Особенности импорта институтов в России

32

Федеральное агентство по образованию РФ

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Дальневосточная Государственная Социально-Гуманитарная Академия»

Кафедра Экономики и Финансов

Курсовая работа

По институциональной экономике

На тему: особенности импорта институтов в России: технология, стратегия, последствия.

Выполнил: студент 5 курса

Специальности: Экономическая теория, гр.7251

Шапкин А.В.

Научный руководитель:

Лазарева Н.С.

г. Биробиджан

2009г.

Содержание

Введение

1.Теоретические аспекты импорта институтов

1.1Сущность понятия «импорт» институтов

1.2Причины и последствия импорта институтов

2. Практический опыт импорта институтов в современную экономику

2.1 Импорт институтов в переходный период

2.2 Импорт институтов в Росси

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Формирование институтов вызвано объективным стремлением общества к сокращению производственных и трансакционных издержек. Именно в результате формирования соответствующих институтов общество обеспечивает сокращение возрастающих трансакционных издержек, повышение эффективности функционирования экономической системы на новом этапе развития.

Выделяют два способа осуществления институциональных изменений. Классический вариант изменения институтов - их стихийная эволюция под воздействием разнообразных факторов. Институты не насаждаются «сверху», а возникают «снизу». Роль государства в такой ситуации ограничена правовым закреплением стихийно возникших или существенно изменившихся прежних институтов. Однако эволюционный подход к институциональным изменениям более подходит для изучения того, как изменяются неформальные институты. Но, чтобы понять процесс создания и изменения тех или иных формальных институтов и механизмов их закрепления, необходимо обратиться ко второму способу осуществления институциональных изменений - посредством вмешательства государства.

Прошедшие полтора десятка лет продемонстрировали на практике в исключительно сжатые исторические сроки стремительное построение рыночной экономики в ряде бывших социалистических стран. Наиболее драматично эти процессы развивались в России. С самого начала реформ импорт рыночных институтов был принят за основу трансформирования общества. В значительной мере эти процессы еще не закончились, поэтому их изучение актуально для достижения целей реформ.

Несмотря на многочисленность исследований по институциональным преобразованиям, вопросы импорта институтов недостаточно освещены в экономической литературе. Поэтому целью данного исследования являются

исследование и обобщение результатов импорта институтов.

В связи с поставленной целью перед нами возникли следующие задачи:

- изучить необходимую литературу по теме курсовой работы;

- определить понятие «импорт» институтов и его особенности;

- исследовать причины и последствия импортирования институтов;

- рассмотреть импорт институтов на примере отдельных стран в переходный период;

- рассмотреть российский опыт импортирования институтов и его последствия.

Таким образом, предмет нашей курсовой работы - импорт институтов, а объектом является импорт институтов в российскую экономику и политику в переходный период.

В ходе исследования нами будет применен достаточно обширный методологический аппарат: метод сравнения, анализа, синтеза, индукции и дедукции и многие другие.

1.Теоретические аспекты импорта институтов

1.1 Сущность понятия «импорт» институтов

Проблема импорта институтов экономической власти в России весьма актуальна. По словам Т. Эггертсона: "Самый важный новый урок, который можно извлечь из … перехода [экономических систем советского типа к рынку], связан с ограниченностью наших знаний об институциональной динамике, о путях внедрения новых социальных технологий в общество, обладающее собственными сложными институтами, в особенности же о способах обеспечения новой организации экономики".(22)

Местные технологии экономической власти, или институциональная среда и организации, вступают во взаимодействие с новыми, импортированными социальными технологиями и могут оказать решающее влияние на эффективность новых институтов, создавая тем самым проблемы определенного рода, которые не имеют существенного значения, когда на вооружение берутся физические технологии. Зачастую мало что известно о взаимной дополняемости импортированных, или новых, социальных технологий с ранее существовавшими институтами экономической власти. Эти последние могут либо подкреплять, либо, наоборот, нейтрализовывать новые структуры, как, например, в ситуации, когда страны заимствуют уставы корпораций или конституции, хорошо зарекомендовавшие себя в других регионах мира.

Поиски альтернативы приводят к революционному варианту институционального развития, заключающемуся в попытках изменить, прежде всего, формальные рамки, ориентируясь на уже известные образцы. Речь идет об импорте формальных институтов экономической власти, уже доказавших свою эффективность в обеспечении взаимодействий, и отхода на этой основе от тупиковой траектории институционального развития. Иначе говоря, преобразования ориентируются на достижение определенного результата и исходные условия - существующие в обществе неформальные властные институты - принимаются в расчет в последнюю очередь. В отличие от генетических изменений, сопровождающих эволюцию институтов, революционные изменения можно назвать онтологическими: желаемая ситуация проецируется на общество. Еще одно отличие от эволюционного варианта развития заключается в необходимости политической воли для осуществления революционных преобразований. Роль государства из чисто технической, сведенной к законодательной фиксации неформальных норм, превращается в главенствующую.

Революционные изменения касаются в первую очередь формальных рамок, ибо неформальные не поддаются прямому воздействию и могут быть изменены лишь индуктивно, как реакция на новые формальные рамки. На какие же образцы ориентированы изменения формальных институциональных рамок? Во-первых, институты могут строиться в соответствии с некой идеальной моделью, т. е. напрямую переносятся из теоретической модели на практику. Примером из российской истории является период после Октябрьской революции 1917 г., когда институты нового общества создавались под копирку тех, которые описывались в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Общество планировалось построить по принципу единого производственного кооператива, для чего требовался переход от частных раздробленных коллективов к модели единой фабрики, функционирующей на основе принципов централизованного снабжения и распределения.

