31

ВВЕДЕНИЕ

Предпринимательство есть способ хозяйствования, который в результате многовековой эволюции утвердился в экономике всех развитых стран. Первоначально предпринимателями называли предприимчивых людей, действующих на рынке, или просто людей энергичных, азартных, склонных к рискованным операциям. В дальнейшем к предпринимательству стали относить любую деятельность, направленную на увеличение прибыли и не запрещённую законом. Однако возникновение предпринимательства как оформившегося устойчивого явления относят к XVII веку. Оно развивалось сложно, сопровождалось и сопровождается бесконечным процессом возникновения и разрешения многочисленных противоречий. Его первые ростки начали пробиваться вместе со становлением рыночных отношений.

Что же подвигает человека на занятие предпринимательской деятельностью?

С психологической точки зрения основной чертой предпринимателя является такой тип мотивации, как потребность достигать успеха. Он ориентируется на решение проблем, на материализацию новых рискованных идей. Мотивация предпринимателя значительно отличается, например, от мотивации специалистов и администраторов, не имеющих качеств предпринимателя. Специалист ориентирован на профессиональный рост и накопление знаний, для чего важна оценка его действительной квалификации профессионалами. Администратор ориентирован на должностной рост и склонен к управленческому труду. Поэтому далеко не каждый специалист или администратор может стать предпринимателем. Для того чтобы быть преуспевающим предпринимателем, нужны специфические способности и соответствующие мотивы поведения. [1,6.c]

Таким образом, предприниматель - это тот, кто нацелен на получение прибыли сверх среднего уровня путём наиболее полного удовлетворения потребностей на основе реализации собственных знаний, умений, прогнозов, тот, кто стремится совершить прорыв в той или иной сфере экономической деятельности - в создании новой продукции и технологии, в производстве или маркетинге и соответственно получить дополнительный доход за свой риск и предвидение.

1. ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА НА РУСИ

До 19 века на Руси это были купцы-первопроходцы (в отношении которых термин «предприниматель» сегодня носит еще дискуссионный характер), а также другие торговцы (бояре, чиновники); позже этот слой незначительно пополнялся за счет выходцев из дворянской среды и разночинцев. После издания Александром I в 1803 г. «Указа о вольных хлебопашцах», разрешающего помещикам отпускать крестьян на волю за денежный выкуп, российское предпринимательство пополнило свои ряды деловыми людьми крестьянского происхождения. Проведение в жизнь великой реформы 1861 г. Ознаменовало собой начало нового революционного этапа в истории предпринимательства России, когда массы освободившихся крестьян стали наемными рабочими на частных предприятиях или смогли организовать собственное дело. Глубоко народная по своему происхождению личностная сущность российского предпринимателя дает достаточные основания считать одним из важнейших факторов формирования его ментальности религиозное воспитание и окружение.

В работах современных экономистов и социологов широко распространено мнение о влиянии православия - религии реализации высших устремлений в сфере духа и ритуала - как религии единственно определяющей, облагораживающей, отвлекающей от мирских страстей. Так только ли божьим благословением объяснимы торговые и промышленные успехи старообрядчества? Было ли для предпринимателей соблюдение христианских заповедей непременным условием их деятельности? Конечно, значительное влияние на саму атмосферу их существования оказывала обстановка гонений и преследований со стороны государства. Морально-религиозные установки старообрядцев стимулировали стремление самоотверженным трудом, благочестием, усердным следованиям Божьим заповедям заслужить прощение перед приходом Антихриста, доказать истинность своей веры.

Однако существовали причины и более «практического» характера, которые сегодня почти не упоминаются. Будучи ограничены обстоятельствами в выборе поля деятельности, не имея возможности реализовать себя ни на государственной, ни на военной службе, старообрядческие купцы и промышленники обращали весь свой талант и энергию на участие в предпринимательстве. Необходимость завоевания каждой новой колонией своего жизненного пространства (часто в суровых природных и экономических условиях ), а также репрессии со стороны правительства определяли необыкновенную внутриобщинную солидарность и солидарность между отдельными общинами. Пострадавшие после репрессивной выгонки общины могли рассчитывать на помощь остальных.

Отмена в России крепостного права в 1861 году стала важным событием в истории предпринимательства, развивается новая экономическая формация - капитализм, втягивающий в мировое товарное обращение окраины России, распространению наемного труда, росту капиталистических отношений.

Отмена крепостной зависимости крестьян от помещиков касалась небольшой части сибирского населения. Помещичьи крепостные крестьяне составляли лишь одну тысячную часть жителей Сибири. В 1858 -1859 годах в Сибири насчитывалось только 36 помещиков, владевших населенными имениями. Но отмена крепостной зависимости оказала влияние на рост переселения в Сибирь и распространение капитализма вширь - на сибирские окраины. Оно вело к хозяйственному освоению новых земель, давало толчок разложению крестьянства на местах нового поселения. Отсутствие помещичьего землевладения способствовало росту капиталистических отношений в сельском хозяйстве, но оставшиеся в нем докапиталистические пережитки его тормозили.

Для промышленной и торговой буржуазии центра было невыгодно развитие местной промышленности. Они опасались конкуренции со стороны сибирских товаров. К ее устранению была направлена система кредитования сибирских купцов капиталистами центра. Сибирские купцы получали кредит преимущественно товарами, а не деньгами. Они превращались прежде всего в посредников между сибирскими и европейскими рынками, а не в самостоятельных предпринимателей, обладавших крупными капиталами как для торговых так и для промышленных целей. Не случайно в отчетах по управлению сибирскими губерниями отмечался недостаток дешевого кредита и капиталов для развития местной промышленности.

