Рынок и специфика формирования его в России

Если не учитывать идеологической предвзятости и политической заданности реформирования на минувшем его этапе, то многое в действиях облеченных властью правых радикалов не имеет рационального объяснения. Действительно, с точки зрения экономической эффективности нельзя объяснить следующие меры, наносившие вред национальной экономике, но способствовавшие скорейшему обогащению тех, кто должен был бы поддержать новую авторитарную власть: отказ от государственной монополии на продажу спиртного, что резко осложнило формирование государственного бюджета страны; эксклюзивные льготы по импорту алкоголя, табака, по участию в так называемых залоговых аукционах, «нацеленные» на определенные и потому невиданно обогатившиеся структуры; форсированная приватизация государственного имущества или вовсе бесплатно, или практически за бесценок - по балансовой его оценке с учетом износа; отсутствие в течение ряда лет после либерализации внешнеэкономической деятельности эффективного валютного контроля, превратившего эту сферу экономики и деятельность многих банков в способ нелегального перевода экспортной валютной выручки за рубеж, что на многие десятки (а может быть и на сотни) миллиардов долларов сократило воспроизводственный потенциал российской экономики и на столько же обогатило ловких дельцов; аналогичная бесконтрольность в отношении бюджетных средств (средств налогоплательщиков), доверяемых исполнительной властью так называемым уполномоченным банкам и «прокручиваемых» ими во всякого рода спекуляциях, в том числе и валютных.

Все это не просто цепь случайных ошибок, а определенная линия на решение приоритетной задачи укрепления складывавшегося политического режима и сохранения правых радикалов у власти. Ради этого предпринимались и другие экономические акции. Например, резкое увеличение бремени государственного долга посредством выпуска ГКО и других государственных заемных обязательств ради получения финансовых ресурсов для выборов 1995 и 1996 гг. А активизация мер по преодолению задолженностей государства по заработной плате, пенсиям и пособиям также обычно связана с предвыборными периодами ради привлечения электората на сторону «партии власти».

Сейчас видно, что приоритет политических задач и праворадикальных идеологических критериев перед экономическими задачами и критериями - одна из основных причин катастрофических для народного хозяйства и большинства населения итогов так называемого демократического правления в России с 1990 г. и рыночных экспериментов в стране с 1992 г. [17, c. 302].

Сегодня же предстоит включить истинный вектор экономического реформирования - повышение эффективности производства и хозяйствования, рост благосостояния населения. Всякий размен экономических целей и критериев на политические выгоды должен быть исключен. Более того, развитие политических процессов следует в конечном счете подчинить интересам экономики, прежде всего задачам ее выведения из кризиса. Этому способны послужить, в частности: выстраивание единой властной вертикали по всем уровням государственной иерархии; преодоление националистистическо-сепаратистских тенденций; налаживание подлинно союзнических стратегических отношений в рамках СНГ и с постсоциалистическими странами Европы и Азии; восстановлению доверия международной общественности к России как демократическому миролюбивому государству.

Итак, в России попытка модернизации страны на либерально-монетаристских постулатах привела к колоссальному социально-экономическому расслоению общества, усилению сырьевой специализации промышленности и соответственно структуры отечественного экспорта, к чрезмерной импортной зависимости внутреннего рынка, угрожающему росту государственного внешнего долга, сопровождающемуся неконтролируемой утечкой российского капитала за рубеж.

2.3 Дискуссии о конце переходного периода

Конец «переходного периода» - та точка возврата, после которой возвращение в СССР путем «отката системы уже невозможно: система разрушена и разворована, ключевые кадры вымерли, состарились либо растлены и встроен в ничего не решающую периферию новой элиты. Восстановление СССР путем сравнительно простого «отката системы» было возможно в 1993, 1996, 1998 (правительство Примакова-Маслюкова). Теперь - нет.

Дискуссии о конце переходного периода продолжаются до настоящего времени, так как мнения экономистов о переходе на рыночную экономику схожи в том, что окончательной модели мы еще не увидели.

