-х годах XX столетия.

1. Сущность переходного периода

1.1 Понятие переходного периода

Ученые называют это время переходным периодом. Переходный период в экономике -- это исторически непродолжительный отрезок времени, в течение которого завершается демонтаж административно-командной системы и формируется система основных рыночных институтов. Этот отрезок времени часто называют еще периодом постсоциалистической трансформации (на Западе обычно используют термин «посткоммунистическая трансформация»). Естественно, что экономическая трансформация является частью глубоких, обычно принципиальных изменений в обществе -- в политическом и государственно-административном устройстве, в социальной сфере, в идеологии, во внутренней и внешней политике. В этом ряду экономическая трансформация занимает одно из центральных мест, поскольку успехи и неудачи экономических реформ в огромной степени определяют общественно-политическую ситуацию в целом.

Рассмотрим определение переходного периода подробнее. Под исторически непродолжительным периодом времени понимается период в 10 --15, максимум 20 лет, который, по мнению большинства ученых, требуется для формирования рыночных и демократических институтов. Такое мнение основано главным образом на прогнозах социально-экономического и политического развития. Его подтверждает практика постсоциалистической трансформации в небольших странах Восточной Европы. В наиболее развитых из этих стран -- Венгрии, Польше и Чехии -- экономическая трансформация действительно завершится в ближайшие годы, так что весь переходный период займет примерно 10 лет. В России, где реформы идут значительно труднее, переходный период займет более длительный срок, вероятно, до конца первого десятилетия XXI в.

Для всех постсоциалистических стран несложно установить то время, когда начался переходный период. Обычно начало трансформации связано с утратой государственной власти прежними коммунистическими партиями, прекращением функционирования прежних законодательных и исполнительных органов и приходом к власти новых, некоммунистических политических сил. (Под новыми силами мы имеем в виду новые организации -- партии, правительства, парламенты,-- хотя в них может быть представлено не мало деятелей старого режима.) Таким образом, началом трансформации является смена политического строя. Приход новой власти обычно сопровождается началом глубоких социально-экономических реформ.

Смена строя может протекать по-разному. Например, в Венгрии некоммунистические силы пришли к власти в 1989 г. в результате мирных парламентских выборов. Во многих других странах Восточной Европы (Польша, Чехословакия, Болгария) изменение политического строя в 1989 --1990 гг. сопровождалось демонстрациями и забастовками, но в основном носило все-таки мирный характер. Так, в Польше после победы некоммунистических сил на выборах в Сейм летом 1989 г. было сформировано правительство Мазовецкого -- Бальцеровича, которое в 1990 г. начало знаменитую реформу -- «шоковую терапию». Но в Румынии борьба с прежним режимом вылилась в вооруженное восстание. В нашей стране смена власти в 1991 г. произошла тоже после драматических событий -- подавления августовского путча, распада СССР, самороспуска Верховного Совета и вынужденного отказа от власти президента СССР.¹¹ Шишкин А.Ф. Экономическая теория: Учеб. Пос. 2-е изд. М, 2006.- С.113.

1.2 Институциональные преобразования

Демонтаж большинства механизмов и организаций административно-командной системы происходит довольно быстро. Большинство этих механизмов и организаций в последние годы существования административно-командной системы находятся в глубоком кризисе. Например, государство утрачивает способность планировать народное хозяйство или централизованно устанавливать цены. Поэтому мы и говорим именно о завершении демонтажа социалистической экономики, который приходится на самый ранний этап переходного периода-- обычно на первые его месяцы.

Уже в недрах административно-командной системы на этапе ее разложения начинают формироваться новые экономические институты, которые вытесняют старые. Поэтому после смены политического строя те организации, которые осуществляли функции государственного управления экономикой, просто прекращают свое существование или распускаются распоряжениями государственной власти. Одной из основных и относительно простых форм демонтажа прежней системы выступает либерализация, то есть отмена ограничений и запретов, относящихся к хозяйственной деятельности. Это, например, либерализация цен, означающая разрешение предприятиям самостоятельно устанавливать цены на свою продукцию, или либерализация внешней торговли, то есть отмена прежней государственной монополии внешней торговли.

Но относительная простота либерализации и других форм демонтажа административно-командной системы не значит, что наследие социализма уходит в прошлое быстро и легко. Напротив, в ходе реформ основная трудность как раз и состоит в том, чтобы преодолеть те негативные черты, которые характеризовали социалистическую экономику: несбалансированность, монополизм и многие другие.

Выше мы говорили о том, что экономическую систему образуют институты. Переходный период -- это время глубоких изменений в институциональной системе общества, когда одни институты прекращают существование, другие изменяются, становясь рыночными институтами, а третьи возникают впервые. Поэтому о переходной экономике говорят как о периоде институциональной трансформации.