Сибирская буржуазия, продавая с высокой наценкой товары, получаемые из центра, скупая и перепродавая пушнину и продукты сельского хозяйства, прибегая к ростовщичеству, считала занятие торговлей более выгодным делом, чем организация промышленного предпринимательства. Сибирские купцы имели промышленные предприятия, но они занимали у них второстепенное место по сравнению с торговлей. Исключение составляла золотопромышленность.

На слабом развитии промышленности в Сибири сказывались недостаточная заселенность и хозяйственное освоение обширного края, приводившие к ограничению рынка сбыта промышленной продукции, удаленность от крупных промышленных центров при плохих путях сообщения. Местная промышленность не могла конкурировать с более развитой промышленностью Урала и Европейской России.

Аренда и покупка земли существовали в Сибири в небольших размерах. Концентрация земли происходила путем захватного землепользования. Земли считались собственностью государства(кроме частных, казачьих, городских, монастырских). Собственность на землю включает: право пользования -у крестьян, владения- крестьянская община и распоряжения- государство. Фактически все было у крестьян: захватывали, пользовались, передавали по наследству, сдавали в аренду, продавали, покупали.

Основные циклы в развитии промышленности Сибири определялись требованиями и состоянием общероссийского рынка, а также экономическими потребностями этого огромного региона.

Промышленный подъем 90-х годов и строительство сибирской магистрали вызвали значительное оживление экономики края, русско-японская война дала импульс быстрому росту кулацких хозяйств, нажившихся на поставках продуктов для армии. После первой русской революции Сибирь пережила полосу мощного промышленного подъема, который сменился в годы первой мировой войны хаотической перестройкой производства.

Сибирь оставалась отсталой в промышленном отношении окраиной. Ее огромные природные богатства использовались плохо. Крупнейшие промышленные группы препятствовали развитию в Сибири металлургии и машиностроения. Почти все металлические изделия завозились из центра страны или из-за границы. Слабо использовались богатейшие гидроэнергетические ресурсы, углубилась диспропорция между различными отраслями добывающей и обрабатывающей промышленности. Значительная часть сырья (полиметаллические руды, лес, продукция сельского хозяйства) вывозилась без обработки на месте.

Капитал преобразовал экономически и патриархальную сибирскую деревню. Происходит специализация сельскохозяйственного производства, развиваются исторически сложившиеся зернового хозяйства и торгового скотоводства, создается производство сливочного масла на экспорт. Сбыт сельскохозяйственной продукции захватывают в свои руки крупные русские и иностранные фирмы.

Наличие свободных, незанятых земель обеспечивали свободное приложение капитала к земле. В Сибири преобладала аграрная эволюция американского или крестьянско-буржуазного типа. Накануне первой мировой войны Сибирь стала уже одной из важнейших житниц страны, чему способствовало переселение на окраины миллионов крестьян.

Господство в стране крепостников-помещиков продолжало откладывать отпечаток на политику царизма по отношению к Сибири. Царское правительство стремилось прежде всего к устранению революционного кризиса в центре страны, не заботясь по-настоящему о хозяйственном устройстве переселенцев. Помещичий характер политики правительства ярко проявился в создании закона 1901 года о насаждении помещичьих хозяйств в России. Несмотря на раздробленность мелких крестьянских хозяйств, земледелие и скотоводство приобретали все более товарный характер и через рынок происходило обобществление труда, где роль кооперативного движения, крупных капиталистических хозяйств.

Проникновение иностранного капитала в Сибирь шло в общем русле развития капитализма, дало начало маслоделию, сыроварению и др., но и усиливало однобокость экономики Сибири, усугублял ее специализацию в качестве сырьевого придатка.

Рост промышленности и торговли сопровождался ростом городов и городского населения, но получили развитие лишь те города, которые в виде цепочки тянулись вдоль железнодорожного полотна или находились в сфере ее экономического воздействия. Старые города Тюмень, Омск, Красноярск стали быстро менять свой провинциальный, купечески -чиновничий облик, превращаясь в крупные центры торгово-промышленной деятельности. Первое десятилетие после открытия железнодорожного сообщения ознаменовалось оживлением в развитии промышленности Сибири - каменноугольная, золото, мукомольное, кожевенное дело, маслоделие. В то же время старинные сибирские села Березово, Сургут, Тобольск оказались в стороне от экономической жизни, переживали упадок.

Переселение крестьян на окраины и прежде всего в Сибирь приобрело большое значение в период проведения столыпинской реформы, цель которой была в сохранении помещичьего землевладения путем создания опоры - кулачества.

0б отсталости промышленности Сибири свидетельствует структура ее торговли с Европейской Россией. Продукты полеводства вывозимые составили 58% ,животноводства - 19, горной промышленности 23%, а среди ввозимых промышленные изделия составили 99%.ю 1% рабочих, лесная, деревообрабатывающая промышленность, имеющая колоссальные запасы сырья -1%-3% общероссийского производства.

1914 год, война оказала серьезное влияние на экономическое развитие Сибири. Усиление монополий, концентрация производства. Война создала условия для широкого развития кооперативного движения. Бешеная спекуляция крупных капиталистов и острый дефицит промышленных товаров вызвали массовый приток крестьянства в потребительскую кооперацию.

Приток новых членов увеличил капиталы кооперативов, и они смогли успешнее конкурировать с крупным капиталом. В 1915-16 гг. многие купцы ликвидировали свои дела, не довольствуясь прибылями, вложили капиталы в производство на войну. Потребительские кооперативы вкладывали свои капиталы и в производство. маслозаводы.

О кооперативном движении в Самарово можно судить по воспоминаниям Кузьмы Матвеевича Корепанова, старейшего кооператора Обского Севера, начинавшего свою деятельность в Сухоруковском потребительском обществе "Обь" Самаровского района. Первенцами потребительской кооперации были: Сухоруковское потребительское общество "Обь", Берзовское "Экономия", Самаровское "Трубовик", Тобольское "Смычка". Необходимы общества были как организаторы местного хозяйственного оборота, оборота между городом и деревней.