Парадоксально, но и становление институтов рынка даже в Англии включало в себя элементы копирования теоретической модели, только на этот раз - А. Смита, И. Бентама и У. Таунсенда. Английский парламент образца 1800 - 1830-х годов, согласно К. Поланьи, воодушевленный идеями указанных авторов, обладал политической волей, необходимой для отражения в законах модели laissez-faire. Таким образом, рынки, построенные на основе принципа свободной конкуренции, возможно никогда не появились бы, если бы они развивались эволюционным образом. В конечном счете, принцип laissez-faire был навязан государством. Косвенно с этим утверждением соглашается и Д. Норт, который видит в либеральной ориентации английского парламента результат особого расклада политических сил: парламент контролировался политическими силами, интересы которых счастливым образом приняли форму создания предпосылок рынка, основанного на свободной конкуренции.

Во-вторых, институты могут воспроизводить образцы, существовавшие в истории данной страны, но исчезнувшие в процессе исторической эволюции общества. Поиск исторических образцов для подражания, принимающий форму поиска утраченного «золотого века», связан с опасностью появления институциональных «атавизмов». Например, на одном из этапов рыночных реформ в Тунисе государство решило воссоздать институт гильдий, хорошо зарекомендовавший себя вплоть до начала ХХ в. Целью государства было обеспечить стабильность и подконтрольность локальных рынков, контроль качества продающихся на них товаров. Однако эксперимент по реанимации института не удался: в условиях современного рынка и конкуренции со стороны импортных товаров гарантии качества, базирующиеся на личной репутации аминов, глав гильдий, так и не смогли заработать. То же можно сказать и о предложениях восстановления института земства как основы местного экономического самоуправления в современной России.

В-третьих, формальные институты могут строиться по образцам, существующим в других странах. Причем речь идет как о политических (институты демократии), так и экономических институтах. (5)

Страна-экспортёр получает преимущества в торговле с воспроизводящей её институты страной. Действительно, унификация институциональных систем позволяет снизить трансакционные издержки, связанные с экспортом товаров и капитала, в частности издержки поиска информации, измерения, заключения контракта, спецификации и защиты прав собственности и защиты от третьих лиц. С другой стороны, страна-импортер получает уже доказавшие свою эффективность в обеспечении экономических взаимодействий институты и освобождается от необходимости поиска оптимальной институциональной структуры методом проб и ошибок. На мировом рынке институтов всегда существует выбор институтов. Например, если не оправдывает надежд банковская система, построенная по принципам американского банковского права, то всегда можно обратиться к германской модели. Кроме того, ввиду отсутствия специфицированных прав собственности на институциональные модели, издержки их воспроизведения минимальны. Ни в международном праве, ни в праве отдельных стран нельзя найти положений, препятствующих копированию того или иного формального института без выплаты компенсаций стране, которой принадлежит авторство создания образца.

Реформы Петра I интересны в качестве первой попытки комплексной институциональной трансформации российского общества по западноевропейским стандартам. Делая вывод об отсталости господствующих в России норм (главным образом неформальных), он предпринял попытку их комплексной замены на доказавшие свою эффективность в европейских странах формальные правила. Причем речь шла именно о насаждении «сверху» новых законов. Рыночные реформы 90-х годов тоже во многом основывались на стратегии импорта институтов, В первую очередь это связано с противоречием между локальным характером норм нелегального рынка, существовавшего в советский период, и потребностью поскорее найти замену оказавшимся в глубоком кризисе институтам командной экономики. Впрочем, были и периоды, когда Россия (СССР) выступала в роли экспортера своих институтов, главным образом после второй мировой войны. Например, внедрение правил планомерной организации производства, проведение реформы банковской сферы, социальной системы осуществлялись в восточноевропейских странах по советским образцам.

Процесс заимствования институтов, развившихся в иной институциональной среде, В.М. Полтерович называет «трансплантацией»

Несмотря на резкое увеличение в последние годы объёма импортирования институтов в Россию, оно проводилось в значительной мере без предварительного системного анализа выгод и издержек их введения, без выделения и устранения сдерживающих факторов, без политики снижения противодействия импортированию, без мер по ускорению адаптации неформальных институтов к вновь вводимым формальным.

Основные факторы, определяющие особенности импорта институтов:

1) Издержки трансплантации: для институтов, в отличие от произв-ых технологий, отсутствует «проектная документация», описывающая условия применения и параметры «технологического процесса» и гарантируемые качества получаемого продукта. Трансплантация института - весьма рисковое и нередко очень дорогое мероприятие.

Пример: Чековая приватизация в России. Внедрение открытого акционерного общества при отрицательном спросе на этот институт со стороны значительной части трудовых коллективов привело к высоким издержкам.

2) Стратегии трансплантации: предусматривает модификацию трансплантата с тем, чтобы облегчить его адаптацию к новой среде. Эффективная стратегия реформ должна предусматривать организацию диалога между представителями различных социальных групп для выработки решений, как можно более близких к консенсусу.

Пример: Наивная стратегия трансплантации предполагает, что введение «адекватной» законодательной базы обеспечит «правильное» функционирование соответствующего института. На практике подобная «шоковая» стратегия часто терпела крах.

3) Выбор трансплантата: трансплантантом может быть действующий институт любой страны, либо институт, существовавший в прошлом. Нередко политики предпочитают заимствовать наиболее передовые институты, стремясь максимально ускорить инст-ое развитие.

