Центральный банк против промышленности России

С. ГЛАЗЬЕВ, доктор экономических наук

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК ПРОТИВ ПРОМЫШЛЕННОСТИ РОССИИ

Балансирование на краю пропасти

Обратимся теперь непосредственно к анализу подготовленных Центральным банком РФ, одобренных правительством России и представленных в Государственную думу РФ 1 декабря 1997 г. "Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 1998 год'" с позиций их реалистичности, соответствия официально провозглашенным целям экономической политики государства (экономический рост, увеличение инвестиций, макроэкономическая стабилизация), наличия действенных методов и механизмов их осуществления, адекватности сложившейся макроэкономической ситуации, вероятных сценариев дальнейшего изменения последней в условиях проведения предлагаемой денежно-кредитной политики.

Первое, что обращает на себя внимание в данном документе, - явно тенденциозная оценка итогов проводимой денежно-кредитной политики, замалчивание неразрешимых при ее продолжении проблем дезинтеграции экономики и расстройства системы денежного обращения, поверхностность заключений и необоснованность выводов.

Центральный банк выделяет подавление инфляции и стабилизацию обменного курса рубля в качестве ключевых достижений денежно-кредитной политики в прошлом году, свидетельствующих об успешности макроэкономической стабилизации. Признавая продолжающийся спад инвестиционной активности, дальнейшее углубление платежного кризиса, нарастающие бюджетный и долговой кризисы государства, еще большее ухудшение финансового положения производственных предприятий, Центральный банк не видит взаимосвязи этих проблем с проводимой им денежно-кредитной политикой.

Подчеркивая свои заслуги в области снижения процентных ставок, Центральный банк не анализирует причины того, что "эластичность кредитов коммерческих банков нефинансовым экономическим агентам по процентной ставке остается низкой"^, из чего делается неверный вывод о том, что "спрос на кредитные ресурсы этого (реального. - С.Г.) сектора экономики, а также их предложение зависят не столько от стоимости кредитов, сколько от неэкономических факторов, таких, например, как стабильность экономической ситуации, степень проработанности законодательной базы, в значительной мере определяющих уровень кредитных рисков" Однако даже в своей нижней точке процентные ставки оставались вчетверо выше уровня рентабельности производства промышленной продукции (соответственно 24 и 5,8°о ). Именно это предопределяет продолжающийся отток капитала из производственной сферы и сокращение инвестиций и объясняет наряду с действием отмеченных в документе нефинансовых причин низкую эластичность кредитов нефинансовым агентам по процентной ставке - действительно, кто будет вкладывать средства в низкодоходную и крайне рискованную производственную сферу, если без всякого риска можно сделать намного более прибыльные вложения в приобретение гособязательств?

Продолжающийся рост неплатежей в документе Центробанка также не анализируется должным образом. Делается крайне поверхностный вывод о том, что "неплатежи прежде всего являются свидетельством и результатом неэффективности целого ряда производств. Их широкое распространение способствует удержанию на плаву даже наиболее неэффективных из них. Поэтому очевидно, что выход из сложившейся ситуации может быть найден лишь в создании новой производственной структуры. При этом структурные преобразования должны приводить к вытеснению не только тех продуктов, которые не пользуются спросом, но и неэффективных производств... Роль основного импульса их активизации в наши дни приобретает запуск процесса банкротств недееспособных предприятий"".

Таким образом, Центральный банк считает нормальным и даже желательным дальнейшее сокращение уже вдвое снизившегося объема производства, полагая, что подобное сокращение - лишь начальная (!) стадия ожидаемых структурных преобразований. Центробанк полностью отрицает обусловленность платежного кризиса такими факторами, как отток капитала из производственной сферы в спекулятивную, диспаритет цен, политика обменного курса рубля, а также другими, носящими макроэкономический характер и находящимися вне сферы влияния отдельных предприятий. По всей видимости, под новой желаемой производственной структурой Центробанк имеет в виду узкопродуктовую экономику, состоящую из: финансовых "пирамид" в денежном обращении; качающей на экспорт газовой трубы в производственной сфере; азартных игр, наркобизнеса, индустрии развлечений в сфере услуг; импорта потребительских товаров и продовольствия в сфере потребления. Ведь почти все другие виды производственной деятельности не вписываются в минимальную границу рентабельности в 30-40%, соответствующую достигнутому равновесию на денежном рынке и, по логике руководства ЦБР, должны быть прекращены как низкоэффективные.

