Современные модели экономических систем

Таблица 2

Основные отличительные черты рыночной, командно-административной и смешанной экономических систем

Параметры смешанной экономики обладают относительной самостоятельностью. Однако, возможно превалирование того или иного параметра или одной из групп параметров в условиях различных стран. Смешанность экономики характеризует не только наличие разнообразных структурных элементов в ее составе, но и образование конкретных форм их сочетания в реальной экономике. Примером этого могут служить частно-государственные акционерные предприятия, контрактные соглашения государственных органов с частными фирмами, социальное партнерство и т. д.

Глава II Характеристика экономической системы современной России

2.1 Проблемы формирования экономической системы России

С позиции цивилизационного подхода развитие экономической системы России имело определенную специфику. Отличие российской цивилизации от западной отразилось и на экономических моделях, которые были ими выработаны. Если в Западной Европе сложилась классическая модель чистого капитализма, то Россия, по существу, не знала эпохи чистого капитализма [24, с. 150-152].

Общероссийский рынок фактически был результатом возникновения смешанной экономики особого типа. Особый хозяйственный строй России второй половины XIX в. способствовал выработке концепции модели смешанной экономики. В отличие от западной модели она основана не на однородности экономической структуры, что достигается за счет поглощения ведущим укладом всех остальных, и не на экономическом человеке, вытесняющим человека естественного, а на многообразии форм хозяйствования, параллельно сосуществующих как части единого организма, на многомерности хозяйственной деятельности, на признании многополюсности экономического бытия и на том, что каждый полюс имеет сущностное значение. В ее философскую основу положен вывод из закона, открытого К.Н. Леонтьевым: неоднородность экономической структуры и многообразие форм хозяйствования - это не недостаток, а свидетельство наличия внутреннего источника развития в виде еще не практиковавшихся идей. В разработку концепции смешанной экономики внесли свой вклад Н.Я. Данилевский, В.П. Воронцов, Н.Ф. Даниэльсон и другие выдающиеся русские мыслители. Западная экономическая мысль подошла к пониманию такой системы хозяйствования лишь во второй половине XX столетия.

Отношение к теории смешанной экономики у западных теоретиков двойственно: она противоречит утвердившемуся у них одноплоскостному видению мира, однако в то же время они не могут не признавать, что основная тенденция развития - это движение от свободной конкуренции к несовершенной конкуренции, от экономики чистого капитализма к командной экономике. Неслучайно в ходе исторического развития уже в 30-е гг. ХХ века обе цивилизации получили примеры экономики командного типа, порожденные тоталитарными режимами власти (СССР, Германия). Различие лишь в том, через какие формы осуществляется переход от одного полюса к другому - монополию капитала или монополию государства.

Смешанная экономика - реальное свидетельство того, что западная рыночная экономика не может более существовать без мелкого бизнеса, поглощающего рабочую силу, выталкиваемую из сферы производства крупным капиталом, и государственного вмешательства, поддерживающего равновесие в экономике и стабильность в обществе. Если в России смешанная экономика - изначальна, то здесь она появилась как своеобразная форма снятия противоречия развития хозяйственной жизни, порождаемого ставкой на однородную экономическую структуру.

Сегодня, в рамках проведения рыночных реформ перед Россией стоят непростые задачи. Специфика реформирования - в избирательном характере заимствования: обычно перенимается лишь то, что легко вписывается в традиционный образ жизни, не разрушает его и не требует коренной перестройки. Другие новшества идут лишь тогда, когда без них уже не обойтись, когда какие-то потрясения не оставляют другого выхода [20, с. 24, 72].

Иногда для успеха реформ оказывается достаточно переориентировать общественные связи, повысить нравственную значимость экономической деятельности, сменить характер и методы осуществления экономической власти. Но нередко и смена преобладающей формы собственности не избавляет от провала реформ. Это объясняется тем, что реформирование затрагивает духовно-нравственные, социально-психологические стороны бытия, связано с психическим состоянием человека и уровнем его вовлечения в сам процесс реформ, непосредственно выходит на шкалу нравственных ценностей народа.

Реформирование достигает цели в том случае, если не отрывается от реалий жизни народа. Оно подчинено объективному закону минимальной трансформации: из всех возможных вариантов преобразований достигает цели тот, который позволяет адаптировать общество к новым условиям хозяйственной деятельности, не грозящим фундаментальным сущностям данной цивилизации. Иначе реформирование превращается из созидательной в разрушительную силу.

Удачный переход Японии из традиционной экономики в рыночную объясняется тем, что здесь не стали разрушать устои, поддерживающие стабильность традиционного общества, а использовали тесную связь субъекта с первородной социальной общностью в новой форме организации труда. Это позволило воспроизводить прежний статус личности в новых экономических условиях и создать форму организации труда, которая по уровню мотивации и производительности превосходит западные формы [6, с. 72].

Соответственно, неудачи реформ в России в 1990-е гг. во многом объясняются недооценкой особенностей ее цивилизации. В нашей стране присутствовали признаки традиционного общества, но это общество особого, более сложного типа. Ее хозяйственная жизнь столь разнообразна, что никогда не представляла единую экономическую систему. Причина неоднородности экономики корнями уходит в историческую, природную, этническую и культурную почву.

Избирательность заимствования приобретает особое значение, когда при переходе к новому хозяйственному устройству за образец берется чужой опыт или идеализированная модель. Реформаторы, как правило, спешат, хотят увидеть плоды своих деяний при жизни, опережают социальные и экономические реалии, ломают существующие формы хозяйствования, разрушают старое при отсутствии нового.