Пример: примеры «забегания вперед» - попытка внедрения современной прогрессивной системы взимания подоходного налога в России, заимствование системы бюджетного федерализма.

4) Инфраструктура трансплантации: стратегия промежуточных институтов предусматривает постепенную и целенаправленную трансформацию имеющегося института с тем, чтобы в результате получить его эффективную форму.

Пример: институт полномочных представителей Президента в регионах как промежуточный институт системы федерализма.

5) Использование структурной аналогии: если спонтанное развитие некоторого института в одной стране происходит по схеме, уже осуществившейся в прошлом в других странах, можно предположить, что аналогия продолжится и в дальнейшем. Отсюда мы получаем ориентир для прогноза и управления, нацеленного на ускорение развития, увеличение эффективности.

Пример: административная реформа в США.

6) Национальное согласие: целенаправленный импорт институтов при достижении национального согласия по поводу дальнейшего развития государства, нации.

7) Глобализация: человек всё яснее осознает себя «гражданином мира» как непосредственного участника всего, что в этом мире происходит. Резкое снижение той части трансакционных издержек, которая была запретительно высокой в прошлом и не позволяла людям смотреть дальше границ села, города, страны.

Пример: события последних десятилетий в странах «третьего мира».

8) Уровень образования: значительно более высокий уровень образования населения, снизивший влияние обычаев, традиций, устоев на поведение людей, что способствует повышению скорости адаптации, модификации институтов.

1.2 Причины и последствия импорта институтов

Теперь разберемся с вопросом, почему же страна начинает импортировать институты или что является причиной их изменения?

Американский экономист и историк Д. Норт, написавший немало трудов по институциональной экономике выделил три причины изменения институтов:

1) Изменение в соотношении цен. Изменение цен меняет стимулы, испытываемые индивидом в процессе человеческих взаимоотношений. Сюда относятся изменение соотношений цен между продуктами, и между факторами производства. Эти изменения могут носить экзогенный характер (как, например, последствия чумы в средневековье) или же эндогенный (последствия принятия решений субъектами хозяйства), а также они могут происходить под влиянием изменений предпочтений потребителей вследствие моды, смены общественных вкусов и т.д. Изменение в соотношении цен приводит одну или обе стороны акта обмена к выводу о том, что было бы выгодно изменить сами условия заключения контракта. Но эти условия включены в систему институциональных правил более высокого уровня. В связи с этим возникает стремление организаций изменить эти правила более высокого уровня. Организации приходят к пониманию того, что они изменят свою прибыль, если вложат деньги в изменение институтов. Изменение формальных ограничений предполагает инициирование организациями изменений в законодательстве, изменение неформальных ограничений предполагает изменение культурных характеристик общества. Культуру можно определить как «передачу, путем обучения и имитации, от одного поколения к другому знаний, ценностей и других факторов, влияющих на поведение».

2) Изменения под влиянием изменения идей, вкусов, привычек. Распространяющиеся в обществе в ту или иную эпоху идеи также служат источником изменения институтов, в том числе в эпохи революций. Тем не менее, Норт подчёркивает, что изменения институтов обычно носят инкрементный, то есть постепенный, непрерывный, а не дискретный (резкий) характер. Причём это относится даже к эпохам революций. Если же в эпоху революции происходят слишком резкие изменения институтов, то затем происходит некоторый откат назад, и дальнейшие изменения осуществляются уже постепенно.

3) Внешние факторы -- давление, военные угрозы. Однако при этом меняются обычно только формальные институты, неформальные же изменить гораздо труднее, на это требуется длительное время.(1)

Теперь зададимся вопросом о последствиях, об эффективности импорта институтов экономической власти: может ли он достичь поставленной цели - смены траектории институционального развития современной России? С одной стороны, известен опыт послевоенного развития Японии, в которой институциональные реформы проводились под контролем американских оккупационных властей и по американским образцам политических, социальных и экономических институтов. Именно реорганизация «дзайбатсу» (zaibatsu), всесильных в довоенный период семейных корпораций, и их превращение в акционерные общества с распылением контроля среди мелких акционеров (в 1949 г. 70% держателей акций были физическими лицами), распространение американской модели внутрифирменного управления, воспроизведение американского законодательства о профсоюзах были одними из ключевых факторов послевоенного экономического успеха Японии.

С другой стороны, универсализация европейской, а затем и американской модели государства обусловила рост локальных и региональных конфликтов в странах третьего мира. Например, принцип территориального построения государства неприемлем для исламских и индийских народов, религия и культура которых предполагает построение государства на основе принципа не территориального единства, а «единства в вере», а также кочевых племен. Тем более, неприемлемым является насаждение американской «демократической» модели насильственным путем (Ирак).

Получается, что импорт институтов создает хаос, который распространяется не только на политическую сферу, но и на процесс национальной самоидентификации, коллективных действий. Возможность возникновения эффектов, прямо противоположных ожидаемым, при импорте одного из наиболее признанных образцов - американской Конституции, отмечалась многими исследователями. Общий вывод заключается в том, что импорт институтов, безусловно, оказывает влияние на динамику институционального и экономического развития, но это влияние может принимать как позитивные, так и негативные формы.