На основе анализа формальных показателей денежных индикаторов Центробанк приходит к явно неадекватному реальной ситуации выводу об "устойчивости финансовой стабилизации в России"^ Даже недавний провал проводимой Центральным банком политики снижения процентных ставок полностью "списан" на влияние внешних рынков. Игнорируются и угрозы экономической безопасности России, связанные с вероятным продолжением тенденций углубления бюджетного и долгового кризисов, чреватых финансовым банкротством государства, дестабилизацией макроэкономической ситуации, дальнейшим расстройством всей системы денежного обращения страны.

Формально в анализируемом документе цели денежно-кредитной политики на 1998 г. соответствуют официально заявленным целям макроэкономической политики правительства: экономический рост, усиление инвестиционной активности, сокращение объемов государственных заимствований. Их достижение справедливо увязывается с необходимостью "снижения доходности государственных ценных бумаг, снижения среднего уровня процентных ставок до уровня, обеспечивающего движение капитала в реальный сектор "^

Вместе с тем в документе ключевые проблемы, без решения которых нельзя достичь этих целей, выводятся за рамки денежно-кредитной политики - наблюдается явное стремление Центрального банка уйти от ответственности за состояние денежного обращения и кредитования в производственной сфере, обеспечение реальных предпосылок для притока инвестиций и экономического роста. Последние увязываются со множеством факторов (отдача основных фондов, прогрессивные структурные сдвиги, состояние судебной власти, законодательная защита предпринимателей и собственников), не связанных с денежно-кредитной политикой. Из числа относящихся к ней говорится лишь о двух: "Задачей является снижение инфляции до уровня ниже 10°о в год и сохранение стабильности валютного курса". Мимоходом упоминается и о планах "по дальнейшему снижению объема и цены правительственных заимствований"".

В документе Центрального банка отсутствуют меры по преодолению платежного кризиса, прогноз состояния денежного оборота в производственной сфере. Нет даже ориентиров политики процентных ставок. Предпосылки увеличения инвестиций в текущем году на 2°о увязываются с... повышением на 1-2°о отдачи основных фондов. Декларация о том, что "для Банка России главной задачей... является... создание в рамках своих функций предпосылок для притока капитала в сектор нефинансовых предприятий российской экономики'"", повисает в воздухе. Игнорируется и другая важнейшая практическая проблема - необходимость создания механизма учета векселей и эффективной системы рефинансирования коммерческих банков, кредитующих производственную сферу.

Понимая ущербность проводимой до сих пор политики, авторы документа констатируют: "Опыт Банка России по реализации денежно-кредитной политики свидетельствует о постепенном снижении роли денежного таргетирования как метода формулирования и проведения денежной политики с точки зрения эффективного достижения конечных целей"". Однако далее, отмечая меньшую определенность взаимосвязей денежных агрегатов и основных макроэкономических показателей в период финансовой стабилизации, слабую предсказуемость скорости обращения денег, авторы документа сами загоняют себя в ловушку: "Несмотря на ослабление связи между денежной массой и конечными целями денежной политики, установление количественных ограничений роста предложения денег пока еще остается наиболее надежным методом снижения инфляции... В 1998 г. Банк России видит свою задачу в достижении соответствия динамики денежного предложения (денежный агрегат М2) и неинфляционного роста ВВП'" Порочный круг замыкается: ЦБР понимает необходимость использования качественных индикаторов денежно-кредитной политики и прежде всего процентных ставок, но в силу неумения должным образом их регулировать возвращается к привычной и многократно дискредитировавшей себя в нестабильных российских условиях примитивной технологии планирования роста денежной массы.

К сожалению, авторы основополагающего документа ЦБР демонстрируют явную беспомощность в анализе взаимосвязи денежного предложения и инфляции. Они исходят из привычного для отечественных идеологов макроэкономической политики абстрактного положения теории денег о том, что величина денежной массы прямо пропорциональна уровню цен и обратно пропорциональна скорости обращения денег. "Между тем, - как справедливо отмечает В. Евстигнеев, - приведенная формула- не "закон" денежного обращения, а лишь его упрощенная аналитическая интерпретация для условий рынка совершенной конкуренции"^.