Вся работа по организации кооператива легла на плечи первых активистов. Сложности встречались на каждом шагу: необходим был первичный капитал для организации торгового оборота, приходилось арендовать магазины и склады из-за отсутствия собственных. 0 строительстве в то время не могло быть и речи.

Позже кооперативы организовались и в других селах: Зенково, Реполово, Елизарово, Базьяны.

Все кооператоры Обского Севера входили в состав потребительского общества Тобольского Северсоюза. Занимались заготовкой рыбы, пушнины, мехового сырья, ягод, орехов. Снабжение товарами проводилось всецело в централизованном порядке из Тобольского Северсоюза.
В деятельности кооператива была большая заинтересованность, так как его членам продавались дефицитные товары. Они также пользовались доверием жителей, которые с охотой вступали в кооператив. Кооперативная сеть была разветвленной, в районе насчитывалось 90 торговых точек, что было удобно охотникам и рыболовам. Этим обстоятельством кооперативы создавали конкуренцию купеческой торговле, чьи лавки находились только в центральных, более населенных пунктах. В 30-м году кооператив был закрыт, хотя и был финансово устойчив.

Постепенно кооперативы огосударствлялись, в годы советской власти в г.Ханты-Мансийске действовал горрыбкооп, который имел 2 гастронома, универмаг.

После Октябрьской революции под влиянием разных факторов (прежде всего в силу принципиального отрицания частной собственности как источника эксплуатации, а также для преодоления сопротивления со стороны капиталистов, создания экономической основы для сохранения независимости страны) в несколько приемов были национализированы предприятия крупной, средней и отчасти мелкой промышленности, транспорта, торговли, все банковско-кредитные учреждения, ликвидированы товарные и фондовые биржи. " В 1920 году Сибревком национализировал все частные рыбные промыслы." - констатирует летопись Ханты-Мансийского национального округа.

Но через несколько тяжелых лет правительство пришло к осознанию необходимости "коренной перемены всей точки зрения" на социализм. В.И.Ленин в политическом завещании в 1923 году писал о крайней необходимости найти "ту степень соединения частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов".

Основное содержание новой экономической политики заключалась в стимулировании товарно-денежных отношений, экономической предприимчивости, инициативы, материальной заинтересованности в результатах труда каждого предприятия и каждого труженика. С переходом к нэпу были сняты ограничения на частнопредпринимательскую деятельность. В июле 1921 года законодательством было допущено существование простых товариществ, в июле 1922 года- акционерных обществ, полные товарищества, товарищества с ограниченной ответственностью. Новая экономическая политика способствовала восстановлению сельского хозяйства. Основное место в производстве продовольствия и сельскохозяйственного сырья занимало единоличное крестьянское хозяйство.

Осуществление нэпа привело к подъему производительных сил нашей страны и улучшению положения рабочих, крестьян и представителей всех других слоев тогдашнего российского общества.

«В 1922 году торговые ярмарки в Березово, Сургуте, Обдорске были восстановлены», «В 1929 году бывшим политическим ссыльным Меликадзе была организована северосмешаная промысловая артель» - летопись Ханты-Мансийского национального округа.

Но сталинизм пресек демократические тенденции, характерные для периода нэпа. Наиболее характерными чертами создаваемой в это время административно-командной системы стали тотальное огосударствление экономики и общественной жизни, всеобщая бюрократизация, подавление демократии и гласности, массовые репрессии. Центр тяжести борьбы с частным капиталом переносится в торговлю.

Установление предельных розничных цен создавало на рынке устойчивое положение, частная торговля вынуждена была считаться с ценами государства. С рынка вытеснялся в первую очередь частный крупный оптовик, посредник межгосударственным и розничным товарооборотом.

Изменения в частной торговле вели к ее измельчению: от оптовой - к оптово-розничной; от нее - к мелкой розничной. Уже к концу 1926 г. частный капитал занимал подчиненное положение по отношению к государственному и остался только в розничной торговле.

В начале 30-х годов добыча рыбы рыбаками производилась в основном единолично, к 40-м годам в частном секторе осталось 0,8% рыбаков, - сообщает летопись Ханты-Мансийского национального округа.

Новая модель общества, которая стала утверждаться, может быть охарактеризована как "феодальный бюрократизм", главной чертой которой является абсолютное огосударствление и возникновение нового класса - "класса начальства".

"Ничейная" собственность, диктат и произвол высшего руководства ,кадровый монополизм не давали проявиться предпринимательской инициативе. Многие руководители вынуждены были находиться в состоянии постоянной конфронтации с господствующей системой, бесплодно тратить свою энергию и способности на бесконечные согласования и рапорты.

Господство бюрократической олигархии в конце концов привело наше общество к кризису. И в этом главная цена, которую мы заплатили за десятилетия бюрократического абсолютизма. Корни кризиса лежат в отчуждении каждого гражданина от собственности и управления обществом, отсутствием демократических отношений между властью и обществом, в дефиците гласности. Чтобы преодолеть кризис, необходима была перестройка, открывшая современный этап развития российского предпринимательства.

1.2 Предпринимательство СССР : 1987-1991 гг.

Для развития арендных отношений, которые служили важной ступенью на переходе к новым кооперативам и другим формам частного предпринимательства, большое значение имел Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)» 1987 г. Вводимые этим законом формы хозяйственного расчета способствовали в дальнейшем освоению на небольших предприятиях местной промышленности и бытового обслуживания прогрессивных форм арендных отношений. Бытовое обслуживание стало пионером в распространении индивидуального и семейного арендных подрядов. Арендный подряд осваивали также кафе, бары, небольшие торговые предприятия, бригады и фермерские хозяйства. Аренда, как и впоследствии кооперативы, давала импульсы к разгосударствлению -- необходимому подготовительному этапу системной приватизации.

