Каковы перспективы удовлетворения этого спроса? Отметим, что вопрос этот следует рассматривать в двух плоскостях: во-первых, совокупный спрос на инвестиции (исходя из оценок его среднегодовых значений) и, во-вторых, уровень пикового инвестиционного спроса (исходя из динамики инвестиционного спроса по конкретным проектам).

С начала 90-х годов среднегодовой уровень инвестиций в разведку, разработку и добычу нефти в мире составлял 80 млрд. долл. Исследование перспектив финансирования мировой энергетики, выполненное под эгидой Мирового Энергетического Совета (МИРЭС), на ближайший пятилетний период повышает этот уровень до 100--120 млрд долл. в год или максимум 600 млрд долл. за пятилетие. Из этой суммы примерно 400 млрд долл. будет потрачено международными нефтяными компаниями, 100 млрд долл. -- странами ОПЕК и остальные 100 млрд долл. -- государствами СНГ, Китаем и другими странами.

Наиболее вероятной “инвестиционной нишей”, в рамках которой могут быть найдены необходимые для освоения каспийской нефти капиталовложения, явятся объемы финансирования, осуществляемые международными нефтяными компаниями. Большинство государств ОПЕК (вторая группа инвесторов) проводят политику самофинансирования собственной добычи, да и маловероятно, чтобы они стремились инвестировать в наращивание нефтедобычи потенциального конкурента, каковым для них является Каспий. Финансы третьей группы -- это главным образом государственные финансы, которые будут преимущественно направляться на наращивание национальной нефтеразведки и нефтедобычи (пожалуй, за исключением Китая, активно инвестирующим во внешние источники поставок нефти в страну).

Итак, конкурентная ниша, в пределах которой пойдет борьба за инвестиции в каспийскую нефть, может составить около 90 млрд долл. в год, или 900 млрд долларов за весь период инвестиционного цикла по освоению каспийской нефти, который оценивается примерно в 10 лет. Спрос на инвестиции в каспийскую нефть в течение этого периода, оцененный в 60--70 млрд долл., составит 7--8% от этой суммы.

Эта цифра почти в три раза превышает долю каспийского региона в мировых доказанных извлекаемых запасах нефти. Принимая во внимание, что доказанные запасы месторождения (эквивалентные накопленной добыче за весь срок реализации проекта) в совокупности с правом пользования недрами рассматриваются в качестве наиболее ликвидного актива под привлекаемые для освоения месторождения кредитные ресурсы, такое соотношение означает, что возможности обеспечения заемных средств за счет внутренних ресурсов самого проекта составляют всего 1/3. А это существенно ограничивает перспективы организации проектного финансирования, если исходить из естественного стремления международных нефтяных компаний как стратегических, а не спекулятивных инвесторов, проводить сбалансированную политику капиталовложений в разные регионы для уравновешивания рисков и ожидаемых доходов в целом по компании.

Иначе говоря, в целях оптимизации рисков финансирования, осуществляемого нефтяными компаниями в основном за счет заемных средств на основе техники проектного финансирования, доля региона в мировых капиталовложениях не должна существенно отличаться от его доли в мировых доказанных запасах.

В период пикового спроса на инвестиции это соотношение еще более усугубится не в пользу региона. Как известно, проблема “прохождения пиков” является одной из наиболее трудных экономических задач. Пик инвестиционного спроса на разработку и добычу нефти в Азербайджане (первая фаза) приходится на 2001 год (6 млрд. долл./год), в Казахстане -- на 2004 год (7 млрд. долл./год). Общий пик спроса на инвестиции в добычу на Каспии (без транспортировки) приходится на 2003--2004 гг.

Его расчетная величина, составляющая 8--9 млрд долл. в год, эквивалентна уже не 7--8%, а 10% от ожидаемого мирового объема инвестиций в нефтедобычу в пределах рассматриваемой конкурентной ниши (80--90 млрд долл./год), что еще больше ухудшает перспективы проектного финансирования каспийских проектов.

Принимая во внимание удаленность Каспийского региона от основных центров потребления жидкого топлива и необходимость строительства протяженных магистральных нефтепроводов, объем инвестиций в транспортировку каспийской нефти также будет являться критическим показателем при определении масштабов освоения нефтегазовых ресурсов в этом регионе. Для различных сценариев первой фазы освоения месторождений соотношение инвестиций в добычу и в транспортировку составляет от 7:1 до 4:1. По мере ввода в разработку месторождений второй фазы (пять азербайджанских проектов, не учтенных в расчетах настоящего этапа исследования, по которым подписаны соглашения с инвесторами, незаконтрактованные месторождения и т.д.) доля капиталовложений в транспортировку в совокупных инвестициях будет несколько снижаться. Будет она снижаться и по мере замедления (отсрочек) реализации проектов по вводу в разработку новых каспийских месторождений.