Реальные закономерности денежного обращения отличаются от этой примитивной формулы так же, как сегодняшняя российская экономика - от абстрактных моделей совершенной конкуренции. Поэтому за пространными рассуждениями авторов документа о различной эластичности инфляции в зависимости от величины денежной массы скрывается непонимание подлинных закономерностей и факторов данной взаимосвязи. Не учитываются дезинтеграция экономики, ее распад на отдельные сектора с принципиально отличающимися скоростью обращения денег и уровнем монетизации. Не принимаются в расчет денежные потоки между этими секторами, в том числе отток денег из производственной сферы в спекулятивную, определявший в течение длительного времени сочетание спада производства и высокой инфляции. Как и ранее, экономическая система в макроэкономических изысканиях Центрального банка представляется своеобразным "черным ящиком", на вход которого поступает прирост денежной массы, а на выходе измеряется темп инфляции.

Из текста документа остается неясным уровень ожидаемых процентных ставок, критически важный для оценок инвестиционной активности, а гипотеза в отношении последней строится вообще без учета влияния денежно-кредитной политики. Раздел о процентных ставках завершается в высшей степени туманным утверждением: "Хотя условия для полноценного использования процентных ставок в качестве цели денежно-кредитной политики окончательно не сформировались, все это обусловливает то пристальное внимание, которое Банк России намерен уделить в 1998 г. вопросам рыночного регулирования процентных ставок".

Что касается политики процентных ставок по операциям самого ЦБР, то из анализируемого документа вытекает тактика простого приспособления к рыночной конъюнктуре: "Официальная ставка рефинансирования будет максимально приближаться к действующим ставкам финансового рынка" '"'.

В сложившихся условиях динамика процентных ставок определяется главным образом конъюнктурой рынка гособязательств. Потенциала внутренних ресурсов денежного предложения для поддержания "пирамиды" государственных обязательств, уже втянувшей подавляющую часть денежных сбережений граждан и банковских активов, давно не хватает, как, впрочем, и возможностей федерального бюджета, доходы которого намного меньше расходов на обслуживание "пирамиды" государственного долга. В прошлом году поддержание этой "пирамиды", как известно, в значительной степени обеспечивалось за счет нерезидентов, вложивших в нее около 20 млрд. долл. и взявших на себя около '/д оборота рынка ГКО-ОФЗ, из чего следует, что доходность на нем должна отвечать их ожиданиям. Другими словами, она не может быть ниже той, которая соответствует кредитному рейтингу страны и представлениям нерезидентов о приемлемом уровне платы за риск.

Что бы ни писал Центральный банк о полном доверии нерезидентов к существующей юридической, технической и организационной базе рынка ГКО-ОФЗ, "согласно официально присвоенному России рейтингу страны-заемщика (ВВ-), ее долговые обязательства относятся к категории бумаг не инвестиционного, а спекулятивного типа (junk bonds- высокорисковые облигации, буквально "мусорные бумаги")""'. Таким образом, доходность на рынке ГКО-ОФЗ вряд ли опустится ниже 20°о годовых в долларовом выражении, хотя ЦБР прогнозировал ее снижение до 14°о. Впрочем, этот прогноз был сделан до финансового кризиса; сегодня официальные лица в правительстве и Центральном банке намного пессимистичнее и ожидают, что уровень доходности составит 15-17%.

В любом случае при заданных условиях формирования денежно-кредитной политики доходность по абсолютно надежным долговым обязательствам государства оказывается в 2-4 раза выше рентабельности товарного производства и доходности весьма рискованных операций по кредитованию производственной деятельности. Наряду с прогнозируемым ростом внутреннего долга в 1998 г. на 168 млрд. руб." при планируемом приросте денежной массы немногим более 100 млрд. руб. это означает, что роста инвестиций в нынешнем году не предвидится - отток денег из производственной сферы на рынок ГКО продолжится.

Для поддержания макроэкономического равновесия правительство и Центральный банк лихорадочно ищут возможности для новых займов. Но для их погашения требуются соответствующие будущие доходы, в то же время темпы роста ВПП, по прогнозу правительства Российской Федерации на 1998 г., составят всего 1-2°о. Следовательно, дальнейший рост "пирамиды" государственных обязательств намечается без учета источников их погашения. Но так не может продолжаться бесконечно. Вряд ли зарубежные инвесторы свято верят в способность российского правительства в течение длительного времени платить сверхвысокие проценты по раздувающимся, как на дрожжах, гособязательствам при одновременном сокращении обеспечивающих их доходов федерального бюджета. При такой порочной практике государственных заимствований "пирамида" ГКО обречена на обвал, который будет тем разрушительнее, чем позже он произойдет.