Бурное развитие новых кооперативов в 1988-1989 гг. можно считать началом возрождения предпринимательства в Советском Союзе и интенсивным стартом фазы формирования начального капитала. Изучение действующих кооперативов, проведенное с участием работников Государственной комиссии по экономической реформе в 1989-1990 гг., показало, что эффективность их хозяйственной деятельности была в 5-6 раз выше аналогичных (порой соседних) государственных предприятий.

Закон о предприятиях и предпринимательской деятельности (декабрь 1990 г.) признал в качестве таковой общественно полезную хозяйственную деятельность, нацеленную на получение прибыли (дохода), связанную с ответственностью за используемое имущество (собственность) и рисками. Этот закон определил общие правовые нормы создания предприятий разных форм собственности. Но в нем не были рассмотрены малые предприятия, а среди организационно-правовых форм предприятий в качестве субъектов предпринимательской деятельности не были упомянуты кооперативы.

2.1 Развитие предпринимательства в Россия: 1992-1996 гг.

Год 1992-й, первый год официально провозглашенных рыночных реформ, вошел в историю страны как период грандиозных, но так и не оправдавшихся надежд. Курс «младореформаторов», возглавивших Правительство Российской Федерации, на «шоковую терапию» открыл шлюзы для частнопредпринимательской деятельности, пробудив надежды значительной части российского населения на быстрое достижение Россией западных стандартов уровня жизни и других атрибутов общества потребления и свободного предпринимательства. Обещая выход из кризиса уже к осени 1992 г., правительство самоустранилось от какой-либо активной экономической политики, ссылаясь на то, что без государства и, соответственно, без правительства рыночная стихия (саморегулирование) сама все расставит по своим местам.

Провозглашалось, что зарождающимся рыночным силам не надо мешать, а предпринимательские усилия широких масс населения решат все проблемы. Во главу угла была поставлена масштабная приватизация, которая, как утверждалось, должна будет создать широкие слои собственников, умеющих работать и в то же время отстаивать свои интересы, т.е. сформировать российский средний класс.

Однако, как и ранее, в советские годы, прекрасные слова и лозунги власть предержащих на практике оказались не более чем красивой идеологической ширмой совсем для других дел. Выяснилось, правда, это несколько позже. Тогда же надежды на лучшее в сочетании со снятием административно-уголовных запретов на элементарные виды предпринимательской деятельности способствовали бурному росту числа малых предприятий по всей стране: 1992 г. был годом самых высоких с середины 80-х гг. и по сей день темпов роста числа малых предприятий (в 2,1 раза) и численности занятых на них.

В определенном смысле этот факт феноменален, поскольку осуществленная тогда либерализация цен и введение налогового прессинга значительно подорвали финансовую базу основной массы малых предприятий. Бурная инфляция привела, с одной стороны, к обесценению сбережений населения, а с другой -- к резкому увеличению процентных ставок банковского кредита. Это вызвало настоящий паралич инвестиционной деятельности, продолжающийся по настоящее время.

Статистические данные показывают, что абсолютным лидером увеличения числа малых предприятий стала в то время сфера науки и научного обслуживания -- здесь число малых предприятий возросло в 3,4 раза. Количество малых предприятий в сфере сельского хозяйства увеличилось в 3,1 раза. Затем следуют материально-техническое снабжение и общая коммерческая деятельность по обеспечению функционирования рынка (в 2,9 раза). Близок к этим данным и рост числа малых предприятий в сфере народного образования (в 2,8 раза).

Можно констатировать, что в условиях провозглашения начала рыночных реформ российское МП продемонстрировало свои позитивные возможности. Его важнейшими функциями стали социальное демпфирование, обеспечение выживания значительных слоев населения в условиях острого кризиса через «самозанятость», предоставление возможности получения дополнительных (помимо основной, часто лишь формальной занятости) средств к существованию. В основном речь шла не о производстве, а о торговле и посредничестве, на которые приходилось более 50% малых предприятий.

Бурное развитие торгово-посреднической деятельности стало ответной реакцией на подрыв первоначальной финансовой базы МП. Либерализация внешней торговли еще в последние годы существования СССР и снятие запретов на частную торговлю внутри страны создали благоприятные условия для любых торговых операций. Падение потребительского платежеспособного спроса в те годы торговое малое предпринимательство активно компенсировало импортом товаров, хотя и не очень высокого качества (подобных продукции китайского производства), но зато абсолютно нового ассортимента, недоступного российским потребителям при советской власти.

Следует вспомнить и о повсеместном появлении вещевых и продуктовых рынков наподобие «блошиных». На пустырях, привокзальных площадях, рядом с крупными универмагами ежедневно появлялись десятки новых лотков с всевозможным недорогим товаром. Если в начале 1992 г. на прилавках лежало немало товаров, произведенных российскими кооперативами (столь многообещающими в «перестроечные» годы), то уже к его концу это был в основном импорт. Рублевая гиперинфляция, а также сверхвысокое налогообложение в сочетании с заниженным официальным курсом доллара к рублю поставили на колени всю российскую промышленность. Подавляющая часть продукции российских предприятий стала совершенно неконкурентоспособной по отношению к импорту. Крупные и средние предприятия останавливались одно за другим. Сотни тысяч людей оказывались без средств к существованию, и в этих условиях мелкая торговля на ярмарках и рынках, а также посредничество оказывались вполне приемлемым выходом для них.

Характерен пример создания Петровско-Разумовского рынка в Москве. Его организовала группа докторов и кандидатов наук из нескольких развалившихся НИИ военно-промышленного комплекса. Довольно быстро стихийный рынок обрел вполне цивилизованные формы. Была упорядочена торговля, появились новые красивые павильоны.