К сожалению, современное реформирование не учитывает особенности хозяйственной жизни России. За образец взята западная модель, ориентированная на однородную структуру экономики, что противоречит самой природе экономического строя нашей страны. Полностью игнорируются духовные и этнические основы жизни общества. В ходе реформ 1990-х гг. оказались подорваны единое экономическое пространство и государственность, утрачены экономические формы включения работников в производство, участие человека в производственном взаимодействии пока лишено рационального смысла. Реформирование из созидательной силы превратилось в разрушительную стихию.

Можно заметить, что в ходе реформ ставка сделана не на повышение мотивации предпринимательства, а прежде всего на смену формы собственности через приватизацию, что само по себе не решает проблемы повышения эффективности производства. Не удалась и попытка увеличить численность индивидуальных собственников. Приватизированная собственность оказалась в руках узкого круга лиц, которые не спешат обращать ее в производительный капитал. К тому же не учтена мировая тенденция: в странах с развитой рыночной экономикой индивидуальная частная собственность сохраняет свои позиции лишь в распределительных отношениях. В сфере производства господствует коллективная собственность, акционерные предприятия.

Российские реформы, в том виде как они осуществлялись в 1990-е гг., не могли создать адекватных условий для предпринимательства, поэтому и механизм мотивации к труду и предпринимательству сегодня полностью еще не включен.

2.2 Переходный период в экономике России

На рубеже 80-90-х гг. XX века возникла потребность в реконструкции экономической системы. Тогда решением советского правительства была создана Государственная комиссия по экономической реформе. И весной 1990 года вышла программа экономического развития, названная автором по количеству суток, отпущенных на ее выполнение - «500 дней» [12, с. 567].

В этой программе, разработанной группой экономистов под руководством академика С.С. Шаталина, определялись пути перехода к рыночной системе, способной устранить это положение и предоставить всем гражданам реальную возможность сделать свою жизнь значительно лучше. Она предоставляла гражданам права на собственность, на экономическую деятельность на свободу потребительского выбора и справедливые цены, на рост доходов и социальные гарантии. Предусматривались также право предприятий на свободы экономической деятельности и права республик на экономический суверенитет.

По сути, это была программа быстрого перехода к рыночной экономике, однако она так и не была реализована. На её основе был создан новый «президентский» план экономических преобразований. Он предусматривал качественный прорыв в рыночную экономику. Примером такого «прорыва» можно впервые разработанную и примененную в Польше модель шоковой терапии.

Стратегия шоковой терапии включает два основных направления:

1. антиинфляционную стабилизационную программу;

2. реформы форм собственности (приватизацию).

Сторонники шоковой терапии в России выделяют два этапа реализации своей экономической программы. На первой этапе (1-2 года) проводятся радикальные антиинфляционные меры, с тем, чтобы достичь на этой основе рыночного и финансового равновесия. На втором этапе, длительность которого определяется примерно в 10-15 лет, предполагается осуществить намеченные фундаментальные преобразования в экономике и обеспечить ее подъем. Экономика России на протяжении нескольких лет приобретает переходный характер. Под переходом понимается процесс перевода экономики от командно-административной к рыночной. Особенностью её является то, что ни один из механизмов координации намерений хозяйственных субъектов не является доминирующим: централизованное планирование уже не действует, а рыночные механизмы еще не заработали в полной мере [19, с. 152].

Итак, на первом этапе основными задачами стали:

- либерализация цен;

- принятие антимонопольного законодательства;

- перевод предприятий на полный коммерческий расчет, разделение финансов предприятий и государства;

- ликвидация традиционного централизованного планирования;

- развертывание малой приватизации;

- разработка правовых и организационных основ для проведения большой приватизации;

- создание основ системы социальной защиты.

Главной чертой всех этих преобразований является сведение к минимуму вмешательства государства в экономику с целью дать простор для ее самостоятельного развития. Государство действует на рынке как обыкновенный его участник. Что же было сделано в рамках этого плана?

24 декабря Верховный Совет России принимает закон «О собственности в РФ». По принятому документу владельцы имущества могут его использовать в каких угодно целях. В частности, собственник получает возможность создавать предприятия и передавать им оборудование, средства на правах полного Хозяйственного владения с получением оговоренного в договоре размера прибыли. Таким образом, уже существующий в России бизнес получил возможность выйти из подполья, из под различных юридических уверток. Предприниматель обретал статус частной фирмы [24, с. 44].

Вторым пунктом было то, что количество и стоимость имущества приобретаемого в частную собственность ничем не ограничивалось. Это означало на практике любой необходимый масштаб для предпринимателя (разумеется в пределах его финансовых возможностей). Закон создавал не только частную собственность, но и частного собственника. С чисто деловой точки зрения закон создавал предпосылки, необходимые для появления в республике большого числа частных фирм, российских, иностранных и со смешанным участием, которые бы специализировались на торгово-посреднической, финансовой, сервисной и производственной деятельности.

В конце июня российский парламент принял закон «Об инвестиционной деятельности в РФ», по которому инвестициями на территории РФ могут заниматься советские и иностранные граждане, а также юридические лица и иностранные государства. Все инвесторы пользуются равными правами, защита этих прав гарантируется государством вне зависимости от формы собственности. Государственные органы или должностные лица не имеют права вмешиваться в договорные отношения между участниками инвестиционной деятельности. Инвестиции не могут быть безвозмездно национализированы или реквизированы.