По мнению А. Олейника, основными факторами, влияющими на успех импорта институтов, являются степень и характер конгруэнтности господствующих в стране-импортере неформальных норм и формальных норм, на основе которых функционирует импортируемый институт. За неимением лучшего А. Олейник использует геометрический термин, под которым подразумевает наличие общих тенденций развития господствующих в обществе неформальных и импортируемых формальных норм. Наличие между нормами конгруэнтности позволяет получить их конвергенцию, сближение тренда, траектории институционального развития. В свою очередь, конвергенция бывает позитивной и негативной, эволюционной, стабильной или гибридной.(5)

Позитивная конвергенция заключается в сближении формальных и неформальных норм на основе тенденции, ведущей к оптимуму. Негативная конвергенция, наоборот, принимает форму общей тенденции к неэффективному результату. Эволюционная конвергенция (Й. Шумпетер, Дж. Гэлбрейт) состоит в сближении норм. Гипотеза статической конвергенции (Ф. Перу) предполагает ситуацию, в которой формальные и неформальные нормы дополняют друг друга. Наконец, гибридная конвергенция (Я. Тинберген) заключается во взаимном влиянии формальных и неформальных норм, в итоге тенденция институционального развития не совпадает ни с трендом развития неформальных норм, ни с трендом развития формальных.

Каким же образом можно оценить или даже измерить характер и степень конгруэнтности формальных и неформальных норм? Известно несколько методик, каждая из которых имеет свои недостатки, связанные главным образом с их нацеленностью на анализ конкретных случаев импорта институтов и, следовательно, ограниченностью сфер их применения.

Во-первых, юридическая методика оценки перспектив внедрения в корпус права элементов других правовых систем. Она строится на основе предположения, что имплантируемая норма будет работать только при условии принадлежности юридической системы-донора и юридической системы-рецептора к одному и тому же классу эквивалентности.

Во-вторых, методика Дж. Ховстеда, разработанная для сравнения управленческой культуры в различных странах чтобы оценить перспективы использования одинаковых методов управления в странах с различными традициями организации трудовых отношений. Данная методика позволяет измерить расстояние между неформальными и формальными нормами.

В-третьих, методика С. Корнела и Дж. Колта, предложенная, чтобы определить степень совместимости формальных институтов власти и неформальных норм, регулирующих властные отношения.

В-четвертых, методика, основанная на сравнении норм, которые образуют идеальные типы господствующего в обществе неформального и импортируемого формального института экономической власти. При условии создания идеальных типов основных институтов общества (рынка, фирмы, домашнего хозяйства, государства) этот подход позволяет исследовать широкий спектр институциональной динамики.

Итак, сформулируем два сценария развития событий в случае импорта институтов экономической власти. Во-первых, в случае совпадения формальных и неформальных норм происходит ускорение институционального развития. Но при этом радикальной смены его траектории не произойдет, ведь изначально формальные и неформальные нормы не противоречили друг другу. Институт лишь проходит быстрее ряд этапов своего становления, которые в случае эволюционного развития заняли бы значительно больший период времени. Во-вторых, в случае несовпадения формальных и неформальных норм происходит замедление институционального развития ввиду роста рассогласования между указанными нормами. Второй сценарий чреват возникновением различного рода институциональных деформаций и отклонением от оптимальной траектории развития.

В случае развития событий по второму сценарию возможное решение могло бы заключаться в смене образцов импортируемых институтов, например, американской модели на германскую, французскую, японскую, или наоборот. Такой подход позволил бы найти такую страну-экспортера, чьи формальные институты конгруэнтны с неформальными институтами страны-импортера. А далее начинается длительный процесс взаимодействия формальных и неформальных норм: исходный импульс от внедрения нового формального института вызывает реактивные изменения неформальных норм, изменения неформальных норм сказываются на структуре формального института и так далее.

Кроме того, остается вариант отказа от импорта институтов и сохранения эволюционного характера институционального развития. В последнем случае способность институтов экономической власти распределять правомочия между хозяйствующими субъектами оптимальным образом остается под вопросом.

В неоинституциональной теории известна концепция зависимости от предшествующей траектории развития. Согласно ей развитие всегда исторически обусловлено предшествующими институтами. При этом иногда возникает так называемый «эффект блокировки», когда никакие инновации не способны кардинальным образом изменить возникшие однажды, пусть даже неэффективные институциональные рамки. В доказательство приводится пример Испании и Португалии, в которых на волне великих географических открытий возобладали меркантилистские настроения, что впоследствии надолго затормозило их экономическое развитие. Д. Норт говорит в этой связи о тупике, в который попали латиноамериканские страны, вынужденные следовать меркантилистским традициям, навязанным испанцами в эпоху колонизации. В отличие от североамериканских стран, которые были колонизированы примерно в ту же эпоху британцами как носителями передовых рыночных идей, южноамериканские страны обречены воспроизводить «следы» меркантилизма.

Историческая обусловленность развития означает, что институциональное наследие ограничивает спектр сегодняшних возможностей эффективного институционального импорта. Концепция исторической обусловленности развития объясняет полное отсутствие изменений и способствует утверждению радикального пессимистического взгляда на вещи.

Таким образом, главным условием непрерывного воспроизводства общества и его устойчивого социально-экономического развития является соответствие неформальных норм, существующих на уровне повседневной жизни, и импортируемых формальных институтов экономической власти. Любые демократические или рыночные реформы, какими бы прогрессивными ни были их первоначальные цели, обречены па неудачу, если данное условие не выполняется. Какой бы ни была природа импортируемых институтов, похожий характер формальных и неформальных норм остается основным условием их успешной адаптации и функционирования в новых условиях. Например, способы управления корпорацией, воспроизведенные один к одному по моделям, описанным в стандартных западных учебниках по менеджменту, в развивающихся странах (в том числе и в России) зачастую проигрывают в эффективности традиционным методам администрирования, какими бы «устаревшими» последние ни были.