Торговля и посредничество давали их участникам доход, в те годы просто несопоставимый с доходами от других некриминальных видов деятельности и, тем более, с мизерными зарплатами работников бюджетной сферы.

Все более широкое распространение получал так называемый «челночный» бизнес. Десятки тысяч людей выезжали за товарами за рубеж. Функционировали каналы транспортировки самих «челноков» за границу и закупаемых ими товаров обратно в страну. В Турции, Китае возникли целые крупные поселения, жители которых стали специализироваться на мелкооптовом снабжении российских «челноков» местной продукцией. Быстрая оборачиваемость мелких торговых капиталов превращала их в капиталы средних размеров. Более того, мелкая торговля быстро реагировала на нарастающую социально-экономическую дифференциацию российского общества, группируясь в нишах обслуживания как массовых потребителей, так и потребителей с высоким уровнем доходов. Достаточно быстро рядом с мелкими торговыми палатками стали возникать элитные магазины, владельцы и работники которых нередко начинали с «челночной» деятельности.

К позитивной роли торговой и посреднической деятельности малых предприятий следует отнести их участие в создании новых хозяйственных связей. Инициированная либерализацией цен и рядом других факторов («торможение» ВПК, утрата рынков стран Восточной Европы и пр.) полная закупорка ранее сложившихся каналов взаимосвязей между производителями, поставщиками и торговлей открыла очень широкое поле деятельности для малых фирм по снабжению и сбыту продукции. Малый бизнес смог сыграть роль катализатора первых шагов движения к новой системе внутрикооперационных связей в российской экономике. Кроме того, он выполнял роль демпфера, спасающего многие предприятия от немедленного краха из-за разрыва прежних, хотя и неэффективных, но все же работавших хозяйственных связей.

Рывок МП в сторону торговой и посреднической деятельности стал также закономерной реакцией на введенный правительством налоговый прессинг. В бывшем СССР не было и не могло быть налоговой системы, адекватной рыночным условиям, поэтому ужесточение налоговой ответственности должно было вызвать у предпринимателей ту или иную реакцию. Но дело в том, что их реакцию усилил явный экстремизм правительственной налоговой политики, направленной на изъятие до 70-90% доходов предприятий. При этом правительство и не рассчитывало на то, что кто-либо будет сразу же платить налоги в полном объеме. Предпринимателей тем самым подталкивали к тому, чтобы они искали и находили способы сокрытия доходов от налогообложения. Именно торговля и посредничество, ориентированные на работу с наиболее трудно контролируемыми наличными средствами, и открывали большие возможности для неуплаты налогов.

В 1992 г. произошло существенное сокращение доли малых предприятий в промышленности и строительстве. Но относительное сокращение производственного сектора в российском МП не может оцениваться только как отрицательное явление. Дело в том, что прекратилась деятельность полукриминальных малых предприятий, созданных ранее при советских государственных предприятиях лишь для того, чтобы получать исходное сырье и материалы по низким государственным ценам, а продавать продукцию по свободным высоким ценам. Либерализация цен сделала существование таких малых «производственных» предприятий бессмысленным.

В целом в 1992г. малое предпринимательство было составным элементом массового процесса «учредительства». Через него несколько веков назад прошли все ныне высокоразвитые рыночные страны. Через него уже проходила царская Россия.

В начале 90-х гг. нынешнего века биржи, банки, страховые фирмы, крупные частные и полугосударственные акционерные предприятия возникали по всей России в огромных количествах. Люди впервые в жизни обрели свободу самостоятельной предпринимательской деятельности, получили право от своего имени ставить подпись и печать на финансовых документах, что ранее было абсолютной монополией государственных чиновников. Во многом новое российское «учредительство» объяснялось не экономическими причинами, а законами социальной психологии в их приложении к очевидной для России ситуации кардинального общественного перелома.

Иллюстрацией к вышесказанному может служить массовое появление эфемерных фермерских хозяйств в суровых климатических зонах и на бедных почвах, где таких хозяйств с точки зрения экономической целесообразности в принципе не может быть, даже в самой развитой рыночной стране. Многие новые, тем более малые, предприятия создавались не в силу экономической целесообразности, а лишь в надежде их организаторов на некую абстрактную «лучшую жизнь», без какой-либо программы долгосрочного развития. В определенном смысле психологические ожидания скорого процветания доминировали над трезвым экономическим расчетом и даже здравым смыслом.

В 1993г. продолжался процесс бурного «учредительства», выразившийся в увеличении количества малых предприятий примерно на 2/3. Причем, в абсолютном выражении прирост малых предприятий превысил данные за предыдущий год. Примерно на миллион человек возросло число полностью занятых в МП, достигнув рекордной величины в 8,бЗ млн. человек. В отраслевой структуре еще немного возросла доля торгово-посреднической деятельности и столь же немного уменьшилась доля сферы производства.

Сложилась относительно устойчивая региональная структура российского малого бизнеса: по численности малых предприятий абсолютным лидером стал Центральный экономический район (36 %) во главе с Москвой -- (23%).

На Северный экономический район приходилось всего 496 от общего числа малых предприятий, на Северо-Западный -- 7%, на Волго-Вятский -- 3%, на Центрально-Черноземный -- 3,1%, на Поволжский -- 10,1%, на Северо-Кавказский - 10%, на Уральский -- 9%, на Западно-Сибирский -- 8,4%, на Восточно-Сибирский -- 4,2%, на Дальневосточный -- 4,3%.

В отраслевой структуре наибольшая доля малых предприятий промышленности расположена в Центрально-Черноземном районе -- 22,9%, в Уральском, Волго-Вятском и Северо-Западном районах -- по 22,5%. Наименьшая доля -- в Центральном, Западно-Сибирском и Дальневосточном районах (по 16,5%).