В целом приходится констатировать, что в подготовленных Центральным банком РФ предложениях не содержится реальных мер, направленных на достижение заявленных целей повышения инвестиционной активности и создания условий для экономического роста, преодоления платежного кризиса, бюджетного и долгового кризисов государства. Планируемая на нынешний год денежно-кредитная политика исходит из неадекватных реальной действительности теоретических предпосылок и обрекает страну на продолжение глубокой экономической депрессии. Проведение этой политики лишь обострит угрозу краха финансовой "пирамиды," государственных обязательств с последующей макроэкономической дестабилизацией и еще большим расстройством системы денежного обращения.

Возникает закономерный вопрос о причинах упорства Центрального банка в проведении подобной политики. По-видимому, в ней заинтересованы влиятельные силы. Поддержание столь обременительного и неустойчивого равновесия на финансовом рынке возможно, если только оно подкрепляется определенным балансом интересов.

Баланс интересов

Попробуем разобраться в стратегии поведения денежных властей в наиболее драматичном эпизоде последних месяцев - осеннем финансовом кризисе - и выявить реальные приоритеты проводимой денежно-кредитной политики. Вначале на фоне продолжающегося быстрого снижения инвестиционной активности и углубляющегося платежного кризиса, нарастающего расстройства всей системы денежного обращения Центробанк активно скупал сбрасываемые нерезидентами государственные ценные бумаги, поддерживая их цену, а затем принял решение предотвратить отток капитала с рынка ГКО-ОФЗ путем резкого увеличения ставки процента. Это решение в корне противоречило многочисленным декларациям руководителей ЦБР о последовательной политике ее снижения в целях стимулирования инвестиционной активности и создания предпосылок для экономического роста. Принятое без сколько-нибудь серьезного обсуждения оно оказалось неожиданным для многих предпринимателей и финансистов, легкомысленно поверивших в перспективы скорого улучшения инвестиционного климата.

Баланс выгод и потерь от данного решения очевиден. Для производственной сферы такое решение означает удорожание кредита и еще большее увеличение разрыва между рентабельностью предприятий и прибыльностью операций на денежном рынке, то есть усиление оттока капитала из производственной сферы в сектор спекулятивных операций и удержание его в "пирамиде" ГКО. Для спекулятивно-финансового сектора это решение означает поддержание высокой доходности "пирамиды" государственных долговых обязательств в целях привлечения капитала для ее расширения. Остается только понять, чьим интересам такое решение соответствует и чьим противоречит.

Спекулятивно-финансовый сектор - основной источник сверхдоходов ряда крупнейших российских банков и биржевых спекулянтов, а также большинства иностранных инвесторов, присутствующих сегодня па отечественном рынке ценных бумаг. Именно намерения последних покинуть его в свете потрясений на мировом финансовом рынке стали главной причиной кардинальной смены политики Центробанка, как заявляли его руководители.

Возможный обвал котировок государственных обязательств прежде всего ударил бы по самим вызвавшим его иностранным спекулянтам, Для российского правительства он предоставил бы уникальную возможность погасить свои обязательства по резко упавшей цене, сэкономив таким образом триллионы рублей налогоплательщиков. Подобное обесценение "пирамиды" внутреннего российского долга оздоровило бы отечественную бюджетную и финансовую системы, тем более что без соответствующей реструктуризации "пирамиды" ГКО ее краха избежать все равно не удастся. Вопрос заключается только в том, кто за это заплатит: спровоцировавшие обвал иностранные спекулянты или российское государство и российские налогоплательщики, которых, как это недавно случилось в Мексике, МВФ заставит платить за обеспечение сверхприбылей международного спекулятивного капитала и возможностей их гарантированного перевода за рубеж.

Автор живо представляет искреннее возмущение, которое вызовет такая постановка вопроса у многих апологетов политики "Вашингтонского консенсуса". Не избежать обвинений в непонимании важности хорошего кредитного рейтинга России, игнорировании прописных правил финансового рынка, экономическом экстремизме и др.

Удивительно, но поборники радикального либерализма помалкивали об антирыночном поведении государства, назначавшего сверхвысокие проценты по своим обязательствам, не предполагая реальных возможностей их последующего обслуживания. Не критикуется и грубое, нарушающее законодательство и общемировую практику работы центральных денежных властей вмешательство Центробанка в поддержание котировок спекулятивных бумаг.