Поскольку в нестрогом смысле слова к институтам относят не только экономические правила, но и экономические организации, то институциональная трансформация в широком понимании -- это не только изменение формальных и неформальных условий хозяйственной деятельности. Сюда же часто включают изменение отношений собственности (приватизацию), возникновение новых субъектов хозяйственной деятельности (коммерческих банков, товарных и фондовых бирж, инвестиционных фондов и т. д.) и даже некоторые элементы структурных изменений (например, появление и развитие малых предприятий как особого сектора экономики).

Значение институциональной трансформации для переходного периода состоит в том, что рыночное поведение экономических агентов может опираться только на рыночные институты.¹¹ Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.:Начала. 2005.- С.226. Иными словами, без частной собственности, конкуренции, свободы заключения экономических контрактов и других рыночных институтов экономические агенты будут вести себя не как субъекты рыночной системы, а как субъекты старой, административно-командной системы или вообще руководствоваться противоречивыми, разными по природе экономическими «правилами игры». Ведь в любой экономической системе поведение экономических агентов задается «правилами игры». Например, в социалистический период предприятия искусственно наращивали материалоемкость выпускаемой продукции не по злой воле руководителей, а потому что к этому их направляла система действовавших тогда хозяйственно-правовых условий и экономических стимулов (выполнение плана зависело от объема готовой продукции в стоимостном выражении; чем больше сырья и материалов на единицу продукции, тем выше ее цена и тем проще выполнить план). Иллюстрацией действия противоречивых экономических правил может служить положение многих крупных предприятий в современной российской экономике: они терпят огромные убытки из-за падения спроса на свою продукцию (в этом проявляются присущие рыночной экономике спросовые ограничения и конкуренция), но не закрываются (рыночные законы о несостоятельности и банкротствах пока слабо действуют в России) и получают субсидии и иные льготы от государства (сохранение социалистической практики государственного «патернализма», то есть защиты предприятий от конкуренции и разорения).

В связи с тем, что именно «правила игры» задают поведение экономических субъектов, институциональная трансформация первична по отношению к другим направлениям реформ, например структурным.

Все стороны институциональной трансформации -- и рыночные законы, и приватизация, и создание новых субъектов хозяйственной деятельности -- в равной степени важны для формирования рыночной экономики. Но еще важнее, чтобы институты образовывали цельную и связанную систему. Необходима «сцепленность», или когерентность, институтов. Изолированные рыночные институты не только неэффективны, но и не всегда работают по законам рынка. Даже в рамках административно-командной системы иногда допускалось существование институтов рыночного характера. Например, в Польше при социализме преобладала частная собственность на землю. Однако аграрные отношения строились все-таки по законам административно-командной системы, потому что именно эта система определяла «правила игры».

1.3 Периодизация переходного периода

Экономические реформы постсоциалистического периода как в России, так и в Восточной Европе обнаруживают известную цикличность. Ранний период активных преобразований сменяется, чаще всего под влиянием нарастания социально-экономической напряженности, замедлением реформ. Но в дальнейшем накопление проблем, порожденных недостаточной реформированностью экономики, вызывает к жизни новый этап энергичной трансформации. Так произошло и в России. Активные реформы 1992--1993 гг. уступили место эволюционному развитию рыночных институтов в 1994 --1996 гг. Однако с 1997 г. правительство приступило к подготовке нового цикла реформ-- в социальной, военной, жилищно-коммунальной и других сферах.

Цикличность отражает только одну сторону реформ -- смену радикального и эволюционного типов трансформации. Поэтому анализ цикличности надо дополнить периодизацией, которая показывала бы содержание различных этапов трансформации.

Представить полную периодизацию пока невозможно, поскольку Россия, как и другие страны, прошла пока лишь часть пути к рыночной экономике. Однако теоретический анализ позволяет предположить, что постсоциалистическая трансформация должна пройти через три этапа.

Первый этап -- это макроэкономическая стабилизация и либерализация экономики. Далее мы подробно поговорим о том, почему без стабилизации и либерализации невозможно двигаться дальше. Пока лишь отметим, что основное содержание этого этапа-- подавление инфляции, устранение наиболее резких дисбалансов в денежно-кредитной сфере и укрепление рубля. Параллельно с этим происходит снятие большинства прежних государственных ограничений на цены, производственную и коммерческую деятельность. Начинаются приватизация и формирование рыночных институтов.

В России первый этап начался в январе 1992 г. с либерализации цен и завершился в 1996 --1997 гг., когда удалось победить инфляцию, создать основные правовые и организационные институты рыночной экономики и завершить первый (ваучерный) этап приватизации.