В строительстве лидирующее положение занял Западно-Сибирский район (23,8%), а аутсайдером оказался Центральный район (15,4%); 40,1% предприятий от общего числа малых предприятий работали в сфере торговли и общественного питания в Северо-Кавказском регионе. Более 37% такого рода предприятий были среди малых предприятий Дальневосточного, Поволжского, Центрально-Черноземного и Северного районов (39,1%). Минимальная доля таких предприятий, по официальным данным, в Центральном районе -- 22%.

Но по доле малых предприятий, занятых коммерческой деятельностью по обслуживанию функционирования рынка, Центральный район прочно занимал ведущее место - 17%. В Центрально-Черноземном и Дальневосточном районах на долю такого рода предприятий приходилось чуть более 1,7%.

В Центральном же районе была наиболее высока доля предприятий, занятых в сфере науки и научного обслуживания, -- 11,6%. К нему здесь близок Северо-Западный район (11%); в Северном же районе доля таких предприятий -- менее 2%.

По официальным данным, на долю негосударственных предприятий в общем объеме малых предприятий уже приходился 91%, а по экспертным -- 93%. Доминирующей формой собственности в сфере МП прочно стали частные предприятия.

В статистических данных тех лет обращают на себя внимание значительные отличия отраслевой структуры количества малых предприятий от структуры числа занятых на них. В рамках последней абсолютным лидером оказывалось строительство; ненамного отставала от него промышленность; на торговлю и общественное питание, а также общекоммерческую деятельность приходилось менее 30% среднесписочного состава российских малых предприятий. Но этот, казалось бы, странный факт легко объясняется. Все эти различия и статистические противоречия проистекали из повсеместного уклонения малых предприятий от учета результатов своей деятельности и, конечно, от контроля за своими доходами, включая заработную плату. Конечно, в сфере торговли и посредничества делать это намного проще, чем в производственной сфере. Использование рабочей силы без какого-либо документального оформления носило тогда массовый характер. Как уже говорилось, скрывать доходы от налогообложения там было также проще.

Кроме того, само правительство, как отмечалось выше, сверхжестким налогообложением толкало предприятия на нарушение налогового законодательства. Складывалась (насаждалась) ситуация, при которой почти любого представителя МП можно было привлечь к ответственности за нарушение тех или иных законов или нормативных актов. Правда, такого рода привлечение к ответственности было крайне редким вследствие слабости самих государственных контролирующих структур, включая налоговые органы. Иначе говоря, было что-то вроде всеобщей «езды на красный свет» без каких-либо последствий. Причем, торгово-посредническим предприятиям осуществлять такую «езду» было легче, чем производственным, что ставило последних в заведомо невыгодное положение.

Обусловленные деятельностью самого правительства массовые нарушения законов в сочетании со слабостью государства вызвали разгул криминального террора в отношении МП. Термины «крыша», «братва», «разборка» и т.п. тогда прочно вошли (не от хорошей жизни) в предпринимательский лексикон. Криминальные структуры брали на себя то, что государство было не в состоянии исполнить (правоохранительные органы пребывали в состоянии перманентных реорганизаций, суды не могли оперативно разбираться с многочисленными исками потерпевших, решения судов не выполнялись, сами законы были еще крайне далеки от адекватности даже неразвитым рыночным условиям). Бандиты оказывались в роли судей и судебных приставов, обеспечивали охрану от «чужих» и, самое главное, присваивали себе функции сборщиков налогов. Характерно, что их «налоги» обычно не превышали государственные.

Это положение, в целом характерное для исторических периодов первоначального накопления капитала во всем мире, базировалось на сверхвысокой российской норме прибыли. Не вдаваясь в анализ общих источников сверхприбылей (отметим, что они не имели никакого отношения к эффективной хозяйственной деятельности), можно лишь констатировать, что финансовые структуры тогда легко давали фантастический для современных развитых рыночных хозяйств доход в 60 и более процентов годовых в валюте, а торговля приносила невиданный доход в 300-400% годовых. Такая норма прибыли создавала иллюзию всеобщего благоденствия. Реальная конкуренция (борьба) шла в основном между криминальными группами за право контроля над сферами влияния (ограбления малых предприятий) и за регулярный передел этих сфер.

Для торгово-посреднического малого бизнеса это были «условно-благодатные» времена. Он не очень нуждался в особой государственной поддержке. Основная проблема для таких предприятий в тот период заключалась в нарастании давления со стороны криминала.

Сказанное подтверждалось, в частности, выступлениями представителей МП на Первом Международном конгрессе малых и средних предприятий России, в работе которого приняли участие представители российского правительства. Огромный поток чисто экономических жалоб и упреков, обрушившийся на членов правительства, шел от представителей производственных, но не торгово-посреднических малых предприятий. Общие упреки от тех и других сводились к отсутствию дееспособной банковско-финансовой системы и давлению криминалитета. Очевидно, что эти упреки не потеряли своей актуальности и по сей день.
Как показывает мировой исторический опыт, период «учредительства» всегда ограничен во времени. В новой России он оказался сверхкоротким.

В 1994г. резко замедлились темпы прироста числа малых предприятий и занятых на них: рост составил чуть более 1%, сократилась среднесписочная численность занятых в МП. После бурного роста резкая остановка в развитии МП произвела эффект абсолютной неожиданности. Тогда шли дискуссии о том, как скоро численность российских малых предприятий достигнет 2-3 млн. с объемом продукции 35-45% ВВП, т.е. о том, когда российское МП достигнет мировых стандартов (число предприятий на душу населения и т.п.). Бытовала точка зрения, что это может произойти в ближайшие два-три года. Прогнозирование -- занятие вообще неблагодарное, но в данном случае оптимистические прогнозы совсем разошлись с российскими реалиями.