Президент России Д.А, Медведев, выступая на V Красноярском экономическом форуме 15 февраля 2008 г., признался в том, что «мы фактически занимаемся последние годы «ручным» управлением экономикой. Такое управление понадобилось потому, что «невидимая рука рынка», на которую возлагались основные надежды после распада СССР, так и осталась абсолютно невидимой во многих отраслях экономики. Свободная игра рыночных сил не произвела ни одного корабля или атомного реактора, ни одного автомобиля или нового самолета, не решила проблемы нищеты в сферах образования и здравоохранения и т.д.» [3, с.51].

Зав. кафедрой экономической теории МГУ, профессор А. Сидорович анализирует: «прошло 10 лет с августа 1998 г., когда объявление правительством дефолта стало признанием несостоятельности либеральной модели преобразований экономики России. Сейчас нередко тиражируется отстраненная оценка причин и роли тогдашнего коллапса. Упор, как правило, делается на оздоровительную роль кризиса для экономики, отмечаются отдельные ошибки в приватизации, кредитно-денежной политике, стабилизационных действиях. При этом замалчиваются последствия и экономические потери либерального этапа, выразившиеся в разрушении производственной структуры, утрате промышленного капитала, катастрофическом падении инвестиций и жизненного уровня населения, ухудшении геополитического положения страны и т.д.

Но для общества уроки истории имеют непреходящее значение. Не случайно дефолт вызвал крупный международный резонанс и широкую научную полемику. Десятилетие краха иллюзии «марш-броска» в демократическое общество и свободную рыночную экономику требует особого осмысления. Для современной практики это вопрос о том, в какой степени меры экономической политики прошедшего после августа 1998 г. десятилетия учитывали коренные пороки либерального этапа преобразований, все ли было сделано для определения оптимальных путей корректирующей трансформации.

Это особенно важно сейчас, когда страна вступает в новый этап развития. Стремление восстановить и закрепить свое положение как одной из ведущих стран мира должно опираться на теоретически обоснованную и продуманную концепцию развития экономики, на оценку перспективной модели экономической жизни России» [22, с.39].

Профессор Академии государственного и общественного строительства при Президенте Республики Узбекистан, доктор технических наук, А.А. Гафуров имеет свое мнение на происходящее в России: «После распада СССР Россия начала связывать надежды и перспективы своего развития с демократией, рынком и частной собственностью. Однако большинство из них вскоре смогло убедиться в том, что это далеко не всегда и везде приводит к повышению жизненного уровня населения, его социальной защищенности, правопорядку и стабильности. Известный американский политолог С. Хаттингтон пишет об этом так: «На нынешнем этапе глубокий пессимизм относительно судеб демократии сменился победной эйфорией... В то же время нельзя не отметить, что новая демократия сталкиваются со сложнейшими проблемами: инфляцией, бедностью, низкими темпами развития, долгами, большим неравенством социальных групп, слабостью государственных институтов...».

Многие политики и ученые не ожидали, что вскоре после начала осуществления реформ подобная социально-экономическая ситуация сложится и в России. Директор Института стратегических исследований США. Бжезинский в этой связи отмечал: «...нет ни модели, ни направляющей концепции, на основе которой можно было бы приступить к решению возникших грандиозных задач... не существует какого-либо остова знаний,... позволяющих разобраться в вопросах, которые ставят происходящие в России процессы перед западными учеными».

Можно привести множество подобных высказываний крупнейших политических и общественных деятелей. Для того чтобы найти ответы на актуальные с точки зрения современной науки и практики» [3, c.51].

Автор надеется, что данная статья является ещё одним аргументом для раскрытия бесперспективности и опасности утопических идей и теорий, призывающих к радикализму и экстремизму, показать, что они не приносят ничего, кроме разрухи и нищеты [3, c.64].