Начало российских реформ оказалось достаточно успешным: было либерализовано большинство цен; упразднена система централизованного распределения ресурсов; в 1 квартале 1992 г. бюджетный дефицит был сведен почти к нулю; существенно девальвирован официальный курс рубля, а с июня 1992 года был введен единый курс по текущим операциям; рост денежного предложения ограничивался 12-13% в феврале - марте 1992 г. Все это позволило снизить инфляцию к июню 1992 г.до менее чем 10% в месяц. Однако предпринятые усилия не были комплексными и не привели в действие важные экономические механизмы.

Весной 1993 года новым правительством была сделана следующая попытка достичь стабилизации. Её задачей было снижении инфляции до уровня не менее 10% в месяц. Последовательная реализация плана принесла свои результаты: инфляция снизилась со среднемесячного уровня 25% в 1 квартале до 20% во 2-3 и до 14% в 4 квартале, а в декабре 1993 г. составила 12%. Была попытка достижения макроэкономической стабилизации с уровнем инфляции менее 7% к концу 1994 г. Реализация плана 1994 года началась весьма успешно: инфляция устойчиво снижалась до уровня 5% в июле-августе, возросла склонность населения к сбережениям и замедлилась скорость обращения денег, стабилизировались объемы производства. Но уже летом практика показала несостоятельность умеренного подхода к достижению макроэкономической стабилизации: было принято решение о "сверхплановом" кредите ЦБР на финансирование дефицита бюджета и интенсивном его использовании в июле-августе. Это решение предопределило рост денежного предложения на 50% в течении 3 квартала 1994 года, что с учетом сезонного спроса на валюту переросло в «чёрный вторник» и повлияло на новое повышение уровня инфляции до 16-17% в месяц [17, с. 58].

В 1995 году российское правительство решилось на прекращение финансирования дефицита бюджета. Социальная сфера страны оставалась недофинансированой. Начали задерживаться выплаты зарплаты, пенсий и пособий. Нехватка денежных средств объективно привела к кризису неплатежей. Большая масса предприятий была приведена к состоянию банкротства. При этом решительные шаги правительства не были поддержаны адекватными действиями ЦБР в области денежной и курсовой политики. ЦБР за счет наращивания своих валютных резервов, избрал путь высоких темпов денежного предложения, что способствовало росту денежного предложения около 15% в месяц, инфляция не смогла опуститься ниже 3,5%.

На пути перехода к рыночной экономике появилась проблема появления псевдорыночных организаций. Когда приватизированые предприятия переходили к административно-бюрократическим структурам, и это превращало их в государственные монополии, контролирующие огромную собственность. При этом тормозилось формирование слоя реальных собственников.

Предпринятая попытка стабилизации экономики и отказ от финансирования дефицита бюджета за счет кредитов ЦБР, привели к тому что правительство оказалось неспособным решать задачи повышения собираемости налогов, которые составляли около 11% ВВП в течении всего 1995 года. Снижение дефицита бюджета было достигнуто снижением расходов, посредством обесценения бюджетного финансирования и роста задолженности федерального бюджета. Из-за низкого поступления налогов федеральный бюджет не досчитался за год более 43 трлн.рублей (15% величины ожидаемых расходов за год).А вследствие общего недополучения доходов, расходы федерального бюджета ограничены 19% ВВП в отличие от 26% запланированных бюджетом Если к этому добавить сокращение бюджетного дефицита в 1995 году по сравнению с 1994 г. на 5% ВВП, то видно что финансирование бюджетной сферы России испытало в прошедшем году беспрецендентное сжатие. В ходе исполнения бюджета урезаются те программы, которые государство обязано финансировать, так как они связаны с поддержанием социальной сферы [27, с. 522].

Правительство стало в безвыходное положение, недостаток денежных средств стал основной проблемой на пути реформирования. Самый простой путь взять деньги у Центрального Банка. Но сделать это в форме кредита уже было невозможно, тогда появились государственные ценные бумаги (в середине 1993 года), и начал свой неуклонный рост рынок ГКО в 1995 г.с 2.1% до 4.7% ВВП. Однако высокий уровень доходности по ГКО несет за собой вытягивание финансовых ресурсов из других областей экономики. Коммерческие банки не вкладывают деньги в развитие экономики, отдавая предпочтение рынку ГКО.

На рубеже 1992 - 1995 года российская экономика характеризовалась тенденцией сужения воспроизводства в реальном секторе, развитием торгового, финансово-банковских секторов, снижением эффективности использования ресурсов, сокращением занятости, расширением зоны бедности, уменьшением платежеспособного спроса и как итог снижение уровня и качества жизни большинства населения. Динамика промышленного производства определяется подавленным внутренним спросом и высокой конкурентоспособностью сырьевых секторов экономики. Растущий экспорт помогает развиваться черной и цветной металлургии, химической, нефтехимической и топливной отрасли экономики. Ухудшается конъюнктура отраслей промышленности ориентированных на внутренний рынок. Все это превращает Россию в сырьевой гигант с громоздкой и малоэффективной экономикой. Идет разрушение сельского хозяйства: снижается плодородие почв, падает техническая оснащенность сельского хозяйства. В Россию идет спрос излишков сельхозпродукции по демпинговым ценам, это ослабляет отечественных производителей.