Между тем за политику финансового "разврата" в 1995-1997 гг. придется платить. Денежные власти предлагают платить за счет урезания бюджетных ассигнований на здравоохранение, образование, науку, оборону, а также политических уступок, означающих фактическую колонизацию России. При этом они искренне негодуют в ответ на предложения о перечислении прибыли ЦБР в государственный бюджет, возмущаются попытками Федерального собрания проверить финансово-хозяйственную деятельность этого учреждения.

К сожалению, Банк России свою главную задачу в ситуации финансового кризиса усмотрел не в защите интересов государственного бюджета и российских предприятий, а в поддержании сверхприбылей иностранных спекулянтов. При этом руководители ЦБР отказываются от своей ответственности за осуществление установленной законом РФ "О восстановлении и защите сбережений граждан Российской Федерации" и решением Конституционного суда РФ компенсации сбережений граждан, обесценившихся в их дочернем Сбербанке.

Трудно понять экономический смысл политики ЦБР при анализе его действий по поддержанию "пирамиды" государственного долга в увязке с политикой использования валютных резервов.

1. Минфин продает государственные обязательства под 17-100% годовых в долларовом выражении в зависимости от конъюнктуры рынка.

2. Иностранные спекулянты покупают рубли для приобретения ГКО, продавая доллары Центробанку.

3. Центробанк, эмитируя рубли для приобретения долларов, затем размещает купленную валюту в высоконадежные ценные бумаги иностранных государств, а также в краткосрочные депозиты в иностранных банках высшей категории надежности, доходность которых составляет 5-7% годовых.

Каков же баланс такого кругооборота огромных денежных сумм? Чистый ущерб для российского государства в разное время составлял 10-95% годовых на каждый купленный доллар. Принимая во внимание объем ГКО, находившихся у нерезидентов в 1997 г. (около 20 млрд. долл.), легко подсчитать, что при средней доходности государственных обязательств в 25% чистые потери российской финансовой системы составили в прошлом году около 4 млрд. долл. Почти все они были вывезены за рубеж в ходе осеннего финансового кризиса.

Неудивительно, что мировое сообщество финансовых спекулянтов с восторгом поддерживает этот безумный "маховик" добровольного самоуничтожения российского национального богатства. В то время как МВФ ежегодно выделяет для поддержки российского бюджета около 2 млрд. долл., нищающая на глазах Россия стала настоящим "эльдорадо" для финансовых спекулянтов всего мира. Здесь, ничем не рискуя, можно заработать 50°о прибыли на операциях с ГКО, вложить эти деньги в закрытый аукцион по продаже крупного предприятия за '/in или даже '/юо его реальной стоимости и, заплатив за рекламный аудит для "капитализации" предприятия, продать его по цене в 5-10 раз выше. Но за спекулятивные сверхприбыли, полученные от операций с российскими ценными бумагами, гарантированными государственным бюджетом или собственностью, приходится платить всем россиянам, и не только уходящим за бесценок государственным имуществом. Подрываются сами основы бюджетной системы. До сих пор сверхприбыли иностранных, впрочем, так же, как и российских спекулянтов оплачивались главным образом за счет новых займов, то есть будущих бюджетных доходов. В нынешнем году для поддержания "пирамиды" ГКО предлагается задействовать уже и значительную часть текущих доходов бюджета, еще больше сократив расходы на оборону, образование, здравоохранение, культуру.

Возникает закономерный вопрос - что движет денежными властями, наносящими российской финансовой системе ежегодно ущерб в миллиарды долларов: ожидание похвалы со стороны Международного валютного фонда или интересы собственного бизнеса по работе с валютными резервами?

Подведем итог анализу приоритетов проводимой денежно-кредитной политики - не тех, о которых говорят, а тех, которые реально существуют.

Итак, вопреки официальным установкам президентских посланий, рекомендаций Совета Федерации, концепции национальной безопасности о необходимости обеспечения условий для повышения инвестиционной активности, дедолларизации экономики, преодоления долгового кризиса Центральный банк ведет денежно-кредитную политику в противоположном направлении: блокирует инвестиции высокой процентной ставкой, скупает ГКО в целях поддержания спекулятивной активности, способствует дальнейшей демонетизации производственной сферы, печется об устойчивости доллара, препятствует уменьшению бремени государственного долга.