Второй этап-- это переход к экономическому росту. Первые признаки экономического оживления в нашей стране возникли в первом полугодии 1997 г., но они еще слабы и неустойчивы. По всей вероятности, рост начнется в конце 1998 г. Об этом свидетельствуют не только показатели экономической динамики 1997 г., но и хорошо известная ученым закономерность рыночного хозяйства: экономический рост начинается примерно через полтора года после завершения макроэкономической стабилизации. Именно столько времени обычно требуется промышленным компаниям и банкам для того, чтобы приспособиться к условиям низкоинфляционной экономики.

Наконец, судя по прогнозам и теоретическим расчетам, пять-шесть лет устойчивого роста позволят экономике России вступить в третий этап переходного периода. Это будет этап завершения постсоциалистических реформ, когда сложится современная структура экономики с преобладанием наукоемких производств и информационных услуг, возникнет саморазвивающаяся рыночная система и начнут формироваться институты социального партнерства. Этот третий, завершающий этап переходного периода продлится, видимо, до конца первого десятилетия XXI в.¹¹ Современная экономика. / под ред. А.Ю. Мамеда. - Ростов-на-Дону:Феникс., 2000.- с.229

2. Концепция переходной экономики

Каждая страна уникальна и своеобразна. Тем не менее в теории в практике проведения рыночных реформ можно выделить две противостоящие друг другу концепции. Одна из них называется «градуализм» (от английского слова «gradual» -- постепенный), а вторая -- «шоковая терапия». Выражение «шоковая терапия» заимствовано из медицины и не является строгим научным термином для обозначения экономических процессов. Однако оно удачно описывает характерные особенности радикальных рыночных преобразований и поэтому широко употребляется в экономической литературе.

2.1 Концепция градуализма

Как следует из самого названия, эта концепция предполагает проведение реформ медленно и последовательно, шаг за шагом. Но не только это отличает данную концепцию. Источником рыночных преобразований градуализм видит государство. Согласно этой концепции именно государство, руководствуясь долгосрочной стратегической программой реформ, должно постепенно заменять элементы административно-командной экономики рыночными отношениями. Наконец, еще одной отличительной чертой градуалистского подхода является стремление смягчить экономические и социальные последствия реформ и избежать резкого снижения жизненного уровня населения.

Классический образец градуалистской политики -- Венгрия. Здесь рыночные преобразования начались еще в конце 60-х годов, хотя тогда они и не предполагали смены общественно-политического строя. В течение двадцати лет, вплоть до конца 80-х годов, венгерское руководство постепенно расширяло поле для свободного ценообразования и частного предпринимательства. Коммерческие условия деятельности шаг за шагом вводились и в государственном секторе. Накопление потенциала рыночных реформ позволило новому венгерскому руководству после смены политического режима на рубеже 80-х и 90-х годов ускорить преобразования путем платной приватизации и создания сильного банковского сектора. В последние годы в Венгрии успешно проводятся программы реформирования предприятий и привлечения иностранного капитала.

Венгерский опыт нельзя оценивать однозначно. Отмечая последовательность и продуманность преобразований в этой стране, для чего были объективные внешние и внутренние условия, приходится признать, что медленные реформы обусловили длительный период застоя в венгерской экономике. Так, экономический рост здесь прекратился еще в 1986 г. и возобновился только почти десять лет спустя -- в середине 90-х годов. Венгерское государство несет высокие социальные расходы, которые часто превышают финансовые возможности бюджета. Поэтому выдающийся венгерский ученый Янош Корнай назвал Венгрию «преждевременно родившимся государством всеобщего благосостояния». Бремя высоких социальных расходов провоцирует инфляцию и заставляет венгерское правительство периодически принимать программы жесткой экономии.

Другой пример реализации градуалистского подхода -- Китай. Хотя эта страна, как мы уже писали, относится не к постсоциалистическому, а к посттоталитарному типу, опыт китайских реформ настолько удачен, что служит образцом для подражания для многих российских специалистов, критически относящихся к экономическому курсу российского правительства.

Действительно, с начала 80-х годов Китаю удается поддерживать высокие темпы развития и одновременно проводить экономические реформы. Благодаря быстрому росту экономики -- до 10% в год -- Китай вошел в десятку ведущих государств мира и в ближайшие годы догонит передовые страны Запада. Принцип китайских реформ можно охарактеризовать словом «прагматизм». Китайское руководство не препятствует рыночным отношениям там, где это возможно, и сохраняет государственный контроль там, где считает это необходимым.