Август 1995 г. ознаменовался первым в истории российских реформ банковским кризисом. Остается плохим пенсионное обеспечение, невылпаты пенсий стали основной проблемой, старая система пенсионного обеспечения потерпела полный развал. А реформирование в пенсионной сфере намечается провести только через 2-3 года, которое займет примерно 5-7 лет. Негосударственные пенсионные фонды начнут свою работу через 5 лет после начала отчислений, хотя они продолжают работать всего 2 года. Поэтому привлечение денежных взносов происходит крайне медленно [4, с. 422].

Последующие годы были нестабильными в экономическом отношении. Государство сталкивалось ежегодно с одними и теми же проблемами: дефицит средств бюджета, слабость отечественного производства и др.

Подводя итоги, можно сказать: экономические реформы в России имели успех по отдельным позициям, но провалились в целом. Подтверждение этому - финансовый кризис августа 1998 года. За несколько недель положительные результаты экономических реформ были аннулированы. Стабильность, которая считалась одним из важнейших достижений, означающих успех реформ, исчезла. Практически исчез и социальный символ реформ - средний класс. Инфляция, на борьбу с которой были направлены усилия, составила в сентябре около 40%, резко повысилась безработица.

Таким образом, основная задача реформ - создать в России рыночную самостоятельно функционирующую экономику считаться выполненной не может. Существующая модель экономики, опирающаяся на пережитки плановой, элементы рыночной экономики и на криминальные структуры не может соответствовать требованиям большинства населения России. Сентябрь 1998 г. можно вполне определенно охарактеризовать по крайне мере как конец определенного этапа реформ.

Перед российской экономикой по-прежнему стояли проблемы, которые предстояло решать последующим правительствам.

В конце 1990-х гг. в экономическом развитии России наметились перемены к лучшему. Причины этих перемен трактуются зарубежными аналитиками по- разному. В общем и целом по этой проблеме можно выделить две основных позиции. Первая из них представлена А. Ослундом, советником российского руководства в период реформ. Она состоит в том, что успехи российской экономики в конце 1990-х - начале 2000 гг. связаны с тем, что правительство России стало более последовательно выполнять рекомендации Международного валютного фонда и Казначейства США. Другая позиция представлена Дж. Стиглицем, профессором экономики и финансов Колумбийского университета (США). Он обращает внимание на то, что в конце 2002 г. ВВП России был на 30% меньше, чем в начале 1990-х гг., в стране увеличилась пропасть между богатыми и бедными, и это вряд ли можно назвать победой. Те весьма скромные успехи, которые имеют место в экономическом развитии России в последние годы, связаны именно с тем, что Россия отказалась следовать рекомендациям МВФ. По мнению Дж. Стиглица, одной из фундаментальных ошибок, которая содержалась в рецептах МВФ для России, был тезис о том, что реструктуризация экономики невозможна без приватизации, причем форма приватизации не имеет значения [16, с. 355-359]. Анализ, проведенный Мировым банком, и опыт приватизации в Польше и других странах, доказывает, во-первых, что реструктуризация возможна до приватизации, и, во-вторых, формы и методы приватизации оказывают долговременное влияние на экономический рост.

Проблема типологии российской экономической модели, сформировавшейся в 1990-е гг., несмотря на разногласия между отдельными исследователями, трактуется в современной зарубежной литературе с реалистических позиций. Ценность выводов западных аналитиков для научной общественности и политической элиты России будет тем больше, чем в большей степени они будут учитывать национальные, институциональные и культурные особенности нашей страны. Именно такой подход характерен для опубликованной в 1994 г. монографии авторитетного американского экономиста, - специалиста по СССР и России Маршалла Голдмана «Потерянная возможность: почему не работают экономические реформы в России». Это одна из наиболее значительных работ, положившая начало научной историографии реформ Б. Ельцина - Е. Гайдара. Есть много оснований считать, что данная тема еще долго будет оставаться актуальной как для отечественных, так и для зарубежных исследователей.

2.3 Особенности экономической системы, сформировавшейся в России после кризиса 1998 г.

За последние 10 лет в России сформировалась новая социально-экономическая модель - авторитарный капитализм.

Новая модель характеризуется сосредоточением сырьевых и энергетических ресурсов в руках государственных компаний (так происходит не только в России, но и в странах - бывших ресурсными колониями США и Великобритании). Эта модель оказалась более жизнеспособной, в отличие от либерально-демократической модели экономики, которая возникла в первое десятилетие после распада СССР. Основная проблема противостояния Запада и России сегодня связана не столько с борьбой за обладание природными ресурсами или с геополитическим соперничеством, а с конфликтом двух капиталистических систем: либерально-демократического и авторитарного капитализма [10, с. 154] (Приложения 1, 5).

Многие исследователи (в частности, М. Эллман, М. Нути) приходят к выводу, что в итоге реформ в России сформировалась «мутантная экономическая система». По мнению западных экономистов, особое значение имеют следующие черты этой системы [25, с. 202]:

1. Неэффективность государственного аппарата. Тот аппарат, который есть в современной России, имеет паразитический характер. Распад Советского Союза не стал предпосылкой для создания государства, которое бы защищало общественные интересы. Назначения на высшие государственные должности делались исходя из политических и финансовых соображений. Захват национального богатства отдельными лицами, подчеркивают Т. Фрай и А. Шляйфер, стал чертой национальной экономической модели. Это обусловило тот факт, что для российской политической системы при Б. Ельцине стали характерны ярко выраженные черты клептократии.

