Сущность и основные черты переходной экономики

Содержание

Критерии периодизации экономической истории и место в ней переходной экономики

Основные черты переходной экономики и закономерности ее развития. Современные типы переходной экономики

Особенности переходного периода в постсоциалистических странах

Переходный период как процесс первоначального накопления капитала

Список использованной литературы

Критерии периодизации экономической истории и место в ней переходной экономики

Переходная экономика -- та социально-экономическая среда, в которой обитает едва ли не все человечество. По классификации Всемирного банка ныне существуют следующие модели переходной экономики: индустриальная постсоциалистическая модель, латиноамериканская модель (страны Латинской Америки, Ближнего Востока, Северной Африки, Филиппины), модель стран Африки к югу от Сахары, азиатская аграрная модель. Во всех этих странах численность населения огромна. И уже этим определяется актуальность изучения переходной экономики во всем многообразии ее проблем, в ходе которого и складывается теория переходной экономики как составная часть экономической теории.

В данном конкретном случае предметом изучения являются трансформационные процессы, происходящие в постсоциалистических странах, в России -- прежде всего. Во всех этих странах, а к ним помимо России относятся страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), Балтии, СНГ, экономика находится в переходном состоянии, суть которого состоит в преобразовании социалистической плановой экономики в капиталистическую рыночную. Особое место занимает КНР, имеющая статус развивающейся страны, но отличающаяся от прочих своим социалистическим прошлым, которое отнюдь не отбрасывается и ныне, при осуществлении сугубо рыночных преобразований, проводимых, однако, под социалистическими лозунгами. Произошел отказ от советской модели социализма, а тот строй, который воздвигается в процессе реформирования китайской экономики, трактуется в партийных документах высшей стадией развития рыночной экономики.

Вместе с тем переходное состояние экономики отнюдь не является феноменом новейшей истории человечества. Таковых было немало. Экономика той или иной страны всякий раз оказывалась переходной при смене господствующей системы экономических отношений, обусловленной исчерпанием существующей системой своего потенциала развития. Дальнейший прогресс общества возможен на основе принципиально иной системы экономических отношений, приходящей на смену отжившей, выполнившей свою историческую миссию с точки зрения развития производительных сил в рамках данного качественно определенного их состояния.

В толковании современной экономической науки выделяются следующие системы в их исторической последовательности: традиционное натуральное общество, материальной основой которого была примитивная ручная техника с преобладанием ручного труда. Адекватной этой технике социально-экономической формой были отношения частной собственности и личной, полной и неполной, то есть крепостной зависимости непосредственного производителя от собственника средств производства, земли -- прежде всего, коль скоро именно она выступала основным средством производства в условиях преобладания сельскохозяйственного производства. В марксистской интерпретации в рамках натурального хозяйства, то есть добуржуазной формации, вычленяются три системы экономических отношений: первобытно-общинное общество с совместным присвоением изъятого у природы продукта, рабовладельческое общество в облике античного и азиатского и феодальное.

На смену традиционному обществу приходит индустриальное, капиталистическое, где отношения индивидуальной частной собственности, основанные на наемном труде, в качестве господствующих становятся адекватной социально-экономической формой реализации индустриального этапа развития, начало которому было положено реализацией промышленной революции на рубеже XVIII--XIX веков.

По завершении данного этапа страны -- лидеры экономического развития двинулись к постиндустриальному обществу. Материальной основой новой экономической системы как системы органического единства различных форм индивидуальной и ассоциированной собственности во всем их многообразии явилась научно-техническая революция как революция в области фундаментальных естественных наук, достижения которых материализовались в качественно новых и несравненно более сложных технико-технологических процессах.

Совершенно особое место в истории человечества заняла социалистическая плановая экономика, явившаяся продуктом русской революции 1917 г.

Эта особенность состоит в том, что данная экономическая система как система общенародного присвоения средств производства не вписывается в общие закономерности общественного движения, в соответствии с которыми на смену натуральному хозяйству в облике феодального приходит рыночное хозяйство, а не плановое, отношения индивидуальной частной собственности, а не общенародной. И даже на смену индивидуальной, основанной на наемном труде собственности, как показала мировая история, приходит не последняя, что и нашло проявление в том, что все развитые страны по завершении индустриального этапа развития двинулись отнюдь не к социализму в его марксистском толковании, но к постиндустриальному обществу. Такое общество характеризуется многообразием форм собственности, в рамках которого общенародная собственность в юридическом статусе государственной является лишь одной из форм собственности, к тому же далеко не доминирующей. Но нарушение любых объективных законов, будь то законы экономики, природы, нравственности, неизбежно сопровождается разрушительными последствиями. Общество, пренебрегшее закономерностями экономического развития, вынуждено возвратиться на исходные позиции с предварительным прохождением переходного этапа, в силу такого отступления оказывающегося уникальным по своему содержанию в мировой истории: переход к капитализму от социализма совершается в ней впервые.

На стыке старой и новой экономических систем и образуется переходная эпоха, характеризующаяся преобразованием всей системы общественных отношений, включая прежде всего отношения собственности как экономические отношения. Средства производства как объекты присвоения, сосредоточенные в реальном секторе экономики, приобретают новых собственников, призванных обеспечить дальнейший прогресс общества путем повышения производительности общественного труда, реализации качественно нового этапа в развитии техники и технологии, что и позволяет осуществлять соответствующее повышение степени удовлетворения потребностей общества. Полное овладение новой системой экономических отношений реальным сектором экономики и выступает критерием завершенности переходной эпохи.