Существуют и более оптимистичные мнения. Известный экономист Е.Г. Ясин утверждает: «На первом этапе сделан минимум -- создана рыночная экономика взамен плановой. Теперь нужен следующий шаг -- сделать ее эффективной, что в современных условиях означает более свободной, либеральной, одновременно создав институты, позволяющие сделать экономическую свободу продуктивной, близкой к Парето-оптимальности» [32, с. 203].

Современную российскую экономику можно назвать рыночной, но она не является свободной. В ней не обеспечены равные условия конкуренции, очень силен бюрократический произвол. Малый бизнес, этот подлесок большой экономики, существует в полуподавленном состоянии, преимущественно в тени.

Не обеспечен свободный вход на рынок. Созданы антимонопольные законы и органы, но реально эти органы пока обычно опасаются браться за самые острые вопросы, опасные проявления монополизма, в том числе со стороны властей, участвующих в бизнесе. Так что либерализация не завершена.

Таким образом, реформа предприятий, банковский сектор, финансовые рынки -- ядро институциональной подготовки модернизации российской экономики, и его формирование находится в самом начале. Можно сказать, серьезно отстает. Реформы в социальной сфере, долго откладываемые, также стоят на повестке дня как условие экономического роста.

Р. Капелюшников видит переходность экономической системы в преобладании (гипертрофированном развитии) неформальных институтов, в слабости механизмов принуждения к соблюдению формальных правил, что объясняется как слабостью собственно государственной власти, так и несоответствием между формальными и неформальными институтами, на которое советует обращать пристальное внимание. И пока такое несоответствие будет сохраняться, между декларациями и повседневной хозяйственной практикой будет существовать огромная пропасть.

По мнению Р. Капелюшникова, переход заканчивается, когда в общих чертах завершается формирование нового институционального фундамента [5, c. 138].

Естественно, что динамика переходного процесса во многом задается размерами исходных институциональных обрушений. Чаще всего они затрагивают не более одного-двух ключевых сегментов общественного организма; тотальные институциональные кризисы случаются лишь при наложении множества экстраординарных событий. К сожалению, российское общество оказалось в опасной близости именно к такому экстремальному случаю. Несмотря на всю грандиозность задач, решавшихся другими постсоциалистическими странами, институциональная ломка протекала в них менее болезненно и драматично.

Во-первых, для России расставание с коммунизмом означало не только переход от одного политического строя к другому (от коммунистической идеократии к современной демократии) и от одного типа хозяйства к другому (от плановой системы к рыночному порядку), но также распад прежнего государства (СССР) и образование нового (Российская Федерация). Во-вторых, хотя во всех бывших социалистических странах базовые государственные институты были накрепко сцеплены с партийной машиной, по-видимому, в России их взаимное прорастание зашло особенно далеко. Демонтаж коммунистического режима сопровождался не только отказом от выработанных им репрессивных механизмов, но также развалом и исчезновением многих регулирующих структур, выполнявших «стандартные» государственные функции. В-третьих, из-за особенностей административного устройства СССР в России отсутствовали многие атрибуты государственности, которыми, например, обладали страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). В результате возникшие в ней институциональные пустоты оказались масштабнее и глубже, чем в большинстве других переходных экономик. По удачному определению политолога А. Зудина, на протяжении всех 90-х гг. российское общество оставалось «в слабо государственном состоянии». Исходя из количества отключенных формальных регуляторов было бы правомерно квалифицировать его как «супер-переходное».

Окончание процесса системной трансформации и успех в ее осуществлении - это не одно и то же. История дает множество примеров, когда реконструированная система формальных институтов оказывалась хуже прежней, обрекая общество на стагнацию и регресс. Вопрос об эффективности институциональной перестройки не нужно смешивать с вопросом о границах переходного процесса.