2. Практический опыт импорта институтов в современную экономику

2.1 Импорт институтов в переходный период

В рамках имеющего места в мировой экономике процесса, получившего название «глобализация», исторической тенденцией представляется движение всех стран, вовлечённых в систему международного разделения труда, к идеальной модели рыночного хозяйства и формирование в них соответствующих экономических и политических институтов.

Ключевыми характеристиками данной системы являются приоритет частной собственности как основы хозяйственной деятельности и координация экономической деятельности посредством механизма конкуренции и рыночных цен. Именно эти институты, по мнению экономистов, обеспечивают создание условий для реализации экономической свободы человека, которая, в свою очередь, неизбежно приведет к росту богатства и процветанию. Отсюда с неизбежностью следуют рекомендации по импортированию рыночных институтов в страны, переходящие на рыночные рельсы.

Переходная экономика характеризуется разрушением старых институтов (деинституционализация) и формированием новых (институционализация). Деинституционализация рынка представляет собой процесс формирования локальных неэффективных институциональных структур, характеризующихся неустойчивостью и высокой монополизацией или монопсонизацией.

На практике спонтанно закрепляются институты, которые при значительном увеличении числа индивидов, следующих определенным ими правилам и ограничениям, дают возрастающую предельную отдачу для всей группы, в рамках которой применяется данный институт.

Институционализация рынка предполагает движение экономической системы к своему институциональному равновесию. Деинституционализация, наоборот характеризует процесс устойчивого и прогрессирующего движения институциональной структуры экономики в сторону, обратную равновесной, т.е. институциональное неравновесие.

Устранение государства от активной политики по формированию институциональных условий на рынке может привести и приводит, как это показал опыт переходной экономики в большинстве постсоветских стран, к деинституционализации, т. к. государство в периоды быстрых экономических и социальных изменений создает большинство институтов.

«Институциональный вакуум» ведет к атомизации общества, к увеличению неопределенности действий индивидов на рынке, что значительно повышает издержки коллективного действия по выработке устойчивых правил и механизмов, которые должны стать катализатором для нарождающихся институциональных структур (хотя и необязательно эффективных для демократического общества в случае с теневым рынком).

Рыночная экономика не может существовать в институциональном «вакууме». Поэтому недостатки рыночного регулирования как механизма координации, обязательно будут заменены каким-то, не обязательно эффективными механизмами. Согласно концепции представителя немецкого ордолиберализма В. Репке, во всех обществах сосуществуют три обменных механизма: формы обмена на рынках, властно принудительный обмен и формы взаимного социально установленного обмена (например, подарки, обменные отношения в семьях и т. д.). Следовательно, недостатки механизма рыночного регулирования рынка могут быть компенсированы мерами прямого административного контроля «сильного» государства, иначе рынок переходит в тень и регулируется традиционными нормами, свойственными патримониальным обществам.

В случае «слабого» государства ввод новых формальных правил будет затруднен противодействием заинтересованных групп использующих неформальные практики для максимизации своих клановых интересов, что может не всегда согласовываться с целями общественного благосостояния. Поэтому, сложившиеся в российской экономике в целом и на отдельных рынках в частности неравновесные ситуации, являются следствием действий не государства в целом, а социальных групп (групп специальных интересов), которым состояния неравновесия выгодны, от чьих позиций зависит как введение новых формальных правил, так и формализация бытующих неформальных практик.

Неравновесные (и неэффективные равновесные) ситуации на рынке, характеризующиеся неэффективными институтами, могут привести к возникновению институциональных ловушек, а также гистерезису в сфере занятости. Под гистерезисом понимаются изменения на рынке, которые качественно трансформируют характеристики вовлеченных факторов, приводят к депрофессионализации и отрицательному отбору институтов, например, таких, как институты теневого рынка.

Институциональная ловушка представляет собой неэффективную устойчивую норму или институт. Устойчивость институциональной ловушки означает, что при незначительном временном внешнем воздействии на систему она остается в институциональной ловушке, возможно лишь незначительно меняя параметры состояния, а после снятия возмущения возвращается в прежнее состояние неэффективного равновесия.

В результате десятилетней практики рыночной трансформации национальные хозяйства стран ЦВЕ радикально изменили свой облик. Полностью демонтированы механизмы командной экономики, исчезли всеобщие дефициты товаров и услуг, значительно расширен их ассортимент. Повсюду раскрепощена ранее скованная личная инициатива людей, происходит относительно быстрое становление предпринимательского класса, формирующего основу будущего благополучия своих стран. Словом, получены первые обнадёживающие результаты.

Вместе с тем среди предварительных итогов рыночных реформ на востоке Европы есть и явно разочаровывающие.

Во-первых, социальная цена рыночной трансформации везде оказалась существенно выше, чем предполагали её инициаторы. Нельзя не видеть, что с начала рыночных реформ резко снизился средний уровень реальных доходов населения и одновременно усилилось неравенство в их распределении. В то время как лишь пятая часть населения бывшего социалистического лагеря улучшила жизненный стандарт, почти треть превратилась в слой «новых бедных». Во-вторых, не оправдались надежды на сокращение разрыва между Востоком и Западом Европы в социально-экономическом и технологическом отношениях. В-третьих, несмотря на общемировой процесс усиления социальных функций государства, в большинстве рассматриваемых стран имеет место заметное сокращение государственной поддержки здравоохранения, науки, культуры и образования. К тому же это отнюдь не компенсируется находящимся в стадии становления частным сектором национальной экономики.