Переходный период -- длительный исторический процесс, в течение которого коренным образом преобразуется вся система общественных отношений, все стороны жизнедеятельности общества. Напомним, что в КНР, первой среди социалистических стран вступившей на путь рыночных преобразований, последние продолжаются уже третье десятилетие, а переходный период все еще далек от завершения, хотя протекает более чем успешно. Это период «созидательного разрушения», где созиданием выступает преодоление накопленных ранее противоречий путем разрушения прежней системы экономических отношений.

Тем самым расчищается пространство для становления принципиально новых отношений, создаются предпосылки для более полной реализации, в интерпретации Дж. Кейнса, «единственной цели всякой экономической деятельности», каковой является потребление, каждой последующей системой обеспечиваемое на более высоком уровне.

Переходный период -- отнюдь не самая светлая страница в истории любой страны и народа, так как именно в этот период коренным образом изменяется вся система общественных отношений, а следовательно, и социальный статус практически каждого члена общества. В процессе преобразования отношений собственности, осуществляемого путем раздела и передела ранее созданного общественного богатства, определяется место каждого из них в новой системе экономических координат.

Как правило, этот период сопровождается экономическим спадом в силу множества причин, среди которых немаловажное значение имеет так называемый инвестиционный вакуум, образующийся вследствие преобразования отношений собственности. Как известно, инвестиционная деятельность -- важнейшая функция собственника объектов реального сектора экономики. Но формирование данного экономического субъекта не происходит мгновенно. Оно протекает в многолетней ожесточенной конкурентной борьбе, прежде всего за овладение ранее созданными объектами присвоения, неоднократно переходящими из рук в руки, прежде чем появится собственник, подлинность которого удостоверяется развертыванием им инвестиционного процесса. И скороспелым этот процесс по определению быть не может. Такая борьба, как правило, крайне криминализирована, чему среди прочего способствует правовой вакуум, столь свойственный переходной эпохе уже в силу того, что старое право упраздняется в связи с упразднением прежней системы экономических отношений, а новое -- едва формируется по мере становления новой системы.

Преобразование экономических отношений как отношений собственности является самой глубокой их основой, так как речь идет об отношениях, формирующихся непосредственно в реальном секторе экономики, где и создаются материальные блага и услуги как основа существования человеческого общества. Вместе со сменой отношений собственности меняется и механизм хозяйствования как механизм аллокации ресурсов, механизм формирования макроэкономической структуры, механизм распределения живого и прошлого труда между различными видами и сферами экономической деятельности. Так, отношения индивидуальной частной собственности, основанной на наемном труде, порождают механизм конкурентной борьбы, общенародной собственности в качестве господствующей в свою очередь -- механизм директивного централизованного народно-хозяйственного планирования. Поэтому основой преобразований плановой экономики в рыночную является демонтаж отношений общенародного присвоения и становление различных форм индивидуального и совместного присвоения средств производства, складывающихся в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг.

Плановое начало свойственно всякому экономически обособленному хозяйству, но директивному народно-хозяйственному планированию нет места в условиях господства индивидуальной капиталистической собственности, равно как и в условиях многообразия форм собственности, присущего современной модели рыночной экономики, где государственная собственность является лишь одной из форм этого многообразия. Механизмом хозяйствования обеспечивается формирование макроэкономической структуры, оптимальной по критерию, предопределяемому господствующей формой собственности. В наиболее общей форме такая оптимизация измеряется производством прибавочного продукта, присвоением которого в той или иной исторически определенной форме экономически реализуется всякая форма собственности на средства производства. Такое присвоение становится материальной основой расширенного воспроизводства существующих отношений собственности.

В рыночной экономике макроэкономическая структура на оптимальном уровне устанавливается в пределах каждого промышленного цикла, смена которого неизбежно сопровождается изменениями и в макроструктуре соответственно новому поколению техники и технологии. Массовым внедрением новой техники и технологии и снимаются противоречия, накопленные в течение предшествовавшего цикла.

Итак, экономическая история человечества -- это история последовательной смены как систем экономических отношений во всем их институциональном оформлении, так и присущих каждой из них механизмов хозяйствования. На стыке смены систем национальная экономика оказывается переходной. В этот период завершается история одной системы и развертывается история другой. Продолжительность переходного периода определяется продолжительностью преобразований всей системы общественных отношений, экономических прежде всего. Завершенность этого периода удостоверяется полным овладением новой системой экономических отношений реальным сектором экономики.

Основные черты переходной экономики и закономерности ее развития. Современные типы переходной экономики

При всем многообразии особенностей переходного периода, порожденных сменой различных экономических систем, происходившей в принципиально разные исторические эпохи и в разных странах, можно тем не менее выделить общие черты, присущие всякой переходной экономике как таковой. Наиболее существенными из них представляются следующие:

- переходный период -- это длительная историческая полоса ввиду сложности и многогранности преобразований;

- наличие двух линий развития: восходящей, знаменующей становление новой системы экономических отношений, и нисходящей, выражающейся в отмирании прежней, взаимодействие которых в течение всего переходного периода весьма драматично, так как связано с судьбами агентов -- носителей этих отношений;

- переходный период характеризуется неустойчивостью развития вследствие остроты противоречий между отмирающими старыми и вновь нарождающимися экономическими отношениями, порождающих острые социальные потрясения, крайней формой проявления которых становится гражданская война;

- неоднозначность судьбы старых экономических отношений: они либо полностью вытесняются новыми, либо интегрируются в новую экономическую систему в существенно преобразованном виде;

- при равенстве исходного и конечного пунктов преобразований в тех или иных странах неизбежна в наиболее существенных моментах общность способов, методов, последовательности, темпов преобразований, хотя национальные особенности и уж тем более различия исторических эпох, в которых осуществляется один и тот же по своему содержанию переход в странах-лидерах и странах догоняющего типа развития, придают им весьма существенную специфику.