По нашим расчетам, максимальный уровень спроса на инвестиции в добычу и транспортировку каспийской нефти приходится на период 2001--2004 гг. в объемах 8,5--10 млрд долл./год.

Если говорить о “пиковых значениях” совокупного инвестиционного спроса (добыча плюс транспортировка), то в целом по Каспию инвестиции в транспортировку не будут существенно увеличивать их уровни. Однако для каждой из стран их роль будет различна: для Азербайджана, где фаза инвестирования в транспортные схемы накладывается на пик инвестиционного спроса в добычу, эта проблема будет более существенна, чем для Казахстана, где инвестиции в транспортировку опережают пик инвестиционного спроса в добычу.

Тем не менее, проблема прохождения “пика инвестиционного спроса” остается весьма острой. На наш взгляд, даже во время первой фазы освоения каспийской нефти организация финансирования в достаточном объеме и на приемлемых условиях столкнется с серьезными трудностями. Возможно, что какая-то часть прорабатываемых сегодня каспийских проектов просто не сможет быть профинансирована в нынешних условиях. В этом случае не исключено, что они завязнут на стадиях уточнения оценок запасов, пересчета ТЭО, проведения дополнительных переговоров и т.п. на неопределенный срок, необходимый компаниям для того, чтобы, не начиная финансирования, вывести их жизненные циклы за пределы фазы депрессивного спроса на нефть на мировом рынке.

Из наших расчетов следует еще один вывод: инвестиционные ограничения работают на затягивание, еще большее замедление освоения Каспия, чем это представлено в сценариях первой фазы, и тем более, в “официальных” прогнозах уровней добычи нефти в регионе. Это связано с тем, что раннее наращивание добычи создает избыток ее предложения с понижательным давлением на цены и дополнительный опережающий спрос на инвестиции, что, как следствие, ведет к удорожанию цены заимствований или вообще к частичному неполучению финансирования в условиях низких цен и при завышенной доле Каспия в инвестиционном спросе.

Как соотносятся уровни и объемы спроса на инвестиции в каспийскую нефть и в конкурентные нефтяные проекты? Приведем некоторые последние опубликованные, к сожалению, несистематизированные оценки, дающие представление хотя бы о порядке этих цифр, например, для государств ОПЕК, России и мирового шельфа.

ОПЕК. По оценке лондонского Центра Глобальных Энергетических Исследований, на поддержание добычи и наращивание пиковых мощностей в период до начала будущего столетия шести основным странам ОПЕК зоны Персидского залива (Ирак, Иран, Катар, Кувейт, ОАЭ, Саудовcкая Аравия) требуется 53 млрд долл. или 6,5 млрд долл./год.

Россия. По нашим расчетам, спрос на инвестиции в конкурентные для каспийской нефти проекты в России (Тиман-Печора и Сахалин) составляет 42 млрд долл. или порядка 3,5-4,0 млрд долл./год. Совокупный уровень спроса на инвестиции только в те нефтегазовые проекты России, которые Правительство РФ готово было предложить инвесторам для разработки на условиях соглашений о разделе продукции, составляет, по нашей оценке, 130--140 млрд долл. или от 13--14 до 22--23 млрд долл./год.

Шельф. По оценке журнала Euroil, в период 1997--2001 годов совокупный объем мировых капиталовложений в разведку и добычу нефти на шельфе составит почти 200 млрд долл., то есть порядка 40 млрд долл. ежегодно.

Понятно, что инвестиционный спрос ни одного из нефтедобывающих регионов не может быть удовлетворен в полном объеме. Поэтому встает вопрос, куда и в каких количествах потоки финансовых ресурсов будут в конечном итоге направлены. И в этих условиях Каспийский регион является всего лишь одной из нескольких альтернатив.

Как уже отмечалось, представляется маловероятным, что регион с доказанными запасами, не превышающими 3% от мировых, сможет привлечь неадекватные суммы инвестиций, доля которых в мировом объеме капиталовложений в разведку и добычу в 3--4 раза превышает этот показатель. Слишком велики и необоснованны будут риски финансирования рассматриваемых проектов и угрожающе велика вероятность обвала мирового рынка в случае их реализации, в результате чего расчетная окупаемость инвестиций в эти проекты может (в финансовом смысле) не наступить никогда.

Приложения

Таблица 1

Капитальные вложения в нефтяную промышленность в 1989-1995гг. за счет всех источников финансирования (в ценах 1991г.)