2. Важность контроля над экономическими ресурсами. Имеется в виду, что реальная собственность на ресурсы в ходе реформ имела меньшее значение, чем возможность направить соответствующие денежные потоки на свой счет или на счет контролируемого предприятия.

3. Непомерно большое значение личного подсобного хозяйства в экономике России. В 1998 г. в личных подсобных хозяйствах России производились 91,2 % всего картофеля, 79,6% овощей, 88,1% меда, 56,9% мяса, 48,3% молока, 30,1% яиц и 55% шерсти. Это является основанием для утверждения о наличии в России примитивного в технико-экономическом отношении сектора, роль которого становится все больше. Следовательно, налицо примитивизация российской экономики.

4. Большой удельный вес бартерных операций как следствие криминализации российской экономики и отсутствия научно обоснованной концепции приватизации. Следовательно, в «эру Ельцина» российская экономика не осуществила переход к современной рыночной экономической модели.

5.Задержки в выплате заработной платы, причем самым злостным неплательщиком является государство (в настоящее время, практически, данная проблема ликвидирована, но её влияние сказывается до настящего времени). Неоплата факторов производства - серьезнейшее нарушение основополагающих принципов рыночной экономики.

6. Тесные связи между миром бизнеса, политики и криминальными структурами.

7. Отсутствие надежных гарантий неприкосновенности вкладов на банковских счетах.

8. Важность принципа «ты мне - я тебе», который адекватен докапиталистическим формам экономических отношений и имел большое значение в СССР. Этим принципом продолжают руководствоваться в современной России как частные лица, так и фирмы.

Называя и анализируя эти непривлекательные особенности российской экономики, которые дают основание считать ее мутантной, большинство зарубежных аналитиков (в частности, М. Эллман) в то же время признают, что это мутантная рыночная экономика. Этот вывод подтверждается тем, что в России больше нет дефицита потребительских товаров и товаров производственного назначения; рынок быстро реагирует на обесценение рубля; цены на внутреннем рынке связаны с мировыми ценами (приложение 4)..

Основываясь на объективных показателях мы считаем, что руководство России использует Эксплуатационно-распределительную Модель руководства страной, ставящую своей целью концентрацию природно-сырьевых, промышленных, материальных, политико-правовых и административно-управленческих ресурсов в руках ограниченной Касты чиновников и назначенных властью крупных бизнесменов.

Отечественная экономика стала воплощением этой эксплуатационно-распределительной модели [9, с. 92].

Суть этой модели - благополучие меньшинства, за счет эксплуатации большинства. Для правящего меньшинства обеспечиваются неограниченные материальные, политические и статусные возможности, для подчиненного большинства - дефицит и недоступность; финансовых средств, карьерного роста, образования, медицинского обслуживания, бытовых и жизненных условий, жилья и т.д. и т.д.

В России сложились три самостоятельно существующие экономики: государственная монопольная экономика, частная экономика среднего и малого бизнеса и теневая экономика. В экономике государство сосредоточило свои усилия в сырьевых и высокодоходных отраслях экономики, фактически, монополизировав их.

Все это мы уже проходили в 20-е годы прошлого века. Сначала - НЭП, новая экономическая политика, разрешение частной собственности, концессии с иностранным капиталом, «разжиревшие нэпманы» и «возрождение ресторана «У Яра»»; страна отъедается после Гражданской, а интеллигенция приходит в ужас - «за то ли мы боролись, кровь лили?!» Большевики, стоящие у власти, тем временем провозглашают курс на «государственный капитализм». НЭП держат строго в установленных границах, а едва ему становится в них тесно - просто сворачивают ему шею. Напрочь. И в стране воцаряется «социализм», иными словами - господство номенклатуры.

Теперь, похоже, история вновь готова повториться. Опять нам настойчиво демонстрируют «угар НЭПа» в виде неаппетитных подробностей куршевельских кутежей, карикатурных «новых русских» и злых олигархов, только и мечтающих взять власть и установить в стране кровавую «диктатуру капитала». А под шумок в РФ опять воссоздается государственный капитализм - то есть государство скупает и экспроприирует «за неуплату налогов» все большие и большие куски собственности. Воссоздаются огромные, уродливые монстры - госкомпании-монополисты, которые все ближе и ближе к тому, чтобы в один прекрасный день разом преобразоваться в министерства и главки «новой старой России» [20, с. 144].

Под шумок из страны выставляются иностранные компании - Шелл, Би-Пи, Шеврон - а то, что им якобы дали в концессию, снова - по привычной с 20-х схеме - возвращается туда же: государству. Государство пухнет, рыночная экономика чахнет: заморозки! Огромнейшие госмонополии создаются во все новых и новых отраслях экономики, и в них усилиями чиновников подгребается все сколь-нибудь живое и прибыльное.

Газодобыча давно и полностью монополизирована, "нефтянка" на грани национализации: государство с чавканьем пожирает «Роснефть», обложило со всех сторон ТНК-БП, а «ЛУКОЙЛ», по всей видимости, оставило на закуску. Госхолдинги - в оборонке, авиастроении, угольной промышленности.

К этому можно добавить, что периодически высшее руководство государства начинает охватывать беспокойство и тогда начинают «разбор полетов» на предмет деятельности госкорпораций, эффективности использования средств господдержки «системообразующих» банков. Но проходит время в все возвращается на круги своя: Чубайс идет в «Роснано», скрещивается КАМАЗ и ВАЗ, создается «Олимпстрой» и т. д. Система продолжает работать [16, с. 119].