Так, например, во всех постсоциалистических странах проводится приватизация объектов государственной собственности, однако соотношение и масштабы бесплатной и денежной приватизации, например, в них разные, равно как и методы осуществления каждой из них. Или другой пример: становление в процессе рыночной трансформации капитализма в России весьма отлично от аналогичного процесса, протекавшего в развитых странах несколько столетий тому назад, что, однако, не отменяет общих закономерностей, присущих этому периоду, получившему в экономической литературе с легкой руки А.Смита название первоначального накопления капитала. И в этом смысле видный американский социолог С. Коэн, не вполне осознавая это, совершенно прав, когда говорит о «транзите в Средневековье» современной российской экономики. Переход к капитализму от социализма придал лишь специфику этому процессу. Но коль скоро суждено капитализму быть в период своего становления «бандитским», то таковым он в России и оказался.

Переходный период носит локальный характер, если протекает в одной или одновременно в нескольких странах, и глобальный, если охватывает значительное число стран. Несовпадение во времени смены экономических систем объясняется неравномерностью экономического, политического, культурного и прочего развития стран в силу множества причин, порождающих специфику национального развития. Вследствие такой неравномерности выделяются страны-лидеры, впервые в мире осуществляющие переход к неведомой ранее экономической системе.

Наряду с ними есть страны догоняющего типа развития, следующие по стопам развитых стран с тем или иным временным интервалом. К числу последних относится и Россия, отставание которой относительно стран Запада сохраняется и поныне, хотя в годы социализма была предпринята так и неудавшаяся попытка не то что его преодолеть, но хотя бы сократить разрыв. Однако данная система способствовала лишь его нарастанию. Западные страны во второй половине XX в. активно вступили в постиндустриальную эпоху, в России же и индустриальный этап не вполне завершен в масштабах национальной экономики, что в полной мере выявилось в условиях либерализации внешнеэкономической деятельности. Рыночную экономику приходится возводить по существу заново, хотя весьма вероятно в ее современной модификации -- смешанной.

Локальный переход в постсоциалистических странах совершается в условиях, когда развитые страны успешно вступили в эпоху постиндустриального информационного общества.

При таких предпосылках переход от плановой социалистической экономики к рыночной капиталистической совершается с ориентацией на завершение индустриального этапа развития в масштабах национальной экономики, а не только в области ВПК и перехода к постиндустриальному этапу в процессе осуществления глобальной реструктуризации унаследованной от прошлого макроэкономической структуры.

Переход от индустриального к постиндустриальному развитию и становится прочной материальной основой формирования современной модели рыночной экономики.

Характер необратимых эволюционных процессов в переходной экономике может быть разным: он протекает либо как естественно-эволюционный процесс, либо как процесс реформирования сверху.

Естественно-эволюционным он является и на локальном, и на глобальном уровне. Реформирование, по крайней мере, до сих пор, осуществляется исключительно на локальном уровне. На глобальным оно оказывается возможным лишь в условиях, когда интеграционные процессы преодолевают национальные границы и формируется единое экономическое и правовое пространство.

Выбор направления социально-экономических преобразований при проведении реформ весьма ограничен общими закономерностями общественного развития, имеющими абсолютную силу. Попытки их преодолеть неизменно сопровождаются разрушительными последствиями. Этим определяется беспочвенность споров относительно выбора пути развития для той или иной страны. Речь может идти лишь об особенностях национальной модели, объективно предопределенной общими закономерностями экономической системы. Так, для постсоциалистических стран альтернативы рыночным капиталистическим преобразованиям, как это теперь вполне очевидно, в реальной действительности не оказалось.

Таковые существовали и существуют в умах тех или иных общественных и пр. деятелей.

Бедствия, которыми сопровождается такой переход, объясняются прежде всего содержанием переходного периода как перехода от социализма, где каждый член общества обладал статусом со-собственника средств производства со всеми вытекающими отсюда экономическими последствиями, как то: гарантированная занятость и поступление общественно значимых благ и услуг из общественных фондов потребления, преимущественно бесплатно.

Теперь этот статус безвозвратно утрачивается. Взамен приобретается принципиально новый, к которому при столь уникальной исходной ситуации адаптироваться для большинства населения, привыкшего беззаботно жить за спиной государства, далеко не просто, тем более что исходный жизненный уровень в социалистических странах отнюдь не был высоким. Все это и породило массовую нищету. Ошибки и просчеты действительно допускались реформаторами, однако не с ними связаны социальные тяготы. Это слишком вульгарное и поверхностное объяснение драматических событий переходного периода. Есть внутренняя логика исторического процесса, предпосланная свойственными ему общими объективными закономерностями, выявленными мировой историей, в рамках которых сознательно или интуитивно действуют политические лидеры, только потому и постольку приходящие во власть и ее удерживающие.