Рыночными стали и сельское хозяйство, где даже в годы Мао Цзедуна сохранялось частное землевладение, и мелкая и средняя городская промышленность. Китайское руководство не препятствует личному обогащению и предпринимательской активности граждан, например торговле. Политическая стабильность в сочетании с чрезвычайно дешевой рабочей силой привлекают в Китай иностранный капитал, вложивший сюда за годы реформ 50 миллиардов долларов. Это почти в десять раз превышает накопленный объем иностранных инвестиций в Россию. Очень удачным решением оказалось создание свободных экономических зон в приморских провинциях Китая. В этих зонах, отделенных от остальной территории страны, иностранцы на льготных условиях открывают новые производства с использованием китайского сырья, материалов и рабочей силы.¹¹ Экономика /под ред. А.И.Архипова. М.:Проспект. - 2001. - с.426

В то же время тяжелая промышленность, которую гораздо труднее перевести на рыночные рельсы, остается государственной. Проводя постепенную реформу госпредприятий, например разрешая им выпускать акции, правительство в то же время не допускает их развала и сохраняет бюджетное финансирование. Китайские специалисты признают, что убыточные и неповоротливые предприятия тяжелой промышленности не станут конкурентоспособными и в обозримом будущем их придется закрывать. Однако они считают, что государство по мере возможности должно субсидировать их с тем, чтобы кризис тяжелой промышленности не повлек за собой опасных экономических и социальных последствий.

Китайский опыт, безусловно, заслуживает внимания. Его ценность состоит прежде всего в том, что китайскому руководству удается совмещать реформы с быстрыми темпами роста экономики. Добиться такого сочетания всегда трудно, потому что в период реформ экономические механизмы работают плохо.

Успех преобразований в Китае в решающей степени связан с наличием огромного слоя мелких предпринимателей в городе и в деревне. Снятие ограничений на индивидуальную трудовую деятельность в начале 80-х годов позволило в очень короткие сроки оживить торговлю, сельское хозяйство и мелкое производство. В свою очередь это дало толчок более крупным предпринимательским структурам, обладающим капиталом для дальнейшего расширения дела. Большую роль сыграли привлечение иностранного капитала и коммерциализация государственных предприятий.

Нетрудно увидеть, что реформы в Китае во многом напоминают советский НЭП. Но в Китае реформы проводятся в благоприятных условиях политической стабильности, высокой национальной и культурной однородности общества, идеологического прагматизма руководства страны.

Эти обстоятельства наряду с вышеупомянутым высоким развитием предпринимательства делают китайский опыт уникальным и трудно воспроизводимым в любой другой стране.

2.2 «Шоковая терапия»

Эта концепция основана на идеях монетаризма, современного варианта либеральной рыночной теории. Монетаризм часто называют Чикагской школой, потому что эта теория в основном разработана в Чикаго американским ученым, лауреатом Нобелевской премии Милтоном Фридменом и его последователями.

Монетаризм исходит из того, что рынок -- это самая эффективная форма экономической деятельности. Рынок способен к самоорганизации. Поэтому монетаристы утверждают, что преобразования переходного периода должны происходить с минимальным участием государства. Главная задача государства -- поддержание устойчивости финансовой системы, поскольку без стабильной денежной единицы рынок существовать не может. Поэтому борьба с инфляцией-- стержень монетаристской доктрины.

Основным инструментом антиинфляционной политики монетаристы считают одномоментную либерализацию цен и резкое сокращение государственных расходов. Именно этот, чрезвычайно болезненный для экономики акт и называют «шоковой терапией». Сторонники этой доктрины утверждают, что он обеспечивает быстрое восстановление равновесия в финансовой системе, укрепление денежной единицы, формирование частного капитала и на этой основе-- переход к экономическому росту.

Финансовая политика правительства в период «шоковой терапии» должна обеспечивать так называемые жесткие бюджетные ограничения. Это означает, что предприятия могут тратить только то, что заработают сами. Что касается огромных тягот для населения от резкого удорожания жизни, то монетаристы считают, что период высоких цен лучше пройти быстро, чем растягивать финансовую стабилизацию на долгие годы.

Доктрина «шоковой терапии» была впервые разработана для практического применения американским ученым Джеффри Саксом и успешно опробована в середине 80-х годов в латиноамериканских странах, переживавших чудовищную инфляцию и развал экономики. Поэтому и в странах с переходной экономикой, парализованных огромной инфляцией и распадом государственной власти, «шоковая терапия» была принята в качестве экономического курса на ранних этапах преобразований.