Все эти негативные последствия обусловлены рядом причин.

Во-первых, реформаторы стран бывшего соц. лагеря при импортировании западных институтов зачастую, поддаваясь соблазнам неолиберальной доктрины, чрезмерно занижали границы оправданного государственного участия в экономике. В итоге это приводило к неспособности правительства предоставить населению минимально необходимый объём базовых социальных услуг. Однако успеха достигали страны, в которых в переходный период доля бюджетных ассигнований не уменьшалась, или даже увеличивалась (Венгрия, Словения).

Во-вторых, при импорте институтов рыночной экономики необходимо было предварительно осуществить некоторые институциональные преобразования, включая реальное обеспечение прав собственности, действенное антимонопольное законодательство и контроль над его осуществлением, строгий банковский надзор, страхование банковских вкладов и т.п.

При их отсутствии неизбежно возникал системный «вакуум», прямо ведущий к процветанию клановой и «теневой» экономики, росту и консервации неплатежей.

В-третьих, при импортировании институтов внешней торговли, валютных отношений также необходимо соблюдать последовательность действий.

В относительно благополучных постсоциалистических странах при сравнительно быстрой либерализации оборота товаров и услуг наблюдается очень осторожный подход в отношении снятия ограничений с оплаты труда внешнеторговых валютных операций, экспорта и импорта капитала. Тезис о тотальной либерализации внешнеэкономической деятельности как решающем факторе успеха реформ ложен. Да, создание открытой экономики стало важным элементом системных преобразований в странах ЦВЕ, однако движение к открытости сочеталось с постепенностью в отмене ограничений, с довольно строгим контролем разворачивающихся процессов и действий субъектов хозяйствования, что позволило избежать многих характерных для российской практики негативов.

Весьма осмотрительно, например, страны ЦВЕ подошли к задаче достижения обратимости национальных валют. Отмена валютных ограничений была взвешенной и поэтапной. В отличие от России с самого начала реформ подавляющее большинство этих стран ввело правило обязательной продажи экспортёрами государству 100% валютной выручки, и только по ере укрепления валютного положения предприятия получали право открывать валютные счета в национальных коммерческих банках. В Венгрии, Польше и Чехии это правило отменили лишь через пять-шесть лет после начала реформ.

Еще более осторожен подход стран ЦВЕ к отмене ограничений на экспорт капитала. Если привлечение иностранного капитала в форме прямых инвестиций является абсолютным приоритетом всех постсоциалистических стран, то их отношение к свободному оттоку из страны национального капитала куда более «консервативно». Фактически всюду сохраняется весьма жёсткое регулирование операций по покупке недвижимости за границей, а так же портфельных инвестиций. В «продвинутых» странах ЦВЕ наблюдается некоторая либерализация в сфере прямых инвестиций за границу, однако прибыль от них должна репатриироваться в свои коммерческие банки.

Нельзя также не отметить политику дозированного протекционизма, благодаря которому обеспечивается защита внутреннего рынка. Столкнувшись в результате чрезмерной либерализации внешней торговли с непосильной для национального производителя конкуренцией, некоторые страны ужесточали режим импорта товара. Активно осваиваются и такие меры, как нормативы качества импортируемой продукции, обязательное сервисное обслуживание импортных товаров и др. Для предотвращения вымывания отечественных товаров с внутреннего рынка до сих пор сохраняются и административные экспортные ограничения в виде лицензий, квот и прямых запретов. При этом специально поддерживается так называемый инвестиционный импорт, отменяются таможенные пошлины на импорт передовых технологий.

В-четвертых, массовая ускоренная приватизация - не лучший способ формирования подлинно рыночных субъектов. Более того, в определенных случаях она приводит к возникновению нерациональной системы корпоративного управления, обусловливающей антирыночное поведение предприятий. Важное значение имеет создание благоприятных условий для развития частного сектора на собственной основе, что достигается стимулированием малого предпринимательства. Крайне неблагоприятная ситуация возникает , если не уделяется должного внимания управлению государственным имуществом, тогда неизбежны его широкомасштабное «растаскивание» и криминализация экономики.

Вопреки распространенному представлению, прямой зависимости между масштабами частного сектора и темпами экономического роста нет. В большинстве стран, прежде всего в Польше, наибольший экономический эффект был достигнут уже на этапе коммерциализации деятельности государственных предприятий. Насаждение института приватизации экономики может оказать позитивное воздействие на деятельность субъектов хозяйствования лишь в том случае, если сопровождается необходимой предварительной институциональной трансформацией и эффективной экономической политикой, направленными на создание конкурентной среды.

Не случайно демонстрируют высокие темпы экономического роста столь разные по реализационным моделям приватизации и масштабам созданного частного сектора такие страны, как Словения (преобладание самоуправленческих по сути предприятий), Венгрия (господство иностранного капитала) и Польша (приступившая к массовой приватизации с большим опозданием - лишь в конце 1996г.)

Таким образом, страны, которые импортировали рыночные институты постепенно, создавая для их нормального функционирования определенную институциональную базу, вскоре достигли хорошего экономического эффекта.

2.2 Импорт институтов в Росси

Прежде чем мы начнем говорить о российском опыте импортирования институтов, следует отметить три очевидных объективных фактора, которые превращают системную трансформацию в России в дело более трудное, чем, к примеру, в странах Центральной и Восточной Европы.