Национальные особенности придают лишь национальный колорит формам проявления этих закономерностей, в силу чего последние нередко оказываются трудно узнаваемыми, а потому и отрицаемыми. В свою очередь это и становится питательной почвой для суждений о принципиально ином, ранее в истории не существовавшем пути развития той или иной страны, присущем исключительно ей. Потому и существует наука, чтобы за внешней видимостью явлений увидеть их подлинное содержание, вскрыть закономерности развития. В этом состоит ее функция, а вовсе не в том, чтобы выставлять оценки истории, а тем более изображать ее материализацией ошибок и просчетов тех или иных политических лидеров. Первична позитивная экономическая наука, способная дать идеологически беспристрастное отражение экономической реальности, выявить присущие ей закономерности, на основе чего только и имеет право на существование нормативная наука как своего рода прикладная, позволяющая строить прогнозы экономического развития, служить теоретической основой разработки долгосрочных правительственных программ.

Экономической наукой, изучающей трансформационные процессы в постсоциалистических странах, предприняты попытки выявить присущие переходному периоду закономерности, хотя в полной мере эта проблема может быть решена лишь по завершении в них переходного периода. К числу закономерностей можно отнести следующие:

- крайняя острота социально-экономических противоречий, порожденных взрывоопасным взаимодействием сохраняющихся старых и интенсивно вновь формирующихся экономических отношений, жестким противостоянием экономических агентов -- носителей этих отношений, завершающаяся всеобщим распространением новых экономических отношений;

- многоукладность как внутренне глубоко противоречивое явление сугубо переходной экономики, где каждый из укладов предстает мини-системой уходящих в небытие и вновь зарождающихся экономических отношений.

И в этом смысле ее не корректно отождествлять со смешанным характером современной модели рыночной экономики. В последней многообразие форм собственности предстает органическим единством, порожденным завершением индустриального и становлением постиндустриального этапа развития производительных сил.

При этом соотношение форм собственности не является раз и навсегда данным, оно изменяется при смене промышленных циклов, знаменующих переход к новому поколению техники и технологии, создающему новые сферы экономической деятельности, эффективно осуществляемой при различных масштабах приложения труда и капитала.

Многоукладность же, напротив, преодолевается отмиранием унаследованных экономических отношений и утверждением новых, лишь по мере становления смешанной рыночной экономики предстающих многообразием форм собственности;

- крайняя несбалансированность унаследованной макроэкономической структуры как структуры народного хозяйства, сформированной по принципиально иному критерию ее оптимальности, уже вследствие этого подлежащая частичному разрушению, что и находит выражение в трансформационном спаде, функцией которого является преодоление сложившихся в предшествующий период дисбалансов, воспринимаемых таковыми с точки зрения новой системы экономических координат;

- неопределенность перспектив дальнейшего развития, создающая иллюзию свободы выбора в соответствии с национальными особенностями, которой, однако, в действительности не существует. Становление той или иной экономической системы предопределено общими закономерностями движения, выявленными странами -- лидерами такого движения.

Речь может идти о необходимости максимально возможной ориентации на национальные особенности вновь формирующейся системы, присущие каждой стране, которые и предопределяют специфику ее национальной модели, но не более того. Так, ныне во всех развитых странах представлена одна и та же система экономических отношений, именуемая в экономической науке смешанной рыночной экономикой, в каждой из этих стран последняя выступает социально ориентированной. Тем не менее глубина, направления, способы и методы вмешательства государства в экономические и социальные процессы в них весьма различны.

Итак, переходная экономика предстает сложным социально-экономическим организмом, внутренне глубоко противоречивым и неустойчивым, требующим специального экономического исследования, в ходе которого и формируется теория переходного периода, именуемая теорией экономики переходного периода, реже -- теорией трансформационных процессов, особым объектом анализа которой в любом случае является переходная, в данном конкретном случае -- постсоциалистическая экономика. Чрезвычайная сложность такого исследования порождена тем, что в мировой истории нет аналога перехода к рыночной экономике от плановой, к капиталистической -- от социалистической.

Между тем велика практическая значимость вновь формирующейся теории, так как переход осуществляется путем целенаправленного реформирования, предпринятого по инициативе лидеров социалистического государства в облике правящей номенклатуры. Но такое осознанное реформирование тем успешнее, чем глубже научное обоснование стратегии социально-экономических преобразований.

Естественно, что наибольший интерес представляет российская экономика, хотя различия по странам относительно содержания переходного периода не являются принципиальными. Во всех странах соцлагеря осуществляется переход от плановой социалистической экономики к рыночной капиталистической.

Вместе с тем отметим, что типов переходной экономики ныне значительно больше.

Так, Всемирный банк предлагает следующую ее классификацию: индустриальная постсоциалистическая модель, латиноамериканская модель (Латинская Америка, Ближний Восток, Северная Африка, Филиппины), модель стран Африки к югу от Сахары, азиатская аграрная модель.

Каждая из этих моделей может являться предметом научного изучения.