В наиболее последовательном виде доктрина «шоковой терапии» реализована в Польше в 1990--1991 гг. первым некоммунистическим правительством под руководством премьер-министра Лешека Бальцеровича. Основными элементами этого курса были либерализация цен и валютного курса, замораживание заработной платы, повышение ставки банковского процента, сокращение государственных расходов на финансирование промышленности и социальной сферы, либерализация внешнеэкономической деятельности. Правительству Бальцеровича удалось решить основную задачу-- подавить инфляцию. Если в 1990 г. цены выросли на 250%, то в 1991 г. -- только на 60%, а в последующие годы инфляция опустилась до 20 -- 30% в год. Укрепление денежной системы в сочетании с бурным развитием частного сектора и притоком иностранных инвестиций позволило Польше всего через три-четыре года после начала «шоковой терапии» войти в стадию экономического роста.

Недолгая история переходной экономики показывает, что почти все постсоциалистические страны в той или иной степени руководствовались доктриной «шоковой терапии». В некоторых странах, например в Польше, Чехии и Эстонии, этот опыт был вполне успешен.¹¹ Кудров В.М. К оценке конкурентных позиций стран в мире. // Вопросы статистики. - 2006. - №3.- С.23.

В России «шоковая терапия» смягчалась тем, что правительство не ограничивало заработную плату, и это привело к возникновению классической¹ инфляционной спирали «цены -- заработная плата». Кроме того, уже с конца весны 1992 г. государство увеличило эмиссию денег и расширило кредитование народного хозяйства. Все это растянуло финансовую стабилизацию в России на четыре года. Если в 1992 г. инфляция составила 2500%, то в 1996 г. она опустилась до 22%. Такой длительный период стабилизации, противоречивый и непоследовательный процесс ограничения объема денежной массы в обращении позволяют утверждать, что полномасштабной «шоковой терапии» в России не было.

Борьба в инфляцией растянулась на несколько лет и в других странах с переходной экономикой, например в Армении и на Украине. Следует подчеркнуть, что и в этих странах правительство было вынуждено в конце концов прибегнуть к жестким мерам антиинфляционного регулирования, потому что быстрый рост цен на протяжении нескольких лет не оставлял народному хозяйству никаких шансов на стабилизацию и оживление.

Выбор, который большинство стран с переходной экономикой делают в пользу «шоковой терапии», обусловлен объективными факторами. Конечно, и для производства, и для населения предпочтительнее, чтобы реформы осуществлялись на основе продуманной градуалистской стратегии, без ущерба для производства и жизненного уровня. Однако на начальном этапе переходного периода обычно нет условий для реализации такой стратегии. «Денежный навес», стремительная инфляция и развал экономики в этот период сопровождаются распадом старых органов государственного управления, что делает едва ли возможным осуществление последовательного экономического курса. Только немногие страны, обеспечившие плавный переход от государственности советского типа к новому демократическому государственному устройству или, напротив, подобно Китаю сохранившие нетронутыми государственные институты, сумели избежать «шоковой терапии»

2.3 Закономерности переходного периода

Среди многочисленных изменений, происходящих в переходный период, некоторые носят необходимый, неизбежный характер и поэтому могут рассматриваться как закономерности. Их пять:

-изменение роли государства,

-макроэкономическая стабилизация,

-приватизация,

-трансформационный спад,

-интеграция в мировое хозяйство.

В последующих главах мы подробно рассмотрим большинство из этих закономерностей. Здесь ограничимся краткими пояснениями.

Главная закономерность переходного периода -- изменение роли государства. Как известно, в период административно-командной системы государство было единственным собственником и всесильным распорядителем всех материальных богатств общества. Теперь значительная часть имущества переходит в частную собственность, и государство теряет монопольную власть на распоряжение материальными богатствами общества. Экономическая деятельность теперь осуществляется не только государством, но и другими хозяйствующими субъектами -- гражданами и юридическими лицами, которые руководствуются стремлением к получению прибыли и действуют на основе законов рынка. Государство становится одним из субъектов рыночной экономики. Значит, сохраняя свое положение как источника писаных норм хозяйственного права, оно в качестве экономического субъекта должно подчиняться этим нормам.

Таким образом, государство занимает новое место в хозяйственной системе. Конечно, за ним сохраняются функции административно-правового обеспечения экономического процесса, то есть издания законов и иных нормативных актов и контроля за их соблюдением. Но сейчас к этому прибавляются и функции макроэкономического регулирования через денежную, налоговую, бюджетную и валютную политику. Это регулирование может быть не менее жестким, чем плановое, потому что финансовые регуляторы в принципе допускают гораздо меньше льгот и исключений, чем план. Государство должно заниматься и некоторыми производственными функциями, которые не способен выполнять рынок, а также финансировать социальную сферу, фундаментальную науку, охрану окружающей среды.