Во-первых, большое значение имеет факт различной продолжительности «социалистического интермеццо». Если в странах ЦВЕ оно длилось 40 лет и, в решающей мере, было навязано извне, то в России социализм господствовал более 70 лет, стал способом жизни, и, причем, не импортированным продуктом. Благодаря этому преимуществу стран ЦВЕ, равно как и накопленному в некоторых из них опыту внедрения в плановую экономику некоторых рыночных инструментов, степень ментально-психологической готовности их народов к замене одной системы на другую, конечно, не могла не быть выше, чем в России.

Во-вторых, в отличие от стран ЦВЕ перед российскими реформаторами стояла задача продолжить системную трансформацию при стремительном распаде ране единого государства.

В-третьих, на старте реформ серьёзным бременем для России оказалась огромная доля в её экономике военно-промышленного комплекса.

Однако, несмотря на все эти трудности, разочаровывающие экономические итоги импортирования институтов рынка в России преимущественно рукотворны, потому, что российские реформаторы стали всерьёз реализовать в своей политике три неизменных постулата неолиберальной ортодоксии, мягко говоря, сомнительные, с точки зрения их применимости в переходных экономиках: 1) любое государственное вмешательство вредит эффективному размещению ресурсов, т.е. ошибки государства всегда хуже ошибок рынка; 2) институт государственной собственности в принципе не эффективен, поэтому её нужно как можно быстрее приватизировать; 3)любое изменение общего уровня цен происходит только вследствие сдвигов в объёме денежной массы.

Самый большой урок из прошедшего десятилетия реформ заключается в следующем: экономическую систему, бывшую в СССР, нельзя было реформировать и преобразовать. Ее просто нужно было поэтапно заменять другой системой, создавая все условия для ее развития.

Переход к рыночному способу координации экономической деятельности обычно связан с развитием не только самих рынков, но и трансакционного сектора экономики. К началу реформ российская экономика не обладала ни тем, ни другим. Наличие реальных цен и рынков позволит сконцентрировать собственность у индивидов, имеющих возможность и умения (предпринимательские способности) ее эффективного использования для получения (максимизации) прибыли. В противном случае, выбранный путь раздачи государственной собственности в процессе приватизации своим друзьям и приятелям, является плохой альтернативой, проигрывающей в итоге аллокативной эффективности рыночного механизма, что подтверждает практика функционирования реформируемой экономики.

В ходе экономических реформ государство вместо того, чтобы создавать новые механизмы экономической координации - рынки и их институты, заменяло их властным распределением ресурсов в зависимости от предпочтений политических элит. Больше всего эта тенденция проявилась в ходе приватизации. Историки могут с полным основанием заинтересоваться тем, как программы, осуществленные «архитекторами» российской приватизации, смогли привести к нынешней системе экономической олигархии и дезорганизации. Теория «грабящей руки рассматривает государство как безнадежно коррумпированное, в то же время на частный сектор оно смотрит сквозь «розовые очки». Однако осуществляемая программа передачи активов в частный сектор без регулирующих гарантий преуспела лишь в том, что надела на «грабящую руку» «мягкую перчатку» приватизации.

Размыванию прав собственности также способствовала правовая неопределенность способов распоряжения некоторыми видами собственности, например собственности на землю. Такое положение дел не только снижает стоимость ресурса (в данном случае земли) но и предоставляет дополнительные возможности по контролю за возможностями его использования чиновникам.

Для эффективного функционирования рыночной экономики свобода заключения контрактов имеет решающее значение. Отход от принципа свободы выбора агента для заключения контракта к принципу «cўest a prendre ou a laisser» (хочешь - бери, не хочешь - тебе же хуже - фр.), является причиной усложнения процедуры контрактации, что снижает эффективность обмена. В России, к сожалению, стал обычной хозяйственной практикой именно второй принцип. Этому есть множество подтверждений, например, многочисленные запреты региональных властей на вывоз и реализацию сельскохозяйственной или иной продукции за рамками своего региона.

Вместо организации рынков государство в лице реформаторов преуспело в создании институциональных барьеров. Трудно найти вид хозяйственной деятельности, который не требовал бы лицензирования, либо разрешительного способа согласования условий деятельности с властными структурами. Отрицательный координационный эффект различного рода ограничений усиливается тем фактом, что такие ограничения действуют избирательно в зависимости от льгот и других преференции, распределение которых зависит от того же государственного аппарата.

Льготы нарушают работу основного информационного и распределяющего механизма рыночной экономики - системы ценообразования. Под влиянием льгот ресурсы в экономике распределяются на основе искаженных ценовых ориентиров, что создает различного рода перекосы в организации экономической системы, и это приводит к перепроизводству одних благ и недопроизводству других. Льготы нарушают (изменяют) мотивацию экономической деятельности  индивидов. Льготы формируют правила и механизмы (институты) квазирыночного поведения. Льготы порождают злоупотребления у лиц (чиновников), ведающих их распределением, т.е. коррупцию. Такое положение дел приводит к образованию своеобразного рынка льгот. Этот квазирынок обусловливает создание ситуации, в которой льготы будут доступны не действительно нуждающимся в них слоям населения, а наоборот, лицам с довольно высоким доходом, обладающим доступом к информации и власти. В большинстве случаев предоставление льгот  не способствует решению проблемы, вызвавшей подобный шаг, а наоборот, усугубляет ее. Например, различные дотации и налоговые льготы не позволили акционерному обществу  АвтоВАЗ выпускать конкурентоспособные автомобили. Эти преференции принесли пользу только некоторым чиновникам и небольшой группе бизнесменов, тесно с ними связанных. Подобных примеров можно найти множество на страницах печати и среди реалий хозяйственной жизни России.