Особенности переходного периода в постсоциалистических странах

Как уже отмечалось, всякий переходный период имеет свое особое содержание в зависимости от исходного и конечного пунктов движения. Во всех постсоциалистических странах такое содержание является одинаковым: социалистическая плановая экономика преобразуется в капиталистическую рыночную, чем и предопределен ряд общих для этих стран особенностей переходного периода. Наиболее существенными из них представляются следующие:

- такой переход не имеет аналогов в мировой истории, а потому не существует и опыта подобных преобразований;

- на путь рыночного капиталистического развития эти страны вступают вторично. Как известно, в России, например, такое развитие в начале прошлого века было прервано социалистической революцией, в странах ЦВЕ -- послевоенным разделом мира, по итогам которого им был уготован социалистический путь развития;

- переход совершается эволюционно-реформаторским путем по инициативе и под руководством бывшей советской номенклатуры, инициировавшей и возглавившей рыночные преобразования;

- гибель социализма оказалась непредсказуемой, неожиданной даже для критически мысливших западных советологов, а потому единой приемлемой для главных действующих лиц модели преобразований не было выработано, вследствие чего ее пришлось позаимствовать на Западе, хотя и здесь она была разработана в исходном пункте совсем для других стран и для решения иных проблем.

Речь идет о либеральной модели, теоретической основой которой является монетаризм. Она была разработана экономической элитой США и принята к использованию МВФ и другими международными организациями первоначально для оздоровления экономики ряда латиноамериканских стран в целях погашения ими огромной внешней задолженности перед международными финансовыми организациями; движение к рыночной экономике оказалось безальтернативным во всех странах. Вопрос состоял лишь в том, какая модель рыночной экономики возобладает. Как известно, исторически и логически исходной является свободная рыночная экономика, порожденная отношениями индивидуальной частной капиталистической собственности, материальной основой которых в свою очередь является индустриальный этап развития производительных сил. По мере перехода к постиндустриальному развитию свободная рыночная экономика эволюционирует в смешанную;

как известно, в постсоциалистических странах к моменту краха системы индустриальный этап развития в большей или меньшей мере был пройден, но далеко не завершен, а потому нет оснований говорить о переходе в них прямо и непосредственно к постиндустриальному развитию.

Так, в гражданском комплексе советской экономики все еще весьма высокой оставалась доля ручного труда, что свидетельствовало о незавершенности индустриального развития. С этой точки зрения логичным представляется становление в стране свободной рыночной экономики; вместе с тем имеются предпосылки и для становления современной модели рыночной экономики. Так, отрасли ВПК и непосредственно работавшие на него смежные отрасли оказались на уровне суперсовременных технологических укладов. К тому же советская экономика не только в качестве индустриальной, но и управляемой из единого экономического центра подверглась крайней монополизации, что создавало предпосылки для появления акционерной формы собственности в процессе рыночного преобразования советских монополий, представленных ПО и НПО. Оба эти обстоятельства и явились основой формирования смешанной модели рыночной экономики. Пока что невозможно однозначно сказать, какая модель возобладает в стране в процессе преодоления многоукладности. Последняя, будучи свойственной всякой переходной экономике, создает ложную видимость уже существующей смешанной экономики как органической целостности различных форм собственности.

Тем не менее, вполне отчетливо просматривается формирование различных форм индивидуальной и ассоциированной, совместной собственности. Однако насколько устойчиво это формообразование и как сложится окончательная картина, не вполне ясно вследствие незавершенности этого процесса.

Известно, что смешанная рыночная экономика при общности в наиболее существенных моментах в разных странах имеет свои национальные особенности, питаемые многими обстоятельствами, сопутствующими развитию каждой из них. Это нашло выражение в появлении таких моделей, как социальное рыночное хозяйство, сформировавшееся в послевоенной Германии, скандинавская модель, дирижистский вариант государственного регулирования с многолетней послевоенной практикой индикативного планирования, наработанной такими странами, как Франция и Япония.

Это, наконец, американская модель, наиболее близкая к исходной классической с точки зрения эффективности функционирования рыночного механизма хозяйствования, но отнюдь ей не тождественная, так как именно здесь наиболее совершенны способы и методы государственного регулирования разного уровня, позволяющие в полной мере выявить достоинства рынка путем оптимального взаимодействия обоих механизмов -- рыночного хозяйствования и государственного регулирования.

В связи с таким многообразием в экономической науке постсоциалистических стран активно обсуждался вопрос о том, какая разновидность смешанной экономики возобладает в каждой из них исходя из недавнего социалистического прошлого и национальных особенностей.

Если говорить о российской экономике, то в ней есть основания для формирования рыночной экономики типа социального рыночного хозяйства путем использования наработанной социализмом, а потому столь привычной для населения практики предоставления общественно значимых благ и услуг через так называемые общественные фонды потребления, ныне в значительной мере разрушенные, но тем не менее поддающиеся возрождению. Это тем более логично, что нынешняя российская правящая элита такую форму оплаты труда, в советский период получившую название привилегий, для себя не только сохранила, но и весьма приумножила. Не вполне резонно отказываться и от государственного регулирования методами планирования, но не директивного, а индикативного -- опять-таки вследствие накопленного в данной области в советский период богатейшего опыта, не приемлемого по многим причинам для переходного периода, но могущего быть востребованным по мере его завершения.

Вместе с тем национально-этническое, природно-климатическое, производственно-экономическое и прочее многообразие при огромном территориальном пространстве создает предпосылки для использования столь успешного американского опыта взаимодействия рыночного и государственного механизмов хозяйствования.

Видимо, все эти обстоятельства и окажут соответствующее воздействие на становление национальной модели рыночной экономики. Отметим лишь, что все разновидности современной смешанной рыночной экономики имеют четко выраженную социальную направленность развития. И в этом смысле формирующаяся в постсоциалистических странах рыночная экономика в любом случае -- тем более при унаследованных в этой области традициях -- не составит исключения.