Независимость Банка России, закрепленная в федеральном законе "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)", превратилась в его независимость от ответственности и контроля. Она получила и солидное материальное воплощение в астрономической зарплате руководящих сотрудников Центробанка и, самое главное, в возможности бесконтрольного управления денежными потоками в десятки миллиардов долларов и сотни миллиардов деноминированных рублей, вращающихся в многочисленных каналах коммерческих операций ЦБР.

Сегодня ущербность проводимой денежно-кредитной политики очевидна. Требуется принятие кардинально иных мер, от характера которых зависит выбор сценариев дальнейшего развития финансового кризиса.

Как избежать катастрофы?

Прежде всего нужно определиться с приоритетами. Если для нас главное - дружба с МВФ, а также сохранение сверхдоходов зарубежных и отечественных финансовых спекулянтов, то ничего менять не надо. Что собственно и предложил Центробанк при поддержке правительства в "Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 1998 год".

Если же мы действительно хотим создать условия для экономического роста и предотвратить финансовое банкротство государства, как это декларируется в посланиях президента, постановлениях обеих палат Федерального собрания РФ, многочисленных заявлениях всех активных политических сил, то проводимую денежно-кредитную политику нужно в корне менять. Необходимо осуществить переход от примитивной политики формального планирования приростов денежной массы к комплексной политике, ориентированной на поддержание приемлемой для производственных инвестиций и пополнения оборотных средств предприятий ставки процента и нормального для обеспечения платежей уровня предложения денег, вытеснение иностранной валюты и денежных суррогатов из внутреннего платежного оборота.

Конечно, при этом существенно усложняется технология монетарного планирования и регулирования. В частности, динамику денежной массы следует планировать как расчетную, а не как целевую величину в соответствии с реально складывающимся спросом на денежные ресурсы в сфере обращения капитала, а также в производственных отраслях. С учетом произошедшей дезинтеграции экономической системы регулирование денежного оборота должно вестись дифференцированно, включать меры целевого регулирования денежных потоков для удержания их в реальном секторе экономики, привлечения производственных инвестиций и пополнения оборотных средств предприятий. Это возможно посредством введения инвестиционных счетов, а также механизмов связанного увеличения денежной массы в обращении в рамках ее планируемого прироста.

Нужно повысить роль качественных ориентиров в монетарной политике (прежде всего ставок процента), перейдя к дифференцированному планированию денежно-кредитной политики с учетом потребностей производственной сферы в денежных ресурсах для восстановления нормального кругооборота капитала и повышения инвестиционной активности. При оценках величины денежного предложения в сфере обращения необходимо иметь в виду и дополнительный спрос на деньги в связи с желаемой дедолларизацией экономики и большим использованием рублей в международных расчетах, а также расширением рынка ценных бумаг, вовлечением в рыночный оборот земельных участков и недр.

Стоящая перед страной задача перехода к экономическому росту требует от Центрального банка создания условий для повышения инвестиционной активности. Это означает формирование механизмов денежного обращения, преодолевающих дезинтеграцию экономики и сближающих привлекательность инвестиций в производственную и спекулятивную сферы. Некоторые из этих механизмов уже существуют, хотя в рамках реализуемой макроэкономической политики не применяются. Прежде всего это бюджет развития и предусматриваемые им гарантии по кредитам для привлечения частных производственных инвестиций, а также освобождение от налогообложения части прибыли предприятий, используемой на инвестиционные цели.

В сложившихся условиях они должны быть дополнены более жесткими механизмами привлечения и удержания денежных ресурсов в производственной сфере. Например, введение особого режима движения амортизационных средств предприятий и средств, освобождаемых от налогообложения в связи с их инвестиционной направленностью, через систему инвестиционных счетов с ограничением использования накапливаемых на них средств исключительно целями капитального строительства и закупок оборудования. Посредством такого механизма можно также обеспечить канализацию денежной эмиссии через систему инвестиционных счетов или инвестиционных договоров с коммерческими банками на цели кредитования производственной сферы, восстановления оборотных средств, осуществления производственных инвестиций. Подобный подход даст возможность провести и реструктуризацию государственного долга путем погашения части ранее эмитированных облигаций через инвестиционные счета.