Вторая закономерность -- это макроэкономическая (финансовая) стабилизация. О необходимости стабилизации финансов в переходный период мы уже говорили. Напомним, что в обстановке стремительной инфляции, без твердой денежной единицы экономика обречена на глубокий кризис. В этих условиях не работают рыночные институты. Например, производители отказываются инвестировать средства в производство, потому что не могут рассчитывать на получение прибыли в условиях быстрого роста цен, хаоса и неопределенности в денежно-финансовой сфере.

Третьей закономерностью переходного периода является приватизация. Возможен ли рынок без частной собственности? Некоторые ученые дают утвердительный ответ. Они ссылаются на размывание границ между формами собственности в современной рыночной экономике. Не приходится спорить, например, с тем, что ведущей организационно-правовой формой в развитых странах выступают акционерные общества, в которых объединены десятки, сотни, а то и тысячи владельцев. В их число могут входить и государственные компании, и партнерства, и кооперативы, и другие экономические организации.

Не вдаваясь в тонкости этой научной дискуссии, отметим, что без частной собственности рынок все же невозможен. Конечно, в последние десятилетия получили большое распространение компании со смешанным капиталом. Но в основе рыночных отношений лежит именно частная собственность. Ведь по своей природе рынок требует децентрализованного принятия решений. Для этого нужны независимые собственники, действующие в конкурентной среде и стремящиеся к максимизации прибыли.

Четвертая закономерность переходного периода -- это трансформационный спад. Данный термин введен в научный оборот уже упоминавшимся венгерским ученым Я. Корнай. Корнай утверждает, что при переходе от административно-командной системы к рынку экономика переживает глубокий кризис, вызванный переходным, трансформационным состоянием ' экономической системы. Оно выражается в том, что прежние, плановые механизмы организации хозяйственной деятельности уже разрушены, а новые, рыночные механизмы еще слабы или отсутствуют вообще. Ту же самую мысль можно выразить, используя те понятия, о которых мы писали выше. Причина трансформационного спада -- это отсутствие целостной, непротиворечивой и когерентной институциональной системы в переходный период.

Опасность трансформационного спада состоит не только в его глубине, но и в том, что наряду с нею конкурентоспособными, неэффективными и устаревшими производствами сворачиваются и современные производства, особенно машиностроение. Это связано с искажением соотношений цен в переходной экономике, которые не могут служить надежными критериями конкурентоспособности, а также с сокращением спроса на продукцию обрабатывающей промышленности, конкуренцией импорта, .удорожанием топлива, сырья и материалов и другими причинами. Это говорит о том, что рыночный отбор конкурентоспособных предприятий, который всегда происходит во время кризиса, в переходный период особенно нуждается в дополнительном участии государства в производственной сфере в форме промышленной политики.

Наконец, пятая, последняя закономерность постсоциалистической трансформации -- это интеграция в мировое хозяйство. Искусственная изоляция советской экономики от мирового рынка явилась одной из главных причин отставания нашей промышленности и по технологическому уровню продукции. Отечественные предприятия не могли воспользоваться преимуществами международного разделения труда.^{11. 1} Гурков И. Конкурентоспособность и инновационность российских промышленых предприятий. // Вопросы экономики. - 2005. - №7. - С.40-42. Закрытость экономики сопровождалась автаркией, то есть формированием самодостаточной экономической системы, в которой производилась вся номенклатура промышленной продукции, хотя многие виды продукции было дешевле купить за рубежом. Советские предприятия не сталкивались с конкуренцией зарубежных товаров, теряя стимулы к повышению качества и расширению ассортимента своей продукции. Современная экономическая история однозначно свидетельствует о том, что закрытость экономики ведет к упадку промышленности и экономической отсталости. Нет ни одной развитой страны с автаркической экономикой.

Значение интеграции в мировую экономику в настоящее время особенно усиливается в связи со стремительной интернационализацией науки и повышением роли информации и знания как источника экономического развития.

Однако переход к открытой экономике не должен быть одномоментным актом. Необходимо поощрять экспорт и соблюдать баланс между открытостью иностранной конкуренции и протекционистской защитой некоторых отраслей или предприятий.

2.4 Цели переходного периода

В начале переходного периода многие предполагали, что в России сложится экономика либерального типа, похожая, например, на экономическую систему США. Однако практика показала, что вопрос о конечной цели трансформации гораздо сложнее. Особенности исторического опыта России нельзя отбрасывать в сторону. Россия не может быть похожа ни на США, ни на Германию, ни на какую-либо иную страну. Оставаясь самобытной, она должна взять все позитивное из мирового опыта.