В заключение, еще раз хочется отметить, что трансформация командной экономики в рыночную предполагала, и это выступало главной задачей в начальной стадии проведения реформ, импорт в экономику основных рыночных институтов, к коим относятся частные фирмы, банки, биржи, система хозяйственного законодательства, реализующая принципы рыночного хозяйства и предполагающая создание механизмов приватизации, коренные изменения финансовой и банковской сферы и т.д..

Это означало разрушение старой системы формальных институтов. Однако в России разрушение старой институциональной структуры произошло быстрее, нежели формирование новой. Как следствие, вместе с ликвидацией механизмов управления прежней хозяйственной системой образовались «дыры» в системе управления, и с отменой большей части формальных «правил игры» возник своеобразный институциональный вакуум.

Не удивительно, что в условиях не до конца разработанных формальных правил, а главное, отсутствия эффективных механизмов их исполнения, было предопределено долгое сохранение во всех сферах дореформенных тенденций развития, не в последнюю очередь - из-за сохранения прежних неформальных норм.

Заключение

Выделяют два способа осуществления институциональных изменений. Классический вариант изменения институтов - их стихийная эволюция под воздействием разнообразных факторов. Институты не насаждаются «сверху», а возникают «снизу».

Но, чтобы понять процесс создания и изменения тех или иных формальных институтов и механизмов их закрепления, необходимо обратиться ко второму способу осуществления институциональных изменений - посредством вмешательства государства. В этом случае речь идет об импорте институтов, когда в ходе реформ определенные институты вживляются в экономическую и политическую систему страны.

Для успеха реформ в странах в переходный период необходимы как соответствующие действия реформаторов (поощрение лояльности и наказание нелояльности, предвыборная техника, в отдельных случаях, возможно, реализация совета Стиглица о «приватизации в пользу своих друзей»), так и исходный спрос населения на импортные институты. Причем последний может быть выявлен и оценен количественно.

В ходе нашей работы, на примере трансформации стран Центральной и Восточной Европы, выяснилось, что страны, которые импортировали рыночные институты постепенно, создавая для их нормального функционирования определенную институциональную базу, вскоре достигли хорошего экономического эффекта.

Затем, мы описали опыт импортирования институтов рынка в России и выяснили, что в нашей стране разрушение старой институциональной структуры произошло быстрее, нежели формирование новой. Как следствие, вместе с ликвидацией механизмов управления прежней хозяйственной системой образовались «дыры» в системе управления, и с отменой большей части формальных «правил игры» возник своеобразный институциональный вакуум.

Таким образом, импорт институтов, очень сложный и противоречивый процесс, который требует хорошо продуманной политики реформаторов. В противном случае, импорт институтов может привести к издержкам, не сопоставимым по своей величине с выгодой от их внедрения.

Список литературы

1. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С.118

2. Ойкен В. Основные принципы экономической политики. М., 1995. С.324

3. Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? (К десятилетию начала переходных процессов) // Вопросы экономики. 1999. №7. С.8.

4. Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? К десятилетию начала переходных процессов // Вопросы экономики. 1999. №7

5. Олейник А. Институциональная экономика. М.: ИНФРА-М, 2000. С. 206

6. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Пост-«социалистические» экономические системы: социумы-мутанты в условиях глобальных трансформаций / Экономика XXI века как переходная. Очерки теории и методологии. М.: Слово, 2002. С. 52 - 165.

7. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М., 2000.

8. Шаститко А.Е. Государство и экономический рост // Экономика и математические методы. Т.32. Вып.3. 1996.

9. Рузавин Г. Самоорганизация как основа эволюции экономических систем // Вопросы экономики. 1996. №6.

10. Козловски П. Этика капитализма. Спб., 1996. С.19.

11. Тамбовцев В.Л. Институциональные изменения в российской экономике // Общественные науки и современность. 1999. №4. С.52.

12. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. Т.35. 1999. №2

13. «Социал-демократы в Восточной Европе». М.: ИНИОН РАН, 1992.

14. Всемирный Банк «Создание институциональных основ рыночной

экономики», М.: «Весь Мир», 2002

15. Гайдар Е.Т. “Аномалии экономического роста” М.:“Евразия”, 1997

16. Заславская Т.И. (под ред.) «Куда идет Россия?.. социальная трансформация постсоветского пространства» материалы симпозиума 12-14 января 1996 г. М.: «Аспект-пресс» 1996

17. Институт экономических проблем переходного периода, под ред.

Е.Т.Гайдара «Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991-1997» М., 1998

18. Мау В., Кочеткова О., Яновский К., Жаворонков С., Ломакина Ю.

Экономические факторы электорального поведения и общественного сознания (опыт России 1995 - 2000 г.). М.: ИЭПП, 2001 г. О.Кочеткова «Экономические факторы электорального поведения (Опыт России 1995-1996 годов)» М.: ИЭПП, Научные труды№15, 1999

19. Некипелов А.Д. (главный редактор), Глинкин С.П. и др. «Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века», М., 2002, «Наука» в трех томах.

20. Ослунд Андерс «Шоковая терапия в Восточной Европе и России» М.: «Республика» 1994;

21. Т. Эггертсон «Институциональные изменения в экономике» Вопросы экономики 2001. 6 изд.