Капелюшников выдвигает гипотезу о возможности существования особого типа стационарно переходной экономики. (В старых марксистских терминах это означает, что при определенных условиях переходный институциональный режим обретает способность к устойчивому самовоспроизводству.) Похоже, именно такое общественное устройство сформировалось в России за годы реформ. Нельзя не согласиться, что «революционный» этап в утверждении новых «правил игры» уже пройден и что к концу 90-х гг. ее институциональная система оказалась в значительной мере стабилизирована. Но это весьма своеобразная стабилизация, при которой базовые формальные институты продолжают, как и прежде, функционировать по образу и подобию неформальных. Речь идет не просто о слабости общих «правил игры», а об их внутренней деформации, когда они перестают быть универсальными, утрачивают автоматизм и лишаются прозрачности [5, c. 144].

А. Яковлев считает, что переходный период в России закончился. Он мотивирует это тем, что:

1) произошла стабилизация хозяйственных отношений. Сформировались деловые сети, представляющих собой устойчивую и относительно замкнутую совокупность связей между постоянными партнерами. Подобное явление достаточно тесно связано с завершением первоначального раздела рынка, что помимо прочего приводит к резкому росту минимального «стартового» капитала, необходимого для разворачивания нового бизнеса.

2) произошло сокращение внешних масштабов криминализации бизнеса. Сегодняшний момент все сферы влияния поделены, и период, когда легко и быстро делались большие деньги, закончился. С другой стороны, криминальные структуры сами так или иначе уходят в бизнес. Общее укрепление государственного аппарата. Оно выражается в росте квалификации чиновников (особенно высокого уровня), их большем «радении» об интересах дела - в отличие от начала 90-х годов, когда, по оценкам предпринимателей, чиновник старался «урвать» и уйти в сторону. Другое проявление этой тенденции связано с укреплением государственных силовых структур.

3) произошло общее укрепление государственного аппарата. Оно выражается в росте квалификации чиновников (особенно высокого уровня), их большем «радении» об интересах дела - в отличие от начала 90-х годов, когда, по оценкам предпринимателей, чиновник старался «урвать» и уйти в сторону. Другое проявление этой тенденции связано с укреплением государственных силовых структур.

Именно это прогрессирующее укрепление госаппарата - вместе с осознанием его долгосрочных возможностей - стимулирует все больший интерес предпринимательских структур к сотрудничеству с государством, точнее, с его конкретными представителями. Уже не силовое давление с помощью криминальных структур, а возможности госаппарата рассматриваются предпринимателями как одно из наиболее эффективных средств конкурентной борьбы [31, c. 137].

На этом мы завершим наш обзор преобразований российской экономики и общества после 75 лет социализма и 10 лет реформ. Этот обзор позволяет сделать вывод о масштабности преобразований, осуществленных на первом этапе реформ, ставшем поистине одним из самых значительных периодов в российской истории, а также и о том, какую работу предстоит еще проделать, чтобы Россия смогла превратиться в свободную и процветающую страну.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, товарно-денежные отношения - экономические связи, при которых всё необходимое приобретается в виде товаров за деньги, в отличие от натурального хозяйства, когда всё необходимое изготовляется на месте, и почти нет надобности в рынке. При товарно-денежных отношениях обмен принимает форму рынка. Следовательно, рынок - это экономическая форма обмена и условиях товарно-денежных отношений. Как экономическая категория рынок представляет собой сферу товарного обмена, характеризующуюся системой экономических отношений между продавцами и покупателями.

К началу реформ отраслевая структура экономики России была глубоко деформирована. По наследству от СССР передалась России и сильно деформированная региональная структура народного хозяйства. Неэффективная экономика централизованного планирования накопила огромный инфляционный потенциал, потенциал подавленной инфляции. Этому способствовала милитаризованность экономики (производство оборонной техники для собственных нужд); засекреченность, однобокость использования “высоких технологий” только на предприятиях ВПК. Кроме того, низкий уровень ресурсо- и энергосбережения, низкая наукоемкость изделий гражданских отраслей, затратный механизм ценообразования привели к резкому отходу структуры цен российский товаров от структуры мировых цен. Накоплению инфляционного потенциала способствовали и долгострой и неэффективность затрат в научно-исследовательской и проектной сфере, и другие факторы неэффективного, а подчас и бесполезного труда. Объем денежной массы (доходов) рос, но страна не создавала адекватной массы товаров. Экономика страны характеризовалась жесткостью кооперационных связей, высокой степенью физической и особенно моральной изношенности основных производственных фондов (производственного аппарата).