Очевидно одно: Россия должна развиваться по пути рыночного и демократического государства. Рынок глубоко связан с демократией. Эта связь обусловлена, во-первых, тем, что частный собственник должен видеть в государстве не противника, а союзника и покровителя, способного защитить его права собственности. Уверенность в незыблемости своих экономических и политических прав позволяет собственнику развивать свое дело на основе долгосрочной и продуманной стратегии. Во-вторых, демократия обеспечивает такие условия, при которых важные государственные решения принимаются в интересах большинства и, следовательно, благоприятствуют тем направлениям и сферам экономической деятельности, которые являются наиболее перспективными на каждый данный момент времени.

Исторический путь нашей страны в сочетании с универсальными социально-экономическими тенденциями (мегатрендами) свидетельствует о том, что конечной целью переходного периода должна служить смешанная либерально-регулируемая экономика.

Смешанный характер модели, которая способна возникнуть в России, связан с двойственным и противоречивым характером исторического развития и современного состояния общества и экономики.

Доминирующее положение государства, характерное для России на протяжении всей истории вплоть до сегодняшнего дня, нельзя изменить за несколько месяцев и даже лет. Влияние исторического пути на траекторию последующего развития хорошо изучено современной неоинституциональной теорией, которая обосновывает тесную зависимость современного социально-экономического процесса от огромной совокупности экономических, политических, культурных и иных институтов, сформировавшихся в ходе многовековой эволюции общества. Ведущий представитель неоинституционализма, уже упоминавшийся американский ученый Д. Норт писал по этому поводу: «История имеет значение... потому, что настоящее и будущее связаны с прошлым непрерывностью институтов общества».¹¹ Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.:Начала. 2005. - С.191

Итак, степень реального огосударствления всех экономических процессов в России в обозримом будущем будет оставаться весьма высокой. Это обстоятельство нельзя рассматривать как «абсолютное зло». При всех недостатках, связанных с государственным вмешательством в экономику, оно может играть важную и позитивную роль в развитии производства, активизации инвестиционного процесса и особенно в подъеме социальной сферы, которая в современных условиях превращается из результата роста в источник роста. Кроме того, современная экономическая система носит настолько сложный характер, что наличие множества социально-экономических, политических и правовых институтов серьезно затрудняет действие рыночных сил, и это тоже требует вмешательства государства в экономику.

Но многие решения, выдержанные в либеральном, рыночном ключе, для России абсолютно неизбежны. Экономическая логика требует и разгрузки бюджета путем развития негосударственных форм социальной поддержки, и> закрытия неконкурентоспособных предприятий, и введения частной собственности на землю, и поддержания конкурентной среды и открытой экономики, и многих других действий, в совокупности образующих экономическую политику рыночного толка.

Поэтому будущая смешанная модель российской экономики, которая явится итогом переходного периода, должна обладать следующими основными чертами:

органичным единством и взаимодействием рынка и государства, при котором частная собственность и рыночные механизмы распределения ресурсов сочетаются с надежной защитой государством конкуренции и других «правил игры», активным участием государства в производстве «общественных благ» и в развитии социальной сферы;

наличием развитых институтов рынка, образующих целостную взаимоувязанную систему и способных обеспечить быстрый рост благодаря мобильности всех факторов производства и их эффективному использованию;

социальной ориентированностью экономики, отвечающей высоким современным требованиям к качеству рабочей силы, творческой мотивации трудовой и предпринимательской деятельности, гуманизации отношений на производстве, состоянию образования, науки, здравоохранения, культуры, окружающей среды;

социальным партнерством, опирающимся на развитые институты гражданского общества и демократической государственной власти.

Можем ли мы более четко представить себе будущую российскую модель?

переходный институциональный концепция градуализм

3. Теневая экономика

Переход от системы административного распределения ресурсов к рыночному механизму развития означает изменение динамики номинальных показателей. Он же (переход) способствует росту сферы «агрессивной координации», когда сделки заключаются под влиянием силы, минуя мораль и закон.

В ходе реформ был фактически ликвидирован механизм контроля власти со стороны общества. На сегодняшний день, к сожалению, нельзя дать ни достоверной оценки финансовых ресурсов, так как Минфин тщательно скрывает многие данные, ни выяснить объем приватизационной собственности. Впрочем, и в случаях вскрытия самых серьезных злоупотреблений никаких санкций не применяется. На мой взгляд, все это способствует криминальному распределению собственности и бюджетных денег.

Причем подобная сложившаяся экономическая система сложилась в таких странах как Филиппины, Мексика, Колумбия. И мировой опыт свидетельствует о том, что выйти из ловушки тотальной криминализации социально-экономических отношений довольно-таки трудно. Ведь если национальное богатство распределяется между кланами, имеет место некий вариант феодализма, при котором не действуют механизмы экономического роста.