2.4 Малый и средний бизнес и теневая экономика

Если крупный монопольный бизнес является объектом приложения сил и интересов высшего руководства страны, то средний и малый бизнес являют собой своеобразное экспериментальное пространство, в котором пересекаются самые разные, зачастую противоречивые, интересы.

Объективно, российская частная бизнес среда представляет собой, с одной стороны, борьбу за независимое существование частных бизнесменов и предпринимателей, с другой - стремление чиновничества, силовиков и бандитов подчинить себе средний и малый бизнес.

Судьба российских независимых, частных бизнесменов и предпринимателей не завидна. Они вынуждены сопротивляться недружественным поглощениям, рейдерству, государственному и бандитскому рэкету, административно-бюрократическому прессу.

В принципе, сегодня, у бизнесменов и предпринимателей выбор не столь широк, становиться - либо «системными», подчиненными чиновничеству, либо уходить в «тень» под «крышу» преступных группировок, либо оставаться «внесистемными», сопротивляясь или откупаясь от власти, «системных» конкурентов и преступности.

Вхождение в Систему обеспечивает бизнесу временное благополучие, но лишает его свободы и самостоятельности. Покровительство преступных группировок толкает бизнес в теневую экономику [14, с. 96].

Попытка сохранить независимый, «внесистемный» статус грозит постоянным давлением со стороны государства и преступности, и в конечном итоге судьбой Гусинского, Смирнова, Тинькова, Гуцериева и многих других независимых бизнесменов и предпринимателей. Можно долго спорить о судьбе Ходорковского, но очевидно, что осудили не только самого олигарха и его окружение, но и сам ЮКОС. Весь процесс напоминал «маленький Нюренберг», когда осуждению подверглись не только личности, но и общественные институты. Термин «Басманное правосудие» уже твердо вошел в обиход. Но если с ЮКОСОМ и Ходорковским еще много вопросов, то истории с Чичваркиным и «Евросетью» или с Тельманом и Черкизовским рынком ничего кроме тошноты вызвать не могут. (Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что сами по себе эти предприниматели едва ли не антогонисты. Тошноту вызывает поведение государственных и окологосударственных структур при решении судьбы экономических объектов).

Если же посмотреть на проблему философски - то «жуликоватый» малый и средний бизнес, над которым в первую очередь может зависнуть Дамоклов меч государства, исполняет важнейшую функцию, прежде всего - социальную. Еще авторы знаменитого политико-экономического, философского и футурологического труда «Третий проект» Максим Калашников и Юрий Крупнов отметили, что в современной России попросту нет единой экономики. Что она по сути своей состоит из трех мало связанных друг с другом секторов, главный из которых - та самая, условно говоря, «Нефтяная Россия». Это, разумеется, «нефтянка», газ, металлургия, большая химия и тому подобное, обеспечивающее сладкую жизнь олигархам и наполняющее бюджет государства. Второй «куст» - отрасли, обеспечивающие каждодневные потребности россиян - автомобильная промышленность, производство стройматериалов, продуктов питания, одежды, обуви. Наконец, третий - как раз те самые сотни и тысячи фирм и организаций, которые занимаются всякой всячиной: от веб-дизайна до парикмахерской и сапожной лавки [28, с. 82].

Рассматривая деятельность малых предприятий по регионам РФ можно отметить ту особенность, что показатели их деятельности, практически, однородны и определяются, прежде всего, численностью населения региона; социально-экономический портрет малого бизнеса, не выявит существенных региональных различий. Разница в показателях объясняется, прежде всего, развитием промышленности и вовлечением трудовых ресурсов в деятельность крупных предприятий [30].

Таблица 3.

Деятельность малых предприятий (без микропредприятий) в январе-сентябре 2009 года

Налоги с третьего и второго секторов составляют в общем котле не самую жирную долю, но зато именно эти «кусты» экономики аккумулируют занятость большинства граждан - ведь для функционирования «Нефтяной России», как отметила еще двадцать лет назад британский премьер Маргарэт Тэтчер, «экономически обосновано» проживание всего пятнадцать миллионов человек! И потому не в «Газпроме» и «Роснефти» миллионы наших сограждан заработали все то, чем так горды сторонники нынешней власти - новые квартиры, дачные домики, автомобили, потоки которых уже не вмещают улицы наших городов [29, с. 125].

Разрушь, развали массовыми посадками «уклонистов от уплаты ЕСН» этот чудом выживший сектор - и в стране могут появиться миллионные толпы голодных людей. Каким будет этот «пролетариат»: готовым горбатиться за три копейки на олигархов либо озлобленным на все и вся «игроками с огнем» - лишь один Господь ведает. Впрочем, аналитики высказывают более «оптимистичное» мнение: скорее всего, массовых прослушек и репрессий генеральных директоров и главных бухгалтеров не будет. Останется малый и средней бизнес - никуда он не денется, в советские времена «цеховики» переживали и не такое, найдут бизнесмены и сегодня способ «выкрутиться». Вот только коррупция еще больше увеличится, что подхлестнет рост цен на товары и услуги и спровоцирует новый виток инфляции. И потому богатые станут еще богаче, а бедные - еще беднее.

Относительно призыва президента «не кошмарить бизнес» можно заметить, что Чичваркина «закошмарили» уже после обнародования призыва. Во-вторых, бизнес пока не ощутил реального облегчения от мер по ограничению проверок. А отмена обязательной сертификации нивелируется популистсиким и чиновно-трусливым новым законом о торговле.