Но, в России попытка модернизации страны на либерально-монетаристских постулатах привела к колоссальному социально-экономическому расслоению общества, усилению сырьевой специализации промышленности и соответственно структуры отечественного экспорта, к чрезмерной импортной зависимости внутреннего рынка, угрожающему росту государственного внешнего долга, сопровождающемуся неконтролируемой утечкой российского капитала за рубеж.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Введение в рыночную экономику [Текст] / Под ред. А.Я Лившица, И.Н. Никулиной - М.: Эксмо, 1994. - 502с. - ISBN 5-49-987-851-4.

2. Виноградов, В.В. Экономика России [Текст] / В.В.Виноградов. - М.: Юристъ, 2001. - 320 с. - ISBN 5-7975-0367-0.

3. Гафуров, А.А. Количественные модели переходного процесса от централизованной к рыночной экономике [Текст] / А.А. Гафуров // Промышленная политика в Российской Федерации. - 2008. - №11. - С. 51-65.

4. Голдстоун, Дж. Теории революции, революции 1989-1991 годов и траектория развития “новой” России [Текст] / Дж. Голдстоун // Вопросы экономики. - 2001. - № 1. - С. 117-124.

5. Капелюшников, Р. Где начало того конца? [Текст] / Р. Капелюшников // Вопросы экономики. - 2001. - № 1 - С. 135-140

6. Кириченко, В. Рыночная трансформация экономики. Модель экономической трансформации России [Текст] / В. Кириченко // Российский экономический журнал. - 2001. - №2. - С.68-77.

7. Кириченко, В. Уточнение ориентиров экономических реформ [Текст] / В. Кириченко // Экономист. - 2000. - № 7. - С. 22-24.

8. Колодко, Г. Уроки десяти лет постсоциалистической трансформации [Текст] / Г. Колодко // Вопросы экономики. - 1999. - № 9. - С. 19.

9. Красникова, Е.В. Экономика переходного периода [Текст] / Е.В. Красникова. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Омега - Л, 2008. - 341с. - ISBN 978-5-365-00696-6.

10. Кременюк, В. Императив «догоняющего развития» [Текст] / В. Кременюк // Социально-экономические модели в современном мире и путь России: в 2 кн. Кн. 1 / Междунар. ассоциация акад. наук, РАН / Под общ. ред. К.И. Микульского. - М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2003. - 251с. -- ISBN 5-7975-0223-2.

11. Кузьмин, С. Сдвиги и проблемы в социально-экономическом развитии России [Текст] / С. Кузьмин // Экономист. - 2002. - № 7. - С. 26.

12. Курс переходной экономики [Текст]: учебник для вузов / Под ред. Л.И. Абалкина - М.: ЗАО «Финстатинформ», 1997. - 369с. - ISBN 5-7834-0066-1 (в пер.).

13. Курс экономической теории [Текст]: учеб. для вузов / под ред. М.Н. Чепурина, Е.А. Киселевой. - Киров: АСА, 2006. - 831 с. - ISBN 5-88186-417-4.

14. Ленин, В.И. Полное собрание сочинений [Текст] В 45 т / В.И. Ленин - 5изд., - т.3. - М.: Просвещение, 1956. - 602с. - ISBN 5-9563-02153.

15. Линвуд, Т. Макроэкономическая теория и переходная экономика [Текст] / Т. Линвуд. / Пер. с англ. - М.: «ИНФРА-М», 1996. - 383с. -- ISBN 5-93208-043-4.