Анализ причин происходящего приводит, к сожалению, о лидирующей роли государства. Приведу некоторые доказательства.

1992 г. государство начало с того, что фактически ликвидировало накопления граждан. При спровоцированной гиперинфляции практически не было предпринято никаких мер для того, чтобы сохранить трудовые сбережения десятков миллионов людей в сберегательных банках. Параллельно произошла очень серьезная криминализация финансового сектора. В том же 1992 г. Центробанк России распределял в условиях высокой инфляции кредиты под высокий отрицательный процент, и те, кто стоял «у кормушки», получили колоссальные доходы.

В 1993 г. развернулась спонтанная приватизация снизу, когда всем было разрешено хватать государственное имущество по принципу «кто первый». В результате в экономике возобладали стереотипы чисто хищнического распределения: предпринимательская энергия была устремлена не на создание нового, наращивание экономической активности и повышение эффективности производства, а на передел имущества, что обеспечивало наибольшие барыши.

Наконец, в конце 1993 г. произошло, как известно, свертывание демократических институтов, контроля власти над обществом. И после этого началась легализация криминальной деятельности. Если раньше деньги из бюджета воровали преимущественно в нелегальных формах, то, начиная с осени 1993 г., правительственные структуры пошли по пути легального предоставления незаконных льгот «придворным» коммерческим структурам. Соответствующие примеры хорошо известны, их совокупность свидетельствует о том, что в денежно-бюджетной сфере легализация криминальных отношений -- факт свершившийся.

Небезызвестная денежная политика 1994 г. привела к тому, что существенная часть хозяйственных отношений постепенно трансформировалась и перешла в теневой сектор. Искусственно вызванный кризис ликвидности в расчетах в реальном секторе экономики привел к тому, что предприятия стали широко практиковать бартер и расчеты наличными и, естественно, уходить от налогов.

В общем, этот небольшой анализ показывает, что именно государству и государственной политике мы обязаны тем, что отечественная экономическая система погрузилась в «квазиколумбийское» состояние: в 1995 г. фактически уже сформировались механизмы его устойчивого самовоспроизводства Российский экономический журнал, стр. 97, №9 2006 г..

Еще совсем недавно существовала точка зрения, согласно которой наличие теневой экономики -- прямое следствие подавляющей нормальную хозяйственную жизнь административной системы управления, с устранением которой и переходом к рыночному хозяйствованию запрещенные и потому не регистрируемые сделки неизбежно легализуются и выйдут из «тени» в «свет». Сегодня наивность подобных надежд очевидна.

В 1992 г., когда руководители предприятий требовали от российского правительства индексации оборотных средств, на многих из них имелись значительные запасы сырья и материалов (неликвиды), оставшиеся в наследство от административной системы распределения ресурсов. Эти запасы товарно-материальных ценностей составляли большие трети валового общественного продукта СССР в 1991 г., и торговля ими, в том числе вывоз за рубеж, осуществлялась весьма бойко (достаточно вспомнить «золотой» для отечественных товарно-сырьевых бирж период). Фактически имело место массовое «проедание» предприятиями их оборотных средств, а сегодняшняя «стабилизация» -- это «проедание» уже средств основных: на большинстве предприятий о создании амортизационных фондов и каком-то поддержании прежнего уровня производственных мощностей ныне не идет и речи. Именно «экономия» за счет «бесплатного» использования основных средств представляет собой главную особенность новейшего этапа эволюции «теневой экономики».

Переходный период -- это исторически непродолжительный отрезок времени, в течение которого завершается демонтаж административно-командной системы и формируется система основных рыночных институтов. Одной из относительно простых форм демонтажа выступает либерализация экономики. Но рыночное поведение экономических субъектов может опираться только на рыночные институты. Поэтому институциональная трансформация первична по отношению к другим направлениям реформ.

На раннем этапе реформ центральная задача состояла в подавлении инфляции, обеспечении макроэкономической стабилизации и либерализации экономики. В ходе реформ большинство стран были вынуждены пойти на резкие и болезненные для народного хозяйства и населения меры «шоковой терапии». Успешная финансовая стабилизация наряду с формированием рыночных институтов позволяет перейти к этапу экономического роста. На третьем, завершающем этапе реформ должна сложиться современная структура экономики.

Теория и практика трансформации позволяют выделить несколько закономерностей переходного периода. Это изменение роли государства, макроэкономическая стабилизация, приватизация, трансформационный спад и интеграция в мировое хозяйство. Исторический путь нашей страны в сочетании с универсальными социально-экономическими тенденциями свидетельствует о том, что конечной целью постсоциалистической трансформации для России является смешанная либерально-регулируемая экономика с сильно выраженными социальными функциями государства.

Размещено на Allbest.ru