Объем теневой экономики в России превышает 40% ВВП. Теневые капиталы вызывают многочисленные правонарушения и преступления, связанные с легализацией «грязных денег». Эти деньги, по его словам подрывают экономический правопорядок в экономике и мешают ей развиваться дальше. Если же говорить о теневой экономике, в принципе, то, на мой взгляд, основная опасность её не уход от налогов (налоги все равно оседают в казну через операции банков, ритейлеров, ипотеку и т. п.) [14, с. 64]. Реальная «мина замедленного действия» - это вывод колоссальных денежных средств из под пенсионных платежей, т. е. уже лет через 10 в России появятся первые «новые нищие» - это те, кто начал получать зарплату в конверте в возрасте 35 - 40 лет, начав в постперестроечный период работать в коммерческих структурах. Потом их место начнут занимать более молодые [14, с. 109].

2.5 Влияние морально этических факторов на формирование экономической системы

Деловая этика в России во все времена строилась на иных, чем на Западе, духовно-этических основаниях. Исключительно важными факторами, влияющим на трудовую этику российского общества, являются как Православное, так и Исламское сознание.

И в Православии и в Исламе полезность труда, его ценность, определяется его «душеполезностью» через культивирование идеала социального опрощения. Владение богатством предполагает лишь распоряжение им, а не эгоистическое обладание. Материальное благосостояние делается благом только тогда, когда становится общим достоянием.

В связи с этим, несмотря на определенную отстраненность от исключительно западно-буржуазных норм, Православно-Исламская этика труда стала основной, фундаментальной почвой для специфического капиталистического духа Российского общества.

Поэтому, исследование основ российских экономических отношений нужно строить на изучении, в первую очередь, ценностей Православной и Исламской трудовой этики, и, вытекающей из этого, специфичности российского предпринимательства [22, с. 357].

В этом контексте для нас важно отношение к Человеку, к труду, к богатству и его распределению, к собственности, к организации и культуре труда и т. д.

В силу этого и при совпадении этого, теоретическая разработка и практическая реализация основ Православно-Исламской трудовой этики дает нам, в идеале, формулу праведного трудового сообщества, институционально соответствующего каноническим представлениям о социальной справедливости. Православно-исламская макроэкономическая модель в качестве межцивилизационной, смешанной, экономико-культурной (естественной) модели общества с присущими ей социально-ориентированной рыночной структурой, наиболее соответствует традиционной и социально ориентированной модели российского общества (отчего социализм и смог, как социо-экономическая система, закрепиться в российской общественно-государственной системе), и, поэтому, в свою очередь более соответствует традиционной и исторически сложившейся ментальности российского общества и российской государственности, вытекающей из его естественноисторического развития и пространственно-географического расположения.

При этом надо учитывать как тот факт, что Православие исторически выработало основы и принципы Православной трудовой этики, в основе которой, так же как и в Исламе, человеческий труд, отрицание процентов (ростовщичества), социальная поддержка нуждающихся и т.д., так и то, что специфические особенности, заложенные в основе Исламской макроэкономической модели, дают возможности сосуществования и взаимного соревнования двух и более экономических систем.

Но, одновременно, системно-институциональная разработка, заинтересованными государствами во главе с Россией, основ Православно-Исламской естественной макроэкономической модели даёт, для России и для её естественноисторических союзников, стратегическое преимущество в вопросах защиты и противодействия глобальным последствиям всемирных социальных и экономических кризисов западного экономического сообщества. Что, в свою очередь, даст необходимые основы для успешного и поступательного развития экономики, укрепления благосостояния общества и культуры, в основе которой традиционные ценности и многовековое духовное наследие российского общества. Здесь мы можем найти ключ к раскрытию и актуализации необходимых нравственных и духовно-этических ценностей российского общественного сознания.

Особенно важно учитывать, что Православие никогда и ни в коем случае не игнорировало вопросы экономики и предпринимательской (трудовой) этики [20, с. 114]. Над вопросами Православной этики труда и их изучением трудились блестящие российские ученные и мыслители, такие как Г.П. Федотов, Н.А. Бердяев, В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков и др. Итоговым документом этого пути, на сегодня, в котором вопросы Православной этики труда нашли своё наибольшее раскрытие, является Социальная доктрина РПЦ. Священное Писание свидетельствует о двух нравственных побуждениях к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся. Таким образом, в строгом смысле слова богоугодным (или благим и честным) Православие, так же как и Ислам, объявляет только труд, реальный труд, обеспечивающий необходимый минимум личного потребления, тогда как все произведённые излишки идут как бы в социальный фонд поддержки нуждающихся (в т. ч. нетрудоспособных) [3, с. 26].