Переходный период как процесс первоначального накопления капитала

Переходный период в российской экономики с точки зрения формационной концепции есть переход не просто от плановой к рыночной экономике, но переход от социализма к капитализму. Процесс становления капитализма вошел в мировую экономическую науку как процесс первоначального накопления капитала (ПНК).

Такое определение ему впервые в науке было дано А.Смитом. В последующий период эпоха ПНК была подвергнута еще более обстоятельному анализу К.Марксом, рассматривавшим ее как «предысторию капитализма». На основе обобщения западноевропейской истории ПНК К.Маркс выявил содержание этого процесса, охарактеризовал способы и методы его осуществления, обосновал роль насилия в процессе становления нового общественного строя, вскрыл характер экономического развития, равно как и роль государства в эпоху ПНК. Им были подвергнуты обстоятельной критике взгляды А.Смита и его последователей -- представителей классической экономической школы, в соответствии с которыми в основе ПНК лежат «право» и «труд», что не вполне соответствует реальному историческому процессу.

Экономическое наследие К.Маркса в данной области приобрело актуальность для новейшей истории постсоциалистических стран, России -- прежде всего вследствие того, что для нее 90-е годы оказались классической эпохой ПНК. Эта эпоха обогащена российской практикой становления капитализма, придавшей ей ряд особенностей, обусловленных социализмом как историческим предшественником вновь становящегося капитализма и фактором времени -- она наступила на несколько столетий позже, чем в развитых ныне странах, и с вековым перерывом в самой российской истории, а также их национально-историческими особенностями во всем их многообразии, что не отменяет, однако, свойственных данному процессу закономерностей.

В содержательном плане становление капитализма как системы есть становление присущих только ему отношений собственности, осуществляемое путем преобразования предшествующих экономических отношений. Такое преобразование сопровождается сменой собственников ранее созданных объектов реального сектора национальной экономики, что и предопределяет суть первоначального, то есть вневоспроизводственного, накопления капитала. Становление отношений собственности в данном случае образует предпосылку, но не результат процесса воспроизводства как такового.

Раздел и передел ранее созданных средств производства сопровождаются сменой их социально-экономической формы, в данном случае -- основные производственные фонды превращаются в промышленный капитал. И это не просто формальный акт. Как известно, форма содержательна, а содержание не существует вне формы. По поводу производства и присвоения средств производства складывается принципиально иная система отношений -- по мере становления товарного производства и товарного обращения в качестве всеобщих, приходящих на смену непосредственно общественным, планомерным, свойственным общенародной собственности. В новой системе экономических координат собственнику средств производства присуща иная целевая установка при осуществлении инвестиционной деятельности, иные способы ее достижения, иной критерий эффективности функционирования объекта присвоения.

С этой точки зрения несостоятельно столь часто встречающееся в современной отечественной экономической литературе отождествление созданных в процессе социалистической индустриализации средств производства с капиталом, на основе чего и отвергается процесс первоначального его накопления в переходный период.

Между тем средства производства как таковые выступают лишь материальным субстратом тех отношений, которые складываются в обществе, вследствие чего и приобретают соответствующую новым отношениям социально-экономическую форму, хотя с точки зрения их натурально-вещественного содержания разницы действительно может и не быть. Первоначально эти отношения формируются вне воспроизводственного процесса, путем присвоения ранее созданных средств производства, что и составляет предпосылку для становления отношений наемного труда и капитала непосредственно в процессе производства, где эти отношения воспроизводятся уже на собственной основе, становятся самовоспроизводящейся реальностью.

Как известно, историческим предшественником капитализма в странах Запада были отношения феодальной земельной собственности. Сельскохозяйственное производство, а следовательно, земля выступала основным средством производства в домашинную эпоху. Общинные, церковные, государственные земли и становились объектом экспроприации у бывших собственников под прикрытием законодательных актов, разработка и принятие которых составляет исходную функцию государства как законодательного органа при смене социально-экономических систем. Так называемое огораживание земель, то есть присвоение последних новыми собственниками, было чрезвычайно важным обстоятельством в тот исторический период, так как капиталистическая индустриализация начиналась с легкой промышленности.

Способы и методы присвоения объектов собственности, созданных в предшествующий период, весьма многообразны. Среди них можно выделить как общие для большинства стран, порожденные эпохой ПНК, так и специфические, присущие в данном случае постсоциалистическим странам как таковым.

К числу последних можно отнести, например, проведенную в большинстве постсоциалистических стран, включая и Россию, спонтанную приватизацию, где она была осуществлена в течение 1987--1991 годов.

Целью такой приватизации явилось присвоение наиболее прибыльных и перспективных объектов государственной собственности прежде всего правящей номенклатурой на основе широкого использования административного ресурса. Спонтанной приватизации в немалой мере способствовало также развернувшееся в стране с 1988 г. кооперативное движение, позволившее в широких масштабах осуществлять перекачку государственных средств в частные руки, а также либерализация цен в январе 1992 г., породившая гиперинфляцию, традиционно сопровождающуюся перераспределением денежных средств в пользу предпринимательских слоев.