Введение предложенной системы мер позволит удержать капитал в производственной сфере и установить контроль над денежными потоками, предотвращая "бегство" капитала из производственной сферы в спекулятивно-финансовый сектор и за рубеж. В результате появится возможность наладить управление предложением денежных ресурсов, направляя их прежде всего на инвестиционные цели. Наряду с организацией компетентного централизованного контроля над денежной эмиссией и развертыванием системы институтов развития (бюджет развития, инвестиционные банки и фонды) данная система выступает необходимым элементом восстановления инвестиционной активности и перехода к устойчивому экономическому росту.

Разумеется, система инвестиционных счетов не свободна от недостатков - она существенно усложняет общую схему управления денежным обращением, требует соответствующих механизмов контроля для предотвращения скрытого перетока денег с инвестиционных счетов на потребительский и спекулятивный рынки. Тем не менее эти трудности преодолимы. В частности, для предотвращения мошеннических операций могут быть введены рыночные механизмы обмена средств на инвестиционных счетах на наличные деньги по свободному курсу.

Должны быть активизированы и традиционные способы контроля за соответствием денежного предложения спросу на денежные ресурсы в разных секторах экономики и контурах денежного обращения. В частности, для упорядочения денежного оборота и платежно-расчетных отношений, декриминализации экономики необходимо проведение мер по совершенствованию структуры денежной массы и технологии денежного обращения: упорядочение вексельного обращения; стимулирование при помощи государственных гарантий долгосрочных вкладов населения; снижение доли наличных денег в обращении. Для этого требуются введение жестких ограничений на платежи наличными деньгами во всех сферах экономики, дальнейшая компьютеризация расчетов, расширение безналичных форм платежного оборота и т.д.

В области политики регулирования финансовых рынков должны быть предприняты шаги по снижению доходности спекулятивных операций, не связанных с производственными инвестициями. Нужно отменить искусственные меры по повышению доходности и надежности операций в сфере обращения: предоставление услуг Центрального банка по хранению свободных средств коммерческих банков на его депозитных счетах; привлечение прямых вексельных кредитов коммерческих банков для финансирования бюджетных расходов под правительственные гарантии. Необходимо прекратить махинации по "прокручиванию" бюджетных средств через привилегированные банки и т.п. Не обойтись без проведения реструктуризации "пирамиды" государственных краткосрочных облигаций, восстановления соответствия между текущими обязательствами государства и возможностями их обслуживания. Ключевым ее элементом должна стать реструктуризация ГКО, находящихся в собственности Центрального банка, что вполне естественно с точки зрения как здравого смысла, так и законодательства: государство вправе остановить абсурдный процесс сверхобогащения одного из своих ведомств за счет разорения бюджета. Иначе спонтанный рост "пирамиды" госдолга и стоимости ее обслуживания затормозить не удастся, а значит, не удастся снизить и норму доходности на финансовом рынке до уровня, приемлемого для производственных инвестиций.

В связи с неизбежным при снижении доходности гособязательств сокращением спроса на них целесообразно предпринять компенсирующие меры. Например, Центробанк может учитывать часть вложений в государственные ценные бумаги как отчисления в фонд обязательных резервов коммерческих банков, ввести норматив, обязывающий страховые компании держать в виде государственных цепных бумаг часть своих активов и т.п.

Задачу преодоления долгового кризиса и предотвращения финансового банкротства государства нужно решать вместе с проблемой бюджетного кризиса. Это потребует специальных мер по мобилизации дополнительных бюджетных доходов. Предполагаемое снижение бремени налогообложения текущих доходов юридических лиц должно компенсироваться расширением налоговой базы вследствие свертывания "теневой экономики" и общего оживления производства, усилением налогообложения социально и экологически вредных видов деятельности, спекулятивных операций и доходов от собственности, ликвидацией всех льгот и исключений по уплате таможенных пошлин, налога на добавленную стоимость и акцизов на импортируемые товары, повьппснием акцизов на предметы роскоши, наведением порядка на рынке алкоголя в соответствии с федеральным законом "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции", а также активизацией неналоговых источников бюджетных доходов.

Среди них особое значение имеет природная рента, основная часть которой должна изыматься в доходы государственного бюджета посредством ресурсных платежей и введения экспортного тарифа для ее изъятия с экспортируемого природного газа и некоторых других сырьевых товаров низкой степени переработки. Как дополнение или альтернатива экспортному тарифу может быть установлена госмонополия на их экспорт подобно тому, как это сделано в большинстве газо- и нефтедобывающих стран, включая страны Европейского союза. Произошедшая в России приватизация природной ренты так же, как, впрочем, и денежной (эмиссии) коренным образом расходится с практикой регулирования рыночной экономики в развитых странах. Опыт последних однозначно свидетельствует в пользу государственной монополии на экспорт природного газа, сырой нефти, необработанных драгоценных камней и на импорт наиболее доходных подакцизных товаров.