Нельзя не заметить и не отметить так же и тот факт, что Православное сознание стало почвой для специфического русского капиталистического духа, нашедшего свое достойное проявление, в том числе и в старообрядчестве. В нем замечательно переработались Православные и архаические ценности, и в этом контексте, анализ процесса трансформации и актуализации духовных ценностей может стать плодотворным для общества в вопросах выработки основ рассматриваемой в этой работе программы. Православная идея соборности, если взять для примера старообрядчество, здесь трансформировалась в деловую честность сначала по отношению к «братьям по вере», а затем и ко всем остальным. Не случайно именно старообрядцы стали пионерами модернизации России. К ним принадлежали известные представители таких купеческих фамилий, как Морозовы, Рябушинские, Гучковы, Грачевы, Прохоровы, Солдатенковы и др. В случае отсутствия или девальвирования системы традиционных ценностей, нравственных норм, культуры, общественной морали, системы убеждений на фоне политической напряженности, кризиса экономики, массовой безработицы и социальной незащищенности люди и общества испытывают ощущение страха, неуверенности и беспомощности, приводящее их к поведению непротивления, нерешительности и отступления. Следствием этого неопределённо - прострационного состояния людей и их обществ, безусловно, являются стресс, инфантильность, депрессии, фатализм, внушаемость. Пышным цветом на этом фоне расцветают злоупотребления алкоголем, наркотиками, разврат, проституция, преступность, коррупция, взяточничество, обман - иными словами развивается общественный хаос сознания и, вследствие этого, потеря ориентации и деградация общества. Это равносильно заражению СПИДом человеческого организма. А это уже реальная почва для замены традиционных ценностей народов и их культур суррогатными ценностями и псевдокультурами, что уже происходит и продолжает происходить. Это почва для создания и развития всяческих сект и псевдорелигиозных обществ, радикальных и экстремистских организаций, разврата личности и общественных ценностей.

Глава III Перспективы развития экономической системы России

3.1 Перспективы развития сырьевой экономики

Учитывая, что в настоящее время основную часть доходов государство получает от продажи сырья и энергоресурсов, тема рассмотрения перспектив развития существующей экспортной модели является, на мой взгляд, обоснованной.

Оправдано ли, в принципе, существование подобной экономической системы. Попробуем разобраться. Обрабатывающая промышленность трудоемкая, она требует большого количества рабочих, а добывающая - капиталоемкая. Реально, у нас в дефиците не капиталы, а рабочие. Известно, что страна у нас большая, ресурсов много, а народу мало. В итоге, если относится к вопросу модернизации не идеологически, а практически, мы рискуем оказаться в ситуации, когда создадим обрабатывающие производства, а работать на них будет некому. Конечно, у нас есть Северный Кавказ, где с населением проблемы нет, но там оно уж очень специфическое. Фактически, большая часть населения региона живет в рамках аграрно-семейных общин, и вхождение этих людей в индустриальную экономику более чем проблематично. (Подробнее вопрос рассмотрен Э. Гидденсом).

Нужно понимать, что инноваций без инвестиций не бывает. А частных инвестиций на траектории экономического спада тоже не бывает. Следовательно, ни о каких инновациях пока речи быть не может. Альтернатива здесь одна: власти должны инициировать инвестиции в развитие технологий и тем самым снять риски с частного бизнеса. Нужно также понять, что у нас сейчас имеется серьезный системный кризис отраслевой науки [1, с. 32, 74] (Приложение 4).

Нефтяники и газовщики свои отраслевые институты еще сохранили, а остальные - практически потеряли. (Оборонщики - сохранили частично, часть подверглась серьезному реформированию: создание корпораций в авиастроении, судостроении, частично - потеряли, например, производство ЭВМ, ранее сконцентрированное в ВПК). Дело в том, что оборудование за рубежом покупать можно - мы и при советской власти этим занимались, но покупка проектных работ - это безумные деньги. Это нереально, нужно делать проекты самим. Наши проектные организации были созданы в тридцатые годы американскими и немецкими инженерами очень дешево - у них тогда был кризис, и они были готовы работать почти задаром. К сожалению, нынешний кризис оказался очень слабым и не довел их до такого же состояния. То есть, в развитие проектных институтов на сей раз нам придется вкладываться самим. И надеяться, что это сделает частный бизнес - нереально. С другой стороны, когда власть создаст эти институты, их можно приватизировать и продавать бизнесу.

Нельзя сказать, что совсем ничего не делается. Посмотрим планы действия власти: она хочет возродить авиационную промышленность, судостроение, энергомашиностроение, атомную энергетику, автопром. Если все это на самом деле будет сделано, то это и есть диверсификация экономики. Правда, есть дурацкая идея, что мы прекращаем заниматься сырьевой экономикой, добывать нефть и газ, и все садимся писать компьютерные программы, а потом будем ими торговать. Нужно понимать, что инновации необходимо продавать, а для этого нужны покупатели с деньгами. А кто у нас платежеспособные покупатели? Это газовщики, нефтяники и металлурги. Но они хотят иметь отработанные технологии. Значит, инновации должны быть доведены до такого состояния, чтобы они могли быть сразу использованы бизнесом. Иначе бизнес будет покупать их за рубежом [21, с. 422].

А как можно, например, модернизировать, скажем, добычу нефти на буровой. Вопрос риторический. Сейчас у нас уровень извлечения нефти порядка 30-35 процентов, а мировой уровень достигает 60 процентов. Вот вам и точка приложения сил. Но сделать это можно только на основе инновационного прорыва в области разведки и эксплуатации скважин. В результате мы получим еще 200 миллионов тонн нефти и, соответственно, дополнительные нефтедоллары. Или добыча тяжелой нефти с больших глубин в Арктике - это совершенно инновационный процесс. Конечно, некоторые говорят, что лучше торговать не нефтью, а нефтепродуктами. Но это звучит как лозунг, а в действительности, трубопроводная система, по которой идет нефть или газ, не подходит для нефтепродуктов. С другой стороны, наши покупатели должны закрыть свои нефтеперерабатывающие заводы, а вы с ним не договорились об этом.