16. Маркс, К. Избранные сочинения [Текст] В 33 т / К. Маркс, Ф. Энгельс - 2 изд., - т.23 - М.: Наука, 1971. - 356с. - ISBN 5-93572-047-7.

17. Микульский, К. Российское настоящее и будущее: контуры социально-экономической модели [Текст] / К. Микульский // Социально-экономические модели в современном мире и путь России: в 2 кн. Кн. 1. // Междунар. ассоциация акад. наук, РАН / Под общ. ред. К.И. Микульского. - М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2003. - 589с. - ISBN 5-023-962-845

18. Мюллер-Армак, А. Принцип социального рыночного хозяйства [Текст] / А. Мюллер-Армак // Социальное рыночное хозяйство. Теория и этика экономического порядка в России и Германии. - СПб.: Питер, 1999. - 265с. - ISBN 5-235-02408-7 (в пер.).

19. Нещадин, А. Российские экономические реформы: этапы, цена, идеология [Текст] / А. Нещадин // Общество и экономика. - 2001. - №10. - С. 5-28.

20. Рузавин, Г.И. Основы рыночной экономики [Текст] / Г.И. Рузавин - М.: Науа, 1996. - 354с. - ISBN 5-69986-654-7 (в пер.).

21. Сидорович, А. Формирование национальной модели экономики в переходных обществах [Текст] / А. Сидорович // Общество и экономика. - 2001. - №11. - С.29-41.

22. Сидорович, А. О взаимосвязи экономической теории и стратегии государства [Текст] / А. Сидорович // Экономист. - 2008. - №11. - С. 39-49.

23. Симония, Н. Методологические проблемы анализа моделей социально-экономического развития [Текст] / Н. Симония // Социально-экономические модели в современном мире и путь России: в 2 кн. Кн. 1 // Междунар. ассоциация акад. наук, РАН / Под общ. ред. К.И. Микульского. - М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2003. - 475с. - ISBN 5-036-956-124

24. Смит, А. Исследование о природе и причинах богатства народов [Текст] / А. Смит - М.: Просвещение, 1962. - 620с. - ISBN 5-7373-0233-4.

25. Трансформационная экономика России [Текст]: учеб. пособие / Под. ред. А.В. Бузгалина, В.В. Герасименко, З.А. Грандберг и др. - М.: Финансы и Статистика, 2006. - 616с. - ISBN 5-279-03094-5 9 (в пер.).

26. Фридмен, Р. Тирания статус-кво [Текст] / Р. Фридмен // Вопросы экономики. - 1989. - № 12. - С. 141- 146

27. Экономическая теория [Текст]: учеб. для вузов / Под ред. И.П. Николаевой, проф. Г.М. Казиахмедова; - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ - ДАНА, 2005. - 543 с. - ISBN 5-238-00850-3 (в пер.).

28. Экономическая теория [Текст]: учеб. для вузов / Под ред. В.Д. Камаева.- 8-е изд., перераб. и доп. - М.: Владос, 2003. - 640 с. - ISBN 5-691-01066-2.

29. Экономическая теория. Учебное пособие. / Под ред. Косовой Р.А., Латовой Ю.В. - Тюмень: Изд-во ТГУ, 1996. - 265с. - ISBN 5-8071-0087-5 (в пер.).

30. Ядов, В. Россия как трансформирующееся общество (резюме многолетней дискуссии социологов) [Текст] / В. Ядов // Общество и экономика. - 1999. - № 10. - С. 64-72.

31. Яковлев, А. Добро пожаловать в постпереходную экономику [Текст] / А. Яковлев // Вопросы экономики. - 2000. - № 2 - С. 138 - 156

32. Ясин, Е.Г. Лекции по российской экономике [Текст] / Е.Г. Ясин. - М.: ГУ ВШЭ, 2002. - 437 с. - ISBN 5-7598-0107-4.

Размещено на Allbest.ru