Наряду со столь специфическими способами в этих странах широко использовались и весьма традиционные, общие едва ли не для всех стран эпохи ПН К, как, например, расхищение средств государственного бюджета, государственных займов, присвоение чужого имущества путем мошенничества, вымогательства, шантажа и т.п. К.Маркс не без основания иронизировал по поводу тезиса А.Смита о том, что якобы «право» и «труд» лежат в основе первичного капиталообразования. Это не совсем так уже в силу того обстоятельства, что всякий переходный период как таковой характеризуется именно «правовым вакуумом» (Л. фон Мизес), причиной которого выступает смена экономических отношений, а вместе с ней -- и законодательства, эти отношения освящавшего и регулировавшего.

Еще более важной причиной такого вакуума является и то, что юридические отношения вторичны относительно экономических, а потому не могут возникать до них, предшествовать им. Нормативно-правовые акты лишь закрепляют юридически вновь формирующиеся отношения собственности, придавая последним характер имущественных. На опережение работает лишь законодательство, создающее юридические предпосылки для раздела и передела объектов собственности, как, например, принятие государственных программ приватизации в постсоциалистических странах, снятие запрета на частнопредпринимательскую деятельность в них и т.п.

Накопление капитала не может быть объяснено и такими личностными качествами потенциальных собственников, как трудолюбие, бережливость, воздержание, хотя и они значимы.

И все же более важными факторами оказываются иные, как, например, предприимчивость, изобретательность, энергия, умение ориентироваться в экстремальной обстановке и принимать адекватные ей решения, благодаря которым и обнаруживается, что «удел слабого -- зависть и прозябание, сильного -- воля и процветание» (Л.Толстой).

В бескомпромиссной конкурентной борьбе за обретение нового социального статуса, в данном случае -- капиталиста-собственника -- типичным становится попрание норм нравственности. Всеобщее распространение получают методы насилия вплоть до его самых крайних форм, что ускоряет становление новой экономической системы, разрушая прежние формы хозяйствования.

Отметим также, что происходящее в переходный период имущественное расслоение населения в процессе раздела и передела объектов собственности становится внутренним моментом эпохи ПНК, вследствие чего она неизбежно оказывается асоциальной по своей сущности. Это эпоха тяжелых жизненных испытаний для всех слоев населения, из которых одни выходят собственниками, другие -- неимущими, превращающимися в лиц наемного труда. В этот период со всей очевидностью обнаруживается, что отнюдь не право и труд играют решающую роль в обретении статуса собственника.

Однако присвоение ранее созданных объектов осуществляется не только методами их насильственного изъятия. Не менее значимо наличие денежного капитала, являющегося, как это было обосновано К.Марксом, историческим предшественником промышленного, сферой деятельности которого выступает реальный сектор экономики. Полное овладение промышленным капиталом этим сектором, как представляется, и выступает критерием завершенности переходного периода, эпохи ПНК.

Накоплению денежного капитала способствовала деятельность так называемых «допотопных» форм капитала: купеческого и ростовщического, исподволь разрушавших натуральное хозяйство. Накопленный денежный капитал ускорял процесс формирования новой системы экономических отношений, постепенно во все большей мере распространявшихся на реальный сектор экономики.

В советский период накопление денежного капитала не могло происходить в силу специфики существовавшего экономического строя. И даже трудовые сбережения населения СССР, составлявшие огромную сумму в размере более 296 млрд. руб. на начало 1989 г. «Народное хозяйство СССР в 1989 г.» // Статистический ежегодник.-- М.: Финансы и статистика, 1990, с.93, не состоялись в качестве потенциального денежного капитала, так как были уничтожены гиперинфляцией первых лет преобразований. Но зато этот процесс в полной мере развернулся в последующие годы путем бурного развития деятельности стремительно возникших все тех же «допотопных форм капитала», купеческого и ростовщического, то есть торгового и банковского в формах торгово-посреднической и финансово-спекулятивной.

Последняя активно протекала вплоть до финансового кризиса 1998 г.

Деятельное участие в процессе первичного капиталообразования во всех странах принимало и государство -- не только тем, что создавало правовые предпосылки для осуществления этого процесса. Совсем не случайно сплошь и рядом оно оказывалось совершенно «беспомощным» в борьбе с хищениями государственных средств.

В новейшей российской истории фактов тому множество, на основе которых и делаются обобщения. Наш бизнес-класс в немалой мере сформировался путем беззастенчивого разворовывания государственных средств. Множество примеров на этот счет приведено П.Хлебниковым в его щедро снабженном реальными фактами исследовании «Борис Березовский -- крестный отец Кремля, или История разграбления России».

Государство же создавало тепличные условия для участия в присвоении объектов собственности особо приближенным лицам путем предоставления всякого рода льгот, возможностей для спекулятивного прокручивания бюджетных средств, то есть, в интерпретации западных ученых, для присвоения так называемой экономической ренты. Напомним хотя бы о созданной российским государством системе «уполномоченных банков», сохранившейся, кстати, и поныне. Вместе с тем не забывало оно и о своей важнейшей в этот период функции сглаживания столь предсказуемых социальных конфликтов на почве борьбы за объекты присвоения.