В бюджетной политике должно быть пресечено использование всех явных и скрытых форм легализованного казнокрадства (замена бюджетных ассигнований вексельными кредитами коммерческих банков под поручительства Минфина, накопление резервов для обслуживания государственного долга в привилегированных коммерческих банках, эмиссия ГКО с чрезмерно высокой доходностью и пр.). Нужно восстановить привлечение бесплатных кредитов Центрального банка на финансирование кассовых разрывов между доходами и расходами бюджета в пределах года, обусловленных объективными факторами сезонности российской экономики (что также соответствует опыту многих развитых стран). Обслуживание бюджетных расходов должно вестись через казначейство и ЦБР.

В совокупности перечисленные меры могут увеличить доходы федерального бюджета на '/,, при таком же сокращении непроизводительных расходов на поддержание "пирамиды" ГКО. Это повысит эффективность бюджетной системы вдвое, что вполне достаточно для преодоления бюджетного кризиса.

Отказ от наращивания "пирамиды" государственного долга в качестве ведущего механизма поддержания равновесия на денежном рынке требует введения компенсирующих стабилизирующих механизмов. Реструктуризацию государственных обязательств следует дополнить мерами по повышению устойчивости денежной системы, прежде всего в части обменных операций с российской валютой. Ведущим направлением в этой области должна стать реальная дедолларизация экономики. Она включает меры по усилению валютного контроля, предполагающие решительное применение установленных санкций в отношении нарушителей валютного законодательства, а также строгое соблюдение ограничений на приобретение иностранной валюты исключительно на пели оплаты импортных контрактов и других разрешенных законом текущих операций. Необходимо ввести жесткие лимиты на ввоз иностранной наличной валюты по установленным нормативам для физических лиц и запретить проведение этих операций юридическими лицами за исключением Центрального банка.

Важно осуществить комплекс мер по укреплению рубля на внутреннем рынке и в сфере международных расчетов, в частности, ввести обязательную полную продажу валютной выручки экспортеров

Центральному банку с постепенной отменой валютных счетов предприятий. Одновременно целесообразно отменить ограничения на вывоз рублей за рубеж, их обладание нерезидентами и поддерживать их конвертацию по текущим операциям, стимулировать использование рублей для оплаты экспорта из России и их накопление в качестве резервной валюты в странах СНГ и Восточной Европы.

Поскольку данный процесс будет означать замещение одного компонента совокупной денежной массы (представленного в иностранной валюте) другим (представленным в рублях), для его обеспечения должна быть осуществлена эмиссия рублей, эквивалентная изымаемому в резервы Центрального банка объему иностранной валюты и дополнительному спросу на рубли в целях оплаты российского экспорта, формирования валютных резервов в странах Содружества. Подобная эмиссия не будет носить инфляционного характера, так как не приведет к росту совокупного объема денежного предложения (уменьшится лишь его долларовая часть при увеличении рублевой). Для государства этот процесс будет означать чистый прирост валютных резервов и повышение доходов от их размещения за рубежом. Неинфляционное увеличение рублевой составляющей денежной массы вследствие дедолларизации экономики может достичь 60 млрд. руб. ежегодно в течение 1998-2000 гг. В результате существенно возрастут предложение денег для инвестиций на внутреннем рынке, а также потенциал наращивания капиталовложений, снизится ставка процента и повысится степень монетизации производственной сферы.

Разумеется, одна лишь денежно-кредитная политика нс способна решить проблему усиления инвестиционной активности и оживления производства. Для этого необходимо проведение комплексной, системной экономической политики, включающей нс только монетарную, но и инвестиционную, структурную, промышленную, внешнеторговую, научно-техническую и прочие составляющие. Она должна обеспечить преодоление дезинтеграции экономической системы, формирование воспроизводственных контуров, трансформацию сбережений в инвестиции, восстановление нормального платежного оборота, повышение конкурентоспособности российских производственных структур. Общая характеристика такой комплексной экономической политики содержится в упоминавшемся в первой части данной статьи аналитическом докладе Совета Федерации "О мерах по совершенствованию государственного регулирования экономики и корректировке экономической реформы".