Причины остановки роста числа российских малых предприятий условно можно подразделить на глубинные и лежащие на поверхности. Если начать с последних, то основные из них -- это сужение характерных для начала 90-х гг. источников облегченного получения в сфере МП относительно больших доходов, исчерпание психологических ожиданий широчайших финансовых возможностей самостоятельной предпринимательской деятельности.

Все реже встречались до этого обычные случаи, когда какое-либо малое предприятие легко покупает дорогостоящее здание и даже крупное производственное предприятие. Нормой становился доход на одного занятого в МП на уровне, колеблющемся около средней заработной платы по стране.

Замедление роста числа новых малых предприятий можно объяснить еще и тем. что никак не проявлял свою силу -- и в экономическом, и в социальном плане - такой мощный фактор, как рост безработицы. Несмотря на все прогнозы ее бурного увеличения, официальная безработица оставалась на уровне 2-3% экономически активного населения. Правомерно, правда, предположить, что реальная безработица уже тогда была на порядок выше, на что указывают альтернативные расчеты экспертов профсоюзных объединений, международных организаций и пр. Но, тем не менее, официальный статус работающих (пусть даже на «полуживых» бывших советских предприятиях), пока он действовал, создавал такой социально-психологический эффект, при котором люди не стремились к занятию самостоятельной деятельностью, в том числе пробуя свои силы в сфере малого бизнеса. Более распространенным оказывается случайный, часто нигде не регистрируемый вспомогательный заработок от мелких перепродаж или выполнения подсобных работ.

Правда, положительное влияние вялотекущей безработицы состояло и состоит в том, что после десятилетий извращенного отношения к труду и своему рабочему месту началось постепенное, с минимальным количеством социальных эксцессов осознание его ценности, пришло понимание того, что хорошее, высокооплачиваемое рабочее место требует от работника должной квалификации и добросовестного исполнения своих обязанностей. Следует также отметить, что и вспомогательная, частичная занятость на малых предприятиях тоже в большой степени способствовала такому осознанию, так как связь между затраченными усилиями каждого работающего и полученным результатом видна на малом предприятии особенно явно. Вполне закономерен результат многочисленных опросов руководителей малых предприятий, в соответствии с которыми третьей или четвертой по значимости проблемой деятельности своих предприятий (после неплатежей и недостатка финансовых средств) они уже тогда считали нехватку квалифицированных кадров.

Что же касается глубинных причин замедления роста числа малых предприятий, то они непосредственно проистекали из общеэкономической политики нового российского правительства во главе с B.C. Черномырдиным. Основной упор в ней был сделан на укрепление и содействие развитию ориентированного на экспорт топливно-энергетического комплекса. А рядом с этим комплексом в качестве «друга-соперника» при потакании и попустительстве власти (при подпитке из бюджета) на глазах разбухал спекулятивный банковско-финансовый сектор. Ни первому, ни второму малое предпринимательство было совершенно не нужно. Собственно, этот факт и предопределил жалкую судьбу российского малого предпринимательства на последующие годы.

В экономике России стала прослеживаться тенденция к началу новой концентрации и централизации капитала, а также самой хозяйственной деятельности. Началось широкомасштабное поглощение предприятий. Часто наиболее рентабельные малые предприятия оказывались первой жертвой такого поглощения. Менее рентабельные малые предприятия не выдерживали конкуренции со средними и крупными фирмами и были вынуждены свертывать свою деятельность.

В 1995г. впервые началось снижение численности российских малых предприятий (на 8,8%) и среднесписочного числа занятых на них (на 4,5%). Падение темпов прироста малых предприятий по-разному проявилось в отдельных отраслях. Впервые за несколько прошедших лет опережающими темпами увеличилось число малых предприятий в строительстве и на транспорте (на 18 и 19% в 1995г.). В торговле и общественном питании произошло снижение числа предприятий примерно на 10%. В общей коммерческой деятельности по обеспечению функционирования рынка абсолютное сокращение составило 18,7%. В этом наглядно проявилось исчерпание прежних, казалось, безграничных возможностей торгово-посреднической деятельности малых предприятий.

В науке и научном обслуживании сокращение числа малых предприятий составило 5,6%. Рушились надежды на достойный инновационный вклад малых предприятий в преодоление кризиса российской экономики.

Общая тенденция на сокращение численности малых предприятий и занятых на них продолжилась и в 1996г.

Следует, правда, признать усиление в период 1995-1996гг. влияния фактора перерегистрации и ликвидации неработающих предприятий на динамику МП. В 1995г. был введен в действие новый Гражданский кодекс (ГК) РФ. В соответствии с положениями его первой части малые предприятия, имевшие форму товариществ (а это очень распространенная хозяйственная форма малых предприятий), должны были переоформить свои учредительские документы и преобразовать свои предприятия в соответствии с требованиями ГК. Однако не стоит и переоценивать значимость этого фактора в общем абсолютном сужении сферы российского МП.

Динамика численности малых предприятий в региональном аспекте в 1995г. показала некоторое опережение роста на Северном Кавказе и севере европейской части России. Но существенных изменений в региональной структуре МП не произошло. В 1996г. в рамках этой структуры произошла даже еще большая, чем ранее, концентрация малых предприятий в Центральном районе России во главе с Москвой.

Провозглашенный правительством B.C. Черномырдина курс на финансовую стабилизацию перевел в разряд «выживающих» уже все российские малые предприятия. До этого к «выживающим» относились предприятия преимущественно производственного сектора. Но в этом были и свои положительные моменты. Политика умеренно жесткой финансовой стабилизации, с одной стороны, вызвала значительное замедление темпов роста количества малых предприятий, но с другой -- имела выраженный санационный эффект. В стране стала формироваться принципиально новая экономическая ситуация, в которой малые предприятия начали играть роль, характерную для МП в рыночной экономике. Появились зачатки нормальной про рыночной среды, характеризующейся конкурентной борьбой малых предприятий на основе повышения качества и разнообразия товаров и услуг.