Как показала история, эпохе ПНК присущ стихийный характер протекающих в ней процессов, что вполне естественно. Раздел и передел объектов присвоения осуществляется не на основе добровольного соглашения, но в ходе ожесточенной конкурентной борьбы. Эта закономерность сохранила свою силу и в России вопреки ее давней традиции сильной государственности, присущей всякой империи, весьма приумноженной за годы социализма. Помимо действия общей закономерности развертыванию стихии способствовало и то обстоятельство, что в постсоциалистических странах именно государственная собственность как юридическая форма общенародной подлежала экспроприации. Переставая быть собственником, государство утрачивало и прежний механизм государственного управления национальной экономикой вместе со всеми присущими ему институтами, вследствие чего экономика действительно оказывалась неуправляемой по меркам прежней системы, что, однако, не тождественно бездеятельности государства в этот период.

Таковы основные черты эпохи ПНК в интерпретации К. Маркса, столь легко узнаваемые в процессах, в полной мере развернувшихся в переходной экономике России. Они оказались неустранимыми даже при наличии таких важных обстоятельств, как переход к капитализму от социализма, фактор времени, а тем более национально-исторические особенности постсоциалистической России.

Итак, не нужно обладать особой научной проницательностью, чтобы увидеть в гуще происходящих в переходной экономике России событий процесс ПНК, совершающийся в соответствии с классическими канонами. В стране идет интенсивный процесс отделения непосредственных производителей, то есть трудящихся масс, от средств производства, коль скоро подлежащая преобразованию форма собственности являлась общенародной. При такой исторической предпосылке радикальная реформа в буквальном смысле слова осуществляется «за счет народа».

Последний действительно выступал собственником средств производства, а потому его собственность и подлежит экспроприации. Иных собственников, за счет которых можно было бы провести реформу, в постсоциалистических странах не просматривается, в отличие, например, от социалистической революции, когда экспроприации подлежала собственность капиталистов, дворян, кулаков, объекты которой и превращались в общенародную собственность. Как уже отмечалось, в социалистических странах даже номенклатура не была собственником средств производства. Основой ее господствующего положения выступал всего лишь статус управляющего объектами общенародной собственности. Потому она, как и все члены социалистического общества, лишалась статуса сособственника в процессе рыночной трансформации, но с тем, чтобы превратиться теперь уже в действительного собственника управляемых ею ранее объектов общенародной собственности.

Процесс экспроприации объектов присвоения протекает всегда болезненно, так как сопровождается изменением социального статуса едва ли не всех членов общества. Ныне бывшие экспроприаторы сами оказались в положении экспроприируемых, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В этот период в полной мере выявилась в качестве реальной, а не виртуальной природа социалистической собственности как общенародной: трудящимися утрачены гарантированная занятость, прежняя система социальной защиты, возможность работать спустя рукава без всяких последствий для оплаты труда, не столь уж обременительная зависимость от государства в обмен на послушание и единодушное голосование и многое другое. И в этом смысле упрек в адрес реформаторов совершенно лишен оснований: за счет чужого народа проводить экспроприацию в собственной стране невозможно. Более того, при такой массовой экспроприации государство сделало почти невозможное: предотвратило развязывание столь естественных для данной эпохи острых социальных конфликтов, подобных гражданской войне, равно как и сумело так называемым «парадом суверенитетов» сохранить федерацию.

В российской экономике становление капитализма означает всеобщее распространение рыночных отношений, внешне выступающее как переход от плановой экономики к рыночной. И в российской переходной экономике денежный капитал оказывается историческим предшественником промышленного. Потребность в нем была тем более велика, что превращению в промышленный капитал подлежали созданные за годы социалистической индустриализации основные производственные фонды, стоимость которых на 1989 г. исчислялась огромной суммой в 1884 млрд. рублей при обшей стоимости основных фондов в 2820 млрд рублей «Народное хозяйство СССР в 1989 г.»// Статистический ежегодник.-- М.: Финансы и статистика, 1990, с. 277. Стремительному накоплению денежного капитала под денежный этап приватизации, равно как и под постваучерный передел собственности, была полностью подчинена деятельность институтов финансовой системы на протяжении всех 90-х годов вплоть до кризиса 1998 г., выявившего исчерпание финансовой системой своего потенциала в качестве механизма накопления денежного капитала.

И здесь широкое распространение получили методы насилия по отношению к конкурентам в борьбе за обладание объектами государственной собственности. Вместе с утратой государством монополии на собственность и управление в процессе приватизации трудящиеся утрачивали статус сособственника средств производства. Однако свои позиции они сдали без боя уже в силу традиционно безграничной веры в государство как институт, представляющий его интересы. Да и разобраться в существе начавшихся в 90-е годы событий замутненному социалистической идеологией сознанию было далеко не просто. Еще большее значение имело то обстоятельство, что при таких масштабах совместного присвоения осознание каждым членом общества своего статуса сособственника было чрезвычайно слабым.

Как уже отмечалось, вопреки давней российской традиции сильной государственности, вопреки недавнему тотальному прошлому, свойственная эпохе ПНК стихия возобладала и здесь.

Упреки в неуправляемости национальной экономикой в переходный период, особенно в лихие 90-е годы, едва ли состоятельны: во-первых, к деятельности российского государства в новых условиях некорректно подходить с позиций советского прошлого уже в силу того, что прежняя система рушилась со всеми государственными институтами управления, а ускорению ее развала способствовали сами политические лидеры, стремившиеся придать рыночным преобразованиям необратимый характер в условиях, когда широкой поддержкой снизу подобные преобразования в стране не пользовались, во-вторых -- на этом этапе решающее значение имеет законотворческая деятельность государства по созданию предпосылок для становления новых форм собственности, а собственниками становятся в ходе конкурентной борьбы за подлежащие приватизации объекты.