Малые предприятия в борьбе за выживание учились самостоятельно приспосабливаться к сложностям рынка. Так, для повышения своей жизнеспособности они начали активно диверсифицировать хозяйственную и инвестиционную деятельность. Более половины предприятий неторгового профиля помимо основной деятельности в 1995 г. занимались еще и торговлей.

Впервые за несколько лет в 1995 г. произошло увеличение численности занятых на одном малом предприятии -- на 0,8% по сравнению с 1994 г. Конечно, величина прироста невелика, но иллюстрирует данные социологических опросов, в ходе которых руководители малых предприятий говорили о необходимости численного расширения своих предприятий. И, ч-то очень важно, они отмечали то, что настало время перехода от полулегальной скрытой занятости на нормальную, адекватную действующим законам, т.е. появились зачатки легализации деятельности «теневых» малых предприятий. Особо обращало на себя внимание увеличение инвестиционной активности МП. Общий объем капитальных вложений в этой сфере за 1995 г. возрос в 4 раза, причем в промышленности - в 7,4 раза.

В стране начался процесс определенного реального укрепления российской государственности, выразившийся, в том числе, в активизации налоговых служб. Перед малыми предприятиями, не по своей воле находящимися под бандитской «крышей», встала острая дилемма: или полностью легализоваться и любым способом избавиться от этой «крыши», или совсем уходить в «тень». Очевидно, что этот выбор давался очень трудно. В определенной степени выбор именно легального статуса облегчался для малых предприятий тем, что вследствие падения доходности всевозможных торговых точек мелкие криминальные структуры стали терять к ним интерес, переключаясь на свою традиционную сферу -- проституцию, наркотики. Печать в те годы, имея в виду ослабление уличного рэкета, писала о «конце криминальной революции в России».

Тем не менее, криминализация продолжала негативно воздействовать на МП, что подтверждает наиболее типичный ответ на вопрос выборочных социологических опросов руководителей малых предприятий о влиянии на их деятельность криминальных структур. Многие опрошенные отвечали, что они вообще ничего не знают о криминальных структурах. В той ситуации такой ответ указывал не на преодоление зависимости малых предприятий от криминальных структур, а наоборот, на значительную зависимость от них и на страх перед ними.

В 1994-1996гг. российское МП остро нуждалось в поддержке и защите государства. Это осознавали и сами государственные органы. Причем, в регионах становление системы поддержки МП происходило быстрее, чем на федеральном уровне. Именно в субъектах Российской Федерации принимались первые законы и программы развития МП и создавались первые фонды его поддержки.

На федеральном уровне первая программа поддержки МП была принята только в 1994 г., но она так и не была до конца выполнена. Федеральный закон о государственной поддержке МП был принят в 1995г., но его содержание оказалось полностью выхолощенным по сравнению с проектами, разрабатываемыми с 1992г. На созданный в 1995г. Государственный комитет по поддержке и развитию малого предпринимательства РФ (ныне ликвидирован) возлагались большие надежды, но конкретных дел не было. Работали Федеральный фонд поддержки малого предпринимательства и Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, но их финансовые и организационные возможности были крайне малы. Ощущалась острейшая нехватка финансовых средств для поддержки с трудом выживающих российских малых предприятий.

Для кардинального улучшения ситуации в сфере МП требовалось политическое решение самого высокого уровня. С ожиданием такого решения российское малое предпринимательство подошло к Первому Всероссийскому съезду своих представителей.

2.2. История российского предпринимательства. (1996-1999 г.г)

Наметившаяся еще в 1995г.тенденция сокращения общего числа малых предприятий в 1996г. усилилась (сокращение на 5,6%). Однако во многом это было связано с новыми подходами к учету малых предприятий в принятом в 1995г. Законе «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» (сократился круг предприятий, относимых к разряду малых), а также с перерегистрацией действующих малых предприятий.

В 1997г. практически во всех отраслях был отмечен рост числа малых предприятий, в целом по Российской Федерации он составил 4,2%, достигнув наибольшего значения в здравоохранении, культуре и социальном обеспечении -- 43%; в сельском хозяйстве -- 10,2, на транспорте -- 8,6%. Меньше малых предприятий стало в сфере науки и научного обслуживания -- на 4.6%, материально-технического снабжения и сбыта -- на 0,8%.

Численность индивидуальных предпринимателей, по данным Госналогслужбы России, на 1 июля 1997 г. составила 3,5 млн. человек. С учетом работающих по договорам и по совместительству, а также предпринимателей, действующих без образования юридического лица, в малом предпринимательстве было занято более 12 млн. человек. На доходы от этого вида деятельности живут 25-27 млн. россиян.

Сложившаяся отраслевая структура МП за эти годы практически не изменилась.

Непроизводственная сфера остается для малых предприятий более привлекательной, чем реальный сектор. Так, в 1997 г. большая часть малых предприятий работала в сфере торговли и общественного питания -- 43,2%; в строительстве и промышленности функционировали 16,5 и 15% малых предприятий соответственно. Это вполне объяснимо, во-первых, самой спецификой МП как сектора экономики, а во-вторых -- мировой тенденцией доминирования (особенно в малом бизнесе) нематериальной сферы над производственной. Существенных структурных сдвигов в секторе МП за эти годы не произошло. Так, доля промышленных предприятий в общем числе российских малых предприятий незначительно выросла -- с 14,2 на начало 1995 г. до 15,7% на начало 1999г. Доля строительных предприятий также увеличилась -- с 13,8 до 15,8%. Удельный вес предприятий, занятых торговлей и общественным питанием, несколько снизился: на 01.01.95 г. на их долю приходилось 46,8% от общего числа малых предприятий, на 01.01.98 г. -- 44,5%.